ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Агрессия в местах лишения свободы Адаптации осужденных психология Адаптации осужденных уровни Азартные игры осужденных Акцентуации характера у осужденных Аутогенная тренировка для осужденных Взаимоотношения между персоналом пенитенциарных учреждений и осужденными Визуальная психодиагностика осужденных Волевые особенности осужденных Воспитания осужденных психологический аспект Готовность специалистов к службе в исправительных учреждениях Гуманистический подход к психологической помощи осужденному

Гуманизация пенитенциарной среды в СИЗО Дезадаптация социальная освобожденных из мест лишения свободы Деперсонализация пенитенциарная Диагностика пенитенциарно-психологическая Диффамация в местах лишения свободы Дифференциация осужденных межгрупповая Жизненные планы осужденных Исправительные пенитенциарные программы Исправление осужденных Исправления осужденных психологические проблемы Когнитивно-поведенческая психокоррекция осужденных Конфликты в среде осужденных Криминогенное общение в среде осужденных Личности осужденного психология Личностные особенности аномальных осужденных Личностные особенности несовершеннолетних осужденных

Личностные особенности осужденных зрелого возраста Ложь в местах лишения свободы Метод символдрамы в работе с осужденными Минирование пенитенциарное Моделей пенитенциарных учреждений психологические основы Направленность личности осужденных Невербальное поведение осужденных Несовершеннолетних осужденных женского пола психологические особенности Общинная терапия в местах лишения свободы Одиночество пенитенциарное Организация свободного времени осужденных Остракизм пенитенциарный Отношение осужденных к наказанию Пенитенциарная психотерапия за рубежом П Пенитенциарная (от лат.

Отечественным дореволюционным исследованиям была присуща гуманистическая направленность, обусловленная особой российской антропо-этической интенциональностью (Д.А. Дриль, И .Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, С.В. Познышев, С.К. Гогель и др.). По многим позициям отечественная научная мысль, а особенно практика исправительной и превентивной работы с несовершеннолетними осужденными, опережали зарубежные пенитенциарные инновации. О мировом признании заслуг отечественных ученых того периода свидетельствует их авторитетность на международных пенитенциарных конгрессах и других научных форумах.

В первое пятнадцатилетие советской власти отчасти сохранялись прогрессивные дореволюционные традиции (опыт А.С. Макаренко, работа Экспериментального пенитенциарного отделения Государственного института по изучению преступности и преступника — Ю.Ю. Бехтерев, М.Н. Гернет, В.И. Куваев и др., а также многочисленных кабинетов и лабораторий, созданных при правоисполнительных учреждениях в различных регионах страны). В итоге на I Всесоюзном съезде по изучению поведения человека (1930) отмечались продуктивность и перспективность научных разработок пенитенциарной психологии. Однако затем более 30 лет в нашей стране потенциал пенитенциарной психологии не мог продуктивно реализоваться вследствие политизации правоведения и правоприменительной практики ГУЛага.

При возрождении в 1960-х гг. исправительно-трудовой психологии (А.Г. Ковалев, В.Ф. Пирожков, А.Д. Глоточкин, К.К. Платонов и др.) развитие ее первоначально пошло преимущественно как исследовательской и учебной дисциплины.

Личность осужденного — ключевая область пенитенциарно-психологических исследований. В развитых зарубежных странах в первой половине XX в. при изучении осужденных и разработке их классификаций наиболее востребуемыми были следующие пять групп теорий личности: I) био- психологические; 2) психоаналитические; 3) умственной отсталости и душевных расстройств; 4) социопатической личности и 5) теории «опасного состояния». В итоге в пенитенциарных заведениях преимущественное развитие получила модель «клинического исправления осужденных», а устранение дефектов личности велось методами индивидуального психотерапевтического воздействия. Во второй половине XX в. наиболее востребуемыми стали теории: I) социальнокогнитивного научения личности; 2) черт личности; 3) эмоциональных проблем; 4) мыслительных моделей; 5) Я-концепции и Я-психологии. Под их влиянием утверждались разноплановые модели специального обращения с осужденными и методы групповой психопрактики.

При возрождении в СССР пенитенциарной психологии в 1960-х гг. категория «личность» оказалась недостаточно теоретически разработанной. Состоявшийся в 1969 г. Всесоюзный симпозиум по проблемам личности прошел под знаком понимания ее как биосоциального существа и ориентировал психологов на реализацию структурного подхода. В 1980— 1990-е гг. активное применение получили идеи из ценностно-нормативного подхода к изучению личности преступника, разработанного АР. Ратиновым (1980), а также многостороннего изучения личности и акцентуаций характера у осужденных (В.И.

одновременно для диагноза и последующей коррекционной работы с осужденными, в том числе с лицами с психическими аномалиями (JI.C. Саблина, 1997; Н.В. Васильева, 1998, И.А. Кудрявцев, Н.А. Ратинова, 2001 и др.). В связи с тем, что среди осужденных возросла доля лиц, имеющих длительные и пожизненные сроки наказания, причем обладающих аддиктивными зависимостями (наркомания, алкоголизм и др.) и ВИЧ-инфицированных, возникает необходимость проведения со стороны пенитенциарных психологов соответствующих дифференциально-сравнительных и социально-психологических исследований.

Психология среды осужденных и проблема совершенствования их просоциального соучаствования в местах лишения свободы первично была раскрыта дореволюционными писателями Н.Г. Чернышевским, Ф.М. Достоевским, а также публицистами С. Максимовым, А. Семилужским, А.И. Свирским, Н.М. Ядринцевым. Последний в работе «Русская община в тюрьме и ссылке...» (1872) убедительно показал, что сообщество людей, находящихся в местах лишения свободы, можно характеризовать прежде всего как тюремную общину — особое социальное явление, оказывающее воздействие на поведение заключенных. Значительное число эмпирических исследований по влиянию наказания на личность и среду заключенных проведено в 1920-е гг. Многоплановая панорама социально-психологических явлений в среде осужденных представлена М.Н. Гернетом в работе «В тюрьме. Очерки тюремной психологии» (1926) и в его пятитомном труде «История царской тюрьмы» (1941—1956).

В 1930—1970-е гг. научные исследования «тюремной среды» практически не проводились.

За рубежом же была начата и до настоящего времени продолжается дискуссия о закономерностях динамики ориентации заключенных на криминальные субкультурные ценности и нормы, путях ее учета при организации их исправления.

Среди отечественных ученых активность в исследованиях социально-психологических явлений в среде осужденных возросла с 1970-х годов. При этом, начав с изучения закономерностей возникновения и конфликтного функционирования в учреждениях малых групп осужденных (И.П. Башкатов, А.Г. Бронников, Ю.А. Вакутин, Б.Ф. Водолазский, В.Г. Деев, В.Ф. Клю- кин, А.И. Мокрецов, А.Н. Сухов, И.Г. Шмаров и др.), исследователи занялись многоплановым изучением и раскрытием системы атрибутов криминальной субкультуры в местах, лишения свободы (С.П. Щерба, С.И. Курганов, Jl.В. Перцова, Г.Ф. Хохряков, А.Н. Сухов, В.Ф. Пирожков, В.М. Анисимков, А.И. Ушатиков, Б.Б. Казак и др. Рост преступности в постсоветской России и увеличение числа осужденных за тяжкие преступления способствовали криминализации среды в местах лишения свободы. Научные исследования показывают, что в ней, как и раньше (хотя и в несколько измененном состоянии) существует «тюремная субкультура», предопределяющая своеобразие стратификации осужденных, их обычаи, традиции, нормы, криминогенное общение и пр. Совершенно очевидно, что исправление и ресоциализация осужденных зависят от степени нейтрализации криминогенной субкультуры мест лишения свободы. Поэтому в современных условиях реформирования уголовно-исполнительной системы России особое внимание уделяется, с одной стороны, изучению опыта гуманизации условий исполнения наказаний и оценке эффективности мер по преобразованию негативной среды осужденных (Ф. Макэночи — Ирландия; И.Г.

Издавна пенитенциарные психологи уделяют первостепенное внимание исправлению и ресоциализации несовершеннолетних осужденных. В конце 1866 г. в России был принят закон «Об учреждении приютов и колоний д ля нравственного исправления несовершеннолетних преступников». «Опытнический подход» к исправлению преступников, все более расширявшийся в Рос

сии благодаря инициативной деятельности А.Я. Герда, братьев Рукавишниковых, А.Д. Ушинско- го и других отечественных педагогов, можно рассматривать как весомый результат в достижениях мировой пенитенциарной науки и практики. Значительным вкладом в теорию и практику организации исправительного процесса несовершеннолетних правонарушителей, несомненно, является психолого-педагогическая система А.С. Макаренко, базирующаяся на идее перевоспитания личности в коллективе и через коллектив. Перенос в советский период даже отдельных элементов указанного прогрессивного опыта в практику исправительной работы со взрослыми осужденными (особенно полно в рамках Вологодского опыта 1960—70-х гг.) позволили отечественным уче- ным-пенитенциаристам (Н.А. Стручков, М.П. Стурова и др.) утверждать, что научное обоснование и комплексное использование в исправительно-трудовых учреждениях основных средств исправления осужденных (режим, труд, обучение, воспитательная работа) и реализация принципа «каждый сотрудник — воспитатель» реально способствуют снижению рецидива.

Зарубежная пенитенциарная практика свидетельствует: ужесточение условий отбытия наказания не дает позитивных результатов. Если же режим отбытия наказания приспособлен к поддержанию открытости и доверия к заключенным и их органам самоорганизации, то при освобождении они быстрее адаптируются к нормальной жизни в обществе. Однако, как отмечается в мета-анализе К. Фожерона и Г. Ушона (1987), административная сложность, возникающая при организации функционирования учреждений полуоткрытого и открытого типа (выборы, «устав», ассамблея, комитеты и т.д.), со временем часто приводит к утрате исходного содержания исправительной работы, а поэтому не устраняют пессимизма в отношении перспектив тюремных реформ.

Происходящая сейчас в России реформа уголовно-исполнительной системы во многом базируется на международных правовых актах и ведется с учетом зарубежного опыта. На страницах ведомственных изданий не затихает дискуссия о приоритетных цели и технологии обращения с различными категориями осужденных. Представляется, что правы те ученые, кто утверждает, что только в целом социализировав и очеловечив данный социальный институт, можно вести речь о возможности полноценной реализации исправительной модели обращения с заключенными.

Психологическое обеспечение деятельности персонала пенитенциарных учреждений сегодня рассматривается как важное средство для решения задач, стоящих перед пенитенциарными учреждениями. В тюрьмах царской России от персонала требовалось прежде всего выполнение служебных инструкций, предусмотренных карательно-религиозной моделью обращения с заключенными. В советский период (в 1920-е гг.) в связи с провозглашением лозунга «от тюрем к воспитательным учреждениям» внимание стало обращаться на личность сотрудника именно как воспитателя (Ю.Ю. Бехтерев, С.В. Познышев, Б.С. Утевский, А.С. Макаренко и др.), а в период ГУЛАГа — лишь как организатора «трудовой перековки заключенных».

В 1960—70-х годах начались исследования составляющих психологической структуры деятельности и конкретные профессиональные функции различных категорий сотрудников, особенности их психических состояний и профессиональной деформации при несении службы, особенно в лесных исправительно-трудовых учреждениях (Г.А. Туманов, 1971; В.Ф. Пирожков, 1974; А.И. Папкин, 1974; Е.А. Пономарева, 1976; М.Г Дебольский 1979). Появляются разработки по профотбору (А.Н. Роша, 1979), обоснованию модели специалистов ИТУ (В.А. Фефелов, Г.И. Ковалев, B.C. Генералов, 1979) и роли психологов в ВТК (И.П. Башкатов, Л.С. Саблина, 1977). Специфика исследований 1980-х гг. проявилась в углубленном интересе к разработке системы психологической подготовки будущих специалистов и различных категорий персонала ИТУ (В.Г. Деев, А.И. Ушатиков, 1985; А.Н. Сухов, 1986, 1988; Т.Ю. Базаров, А.В. Пищелко,

В.М. Веселов, 1987; В.М. Поздняков, 1989 и др.), а также к разработке средств совершенствования адаптации и закрепления кадров в органах, исполняющих наказания (В.Н. Казанцев, 1982;

А.А. Ушаков, 1985; А.В. Фатула, 1988 и др.), формированию профессиональных навыков по осуществлению исправительного процесса с осужденными (А.В. Буданов, 1986; А.В. Пищелко, 1989; С.Н. Клименко, 1987; Р. Г. Галикеев, 1988 и др.) и совершенствованию управления коллективами ИТК (А.И. Папкин, 1934; BA. Ильин, 1985; Ю.Н. Шиделко, 1987 и др.). *

Прокатившаяся по пенитенциарным учреждениям в конце 1980-х — начале 1990-х гг. волна эксцессов в среде осужденных (случаи группового неповиновения, массовые беспорядки, захваты заложников и тд.) потребовала проведения исследований и разработки рекомендаций по^пси- хологии безопасности персонала исправительных учреждений (А.И. Папкин, 1996, А.В. Буданов,

1997), его психологической подготовке к действиям в экстремальных условиях (Г.Г. Романович,

В.В. Юстицкий, 1988; А.Н. Сухов, 1989; И.В. Каретников, 1979; В.И. Ильин, Е.В. Кваша; М.Г. Дебольский,1989; В.П. Илларионов, 1993; АИ. Папкин, 1995; АИ. Ушатиков, О.Г. Ковалев,

В.А. Семенов, 1997; Б.Б. Казак, 2000 и др.). Участие сотрудников исправительных учреждений и спецназа в действиях по ликвидации массовых беспорядков, а также в несении службы в «зонах военных конфликтов» потребовал от психологов разработки и реализации программ по их психологической реабилитации (А.И. Ушатиков, В.М. Поздняков, 1992; В.И. Серов, 1997 и др.). Однако в 1990-е гг. приоритет в исследованиях все же отдается обоснованию концепции психологической службы, созданию профессиограммы и психограммы пенитенциарного психолога (М.Г. Дебольский, 1992, 1995; А.И. Папкин, 1992; В.М. Поздняков, 1990, 1993; JI.C. Сабли- на, А.И. Мокрецов, В.Г. Козюля, 1996 и др.), разработке психотехнологий повышения компетентности сотрудников в общении с осужденными (А.Н. Сухов, В.М. Поздняков, 1992; М.Г. Дебольский, B.C. Красник, 1994, И.В. Михалева, 1998 и др.), по профилактике профде- формации личности персонала исправительных учреждений (Б.Н. Козлов, 1994; С.П. Безносов, 1996; В.М. Медведев, 1999).

С развитием в уголовно-исполнительной системе России психологической службы повысились запрос на качественную реализацию психологами в работе с персоналом конкретных профессиональных функций — психодиагностической, психоконсультационной, психокоррекцион- нной и др. Однако на сегодня пенитенциарные психологи активно включены преимущественно в процесс психодиагностики кандидатов на службу. В то же время пока недостаточно проводится психологический мониторинг профессионально-личностного роста и/или деформационных тенденций у различных категорий сотрудников органов исправительных учреждений. Это обусловлено тем, что имеющиеся методические средства не позволяют эффективно изучать интегральные личностные особенности (например, мотивационно-нравственный потенциал, индивидуальный стиль, механизмы психологической защиты и др.). Поэтому начавшийся в последние годы выход с учетом изучения передового зарубежного и отечественного опыта на разработку новых средств психодиагностики (М.А. Конобеевский, 2001 и др.) и психотехнологий оказания психологической помощи сотрудникам УИС России (А.В. Чечкова, 2001, С Л- Хачатурян, 2001 и др.) представляется конструктивным и заслуживающим всемерной поддержки.

В настоящее время в пенитенциарной психологии развиваются следующие узловые направления исследований: история отечественной и зарубежной пенитенциарной психологии; методологические основы пенитенциарной психологии как науки и психопрактики; психотехнологии исправления личности различных типов осужденных; социально-психологические меры воздействия на среду осужденных; психология основных средств и процесса исправления (ресоциализации) осужденных, в том числе и не связанного с лишением свободы; психология режима, безопасности осужденных и персонала исправительных учреждений; психологическое обеспечение труда и индивидуальной деятельности осужденных; психология индивидуальной и групповой воспитательной работы с осужденными; психология общеобразовательного обучения и профессиональной подготовки осужденных; психология религиозного воспитания осужденного; социально-психологическая адаптация осужденных в пенитенциарных учреждениях; психодиагностика и психологическая помощь осужденным (прежде всего в форме психологического консультирования и коррекции) на различных этапах отбывания наказания; психологическая подготовка осужденных к освобождению; психологическое обеспечение постпенитенциарного контроля, социальной реадаптации и реабилитации освободившихся из мест лишения свободы; психологическое сопровождение деятельности личности и коллектива сотрудников пенитенциарных учреждений; психологическая подготовка персонала к действиям в чрезвычайных условиях; психология профессионального отбора (подбора) кадров на службу в УИС и повышения их профессионально-психологической культуры; психологическая служба в уголовно-исполнительной системе; психологические проблемы управления в уголовно-исполнительной системе.

В.М. Поздняков, А.И. Ушатиков