§ 1. Понятие свободы.

Приступая к теоретическому разбору, следует прежде всего определиться в следующих не маловажных моментах: 1) какова цель нашего исследования феномена свободы; 2) каково значение термина «свобода».

Анализируя первый пункт, отметим, что произведенный разворот темы нашего исследования в сторону свободы сделан с целью обоснования свободы человека в качестве реального предмета, изучение которого даст известное приращение знаний юридической антропологии.

Касаясь второго намеченного пункта, обратимся к словарю русского языка, в котором слово «свобода» имеет четыре значения, а именно: 1.

Проблема свободы воли сводится к вопросу о том, самоопределяем или детерминирован человек в своих действиях. Это один из «вечных» философских вопросов. Прежде всего оговоримся, что свобода воли - это не свобода действия человека, свобода поступков, или, как говорил А.

В дальнейшем, чтобы без необходимости не умножать сущности исследуемого явления, мы будем считать свободу воли одним из аспектов общего понятия свободы.

у

Словарь русского языка. Составитель С.И. Ожегов. М., 1953. С.649.

В объяснении феномена свободы в истории философской мысли сложились две генеральные линии. Одна, назовем ее условно «сциентистской», трактует свободу как осознанную необходимость. Одним из основателей этого философского направления является Барух Спиноза, который, в принципе, отвергал свободу воли. «Люди заблуждаются, считая себя свободными. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают, причин же, которыми они определяются, не знают»241. С позиций

1Q -*-ч

механистического детерминизма трактуя человеческое поведение , Б. Спиноза, тем самым, утверждал «свободную необходимость». Спиноза разъясняет в «Этике», что понятие свободы не противоречит понятию необходимости. Вещь, существующая необходимо, может, в то же время, быть свободной, если она существует по необходимости одной лишь собственной природы.

Традицию Б. Спинозы в известной степени продолжил Ф.В.И. Шеллинг. В своем важнейшем труде «Система трансцендентального идеализма» Ф.

Шеллинг, подчеркивая социально-исторический характер свободы242, диалектически связывает свободу и необходимость. Он пишет : «свобода должна быть необходимостью, необходимость - свободой. Но необходимость в противоположность свободе есть не что иное, как бессознательное. То, что во мне бессознательно, непроизвольно, то, что сознательно, вызвано во мне

1 о

моим велением» . Таким образом, вслед за Спинозой, Шеллинг также усматривал превращение необходимости в свободу путем познания необходимости.

Важнейшие новации в трактовку свободы привнес Г.В.Ф. Гегель. В созданной им системе абсолютного идеализма он предусмотрел ряд новых положений, которые существенно уточнили парадигму «свобода есть познанная необходимость». В частности, Г.В.Ф. Гегель толковал необходимость «как понятие» и как «идею», которая по своей сути есть идея свободы. Субстанцией, сущностью духа является свобода. Всемирно-исторический процесс «есть не что иное, как развитие понятия свободы»; движение духа народа по пути «освобождения духовной субстанции есть прогресс в создании свободы». Ход истории трактуется Гегелем как прогресс в сознании свободы, которая, по его мнению, составляет внутреннюю природу человека, но лишь постепенно, на протяжении многовековой истории осознается человеком, благодаря чему он и действительно становится свободным. Свобода, будучи сама по себе «только понятием, принципом духа и сердца», свобода приобретает форму действительности, получает «форму необходимости», поскольку «сама определяет себя к развитию до степени предметности< ..> ».

Вторая традиция в трактовке свободы, назовем ее - «деятельностная», подразумевает под свободой возможность раскрытия всех талантов человека, проявления истинной сущности человека в результате его собственных усилий. Проявление своей сущности, а значит, и обретение свободы - это заслуга лишь активного, деятельного субъекта. Крупнейшим представителем этого направления является И.Г. Фихте. В основу своей концепции Фихте кладет категорический императив И. Канта, который трактуется как требование к людям предпринимать самые активные, не считающиеся ни с какими препятствиями усилия во имя реализации своей свободы. Стать свободным и достичь этого благодаря своей активности, устраняющей все препятствия, - нравственный долг человека. Этот долг подразумевает и требование уважения свободы других лиц. В фихтевой системе человек как Я -

это изначальная деятельность и чистая активность. Акгивно-творческое Я сначала полагает себя и далее - для раскрытия и утверждения своей сущности -

все остальное. Мир предметов имеет значение лишь в той степени, в которой он служит материалом для свободы субъективного Я.

И.Г. Фихте признает существование и всеобщий характер необходимости, однако она не препятствует свободе человека. Свобода состоит не в упразднении исторической необходимости, а в добровольном подчинении индивида законам и целям развития человечества.

В более позднее время некоторые краеугольные положения философской системы Фихте нашли свое отражение во взглядах на свободу в экзистенциализме, в частности, у Э. Фромма и особенно у Ж. П. Сартра, который с особой силой поставил вопрос о свободе и ответственности человека.

Так свободен ли человек в своей деятельности или его выбор предопределен силами, находящимися вне человека, вне его сознания? Отрицательный ответ на этот вопрос неотвратимо признает человека слепым орудием объективной закономерности, что в каком-то смысле даже унижает человека. Свобода воли в этом случае при ближайшем рассмотрении оказывается несвободой.

Более логичен положительный ответ на поставленный вопрос, т.к. в этом случае акцентируется внимание на личной инициативе, творческой и самоопределяющейся активности человека, всецело полагающегося на свою интуицию, личные качества и способности в постановке и достижении цели. Именно этот, второй аспект свободы и есть, на наш взгляд, современный «остов» интерпретации проблемы. Разумеется, представители психологической науки могут возразить в том смысле, что мы утверждаем ничем не детерминированную свободу воли. Однако, на это следует возразить, что необходимо проводить во-первых, различие между свободой в социальном смысле, как созданное самим же человеком бытие, и свободой воли как моментом психики, по сути, идеальным моментом, во-вторых, свобода воли (и в этом ее принципиальная особенность) проявляется в целенаправленной и избирательной деятельности человека, основанной на его личной оценке, «трактовке» ситуации, в которой он пребывает.

Если продолжить (с целью уяснения различий подходов) анализ понятия свободы и классифицировать все богатство взглядов, концепций и научных систем, посвященных свободе, то в самом приблизительном, но наглядном виде классификация подходов к указанному феномену может предстать следующим образом: 1.

Сциентистский подход, согласно которому свобода личности, коллектива, класса, общества в целом заключается не в воображаемой независимости от объективных законов, а в способности выбирать осознанные решения, «со знанием дела». Такая интерпретация характерна для марксизма. 2.

Личностный подход, согласно которому социальная свобода рассматривается в связи с анализом сознания и социальной природой существования человека. Проблема свободы ограничена сферой внутренней жизни (экзистенциальные течения). 3.

Социологический подход, применяемый при рассмотрении сущности человека как социального субъекта. Для этого подхода характерно представление о социальной свободе как продукте активной деятельности субъекта (И. Г. Фихте). 4.

Позитивистский подход, который имеет место в случае трактовки социальной свободы как феномена, "освященного" государством (Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель).

В современной философской и социологической литературе пока отсутствует единая точка зрения относительно природы социальной свободы, ее типов и форм, сущности и содержания.

Например, с точки зрения философии бытия, свобода - «это не несвязанность действия или возможность не выполнить что-либо, но свобода это также и не только лишь готовность выполнить требуемое и необходимое (и, таким образом, в какой-то мере сущее). Свобода, предваряя все это («негативную» и «позитивную» свободу), является частью раскрытия сущего как такового»243. Эта глубокая оценка (а точнее сказать - парадигма, получившая глубокое обоснование в работе М. Хайдеггера «Бытие и время»), не могла не вызвать соответствующий резонанс и в отечественной науке.

Так, крупнейшие российские правоведы, в рамках выстраиваемой ими философии права необходимо затрагивающие в своих работах понятие свободы, пытаются расширить поле научного поиска, выйти за рамки устоявшейся парадигмы. Например, С.С. Алексеев, всегда чутко улавливающий «слабости» и противоречия теоретических построений, не преминул заметить, что свобода, понимаемая в контексте «познанной» или «осознанной» необходимости есть усложненная, умозрительная схема244. Какие же характеристики свободы автор «Философии права» приводит в качестве наиболее значимых? Симптоматично, что в качестве наипервейшего, отправного тезиса, С.С. Алексеев приводит понимание свободы как основополагающего элемента человеческого бытия, самой его сути. И далее: «суть природного предназначения свободы состоит в том, что свобода не просто некое благо вообще, не один лишь простор для самоудовлетворения, благостного жития, а пространство активности, развертывания природных задатков человека с целью восходящего развития всего человеческого рода»245. Как можно убедиться, в этом подходе нет ни грана от детерминизма. С.С. Алексеевым отброшена абсолютизация необходимости в «связке» со свободой, но напротив, признается свобода как сущность человеческого бытия, как основа существования и прогресса человечества.

Другой автор, В.М. Сырых, выстраивает достаточно сложную конструкцию правопонимания и увязывает ее с тремя составными частями: минимальными правами и свободами, закрепленными Всеобщей декларацией прав человека; минимальными правами и свободами, которые может и должно гарантировать государство каждому своему гражданину с учетом экономического благосостояния гражданского общества; правами и свободами, приобретаемыми гражданами в процессе их активной деятельности в различных сферах социальной жизни246.

Видимо не будет ошибочным замечание, в соответствии с которым мы могли бы приведенные выше рассуждения назвать социологическим подходом. В целях его дальнейшего прояснения и развертывания, представляется возможным выделить следующие тезисы, отличающие (в рамках этого подхода) «сущностный конститутив» (М. Хайдеггер) свободы: во-первых, социальная свобода - это творческая, инициативная деятельность (то есть социальная свобода рассматривается как особое качество активной деятельности человека);

во-вторых, социальная свобода - это известная количественная характеристика, имеющая свои пределы и ограничения («мера свободы ») ; в-третьих, социальная свобода суть самодеятельность личности. Рассмотрим (в порядке введения в суть вопроса) эти три аспекта и сопроводим это рассмотрение необходимыми замечаниями. Авторская ф позиция будет изложена в более развернутом теоретическом и методологиче

ском ключе в следующих параграфах настоящей главы.

Итак, для ученых, рассматривающих социальную свободу как особое качество деятельности (первый аспект), характерно стремление увязать социальную свободу с социально значимыми результатами, к которым и приводит инициативная, творческая, эффективная и т.д. деятельность.

Однако необходимо заметить, что сущность свободы не всегда дает возможность обнаружить себя в социально значимых результатах деятельности; она не всегда проявляется также в интенсивной, инициативной ^ и активной деятельности. Боясь обвинений в непоследовательности и

противоречивости, тем не менее, признаем, что порой пассивность есть | тоже момент свободы17. Интенсивная творческая деятельность далеко не

всегда совпадает с руслом общественного прогресса и порой может осуществляться во вред ему. Поэтому допустимо и приемлемо говорить и о том, что проявление пассивности определенной социальной группой или личностью, может приносить не меньше пользы, чем их активная деятельность. Любая деятельность нужна и важна не только тогда, когда она имеет своим результатом некое свершение во внешнем мире, но и тогда, когда изменения происходят в активно действующих людях, субъектах свободы.

Для представителей точки зрения на сущность социальной свободы как определенной меры деятельности характерно стремление попытаться на щ

17

См., например: Евсеенко Т.П. Воспитание социальной пассивности поданного в ранней Римской империи // Правовое воспитание и юридическое образование в условиях демократизации советского общества. Свердловск, 1991. С.21-29.

основе количественного изменения деятельности обосновать критерии и уровни социальной свободы247. В связи с этим уместно привести высказывание К. Маркса о том, что «по необходимости способ существования индивидуальной жизни бывает либо более особенным, либо более всеобщим проявлением родовой жизни, а родовая жизнь бывает либо более особенной, либо всеобщей индивидуальной жизнью». Отсюда логично предположить, что общим критерием уровней социальной свободы следует считать совпадение или несовпадение (относительное) индивидуальной жизни человека с главной тенденцией развития общества, в котором он живет.

С гносеологической точки зрения, формализация и количественный подсчет социальных явлений и процессов не может служить абсолютной гарантией истинности научных выводов. В этом плане справедлива позиция

Н. Винера, согласно которой к определенной группе явлений, связанных с человеческими эмоциями, применение точных формул бесполезно и нечестно. Чрезмерное увлечение количественными методами и формализацией, абсолютизация их значения в ущерб содержательному анализу в лучшем случае создает лишь обманчивую видимость «научного модерна», иллюзию высокой науки.

Итак, идея социальной свободы, в основе познания которой лежит стремление исследователей определить меру, конкретные границы свободы при помощи использования формализованных критериев, - такая разработка может оказаться перспективной. Но, к сожалению, такой подход еще не продемонстрировал свою эвристическую ценность и познавательные возможности в полной мере.

Делая небольшое методологическое отступление, заметим, что категория «свобода» является наиболее динамичной из многих научных категорий, поскольку в ее основе лежат понятия, постоянно наполняющиеся новым содержанием (деятельность, интересы, цели, практика и т.д.). Сущность понятия «свобода» должна интерпретироваться как постоянно развивающаяся и наиболее адекватно отражающая сущность человеческого бытия. В этом смысле целесообразно рассматривать социальную свободу как интегративную категорию философии, социологии и юриспруденции. Сходные взгляды отстаивает М.Ф. Орзих, который отмечает, что, например, для теории права исходным понятием, являющимся наиболее элементарным и одновременно наиболее всеобщим является категория «свобода»248.

Итак, проделав методологически необходимое и, по-видимому, логически оправданное осмысление подходов к рациональному познанию сущности свободы, отметим роль активности человека. Это уже фактор сугубо антропологический. Без активности, как показывает наш анализ, свобода практически невозможна.

Итак, социальная свобода - это интегративная категория философии, правоведения и юридической антропологии, фундаментальность и категориальный статус которой определяется следующими положениями. 1.

Применяя метод восхождения от абстрактного к конкретному, используя в качестве исходного пункта («клеточки») исследования социальной свободы реальные отношения объективной действительности (потребности как общественное отношение, как определенное состояние противоречия, отношение субъективного и объективного), следует признать важнейшую методологическую роль в определении сущности социальной свободы принципа активности материи. Активность как общефилософская категория обозначает сущностное внутренне импульсивное свойство материи. Как отмечается в литературе, человек активный (Homo activus) требует акцента на многомерности человека как био-социо-культурного существа и на элементах структуры личности как субъекта действий249. Признать активность в качестве элемента свободы личности - значит проложить "мостик ’’ к ее природнобиологической основе. 2.

Социальная свобода есть социальный процесс (и результат), обладающий особыми качественными свойствами, отличными от свободы неживой и живой материи как более низших уровней ее организации. 3.

Социальная свобода суть проявление единства сущности и существования человека и представляет собой субстанцию, приводящую к изменению не только окружающего человека предметного мира, но и самого человека в результате постоянного зарождения и разрешения все новых потребностей, интересов, совершенствования способностей личности. 4.

Социальная свобода - это диалектическое единство индивидуального и общественного, в основе которого лежит совпадение или несовпадение (относительное) индивидуальной жизни человека с определяющей тенденцией общественного развития. Именно в этом пункте философия и правоведение конкурируют в исследовании своего предмета. 5.

Специфика социальной свободы заключается в том, что она находит свое реальное проявление в самодеятельности субъектов.

6. В основе свободы лежат потребности субъектов и противоречия между потребностями и возможностями их удовлетворения. Форма проявления социальной свободы охватывает систему устойчивых связей личности с окружающим миром.

Подводя итог нашему анализу, и не забывая об известном суждении, согласно которому любое определение «хромает», тем не менее, сформулируем определение социальной свободы, которое будем иметь в виду в процессе прояснения свободы как «человеческой реальности».

Социальная свобода - это самодеятельность (выбор собственной деятельности) и активность человека, в основе которой лежат потребности, цели и мотивы личности, обусловленные ее способностями, уровнем ее развития и субъективным видением жизненной ситуации.

Как можно убедиться, приведенная дефиниция отличается от «классических» формулировок и подходов. Новизна заключается прежде всего в том, что в определении акцентируется внимание на человеке, который понимая определенным образом ситуацию, осуществляет выбор и, сделав его, предпринимает в рамках этого выбора активную самодеятельность. В силу того обстоятельства, что именно человек, персона, личность, «универсум» является главным действующим лицом в такой деятельности. В конечном счете, именно от субъекта исходит активный импульс к свободному поведению и в силу этого обстоятельства мы не можем не придать нашему исследованию соответствующее направление. Связано оно, как не трудно догадаться, с тем, что свобода не безгранична. Следовательно, наша задача будет заключаться в том, чтобы установить некие "сигнальные огни", которые помогут обществу юридически и социально корректно "расставить" ограничения свободной деятельности человека. Этому вопросу посвящается следующий раздел нашего исследования.