СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА АКТА ОТКАЗА ОТ ОБВИНЕНИЯ

По своей социально-правовой природе процессуальный акт отказа от обвинения прежде всего является разновидностью управленческого акта. Он оказывает целенаправленное упорядочивающее воздействие на общественные отношения и их участников.

Акт отказа от обвинения можно рассматривать в уголовно-правовом, уголовно-процессуальном и социальном аспектах.

Властное волеизъявление, содержащееся в акте отказа от обвинения, в его уголовно-правовом значении выражает решение лица, осуществляющего уголовное преследование, о полном или частичном упразднении предмета уголовного преследования — обвинения. Под обвинением УПК понимает утверждение о совершении определённым лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в установленном УПК порядке (п. 22 ст. 5).

Как видно из приведённого определения, обвинение является понятием индивидуальным, и оно во всех случаях выдвигается в отношении конкретного, строго определённого лица, потому отказ от обвинения должен во всех случаях тоже быть персонифицированным. Кроме того, согласно действующему законодательству, лицо может одновременно обвиняться в совершении нескольких преступлений, при этом в обвинении должно быть указано, какие именно деяния вменяются лицу по каждой статье УК РФ (ч.3 ст.171 УПК). Отказ от обвинения в этом случае возможен как в отношении всей совокупности вменяемых лицу преступных действий (бездействия), так и в отношении определённой их части. Таким образом, в результате отказа обвинение может быть не только полностью аннулировано, но и переформулировано в сторону смягчения.

В качестве примера можно привести следующее дело. Родионов обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 139; ст. 119; ч.3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ. По версии следствия, Родионов проник в квартиру №251 д.№2 по ул. Азина в г. Саратове. В дальнейшем в ходе возникшей ссоры на почве личных неприязненных отношений схватил потерпевшую Бабич руками за шею и высказал угрозу убийством. Вышедшая из квартиры №252 Бредихина потребовала от Родионова отпустить Бабич, после чего Родионов стал высказывать угрозы убийством и в отношении Бредихиной.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый Родионов виновным себя в содеянном признал частично и пояснил, что ни Бабич, ни Бредихиной он убийством не угрожал и в квартиру к Бабич не проникал, а находился в общем коридоре квартир 250, 251, 252 указанного выше дома.

В своих показаниях в суде потерпевшие Бабич и Бредихина пояснили, что Родионов угрозы убийством в отношении Бредихиной не высказывал и в квартиру Бабич не проникал и действительно всё время находился общем коридоре.

Государственный обвинитель в судебных прениях отказался от обвинения Родионова по ч.1 ст.139 УК и по ст.119 УК РФ касательно эпизода, связанного с угрозами Бредихиной; уголовное преследование в отношении Родионова по данному эпизоду было прекращено127.

Анализ норм действующего законодательства и практики его применения позволяет сделать вывод, что уголовно-правовое значение акта отказа от обвинения состоит в полном упразднении утверждения о совершении определённым лицом преступного деяния, либо исключении из вменённого лицу деяния отдельных преступных действий или бездействия, составляющих самостоятельный состав преступления, либо образующих квалифицирующие обстоятельства.

В основе акта отказа от обвинения лежит полное устранение обвинения или исключение какой-либо его части, поэтому нельзя согласится с мнением, что сторона обвинения имеет право ставить вопрос не только о законности, но и о целесообразности уголовного преследования.

Публичный интерес в уголовно-правовой сфере, а следовательно, и необходимость, целесообразность уголовного преследования определённых правонарушений, определяется только путём выделения в УПК дел публичного, частно-публичного и частного обвинения. До тех пор, пока существуют основания публичного обвинения, лицо, осуществляющее уголовное преследование, не вправе отказываться от обвинения.

Хотя материально-правовой аспект и является базовым, тем не менее при отсутствии деятельности, направленной на изобличение лица, виновного в совершении преступления, обвинение в материально-правовом значении только фикция. Такого рода деятельность образует уголовное преследование (п.55 ст. 5 и ст.

Необходимо отметить, что ранее (в УПК РСФСР) существовала возможность рассматривать отказ от обвинения в суде только как отказ от процессуальной деятельности, поскольку обвинение в материально-правовом смысле продолжало существовать и после отказа от обвинения в суде. В УПК уголовно-правовой и процессуальный аспекты рассматриваются в их единстве - они неотделимы друг от друга. Упразднение материально-правового обвинения, как утверждения о виновности лица в совершении преступления, всегда влечёт прекращение деятельности по уголовному преследованию обвиняемого (подсудимого).

Помимо отказа от обвинения существуют и другие формы прекращения уголовного преследования (отказа от уголовного преследования). Так, например, Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников СНГ предусматривает в качестве оснований отказа от осуществления уголовного преследования примирение потерпевшего с подозреваемым или обвиняемым и отказ частного обвинителя от обвинения (ст. 37). В этом кодексе также предусмотрены обстоятельства, позволяющие не осуществлять уголовное преследование (ст. 38). Аналогичный институт есть и в уголовном процессе Республики Казахстан (ст. 38 УПК). В нашем законодательстве возможность отказаться от уголовного преследования закреплена в ч.5 ст. 37 УПК. Согласно данной статье, прокурор вправе отказаться от осуществления уголовного преследования в порядке и по основаниям, предусмотренным УПК.

Социальное значение акта отказа от обвинения состоит в официальном (публично-общественном) признании должностным лицом, осуществлявшим уголовное преследование, обвиняемого (подсудимого) не совершавшим преступление и не вступавшем в конфликт с уголовным законом, а осуществлявшееся в отношении его уголовное производство незаконным и необоснованным. Посредством своевременной реализации рассматриваемого процессуального акта обеспечивается осуществление задач уголовного судопроизводства (п.2 ч.1 ст. 6 УПК), предотвращается либо прекращается необоснованное ограничение прав гражданина и восстанавливается социальная справедливость.

Органы уголовного преследования, отказываясь от выдвинутого ими утверждения о совершении обвиняемым деяния, запрещённого уголовным законом, тем самым признают лицо невиновным. По этой причине отказ от обвинения влечёт все социально-правовые последствия оправдательного приговора.

Характеристика социальной значимости акта отказа от обвинения не может быть полной без учёта требований обязательного уведомления обвиняемого (подсудимого), а также всех заинтересованных лиц и доведения до всеобщего сведения факта оправдания лица, обвиняемого в совершении преступления. Данный аспект социально-правового значения процессуальных актов уже освещался в литературе применительно к акту возбуждения уголовного дела129.

В литературе по проблеме функциональной принадлежности акта отказа от обвинения высказаны различные мнения. В.С. Зеленецкий и некоторые другие авторы рассматривают его как совокупность процессуальных действий, образующих в своём единстве особое направление деятельности прокурора, которое является противоположным функции обвинения и, в отличие от последней, осуществляется с целью прекращения (устранения) обвинения, вследствие чего она может быть названа дисфункцией130.

По нашему мнению, характеристика отказа от обвинения как самостоятельного «особого направления» деятельности прокурора и противопоставление его тем самым уголовному преследованию вряд ли оправданы. Понимание отказа от обвинения как дисфункции создаёт ситуацию, в которой орган уголовного преследование обязан осуществлять свою деятельность в противоположных направлениях, что невозможно с точки зрения законов психологии. Однако необходимо отметить, что ранее действовавшее законодательство действительно создавало возможность для подобного понимания природы деятельности прокурора по отказу от обвинения. Ранее отказ от обвинения не являлся обязательным для суда, и прокурор в своей речи в прениях был вынужден защищать обвиняемого перед судом, тем самым фактически переходя на сторону защиты. Но даже с учётом этого, вряд ли возможно рассматривать отказ от обвинения как самостоятельное направление деятельности прокурора. Косвенно это подтверждает и сам В. С. Зеленецкий, отмечая, что отказ от обвинения не является функцией прокурора и вообще не относится к числу функций процесса131. А процессуальная функция как раз и есть вид (направление) деятельности субъектов, обусловленный их ролью, назначением или целью участия в деле132.

Ряд исследователей относит акт отказа от обвинения к правозащитной функции прокурора. Согласно этой точке зрения, обязанность прокурора отказаться от обвинения является следствием его особого положения в уголовном процессе. Прокурор выступает гарантом законности, прав и свобод обвиняемого (подсудимого) и всех других граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, и тем самым, помимо уголовного преследования, осуществляет правозащитную (надзорную) функцию133. Обязанностью прокурора в суде первой инстанции является не только доказывание виновности подсудимого, но и предупреждение необоснованного (при отсутствии достаточных доказательств) признания подсудимого виновным и его наказания134.

Правозащитная функция это одна из основных функций государства135. Помимо основных в теории государства и права выделяют неосновные функции государства, направленные на выполнение задач в конкретной сфере общественной жизни, и функции органов государства, заключающиеся в реализации компетенции прав и обязанностей отдельных органов в соответствии с их местом и назначением в государственном механизме и политической системе общества. Осуществление основных государственных функций по своему содержанию есть непрерывный процесс реализации неосновных государственных функций и функций отдельных государственных органов. Соотношение между указанными разновидностями государственных функций и функций отдельных государственных органов отражает диалектику общего, особенного и единичного в деятельности государства136.

Конституция РФ устанавливает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Государство в лице всех своих органов гарантирует защиту прав и свобод человека и гражданина в РФ (ст. ст. 2, 17, 18, 45 Конституции РФ). В развитие этих положений Конституции РФ Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» возлагает на Прокуратуру РФ обязанность осуществлять надзор за исполнением законов, в том числе и в части соблюдения прав и свобод человека и гражданина всеми государственными органами и должностными лицами (ст. ст.1,26). В свою очередь ст.5 Федерального закона «О милиции»137, ст. ст. 5,6 Федерального закона «О федеральной службе безопасности»138 и др. устанавливают, что, осуществляя свою деятельность, все эти органы обязаны соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина. Статья 11 УПК возлагает обязанность разъяснять права обвиняемому, подозреваемому, потерпевшему, а также другим участникам судопроизводства и обеспечивать возможность осуществления этих прав, не только на прокурора, но и на следователя, дознавателя вне зависимости от их ведомственной принадлежности. Конечно, прокурору в процессе обеспечения прав человека принадлежит ведущая роль, поскольку он осуществляет надзор, но вряд ли есть основания говорить, что правозащитная функция реализуется только прокуратурой.

Мы разделяем точку зрения, что в рамках уголовного процесса правозащитная функция государства реализуется перечисленными в ст. 21 УПК государственными органами в форме уголовного преследования139.

Целью уголовного преследования вовсе не является привлечение «во что бы то ни стало» лица к уголовной ответственности и его осуждение. Вряд ли можно согласиться с утверждениями, что при реализации функции уголовного преследования прокурор приходит в суд только обвинять140, и если обвинитель будет скрывать ряд обстоятельств, опровергающих обвинение либо ставящих его под сомнение, либо смягчающих ответственность, это не будет ущемлять «справедливость уголовной ответственности»141. Такое понимание цели уголовного преследования свойственно скорее англосаксонской системе права с её концепцией «уголовного иска»142. Российские же процессуалисты либо наделяют сторону обвинения помимо обязанности осуществлять уголовное преследование ещё и правозащитной функцией, либо, если рассматривают прокурора только как обвинителя, оговариваются, что функция обвинения должна им осуществляться «разумно, в меру»143.

Уголовное преследование в российском уголовном процессе может осуществляться только на законном основании (ст. 7 УПК), его целью при этом является установление и изобличение лица, виновного в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК). Целью уголовного преследования в том числе является обеспечение неотвратимости наказания за совершённое преступление, защита права потерпевшего при одновременном всестороннем обеспечении прав обвиняемого144.

Стоит согласиться с тем, что нормы, регулирующие все действия в рамках уголовного процесса, уже предполагают объективность, полноту и всесторонность изучения обстоятельств дела145. И потому «хотя принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела прямо в новом УПК не сформулирован, все основные элементы этого принципа фактически закреплены в нем, и только при их неукоснительном соблюдении и осуществлении возможно выполнить назначение уголовного судопроизводства — установить виновность лица, совершившего преступление, и назначить виновному справедливое наказание, и отказать в уголовном преследовании невиновных и освободить их от наказания, реабилитировать каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию»146.

Именно на объективность уголовного преследования ориентирует правоприменителя ст. 6 УПК, устанавливая, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Обстоятельствами, подлежащими доказыванию, являются как виновность лица в совершении преступления и обстоятельства, отягчающие наказание (п.п. 2,6 ч.1 ст. 73 УПК), так и обстоятельства, смягчающие наказание, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п.п. 5,6,7 ч. ст. 73 УПК). Анализ ст. ст. 14, 21, 86 и 87 УПК позволяет сделать вывод, что обязанность устанавливать все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, возложена законом на органы уголовного преследования, поскольку именно они обязаны собирать и проверять доказательства (ч.1 ст.86, ст. 87 УПК). Обвиняемый, подсудимый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, а также защитник вправе, но не обязаны собирать доказательства (ч.ч.2,3 ст. 86 УПК). Кроме того, ч.2 ст. 14 УПК и ч.2 ст. 49 Конституции РФ устанавливают, что подозреваемый и обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Составляя обвинительное заключение, лицо, осуществляющее уголовное преследование, обязано отразить в нём обстоятельства как отягчающие, так и смягчающие ответственность и привести как доказательства подтверждающие обвинение, так и доказательства, на которые ссылается сторона защиты (п.п. 5,6,7 ч.1 ст. 220 УПК).

Таким образом, дознаватель, орган дознания, следователь, прокурор и государственный обвинитель, осуществляя уголовное преследование, имеют своим назначением обеспечение прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве и обязаны полно, объективно и всесторонне исследовать обстоятельства совершенного преступления. При этом должен быть исключён односторонний обвинительный подход, нацеленный на изобличение подсудимого «во что бы то ни стало», даже при отсутствии достаточных обвинительных доказательств. Для этого в нашем законодательстве по-прежнему сохраняются институты, призванные обеспечивать объективность и беспристрастность лиц, осуществляющих уголовное преследование. Так, дознаватель, следователь, прокурор не могут участвовать в производстве по уголовному делу и подлежат отводу, если имеются основания полагать, что они лично прямо или косвенно заинтересованы в исходе данного уголовного дела (ст. 61 УПК). Объективность обеспечивается также и нормами уголовного права. Уголовный кодекс РФ предусматривает ответственность за: *

воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч.ч.2,3 ст.294 УК РФ); *

привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ); *

незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ); *

принуждение к даче показаний либо к даче заключения экспертом (ст. 302 УК РФ).

Конституционный Суд РФ так же подчёркивает, что состязательность судопроизводства не исключают необходимость использования прокурором, следователем, дознавателем в процессе уголовного преследования всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения147.

С учётом всего вышеизложенного мы полагаем, что акт отказа от обвинения является необходимым элементом функции уголовного преследования.

Уголовно-процессуальное законодательство допускает переформулирование обвинения в сторону смягчения не только путём отказа, но и путём его изменения (ч.8 ст. 246; ч.2 ст. 252 УПК).

В литературе высказано мнение о единой сущности частичного отказа от обвинения и изменения обвинения. В.М. Савицкий считал, что отказ от поддержания обвинительного тезиса в определённой его части есть, по существу, одна из форм изменения обвинения148.

Безусловно, частичный отказ от обвинения изменяет его формулировку; кроме того, как изменение обвинения, так и отказ от него являются итогом изменения внутреннего убеждения должностного лица, осуществляющего уголовное преследование. И всё же, по нашему мнению, в настоящий момент вряд ли отказ от обвинения можно рассматривать как его изменение в процессуальном смысле. Законодатель достаточно чётко и последовательно проводит разграничение этих правовых понятий. Так, на досудебных стадиях изменение обвинения регулируется ч. 1 ст. 175 УПК, а отказ от обвинения в форме частичного прекращения уголовного преследования - ч. 2 этой же статьи. Аналогичная ситуация наблюдается и в судебных стадиях: ч. 7 ст. 246 УПК посвящена отказу от обвинения, а ч. 8 ст. 246 УПК — вопросам изменения обвинения.

Рассматриваемые акты различаются по субъектам, а также имеют различный процессуальный порядок осуществления и самостоятельные основания. Субъектами отказа от обвинения являются только должностные лица (органы), осуществляющие уголовное преследование, в то время как изменение обвинения может осуществляться и судом (п.1 ст. 307: п.4 ч.3 ст.367 и др. УПК.). Изменение обвинения на предварительном следствии осуществляется путём вынесения нового постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. На судебных стадиях это делается иначе. Во время предварительного слушания суд фиксирует изменение обвинения в своём постановлении (ч.5 ст. 236 УПК); прямых указаний на то, каким образом подобный акт необходимо фиксировать при рассмотрении дела по существу, кодекс не содержит, но в п.3 ч. 1 ст. 307 УПК говориться, что описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать в себе основания и мотивы изменения обвинения. В случае изменения обвинения государственным обвинителем суд должен отражать в приговоре данный факт, основания и мотивы, излагаемые государственным обвинителем. А отказ от обвинения во всех случаях оформляется вынесением постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования.

Кроме того, эти акты влекут за собой различные последствия. После отказа от обвинения на досудебных стадиях повторно обвинить лицо в совершении того же преступления можно только после отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования (п.4 ч.1 ст. 27 УПК). При изменении же обвинения для возвращения к прежнему обвинению достаточно вынести новое постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого.

При отказе от обвинения вызывает также и специфические социальные последствия; он во всех случая является основанием для полной или частичной реабилитации лица.

Вышеприведенные обстоятельства позволяют утверждать, что отказ от обвинения и изменение обвинения необходимо рассматривать как самостоятельные процессуальные акты.