§ 2. Соотношение процессуального положения прокурорас процессуальным положением основных участниковдосудебного производства

Участник уголовного судопроизводства определяется как лицо, принимающее участие в уголовном процессе (п. 58 ст. 5 УПК РФ). В литературе обоснованно утверждается, что к участникам уголовного процесса относятся как лица, так и органы, призванные по закону выполнять определенные процессуальные полномочия, т. е. реализовывать предоставленные им права и обязанности, а также нести процессуальную ответственность1.

На современном этапе как доктрина, так и уголовно-процессуальное законодательство всех участников уголовного судопроизводства подразделяют на две основные группы: участники со стороны обвинения и участники со стороны защиты. Наряду с этими основными группами процессуальным законом выделена группа лиц, которая помогает устанавливать фактические обстоятельства в процессе доказывания при производстве по уголовному делу и названа в законе иными участниками. К ним относятся свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, понятые.

В самостоятельную группу участников уголовного судопроизводства выделены суды (судьи), которые реализуют главную уголовно-процессуальную функцию процесса — разрешение дела. В соответствии с ч. 1 ст. 118 Конституции РФ и ст. 8 УПК РФ лишь суд осуществляет правосудие по уголовному делу и только он признает лиц, совершивших преступления, виновными и подвергает их уголовному наказанию.

В то же время осуществление правосудия не является единственной функцией суда. Суд на досудебных стадиях по отношению к основным участникам процесса осуществляет контрольную функцию. Именно суд, и на это обоснованно указывают процессуалисты2, полномочен обеспечить контроль за законностью и обоснованностью действий и решений правоохранительных органов на этапе досудебного производства.

Таким образом, в досудебном производстве осуществляется четкое процессуальное взаимодействие двух основных групп участников процесса — стороны обвинения и стороны защиты при осуществлении судом контрольной функции. При этом очевидно прослеживается, что на данных стадиях суд не выступает в роли процессуального руководителя и процессуального арбитра, а создает надлежащие условия для реального исполне- См.: Уголовный процесс: учебник / под ред. К. Ф. Гуценко. С. 130—131. Там же. С. 133, 134. Также см.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / отв. ред. В. П. Верин. М., 2006. С. 127; Научно-практическое пособие по применению Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева. М., 2004. С. 24—29.

ния процессуальных прав и обязанностей двух основных сторон, которые реализуют процесс судопроизводства на основе состязательности и присущих каждому из них процессуальных интересов.

На наш взгляд, в практическом и научном плане важно правильно уяснить вопрос о том, какой субъект процесса на досудебных стадиях посредством своего процессуального положения и его соотношения с процессуальным положением основных участников досудебного производства является, с одной стороны, связующим звеном всего процессуального механизма производства по уголовному делу с участием в нем всех субъектов — участников процесса, а с другой — осуществляющим функцию надзора за процессуальной деятельностью при осуществлении производства по каждому уголовному делу.

Такая постановка вопроса логична, так как поступательное движение обвинения, являющегося генератором всего уголовного судопроизводства и находящего отражение в форме осуществления уголовного преследования, обеспечивается субъектами стороны обвинения (ч. 1 ст. 21, ст. 22 УПК РФ), процессуальная связь которых несомненно опосредствуется общим интересом — стремлением обеспечить установление события преступления и изобличить лицо или лиц, виновных в его совершении.

Анализ правовых норм, устанавливающих правовое положение всех основных участников досудебного производства, в том числе судебных органов власти (гл. 5—8 УПК РФ), позволяет нам сделать вывод о том, что процессуальное положение прокурора на досудебных стадиях производства по уголовному делу может охарактеризовать его прежде всего как центральную фигуру, организатора досудебного производства по уголовному делу, несмотря на то что Законом № 87-ФЗ полномочия прокурора были изменены, а сам процессуальный механизм проведения им уголовного преследования значительно урезан.

В исследовании соотношения процессуального положения прокурора с процессуальным полномочием основных участников досудебного производства наибольший интерес вызывает соотношение статуса прокурора с правомочиями прежде всего участников досудебного производства со стороны обвинения.

Сторона обвинения в нем представлена прокурором, следователем, руководителем следственного органа, органом дознания, начальником подразделения дознания, дознавателем, потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, а также представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением руководителя следственного органа

Исследуя указанный вопрос, наглядно прослеживается, что эти отношения являются базовой основой реализации субъектами стороны обвинения поставленных перед ними целей.

Очевидно, что Законом № 87-ФЗ принципиально изменены процессуальный статус руководителя следственного органа и его процессуальные полномочия по осуществлению процессуального контроля по уголовным делам, расследуемым подчиненными ему следователями.

Решение законодателя о передаче практически в полном объеме процессуальных полномочий управленческого характера в досудебном производстве от прокурора к руководителю следственного органа выглядит абсолютно логичным.

Исследование природы процессуального положения руководителя следственного органа имеет как научный, так и практический интерес.

К полномочиям, предусмотренным ст. 39 УПК РФ (в ред. Закона № 87-ФЗ), относится право руководителя следственного органа отменять незаконные или необоснованные постановления следователя; давать согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства о производстве следственного действия или о принятии процессуального решения, которые допускаются лишь на основании судебного решения; разрешать отводы, заявленные следователю, а также его самоотводы; отстранять следователя от дальнейшего производства расследования; продлевать срок предварительного расследования; утверждать постановление следователя о прекращении производства по уголовному делу (ч. 1 ст. 39 УПК РФ); осуществлять иные полномочия, предоставленные названным Кодексом руководителю следственного органа (ст. 108-110, 114, 115 и др. УПК РФ).

Среди полномочий руководителя следственного органа следует особо выделить предоставленное ему право: отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего руководителя следственного органа, возвращать уголовное дело следователю для производства дополнительного расследования, давать следователю согласие на обжалование решения прокурора в случае возвращения им уголовного дела следователю (п. 7, 10, 11 ч. 1 ст. 39 УПК РФ); рассматривать требования прокурора об устранении допущенных следователем нарушений федерального законодательства при расследовании уголовного дела, по результатам которого он дает следователю письменные указания об исполнении требований прокурора либо информирует прокурора о несогласии с требованиями последнего (ч.

В современных условиях для реализации назначения уголовного судопроизводства на его досудебных стадиях важное значение имеет правильное уяснение и ответственное, основанное на уголовно-процессуальном законодательстве, выстраивание процессуальных отношений надзирающего прокурора и руководителя следственного органа. С учетом разных процессуальных интересов названных субъектов стороны обвинения их объединяет единство цели, которая состоит в обеспечении посредством реализации своих полномочий законного и эффективного производства следствия по уголовному делу.

Однако возможности по вмешательству в расследование у руководителя следственного органа гораздо шире, нежели у прокурора, хотя последний обладает большими правами и властными полномочиями при определении направления движения дела после завершения его расследования.

Полномочия прокурора, направленные на обеспечение исполнения требований федерального законодательства при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях и осуществление последующего надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, входят в число его надзорных функций, а руководитель следственного органа обязан по смыслу закона по каждому делу обеспечить соответствующее направление расследования и не допускать принятие следователем незаконных и необоснованных решений, для чего он должен регулярно проверять материалы уголовных дел, находящихся в производстве у следователя.

Вмешательство прокурора в расследование имеет хотя и системный, но в то же время этапный характер и осуществляется только по основным стадиям (этапам) предварительного расследования. Истребование и проверка дел, принятие по ним процессуальных решений, в том числе вынесение требований об устранении нарушений федерального законодательства, определяется процессуальным интересом прокурора, т. е. необходимостью обеспечения им точного и единообразного исполнения закона на досудебных стадиях в организации уголовного преследования.

В теоретическом и практическом плане важно правильно определить сущность и характер соотношения полномочий руководителя следственного органа с полномочиями прокурора. Как отмечалось в § 1 настоящей главы, полномочия прокурора характеризуются наличием в них группы властных организационно-распорядительных форм его деятельности, позволяющих нам считать прокурора на досудебных стадиях процессуальным руководителем межведомственного уровня организации предварительного расследования уголовных дел.

Свои процессуальные полномочия, опосредствующие направление движения обвинения, прокурор реализует через руководителя следственного органа. Требования и другие процессуальные действия прокурора, адресованные руководителю следственного органа, обязательны к исполнению последним на основании нормы ст. 6 Закона о прокуратуре.

То обстоятельство, что руководитель следственного органа может выразить прокурору свое несогласие с его требованием об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия (надо отметить, что это единственный случай, когда законодателем сделано исключение из общего правила общеобязательности требований прокурора), не дает правовых оснований считать утратившими силу норму ст. 6 Закона о прокуратуре. Данное исключение объясняется фактором процессуальной самостоятельности следователя и руководителя следственного органа, что является традиционным правилом для российского уголовного процесса советского и постсоветского периодов российской государственности.

Надзорные полномочия прокурора во многом определяют правовой механизм безусловного обеспечения режима законности предварительного расследования, соблюдения конституционных и процессуальных прав личности в уголовном судопроизводстве, что еще раз подчеркивает властно-распорядительный характер статуса прокурора в уголовном судопроизводстве.

Совсем иное положение у руководителя следственного органа, который посредством своих полномочий осуществляет функции ведомственного процессуального управления и руководства расследованием по каждому делу. Эта деятельность руководителя следственного органа является не чем иным, как процессуальной формой прямого и непосредственного участия в процессуальном производстве расследования по уголовному делу.

Изложенный анализ позволяет сделать следующие выводы. Прокурор выступает процессуальным руководителем межведомственного уровня по отношению к руководителю следственного органа, который в своих процессуальных отношениях с прокурором обладает процессуальной самостоятельностью по вопросам, прямо предусмотренным УПК РФ. Процессуальная деятельность руководителя следственного органа является для прокурора предметом надзорной деятельности. Соотношение полномочий руководителя следственного органа по управлению и руководству предварительным следствием с полномочиями прокурора по надзору за исполнением законов органами предварительного следствия и процессуальному руководству расследованием показывает следующее. Прокурор исходя из интереса обеспечения законности и обоснованности осуществления уголовного преследования, а также защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства выступает от имени государства гарантом исполнения федерального уголовно-процессуального законодательства на досудебных стадиях уголовного процесса, а руководитель следственного органа является организатором процессуальной деятельности по расследованию преступлений органами предварительного следствия. Служебные отношения прокурора и руководителя следственного органа не имеют характера отношения власти и подчи-

нения в формате несения федеральной государственной службы, а являются по своему содержанию формами процессуальноправовых отношений, в которых прокурор обладает властнораспорядительными процессуальными полномочиями по отношению к руководителю следственного органа (его заместителю) в рамках осуществления процессуальной деятельности по уголовным делам.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением следователя

Согласно п. 41 ст. 5 УПК РФ следователем является должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ. Как и прокурор, следователь отнесен УПК РФ к числу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения.

Однако, как и в ситуации с руководителем следственного органа, обозначенные выше полномочия отнюдь не означают, «что он (следователь) во что бы то ни стало должен изобличать лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. В литературе обоснованно отмечается, что закон требует от следователя, чтобы он, осуществляя доказывание, устанавливал обстоятельства, смягчающие ответственность обвиняемого, исключающие преступность и наказуемость его деяния, а также влекущие освобождение от уголовной ответственности и наказания (ст. 73 и 85 УПК РФ), т. е. способствовал всестороннему, полному и объективному разрешению уголовного дела»1.

В общем виде правовое положение следователя в досудебном производстве по уголовному делу характеризуется обладанием им по УПК РФ процессуальной самостоятельностью в осуществлении предварительного следствия. Это выражается, в частности, в предоставлении следователю широких процессуальных полномочий.

Общеизвестно, что в соответствии с ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен: возбуждать уголовные дела; принимать их к своему производству или передавать руководителю следственного органа для решения вопроса о направлении их по подследственности; самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий (кроме случаев, когда необходимо получение судебного решения и (или) согласия руководителя следственного органа); давать органам дознания обязательные для исполнения письменные поручения о производстве отдельных следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий; обжаловать с согласия руководителя следственного органа в установленном законом порядке решение прокурора о возвращении ему уголовного дела для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пере- составления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями; осуществлять иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Следует отметить, что Законом № 87-ФЗ в ст. 38 УПК РФ внесены существенные изменения: исключен институт согласия прокурора на возбуждение следователем (соответственно, органом дознания и дознавателем) уголовного дела; исключена необходимость получения следователем согласия прокурора на принятие процессуальных решений и производство следственных действий, требующих согласно ч. 2 ст. 29 УПК РФ судебного решения; изменена процедура обжалования следователем процессуальных решений прокурора (ч. 3 ст. 38 УПК РФ).

Будучи должностным лицом соответствующего следственного подразделения, следователь находится в системе служебного подчинения руководителю следственного органа. Однако процессуальная деятельность следователя по соблюдению им требований федерального законодательства при проведении предварительного следствия по уголовному делу является объектом прокурорского надзора, а в ряде случаев, как было отмечено выше, прокурор обладает прямыми организационно-распорядительными полномочиями в отношении следователя независимо от ведомственной принадлежности последнего[217].

В частности, УПК РФ (в ред. Закона № 87-ФЗ) предусматривает: принятие прокурором решения о передаче уголовного дела по подследственности (п. 12 ч. 2 ст. 37); изъятие прокурором уголовного дела у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передачу его следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ с обязательным указанием оснований такой передачи (п. 12 ч. 2 ст. 37); утверждение прокурором обвинительного заключения (п. 14 ч. 2 ст. 37); возвращение прокурором уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересостав- ления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями (п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ) и др.

Содержание данных полномочий подробно раскрыто в § 1 настоящей главы, и они свидетельствуют о наличии у прокурора определенных властно-распорядительных возможностей вмешиваться в предварительное следствие по делу и оказывать влияние на ход его расследования. Безусловно, полномочия прокурора при производстве предварительного следствия Законом № 87-ФЗ существенно урезаны. По этому поводу в юридической литературе высказываются различные точки зрения.

По мнению С. Ю. Лапина, с учетом изменений, внесенных в УПК РФ и законодательство о прокуратуре, «значение роли прокурора в процессе уголовного судопроизводства радикально снижено. По существу, прокурор полностью выводится из стадии предварительного расследования и, можно сказать, является пассивным созерцателем происходящего. Созерцателем, потому что он может видеть все движение по делу. Пассивным, потому что право надзора осталось, а действенных полномочий у него больше нет»1.

С. И. Гирько, напротив, отмечает, что «освобождение следователей от тотального прокурорского надзора, повышение доверия к следователям можно расценивать как правильный шаг, [218] который будет способствовать повышению качества и эффективности расследования»[219].

На наш взгляд, обозначенным позициям в большей мере характерны эмоциональные характеристики. Новеллы, внесенные Законом № 87-ФЗ, направлены прежде всего на повышение процессуального статуса и самостоятельности следователя. С точки зрения целесообразности и повышения эффективности следствия эта мера совершенно правильная и оправданная. Она уменьшает трудозатраты следователя и потерю подчас драгоценного времени на первоначальном этапе расследования.

Однако если смотреть со стороны представления участникам уголовного процесса гарантий законности в процессуальной деятельности следователя, то отдельные элементы новелл, внесенных в УПК РФ, признать обоснованными крайне затруднительно. Так, по действующему УПК РФ, и это было раскрыто в § 1 настоящей главы, прокурор не имеет права самостоятельно возбуждать уголовные дела, давать обязательные к исполнению письменные указания, отменять незаконные и необоснованные решения следователя или руководителя следственного органа, продлевать срок предварительного следствия и т. п.

Действенным средством надзора за следствием была дача прокурором письменных указаний по уголовному делу, обязательных для следователя. Подобные указания были эффективным стимулом и толчком к расследованию, серьезным подспорьем в работе следователя. Грамотные, полноценные указания помогали и учили следователя.

Вместе с тем, несмотря на то, что из УПК РФ (ст. 37) дача обязательных для исполнения следователем указаний исключена из полномочий прокурора, ст. 6 Закона о прокуратуре, как это уже отмечалось выше, закрепляет обязательность исполнения требований прокурора и для следователя. Поэтому на основе системного подхода считаем, что обязательность для следователя требований прокурора существует.

Правовая природа и пределы полномочия прокурора в его процессуальных отношениях со следователем по-прежнему остаются предметом дискуссии среди процессуалистов. Так,

О.              Жук полагает, что эти отношения не должны выходить за пределы надзорных полномочий прокурора и превращаться в постоянное процессуальное руководство предварительным расследованием[220]. На наш взгляд, такой подход является обоснованным. К этому можно только добавить, что процессуальные полномочия прокурора, опосредствующие направление движения обвинения, должны определяться и возложенной на прокурора задачей — осуществлением уголовного преследования.

Таким образом, изложенный анализ соотношения правового положения прокурора и следователя на этапе досудебного производства по уголовному делу позволяет сделать следующие выводы. В отношениях с прокурором следователь по-прежнему является поднадзорным субъектом, а его процессуальная деятельность по осуществлению уголовного преследования — предметом надзора. Пределы правового положения прокурора в отношениях со следователем ограничены процессуальной самостоятельностью последнего.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением органа дознания

Законом № 90-ФЗ внесены существенные изменения в порядок досудебного производства по уголовным делам, расследование по которым производится в форме дознания. В частности, в уголовно-процессуальное законодательство введены следующие процессуальные институты: уведомление о подозрении (ст. 2231 УПК РФ), которое призвано устранить основную причину ранее существовавшей (до внесения соответствующих изменений Законом № 90-ФЗ) процедуры дознания исключительно в отношении установленного лица.

Согласно данной процессуальной норме в случае возбуждения уголовного дела по факту совершения преступления и получил в ходе дознания достаточных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, дознаватель обязан в письменной форме уведомить о подозрении данное лицо. В результате такое лицо приобретает статус подозреваемого, и у него появляется юридическое основание на участие в деле защитника; должность начальника подразделения дознания, наделенного законом определенными процессуальными полномочиями (ст. 401 УПК РФ).

Кроме того, Законом № 90-ФЗ увеличен (с 20 до 30 суток) срок производства дознания и предусмотрена возможность продления этого срока в установленных законом случаях до шести месяцев, а в исключительных случаях — до 12 месяцев (ч. 3—5 ст. 223 УПК РФ). На наш взгляд, эта новелла будет способствовать качественному расследованию дознавателями возбужденных ими уголовных дел о преступлениях, отнесенных к их подследственности.

Дознавателю предоставлено также право в установленном законом порядке вносить запрос о правовой помощи по уголовным делам в целях производства на территории иностранного государства его компетентными органами процессуальных действий, что весьма актуально по уголовным делам, расследуемым таможенными органами (ч. 1 ст. 453 УПК РФ).

В соответствии с п. 24 ст. 5 УПК РФ органы дознания — государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с данным Кодексом осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия.

Для установления соотношения правового статуса прокурора и органа дознания на этапе досудебного производства по уголовному делу важно иметь в виду, что, помимо производства дознания по уголовному делу как формы предварительного расследования и обладания в связи с этим рядом процессуальных полномочий, на органы дознания возлагается осуществление оперативно-розыскной деятельности. Данная деятельность представляет собой самостоятельную функцию органов дознания. Ее правовые основы устанавливаются как УПК РФ, так и иным, специальным, законодательством. Законность осуществления этой деятельности, а также соблюдение при ее осуществлении прав и свобод человека и гражданина является отдельным самостоятельным элементом предмета прокурорского надзора.

Изложенный анализ позволяет сделать следующие выводы.

1. Прокурор, будучи организатором уголовного преследования в досудебном производстве, в целом является процессуальным руководителем дознания по уголовному делу, производство которого осуществляется органом дознания и дознавателем.

2. Орган дознания и дознаватель являются поднадзорными субъектами. При этом прокурор осуществляет надзор за законностью производства процессуальных действий, принятием решений и соблюдением при этом прав и свобод человека и гражданина, а также надзор за соблюдением закона, прав и свобод человека и гражданина при производстве оперативно-розыскных мероприятий.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением начальника подразделения дознания

Согласно п. 171 ст. 5 УПК РФ начальник подразделения дознания — должностное лицо органа дознания, возглавляющее соответствующее специализированное подразделение, которое осуществляет предварительное расследование в форме дознания, а также его заместитель.

Начальник подразделения дознания наделен полномочиями: поручать дознавателю проверку сообщения о преступлении и принятие по нему процессуального решения, выполнение неотложных следственных действий либо производство дознания по уголовному делу; изымать уголовное дело у дознавателя и передавать его другому дознавателю с обязательным указанием оснований такой передачи; отменять необоснованные постановления дознавателя о приостановлении производства дознания по уголовному делу; вносить прокурору ходатайство об отмене незаконных или необоснованных постановлений дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела; возбуждать уголовные дела; принимать уголовное дело к своему производству и производить дознание в полном объеме; проверять материалы уголовного дела; давать дознавателю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения.

Введение фигуры начальника подразделения дознания обусловлено потребностью повышения уровня процессуального контроля за расследованием уголовных дел в форме дознания. Правовая природа статуса начальника подразделения дознания, так же как и руководителя следственного органа, определяется управленческой функцией.

Взаимоотношения прокурора и начальника подразделения дознания проявляются прежде всего в том, что прокурор рассматривает жалобы дознавателя на указания начальника подразделения дознания.

Обозначим выводы. Прокурор в полном объеме осуществляет процессуальное руководство дознанием. Законность процессуальной деятельности начальника подразделения дознания составляет предмет прокурорского надзора.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением дознавателя

Дознаватель — должностное лицо органа дознания, правомочное осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ (п. 7 ст. 5 УПК РФ).

Круг процессуальных полномочий дознавателя, предоставленных ему УПК РФ, значительно расширен по сравнению с УПК РСФСР. Во многом его права и обязанности идентичны правам и обязанностям следователя. Тем не менее процессуальная самостоятельность дознавателя существенным образом ограничена. Это проявляется в нескольких моментах.

Во-первых, полномочиями по производству дознания по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия не обязательно, дознаватель наделяется начальником органа дознания или его заместителем (ч. 1 ст. 41 УПК РФ).

Во-вторых, дознаватель обязан исполнить указания, полученные им от прокурора или начальника органа дознания, даже в случае несогласия с ними. В отличие от УПК РСФСР УПК РФ (ч. 4 ст. 41) предусматривает дачу прокурором указаний по уголовному делу непосредственно дознавателю, а не органу дознания, что свидетельствует о наличии прямых отношений между прокурором и дознавателем и в полной мере соответствует конструкции процессуального руководства расследованием, осуществляемым прокурором в досудебном производстве по уголовному делу.

Изложенное позволяет сделать следующие выводы.

1. Прокурор — процессуальный руководитель производства дознания по уголовному делу и является представителем государства, осуществляющим надзор и процессуальное руководство за процессуальной деятельностью дознавателя. Законность процессуальной деятельности дознавателя — предмет прокурорского надзора. Прокурор рассматривает возражения дознавателя против указаний начальника органа дознания и нижестоящего прокурора и принимает по результатам рассмотрения обязательные к исполнению процессуальные акты.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением потерпевшего, гражданского истца, их представителей, а также с процессуальным положением представителя частного обвинителя

Потерпевшим согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

На досудебных стадиях уголовного судопроизводства потерпевший обладает широким кругом прав (п. 1—13, 18 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), что делает его самостоятельной процессуальной фигурой и обеспечивает возможность активного участия в производстве по делу.

Участвуя в досудебном производстве по уголовному делу, прокурор обязан рассматривать жалобы потерпевшего на решения дознавателя и нижестоящего прокурора. Действия и решения прокурора по уголовному делу могут быть обжалованы потерпевшим.

При характеристике роли и процессуального положения прокурора в юридической литературе было высказано мнение, что по УПК РФ прокурор — своеобразный «адвокат» для потерпевшего, поскольку от того, насколько законным и обоснованным будет выдвинутое им обвинение, зависит, будет ли восстановлена справедливость и возмещен ущерб потерпевшему от преступления[221].

Заметим, однако, что по УПК РФ прокурор в уголовном судопроизводстве на всех его стадиях выступает от имени государства в защиту прежде всего интересов государства и общества от преступных посягательств. Защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, как составляющая уголовного судопроизводства реализуется процессуальными полномочиями потерпевших и их представителей.

Вместе с тем бесспорен и тот факт, что в деятельности, осуществляемой от имени и в интересах государства, прокурор косвенно действует и в интересах потерпевшего. Однако устанавливать прямую зависимость между обвинением, поддерживаемым прокурором, и фактом удовлетворения требований потерпевшего, по меньшей мере, некорректно и неправильно.

Определяя соотношение процессуального положения прокурора и потерпевшего на этапе досудебного производства по уголовному делу, на наш взгляд, правильно будет сделать вывод о том, что в отношении процессуальной деятельности потерпевшего прокурор прежде всего реализует надзорные полномочия, в том числе надзор за соблюдением прав, свобод и законных интересов потерпевшего. Аналогичным образом соотносится процессуальное положение прокурора и гражданского истца, а также представителя потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя.

Существенные особенности приобретает процессуальное положение прокурора в случае предъявления им в уголовном деле гражданского иска в интересах государства. Гражданский иск в защиту интересов государства в уголовном процессе может быть предъявлен только в связи с причинением преступлением имущественного вреда. При этом, как представляется, разработчики действующего УПК РФ совершенно упустили из виду, что времена «единого государственного кармана» давно прошли.

Государство не является единственным собственником имущества и субъектом имущественных прав и интересов. При этом оно представлено самостоятельными государственными публично-правовыми образованиями: Российская Федерация и субъекты РФ. Помимо этого, к публично-правовым образованиям относятся и муниципальные образования, которые также являются субъектами имущественных отношений, собственниками имущества и обладателями имущественных прав и интересов. В связи с этим в ч. 3 ст. 44 УПК РФ следует внести изменения, заменив слово «государства» словами «Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований»[222].

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением частного обвинителя

Частный обвинитель согласно п. 59 ст. 5 УПК РФ — потерпевший или его законный представитель и представитель по уголовным делам частного обвинения. Вопрос о моменте возникновения статуса частного обвинителя в УПК РФ урегулирован противоречиво. Согласно ч. 1 ст. 43 УПК РФ частным обвинителем является лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК РФ, и поддерживающее обвинение в суде.

Между тем в ч. 7 ст. 318 УПК РФ указано, что лицо, подавшее заявление, является частным обвинителем с момента принятия его судом к своему производству. При этом получение лицом статуса частного обвинителя в связи с подачей им заявления или в связи с принятием его судом к производству — разные правовые явления, и какой из этих статусов должен иметь юридическое значение для момента возникновения статуса данного субъекта стороны обвинения должен быть решен законодательно.

На наш взгляд, устранение указанной коллизии должно быть решено посредством изложения ч. 1 ст. 43 УПК РФ в новой редакции следующего содержания: «Частным обвинителем является лицо, заявление которого о возбуждении уголовного дела частного обвинения принято судом, о чем вынесено соответствующее постановление, и которое поддерживает обвинение в суде по возбужденному уголовному делу, рассматриваемому в порядке, установленном статьей 321 настоящего Кодекса».

Необходимость законодательной определенности в уяснении соотношения правового статуса прокурора и частного обвинителя возникает прежде всего в том случае, когда потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы.

В этом случае применяется не специальный порядок возбуждения уголовного дела частного обвинения и производства по нему, а общий. В соответствии с ч. 3 ст. 318 УПК РФ уголовное дело в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, возбуждается следователем, а также с согласия прокурора дознавателем.

После завершения расследования уголовное дело передается в суд для его рассмотрения в общем порядке, при этом публичного характера оно не приобретает. Пределы полномочий прокурора по участию в деле частного обвинения в некоторой мере ограничены сохранением права сторон на примирение (ч. 4 ст. 318 УПК РФ), которое допускается на любом этапе производства по делу.

Представляется, однако, что изложенные выше особенности не влияют кардинально на процессуальное положение прокурора. Давая согласие дознавателю на возбуждение дела частного обвинения, прокурор действует от имени государства (а не от имени частного обвинителя). Он в полной мере осуществляет от имени государства уголовное преследование подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Правом сторон на примирение следователь, дознаватель, а также суд связаны, на наш взгляд, лишь символически, так как ст. 25 УПК РФ предусматривает их право, но не обязанность прекратить в этом случае уголовное дело. Однако законодательно не решен вопрос, в каких случаях возможен отказ в принятии решения о прекращении уголовного дела.

Более того, в нормах ст. 25 и 28 УПК РФ в части возможности принятия выражения согласия потерпевшего как основания прекращения уголовного дела имеет место юридическая коллизия. Если диспозиция ст. 25 УПК РФ предусматривает возможность прекращения уголовного дела только при наличии заявления потерпевшего, то ст. 28 УПК РФ такого положения не содержит.

Данная коллизия может быть разрешена только законодательным путем. Представляется, что исходя из сущности самого института процессуальной защиты прав частного обвинителя — потерпевшего по уголовному делу, возбужденному следователем или дознавателем с согласия прокурора, прекращение уголовного преследования возможно только по реабилитирующим основаниям или в связи с примирением сторон, если последнее не ущемляет интересы частного обвинителя — потерпевшего. В связи с этим гл. 4 УПК РФ следует дополнить ст. 271 следующего содержания:

«Основания прекращения уголовного дела частного обвинения или уголовного преследования лица по делу частного обвинения, возбужденному руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора. Уголовное дело частного обвинения, возбужденное руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора, подлежит прекращению по основаниям, установленным пунктами 1—6 части 1 статьи 24 и пунктами 1, 3, 4 и 5 части 1 статьи 27 настоящего Кодекса, а также в том случае, если имеется заявление потерпевшего или его законного представителя о прекращении уголовного дела в соответствии со статьями 25 и 28 настоящего Кодекса. Уголовное дело частного обвинения, а также уголовное преследование лица по делу частного обвинения, возбужденному руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора, подлежит прекращению на основании статей 25 и 28 настоящего Кодекса при наличии заявления потерпевшего о примирении с подозреваемым или обвиняемым, если такое примирение не нарушает его законные права и интересы».

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением участников досудебного производства со стороны защиты

Данное исследование имеет существенное значение для уяснения характера взаимодействия прокурора с участниками досудебного производства со стороны защиты и определения места и роли прокурора в этих отношениях.

Известно, что сторона защиты в УПК РФ представлена подозреваемым, обвиняемым, законными представителями несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, защитником, гражданским ответчиком, представителем гражданского ответчика.

Вопрос о соотношении процессуального положения прокурора с процессуальным положением участников досудебного производства со стороны защиты в науке уголовного процесса решается неоднозначно.

Процессуальное противопоставление уголовно-процессуальных функций обвинения и защиты и то обстоятельство, что в УПК РФ прокурор отнесен к числу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, не делает его полным процессуальным противником стороны защиты.

Такой вывод объясняется тем, что на прокурора уголовнопроцессуальным законом возложены полномочия по надзору за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, реализуя которые прокурор обязан в равной мере и с равным рвением защитить права, свободы и законные интересы любых участников уголовного судопроизводства, в том числе и со стороны защиты.

Нежелание отдельных авторов признать этот факт выглядит неубедительно. Так, профессор И. Л. Петрухин пишет следующее: «В УПК введено понятие «уголовное преследование», осуществляемое дознавателем, следователем, начальником следственного отдела, прокурором, потерпевшим, частным обвинителем. Уголовному преследованию активно содействуют оперативно-розыскные органы. Этот мощный «обвинительный кулак» занесен над обвиняемым, довольно часто лишенным свободы, и защитником, который процессуальных действий не проводит и поэтому ограничен в возможности собирания доказательств. Для преодоления этого неравенства сил необходимо ввести адвокатское расследование с возможным привлечением частных сыскных служб, но без проведения процессуальных действий, а также установить правило: проведение того или иного следственного действия обязательно, если об этом ходатайствует защитник. Если указанное предложение не будет принято, придется принять другую модель предварительного расследования (старорусскую, французскую), введя фигуру судебного следователя, который не осуществлял бы функцию обвинения, а проводил расследование всесторонне и объективно, тогда как расследование дел о преступлениях незначительных и средней тяжести можно было бы доверить органам дознания под надзором прокурора»[223].

На наш взгляд, изложенная позиция чрезмерно эмоциональна. Вызвана она реальными факторами неэффективности существующей ныне практики прокурорского надзора по обеспечению на досудебных стадиях прав и свобод участников уголовного судопроизводства. Предложение авторитетного ученого по обеспечению реальной состязательности в досудебном производстве по уголовному делу нами разделяется. Вместе с тем необходимо учитывать, что реальное разграничение в соответствии с принципом состязательности участников уголовного судопроизводства на суд, стороны обвинения и защиты, как и подлинная реализация этого принципа, объективно возможны только в судебных стадиях. На досудебном же этапе такое разграничение невозможно. Не надо забывать, что в уголовном процессе только участники со стороны защиты являются лицами, заинтересованными в исходе дела, имеющими собственный интерес.

Что касается участников со стороны обвинения, то среди них заинтересованными в исходе дела в личном плане являются лишь потерпевший, гражданский истец и их представители. Ни прокурор, ни следователь и дознаватель, ни руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания и органа дознания в личном плане заинтересованными в исходе дела лицами не являются, так как не имеют по нему частного процессуального интереса. Их процессуальный интерес всегда обладает публичным характером, а их деятельность обусловлена выполнением служебных обязанностей[224].

Соотношение статуса прокурора с полномочиями конкретных субъектов стороны защиты

1. Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением подозреваемого.

В соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленным гл. 20 УПК РФ; задержанное в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ; в отношении которого применены меры пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ; получившее уведомление о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 2231 УПК РФ.

По своему процессуальному положению подозреваемый не только носитель процессуальных прав и обязанностей (собственно, как и обвиняемый). Он является лицом, положение которого в уголовном процессе, как правило, связано с применением к нему мер процессуального принуждения, в связи с чем он претерпевает существенные ограничения в свободном использовании принадлежащих ему конституционных прав.

Для прокурора подозреваемый — это прежде всего лицо, в отношении которого он от имени государства обязан осуществлять уголовное преследование, т. е. совершать процессуальную деятельность, направленную на изобличение данного лица в совершении преступления. Но вместе с тем для прокурора подозреваемый и его противоправное деяние — это и своеобразный объект надзорной деятельности, так как в силу возложенных на прокурора обязанностей он осуществляет надзор за соблюдением Конституции РФ, исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина в любой сфере деятельности, в том числе в уголовном судопроизводстве.

Процессуальные обязанности прокурора служат для подозреваемого (и обвиняемого) уголовно-процессуальными гарантиями прав последнего (главное — создать условие для обеспечения права на защиту). Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением обвиняемого.

Учитывая значительное сходство процессуального положения подозреваемого и обвиняемого в досудебном производстве по уголовному делу, в их соотношении с процессуальным положением прокурора также прослеживается много общих черт. Однако в отличие от подозреваемого обвиняемый по своему процессуальному положению является лицом, в отношении которого органами предварительного расследования собраны достаточные доказательства для обвинения этого лица в совершении преступления, в связи с чем такое обвинение в надлежащей форме и в предусмотренном законом порядке ему предъявляется. Прокурор в данном случае обязан, на наш взгляд, обеспечить надзор за законностью предъявления обвинения. Содержание данного полномочия прокурора будет рассмотрено в § 4 гл. III настоящей работы. Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого.

Одной из новелл УПК РФ является его ст. 48, требующая обязательного участия в уголовном деле законных представителей подозреваемых и обвиняемых, являющихся несовершеннолетними. В качестве таковых могут выступать родители, усыновители, опекуны, попечители, а также представители учреждений и организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый. Допуск законных представителей к участию в уголовном деле осуществляется на основании постановления следователя, дознавателя с момента первого допроса несовершеннолетнего.

С точки зрения возможности осуществления и защиты собственных прав и законных интересов несовершеннолетние представляют собой наиболее уязвимый круг лиц. Это характерно для любой сферы правовых отношений, а тем более для уголовно-процессуальной, и связано с тем, что несовершеннолетние еще не обладают полным объемом дееспособности[225].

Учитывая изложенные обстоятельства, нормами УПК РФ на участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения возложен ряд специфических обязанностей, которые играют роль особых процессуальных гарантий, предоставляемых законодательством несовершеннолетним лицам, находящимся в положении подозреваемых и обвиняемых по уголовному делу.

Участие прокурора в производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних осуществляется в основном в следующих процессуальных формах:

а)              дача согласия дознавателю на прекращение уголовного дела по преступлению небольшой или средней тяжести и возбуждение перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия, предусмотренной ч. 2 ст. 90 УК РФ;

б)              осуществление надзора за соблюдением прав и законных интересов несовершеннолетних, подвергшихся уголовному преследованию.

Как общий вывод, следует отметить, что в отношениях с представителями несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, прокурор обеспечивает надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования при производстве уголовных дел в отношении несовершеннолетних, а также своими процессуальными полномочиями создает условия для представителей несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых реализовать их права в полном объеме. В этих отношениях прокурор в значительной мере выступает как правоохранитель. Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением защитника.

В соответствии с ч. 1 ст. 49 УПК РФ защитник — лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. По общему правилу в качестве защитников выступают адвокаты, т. е. лица, получившие в порядке, установленном Законом об адвокатуре, статус адвоката и право заниматься адвокатской деятельностью.

Благодаря тому спектру полномочий, который представлен защитнику УПК РФ, и тому обстоятельству, что он является профессиональным юристом, защитник в уголовном судопроизводстве становится в положение главной активной процессуальной фигуры по отношению ко всем остальным участникам со стороны защиты, «первой скрипкой» в организации и осуществлении защиты подозреваемого, обвиняемого по уголовному делу.

Итак, согласно УПК РФ на прокурора и защитника возложено осуществление прямо противоположных функций, соответственно, обвинения и защиты. Тем не менее, учитывая многоплановость фигуры прокурора в уголовном судопроизводстве вообще и в его досудебных стадиях в частности, в полной мере признать его процессуальным противником защитника нельзя.

Как было сказано выше, по своему процессуальному положению в досудебном производстве по уголовному делу прокурор является субъектом прав и обязанностей не только в сфере осуществления уголовного преследования подозреваемого и обвиняемого, но и в сфере организации досудебного производства по уголовному делу в целом и надзора за законностью деятельности органов, осуществляющих следствие, дознание и оперативно-розыскную деятельность, которая содействует уголовному преследованию.

В связи с этим при определении соотношения процессуального положения прокурора с процессуальным положением защитника в досудебных стадиях уголовного судопроизводства важно учитывать следующее. Будучи прямо заинтересованным в высоком качестве предварительного расследования по уголовному делу, которое выражается в объективности, полноте и всесторонности его проведения, прокурор косвенным образом, используя возложенные на него организационно-распорядительные и надзорные полномочия, способствует реализации прав, предоставленных УПК РФ защитнику. Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением гражданского ответчика.

По смыслу ч. 1 ст. 54 УПК РФ в качестве гражданского ответчика к участию в уголовном судопроизводстве может быть привлечено физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с ГК РФ несет ответственность за вред, причиненный лицом в результате совершения преступления.

Это означает, что процессуальная фигура гражданского ответчика появляется в уголовном деле лишь в ситуации, когда субъектом ответственности за вред, причиненный в результате совершения преступления, является по закону не причинитель вреда, а иное лицо.

Вместе с тем в большинстве случаев, когда гражданский иск предъявляется обвиняемому, привлечения его в качестве гражданского ответчика не требуется, так как его процессуальным положением охватывается возможность защиты своих интересов в части гражданского иска. Что касается правовых основ ответственности за чужие действия, то они установлены нормами ГК РФ, к которым отсылает ст. 54 УПК РФ.

Значительным своеобразием отличается соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением гражданского ответчика в том случае, когда гражданский иск в уголовном деле предъявлен в защиту интересов государства. В этом случае противоположной гражданскому ответчику стороной — гражданским истцом — является непосредственно сам прокурор.

Полномочия гражданского ответчика по обжалованию в суд процессуальных действий и решений прокурора ограничены рамками гражданского иска.

Аналогичным образом выглядит на этапе досудебного производства по уголовному делу соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением представителя гражданского ответчика.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением иных участников уголовного судопроизводства: свидетелем, экспертом, специалистом, переводчиком, понятым

Анализируя указанные вопросы, необходимо исходить из уяснения правового характера этих отношений, которые выражаются в задачах прокурора, стоящих перед ним на досудебных стадиях уголовного процесса, и задачах, решаемых названными участниками уголовного судопроизводства прежде всего в процессе доказывания, которое протекает с их участием.

Как указывалось выше, группа иных участников уголовного судопроизводства включает свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика и понятого. Особенности процессуального положения данных лиц обусловлены тем, что они являются обладателями сведений об обстоятельствах, имеющих значение для расследования и разрешения уголовных дел, либо специальных знаний, позволяющих установить такие обстоятельства, а также оказать техническую или иную помощь (содействие) по уголовному делу, либо способные удостоверить ход и результаты следственных действий.

Таким образом, своей деятельностью в уголовном процессе иные участники уголовного судопроизводства способствуют формированию надлежащей доказательственной базы по уголовному делу. Иные участники уголовного судопроизводства не являются сторонами, не наделены какими-либо властными полномочиями, не имеют в деле собственного процессуального интереса и не представляют интересы других.

В связи с этим процессуальное положение иных участников уголовного судопроизводства следует в общем виде охарактеризовать как положение лиц, прежде всего обязанных (а не управомоченных) устанавливать объективные обстоятельства по уголовному делу. Учитывая изложенное, закон в связи с исполнением ими своих процессуальных обязанностей предоставляет иным участникам ряд процессуальных прав, установленных нормами ст. 50, 56—58, 60 УПК РФ.

Основные характеристики соотношения процессуального положения прокурора с процессуальным положением иных участников уголовного судопроизводства позволяют определить два основных параметра этих отношений.

К первому параметру следует относить полномочия прокурора в досудебных стадиях производства по уголовному делу, позволяющие ему воздействовать на иных участников уголовного судопроизводства в целях исполнения ими своих прав и обязанностей. В основном такое воздействие имеет косвенный характер, так как предметом надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия охватывается соблюдение прав, свобод и законных интересов всех участников уголовного судопроизводства.

Следует иметь в виду, что таким же образом осуществляется данное воздействие, когда прокурору требуется решать вопрос относительно неправомерного поведения иных участников уголовного судопроизводства, например в случае неисполнения ими своих процессуальных обязанностей.

Вторым параметром, характеризующим исследуемые отношения, являются пределы процессуального воздействия прокурора в отношении иных участников уголовного судопроизводства. Эти пределы ограничены предоставленным им правом обжаловать действия и решения прокурора.

Однако при сопоставлении норм п. 5 ч. 4 ст. 56, п. 5 ч. 3 ст. 57, п. 4 ч. 3 ст. 58, п. 3 ч. 3 ст. 59 и п. 3 ч. 3 ст. 60 УПК РФ выясняется, что по своему объему право на обжалование процессуальных действий и решений прокурора у различных иных участников уголовного судопроизводства не одинаково. Наиболее широкое оно у свидетеля. Другие участники уголовного судопроизводства данной категории вправе обжаловать только те процессуальные действия и решения прокурора, которые ограничивают их права. На наш взгляд, обозначенная правовая конструкция права свидетеля обжаловать любые действия (бездействие) прокурора является несовершенной, так как в этом случае неясно, на каком основании свидетель должен обжаловать процессуальные действия и решения прокурора, не касающиеся ограничений его прав.

Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением суда

Уяснение соотношения процессуального положения прокурора с процессуальным положением суда имеет важное значение как в научно-теоретическом, так и практическом плане.

Суд является особым участником уголовного судопроизводства. Исключительность его положения как органа правосудия основана на ч. 1 ст. 118 Конституции РФ.

Участие суда в досудебных стадиях производства по уголовному делу обусловлено возложением на него полномочий по осуществлению контроля за расследованием в части законности и обоснованности ограничения конституционных прав личности при помощи правового механизма, при котором возможность ограничения важнейших прав и свобод граждан связана с необходимостью принятия об этом соответствующего судебного решения.

Перечень действий, решение о производстве которых в ходе досудебного производства по уголовному делу правомочен принимать только суд, установлен ч. 2 ст. 29 УПК РФ. Однако он не является исчерпывающим. Помимо этого, УПК РФ предусматривает и другие случаи, когда необходимо получение согласия, разрешения или заключения суда для совершения процессуальных действий. Отдельные такие случаи предусмотрены специальным законодательством (Закон об адвокатуре, Основы законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993 г. № 4462-I и др.).

По общему правилу ходатайство о производстве следственных действий перед судом возбуждается следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора, который вправе и обязан участвовать в судебном заседании по рассмотрению ходатайства и обосновывать его1.

Как указано выше, согласования, проводимые дознавателем с прокурором о производстве следственных действий, на проведение которых требуется решение суда, является обязательным правовым условием принятия судом такого решения. Свое согласие на возбуждение дознавателем соответствующего ходатайства перед судом прокурор дает путем совершения согласительной резолюции на постановлении дознавателя. [226]

То обстоятельство, что право принятия окончательного решения о санкционировании производства перечисленных выше процессуальных действий по действующему уголовно-процессуальному законодательству принадлежит суду, не означает для прокурора, что дача им согласия на возбуждение дознавателем соответствующего ходатайства является формальным действием. В России прокурор по определению, по правовой природе и вековой традиции от имени государства осуществляет надзор за соблюдением законов. Таким он остается в любых правоотношениях, складывающихся с его участием.

Дача согласия на возбуждение ходатайств дознавателя перед судом — полноценное надзорное полномочие прокурора, предполагающее его содержательную деятельность по проверке законности, обоснованности и целесообразности (применительно для интересов расследования и защиты прав и интересов других участников уголовного судопроизводства) производства того или иного процессуального действия или принятия решения, ограничивающего права и свободы лица.

Согласование прокурором возбуждения ходатайств на производство процессуальных действий и принятия решений не является, таким образом, по своей правовой природе деятельностью обвинительного характера, как не является таковой и дальнейшая его деятельность по поддержанию данных ходатайств в суде. Эта деятельность направлена на создание условий для проведения качественного (всестороннего, полного и объективного) предварительного расследования по уголовному делу и одновременно на создание условий реализации своих прав для конкретных граждан — участников уголовного судопроизводства.

Применительно к соотношению процессуального положения прокурора с процессуальным положением суда в досудебном производстве по уголовному делу следует обратить внимание на высказанное в юридической литературе мнение о наличии у суда полномочий по контролю за законностью и обоснованностью действий и решений правоохранительных органов на этапе досудебного производства1. При этом определение в качестве предмета контроля суда законности и обосно- [227] ванности действий и решений правоохранительных органов, на наш взгляд, представляется не совсем правильным[228].

Правовая конструкция института возбуждения перед судом ходатайства о производстве процессуального действия, связанного с ограничением прав и свобод лица, предусматривает принятие решения о производстве данного действия только после получения на это согласия суда в форме его решения. Поэтому согласованное с прокурором постановление дознавателя и, соответственно, согласованное с руководителем следственного органа постановление следователя о возбуждении перед судом ходатайства о производстве соответствующего процессуального действия не является собственно решением данных лиц о производстве этого действия.

В связи с обозначенным выше суждением следует полагать, что, решая вопрос об удовлетворении либо отказе в удовлетворении ходатайства о проведении следственного действия, суд не осуществляет контроля или надзора за законностью действий и решений прокурора, руководителя следственного органа, следователя или дознавателя. Предметом контроля суда в данном случае является законность и обоснованность ограничения прав и свобод конкретного лица при производстве или принятии в отношении него соответствующего процессуального действия или решения.

Аналогичным образом должен быть определен предмет контроля суда и в том случае, когда речь идет о так называемом последующем судебном контроле. Возможность производства следственных действий без получения разрешения суда предусмотрена в исключительных случаях, когда они не терпят отлагательств и только по ограниченному их кругу.

Согласно норме ст. 165 УПК РФ к таким процессуальным следственным действиям относятся: осмотр жилища, обыск и выемка в жилище, личный обыск, а также выемка заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи, наложение ареста на имущество, указанное в ч. 1 ст. 1041 УК РФ. При этом, мы полагаем, что в определении предмета контроля суда норма ч. 5 ст. 165 УПК РФ не отличается последовательностью. В качестве такового называется законность самого произведенного следственного действия и не указывается на то, что в этот предмет должна включаться проверка законности принятого решения о производстве данного следственного действия.

Помимо элементарной небрежности формулировки приведенной правовой нормы УПК РФ, следует обратить внимание и на то существенное обстоятельство, что дознаватель, следователь, принявший решение о производстве следственного действия, ограничивающего права и свободы лица, в отношении которого оно было совершено, что впоследствии было признано судом незаконным или необоснованным, не несут процессуальную ответственность (отстранение от дальнейшего производства расследования или изъятие уголовного дела из производства данного следователя).

Лицо, в отношении которого ограничение прав в результате производства следственного действия было затем признано судом незаконным или необоснованным, не имеет по УПК РФ права на реабилитацию, что нельзя признать справедливым законодательным подходом при регулировании обозначенных отношений при производстве по уголовному делу.

На наш взгляд, как в случае предварительного, так и последующего судебного контроля речь может идти только о проверке законности ограничения прав и свобод конкретного лица в результате принятия и производства в отношении него соответствующего процессуального действия или решения. При установлении нарушений прав и свобод человека в уголовном судопроизводстве суд должен указывать на необходимость применения к виновным должностным лицам процессуальной ответственности, которую обязаны применить руководитель следственного органа в отношении следователя или прокурор — в отношении дознавателя.

Еще один важный аспект соотношения процессуального положения прокурора с процессуальным положением суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства проявляется в ходе разбирательства судом жалоб на процессуальные действия и решения прокурора.

На наш взгляд, правовая природа полномочий суда по разбирательству жалоб на процессуальные действия и решения прокурора та же, что и правовая природа разбирательства им жалоб на действия любых органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц в любой сфере правоотношений.

Обжалование в суд действий и решений органов управления и их должностных лиц — это механизм реализации права участников общественных отношений по защите принадлежащих им прав, свобод и законных интересов. Разрешение таких жалоб судом — реализация функции защиты прав, свобод и законных интересов участников уголовно-процессуальных отношений.

Отсюда следует, что осуществление судом контроля за законностью и обоснованностью действий и решений прокурора путем рассмотрения и разрешения соответствующих жалоб может рассматриваться только как форма контроля соблюдения прав и свобод участников уголовного судопроизводства в связи с процессуальной деятельностью прокурора.

Подводя итоги анализу процессуального положения прокурора в досудебном производстве по уголовным делам и его соотношения с процессуальным положением других участников этого производства, считаем возможным сделать следующие выводы и предложения. На стадиях досудебного производства по уголовному делу прокурор является центральной фигурой. По своему процессуальному положению в досудебных стадиях уголовного судопроизводства прокурор является субъектом весьма разноплановых прав, обязанностей и интересов, обладающим специфическими уголовно-процессуальными правоспособностью, дееспособностью, гарантиями их реализации и несущим в связи с этим определенную процессуальную ответственность. Указанный набор процессуальных характеристик позволяет рассматривать фигуру прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса в качестве:

а)              должностного лица, осуществляющего от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства и надзор за исполнением законов участниками уголовного судопроизводства;

б)              должностного лица — организатора досудебного производства по уголовному делу в целом, а также специального представителя государства, осуществляющего процессуальное руководство расследованием по уголовному делу и общее руководство уголовным преследованием;

в)              должностного лица государственного правоохранительного органа, создающего условия для реализации прав и обязанностей всеми участниками процесса, в том числе судебными органами власти, осуществляющими свои полномочия на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Процессуальное положение и роль прокурора как организатора досудебного производства по уголовному делу обусловливают наделение его действующим уголовно-процессуальным законодательством широким набором полномочий процессуального, надзорного и организационно-распорядительного характера.

Посредством процессуальных властно-распорядительных полномочий прокурора обеспечивается согласованность всего сложного процессуального механизма досудебного производства по уголовному делу. Прокурор, вступая в процессуальные отношения с другими участниками уголовного судопроизводства, использует арсенал организационно-распорядительных полномочий, которые позволяют ему не только активно влиять на действия и решения участников, но и быть организатором, обеспечивающим процессуальное руководство уголовным преследованием и создающим условия для осуществления прав и беспрепятственной реализации обязанностей всеми участниками уголовного судопроизводства. Взаимоотношения прокурора с участниками уголовного судопроизводства со стороны защиты в досудебных стадиях производства по уголовному делу не могут быть однозначно оценены как противостояние представителей противоположных сторон уголовного процесса и носителей исключительно противоположных уголовно-процессуальных функций обвинения и защиты. Предметом осуществляемого прокурором на этапе досудебного производства надзора охватывается также соблюдение прав, свобод и законных интересов всех участников уголовного судопроизводства, в том числе стороны защиты. Соотношение процессуального положения прокурора с процессуальным положением суда в ходе досудебного производства по уголовному делу также не может быть сведено к определению положения прокурора как субъекта, подконтрольного суду.

Вступая во взаимоотношения с судом путем согласования возбуждения соответствующих ходатайств дознавателем, а также путем поддержания подобных ходатайств следователя при их рассмотрении судом, прокурор преследует цель обеспечения законных прав лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство в связи с проведением следственных действий, осуществление которых возможно на основании судебного решения. В порядке законотворческого процесса в целях предоставления государством дополнительных гарантий защиты прав частного обвинителя — потерпевшего по уголовному делу, гл. 4 УПК РФ целесообразно дополнить ст. 271 «Основания прекращения уголовного дела частного обвинения или уголовного преследования лица по делу частного обвинения, возбужденному руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора» следующего содержания:

«1. Уголовное дело частного обвинения, возбужденное руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора, подлежит прекращению по основаниям, установленным пунктами 1—6 части 1 статьи 24, и пунктами 1, 3, 4 и 5 части 1 статьи 27 настоящего Кодекса, а также в том случае, если имеется заявление потерпевшего или его законного представителя о прекращении уголовного дела в соответствии со статьями 25 и 28 настоящего Кодекса.

2. Уголовное дело частного обвинения, а также уголовное преследование лица по делу частного обвинения, возбужденному руководителем следственного органа, следователем или дознавателем с согласия прокурора, подлежит прекращению на основании статей 25 и 28 настоящего Кодекса при наличии заявления потерпевшего о примирении с подозреваемым или обвиняемым, если такое примирение не нарушает его законные права и интересы». Для более четкого и полного формулирования процессуального положения прокурора целесообразно норму ч. 1 ст. 37 УПК РФ дополнить после слов «и органов предварительного следствия» словами «а также осуществляет процессуальное руководство уголовным преследованием и создает условия для осуществления прав и реализации обязанностей всеми участниками уголовного судопроизводства». В целях устранения существующей коллизии норм ч. 1 ст. 43 и ч. 7 ст. 318 УПК РФ целесообразно изложить ч. 1 ст. 43 в новой редакции следующего содержания: «Частным обвинителем является лицо, заявление которого о возбуждении уголовного дела частного обвинения принято судом, о чем вынесено соответствующее постановление, и которое поддерживает обвинение в суде по возбужденному уголовному делу, рассматриваемому в порядке, установленном статьей 321 настоящего Кодекса». В правовых актах Генеральной прокуратуры РФ в порядке регламентации организационной деятельности прокурора по осуществлению надзора за исполнением законов на досудебных стадиях по уголовному делу целесообразно установить:

а)              властно-распорядительный характер отношений прокурора с руководителем следственного органа и следователем, который вытекает из смысла правовых предписаний Закона о прокуратуре и УПК РФ. Целесообразно также отразить такую правовую характеристику полномочий прокурора, которая выражается в обеспечении им процессуального руководства расследованием;

б)              единые требования для прокуроров, осуществляющих надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, предусмотрев: конкретные сроки проверки законности и обоснованности уголовно-процессуальной деятельности органов дознания и органов предварительного следствия, с учетом выделяемых основных этапов организации предварительного расследования уголовных дел; обязанность систематической выдачи по каждому уголовному делу письменных указаний дознавателю и органу дознания, направленных на обеспечение полноты, всесторонности и обоснованности проведения дознания; обязанность прокурора в соответствии с нормой ч. 1 ст. 11 УПК РФ обеспечивать посредством своего властно-распорядительного статуса соблюдение условий для реального осуществления прав и реализации обязанностей всеми участниками уголовного судопроизводства при производстве уголовных дел органами предварительного расследования.