6. Некоторые вопросы методики выявления связей косвенных доказательств
Связи косвенных доказательств имеют в доказывании двоякое значение: с одной стороны, их наличие дает возможность достоверно установить фактические обстоятельства преступления, найти истину; с другой — знание связей помогает в ходе предварительного и судебного следствия отыскивать новые доказательства. Оба эти аспекта использования объективных связей в доказывании одинаково важны. Вот почему способы выявления связей приобретают первостепенное значение- В литературе, посвященной косвенным доказательствам, встречаются указания на то, что «иногда связь является очевидной в силу самого характера улик»53. Действительно, такие «поверхностные» формы связи, как совпадение событий во времени, пространственная связь явлений, некоторые формы корреляционной связи являются подчас весьма наглядными, сразу же привлекают внимание следователя и суда и в этом смысле яв ляются очевидными. Однако нередко за ними не стоят более глубокие, закономерные связи явлений, и такие совпадения носят случайный характер. Вот почему критерий «очевидности» связи является недостаточно надежным для решения вопроса о ее значимости. Одним из наиболее важных' в практическом отношении правил мы считаем следующее: какой бы очевидной ни представлялась связь между доказательствами, ее наличие во всех случаях обязательно должно быть проверено и достоверно установлено. Несоблюдение этого правила чаще всего ведет к судебным ошибкам. Такие бросающиеся в глаза совпадения, очевидные внешние связи фактов- дают основания лишь для предположения о наличии более глубоких связей между ними, для построения соответствующих версий. Только тщательная (проверка этих версий позволяет установить существование объективных связей между доказательствами. Деятельность следователя и суда по выявлению связей косвенных доказательств должна основываться на использовании закономерностей их формирования. Рассматривая эти закономерности, Р. С. Белкин приходит к обоснованному выводу о том, что процесс возникновения и исчезновения доказательств носит ситуационно-типичный характер54. Наличие типичных отражаемых и отражающих объектов, типичных доказательств с необходимостью вытекает из наличия типичных связей доказательств с предметом доказывания. Это дает возможность следователю, приступающему к расследованию, предвидеть вероятные в данной ситуации доказательства, возможные связи, лежащие в их основе. Наличие такой возможности дает основание некоторым советским ученым ставить вопрос о расширении понятия доказывания за счет включения в него помимо традиционных элементов — собирания, проверки и оценки доказательств — определения возможных доказательств. Так, Н. С. Алексеев считает, что первоначальным этапом в 'процессе доказывания может быть определение возможных доказательств перед их поиском или до выдвижения версий. Он обоснованно аргументирует эту мысль тем, что «еще до обнаружения доказательств следователь, учитывая характер события преступления и основываясь на данных науки и практики и логических обобщениях, составляет представление о необходимых и возможных доказательст вах, подлежащих обнаружению по конкретному уголовному делу»55. В практике расследования дело обстоит именно так, и те данные науки и практики, о которых пишет Н. С. Алексеев, представляют собой обобщенные знания о типичных для каждой данной ситуации доказательствах и их связях с событием преступления. Обобщение этих знаний составляет одну из важнейших задач советской -криминалистики. Методика расследования отдельных видов преступлений — это, в сущности, методика выявления и раскрытия связей между явлениями, образующими преступное событие, условиями, в которых эти явления возникли и .развивались, и фактами, вызванными к жизни событием преступления. Среди этих связей есть неповторимые, присущие только данному событию, но есть и повторяющиеся, типичные для той или иной категории преступлений. Наличие этих типичных связей и создает возможность разработки методики расследования отдельных видов преступлений. Выводы следователя и суда о наличии связи между явлениям опираются прежде всего на ранее накопленные, обобщенные знания. В их число входят не только знания о законах природы и общества, но и профессиональные знания, обобщаемые криминалистикой, накопленные следователем в период обучения и практической деятельности. Эти обобщения, основанные на следственном и экспертном опыте, А, А. Эйсман называет приблизительными научными обобщениями и указывает, что они «в конечном счете если не прямо, то косвенно опираются на естественно-научные законы»56. В процессуальной литературе эти обобщения нередко называют «фактическими презумпциями»57. В логическом выводе от наличия промежуточного факта к доказываемому обстоятельству такое обобщение («презумпция») играет роль своеобразной большей посылки силлогизма58. Подобное приблизительное обобщение (фактическая презумпция) фиксирует логическую связь, которая в абстрактной форме выражает какую-либо из объективных (онтологических) связей — причинную, функциональную и т. п. Знания о закономерных связях позволяют следователю выявлять конкретные типичные связи косвенных доказательств—связи, предопределенные самим характе ром расследуемого преступления и способом его совершения. Однако установлением только этих типичных связей расследование ограничиться не может, необходимо выявить и специфические, индивидуальные для каждой следственной ситуации 'проявления этих связей. Их характер и форма зависят от конкретных условий внешней среды, от объективных и субъективных факторов, влияющих на формирование доказательств. Механизм их образования и способы обнаружения и закрепления также изучаются и разрабатываются криминалистикой. Основываясь на данных этой науки, своем профессиональном и жизненном опыте, следователь и выявляет объективные связи косвенных доказательств. Среди логических методов выявления связей косвенных доказательств весьма заметное место занимают индуктивные умозаключения. Ими предположительно устанавливается наличие отдельных фактических обстоятельств и объективная связь их с другими фактическими данными. Они служат средством для построения следственных версий, роль которых в косвенном доказывании, как будет показано ниже, 'чрезвычайно важна. Значение индуктивных умозаключений в доказывании настолько велико, что А. Н. Васильев не без оснований ставит ©опрос о разработке тактического приема — следственной индукции59. Существуют и процессуальные средства выявления этих связей. 'Важным способом получения знаний о них является метод накопления доказательственной информации. В начальный период расследования, когда в распоряжении следователя имеется ограниченное количество доказательств, этот метод является единственным средством выявления объективных связей. . Отдельное косвенное доказательство позволяет лишь выдвинуть предположение о наличии связи- Только получение дополнительной информации может сделать это предположение более обоснованным, а в конечном итоге — достоверным знанием. Выше говорилось, что каждое доказательство связано с другими доказательствами и явлениями, в том числе и не относящимися к делу, одновременно многими связями в самых различных их формах и сочетаниях. Эта множественность связей каждого доказательства, с одной стороны, усложняет выяснение истины, так как из всего множества связей каждого доказательства следователь и \ суд должны выделять те, которые имеют значение для дела, которыми данное доказательство связано с предметом доказывания и с другими доказательствами. С другой стороны, это же обстоятельство помогает расследованию, так как одна из связей, более наглядная и потому легко обнаруживаемая, может указывать на наличие другой, более глубокой, закономерной связи. Так, последовательность двух событий во времени иногда может указывать на причинную связь между ними, совпадение— на связь соответствия и т. д. Такое взаимодействие связей, когда одна из них «вытекает» из другой, обязательно должно использоваться следователем и судом. Это можно показать на примере расследования дела об убийстве. При осмотре места происшествия среди сгустков крови был обнаружен клочок спрессованной газетной бумаги —самодельный пыж. Следователь установил, что изъятый с места происшествия клочок является частью местной газеты «Апшеронский рабочий» за 20 февраля 1971 г. Так была установлена связь соответствия и стоящая за. ней связь части и целого. Заподозрив в совершении убийства человека, побывавшего накануне убийства в доме у жителя того же хутора Д., следователь произвел обыск у последнего и обнаружил ружье и боеприпасы, а главное — 23 экземпляра газеты «Апшеронский рабочий» за 20 февраля 1971 г. Однако все они были целыми, ни от одного из них клочок не отрывался. Жена хозяина дома — Д. пояснила, что газеты она покупала в киоске в селе Черниговском. Киоскер подтвердила это и дополнила, что она продала ей 25 экземпляров этой газеты (запомнила она это потому, что покупка сразу стольких газет была необычной). Так связь соответствия привела следователя к поссидент- ной связи. Двух номеров из числа купленных Д. газет дома не оказалось, и следователь предположил, что они могли быть использованы для изготовления пыжей. По подозрению в убийстве был задержан К. — молодой человек, который 2 октября 1971 г., в день убийства, был в доме Д. Было выяснено, что в этот день он взял ружье Д., зарядил 5 патронов, изготовив пыжи для них из газеты «Апшеронский рабочий», взяв для этого одну газету из имевшейся в доме пачки. К. показал на допросе, что убийства он не совершал, а патроны расстрелял в лесу, в tOM чисЛе выстрелил в большой отдельно стоящий дуб на опушке. При осмотре указанного К. дерева на высоте 12 м от земли в коре дерева были обнаружены 2 дробинки, а в траве, в 8 м от дерева, следователь нашел самодельный газетный пыж. Принадлежность этого пыжа К. не подвергалась сомнению; была установлена, таким образом, поссидентная связь данного пыжа, казалось бы, к убий« ству заведомо не относящегося. Однако 'косвенная его связь с убийством все-таки была: когда этот пыж был разглажен и сопоставлен с пыжом, найденным на месте убийства, выяснилось, :что оба эти пыжа составляли раньше часть одного экземпляра газеты «Апшеронский рабочий» за 20 февраля 1971 г. Так связь соответствия и связь части с целым привели к установлению принадлежности и второго, интересовавшего следствие пыжа. Эта улика оказалась настолько веской и наглядной, что К., убедившись на допросе в том, что оба «уска газеты, использованные им для пыжей, полностью совме* щаются и составляют одно целое, признал себя виновным в убийстве и подробно рассказал об обстоятельствах преступления. Заключением экспертов была установлена однородность дроби, изъятой из трупа, и дроби, извлеченной из дерева, а также дроби, изъятой при обыске в доме Д., где К. снаряжал патроны- Так сложная структура взаимодействующих связей была использована следователем для последовательного выявления каждой из них, отправляясь от других. В этом сложном поиске имеет большое значение со* ?четание различных направлений связей косвенных доказательств. На это обстоятельство обратил внимание М. П. Шаламов, который указывает два таких направления: от источника доказательств — (к доказательственному факту, от него — к новому доказательственному факту, а затем к новому источнику; от источника — к доказательственному факту, а затем к новому источнику, подтверждающему тот же доказательственный факт60. Первое из этих направлений ведет к формированию различных частных систем (косвенных доказательств, второе— к накоплению доказательственной информации внутри одной частной системы. В расследовании должны сочетаться оба направления: первое ведет к обнаружению новых промежуточных фактов, второе дает возмож- ность достоверного установления этих фактов. Поскольку явления, которые становятся предметам судебного исследования, весьма разнообразны по своему характеру, а их связи зачастую настолько специфичны, что требуют для своего обнаружения специальных знаний, приемов и средств, следователю и суду часто приходится обращаться к помощи специалистов. Участие специалиста в следственном или судебном действии помогает обнаружить предполагаемые связи между отдельными доказательствами и событием преступления61. Характерным средством выявления связей является судебная экспертиза. Очень часто на разрешение экспертов ставится вопрос о наличии причинной связи между различными явлениями: например, о причине смерти, технической причине пожара, причине аварии и т. п. В этих случаях заключение эксперта прямо устанавливает наличие или отсутствие причинной связи. Нередко экспертам приходится решать вопрос и о наличии связи условия с обусловленным, когда, например, требуется установить возможность самовозгорания тех или иных материалов в определенных условиях, возможность в данных условиях предотвратить наезд автомобиля на пешехода и т. д. К компетенции эксперта относится установление и других форм связи между явлениями. Общеизвестно значение идентификационных экспертиз. Экспертам самых разных специальностей приходится устанавливать наличие функциональных связей: определять скорость автомобцдя по длине его тормозного пути, размеры потерь при определенных параметрах сырья и технологических режимов его переработки, выход продукции по количеству израсходованных вспомогательных материалов и т. п. Нередко экспертиза используется для установления поссидентной связи (когда, например, устанавливается владелец вещи по оставленным на ней следам и т. д.). Предметом экспертного исследования может быть и установление хронологических связей: времени наступления смерти, времени возникновения пожара, последовательности нанесения раненцй, времени причинения телесных повреждений и т. п. Даже такая, .казалось 'бы, простая форма связи, как пространственная, нередко устанавливается с помощью экспертов. Происходит это тогда, когда эта связь выступает в сложном комплексе с причинностью и обусловленностью, а количество факторов, обусловливающих ее, велико и требует для своего учета специальных знаний- Можно привести достаточно яркий пример такого рода. В Цемесской бухте, в районе Новороссийска, был выловлен труп женщины, упакованный в тюк, подобный багажному: обернутый тканью и туго перевязанный веревками и электрическим шнуром; лицо обезображено; потерпевшая опознана не была, не поступало и заявлений об исчезновении в городе женщин. Чтобы установить место жительства потерпевшей, а затем — и ее личность, следователь назначил судебно-лоцманскую экспертизу, на разрешение которой поставил вопрос, с какого места берега был брошен труп, если через три дня его обнаружили в определенной точке (с учетом силы и направления ветра, волнения моря и других факторов). В заключении эксперты указали участок берега длиной 150 м. Проверка всех квартир в домах, расположенных в непосредственной близости от этой 'части набережной, позволила выяснить, (что исчезла хозяйка одной из них — одинокая женщина, (выехавшая, по словам соседей, в отпуск. Она-то и оказалась убитой. Определение пространственной связи между местом обнаружения трупа и местом, где он мог быть выброшен в море, сыграло решающую роль в установлении личности потерпевшей и в раскрытии этого убийства. Таким образом, назначение и производство экспертизы— один из важнейших способов установления объективной связи косвенных доказательств. Не менее надежен в этом смысле и экспериментальный метод. Применение этого метода, как нам представляется, основывается прежде всего на наличии связей соответствия между различными факторами, входящими в комплекс причинно-следственных, функциональных и иных отношений. Именно установление таких корреляционных связей дает возможность выявить наличие или отсутствие всех других форм объективной связи косвенных доказательств. Не случайно требование максимального соответствия условий производства эксперимента условиям, в которых происходило проверяемое событие, является основным тактическим правилом подготовки и проведения следственного эксперимента и в качестве такового указывается всеми учебниками криминалистики. Экспериментальным путем может быть установлено наличие (или отсутствие) причинной связи. Этой цели служит эксперимент, который проводится для установления механизма проверяемого события, возможности совершить определенные действия в конкретных условиях. Наряду (и, как правило, одновременно) с этим экспериментальным путем устанавливается и связь условия с оопределить пути и методы использования тех или иных доказательств. С этой точки зрения особенно важна (классификация1, доказательств по их отношению к предмету доказывания. Классификация доказательств отражает особенности их исследования и оценки (существенно разнятся, например, прямые и косвенные доказательства). Наконец, классификация способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела тем, что помогает привести в систему совокупность собранных доказательств и выяснить, какие из подлежащих доказыванию обстоятельств дела установлены достаточно полно, какие еще не выяснены либо нуждаются в дополнительном уточнении. Столь многоплановое значение классификации доказательств и сложность ее объектов свидетельствуют о том, что провести исчерпывающую классификацию по какому-то одному основанию, одному признаку или свойству доказательств практически невозможно. Поэтому классификация доказательств в советском уголовном процессе проводится обычно по нескольким основаниям и представляет довольно разветвленную систему. Назовем различные виды классификации, чтобы отметить применимость их к косвенным доказательствам2. Общепризнанным в теории советского уголовного процесса является деление доказательств по отношению к предмету обвинения на обвинительные и оправдательные, по источнику — на первоначальные и производные, по отношению доказательств к предмету доказывания — на прямые и косвенные. Были предложены и другие основания классификации. Так, было предложено делить доказательства по механизму их формирования на личные и вещественные3. Такое деление доказательств отнюдь не является новым, оно применялось еще более столетия назад и в свое время вызвало критику советских процессуалистов, утверждавших, что эта классификация противопоставляет вещественные доказательства показаниям свидетелей, потерпевших, обвиняемых4. Однако в данном случае речь идет «не о противопоставлении доказательств, а о признании очевидного различия между сообщениями о фактах, исходящими от людей, и материальными предметами, которые требуют иного процессуального режима их собирания и закрепления»5* Э. С. Зеликсон предложил делить доказательства по способу воспроизведения сведений о фактах на показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы, документы6. Представляется, что более правильной является классификация доказательств по их источникам, принятая законодателем (ст. 16 Основ уголовного судопроизводства). Наряду с этим возможна классификация) доказательств внутри каждой и,з этих групп по иным основаниям7. Важно отметить, что все эти классификации проводятся по различным основаниям, что исключает возможность рассматривать какую бы то ни было из групп доказательств как имеющую подчиненное значение по отношению к другим группам8. В научной литературе утвердилось деление косвенных доказательств (как и прямых) на обвинительные и оправдательные, личные и вещественные, первоначальные и производные. Такая классификация предоставляет широкие возможности для всестороннего анализа, определения роли и значения доказательств, выбора оптимальных тактических и методических приемов их собирания и проверки, позволяет учитывать особенности каждого вида доказательств при их оценке. Вместе с тем косвенные доказательства могут быть классифицированы и по специфическим для них признакам. Первые исследователи проблемы применения косвенных доказательств в расследовании преступлений предпринимали попытки их дополнительной систематизации по иным основаниям. Так, еще У. Уильз, с оговоркой об условности такого деления, подразделял ули ки на нравственные признаки и внешние факты. И те и другие он делил на признаки виновности и невинности9. Нельзя сказать, что такое разграничение улик вовсе лишено какого бы то ни было значения, однако представляется очевидным, что многообразная роль косвенных доказательств в установлении обстоятельств преступления таким делением отражалась далеко не полностью. Весьма обширную и разветвленную классификацию улик дал первый из отечественных исследователей проблемы А. Жиряев, который считал такую классификацию «не только возможною, но и в высшей степени важною как в теоретическом, так и в практическом отношении»10. i Предложенная им классификация отличалась высокой степенью научной разработки, отдельные ее элементы сохранили свое значение и до настоящего времени (например, деление косвенных доказательств на обвинительные и оправдательные, общие и. частные, их разграничение по формам связи с предметом доказывания, по времени возникновения)11. Вместе с тем данная классификация не может считаться достаточно совершенной. Некоторые советские ученые предлагали классифицировать косвенные доказательства в зависимости от того, устанавливают ли они наличие события преступления или виновность определенного липа12. Это предложение вызвало возражения, сводившиеся к тому, что «косвенное доказательство, относящееся к событию преступления, в большинстве случаев косвенно устанавливает в то же время и виновника (ибо событие — результат его действий), и наобооот»13- Действительно, устанавливая, например, способ совершения преступления, мы нередко получаем косвенные указания на его виновника. Но объясняется это не тем, что отдельное косвенное доказательство относится одновременно к нескольким элементам предмета доказывания, а взаимосвязью самих этих элементов, образующих строго упорядоченную систему. Первый из советских игследователей теории’ косвенных доказательств М. М. Гродзинский выступал против какой бы то ни было классификации улик, поскольку такие классификации, по его мнению, «не вытекают из самой сущности улик и поэтому являются произвольны- ми»14. Сущностью улик М. М. Гродзинский считал их причинную связь с преступлением. Как было показано выше, причинная связь не является единственной, лежащей в основе доказывания уликами. Современная процессуальная наука располагает всем необходимым для построения многоаспектной, всесторонней классификации косвенных доказательств, использующей и развивающей и ранее предлагавшиеся наиболее теоретически обоснованные и практически полезные системы. Самым существенным признаком косвенных доказательств является характер их связи с событием преступления, их отношение к предмету доказывания, иначе говоря —функциональное значение косвенных доказательств. Различия в характеристике этого признака обусловлены различиями между элементами предмета доказывания, с которыми связаны косвенные доказательства. Эти различия обозначены достаточно четко, * хотя, разумеется, абсолютных граней между отдельными элементами предмета доказывания, как и между отдельными сторонами и элементами состава преступления, нет и быть не может. Тем не менее такая взаимосвязь элементов предмета доказывания не препятствует, как нам кажется, построению достаточно строгой классификации доказательств по указанному признаку15. Практическое значение такой классификации представляется несомненным: помимо возможностей, которые предоставляют все иные классификации доказательств, эта позволяет непосредственно построить систему доказательств по делу, что, как будет показано ниже, имеет определяющее значение в доказывании уликами. Все косвенные доказательства по их функциональному значению прежде всего могут быть разделены на две большие группы: предметные и вспомогательные. Предметными будут все те косвенные доказательства, которые устанавливают промежуточные факты, на основе 'которых делаются затем выводы о наличии или отсутствии обстоятельств, входящих в предмет доказывания16. Каждое из таких доказательств имеет самостоятельное значение. В отличие от этого вспомогательные доказательства самостоятельного значения не имеют: они связаны с предметом доказывания не через промежуточные факты, а через предметные доказательства. Однако в связи с последними они приобретают важное значение в доказывании, так как помогают, во-первых, обнаружить доказательства по делу и, во-вторых, проверить их досто- верность17. Предметные доказательства делятся на группы применительно к отдельным элементам структуры предмета доказывания. Как правильно отмечают авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе», процессуальный закон (ст. 15 Основ, ст. 68 УПК РСФСР) дает «свернутое», компактное описание отдельных элементов предмета доказывания —«каждый из его пунктов содержит обобщенное обозначение признаков каждого из соответствующих обстоятельств»18. Этим обусловлена необходимость при определении предмета доказывания по конкретному делу использовать указанные статьи в сочетании с другими нормами уголовного и уголовно-процессуального права, дополняющими и раскрывающими конкретное содержание каждого из элементов предмета доказывания. Представляется необходимым при классификации косвенных доказательств исходить из такого «развернутого» описания отдельных элементов структуры предмета доказывания19, а классификацию начинать с выделения трех крупных групп обстоятельств, характеризующих: 1) событие преступления, 2) субъект и субъективную сторону преступления и 3) иные обстоятельства преступления. Первая группа обстоятельств устанавливает наличие противоправного деяния, его объект и объективную сторону. Она включает в себя во всех случаях: а) конкретный вид преступления; б) объект преступления и предмет посягательства; в) время, место и способ совершения преступления; г) непосредственные последствия преступления (наличие, характер и размер ущерба, причиненного преступлением). В эту группу, в зависимости от характера преступления, могут входить также такие обстоятельства: а) производные последствия преступления; б) некоторые свойства личности потерпевшего; в) специальная противоправность деяния (нарушение специальных правил); г) внешние обстоятельства необходимой обороны; д) обстоятельства, характеризующие стадию осуществления преступления; е) изменение обстановки, влекущее утрату общественной опасности деяния или лица20. Во вторую группу во всех случаях входят обстоятельства, устанавливающие: а) лицо, совершившее преступление; б) достижение этим лицом возраста уголовной ответственности; в) вменяемость субъекта; г) наличие и форму вины (умысел или неосторожность); д) мотивы и цели преступления. «Региональными» для этой группы обстоятельств будут: а) обстоятельства соучастия; б) признаки специального субъекта преступления. Наконец, третья группа включает: а) обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность обвиняемого; б) обстоятельства, способствовавшие совершению преступления. Некоторые из обстоятельств, входящих в каждую из этих групп, обычно без труда устанавливаются прямыми доказательствами (например, возраст обвиняемого, его вменяемость, признаки специального субъекта преступления, некоторые последствия преступления и т.д.), другие — могут устанавливаться как прямыми, так и косвенными (или преимущественно косвенными) доказательствами. Применительно к трем указанным группа^ обстоятельств предмета доказывания мы и будем группировать косвенные доказательства.
Еще по теме 6. Некоторые вопросы методики выявления связей косвенных доказательств:
- § 8.4. Выступление адвоката в суде
- ОБНАРУЖЕНИЕ ПРИЗНАКОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
- В. Способы обнаружения и процессуальное закрепление вещественных доказательств
- § 1. Понятие и виды доказательств. Проблемы допустимости использования в доказывании современных научно-технических методов и средств
- 6. Некоторые вопросы методики выявления связей косвенных доказательств
- 2. Собирание и проверка косвенных доказательств. Тактические вопросы
- 3. Об особенностях оценки косвенных доказательств
- § 9. Некоторые вопросы назначения судебных экспертиз и участия экспертов в судебном разбирательстве
- 9.2.2. Показания потерпевшего, свидетеля
- Вопросы, решаемые судебно-психологической экспертизой.
- 5.2.3. Криминалистическая методика
- 14.3. Обнаружение признаков преступления
- 3.1. СОДЕРЖАНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ 0 СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВАХ
- 3.3. СЛЕДСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ В СИСТЕМЕ СРЕДСТВ ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ О СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВАХ
- 3.4. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРТИЗ В РАССЛЕДОВАНИИ СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВ
- 5.5.2. Ретроспективный криминалистический анализ преступлений в учении об общем методе расследования
- 5. Виды доказательств
- 4.2.1 Методика рассмотрения исков о нарушении авторских прав на произведения науки, литературы и искусства 4.3