( 1. Историческое развитие, понятие, сущность и процессуальное значение обвинения. Исторический генезис обвинения и его связь с формой процесса

Исследование темы диссертации невозможно без предварительного изучения самого института обвинения во всем многообразии его проявлений. Обвинение является базовым институтом уголовного процесса.

Однако взаимосвязь обвинения и уголовного процесса в различные исторические периоды у разных народов выглядела по-разному. Поэтому, чтобы оценить обвинение, как внутренне единое процессуальное явление, необходимо подвергнуть анализу все многообразие его исторических проявлений с целью выделения общих характерных черт.

Как известно, в истории развития уголовного процесса выделяют три его типа: состязательный, розыскной и смешанный.3 Данное деление напрямую связано со спецификой организации обвинения и одновременно выражает соотношение частных и публичных начал в уголовном процессе в их историческом возникновении и развитии.

Прав В.П. Нажимов, указывая, что основу уголовного процесса составляет деятельность, связанная с борьбой против лиц, совершивших преступления, и с защитой потерпевших от преступления.4 Главной процессуальной формой осуществления этой деятельности является обвинение. В своем историческом развитии обвинение прошло несколько стадий.

Обвинение глубоко уходит своими корнями не только в социальную, но и в биологическую природу человека. Как отмечает Э. Анкерс, стремление людей к формированию правовых норм кроется в биологически заложенном в человеке желании выжить, то есть в желании, содержащем в себе некую стихийную готовность к возмездию.5 Поэтому исторически первой формой борьбы против посягательств на жизнь и иные интересы и отношения человека являлась непосредственная физическая борьба подвергшегося нападению против нападающего.

Как видно, данный способ борьбы с посягательствами носит ярко выраженный индивидуалистический характер. В этой связи необходимо указать на то, что психологически и биологически природе обвинения изначально присущи частные, индивидуалистические элементы.

Однако социальная природа обвинения иная, поскольку с развитием человеческого общества меняется и характер борьбы с посягательствами, возникают ее новые формы. Постепенно община начинает брать на себя функции защиты интересов своих членов. В период первобытно-общинного строя в качестве юридических сторон в судебных процессах выступали роды, а не отдельные индивиды.6 В случае нарушения интересов конкретных членов племени применение карательных мер носило групповой характер и осуществлялось членами конкретного рода, семьи ( кровная месть). Здесь мы уже видим появление элементов публичности в преследовании правонарушителей. Как отмечает Ю.Е.Петухов, «... на этом промежуточном этапе... появились элементы обвинения, отличного от частного обвинения, так как в реализации обвинения фактически могло и принимало порой участие несколько человек, но это еще не публичное, так как отстаивали они корпоративные интересы».7 Позднее из группового противостояния родов выкристаллизовался более индивидуалистический порядок разрешения спора - поединок. Впоследствии эта форма разрешения правовых конфликтов была закреплена многими памятниками древнего права (Русская Правда, Салическая правда и др.).

Все вышеперечисленные способы разрешения социальных конфликтов носили внесудебный характер. Поэтому говорить об обвинении применительно к таким ситуациям можно лишь со значительной долей условности.

Собственно обвинение возникает и совершенствуется одновременно с возникновением и развитием судебных органов. Наиболее древние и развитые судебные системы уже дают представление о юридической природе обвинения и его органической связи с формами процесса.

Интересны в этом отношении античные государства. Их двойственная природа, выражающаяся в демократии для свободных граждан и тирании по отношению к рабам, обусловила одновременное сосуществование двух форм уголовного процесса - состязательного и розыскного.

Афинское государство представляет собой образец античной демократии с присущими ей особенностями судоустройства. Судебные учреждения в Афинах достигли наибольшего совершенства в период расцвета афинской демократии (V век до н. э.). Система судов в Древних Афинах была весьма разветвленной (народное собрание, гелиэя - суд присяжных, суд диэтетов).8 Во всех судах, к ведению которых относилось производство по делам свободных граждан, процесс носил состязательный характер: стороны были равны в правах, несли обязанность по представлению доказательств, независимый суд разрешал дело, как правило, путем голосования. Ярко выраженная состязательность судопроизводства обусловила соответствующую специфику в построении обвинения. Все дела, в том числе и уголовные, делились на два рода: государственные, т.е. те, в которых были затронуты интересы государства, и частные, возникавшие вследствие нарушения чьих-либо личных прав. Начать государственный процесс мог всякий гражданин, начать частный процесс могло только непосредственно заинтересованное лицо или его законный представитель. Однако следует отметить, что понятия о процессе государственном и частном не были строго разграничены, выбор той или иной формы процесса во многих случаях зависел от обвинителя.9

Обвинение в древнегреческом процессе занимало исключительно важное место. При отсутствии обвинителя дело не возбуждалось даже при наличии явного преступления. Характерно, что право Древней Греции особое внимание уделяет ответственности обвинителя за обоснованность обвинения. Один из древнейших нормативных актов - закон Залевка, - устанавливал, что инициатор процесса должен был являться в народное собрание, игравшее роль суда, с веревкой на шее. В случае проигрыша дела его тут же душили.

Позднее, с развитием правовых институтов, ответственность обвинителя получила четкое закрепление в древнегреческом праве. Так, возбуждение государственного процесса налагало на обвинителя особую ответственность за обоснованность обвинения. Он подвергался штрафу в 1000 драхм, если по рассмотрении дела на его стороне оказывалось менее одной пятой части голосов судей,11 а в случае троекратного повторения необоснованных обвинений - лишался права возбуждать их в дальнейшем.

В частном процессе ответственность обвинителя, не собравшего одной пятой голосов судей, ограничивалась штрафом в пользу обвиняемого, размер которого зависел от тяжести выдвинутого обвинения. Кроме того обвинитель, начавший государственный процесс, должен был довести его до конца под угрозой штрафа в 1000 драхм, частное же дело могло быть прекращено в любой стадии процесса без всяких невыгодных последствий. Однако каждое оправдание могло, в свою очередь, послужить поводом к началу процесса против заведомо несправедливого обвинителя.

Однако система равноправия сторон действовала лишь в процессах свободных граждан. Дела о преступлениях рабов в Древней Греции рассматривали особые органы, например, Коллегия одиннадцати. Рассмотрению дел в Коллегии одиннадцати были присущи многие черты инквизиционного процесса. Коллегия производила аресты, рассматривала дело, назначала наказание и исполняла его. Производство велось тайно. Обвиняемые не пользовались никакими процессуальными правами, для назначения наказания достаточно было одного лишь подозрения в совершении преступления.

Еще более яркую картину зависимости структуры обвинения от формы уголовного процесса являет история развития юриспруденции в Древнем Риме. Как известно, всю древнеримскую историю делят на три периода: эпоха царств, период республики и период империи.13 Каждому из этих этапов присуща особая форма уголовного судопроизводства.

Царский период характеризуется достаточно низкой степенью развития судебных учреждений, и потому наименее интересен для сравнительно-правового исследования. Однако здесь уже можно выделить некоторые существенные моменты. Судебная власть была сосредоточена в руках царя. В этот период уже проводилось различие между преступлениями, затрагивающими государственный интерес, и преступлениями, посягающими лишь на частные права. Соответственно существовали два различных способа производства и осуществления обвинения. В первом случае процесс назывался государственным, его основу составляло розыскное начало. Царь сам возбуждал обвинение, принимал меры к розыску доказательств и доставке в суд обвиняемого. Затем царь рассматривал дело и выносил по нему приговор.14 Однако в судопроизводстве рассматриваемого периода преобладали процессы частные, что объясняется слабостью публичной власти. Производство в этих случаях носило состязательный характер, обвинение предъявлялось и осуществлялось частными лицами. Стороны сами заботились о представлении доказательств, о явке обвиняемого и свидетелей. Царь выслушивал обе стороны и выносил приговор.15

Период республики характеризуется государственным строем и политическим режимом рабовладельческой демократии, которая вызвала к жизни соответствующую систему уголовного судопроизводства. Период республики был периодом зарождения и расцвета замечательного судебного учреждения - суда квестий и связанных с ним форм уголовного процесса.

Упадок республики и переход к периоду империи характеризуется существенными изменениями в области судопроизводства. Судебная власть постепенно начинает срастаться с административной.18 Судебные полномочия получают императорские чиновники. Соответственно самый строй процесса, прежде всего, формы обвинения, начинает претерпевать существенные изменения. Ограничиваются права частных лиц на предъявление обвинения по всем преступлениям, кроме политических. Наоборот, в делах, затрагивающих интересы императора, были сняты все ограничения: женщины, рабы, лица, лишенные гражданских прав - все могли заявлять о совершении преступления против императора. Однако их правовой статус не позволяет назвать их обвинителями в истинном смысле этого слова.19 Скорее они являлись доносчиками. Как замечает М.А. Чельцов-Бебутов: «Вместо обвинителей, ранее выступавших бесплатно в публичных интересах и отвечающих по закону за правильность обвинения, теперь появляются доносчики, не несущие никакой процессуальной ответственности и прямо заинтересованные в осуждении, так как они получали вознаграждение из конфискованного имущества осужденных».20

Соответственно начинает развиваться институт официального обвинения. По некоторым преступлениям император или сенат начинают назначать официального обвинителя из числа сенаторов. Такой обвинитель выполнял также функции следователя, собирая доказательства виновности на досудебных стадиях. Постепенно народное обвинение вышло из употребления, и при императоре Константине (306-337 г. н. э.) был официально установлено, что общим законом должно быть преследование преступлений магистратом ex officio во имя общественного интереса.

Появление розыскных начал в судопроизводстве Древнего Рима исследователи объясняют настойчивым желанием государственной власти проводить свою волю во всем.21 Этими зачатками розыскного судопроизводства позднее воспользовался средневековый процесс, чтобы придать своим формам больший авторитет.

Судопроизводство раннего средневековья представляет собой яркий пример состязательной организации процесса. Древнейшие памятники средневекового права (Русская Правда, Салическая правда) связывают возникновение и течение процесса исключительно с инициативой потерпевшего или его ближайших родственников. Суд не производил никаких принудительных действий по своей инициативе. Стороны пользовались равными правами и несли одинаковые обязанности и ответственность за свои действия.22

Так например, в уголовном процессе раннесредневековой Франции обеспечению процессуального равноправия сторон уделяется особое внимание. Стороне, проигравшей дело, грозило наказание. За неявку в суд обвинитель подвергался штрафу. В случае заключения обвиняемого в тюрьму до судебного разбирательства такую же меру применяли и к обвинителю. Неправильное ведение обвинительной деятельности влекло потерю права на обвинение.23 Обвинитель сам формулирует обвинение и обязан доказать указанные им факты. Единственный случай, когда с обвинителя снимается обязанность доказывания - это признание обвиняемым своей вины. Аналогичные примеры можно привести из истории судопроизводства феодальной Германии. Здесь также общепризнанным являлось положение об обязанности обвинителя доказывать обвинение. Если же обвиняемый возражает против обвинения и его возражения суд признает правильными, обвинитель подвергается штрафу за предъявление ложного обвинения и уплате вознаграждения обвиняемому.

Подобные нормы существовали и в уголовном процессе феодальной Англии. Согласно ст. 12 Второго Вестминстерского Статута Эдуарда Первого 1285 года обвинитель отвечал за правдивость обвинения, и в случае оправдания подсудимого мог по его требованию подвергнуться наказанию. Более того, аналогичную ответственность несли также лица, злостно подстрекавшие обвинителя к предъявлению ложного обвинения.24

В том же русле развивалось и древнерусское право. Судебный процесс, описанный в Русской Правде, носил ярко выраженный состязательный характер, он начинался только по инициативе истца, стороны обладали равными правами, розыск и поимка преступника осуществлялись силами потерпевшего, его родственников и соседей.25

Таким образом, можно утверждать, что в раннефеодальном обществе деятельность по преследованию преступлений базировалась на частной инициативе. Соответственно и судебное разбирательство строилось по принципу публичного состязания между обвинителем и обвиняемым. Но по мере укрепления государственной власти инициатива уголовного преследования все более полно переходит в руки должностных лиц.

Весьма показательна в этом отношении история развития уголовного процесса во Франции, на родине органа публичного обвинения (прокуратуры). Уже в XI-XII веках в практике сеньориальных судов наблюдаются некоторые отступления от обвинительной формы процесса. Так, например, в герцогстве Норманском герцоги в качестве «хранителей земского мира» объявляли себя обвинителями во всех делах, в которых не было законного обвинителя. Официальный, должностной компонент начинал доминировать над частным началом.26 Дальнейшее расширение официального начала в уголовном судопроизводстве привело к возникновению так называемого ареста по подозрению. Суть этого института состояла в том, что при общеизвестности факта совершения данного преступления определенным лицом, судья сеньориального суда имел право арестовать это лицо по подозрению. Задержав предполагаемого виновника, судья принимал меры к широкому оглашению факта и оснований задержания. Это делалось для того, чтобы заинтересованные лица могли явиться в суд и предъявить формальное обвинение арестованному. В таком случае дело шло путем обыкновенного обвинительного процесса. Но если обвинитель не являлся, то ввиду отсутствия основной процессуальной предпосылки - формального обвинения, - судья должен был освободить арестованного.27 Последние два правила указывают, что приверженность обвинительным началам была по-прежнему сильна. Однако по мере усиления процессов централизации государственной власти судебная власть постоянно расширяет случаи преследования ex officio. Особую роль в этом процессе играет расширение юрисдикции королевских судов, и утверждение постоянной должности королевского представителя в суде - прокурора ( 1302 г.). С самого начала деятельности прокуратуры за ней было признано право возбуждать обвинение по делам, в которых был заинтересован король.28 Первоначально прокурор выступал в качестве стороны в старых формах обвинительного судопроизводства, однако в его процессуальном положении имелись симптоматичные отличия - он не нес обычной ответственности потерпевшего за правдивость обвинения и не мог быть подвергнут взысканию в случае оправдания подсудимого.29

Развитие института прокуратуры имело ряд взаимосвязанных последствий: во-первых, официальный обвинитель все более вытеснял из процесса потерпевшего, превращая его из полноправной стороны в источник информации (доносчика или просто свидетеля), а во-вторых, все более сокращалось число случаев применения старых форм обвинительного процесса. Все чаще преследование могло начинаться в официальном порядке, без надлежащего обвинителя, прокурор получает право проводить секретное расследование преступлений. Как отмечает М.А. Чельцов-Бебутов, «... экстраординарный ( розыскной - Н.П.) порядок решительно вытеснял ординарный (состязательный - Н.П.). И скоро в уголовном процессе не осталось места для обвинителя и гласного судебного состязания».30

Обращаясь к истории уголовного судопроизводства феодальной Германии, мы наблюдаем аналогичные явления. Уже во второй половине XIII века в Баварии и Австрии считалось бесспорным, что феодальный владелец земли имеет право на производство расследования без наличия формального обвинения.31 В XIV - XV веке в различных местностях Германии в уголовный процесс проникает противоречащий обвинительному началу принцип возбуждения преследования в порядке должностной обязанности. Постепенно устанавливается ряд случаев, в которых дело возбуждается без жалобы потерпевшего, по инициативе судебных властей, учреждаются должности публичных обвинителей. Так, в Тирольском уставе 1499 г. было предусмотрено возбуждение дел должностными лицами на основе обвинения молвой.32

Принятый в 1532 году кодекс немецкого уголовного и процессуального права, известный под названием «Каролина», формально не отменил обвинительного процесса. В нем по-прежнему говорится о возбуждении уголовного дела по жалобе потерпевшего - обвинителя, об обязанности последнего представлять обеспечение издержек и подвергаться одинаковой с обвиняемым мере пресечения. Но наряду с этим весь устав пронизан идеей о государственном розыске преступника на основе обвинения молвой. В XVII веке розыскной порядок уголовного процесса закрепляется в Германии как основной. Для применения обвинительного процесса остается лишь самое узкое поле - дела о незначительных проступках.

Итак, в большинстве европейских стран крепнущая государственная власть все сильнее стесняла права частных лиц на ведение обвинительной деятельности. Прямо противоположный пример являет в этом отношении Англия. Здесь усиление государственной власти не только не вызывает умаления права частных лиц на предъявление обвинения, но, напротив, устанавливаются различные ограничения полномочий государственных органов на ведение преследования в пользу частной инициативы. Так, например, вплоть до 1818 года право частного лица на обвинение по делам об убийстве путем вызова подозреваемого на судебный поединок считалось неоспоримым. Официальное обвинение в таком преступлении не могло быть предъявлено до истечения года и одного дня с момента убийства. Этот срок был установлен специально для того, чтобы близкий родственник убитого мог вызвать подозреваемого на поединок.33 Хотя уже в XII веке в источниках английского права появляются намеки на отдельные элементы официальности в преследовании наиболее тяжких преступлений (feloniae), однако и здесь полномочия государственных органов существенно не отличаются от прав частных лиц. Источники указывают, что по делам о тяжких преступлениях истцом выступает король,34 то есть государственная власть обвиняет, будучи такой же стороной в состязательном процессе, как и любое частное лицо. Наряду с частным обвинительным порядком существовал особый порядок обвинения молвой, а именно, двенадцатью присяжными свидетелями, представлявшими перед разъездным судьей местное население. Историческое развитие этих двух форм привело к их слиянию и образованию весьма своеобразной организации обвинительной деятельности. Сначала так называемый большой суд (большое жюри) принимал решение по вопросу обоснованности обвинения, и если он устанавливал, что ответчик (обвиняемый) действительно виновен, дело передавалось в малый суд, который должен был вынести решение.35 Дело в том, что английское законодательство устанавливало тяжелые последствия для частного обвинителя в случае неподтверждения выдвинутого им обвинения. Он заключался в тюрьму и подвергался штрафу. Кроме того, по закону обвиняемый пользовался правом в любой момент вызвать частного обвинителя на поединок, исход которого мог быть для последнего трагическим. Для того, чтобы избежать этих неблагоприятных последствий, у обвинителя была только одна возможность - добиться того, чтобы выдвинутое им обвинение приняли на себя присяжные свидетели общины (большое жюри). Постепенно большое жюри присяжных превратилось в орган обвинения, заменивший частного обвинителя. В конце XV века эта форма получила закрепление в норме обычного права, требовавшей, чтобы обвинитель представлял в письменном виде большому жюри проект обвинительного акта, в котором должны были быть точно перечислены пункты обвинения со всеми относящимися к каждому из них обстоятельствами, а также список вызываемых свидетелей.

Эпоха буржуазных революций в Европе и последующее развитие европейских государств привело к возникновению большого числа процессуальных теорий и к существенным изменениям в структуре уголовного судопроизводства. В литературе выделяются три основных конструкции уголовного процесса, в рамках которых протекало реформирование данной системы: 1) как тяжба между государством и гражданином (Англия, США); 2) как система гарантий личности против государства (Франция); 3) как юридическое трехстороннее отношение между обвинителем, обвиняемым и судом (Германия).36 В духе указанных концепций происходило развитие организационных основ обвинения в каждой из упомянутых стран.

В Англии революция не воспрепятствовала поступательному развитию древних форм состязательного процесса.37 По-прежнему невозможно было начать уголовное преследование в отсутствие прямого, определенного по составу преступления обвинения, предъявленного либо отдельным гражданином, либо корпорацией. Однако все чаще стало обращать на себя внимание отсутствие в английской системе органа публичного преследования. В литературе появились высказывания о том, что «...всякая система уголовного судопроизводства, не имеющая в составе своем публичного обвинителя, не может быть другой, как только крайне несовершенной».38 После длительной борьбы защитников идеи официального преследования с приверженцами исконных начал английского процесса, в 1879 году был издан закон об организации Дирекции публичного преследования, в обязанности которой входило преследование преступлений, караемых смертной казнью, а также по делам, затрагивающим общественный интерес вследствие особой сложности или важности преступления. Дирекции публичного преследования предоставлялось право отказаться от возбужденного обвинения, но в этом случае ее действия могли быть обжалованы каждым лицом, имеющим право возбудить частное обвинение. Дирекция могла нанимать адвокатов для поддержания обвинения в суде.39

Право выступать в суде в качестве обвинителя получили также чины полиции. Они поддерживали обвинение по делам средней тяжести. Примечательно, что эти официальные органы не получили в суде никаких привилегий по сравнению с частными обвинителями. На них возлагалась обязанность доказывания виновности подсудимого. Любой гражданин по-прежнему мог взять на себя ведение уголовного преследования. Однако английская процессуальная теория не допускает ведение обвинения по одному делу одновременно официальным и частным обвинителем. Считалось, что присоединение к одному обвинителю другого изменило бы к невыгоде подсудимого соотношение сил в процессе, т.е. был бы нарушен принцип равноправия сторон.

Любой обвинитель (официальный или частный) допускался к ведению дела в суде только в том случае, если предъявленное им обвинение было признано обоснованным решением большого жюри, т.е. коллегией присяжных из 12-23 граждан. Такое решение именуется в английском праве «голосом отчизны», т.е. любое обвинение приобретает после прохождения через большое жюри публичный характер.

Система судопроизводства во Франции, представлявшая собой классический пример розыскного процесса, после революции 1789 года подверглась кардинальным изменениям. Суть их состояла прежде всего в отделении функции уголовного преследования от разрешения уголовных дел. Однако существование мощного института прокуратуры привело к установлению монополии прокурорского преследования преступлений. Частного обвинения во Франции практически не существует.40

Только по малозначительным делам, подсудным судам исправительной или простой полиции потерпевший имеет право непосредственного вызова обвиняемого в суд. Но и в этом случае участие прокурора и дача им заключения по делу является обязательным.

Такое соотношение официального и неофициального начал в области уголовного преследования вполне соответствует основам французской процессуальной теории. Французское право придерживается того взгляда, что, хотя в процессе государство и «...снисходит до правовой борьбы со своими частными противниками, но на одну доску с ними поставлено быть не может и нуждается в большем, нежели они, просторе и силе воздействия».41 Соответственно, по основному правилу французского процесса в каждом уголовном деле прокуратура считается главной стороной (partie principale).

Некий компромиссный вариант в этом отношении представляет собой судопроизводство Германии. Хотя в 1877 году прокуратура здесь была реорганизована по французскому образцу, она не получила монопольного права на ведение обвинительной деятельности. Особенностью германского процесса является возможность присоединения к государственному обвинителю также обвинителя-потерпешего. Потерпевший, по жалобе которого было возбуждено дело, имеет право присоединиться к обвинению в случаях, когда преступление было направлено против его жизни, здоровья, свободы или имущественных прав. Таким же правом обладает и тот, кто может требовать вознаграждения, присуждаемого за оскорбления, клевету и легкие телесные повреждения.

Права дополнительного обвинителя не зависят от прав прокурора: он может поддерживать обвинение и при отказе от него прокурора, он также имеет право обжаловать приговор. Но права дополнительного обвинителя строго личны и принадлежат только непосредственно потерпевшему.42

В XVIII веке сложилась еще одна оригинальная правовая система - система Соединенных Штатов Америки. Тип организации уголовного судопроизводства в США принято определять как англо-саксонский. Действительно, у Англии США позаимствовали множество процессуальных институтов и основные принципы судопроизводства. Что касается организации обвинения, то здесь были восприняты принципы обязательности обвинения для возникновения производства, общегражданской свободы обвинения, возложения обязанности доказывания на обвинителя под страхом проигрыша тяжбы, принцип публичности обвинения, выражающийся в том, что никто не может быть призван к судебной ответственности за какое-либо преступление без постановления большого жюри. Однако существенным отличием судебной системы США от английской стало учреждение должности публичных обвинителей, возбуждающих уголовное преследование от имени штата или федерации. При этом последовательно был проведен принцип публичности в организации обвинения, так как должности обвинителей являлись выборными, и ответственность за свою деятельность обвинители несли не перед правительством, а перед своими избирателями, т.е. они представляли интересы избравшей их общины.

Учреждение должности обвинителей не устранило права потерпевшего и любого другого гражданина на предъявление обвинения. Во многих штатах деятельность должностных обвинителей была сильно ограничена и сводилась к помощи советами частным лицам, возбудившим уголовное преследование.43

Предпринятый экскурс в историю уголовного процесса дает наглядное представление о взаимосвязи между формами организации обвинительной деятельности и формой самого процесса (розыскной или состязательной). Для того, чтобы обозначить данную закономерность более рельефно, произведем сравнительный анализ отличительных черт обвинения в розыскном и состязательном процессе и результаты внесем в таблицу № 1. Таблица № 1. Сравнительный анализ отличительных черт обвинения в розыскном и состязательном процессе обвинение в состязательном процессе обвинение в розыскном процессе -занимает центральное место в процессе (процесс не может быть начат без соответствующего обвинителя, подлежит прекращению в связи с отказом от обвинения и т.п.) -играет в процессе факультативную роль -плюрализм форм обвинения, широкий круг лиц, имеющих право возбуждать обвинение, приоритет частных начал в области уголовного преследования -строго ограниченный круг лиц, имеющих право на возбуждение преследования, приоритет официального обвинения, иногда переходящий в монополию государства на ведение обвинительной деятельности -частные лица пользуются наравне с должностными правом непосредственного возбуждения и ведения обвинения -роль частных лиц в области ведения обвинения ограничена узким кругом малозначительных дел и положением доносителя во всех иных делах -бремя доказывания возложено на обвинителей -обвинитель освобожден от обязанности доказывать обвинение полностью или частично, она перекладывается на других участников процесса (суд, органы полиции, потерпевшего и т.д.) -обвинитель несет ответственность за обоснованность обвинения в форме разного рода санкций -почти полное отсутствие ответственности обвинителя за обоснованность обвинения

Таким образом, можно сказать, что от способа ведения уголовного преследования напрямую зависит форма самого судопроизводства в конкретной правовой системе. При этом одним из главных отличий состязательного процесса от розыскного является право частных лиц участвовать в обвинении. Эта мысль со всей определенностью проводится Ю.В.Мещеряковым, который пишет: «Состязательный процесс строится на разнообразии форм обвинения (курсив мой - Н.П.)».44

Нетрудно заметить в этой связи, что хотя состязательность и провозглашена конституционным принципом российского судопроизводства (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ), на деле отечественный уголовный процесс не содержит многих важных элементов состязательности. В том числе, это относится к процессуальным возможностям частных лиц в области уголовного преследования. УПК РФ 2001 года, как и ранее действовавший УПК РСФСР 1960 года, и современная российская уголовно-процессуальная доктрина ставят между гражданином или юридическим лицом, требующим защиты от преступления, и правосудием посредника в лице правоохранительных органов, посредника, не всегда работающего эффективно. Несоответствие такой ситуации требованиям процессуального демократизма очевидна, оно порождает отчуждение между судом и населением, делает судебную защиту труднодоступной. Авторы Концепции судебной реформы в России, критикуя существующую систему правосудия, справедливо отмечают, что для нее «...характерны преувеличенная забота об интересах государства в ущерб другим субъектам правоотношений, подмена общественных и частных начал государственными. В системе правоприменения не была обеспечена общественная функция правосудия, - оно оказалось в безраздельной власти государства. Народному правосознанию не было места в судебных залах».45

Представляется, что преодоление отчуждения между судебной властью и народом и последовательное проведение принципа состязательности в российском уголовном процессе требует положительного решения вопроса о расширении полномочий частных лиц в области ведения обвинительной деятельности. В этой связи важной задачей процессуальной науки на современном этапе является обоснование необходимости существования плюрализма форм обвинительной деятельности в российском уголовном процессе, устранения монополии государства в области преследования преступлений на основе широкого доступа частных лиц к осуществлению обвинительной деятельности.