§ 1. Иные меры уголовно-правового характера по российскому уголовному законодательству
"Иные меры уголовно-правового характера" - так назван раздел VI УК РФ. Он содержит две главы, которыми исчерпываются положения уголовного закона о видах, содержании и порядках применения иных мер уголовно-правового характера. Глава 15 посвящена принудительным мерам медицинского характера (ст. ст. 97 - 104 УК РФ), а глава 15.1 - конфискации имущества (ст. ст. 104.1, 104.2, 104.3 УК РФ). Принудительные меры медицинского характера в российском уголовном праве имеют свою историю. Российские ученые традиционно выделяют несколько этапов развития уголовно-правовой политики в зависимости от тех концепций, которые определяли ее идеологию и, следовательно, содержание уголовного законодательства. Вследствие уголовно-политических перемен происходили метаморфозы и с принудительными мерами медицинского характера. Выделяется период классического (дореволюционного) российского уголовного права, основанного на идеях естественного права (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.; Уголовное уложение 1903 г.) . Принудительные меры медицинского характера трактовались как средство обеспечения безопасности в отношении лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости . -------------------------------- См.: Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Ижевск, 1994. С. 8 - 54. Невменяемость по классическому уголовному праву трактовалась как неразвитая либо утраченная способность лица "ко вменению". Основания, по которым лицо признавалось неспособным ко вменению, не связывались исключительно с психическими расстройствами. Они могла быть социальными (состояние дикости, голодного исступления и пр.); психологическими и физиологическими (старческий маразм, горячечные состояния, глухонемота и пр.) (см.: Понятовская Т.Г. Концептуальные основы системы понятий и институтов уголовного и уголовно-процессуального права. Ижевск, 1996. С. 194 - 208; Назаренко Г.В. Вменяемость в уголовном праве. Орел, 1993. С. 6 - 12). Основания и порядок их применения определялись ст. ст. 95 и 96 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Согласно закону выделялись следующие меры: 1) передача лица, страдающего психическим расстройством ("безумного от рождения или сумасшедшего"), на попечение родителей, родственников, опекунов или других лиц с возложением на них обязанности осуществлять надзор за душевнобольным; 2) принудительное помещение в дом для умалишенных. Совершение тяжкого насильственного деяния (убийства или покушения на него, поджога, покушения на самоубийство) по смыслу закона характеризовало лицо, страдающее психическим расстройством, как социально опасное, т.е. представляющее опасность для самого себя и окружающих. Поэтому в таких случаях применение принудительных мер медицинского характера предписывалось суду (вменялось ему в обязанность). Порядки назначения, изменения и прекращения принудительных мер медицинского характера регламентировались положениями закона, содержащимися в приложении IV к ст. 95 Уложения о наказаниях. Решение этих вопросов относилось к компетенции суда. Аналогичные положения о принудительных мерах медицинского характера предусматривались и Уголовным уложением 1903 г. За Октябрьской революцией последовал этап становления советского уголовного права, которое реализовало идею использования репрессии в качестве инструмента социального регулирования на началах классовой целесообразности (Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г.; УК РСФСР 1922 и 1926 гг.) . -------------------------------- См.: Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. С. 54 - 68. С точки зрения классовой целесообразности, наказание как форма реализации уголовной ответственности за совершенное преступление - пережиток прошлого, "фетиш буржуазного правового сознания". Адекватной реакцией на преступление, правонарушение, тем или иным образом проявленную социальную опасность поведения или личности может быть только "мера социальной защиты". Это понятие охватывало собой любое уголовно-правовое принуждение. В соответствии со ст. 14 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г., лица, совершившие общественно опасное деяние в состоянии душевной болезни (или любом ином состоянии, исключающем сознательный характер поведения) либо заболевшие душевным расстройством после совершения преступления, не подлежали суду и наказанию. К ним применялись лечебные меры и меры предосторожности. Как видим, этот закон проводил границу между наказанием и иными мерами. По УК РСФСР 1922 г. этой границы уже не существовало. Помещение в учреждения для умственно и морально отсталых, принудительное лечение перечислялись в общем ряду мер социальной защиты (п. п. "а", "б" ст. 46 УК РСФСР 1922 г.). Основанием для применения этих мер (как и других мер социальной защиты) было не только совершение преступления (или общественно опасного деяния), но и опасное состояние личности . -------------------------------- Личность могла представлять опасность для общества не только в связи с совершением преступления, наличием психического расстройства, но и в связи с прошлым поведением, связями с классово чуждыми элементами (ст. 7 УК РСФСР 1926 г.). УК РСФСР 1926 г. разделил понятия "меры социальной защиты судебно-исправительного характера" и "меры социальной защиты медицинского характера". Содержание, порядок применения (изменения и прекращения) последних регламентировались не уголовным законом, а подзаконными актами, анализ которых позволяет дифференцировать виды мер социальной защиты медицинского характера: 1) психиатрические больницы без указания срока принудительного лечения; 2) учреждения для дефективных или психически неполноценных, решающие лечебно-воспитательные задачи; 3) патронажи при психиатрических больницах . -------------------------------- См.: Батанов А.Н. Правовое регулирование принудительных мер медицинского характера. Ульяновск, 2005. С. 54 - 55. Основания их применения определялись в соответствии с положениями ст. 7 УК РСФСР 1926 г.: меры социальной защиты применялись не только к лицам, совершившим общественно опасные деяния, но и к тем, кто представлял опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности. Прекращение перечисленных мер осуществлялось судом на началах целесообразности (предусматривалась возможность и условного прекращения) . -------------------------------- См.: Айхенвальд Н.И. Право душевнобольного // Опыт систематизации законодательства о душевнобольных. Киев, 1927. С. 32 - 33. Основы этой идеологии сохранились и в тех уголовных законах, которые сопровождали эпоху развитого социализма (Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.; УК РСФСР 1960 г.). Однако в этот период российское уголовное право отказалось от разрушительной идеи неограниченной целесообразной репрессии и вернулось к правовому обоснованию (и законодательному закреплению) основных категорий: "преступление", "наказание", "ответственность". В соответствии с Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. УК РСФСР 1960 г., отказавшись от понятия "меры социальной защиты", изменил и уголовно-правовое значение принудительных мер медицинского характера. Они получили свое собственное место в гл. 6 УК РСФСР 1960 г. (ст. ст. 58 - 62). Эта глава была посвящена принудительным мерам медицинского и воспитательного характера, юридическая природа которых, а также условия, основания и порядки применения не имели прежнего сходства ни с наказанием, ни с мерами социальной защиты. Принудительные меры медицинского характера разделялись на два вида: 1) применяемые к лицам, страдающим психическими расстройствами (ст. ст. 58 - 61 УК РСФСР 1960 г.) и 2) применяемые к лицам, страдающим алкоголизмом или наркоманией (ст. 62 УК РСФСР 1960 г.). Цели, условия и основания применения принудительных мер медицинского характера к лицам, страдающим психическими расстройствами, в общих положениях закона совпадают с теми, которые предусмотрены ст. ст. 97 и 98 УК РФ. Однако перечень таких мер уже был: он включал только помещение в психиатрическую больницу общего типа и помещение в психиатрическую больницу специального типа . Лечебное учреждение назначалось судом по психиатрическим показаниям. По этим же показаниям решались вопросы об изменении и прекращения применения к душевнобольным принудительных мер медицинского характера (ст. 60 УК РСФСР 1960 г.). -------------------------------- Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 января 1988 г. в ст. 58 УК РСФСР 1960 г. были внесены изменения, согласно которым к видам принудительных мер медицинского характера, применяемым к душевнобольным, были отнесены: помещение в психиатрическую больницу с обычным наблюдением; помещение в психиатрическую больницу с усиленным наблюдением; помещение в психиатрическую больницу со строгим наблюдением. В это же время было принято Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи, которым была установлена периодичность психиатрического освидетельствования лиц, подвергнутых этим мерам (Ведомости Верховного Совета СССР. 1988. N 2. Ст. 19). Этим законом предусматривались также положения о зачете времени применения принудительных мер в срок наказания (ст. 61 УК РСФСР 1960 г.) в случаях, когда психическое расстройство не исключало ответственности и наказания. Применение принудительных мер медицинского характера к алкоголикам и наркоманам было новеллой УК РСФСР 1960 г., которая не имела продолжения в УК РФ. Однако в период действия УК РСФСР 1960 г. эта мера применялась очень широко. Она назначалась судом при наличии соответствующего медицинского (психиатрического) заключения по ходатайству общественности или по инициативе самого суда (такая инициатива имела место всегда, когда в деле присутствовало медицинское заключение). Принудительное лечение алкоголиков и наркоманов осуществлялось в медицинских учреждениях со специальным лечебным и трудовым режимом. Принудительное лечение алкоголиков и наркоманов, осужденных к лишению свободы, осуществлялось по месту отбывания этого наказания. Принудительные меры медицинского и воспитательного характера по УК РСФСР 1960 г. имели значение самостоятельного института уголовного права наравне с институтами судимости и административного надзора . В советском уголовном праве отсутствовало учение о мерах безопасности, любое упоминание о которых воспринималось как попытка возврата к идее мер социальной защиты в аспекте идеологии целесообразной репрессии. Несмотря на это, в УК РСФСР 1960 г. была закреплена система норм, решающих задачи такого предупреждения преступлений, которое основывалось на государственном индивидуальном (специальном) принуждении в целях обеспечения индивидуальной и общей безопасности. -------------------------------- С принятием УК РФ в 1996 г. институт административного надзора утратил уголовно-правовое значение и прекратил свое существование. В настоящее время он возвращается в административную практику Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы". Природа мер, входящих в эту систему, была по своей сути административной. С уголовным правом их связывало лишь совершение преступления (или общественно опасного деяния), что трактовалось как показатель опасности лица, неблагополучного в психическом или социальном отношении. Принудительные меры медицинского характера применяются по усмотрению суда в тех случаях, когда: 1) лицо совершило общественно опасное деяние в состоянии невменяемости; 2) психическое расстройство наступило после совершения преступления и препятствует назначению или исполнению наказания; 3) преступление было совершено лицом, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 97 УК РФ). Основанием применения принудительных мер медицинского характера по УК РФ служит вывод суда о том, что в силу психического расстройства лицо представляет опасность для себя, других лиц или это расстройство определяют возможность причинения иного существенного вреда (например, совершения нового общественно опасного деяния). Поэтому целями применения принудительных мер медицинского характера являются: 1) излечение лиц, указанных в ст. 97 УК РФ; 2) улучшение их психического состояния; 3) предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Эти цели считаются достигнутыми, когда наступает полное выздоровление лица, подвергнутого принудительным мерам медицинского характера, либо наступает такое улучшение его психического состояния, при котором лицо перестает представлять опасность для себя самого и для других лиц. Для достижения указанных в ст. 98 целей используются медицинские методы (диагностики, лечения и реабилитации). Методы лечения определяются исключительно по медицинским показаниям. Медицинские мероприятия в отношении больного не должны иметь связи с совершенным им общественно опасным деянием и не должны нести в себе элементов кары. Целесообразность оказания психиатрической помощи - критерий, который служит не только основанием применения принудительных мер медицинского характера, но и критерием дифференциации их видов. Порядок продления, изменения или прекращения применения принудительной меры медицинского характера (ст. 102 УК РФ) подчинен исключительно той цели, которая ставится перед оказанием психиатрической помощи и не имеет собственного уголовно-правового значения. Применение принудительных мер медицинского характера прекращается, когда лицо, страдающее психическим расстройством, излечивается либо перестанет быть опасным для себя и окружающих. К иным мерам уголовно-правового характера в настоящее время отнесена конфискация имущества, которая по классическому уголовному праву имела двойственную природу, а в советском уголовном праве и уголовном праве Российской Федерации до 3 декабря 2008 г. являлась наказанием. Конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера предусмотрена в ст. 104.1 УК РФ. Она представляет собой принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства денег, ценностей и иного имущества: 1) полученных в результате совершения преступления, предусмотренного статьей, указанной в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ; 2) полученных в результате преобразования доходов от преступления, предусмотренного статьей УК РФ, указанной в п. "а" ч. 1 ст. 1041 УК РФ; 3) используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации); 4) орудий, оборудования или иных средств совершения преступления. Статьями 104.2, 104.3 УК РФ регламентированы порядки конфискации денежных сумм взамен имущества и порядок возмещения вреда при конфискации имущества. Конфискация имущества не была как следует подготовлена к роли иной меры уголовно-правового характера. Законодатель потрудился лишь над определением предметов конфискации имущества, но оставил без внимания вопросы условий и оснований ее применения (ст. 104.1 УК РФ). Поэтому неясно, относится ли конфискация имущества только к компетенции суда, или она может применяться несудебным порядком. Неясно, каким может быть усмотрение в вопросах применения конфискации имущества: является ли конфискация имущества обязательной или факультативной мерой. В действующем УК РФ пока нет ответов на эти вопросы. Концепцию конфискации имущества можно строить на различных основаниях . Эту меру можно трактовать как наказание или как меру безопасности (иную меру уголовно-правового характера). При достаточной разработке и качественном юридическом оформлении она может эффективно функционировать в любом из указанных качеств, поскольку определение ее социально-политической функции - вопрос не уголовно-правовой, а политический. -------------------------------- См.: Лопашенко Н.А. Уголовная политика России на примере конфискации имущества // Институт конфискации имущества в законодательстве государств - членов Совета Европы и в российском законодательстве: Мат. междунар. семинара. Барнаул, 2008; Рарог А.И. Конфискация имущества нуждается в совершенствовании // Институт конфискации имущества в законодательстве государств - членов Совета Европы и в российском законодательстве: Мат. междунар. семинара. Барнаул, 2008; Ивлиев Г.П. Гарантии законности применения конфискации имущества // Институт конфискации имущества в законодательстве государств - членов Совета Европы и в российском законодательстве: мат. междунар. семинара. Барнаул, 2008; Кленова Т.В. Конфискация имущества как средство уголовной политики в России // Институт конфискации имущества в законодательстве государств - членов Совета Европы и в российском законодательстве: Мат. междунар. семинара. Барнаул, 2008; Векленко С.В. Конфискация и "иная" мера уголовно-правового характера: проблемы решения и правоприменения // Институт конфискации имущества в законодательстве государств - членов Совета Европы и в российском законодательстве: Мат. междунар. семинара. Барнаул, 2008. Н.С. Таганцев отмечал, что среди дополнительных наказаний конфискация имущества имела наибольшее практическое значение. По дореволюционному российскому уголовному праву предусматривалось два ее вида. Конфискация всего имущества "и в особенности недвижимого в нашем праве, как и на Западе, была весьма распространена не только в древнейшем удельном периоде и в эпоху Судебников, но и в XVII в. (в отдельных указах и Уложении 1649 г.). Отобрание имущества назначалось и за специально служебные проступки, и за общие правонарушения. В Уложении, например, конфискация предусматривалась и за разбой, и за взяточничество, и за политические преступления. Конфискация весьма часто употреблялась правительством и в XVIII в., обыкновенно тогда, когда преступник приговаривался к смертной казни и вечной, а иногда и срочной ссылке" . -------------------------------- Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Тула, 2001. Т. II. С. 217. По мере своего развития российское уголовное право стало постепенно ограничивать предмет конфискации. Так, Жалованной грамотой дворянству 1785 г. ограничивалось применение конфискации в отношении законно унаследованного имущества. В дальнейшем это положение распространилось и на другие состояния (купеческое, мещанское и земледельческое) (но не коснулось ответственности за "участие в бунте против государя и государства", заговор или измену). В целом конфискацию всего имущества можно охарактеризовать как карательную меру, уголовно-политическая роль которой состояла, если можно так выразиться, в социальном (имущественном) уничтожении преступника. Со временем ее правовая несостоятельность стала общепризнанной, так что после 1871 г. в последующих редакциях Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. конфискация всего имущества уже не упоминалась. Специальная конфискация распространялась на своего рода избранное имущество. Уложением о наказаниях уголовных и исправительных предусматривались три вида предметов конфискации. К первому из них относились предметы, изъятые из гражданского оборота. Второй вид предметов конфискации - вещи, предназначавшиеся или служившие орудиями или средствами совершения преступления. Конфискации предметов этого вида придавалось двоякое значение. Во-первых, она рассматривалась как превентивная мера (мера безопасности). Другое ее значение связывалось с особым видом имущественного взыскания. Третий вид предметов конфискации - имущество, специально указанное в уголовном законе. Как правило, к нему относилось имущество, добытое преступным путем. Подобная конфискация осуществлялась на основании принципа "никто не может обогащаться или доставлять себе выгоды посредством нарушения закона". Поскольку конфискация предметов второго и третьего видов трактовалась по существу как лишение или ограничение имущественных прав, ее применение связывалось с законодательным велением и только в отношении лица, признанного обвинительным приговором суда виновным в совершении преступления. Таким образом, специальной конфискации имущества по дореволюционному российскому уголовному праву отводилась роль наказания, специфика которого заключалась в том, что помимо кары (имущественное взыскание с виновного есть форма проявления его карательной сути) оно преследовало цель обеспечения безопасности общества путем устранения условий, способствующих совершению преступлений. Предпочтение специальной конфискации означало, что этой мере была придана позитивная социально-политическая функция, что, как представляется, являлось прогрессивным шагом на пути развития российского уголовного права. По УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. в качестве дополнительного наказания предусматривалась общая конфискация имущества - регресс, с точки зрения позитивной социально-политической функции уголовного права. Однако советская уголовная политика строилась на основе качественно иной концепции, согласно которой уголовное право рассматривалось как инструмент социального регулирования в соответствии с интересами власти. Поэтому возврат к общей конфискации имущества как к карательной мере понятен: при помощи этого инструмента решались вопросы не только социальной изоляции преступника, но и перераспределения общественного продукта, а также экспроприации ценностей. Об этом свидетельствует феноменология конфискаций по УК РСФСР 1922 и 1926 гг. Не был исключением и УК РСФСР 1960 г. По этому УК политическая функция конфискации имущества как уголовно-правового средства экспроприации ценностей, может быть, и отошла на второй план, но две другие задачи решались успешно. Такой механизм уголовно-правового регулирования не предназначен для решения позитивных (созидательных) уголовно-политических задач и приспособить его каким-либо образом к этому невозможно. Специальная конфискация - предмет для перспективной уголовно-политической и уголовно-правовой разработки. Как уже отмечалось, она имеет двойственную природу: как имущественное взыскание конфискация имущества содержит карательный элемент. Однако ее основная социально-политическая функция является предупредительной (в этом и заключается ее позитивное социально-политическое начало). Согласно этой функции она должна являться по своей сущности мерой безопасности. Классики, отмечая двойственную природу конфискации, отвели ей роль наказания, преследующего особые цели. Представляется политически допустимым (может быть, оправданным) сместить акценты. Законодатель решил этот политический вопрос: конфискация имущества по действующему УК РФ является не наказанием, а мерой уголовно-правового характера, применяемой к лицу, совершившему преступление определенного характера, в целях устранения условий, способствующих совершению новых преступлений как данным лицом, так и другими лицами. Доработка условий, оснований и порядка применения - дело юридической техники.