§ 10. Дополнения к судебному следствию

Имея в виду предстоящую работу над приговором, председательствующий в ходе всего судебного разбирательства постоянно «взвешивает» исследованные доказательства, еще и еще раз проверяет, не пропущено ли что-либо важное, без чего нельзя будет завершить анализ и оценку доказательств в их совокупности.

Под влиянием исследования совокупности достоверных и допустимых доказательств у судей часто изменяется первоначальное мнение о доказанности и юридической квалификации предъявленного обвинения и формируется окончательное убеждение, влияющее на принятие решения.

Опыт работы судей свидетельствует также, что если есть какие- либо сомнения в полноте исследования доказательст в, то перед завер-

шением судебного следствия следует объявить перерыв, чтобы еще раз проверить свои записи, восстановить в памяти основные аргументы «за» и «против», переговорить с народными заседателями, наконец, попытаться мысленно сформулировать мотивацнонные блоки приговора в части:

а)              доказанности предъявленного обвинения в полном объеме;

б)              недоказанности предъявленного обвинения полностью, частично;

в)              соответствия доказанного объема обвинения его юридической квалификации;

г)              необходимости в проведении каких-либо дополнительных процессуальных действий.

Судебная практика показывает, что при выяснении вопроса о возможности завершить судебное следствие участники процесса нередко заявляют самые различные ходатайства, при разрешении которых важно правильно сформулировать и убедительно мотивировать принимаемые судом решения, а также найти профессионально грамотный правовой выход из некоторых нетрадиционных ситуаций, не урегулированных законом.

Рассмотрим несколько ситуаций, возникавших в реальных судебных процессах и Играх при обсуждении вопроса об окончании судебного следствия.

Обсудив ходатайство, суд постановил: «В целях объективного исследования данных о личности подсудимого ходатайство защитника удовлетворить, допросить в качестве свидетеля начальника цеха с места работы подсудимого».

Учитывая, что ходатайство защитника было связано только с необходимостью дополнительно выяснить факты, характеризующие личность подсудимого, а при обсуждении этого ходатайства других, ходатайств не поступило, принятое судом решение представляется правильным. Однако такое решение жестко ограничило круг вопросов, подлежащих выяснению при допросе этого свидетеля, так как без принятия другого решения ни суд, ни участники процесса не вправе обращаться к выяснению вопросов, относящихся к любым другим сведениям и фактам, особенно если они направлены на изобличение подсудимого.

В то же время судебная практика показывает, что, допросив дополнительного свидетеля по характеристике личности и не принимая

другого (специального) решения, суд в абсолютном большинстве подобных ситуаций под одобрение и с участием прокурора и при попустительстве защитника переходит к исследованию и других вопросов, связанных с установлением фактов по существу предъявленного подсудимому обвинения, задавая изобличающие его вопросы. (Кстати. отметим, что чисто приходилось наблюдать, как в нарушение ч. 3 ст. 283 УПК суд не предоставляет право первым допрашивать свидетеля тому участнику судебного разбирательства, по ходатайству которого этот свидетель допрашивается. --- Л.Х.)

Правовой выход возможен при точном соблюдении требований

ч.              2 ст. 276 УПК, в соответствии с которой, разрешая вопрос о заявленном ходатайстве, мотивированное решение выносится судом только в случае его отклонения. Таким образом, в приведенной ситуации суд должен был вынести простое определение: ходатайство защитника о допросе дополнительного свидетеля — начальника цеха — удовлетворить.

Представляется, однако, что и такое решение нс дает суду и участникам процесса право на выяснение любых других обстоятельств, выходящих за рамки, очерченные лицом, заявившим ходатайство, для этого необходимо самостоятельное ходатайство. Прокурор .заявляет ходатайство о вызове в судебное заседание дополнительного свидетеля, информация о котором появилась в ходе допроса потерпевшего, пояснившего, что этого свидетеля он раньше не знал, но оказалось, что и день нападения на него этот свидетель ехал в автобусе и в окно видел, как на потерпевшего напал подсудимый. Три дня назад свиде!сль случайно встретил на улице потерпевшего и рассказал ему об этом.

Защитник категорически возражает против удовлетворения ходатайства, мотивируя тем, что об этом свидетеле потерпевший ничего не говорил на следствии, возможно, это его друг, и он не будет объективным.

Прокурор выступает еще раз и заявляет, что защитнику следует заглянуть в ч. 3 ст. 223 УПК, в которой говорится, что ходатайства о вызове дополнительных свидетелей подлежат удовлетворению во всех случаях.

После этого суд выносит решение: «Руководствуясь ст. 223 УГ1К, удовлетворить ходатайство прокурора».

Вслед за прокурором суд допустил грубую ошибку, так как ч. 3 ст. 223 УПК регламентирует вопросы разрешения таких ходатайств только в стадии принятия решения о назначении судебного заседания. При заявлении любых ходатайств в судебном заседании суд должен руководствоваться положениями ст. 276 УПК. На этапе дополнений судебного следствия судьи и участники процесса нередко увлекаются выяснением обстоятельств, не имеющих

самостоятельного правового значения ни для решения вопросов доказанности, ни для юридической квалификации содеянного.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении учебного дела указано, что Коротков при совершении своих действий выражался нецензурной бранью и находился в нетрезвом состоянии.

По предварительной просьбе преподавателя в некоторых процессах подсудимый категорически отрицал, что выражался нецензурной бранью, а также заявлял, что был практически трезвым, так как выпил всего кружку пива.

Защитник: Ваша честь, моего подзащитного обвиняют в совершении хулиганских действий, которые сопровождались употреблением нецензурной брани. При личной беседе подсудимый назвал мне те слова, которые следствие считает нецензурными. Я, например, считаю их вполне употребляемыми. Это обычный тюремный жаргон, которым он обогатился в колонии. Ваша честь, я прошу Вас разрешить моему подзащитному назвать эти слова, чтобы суд мог убедиться, что этот пункт обвинения не доказан. Кроме того, Hei свидетельств о том, что он был сильно пьян, что также следует исключить из предъявленною обвинения.

Несмотря на то что само по себе употребление нецензурной брани, равно как и нахождение в нетрезвом виде, не образует уголовно-наказуемого хулиганства, поэтому совершенно не имеет значения, был ли подсудимый пьян и употреблял ли нецензурные ругательства. Практически во всех Играх состав суда и участники процесса уделяли этим вопросам очень много времени, проявляя при этом настойчивость, не раз создававшую некорректную обстановку.

Председательствующий: Скажите потерпевшая, подсудимый был пьяный или трезвый?

Потерпевшая: Я вообще то не заметила, что он был пьян. Наверное, не очень сильно.

Председательствующий: Ну тогда скажите, а какова была степень его опьянения? (Вопрос и неуместен. и некорректен, так как степень опьянения — понятие медицинское и устанавливается по специальной методике. Л. X.)

Потерпевшая: Я вообще не утверждаю, что он был пьян, так как не принюхивалась к нему, мне было не до этого, а какие-то другие приметы я не заметила.

Прокурор: Как же но, все заметили, а Вы не заметили. Вы что, не можете отличить пьяного от трезвог о? (Явно начинает «заводиться» Это видно и по вопросу кто эти «все», если по материалам дела проходит еще только один потерпевший?-- Л.Х.)

Потерпевшая: Трезвого от нетрезвого могу, а вог степень опьянения не могу, извините, меня этому не учили.

Вопросы к подсудимому после допроса обоих потерпевших.

Председательствующий: Подсудимый, Вы вот отрицаете показания потерпевших, говори гс. что все было не так. Но ведь Вы сами нам сказали, что были силь

но пьяны и плохо помните случившееся. Какие же у Вас основания не верить им? Они все последовательно рассказали, их показания полностью совпадают, в деле есть заключение медицинской экспертизы. Что Вы на это скажете? (Существенное нарушение принципов объективности и беспристрастности - фактически судья сделал вывод о виновности до ухода в совещательную комнату. Обратим внимание. что судьи, исполнявшие ро iu прокуроров, особенно защитников, воспринимали такие ситуации как должное и в абсолютном большинстве Игр никак на это не реагировали. — Л.Х.)

Чтобы принять правильное решение о юридической квалификации совершенного Коротковым деяния, суду необходимо было выяснить обстоятельства, характеризующие хулиганские и личные мотивы его действий. С этой целью участники процесса задавали следующие вопросы:

Председательствующий: А другие люди, кроме этого мужчины, там были? Вы их видели0 {Глубоко ошибочное мнение, что для признания действии хулиганскими обязательно нужны другие очевидцы, присутствие которых «хулиган» игнорирует. —Л.Х.)

Народный заседатель: Скажите, а на улице было светло?

Подсудимый: Her. уже темнело.

Председательствующий: Да Вы что, 25 июля. 18 часов, до шхола солнца еще более трех часов, а Вы говорите: «Темнело». (Зачем же спрашивать, если все ясно? Оказалась, есть зачем - Л.А'.) Это же самый час пик. все возвращаются с работы. а Вы говорите, чго никого не было. (// вновь попытка «вытянуть» обвинение в хулиганстве, т е. налицо очередное проявление обвинительного уклона. - Л.Х.)

Народный заседатель: Ну, а хотя бы вдалеке Вы кого-нибудь видели, может быть, в окно кто-то выглянул, лето ведь, окна открыты, на балкон кто-то вышел, ведь потерпевшая кричала.

Председательствующим (поочередно обращается к обоим потерпевшим): А был ли, на Ваш взгляд, нарушен общественный порядок? (Представим себе, что один ответит: «Да», а другой - «Нет», или оба дадут любой, но одинаковый ответ.

Председательствующий (обращаясь к потерпевшей Красиной): А если бы мужчина не вступился за Вас, как Вы думаете, какие мысли у него были и чем бы это могло ;шя Вас закончиться? (Прямое направление на вероятностный ответ, не под- пежащий оценке Его «цена», как и попытка узнать г потерпевшей «о мыслях подсудимого». юридически ничтожна как для определения юридической квалификации, так и для любого приговора. — Л. X.)

Председательствующий (к потерпевшему Ковалеву): Я правильно понял, что Вы пришли на защиту лой женщины, да?

Потерпевшим Ковалев: Я услышал крики и помог ей.

Председательствующий: А она Вас просила его задержать?

Потерпевший Ковалев: Нет, она сначала кричала, а когда я подошел, стала просить помочь ей освободиться от этого мужчины.

Председательствующий: Зачем же Вы стали задерживать ею, когда он уже отпустил ее и уходил? [Другая крайность — буквально «вытягивается» ст. 116 УК Л.Х.)

Председательствующий (к потерпевшему). Скажите, нс создалось лн у Вас ипечатления(?!), что он ударил Вас. так как Вы мешали ему уйги? (Задан вопрос. ответ на который не может быть использован в приговоре, так как «впечатления» не являются дока штелытвами. Кроме того, и вопрос, и ответ на него по своей сути предположительные, что также не может быть положено в основу приговора. Л. Л'.) Определенный интерес представляет собирательный диалог, состоявшийся после оглашения характеристики с места работы Короткова, в которой говорится, что на работе он часто употребляет спиртное, а также совершает прогулы.

Председательствующий: Подсудимый, Вы подтверждаете характеристику с месга работы?

Подсудимый: Мет, директор магазина мой враг и мстит мне за то. что я иногда разбиваю посуду.

Председательствующий: Пустую или полную? (Очень «принципшпьный» и важный вопрос Но насколько пн уместен? - Л.Х.)

Подсудимый: Всякое бывает. Так она за эту посуду у меня из зарплаты удерживает. А чем семью кормить? У меня жена, ребенок.

Председательствующий: Вот-вот, у Вас семья, Вам надо бежать домой, помогать жене, а Вы пьете и к посторонним женщинам пристаете. (И снова обвинительный уклон. Коротков пока еще только обвиняется в этом, вину отрицает. Кроме того, обвиняется он в приставании только к одной женщине, а не к женщинам. Наконец, обращают внимание некорректность и недопустимое морализирование. - Л.Х.)

Подсудимый: Так я же шел домой.

Председательствующий: Но шли-то пьяным.

Подсудимый: Так говорил же, что день рождения, с корешами чугь-чуть выпил.

Председательствующий: А почему свой день рождения Вы проводите нс в семье, а пьете на работе? (Снова морализирование Представляется, что это ложное понимание принципа «обеспечения воспитательного воздействия судебного процесса.» (ч. 2 ст. 243 УИК), который многие судьи воспринимают как обязанность заниматься воспитанием граждан непосредственно в судебном заседании. Полагаю, что в законе речь идет о другом: о профессиона 1ьно проведенном судебном процессе и принятии шконного и обоснованного решения - - Л.Х.)

Подсудимый: Но я же уже шел домой.

Председательствующий: Но по дороге пристали к незнакомой женщине. Вас ведь жена ждет, ребенок.

Подсудимый: Так она такая красивая, а я не мужик, что ли? Или она не баба? (Еще раз напомню, что приводятся диалоги, «собранные» из разных учебных процессов. в которых все роли играли судьи. — Л.Х.)