1.1. Уголовно-правовая теория и законодательная практика объекта состава преступления
Важность объекта в теории уголовного права, законодательной и судебной практики трудно переоценить. Исходя из объекта в теории уголовного права определяется сущность совершенного преступления1, структурно формируется уголовное законодательство в части, предусматривающей уголовную ответственность за те или иные составы преступлений2, устанавливается характер общественной опасности совершенного деяния и объем ответственности для лиц, их совершивших3.
Все это обязывает и законодателя, и исследователя проблем уголовного права, и естественно, правоприменителя иметь ясное представление о самом понятии «объект преступления», элементах и признаках, составляющих его содержание. Объект преступления — категория, которая активно начала разрабатываться с конца XVIII в.4 Казалось бы, прошло достаточно времени, чтобы достичь единства мнений среди ученых-юристов по данной проблеме, по крайне мере — основным ее аспектам. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что законодатель, видимо, для «себя» решил ее. Об этом свидетельствует тот факт, что действующий УК РФ, в частности, его Особенная часть, дифференцирована по разделам и главам исходя из объекта преступления. Так, в науке уголовного права является достаточно устоявшимся суждение о том, что в основе формирования разделов Особенной части лежит объект родовой, а в основе создания ее глав — видовой объект преступле-
!См.: Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 8 и др.
2 См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 151.
3 См.: JlecHueecKU-Kocmapeea T.A. Дифференциация уголовной ответственности. Тео рия и законодательная практика. М., 1998. С. 17.
4 См.: Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. М., 2001. С. 1.
14
ния . Интересующий нас как объект и предмет исследования состав преступления, предусматривающий уголовную ответственность за заведомо невиновное привлечение лица к уголовной ответственности, находится в разд.
X (Преступления против государственной власти), в гл. 31 (Преступления против правосудия). Исходя из этого допустим, что родовым объектом названного состава выступают отношения государственной власти, а видовым — отношения правосудия. Именно эти отношения явились для законодателя оп-ределяющими при формировании им названного раздела и главы .Вместе с тем содержание отношений, которые охраняются уголовным законом, многими авторами толкуются по-разному. В настоящее время данная проблема активно дискутируется в теории уголовного права и поэтому, прежде чем определиться с объектом состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновного лица, следует уяснить, что представляет собой объект преступления вообще.В течение практически всего периода существования советского государства в качестве объекта единодушно признавались охраняемые уголовным законом общественные отношения3. Серьезный вклад в формирование и развитие категории «общественные отношения» как объект преступления в уголовно-правовой науке внес А.А. Пионтковский. В известной мере он предпринял серьезную попытку обосновать идею общего объекта преступления в виде общественных отношений4. Однако, как это не покажется странным, но именно А.А. Пионтковский, признавая объектом преступления общественные отношения на общем и родовом уровнях, практически исключал
1 См.: Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1: Общая часть. М., 2001. С. 127.
2 См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Б.Т. Раз- гильдиева, А.Н. Красикова. Саратов, 1999. С. 483.
3 См.: Красиков А.Н. Преступления против права человека на жизнь. Саратов, 1999. С. 49 и др.
4 См.: Пионтковский А.А. Система Особенной части уголовного права // Советское право. 1926. № 2. С. 43-63; Он же. Курс советского уголовного права: В 6 т. Т. 2: Часть Общая. М., 1970. С. 119-120.
15
их из объекта непосредственного. По его мнению, непосредственным объектом преступления могут выступать не общественные отношения, а имущество, физические лица, продукты, инвентарь и т.п.1 Данная позиция была подвергнута серьезной критике2.
Отмечая всеобщее признание общественных отношений в качестве объекта преступления, уместно подчеркнуть, что многие из них наполняли эти общественные отношения «своим» содержанием. Например, Б.С. Никифоров составными частями охраняемых уголовным законом общественных отношений считал их участников, отношения между ними и необходимый порядок существования и функционирования общественных условий3. Я.М. Брайнин в состав понятия «общественные отношения» как объект преступления включал следующие элементы: субъекты или участники этих отношений, их действие или состояние по отношению друг к другу, охраняемые законом интересы субъектов общественного отношения и их материальное выражение в виде предметов, вещей или иных материальных ценностей4. Иного мнения на этот счет придерживается Е.К. Каиржанов, который полагает, что «изучение социалистических общественных отношений как объекта уголовно-правовой охраны возможно только через установление интереса, принадлежащего тому или иному социальному объекту-обществу, государству, тем или иным общественным или государственным учреждениям, предприятиям, организациям, коллективу, личности и т.д.»5.По мнению В.К. Глистина, «объект уголовно-правовой охраны общественное отношение — это совокупность имманентных ему элементов-участников отношения, предмет (объект) отношения и связь между участни-
1 См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 132; Курс советско- уголовного права: В 6 т. Часть общая. М., 1970. Т. 2. С. 111, 116.
2 См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголов ном праве. М., 1963. С. 163; Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охра ны. С.20-21 и др.
3 См.: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 72, 132.
4 См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголов ном праве. С. 167.
5 Каиржанов Е.К Интересы трудящихся и уголовный закон. Проблемы объекта пре ступления. Алма-Ата, 1973. С. 52.
16
ками по поводу конкретного предмета»1.
Содержание общественных отношений как объекта преступления, по мнению Н.И. Коржанского — это обеспеченная «...социалистическим обществом субъектам социалистических общественных отношений возможность соответствующего интересам социалистического общества поведение его членов, групп, классов или их состояния»2.Б.С. Никифоров родовым объектом признавал охраняемые уголовным законом условия нормального функционирования отдельных установлений, а непосредственным — условия нормального функционирования социального установления3.
Изложенные относительно общественных отношений, выступающих в качестве объекта преступления, суждения ученых-юристов позволяют предположить, что общественные отношения — это некая форма существования объекта. Ее содержанием являются люди, их состояние, взаимоотношения друг с другом и в целом возможность нормального функционирования и человека, и общества, и государства.
За весь период существования советского государства изложенное положение по вопросу объекта преступления сомнению практически не подвергалось. И лишь во второй половине 90-х годов XX в. известным теоретиком в области уголовно-правовой науки А.В. Наумовым было высказано сомнение относительно признания общественных отношений объектом преступления в таких составах, как убийства. «В советской юридической литературе объект преступления традиционно определяется как общественные отношения, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств. При этом под общественными отношениями понимались отношения между людьми в процессе их совместной деятельности или общения, находящиеся под охраной правовых или моральных норм. Во многих случаях трактовка объекта преступления как определенных общественных отношений вполне
1 Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л., 1979. С. 28.
2 Коржанский НИ. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. С. 43.
3 См.: Никифоров Б.С. Указ. соч. С. 114-116.
17
справедлива, например, в случаях признания объектом преступления отношений собственности при краже, грабеже...
Однако в ряде других случаев теория объекта преступления как общественного отношения «не срабатывает». Особенно это относится к преступлениям против личности, в первую очередь к убийству... В науке советского уголовного права принято было считать, что объектом убийства является жизнь человека не как таковая сама по себе, а именно в смысле совокупности общественных отношений... Очевидно, что такое понимание жизни человека как объекта убийства явно принижало абсолютную ценность человека как биологического существа, жизни вообще как биологического явления. Человек из самостоятельной абсолютной ценности превращался в носителя общественных отношений... В связи с этим теория объекта преступления как общественных отношений, охраняемых уголовным законом, не может быть признана универсальной теорией: Представляется возможным возвращение к теории объекта как правового блага...»1.А.В. Наумов был сторонником признания общественных отношений объектом преступления. Он продолжает оставаться на той же позиции, но это не касается всех составов преступления, а касается лишь некоторых из них, в частности преступлений против личности. Вместе с тем А.В. Наумов считает возможным признание в качестве объекта правовое благо.
Было бы несправедливым не сказать, что и в советский период были исследователи, которые, рассматривая преступления против жизни и здоровья, объектом считали не общественные отношения, а саму жизнь, само здоровье. Речь, в частности, идет о М.Д. Шаргородском, который не считал жизнь и здоровье общественными отношениями2. Несколько иную позицию занимал В.Н. Кудрявцев, который писал, что «человек в нашем государстве ценен не только как носитель общественных отношений и производитель материальных благ... Между тем ряд преступлений посягает, в первую очередь,
1 Наумов А.В. Указ. соч. С. 147.
2 См.: Шаргородский М.Д. Предмет и система уголовного права // Советское государ ство. 1941. № 4. С. 44; Он же. Преступления против жизни и здоровья. М., 1947. С. 471.
18
на жизнь и телесное здоровье человека ...
Во всех этих случаях правильно говорить о людях как одном из объектов... посягательств»1.Как уже отмечалось, с середины 90-х годов XX в. по данной проблеме в науке уголовного права начинается активная дискуссия. Еще до появления ныне действующего УК России А.А. Тер-Акопов отмечал, что при определении объектов, охраняемых уголовным законом, личность должна быть поставлена на первое место. Это, считает он, вызовет необходимость уточнить содержание общего объекта преступления, поскольку признание в этом качестве общественных отношений не обеспечивает современного понимания задач уголовного права2. Основательной критике общественные отношения как объект преступления подвергли О.В. Корягина и И.Б. Степанова. По их мнению, категория «общественные отношения» есть не что иное, как совокупность обезличенных социальных связей, не имеющих никакой ценностной-нагрузки. Авторы считают объектом преступления сам общественно значимый интерес, характеризующийся позитивным содержанием3.
Серьезной критике объект — общественные отношения подверг А.Н. Красиков. По его мнению, данная концепция появилась в первые годы советской власти и разработчиком ее явился А.А. Пионтковской, который, полемизируя с Фр. Листом и И.Я. Фойницким, пришел к выводу о том, что «...понимание объекта преступления с позиции буржуазной теории уголовного права не может быть воспринято марксистской теорией уголовного права по следующим причинам:
1) упомянутые теории носят внеклассовый характер;
2) нормативная теория объекта преступления является, с методологи ческой точки зрения, идеалистическим взглядом на объект преступления;
1 Кудрявцев В.Н. О соотношении объекта и предмета преступления // Советское госу дарство и право. 1951. № 8. С. 51-60.
2 См.: Тер-Акопов А.А. Защита личности — принцип уголовного закона // Современ ные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 52-53.
3 См.: Уголовный закон и преступление / Под ред. Э.С. Тенчева. Иваново, 1997. С. 54-59.
19
3) взгляд на объект преступления как на правовое благо, защищенный интерес является с методологической стороны вульгарно-материалистическим взглядом на объект преступлений»1.
Эти и другие соображения А.А. Пионтковского, по мнению А.Н. Красикова, служат основанием для исключения общественных отношений из содержания объекта преступления. В конечном итоге А.Н. Красиков сформулировал вывод о том, что «уголовное право призвано охранять определенную совокупность благ (части общего блага), которая и является объектом преступления. Определенная часть благ, взятая уголовным законом под охрану, — продолжает он, — становится правовыми благами»2.
Оригинальную позицию по вопросу об объекте преступления представил Г.П. Новоселов. Критически осмысливая позиции ученых, рассматривающих в качестве объекта преступления общественные отношения, он отмечает: «Если вникнуть в логику рассуждения авторов, усматривающих в объекте преступления общественные отношения, то нетрудно обнаружить в объекте две исходные ссылки: а) объектом преступления должно признаваться то, чему преступление причиняет вред или создает угрозу его причинения. Такое явление, которому не может быть причинен ущерб, не нуждается в уголовно-правовой охране; б) любое преступление наносит или создает угрозу причинения вреда именно общественным отношениям, а не чему-либо иному (нормам права, правовому благу, имуществу и т.д.)... Не оспаривая положений, согласно которым состав преступления включает в себя в качестве самостоятельных составных частей объект, субъект, объективную... и субъективную сторону посягательства, с одной стороны, и характеризуя объект преступления как общественные отношения, посягательство на которые осуществляется внутри, — с другой, сторонники такой точки зрения обычно не замечают возникающего логического противоречия, связанного с понятием субъекта преступления. В учении о составе преступления его объект и
1 Красиков А.Н. Преступления против права человека на жизнь. Саратов, 1999. С. 50-53.
2 Там же. С. 69.
20
субъект выступают как самостоятельные элементы, пусть даже и неразрывно связанные друг с другом. В учении же об объекте преступления субъект признается участником общественного отношения, на которое он посягает изнутри, и, стало быть, играет роль уже элемента не состава преступления, а общественного отношения, то есть объекта преступления. То же происходит и с деянием (действием). В итоге в теории состава преступления субъект и совершаемое им деяние не поглощаются объектом, в то время как в концепции «объект преступления есть общественные отношения» они оказываются его внутренним образованием. Именно это соображение позволяет утверждать, что объектом любого преступления, а не только направленного против личности, выступают люди, которые в одних случаях выступают в качестве отдельных физических лиц, в других — как некоторого множества лиц, имеющих или не имеющих статус юридического лица, в третьих — как социум (общество)1».
Представленные позиции относительно объекта преступления позво- ляют вычленить следующие их виды: объект как общественное отношение; объект как интерес, не связанный с общественным отношением; объект как правовое благо или благо вообще; объект как люди: физические, юридические, общество.
Рассмотрим каждую из представленных позиций, поскольку без их критического осмысления отдать предпочтение какой-либо из них, по вполне понятным соображениям, не представляется возможным.
Концепция Г.П. Новоселова, обосновывающего в качестве объекта людей как физических, так и юридических и общество в целом, в юридической литературе не раз подверглась основательной критике. Например, А.В. Пашковская отмечает, что «такое понимание объекта преступления противоречит как позиции законодателя, так и обыкновенному здравому смыслу.
1 Г.П. Новоселов не видел разницы между сторонниками, рассматривающими в качестве объекта общественные отношения, правовое благо, интерес, норму права (Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические объекты. М., 2001. С. 29,39,53-60).
21
Подобная трактовка как бы меняет местами объект и предмет преступления, необоснованно примешивая сюда и категорию потерпевшего; при этом субъект — всегда лицо или множество лиц, предмет — определенные материальные или нематериальные ценности этих лиц. Помимо того, что не совсем ясен смысл такой «рокировки», данная позиция не отвечает главному требованию понятия объекта преступления — определению того, чему именно причиняется или может быть причинен вред в результате преступного посягательства. При таком подходе невозможно разграничить отдельные преступления между собой: так, например, и диверсия, и терроризм совершаются против множества лиц, следовательно, разграничить эти преступления можно только по «предмету» (согласно данной трактовке) — тем ценностям, которым причиняется вред. Именно эти ценности и должны признаваться объектом преступления...»1.
Как видно, «ущербность» суждения Т.П. Новоселова об объекте преступления заключается в том, что она противоречит законодательству, здравому смыслу и невозможности разграничения отдельных составов преступлений. Что касается здравого смысла, то этот критерий вряд ли может быть взят на вооружение для решения столь «тонкого» вопроса, каковым является объект преступления. Есть определенные основания полагать, что все авторы, предложившие свое понимание объекта преступления, руководствовались здравым смыслом. Отсюда следует, что для каждого или, по крайней мере, для многих людей существует «свое» восприятие категории «здравый смысл». Достаточно сильный, по нашему мнению, аргумент А.В. Пашков-ской заключается в том, что позиция Г.П. Новоселова противоречит законодательству. Так ли это? Обратимся к законодательству УК РФ. Общепризнанно, что законодатель говорит об объекте преступления в ст. 2 (Задачи Уголовного Кодекса Российской Федерации) Общей части, а также в шести разделах Особенной части УК РФ. Свою позицию по объекту преступления
1 Курс уголовного права. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. Т. I. С. 199-200.
22
законодатель представил и в наименованиях глав Особенной части УК РФ. Необходимо подчеркнуть, что ни в одном из разделов, ни в одной из глав законодатель не выделяет людей в качестве объекта уголовно-правовой охраны. Он говорит о жизни и здоровье (гл. 16), о свободе, чести и достоинстве личности (гл. 17), о конституционных правах и свободах человека и гражданина (гл. 19), о половой неприкосновенности и половой свободе личности (гл. 18), о семье и несовершеннолетних (гл. 20) и т.д.
Так, в ст. 2 УК РФ законодатель дает перечень объектов, которые охраняются уголовным законодательством. Это права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, обеспечение мира и безопасности человечества. Изложенный перечень объектов уголовно-правовой охраны, как видим, не содержит объекта, который; бы именовался словом «люди». В то же время ясно и другое: все перечисленные виды объектов непосредственно или опосредованно связаны с интересами людей. Однако при этом имеются в виду не люди непосредственно, а разные аспекты их интересов: жизнь — один аспект; здоровье — другой аспект физического лица. Кроме того, следует говорить об аспектах менее или более* отдаленных от этого лица. Например, собственность — это не жизнь и не здоровье, это не то, без чего человек как личность может не состояться, хотя при этом может оставаться человеком.
Что касается Особенной части, то сказанное подтверждает мнение А.П. Пашковской относительно несоответствия позиции Г.П. Новоселова законодательству. А может ли законодатель рассматривать людей в качестве объектов уголовно-правовой охраны, как это вытекает из позиции Г.П. Новоселова? Полагаем, что нет, не может. Если рассматривать в качестве объекта уголовно-правовой охраны человека или общество в целом, тогда не понятно, что будет охранять закон? Жизнь, здоровье, половую свободу, половую неприкосновенность, права и свободы и т. д.? При таком понимании объекта преступления формировать разделы, главы Особенной части, конструировать
23
отдельные уголовно-правовые нормы, исходя из объекта уголовно-правовой охраны, будет просто невозможно1.
Рассуждения о позиции Т.П. Новоселова, связывающего человека с объектом преступления, дают основание для следующего вывода: признание людей объектом преступления не согласовывается с действующим уголовным законодательством России и не позволяет оперировать им для формирования разделов, глав Особенной части УК РФ, проводить ограничение одних составов преступлений от других. Такое суждение ставит под большое сомнение возможность деления объекта преступления по вертикали на общий, родовой, видовой и непосредственный. Данная дифференциация глубоко устоялись в теории уголовного права, соответствует его природе и логике, позволяет законодателю образовывать систему уголовного законодательства, совершенствовать ее, а правоприменителю — эффективно реализовывать данное законодательство. Кроме того, она способствует успешному постижению науки уголовного права.
Рассмотрим другое мнение, признающее объектом преступления правовое благо. Прежде всего следует отметить, что действующее законодательство ни в Общей части, ни в Особенной — не использует категорию «благо», или «правовое^ благо». Какова семантика этого слова? Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона определяют слово «благо» как «добро, что может служить предметом удовлетворения человеческих потребностей; стремление его чувственности или духа. Отсюда различают: 1) благо — материальное достижение, которое доставляет человеку удовольствие, чувственное наслаждение; 2) благо духовное и нравственное: познание истины и красоты, исполнение долга, свобода духа2.
1 См.: Российское уголовное право: Курс лекций. Т. I: Преступление / Под ред. А.И. Коробеева Владивосток, 1999. С. 305; Курс советского уголовного права Часть Общая. Т. I. С. 291; Галиакбаров P.P. Уголовное право РФ. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 70-72; Фролов Е.А. Спорные вопросы учения об объекте преступления // Сб. ученых трудов. Свердловск, 1968. Вып. 10. С. 203-204 и др.
2 См.: Малый энциклопедический словарь. Репринтное воспроизведение издания: В.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. М., 1997. Т. I. С. 450-451. Близкое толкование анализируемо го понятия см.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. I. С. 90; Ожегов СИ., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 47.
24
Представленное понимание содержания слова «благо» означает добро, которое может быть материальным, духовным, нравственным и экономическим. И в этом смысле добро в плане материальном, экономическом характеризуется физическими свойствами, а добро духовное, нравственное, как представляется, может обладать физическими свойствами: размер, вес, цвет, состояние и т. д., а может и не обладать ими. Аналогичное понимание анали- зируемой категории имело место ив дореволюционной теории уголовного права. В частности, известный в царской России профессор уголовного права СВ. Познышев под правовыми благами понимал конкретные вещи, отношения, состояния лиц и вещей1, то есть, благо, по его мнению, это некое, объективно существующее явление, не зависящее от оценок других людей. Именно на таком понимании блага настаивал СВ. Познышев, когда, полемизируя со сторонниками, признающими в качестве объекта преступления интерес, отмечал, что интерес не может быть нарушен иначе, как посредством посягательства на благо, с которым этот интерес связан и которое является настоя- щим объектом посягательства. Нарушение интереса и может состоять только в том или ином повреждении или поставлении в опасность этого «блага»2.
Наиболее последовательным сторонником придания этой дореволюци онной уголовно-правовой категории «второй жизни» являлся А.Н. Красиков. На наш взгляд, он не сумел доказать, почему объектом выступает не просто благо, а благо правовое. Автор в этой связи просто отмечает, что «... уго ловное право призвано охранять определенную совокупность благ которая
и является объектом преступления. Определенная часть благ, взятая уголовным законом под охрану, становится правовыми благами» .
Таким образом, сам факт «взятия» под охрану уголовного закона того или иного блага переводит его в правовое. Это означает, что если явление не
1 См.: Познышев СВ. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уго ловного права. М., 1912. С. 133.
2 См.: Там же. С. 133.
3 См.: Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. СПб., 1875; Он же. Цель в праве. СПб., 1881; Он же. Борьба за право. СПб., 1895.
25
охраняется уголовным законом, то оно остается благом, если оно становится под его охрану, тогда благо переходит в другое качество — правовое. В этой связи и возникает вопрос, чем объяснить переход блага обычного в благо правовое?
Можно предположить, что если благо рассматривать как объект, то есть как объективную категорию, то такой переход невозможен. Сам факт поставления блага под уголовно-правовую охрану должен свидетельствовать о том, что оно достаточно важно, ценно для личности, общества и государства так как обеспечивает их позитивные интересы ив этом смысле не нуждается в придании ему другого качества. Это позволяет утверждать, что нет каких-либо оснований для перевода блага обычного в благо необычное, то есть правовое.
Относительно содержательного аспекта перехода блага простого в благо правовое правомерно говорить о том, что такого рода переход кардинально меняет содержание рассматриваемой категории. Когда речь идет о благе вообще, подразумевается все то, что позитивно удовлетворяет потребности личности, общества и государства. Однако при этом в качестве такового (блага) выступают объективно существующие ценности, источником происхождения которых выступает сама природа, деятельность человека. Правовое благо предполагает ценности, порождаемые самим правом. О каких ценностях можно говорить применительно к праву уголовному? Наверное, о тех задачах, которые решаются посредством такого блага, как благо уголовно-правовое — это охрана соответствующих интересов личности, общества и государства от преступных посягательств, предупреждение новых преступлений. Отсюда следует вывод: правовое благо применительно к уголовному праву есть не что иное, как само уголовное право. Следовательно, объектом уголовного права как отрасли права, исходя из представленного рассуждения о правовом благе, может выступать само уголовное право, с чем согласиться, по вполне понятным причинам, не представляется возможным. Можно ли
26
жизнь человека, его здоровье, честь, достоинство, половую неприкосновенность или половую свободу рассматривать как правовое благо? Полагаем, что можно, но не более, чем благо вообще. Они возникли не в силу деятельности человека, а являются его органическими свойствами, ценностями не потому, что удовлетворяют эти ценности сами по себе, независимо от того, удовлетворяют они кого-либо или что-либо. Благом следует считать обеспечение сохранности перечисленных интересов, в том числе и посредством уголовного законодательства. Только в этом смысле уголовное законодательство — правовое благо. Ситуация не меняется, если вести разговор о собственности, государственной власти, интересах правосудия, порядке управления. В известном смысле перечисленные ценности, с точки зрения их происхождения, имеют и правовой (но не только) аспект, но только не уголовно-правовой. Они, даже в части тех из них, которые поставлены под уголовно-правовую охрану, являются не только ценностями правового порядка, но и ценностями экономическими, социальными, организационными, идеологическими и т.д.
Таким образом, анализ позиции сторонников признания в качестве, объекта преступления правового блага приводит к выводу о том, что при нынешнем варианте разработки этой проблемы соглашаться с ее обоснованностью преждевременно как в части уголовно-правовой доктрины, так и в части самого уголовного законодательства.
Следующая точка зрения связана с признанием в качестве объекта преступления интереса. Категория «интерес» наиболее основательно рассмотрена немецким юристом Р. Иерингом1. Довольно обстоятельно она исследована и российскими учеными, главным образом учеными-юристами общей теории права. «Ицтерес» — понятие многоплановое. Его исследованием занимались
1 См.: Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития; Он же. Цель в праве; Он же. Борьба за право.
27
I 'У 1
и философы , и социологи , и юристы . Возникает вопрос: какова семантика этого слова? Интерес — это реальная причина социального действия, стоящая за непосредственными побуждениями-мотивами, помыслами, идеями, намерениями4. Интерес — это: 1) внимание, любопытство, проявляемое к кому-, чему-либо, преимущественная направленность мысли на какой-либо объект...; 2) то, что составляет преимущественное содержание мыслей, речи, забот кого-либо...; 3) прибыль, выгода...; 4) то, что составляет благо кого-, чего-либо, служит на пользу кому-, чему-либо; нужды, потребности5. Таким образом, категория «интерес» — это не сам объект, его материальное выражение, а, скорее, потребность человека или множества людей в ней. С.Л. Ру-бенштейн прямо отмечал, что «когда в силу тех или иных обстоятельств, что-либо приобретает некоторую значимость для человека, оно может вызвать у него интерес — специфическую направленность на него личности»6. Это означает, когда мы говорим об интересе, то имеем в виду не свойство, признак и, тем более, не сам материальный объект, а отношение лица или лиц к нему. Можно предположить, что интерес — это то, что в определенной мере формирует мотив последующего поведения; в отличие от объекта преступления • интерес — фактор в большей мере субъективный, в то время как объект относится к разряду объективных. Чтобы убедиться в этом достаточно проанализировать общий объект преступления, представленный законодателем в ч. 1 ст. 2 (Задачи Уголовного Кодекса РФ) УК РФ. В качестве объектов законодатель называет следующие: права и свободы человека и гражданина, соб-
См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1997. Т. 3. С. 320-321; Фейербах Л. Избранные философские произведения: В 2 т. М., 1953. Т. 2. С. 830-831.
См.: Чинакоеа Л.И. Интерес как движущаяся сила развития общества. Красноярск. 1966. Она же. Общественные интересы и личность. Свердловск, 1967; Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. М., 1986.
3 См.: Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987; Малъко А.В., Ку- чинскш В.А. Законные интересы личности: Конституции правореализующей деятельности // Теоретические вопросы реализации Конституции СССР. М., 1982. С. 86.
4 См.: Энциклопедический словарь. М., 1989. С. 219.
5 См.: Словарь русского языка: В 4 т. М., 1995. Т. 1. С. 472.
6 См.: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1940. С. 529.
28
ственность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации. Можно ли перечисленные объекты рассматривать в качестве интересов? Безусловно, можно. Они, на самом деле, представляют интерес для личности, в том числе преступника, общества и государства. Именно потому, что названные объекты представляют интерес, они поставлены под уголовно-правовую охрану. Наполнены одним и тем же содержанием названные объекты и интерес или, говоря другими словами, тождественна по своему содержанию категория «интерес» перечисленным видам объектов? Считаем, что нет, не тождественна. Права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ есть не что иное, как объективные реалии, существующие независимо от того, представляют они для какого-либо или чего-либо интерес или не представляют. Скажем, права и свободы человека и гражданина являются, во-первых, свойствами самого человека и гражданина, во-вторых, они определяют содержательный аспект прав и свобод. Что же касается интереса, то это некое проявление чувств, сознания по поводу тех же прав и свобод или других объективных реалий, которое может быть связано и с объектом преступления, но может быть и не связано с ним. М.Д. Шаргородский писал: «Потребности вызывают у субъекта определенные интересы, которые побуждают его к деятельности. Стремясь к удовлетворению своих потребностей и направляя свою деятельность, исходя из правильно или неправильно осознанных интересов, субъект может действовать в интересах ... общества ... не вступая с ним в противоречие, но в то же время он может действовать и считаясь с интересами ... общества. Потребности и интересы порождают цели человеческого поведения, они вызывают у субъекта определенные чувства и эмоции»1.
1 Шаргородский М.Д. Преступность, ее причины и условия в социалистическом обществе // Преступность и ее предупреждение. Л., 1966. С. 32; см. также: Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961. С. 11.
29
В литературе, по мнению автора настоящего исследования, обоснованно проводится отличие между интересом и объектом посягательства, которое лежит в плоскости объективного (объект преступления) и субъективного (интерес). В этой связи В.К. Глистин справедливо отмечает: «Непосредственно посягнуть на «интерес», как и на право или правовое «благо», невозможно. Механизм причинения вреда всегда связан с воздействием преступника на какие-либо элементы общественного отношения: на его субъект, на его деятельность или предмет отношения. Интерес же нарушается лишь через посредство разрушения охраняемого отношения либо через создание противоречащего интересам общества отношения... Интересам наносится ущерб только тогда и поскольку, изменяется и терпит ущерб субстанциональная их основа — конкретные, охраняемые нормой общественные отношения»1.
Данная точка зрения в нашем случае важна, не в связи с тем, что А.К. Глистин настаивает на объекте, характеризующемся общественными отношениями, а в связи с тем, что интерес именно как субъективная категория не может выступать в качестве объекта преступления. Еще раньше эту мысль высказал СВ. Познышев, который отмечал, что интерес не может выступать в качестве объекта преступления, так как не может быть нарушен иначе, как посредством посягательства на то благо, с которым этот интерес связан и которое является настоящим объектом преступления2. Позиция СВ. Познышева еще раз подтверждает мысль о том, что интерес не может выступать в качестве объекта преступления.
Не менее важным в этом плане является то, что на законодательном уровне реализовать точку зрения, в соответствии с которой интерес выступает объектом преступления, вряд ли возможно. Например, как это можно еде-лать применительно к ч. 1 ст. 2 УК РФ, в которой законодатель дает перечень
1 Глистин В.К. Указ. соч. С. 82.
2 См.: Познышев СВ. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уго ловного права. М., 1912. С. 133.
30
видов объектов преступлений, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств? Если в этой части разместить слово «интерес», то может получиться следующая формула: «1. Задачами настоящего Кодекса является охрана: интересов человека и гражданина в части прав и свобод, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств ...». Сити-листически категория «интерес» в данный контекст вроде бы вписалось. По смыслу же получается, что в этой ситуации уголовный закон точно так же, как и при общественных отношениях, охраняет не сами права и свободы человека и гражданина, не саму собственность, а интересы, то есть не нечто объективное, а определенно субъективное. Еще сложнее это сделать в части определения разделов и глав Особенной части УК РФ. Так, скажем, если категорию «интерес» включить в наименование разд. 7, он будет звучать так:: Преступления против интересов личности. В принципе такая формулировка вполне возможна, она в общем-то не очень меняет смысл нынешнего ее варианта, который, по нашему мнению, не очень удачен, главным образом, потому, что акцент законодателя переносится с факторов объективных (жизни, здоровья и т.д.) на неизвестно какие отношения. Включение в рассматриваемое понятие еще и категории «интерес» в большей степени субъективирует объект преступления, что, по вышеизложенным соображениям, вряд ли правомерно.
Когда мы говорим о рассмотрении категории «интерес» в качестве объекта преступления, следует помнить, что реализация данной точки зрения потребует не только изменения наименования разделов и глав Особенной частично и реконструирования соответствующим образом норм Особенной части и отдельных положений Общей частей УК РФ.
Вместе с тем следует отметить, что нынешнее законодательство в ряде случаев, говоря об объекте преступления, оперирует понятием «интерес», что, в известной мере, наводит на мысль о реализации законодателем анализируемой точки зрения. Диссертант, в частности, имеет в виду нормы Общей части УК РФ, регламентирующие ряд обстоятельств, исключающих преступ-
31
ность деяния: крайняя необходимость (ст. 39); физическое или психическое принуждение (ст. 40); обоснованный риск (ст. 41); исполнение приказа или распоряжения (ст. 42). Во всех перечисленных нормах (в первой части), употребляется следующая фраза: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам». Таким образом, получается, что вред во всех этих случаях причиняется не объективной субстанции, а субъективному фактору, интересам. Согласиться с этим объектом, как представляется, нет каких-либо оснований. Полагаем, что данные законодательные положения противоречат позиции закона в части определения общего родового и видового объектов и нуждаются в изменении. Один из вариантов такого рода изменений можно было бы представить в следующей примерной редакции: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом объектам». Представленную формулировку следует: разместить в ст. 39 (Крайняя необходимость), 40 (Физическое или психическое принуждение), 41 (Особенный риск), 42 (Исполнение приказа или распоряжения) УК РФ, где слово «интересам» необходимо заменить на слово «объектам».
Изложенные позиции по вопросу «интерес как объект преступления» позволяют сделать следующие выводы:
1. Интерес, в отличие от объекта, является категорией субъективной и причинить ему ущерб невозможно. Ущерб, или вред, возможно причинить только объекту преступления и только через объект преступления можно по сягнуть на интерес.
2. Интересу причинить вред нельзя, интерес может быть или удовле творен, или неудовлетворен. В этом смысле он аналогичен мотиву преступ ления, который не терпит ущерба, если он не реализован: он либо реализо ван (удовлетворен), либо не реализован (неудовлетворен).
3. Такой объект не может быть внедрен в уголовное законодательство без изменения его логики, по крайней мере, нынешней.
32
4. В той части, в какой действующее уголовное законодательство уже оперирует категорией «интерес» (ст. 39^42), целесообразно внести соответствующие изменения, вариант которых диссертантом представлен.
Последний вариант из ряда уже рассмотренных, связанный с объектом преступления, содержанием которого выступают общественные отношения.
Как уже говорилось, вариант «объект преступления — общественные отношения» на сегодняшний день наиболее распространен в теории уголовного права и отчасти законодательной практике. В значительной мере это объясняется длительным временем (более 80 лет) существования данной теории. Сам факт столь длительной «жизни» рассматриваемой теории объекта преступления, с одной стороны, как бы подтверждает ее основательность. Ведь за столь длительный период времени можно было бы подвергнуть сомнению, если не всю теорию объекта, то хотя бы какую-то ее часть. Однако этого не произошло, несмотря на то обстоятельство, что по проблеме объекта преступления было защищено шесть диссертаций только на соискание ученой степени доктора юридических наук1. Тем не менее следует иметь в виду, что общественные отношения, выступающие объектом преступления, жестко увязывались с классовой природой самого государства. В ст. 2 руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. прямо отмечалось, что уголовное право включает в себя правовые нормы, другие правовые меры, которыми система общественных отношений данного классового общества охраняется от нарушения (преступления) посредством репрессии (наказания). При этом не упускались присущие советскому государству обстоятельства, не только не стимулирующие научную мысль, но и откровенно тормозящие ее. Многие ученые откровенно побаивались ставить под сомнение сформировавшееся положение о том, что объектом преступления выступают именно общественные отношения. И тем не менее вряд ли подлежит сомнению вывод о развитии данного уголовно-правового положения.
1 См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. М., 1953. С. 58.
33
Как известно, ни философы, ни социологи даже не ставили вопрос о структурировании общественных отношений. Впервые эта проблема на уровне монографического исследования была поставлена М.Н. Перфильевым1, в то время как ученые-юристы в области уголовного права предпринимали серьезные попытки наполнить общественные отношения конкретным содержанием. Как отмечал Б.С. Никифоров, содержанием, или «ядром общественных отношений выступают условия нормального функционирования общественного отношения» . По мнению же Е.К. Каиржанова, общественные отношения как объект преступления проявляют себя через интерес. Именно интерес в его теории объекта преступления составляет суть общественного отношения . Другой крупный специалист в области теории объекта преступления Н.И. Коржанский полагал, что сущностью охраняемых уголовным законом общественных отношений выступает социальная связь как определенное отношение между людьми4. Иначе предлагал определять содержание общественных отношений как объекта преступления В.К. Глистин. Он, в частности, отмечал, что «правонарушитель, посягающий на существующие социальные отношения, сам, как правило, является носителем (субъектом) с другим лицом посредством деяния, названного в законе преступлением, имеет общественно значимый (социальный) характер и это конкретное отношение не может быть ничем иным, как общественным отношением»5.
Представленные варианты содержания общественных отношений показывают, что независимо от авторского видения решения данного вопроса, все специалисты сходятся в том, что вред или ущерб причиняется все-таки
1 См.: Перфильев М.Н. Общественные отношения: методологические и социологиче ские проблемы. М., 1974. С. 116, 118.
2 НикифоровБ.С. Указ. соч. С. 127.
3 См.: Каиржанов Е.К. Указ. соч. С. 41-74.
4 См.: Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступлений: Учеб ное пособие. Волгоград, 1976. С. 13.
5 Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. С. 29.
34
общественным отношениям. С этим можно согласиться, уточнив некоторые моменты: 1. Общественные отношения сами по себе вреда или ущерба терпеть не могут. 2. Общественные отношения существуют не сами по себе, а применительно к каким-либо ценностям, являющимися физическими субстратами: человек, его жизнь, здоровье, в определенной мере его честь и достоинство, имущество, деятельность по достижению определенного результата и т.д. 3. Причиняя вред этим физическим явлениям, правонарушитель причиняет вред общественным отношениям, возникающим и существующим благодаря названным физическим явлениям. Одним словом, вред причиняется не самим общественным отношениям, а их носителям, по поводу которых и возникают общественные отношения. Однако носители общественных отношений — это, как уже отмечалось, субстанция физическая, которую в теории уголовного права принято именовать предметом преступления. В нашем понимании именно предмет и его взаимосвязь с отношениями, которые им порождены, и составляют суть объекта.
Еще по теме 1.1. Уголовно-правовая теория и законодательная практика объекта состава преступления:
- § 1. Система наказаний в действующем уголовном праве РФ: понятие, признаки, уголовно - правовое значение.
- § 2. Принципы уголовно-правового воздействия, определяющие построение и применение системы уголовно-правовых санкций.
- 7. Принцип неотвратимости уголовно-правового воздействия (неотвратимости кары)
- 8. Принцип оптимального законодательно-технического построения системы уголовно-правовых санкций.
- 2.3. Каждая уголовно – правовая санкция и вся их предусмотренная действующим уголовным законодательством система в целом, а также применение санкций на практике должны соответствовать рассмотренным выше принципам уголовно-правового воздействия.
- 3. Уголовно-правовые средства защиты права собственности
- 1.1. Уголовно-правовая теория и законодательная практика объекта состава преступления
- 1.2. Предмет преступления и его связь с объектом уголовно-правовой охраны
- 1.3. Объект состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 Уголовного кодекса Российской Федерации)
- 2.2. Уголовно-правовая характеристика признаков, образующих объективную сторону состава привлечения к уголовной ответственности заведомо невиновного
- 3.1. Уголовно-правовая характеристика субъекта привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности