§ 2. Современное состояние и перспективы трудоправовой интеграции государств Евразийского экономического союза
В рамках ЕврАзЭС предусматривалось создание Основ трудового законодательства.
Так, 18 июня 2004 года Межгосударственным Советом ЕврАзЭС был принят Договор о статусе Основ законодательства ЕврАзЭС, порядке их разработки, принятия и реализации[228] [229]. Основы должны были разрабатываться Межпарламентской Ассамблеей ЕврАзЭС, вноситься на рассмотрение Межгосударственного Совета н приниматься путем заключения государствамн-участннкамн ЕврАзЭС международного договора (часть 2 статьи 1). Позднее, 13 мая 2009 года Межпарламентская Ассамблея ЕврАзЭС приняла постановление № 10-13, одобрившее Рекомендации по гармонизации трудового законодательства го суд ар ств-у частников ЕврАзЭС. Рекомендации были направлены в парламенты го суд арств-уч астннков ЕврАзЭС н в Интеграционный Комитет ЕврАзЭС для использования в работе по гармонизации национальных законодательств н совершенствованию правовой базы ЕврАзЭС. Со таено Концепции Основ трудового законодательства ЕврАзЭС, одобренной постановлением № 8 Межпарламентской Ассамблеи ЕврАзЭС от 27 октября 2010, Основы должны были стать основополагающим правовым актом ЕврАзЭС, устанавливающим общие начала правового регулирования в сфере труда. Экспертной группой по проблемам формирования трудового законодательства ЕврАзЭС н усиления социальной защиты работников - мигрантов из стран ЕврАзЭС (руководитель группы - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой трудового права Уральского государственного юридического университета С.Ю. Головина) велась разработка текста Основ трудового законодательства ЕврАзЭС. Эта работа была прекращена в связи с подписанием 10 октября 2014 года Договора о прекращении деятельности ЕврАзЭС. 29 мая 2014 года был подписан и с 1 января 2015 вступил в силу ДЕАЭС[230], который ознаменовал переход к очередному, качественно более глубокому этапу международной экономической интеграции на постсоветском пространстве - экономическому союзу. Если изучить ДЕАЭС на предмет наличия положений социального характера, то получается следующее. В преамбуле ДЕАЭС основывается на Декларации «О евразийской экономической интеграции»[231]. Однако если декларация указывает на то, что, помимо повышения национальной конкурентоспособности, «дальнейшее развитие интеграции отвечает национальным интересам этих государств, способствует решению стоящих перед ними общих задач по повышению благосостояния нкачества жизни граждан...», то ДЕАЭС в своей преамбуле касается только вопросов экономической целесообразности интеграции, упомянув, правда, необходимость безусловного соблюдения принципа верховенства консштуцнонньгс прав н свобод человека н гражданина. В статье 3 ДЕАЭС закреплены пять принципов, которые сводятся к необходимости уважения суверенитета государств-участников и соблюдения принципов рыночной экономики. Опять-таки, ни слова о социальном характере интеграции. В статье 4 ДЕАЭС «Основные цели Союза» обозначены три цели: создание условий для стабильного развитая экономик государств-участанков в интересах повышения жизненного уровня их населения; стремление к формированию единого рынка товаров, услуг, капитала н трудовых ресурсов в рамках ЕАЭС; всесторонняя модернизация, кооперация и повышение конкурентоспособности национальных экономик в условиях глобальной экономики. Первая цель прямо указывает на то, что экономическая интеграция нужна для повышения конкурентоспособности национальных экономик н их стабильного развитая, что, в конечном итоге, обеспечит повышение жизненного уровня населения. Но одно дело декларативно провозгласить благосостояние в качестве конечной цели, а другое - принять конкретные меры по недопущению негативных эффектов экономической интеграции. Как указано в пункте 1 статьи 1 ДЕАЭС, в рамках ЕАЭС обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики, определенных ДЕАЭС н международными договорами в рамках ЕАЭС. Согласно пункту 3 статьи 62 ДЕАЭС содержанием проводимой го суд арств амн-уч астннка мн согласованной макроэкономической политики является формирование единых принципов функционирования экономики государств-участников н обеспечение их эффективного взаимодействия, а также создание условий для повышения внутренней устойчивости экономики го суд арств -уч астников. Перечисленные положения ДЕАЭС можно свести к следующим тезисам. В ЕАЭС устанавливается свобода движения рабочей силы - формируется общий рынок труда. В ЕАЭС устанавливаются сходные и однотипные механизмы регулирования экономики. В ЕАЭС создаются условия для повышения внутренней устойчивости экономики государств-участников. Представляется, что трудовые отношения - важнейшие отношения среди всех экономических отношений, поскольку, как верно отметил К. Маркс, только труд превращает средства производства в элементы об- 242 разования нового продукта . Думается также, что главным условием обеспечения внутренней устойчивости экономики государства является социальный консенсус. Сказанное, казалось бы, предвосхищает закрепление в ДЕАЭС скоординированной, согласованной или единообразной социальной политики. Однако этого не произошло. Стороны ограничились только согласованной политикой в сфере регулирования трудовой миграции, а также оказания содействия организованному набору и привлечению трудящихся государств-участников для осуществления ими трудовой деятельности в других государств ах- участниках. Но согласованная политика в области трудовой миграции не предполагает трудоправовую интеграцию государств. [232] Дело в том, что под согласованной политикой в области трудовой миграции понимаются меры по реальному обеспечению свободы движения рабочей силы, состоящие в устранении правовых и организационных барьеров на пути свободной миграции трудовых ресурсов в пределах всего ЕАЭС. Такие меры называются негативной интеграцией. Их конечной целью является создание общего рынка труда, тогда как трудоправовая интеграция государств нацелена на устранение негативных для работников эффектов функционирования уже созданного рынка труда. Следует отметить, что аналогичный подход просматривается в учредительных договорах ЕС. Согласно пункту 2 статьи 26 ДФЕС, внутренний рынок охватывает пространство без внутренних границ, в котором обеспечивается свободное передвижение товаров, лиц, услуг н капиталов. В статье 45 ДФЕС закреплено, что внутри ЕС обеспечивается свободное передвижение работников. Это означает, что в ЕС отменяется любая дискриминация по признаку национального гражданства между работниками государств-участников в вопросах трудовой деятельности, заработной платы и других условий труда. Содержательно свобода передвижения включает следующие права: принимать реально предлагаемую работу; свободно перемещаться с этой целью по территории государств-участников; проживать на территории любого из государств-участников для осуществления там трудовой деятельности; оставаться на территории государств а-участника после осуществления там трудовой деятельности. Для обеспечения свободы передвижения ДФЕС в статье 46 предоставляет Европейскому парламенту и Совету право посредством директив или регламентов принимать меры, необходимые для реализации свободного передвижения работников. Действующими актами ЕС, принятыми в соответствии с указанной статьей, являются Регламент Европейского парламента и Совета № 492/2011 от 5 апреля 2011 года о свободе передвижения работников на территории ЕС[233] и Директива Европейского парламента и Совета 2004/38/ЕС от 29 апреля 2004 года о праве граждан ЕС и членов их семей свободно передвигаться и проживать на территории государств-участников, изменяющая Регламент № 1612/68 и отменяющая директивы 64/221/ЕЭС, 68/360/ЕЭС, 72/194/ЕЭС, 73/148/ЕЭС, 75/34/ЕЭС, 75/35/ЕЭС, 90/364/ЕЭС, 90/365/ЕЭС н 93/96/ЕЭС[234]. Анализ приведенных актов ЕС позволяет сделать вывод, что правовые средства, содержащиеся в них, направлены не на сближение правовых систем государств-участников в сфере регулирования трудовых отношений, а на устранение административных барьеров национальных правовых систем, мешающих свободе передвижения Вдобавок, взаимосвязанное толкование статей ДФЕС дает понять, что в отношении свободы передвижения работников вообще исключается любая гармонизация законодательных положений. В силу статьи 26 ДФЕС, ЕС принимает меры по созданию или обеспечению функционирования внутреннего рынка в соответствии с положениями учредительных договоров. В соответствии со статьей 114 ДФЕС, для достижения целей, изложенных в статье 26, Европейский парламент и Совет принимают меры по сближению правовых систем государств-участников, которые касаются создания или функционирования внутреннего рынка. Однако в приводимой статье также отмечается, что указанные меры не применяются к налоговым положениям, положениям о свободном передвижении лиц и положениям о правах и интересах наемных работников. Чтобы убедиться, что и при создании ЕАЭС возобладал аналогичный подход, следует изучить Раздел 26 ДЕАЭС (ст. 96, 97, 98), касающийся согласованной политики в области трудовой миграции. Раздел 26 Договора о ЕАЭС по большей части повторяет утратившее силу Соглашение о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей от 19.11.2010[235]. Изменения коснулись следующих вопросов. Появились новые формы сотрудничества в сфере трудовой миграции (п. 3 ст. 96): согласование общих подходов и принципов в сфере трудовой миграции, обмен нормативными правовыми актами, обмен опьпом, проведение стажировок, сотрудничество в рамках консультативных органов. Ранее сотрудничество осуществлялось только путем обмена информацией. Однако была исключена такая форма сотрудничества, как предотвращение нелегальной трудовой миграции. Вероятно, это связано с тем, что Соглашение о сотрудничестве по противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств от 19.11.2010 продолжает действовать в рамках ЕАЭС. Изменился понятийный аппарат (п. 5 ст. 96): добавились определения терминов «государство въезда», «документы об образовании», «заказчик работ (услуг)», «миграционная карточка». Между тем, были убраны понятия дискриминации и уполномоченных органов. Важным изменением стало то, что меры социальной защиты от безработицы больше не являются исключением из общего правила о недопущении применения в отношении трудящихся государств-участников ограничений, установленных законодательством государства трудоустройства в целях защиты национального рынка труда (п. Еще более важным нововведением стало общее правило о взаимном признании дипломов об образовании и об ученых степенях и ученых званиях без прохождения соответствующей процедуры. Исключения из этого правила установлены в отношении педагогической, юридической, медицинской или фармацевтической деятельности, для которых все же обязательно прохождение процедуры признания документов об образовании. Из общего правила о том, что трудовая деятельность трудящегося государства-участника регулируется законодательством государств а-члена, было убрано требование о предоставлении при устройстве на работу документа, подтверждающего законность пребывания на территории государства трудоустройства. Общий вывод по Разделу 26 таков: если Соглашение о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей создавало удобные условия трудовой миграции только для неквалифицированной рабочей силы, то ДЕАЭС, предоставив трудящимся государств-участников правовой режим трудоустройства, идентичный национальному, создал условия для полноценной трудовой миграции как неквалифицированной, так и квалифицированной рабочей силы. Таим образом, был сделан шаг в сторону установления национального режима для трудящихся ГОСударСТВ- 246 участников Каких-либо положений, касающихся сближения трудового законодательства государств-участников, Раздел 26 не содержит. Следовательно, согласованная политика в области трудовой миграции, закрепленная в ДЕАЭС, не предусматривает трудоправовой интеграции государств. На вопрос о том, почелу стороны приняли меры для создания единого рынка труда, но не приняли мер по его сколько-нибудь единообразному регулированию, возможны два ответа: либо стороны не видят необходимости в трудоправовой интеграции, либо она включена в повестку дальнейшей правовой интеграции государств-участников. 24,5 Давлетгипьдеев Р.Ш Сычева О.В. Сравнительный анализ правового положения трудящихся-мигрантов по Соглашению ЕЭП о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей и Договору о Евразийском экономическом союзе //Московский журнал междунар одного права. 2014. Ns 3. С. 97. Думается, что убедительным аргументом в пользу деструктивности первой позиции является проведенное в первой главе настоящей работы исследование социально-экономического и юридического назначения трудоправовой интеграции государств в условиях экономической интеграции. Для второго варианта развития событий ДЕАЭС предусмотрел соответствующие правовые средства. Статья б ДЕАЭС говорит о том, что право ЕАЭС составляют ДЕАЭС, а также международные договоры в рамках Союза. При этом международные договоры в рамках Союза понимаются как международные догов оры, заключаемые между государства ми-уча стника ми по вопросам, связанным с функционированием и развитием ЕАЭС (статья 2 ДЕАЭС). Согласно статье 5 ДЕАЭС, ЕАЭС наделяется компетенцией в пределах и объемах, установленных ДЕАЭС и международными договорами в рамках Союза. Государств а-уча станки осуществляют скоординированную или согласованную политику в пределах и объемах, установленных ДЕАЭС и международными договорами в рамках Союза. В статье 114 ДЕАЭС указано, что договор не препятствует заключению го суд арств амн-уч астннка мн международных договоров в рамках Союза, не противоречащих целям и принципам ДЕАЭС. Должно лишь соблюдаться условие о том, что между народные договоры между го суд арств ами-участниками, предусматривающие более глубокий по сравнению с положениями ДЕАЭС или другими международными договорами в рамках Союза уровень интеграции, или предоставляющие дополнительные преимущества в пользу их физических и (или) юридических лиц, применяются в отношениях между заключившими их государств ами-участниками и не затрагивают осуществление прав и выполнение обязательств, закрепленных в ДЕАЭС и других международньгх договорах в рамках Союза. Кроме того, в сам ДЕАЭС, согласно статье 115 ДЕАЭС, могут быть внесены изменения, которые оформляются отдельными протоколами н являются неотъемлемой частью договора. Таким образом, при наличии совместной политической волн на проведение скоординированной, согласованной или единой социальной политики государства-участники могут начать процесс трудоправовой интеграции либо посредством заключения международного договора в рамках Союза, используя статью 114 ДЕАЭС, либо путем принятия протокола к ДЕАЭС, используя статью 115 ДЕАЭС. Предлагаемые в настоящей работе рекомендации по трудоправовой интеграции государств ЕАЭС следует рассматривать как рекомендации по разработке содержания интегральной конвенции (безотносительно того, будет лн это протокол к ДЕАЭС или международный договор в рамках Союза), положения которой подлежат имплементации государствами ЕАЭС. Известные компаративисты Цвайгерт К. н Кетц X. рекомендуют «...сначала инкорпорировать в единообразный закон нормы, общие для правопорядков всех стран-участниц, а различия устранить путем включения в унифицированный акт наиболее оптимального национального варианта, устраивающего все страны, или путем разработки с помощью сравнительно- правового метода новых норм, которые более эффективны н практичны с точки зрения реализации возможности их применения во всех странах- участницах, нежели существующие.. .»[236]. В качестве ориентира для поиска оптимальных решений следует использовать МТС, содержащиеся в конвенциях н рекомендациях МОТ, поскольку они являются «концентрированным выражением опыта многих стран, плодом тщательного отбора наиболее ценных н универсально значимых норм н положений национальных систем трудового права, создания оригинальных синтетических правил с участием юристов, представляющих существующие системы правового регулирования труда, итог столкновения различных мнений и подходов, разнородных политических сил и интересов, идеологических концепций, нахождения компромиссных юридических формул, трансформируемых в международные нормы.»243. Это также позволит «активизировать деятельность государства по приведению национальных правил в соответствие с общепринятыми 249 стандартами политики труда.» . Следует учесть региональные трудовые стандарты, содержащиеся в ЕКПЧ , в ЕСХ и в Хартии социальных прав и гарантий граждан независимых государств от 29 октября 1994 года[237] [238] [239] [240] [241]. Весьма ценен для поиска оптимального регулятивного решения также опыт трудоправовой интеграции государств ЕС. Возникает вопрос: насколько далеко может и должна зайти трудоправовая интеграция государств ЕАЭС? Раз сам факт качественного различия правовых систем государств- участников в области регулирования трудовых отношений в условиях свободы движения товаров, услуг капитала и рабочей силы порождает социально-экономические проблемы, следует стремиться к унификации правовых систем государств-участников. Оценим перспективы унификации правовых систем государств ЕАЭС в контексте сопоставления с изученным опьггом государств ЕС. Известный компаративист Р. Давид заметил, что правовые системы мира часто имеют схожие регулятивные механизмы, но могут различаться по целям, на достижение которых это регулирование направлено. Ученый, совместив технический и идеологический критерии, выделил три правовые семьи: романо-германскую, семью общего права н семью социалистического 253 права . Правовые системы государств романо-германской правовой семьи и семьи общего права различаются в части источников, но имеют схожую цель правового регулирования трудовых отношений - ограничение негативного воздействия нерегулируемой экономики на положение работников. В начале 19 века в европейских государствах был широко распространен принцип невмешательства в экономику (laissez-faire), обоснованный специалистами классической школы экономики, в частности - А. Смитом в работе «Исследование о природе и причинах богатства 254 народов» . Нер егулнру емьгй рьгнок труда и отсутствие недостатка в потенциальньгх работниках позволяли работодателям постепенно увеличивать продолжительность рабочего времени при одновременном снижении размеров заработной платы в целях сокращения издержек производства. Это привело к тому, что работникам приходилось трудиться в нечеловеческих условиях, которьге были описаны, к примеру, К. Марксом применительно к современной ему Англии[242] [243] [244]. Общественное движение за ограничение подобной эксплуатации работников со стороны работодателей сыграло не последнюю роль в появлении социальньгх государств Европы. Как отмечает А.М. Куренной, социальное государство обьгчно понимается как государство «всеобщего благосостояния», как политическая система, перераспределяющая материальные блага в соответствии с принципом социальной справедливости ради достижения каждьгм гражданином достойного уровня жизни, сглаживания социальных различий и помощи нуждающимся[245]. Принцип социальной справедливости требует паритета сил сторон трудовых отношений. Как следствие, с конца 19 века в правовых системах европейских государств начали появляться положения, ограничивающие продолжительность рабочего времени, устанавливающие стандарты в области охраны труда, запрещающие или ограничивающие труд несовершеннолетних и женщин на определенных работах, легализующие объединение в профсоюзы и проведение промышленных акций. В зависимости от национальных особенностей, в различных европейских государствах возникли различные подсистемы трудового права. В литературе к ним относят следующие: романо-германскую (Бельгия, Франция, Германия, Греция, Италия, Люксембург и Нидерланды), англоирландскую (Великобритания н Ирландия) и скандинавскую (Дания, Норвегия, Финляндия и Швеция)[246]. Характерной чертой романо-германской подсистемы трудового права является центральная н активная роль государства в регулировании трудовых отношений, которое содержится как в конституционных положениях, так н в коднфнцнровэнных источниках. Вдобавок, в Бельгии, Германии н Франции социально-партнерские соглашения могут быть распространены на всех работников н работодателей. В этих странах отмечается наименьший н, более того, имеющий тенденцию к еще большему снижению уровень профсоюзного представительства. Во Франции, к примеру, число работников, представляемых профсоюзами, составляет менее 10 процентов от общего числа работников по сравнению с 70-ми, когда аналогичный показатель составлял 20 процентов . Страны англо-ирландской подсистемы трудового права характеризуются ограниченной ролью государства в регулировании трудовых отношений. Социально-партнерские соглашения в этих странах связывают только заключившие их стороны и не могут быть распространены на всех работников н работодателей в административном порядке. Показатель профсоюзного представительства также относительно невысок - от 30 до 40 процентов работников в Великобритании и Ирландии. Таким образом, условия труда определяются почти всецело в индивидуально- договорном порядке. В Скандинавской подсистеме трудового права государство также играет ограниченную роль в регулировании трудовых отношений. Между тем, всеобъемлющее централизованное регулирование заменяет ряд социально-партнерских соглашений отраслевого масштаба, а также постоянно действующее генеральное соглашение, которое редко изменяется или дополняется. В результате высокого процента профсоюзного представительства (70-80 процентов в Дании и Норвегии, свыше 80 процентов в Швеции, свыше 90 процентов в Финляндии), отраслевые соглашения охватывают почти всех работников этих государств. Вхождение правовых систем европейских государств в различные правовые семьи и различие подсистем трудового права сделали гармонизацию единственным доступным вариантом трудоправовой интеграции государств-участников ЕС и значительно растянули этот процесс во времени. Семья бывшего социалистического права, в свою очередь, имеет схожие источники правового регулирования с романо-германской правовой семьей, поскольку вьгделилась из нее, но существенно отличается от двух других семей по цели правового регулирования трудовых отношений. [247] Цель правовой регламентации труда в государствах с рыночной экономикой состоит в ограничении эксплуатации рабочих со стороны работодателей во имя социальной справедливости. Но рыночная экономика сама по себе не может существовать без небольшого числа работодателей, в частной собственности у которых находятся средства производства, в совокупности с большим числом потенциальных работников, не обладающих ничем, кроме личной свободы и способности к труду. В бывших социалистических странах рыночная экономика была заменена плановой экономикой. При плановой экономике собственность на все средства производства принадлежит государству, и, следовательно, государство выступает в лице единого работодателя. Совпадение в одном лице законодателя и работодателя приводит к тому, что право опосредует весь процесс создания и распределения общественного продукта. Для работников это, с одной стороны, означает, что «...социалистическое право в части регулирования трудовых отношений устанавливает высокий уровень условий труда, всемерную охрану трудовых прав рабочих и служащих.. .».[248] С другой стороны, это означает детальную регламентацию в законодательстве обязанностей работника, в частности - общую обязанность трудиться, специальные обязанности (правила внутреннего трудового распорядка, тарифно-квалификационные справочники, должностные инструкции и т.д.), а также общественно необходимой меры труда (продолжительность рабочего времени, нормы выработки и обслуживания, нормативы численности работников и др.), меры личного потребления (заработная плата, выплаты из общественных фондов потребления и т.п.) и требований, предъявляемых к качеству труда и выпускаемой продукции. Все государства-участники ЕАЭС, среди которых Российская Федерация, Республика Казахстан, Республика Беларусь, Кыргызская Республика и Республика Армения, ранее входили в состав СССР. Общей правовой основой регулирования трудовых отношений для всех союзных республик были Конституция СССР от 7 октября 1977 года[249], а также Закон СССР от 15 июля 1970 года «Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде»[250]. После распада СССР правовые системы бывших республик сохранили многие общие черты социалистической правовой семьи. На сегодняшний день основу правового регулирования трудовых отношений в государствах ЕАЭС составляют Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 года[251], Трудовой кодекс Республики Казахстан от 23 ноября 2015 года[252], Трудовой кодекс Республики Беларусь от 26 июля 1999 года[253], существенно дополняемый Декретом Президента Республики Беларусь от 26 июля 1999 года № 29 «О дополнительных мерах по совершенствованию трудовых отношений, укреплению трудовой и исполнительской дисциплины»[254] и Декретом Президента Республики Беларусь от 15 декабря 2014 года № 5 «Об усилении требований к руководящим кадрам и работникам организаций»[255], Трудовой кодекс Кьгргъгзской Республики от 4 августа 2004 года[256] [257], Трудовой кодекс Республики Армения от 14 декабря 2004 года263. Сравнительный анализ трудового законодательства государств- участников ЕАЭС, содержащийся в недавно изданном учебном пособии[258], показал, что правовые системы государств ЕАЭС в достаточной степени гармонизированы. Это указывает на возможность широкого применения унификации правовых систем государств ЕАЭС. Но достаточно ли унификации правовых систем для устранения негативных эффектов экономической интеграции? Представляется, что вероятность социального демпинга сохраняется до тех пор, пока существуют различия в стоимости социальных издержек. Даже полная унификация законодательств не обеспечит одинаковую стоимость труда, ведь на ее формирование также влияют соглашения социальных партнеров, устанавливающие, к примеру, тарифы оплаты труда, надбавки и компенсации в отдельных отраслях, а также общий уровень экономического развития того или иного государства. Раз так, сближение правовых систем должно сопровождаться как унификацией, так и модернизацией имеющихся у государств-участников правовых средств с учетом новых вызовов. Следует отметить, что автор настоящей работы рассматривает правовое регулирование общественных отношений как социальную инженерию, концепция которой описана авторитетным философом науки К. Поппером. Ее суть состоит примерно в следующем: «...сторонник социальной инженерии не задает вопросов об исторических тенденциях или о предназначении человека. Он верит, что человек — хозяин своей судьбы, и что мы можем влиять на историю или изменять ее в соответствии с нашими целями, подобно то му, как мы уже изменили лицо земли. Возникающие в связи с общественными институтами проблемы он будет рассматривать следующим образом. Если у нас есть определенные цели, то насколько хорошо организован или приспособлен данный институт для их осуществления?» [259]. В соответствии с этим подходом правовое регулирование следует рассматривать как набор правовых инструментов, приводящих функционирование общественных отношений в соответствие с определенным стандартом. В случае с правовым регулированием трудовых отношений таким стандартом, как представляется, является паритет сил сторон трудовых отношений. С позиции социального инженера единицей правового массива следует считать не норму права, а правовые средства. При этом под правовым средством следует понимать отдельную норму или совокупность норм права, решающих самостоятельную задач}7 в рамках более общей цели, стоящей перед конкретным направлением регулирования общественньгх отношений. С улетом приведенной методологической установки рекомендации по отдельньгм направлениям трудоправовой интеграции государств ЕАЭС будут касаться сближения и модернизации именно правовых средств, а не отдельных норм права. Это представляется целесообразным еще и потому, что в проведенном ранее сравнительно-правовом исследовании трудового законодательства государств ЕАЭС обстоятельно сопоставлены именно нормы трудового законодательства, а не правовьге средства. Между тем, это замечание не умаляет необходимости унификации основополагающих понятий всех институтов трудового права. От этого, в конечном итоге, зависит достижение единообразия в понимании и применении норм законодательства о труде271. Как отмечается в литературе, одну из самых больших трудностей в формировании единой правовой системы ЕС представляет несовпадение правовых понятий и категорий, содержащихся в правовьгх системах государств ЕС272. [260] [261] Думается, что единообразному применению положений интегральной конвенции будет способствовать деятельность Суда ЕАЭС. Согласно статье 2 Статута Суда ЕАЭС, который является приложением № 2 к ДЕАЭС, целью деятельности Суда ЕАЭС является обеспечение единообразного применения государства мн-уч астннкамн ДЕАЭС, международных договоров в рамках Союза, международных договоров ЕАЭС с третьей стороной н решений органов ЕАЭС. Как отмечают Цвайгерт К. н Кетц X., «...подобно тому, как единообразное применение национального права обеспечивается лишь высшим судом, единообразное применение унифицированного права в долгосрочной перспективе может быть обеспечено лишь какой-либо международной судебной инстанцией» . Статья 46 Статута Суда ЕАЭС, касающаяся компетенции Суда ЕАЭС, предоставляет Суду ЕАЭС осуществлять разъяснение положений ДЕАЭС н международных договоров в рамках Союза по заявлению государства- участника. Думается, подобная практика весьма полезна для обеспечения единообразного применения положений интегральной конвенции. Следует отметить, что ЕСС н его деятельность по разъяснению положений права ЕС сыграли значительную роль при трудоправовой интеграции государств ЕС. Для примера можно привести пример того, как решения ЕСС по трем так называемым «делам Дефренн» конституировали горизонтальное прямое действие права ЕС, дав работникам возможность в случае нарушения применительно к ним права ЕС подавать иски не только к государству, но н напрямую к работодателю[262]. Статья 119 Римского договора о ЕЭС, толкование которой привело ЕС С к обозначенному выводу, была явно адресована только государствам- участникам н дословно не предусматривала ни прямого, ни горизонтального действия: «...каждое государство-член применяет во время первого этапа принцип равной оплаты труда мужчинам и женщинам за равный труд...». ЕС С для обоснования горизонтального прямого действия указал следующее: «...поскольку статья 119 является императивной по своей природе, запрет дискриминации мужчин и женщин относится не только к действиям государственных властных структур, но также распространяется на все соглашения, которые направлены на коллективное регулирование наемного труда, а также на контракты между частными лицами...». Резюмируя, перспективы трудоправовой интеграции государств ЕАЭС следует оценить как высокие ввиду общего правового прошлого и вхождения правовых систем государств ЕАЭС в одну правовую семью. Для трудоправовой интеграции государств ЕАЭС больше подходит унификация, нежели гармонизация правовых систем. Унификация правовых систем также должна сопровождаться модернизацией имеющихся у государств-участников правовых средств воздействия на трудовые отношения Для трудоправовой интеграции государств ЕАЭС не подходит метод принятия директив, являющихся средством гармонизации. Необходима разработка интегральной конвенции, содержащей уннф нцнр ов энные положения, либо в форме международного договора в рамках Союза, используя статью 114 ДЕАЭС, либо путем принятия протокола к ДЕАЭС, используя статью 115 ДЕАЭС.
Еще по теме § 2. Современное состояние и перспективы трудоправовой интеграции государств Евразийского экономического союза:
- Актуальность исследования.
- Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту.
- § 2. Современное состояние и перспективы трудоправовой интеграции государств Евразийского экономического союза
- § 2.1 Унификация материальных норм на универсальном и региональном уровнях
- Библиография