§ 2. Процессуальная ответственность: объем и содержание понятия

¹ Хохлов В.А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. Саратов, 1998. С. 3.

² Лукьянова ВТ. Теория процессуального права. M., 2003. С.224; См. также: Алексеева Л.Б. О механизме уголовно-процессуального регулирования // Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффек­ тивности. М., 1979. С.167. С ней согласны и авторы работы "Процессуальные нормы и отношения в советском праве (в "непроцессуальных" отраслях) / Под ред. И.А. Галагана. Воронеж, 1985. С.74.

* Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С.223.

⁴ Воложанин В.П. Санкции в гражданском процессуальном праве // Российский юридический журнал. 1997. №3. С. 114; См. также: Воложанин В.П. Применение санкций при совершении правонарушений / В.П. Воложанин, Л.А. Солдатова// Российский юридический журнал. 1998. №4. С.107.

344

не менее считаем важным подчеркнуть, В.П. Воложанин - один из немнотх, изучающих про­блему процессуальной ответственности, совершенно обоснованно корень ее видит в следую­щем: сама возможность выделения понятия "процессуальной ответственности" основана на возможности обнаружить в правовой системе некие неблагоприятные для лица последствия его поведения, ухудшающие для него порядок осуществления права, т.е. не являющиеся по существу своему ни уголовным наказанием, ни гражданско-правовой ответственнхтью, ни ад­министративным наказанием, предусмотренным за административное правонарушение, ни иным "материально-правовым" видом ответственности. Обнаружение таких элементов в пра­вовой системе только и дает основания утверждать, что процессуальная ответственность как общетеоретическое понятие - это не условный комплекс, сложенный из норм уголовного, граж­данского, административного права, но нечто, имеющее самостоятельную сущность, а потому требующее самостоятельного изучения.

Максимально обнажается обсуждаемая проблема по понятным причинам именно на стыке "процессуальной" ответственности с ее материально-правовыми видами - ад­министративной, уголовной, гражданско-правовой. Несмотря на то, что многие именитые авторы прямо указывают на судебные штрафы как меру процессуальной ответственно­сти⁵, мы склонны согласиться (несмотря на общее положительное мнение о наличии процессуальной ответственности как типа, вида юридической ответственности вообще) с мнением, что "природа судебных штрафов неоднозначна..."⁶, что она "однозначно не определена"⁷. Значительное совпадение и в основаниях наложения штрафов за право­нарушения против порядка судопроизводства по нынешнему ГПК РФ, УПК РФ и КоАП РФ с очевидностью свидетельствует о теоретической незрелости теории процессуаль­ной ответственности, это явное несовершенство законодательства, вызванное именно этой причиной. Действительно," как будут согласованы нормы двух кодексов на практи­ке, покажет время и правоприменительная практика"⁸.

Приводимые некоторыми авторами признаки процессуальной ответственности, как доводы в пользу принципиального решения вопроса о ее существовании, проблемы, на наш взгляд, не решают. Так, Э.Э. Доброхотова, являясь сторонником такого признания, указывает, как на квалифицирующие, на следующие признаки ответственности граждан­ско-процессуальной:

⁵ См.: Жилин ГА Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2003. С. 80.

⁶ Тимонина Ю.В. Комментарий к ст.105 ГПК РФ // Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.П. Ивлиева. М., 2003. С.172.

⁷ Рузакова О А. Комментарий к ст.105 ГПК РФ // Постатейный комментарий к Гражданскому процессуаль­ ному кодексу Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2003. С. 212.

⁸ Тимонина Ю.В. Указ.соч. С. 172.

345

1) она установлена нормами гражданского процессуального законодательства; 2) возлагается на нарушителя процессуальных обязанностей; 3) налагается судом непо­средственно в ходе рассмотрения дела; 4) может быть оформлена просто записью в протоколе судебного заседания; и 5) преследует такие цели, как обеспечение авторите­та судебной власти; наказание за противодействие порядку судопроизводства; преду­преждение возможных нарушений гражданских процессуальных обязанностей; содейст­вие выполнению задач гражданского судопроизводства⁹.

Многие авторы так и предлагают решать проблему процессуальной ответственно­сти - понимать под ней совокупность отраслевых мер процессуальной ответственности, рассматривать ее как сумму уголовно-процессуальной, гражданско-процессуальной, ад­министративно-процессуальной ответственности, имея в виду "официальные" - процес­суальные отрасли права. Так, ДА Липинский, справедливо вслед за НА Чечиной и П.С. Элькинд отмечая, что "ни одна отрасль не может нормально функционировать без нали­чия собственного института юридической ответственности"¹⁰, делает из этой верной по­сылки в корне неправильный, на наш взгляд, вывод. По его мнению, процессуальная от­ветственность как правовое явление и научное понятие и есть совокупность этих офор­мившихся в отраслевом смысле или сейчас оформляющихся институтов отраслевой процессуальной ответственности¹¹. Подобный подход можно встретить и у других авто­ров¹². Фактически, Е.Г. Лукьянова, именно таким образом определяющая границы про­цессуального права, стоит на тех же позициях¹³.

Такой подход к понятию процессуальной ответственности и дает основания про­тивникам ее признания утверждать, что "чисто "процессуальной" ответственности быть

⁹ Доброхотова Э.Э. Судебные штрафы в гражданском процессе // Личность. Общество. Государство. СПб., 1998. С.115-118.

¹⁰ Липинский ДА Проблемы юридической ответственности.

¹¹ См.: Там же. § 4.7. Проблемы процессуальной ответственности. С.351-377.

¹² См., например: Бессонов А.А. Процессуальные нормы российского права: Дис.... канд. юрид. наук. Са­ ратов, 2001. С. 155.

¹³ См.: Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. С.224-225.

346

не может, а существует обычная материально-правовая ответственность за нарушение процессуальных законов, аналогичная тому, как существует уголовная ответственность, например, за преступления против правосудия, которые связаны с грубейшим отступле­нием от процессуального закона"¹⁴. В этом утверждении присутствует значительная до­ля смысла, если бы не одно обстоятельство.

Полагаем, что в отечественной правовой системе, равно как и в правовых системах других государств, можно обнаружить некий комплекс мер, выявляемый путем вычитания из общей системы мер ответственности "очевидно" материально-правовых ее видов. При­чем, это не разрозненные или "случайные" правовые явления, а пересекающиеся в своей взаимной связи независимо от "приписанное™" той или иной отрасли права и позволяю­щие, на наш взгляд, с уверенностью признавать наличие самостоятельной процессуальной ответственности. (В схеме видовой классификации ответственности, предлагаемой Сара­товской научной школой, прямо названа процессуальная ответственность наряду с уголов­ной, гражданской, административной, дисциплинарной, материальной - вернемся к предла­гаемой схеме позже)¹⁵.

И.М. Зайцев указывает на наличие не просто отдельных мер гражданской процессуаль­ной ответственнхти, но определяет их как развитую систему, представленную несколькими разновидностями, среди которых он называет штрафную (наложение штрафа) и компенса­ционную процессуальную ответственность (возмещение ущерба), иные неблагоприятные процессуально-правовые последствия (удаление из зала судебного заседания, отказ в при­нятии заявления и т.п.) и применение процессуальных фикций (связывание неблагоприятных для субъекта последствий с заведомо несуществующими обстоятельствами)¹⁶.

¹⁴ Галаган И.А. Сущность и общее назначение процессуальных норм и отношений в советском праве // Процессуальные нормы и отношения в советском праве (в "непроцессуальных" отраслях). С. 74.

¹⁵ См.: Матузов Н.И. Теория государства и права: Учебник / Н.И. Матузов, А.В. Малько. Саратов, 2001. С. 450.

¹⁶ См.: Зайцев ИМ Гражданская процессуальная ответственность // Государство и право. 1999. №7. С.93- 96. На существование фикций, как особой меры процессуальной санкции, ответственности в известном смысле указывают и многие другие авторы. (См., например: Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 28.)

347

отрицать ее наличие и сложный системный характер¹⁷. Не столь очевидна возможность об­щетеоретической категории процессуальной ответственности характеризовать ситуацию в "комплексных отраслях права", однако постепенное и естественное усложнение системы ви­дов ответственности, связанное в том числе с общим усложнением, например, отечествен­ной системы права, "когда предпринимаются попытки обосновать наличие земельно-правовой, финансовой ответственности"¹⁸, конституционной (уставной) ответственности¹⁹, ведет к необходимости выяснения в их структуре процессуальной составляющей. ГА. Бори­сов прямо ставит вопрос о возможности классифицировать процессуальную ответственность по видам юридического процесса и называет такие ее разновиднхти, как "процессуальная ответственность субъектов учредительного процесса, ...правотворческого процесса, право­применительного и иных процессов"²⁰. Он указывает на необходимость соотнести процессу­альную ответственнхть в учредительном процессе, например, со складывающейся катего­рией конституционной ответственности, обращает внимание, что "научная модель" процессу­альной ответственности субъектов контрольной, надзорной, учредительной, правотворческой деятельнхти только еще складывается²¹.

Полагаем, что "процессуальная ответственность" имеет больше прав на существо­вание в качестве полноценного теоретического понятия, нежели названные выше "ново­отраслевые" или "полуотраслевые" виды ответственности (имеются в виду налоговая, экологическая, конституционная и т.п.). Она должна изучаться как самостоятельный вид или даже тип юридической ответственности. Что касается последних, то хотя за систе­мой мер ответственности за "экологические" правонарушения, например, действительно можно признать известное своеобразие, определяемое объектом правонарушения, тем не менее в общем и преобладающем своем смысле - это не что иное, как комплекс мер уголовно-правовой, административно-правовой и гражданско-правовой ответственности,

¹⁷ См., например: Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность. М., 1987; Громов Н.А. Санкции в уголовно-процессуальном праве России / НА Громов, САПолунин. М.₍ 1998; Коврига З.Ф. Уголовно- процессуальная ответственность. Воронеж, 1986. С.59; Коврига З.Ф. О процессуальной ответственности как га­ рантии успешной реализации уголовной ответственности // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж, 1989; Мотовиловкер И.О. Об уголовной ответственности обвиняемого в процессуальном смысле // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воро­ неж, 1989; и др.

¹⁸ Сучилин АС. Конституционная (уставная) ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации. М., 2003. С. 4; См. также: Разгельдеев Н.Т. Ответственность по советскому природо­ охранительному праву. Саратов, 1986; Рябов А.А. Ответственность за нарушение законодательства о земле­ пользовании. М., 1981; и др.

¹⁹ См., например: Сучилин А.С. Указ. соч. С.4. Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999. С. 509.

²⁰ Борисов Г.А. Процессуально-правовая ответственность в современном законодательстве России // Журнал российского права. 2003. №2. С.76.

²¹См.:Тамже.С.76-77.

348

а значит, самостоятельность такой ответственности - в значительной степени услов­ность, применяемая для удобства правоприменения²². Полагаем, в этих случаях налицо комплексный характер предлагаемого института, понятия.

О.Э. Лейст в своей работе, посвященной ответственности и санкциям, еще в 1981 году обращал внимание на несоответствие между общей теорией юридической ответст­венности и "теориями ответственности" отраслевых юридических наук²³. Проблема ответ­ственности процессуальной осложняется тем, что она, не являясь ни тем и ни другим, ос­талась фактически без специального научного внимания. Явная недооценка теории "ши­рокого" юридического процесса, судебного права сказалась и на качестве и количестве научного знания об этом явлении и понятии. Как справедливо отмечает тот же автор, об­щая методологическая неразработанность (мы бы сказали - отсутствие единой концепции видового деления ответственности) приводит к необоснованному механическому объеди­нению отраслевого знания и сведению его в сумму, но не систему общей теории ответст­венности²⁴.

На установившуюся в отечественном правоведении традицию отраслевого деления ответственности и некоторую "примитивность" такого подхода справедливо обращает вни­мание В.Н. Даниленко. Возможность применения отраслевого критерия очевидна, лежит на поверхности²⁵, вопрос же заключается в том, много ли в этом научного смысла. Названный автор пишет: "...Видов ответственности меньше, чем отраслей права, причем за нарушение норм права различных отраслей может применяться ответственность одного и того же ви­да"²⁶. Эта верная посылка приводит В.Н. Даниленко и к методологически верной постановке вопроса о дальнейшем развитии теории ответственности. Вывод этот заключается в сле­дующем: необходима "укрупненная" классификация видов ответственности, основанная на ее типических качествах в ряде отраслей. Со ссылкой на С.С. Алексеева, СВ. Курылева В.Н. Даниленко пишет: "Постановкой вопроса об укрупненной классификации видов ответ­ственности, основанной на ее типических качествах в ряде отраслей, можно считать вер­ные замечания отдельных авторов, что традиционно различаемые имущественная ответ-

²² См., например: Шемшученко B.C. Юридическая ответственность в области охраны окружающей среды / B.C. Шемшученко, В.Л. Мунтян, В.Г. Розовский М., 1978. С. 30; Экологическое право России / Под ред. В. Д. Ер­ макова, А.Я. Сухарева. М., 1997. С.407; и др.

²³ См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. С.125-126.

²⁴ См.: Там же.

²⁵ Так, например, А.А. Бессонов классифицирует процессуальную ответственность на виды: конституци­ онно-процессуальная, гражданско-процессуальная, уголовно-процессуальная, административно-процессуальная и арбитражно-процессуальная. {Бессонов А.А. Указ. соч. С.155 и далее.)

²⁶ Даниленко В.Н. Юридическая ответственность: понятие, функции, виды // Современные проблемы взаимодействия материального и процессуального права России: теория и практика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. (17-18 апреля 2003 г.) 4.2. Екатеринбург, 2004. С. 19-20.

349

ственность, с одной стороны, и ответственность уголовная, административная, дисципли­нарная - с другой, существенно отличаются по основаниям возникновения, порядку осуще­ствления и функциям"²⁷.

(Нужно в порядке общего замечания отметить, что теоретически поставленная проблема ответственности и ее типологии высвечивает актуальную для современной отечественной правовой системы проблему отраслевого критерия, подтверждая наше предположение об уместности перехода к единому предметному выделению "отраслей" права, в то время как такие категории, как уголовное в праве, гражданско-правовое и административное в праве, наделены неким более широким смыслом, чем традиционно соответствующие им отрасли.)

Выделение же самостоятельной процессуальной ответственности есть также не что иное, как "укрупненная" типология ответственности, несущая много больше научного смысла, чем просто указание на предметную область действия, как классификационный признак.

Таким образом, исходя из изложенных посылок, теоретическое осмысление про­цессуальной ответственности как типа юридической ответственности вообще связано с разрешением нескольких принципиальных вопросов: 1. Существует ли процессуальная ответственность, как самостоятельная научная категория и правовое явление²⁸? 2. Ка­ково ее место в системе типов, видов юридической ответственности? 3. Каковы содер­жание и границы понятия (по-другому - объем понятия²⁹) "процессуальная ответствен­ность" и применимы ли к нему общие схемы ответственности: ответственность - право­нарушение; ответственность - санкция; ответственность - вина; ответственность пози­тивная и негативная; ответственность и процессуальные формы ее реализации и т.д.

На сегодняшний день спорными, дискуссионными являются подходы к определе­нию содержания как понятия юридической ответственности вообще, так и его границ, объема. Это во многом предопределяет сложности в формировании теории ответствен­ности процессуальной. Весьма показательным, на наш взгляд, является то обстоятель­ство, что один из ведущих исследователей проблем ответственности О.Э. Лейст указы-

²⁷ Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 19-20; См. также: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. Вып. 2. С.198-199,204 и далее; Курылев СВ. Санкции как элемент правовой нормы // Совет­ ское государство и право. 1964. №8. С.48-49.

²⁸ Интересно отметить, что первая отечественная процессуальная "энциклопедия" такого понятия вообще не содержит. (См.: Процессуальное право: Энциклопедический словарь. М., 2003.)

²⁹ О.Э. Лейст считает понятия "содержание" и "объем" синонимами при обсуждении, в частности, пробле­ мы ответственности. Полагаем, что присутствует некоторое различие в них, если термин "содержание" опреде­ ляет в большей мере качественный состав исследуемого понятия, то термины "границы", "объем" понятия ука­ зывают на пределы распространения этого содержания, в некотором смысле - на количественную его распро­ страненность. (См.: Лейст О.Э. Методологические проблемы юридической ответственности // Проблемы теории государства и права / Под ред. M.H. Марченко. М., 2002. С.626.)

350

вает, как на одну из основных причин отсутствия определенности в теории ответствен­ности, на существовавший теоретический и практический отрыв материального и про­цессуального права. В результате чего и до сих пор "сущность (содержание) ответствен­ности нередко целиком сводится к ее материальному-правовому основанию"³⁰. Абсо­лютно согласны и со следующим его замечанием. Развивая представления, изложенные ее авторами в книге "Юридическая процессуальная форма: Теория и практика"³¹, он пи­шет: "В последние десятилетия преодолевается существовавшая в общей теории права и ряде отраслевых дисциплин недооценка роли и значения процедурно-процессуальной регламентации ряда сфер осуществления государственной деятельности... Однако де­финитивный аппарат не вполне готов выразить различные уровни понятия "процессу­альные нормы и отношения". Само понятие процесса по традиции нередко связывают с деятельностью суда... Устоявшийся термин "процессуальная форма ответственности", а также отраслевая обособленность материально-правовых и процессуальных норм, ре­гулирующих наиболее развитые формы ответственности, в какой-то мере ориентируют на их раздельное исследование"³² (курсив наш. - Прим. авт.). Необходимый на сегодня как комплексный, так и автономный подход к исследованию феномена "процессуальной ответственности" предполагает прежде всего обращение к дедуктивному (от общего к частному) методу исследования. Определим меру общего и особенного, предваритель­но обращаясь к общей теории ответственности, как она на сегодняшний день представ­лена в отечественном правоведении.

К сожалению, общая теория юридического процесса не обладает на сегодняшний день необходимой универсальностью, чтобы быть готовой схемой понимания процессу­альной ответственности как разновидности юридической ответственности вообще. А.А. Чистяков отмечает, оценивая познавательные возможности общего определения юри­дической ответственности и подходов к ее типологии: "Перевод данного определения в плоскость доктрины конкретно-отраслевой принадлежности, к глубокому сожалению, не согласуется с положениями, например, уголовного закона"³³. В некотором смысле, по­добным образом дело обстоит и с проблемой процессуальной ответственности. Тем не менее общая концепция ответственности³⁴ - необходимая отправная точка исследова­ния ответственности процессуальной. Прежде всего, несколько замечаний по поводу

^Лейст О.Э. Методологические проблемы юридической ответственности. С.644.

³¹ Юридическая процессуальная форма: Теория и практика. М., 1976. С.4.

³² Лейст О.Э. Указ. соч. С.644.

³³ Чистяков АА Уголовная ответственность и механизм формирования ее основания. М., 2003. С. 41.

³⁴ Таковая представлена, например, в работах: Хачатуров Р.Л. Юридическая ответственность / Р.Л. Хача- туров, Р.Г. Ягутян. Тольятти, 1995; ЛипинскийДА Проблемы юридической ответственности. СПб., 2004; и др.

351

процессуальной ответственности как типе юридической ответственности вообще и воз­можных вариантах понимания искомого понятия.

Проблема типологии юридической ответственности и места процессуальной ответ­ственности в ее системе может быть решена, если она будет поставлена, наконец, в общей теории права следующим образом: есть ответственность материально-правовая и процессуально-правовая. При всей неустойчивости границы между ними, в силу об­щей, упоминавшейся методологической, философской проблемы "пограничных состоя­ний", должно быть обнаружено качественное отличие между ними. Как отмечалось вы­ше, качественное своеобразие процессуальной ответственности в процедурном, про­цессуальном характере "неблагоприятных последствий".

Переходя таким образом к типологии юридической ответственности, а затем и к ти­пологии процессуальной ответственности, полагаем уместным некоторые частые, но существенные уточнения. Обратимся к видовой схеме ответственности, предложенной Н.И. Матузовым и А.В. Малько³⁵. Она представлена в следующем виде:

| Виды юридической ответственности

ф ф ф •» ф ф

Аналогичным образом характеризуется видовое деление правонарушений:

__________________________ Виды правонарушений________________________

і I_______________________________

Преступления_____________________ Проступки________________________

______________________ і____________________

Такой подход, видимо, обусловлен учебным характером издания, в котором он представлен. Однако в целях детализации предлагаемой классификации, которая и мо­жет привести нас к искомому результату, считаем уместными некоторые уточнения.

1. Материальная ответственнхть не может быть названа в классификации в едином ряду с гражданско-правовой. Если применительно к последнему понятию имеется в виду от­раслевое происхождение норм, устанавливающих такую ответственность, то во втором слу­чае, на наш взгляд, классификационным основанием должен выступать характер санкции, наказания, взыскания и т.п. Говоря о материальной ответственности, мы, как правило, имеем в виду, что лицо, привлекаемое к ней, понесет какие-либо ограничения имущественного свой-

³⁵ См.: Матузов Н.И. Указ. соч. / Н.И. Матузов, А.В. Малько. С. 438,450.

352

ства. Таким образом, необходимо парным понятием в такой системе измерения должно быть понятие "личной" ответственности, сводящейся соответственно к ограничениям личной сво­боды, личных прав и т.п., в отличие от имущественных (материальных) ограничений. Очень часто материальную (имущественную) ответственность отождествляют с гражданско-правовой³⁶. Однако такое отождествление неверно, ибо гражданско-правовая ответствен­ность - как ее отраслевой вид, - бесспорно, может быть представлена неблагоприятными по­следствиями личного свойства - необходимостью опубликовать опровержение, принести публичные извинения, публичное осуждение³⁷ и т.д., и т.п. Такое уточнение необходимо должно предварять рассуждения о процессуальной, процессуально-правовой ответственно­сти в отличие от материально-правовой ответственности, как это понятно, не тождественной - ответственности материальной. (Что же касается "материальных правонарушений", под которыми названные авторы предполагают понимать, например, причинение материального ущерба работником предприятию, они также" не умещаются" в упрощенную схему - ущерб также может быть материальный и нематериальный - личный и т.п.)

2. Аналогичный подход должен быть избран и при обнаружении собственного мес­та для процессуальной ответственности в системе видовой классификации юридической ответственности. Она также не может быть названа в общем ряду с дисциплинарной, уголовно-правовой, гражданско-правовой ответственности, ибо все они - есть разновид­ности ответственности материально-правовой как одного из двух общих типов ответст­венности. Полагать, что процессуальная ответственность - это все то, что установлено в процессуальных кодексах в виде санкции, - значительно упрощать ситуацию.

Таким образом, схема типового в отличие от видового деления юридической ответ­ственности должна быть представлена следующим образом:

____________________ Типы юридической ответственности_________________

і і

_________ материальная (имущественная) личная (неимущественная)____

А также:

____________________ Типы юридической ответственности_________________

І I

__________ Материально-правовая_______ Процессуально-правовая________

На необходимость первого четкого разграничения типа и отраслевых видов ответствен­ности давно обращалось внимание в науке. Так, Ю.В. Ячменев пишет: "В современных учеб­никах по теории государства и права очень авторитетных в теоретической науке авторов на-

³⁶ См., например: Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 20.

³⁷ См., например: Tapxoe ВА Гражданское право. 1997. С. 323.

353

ряду с уголовной, гражданской, административной и дисциплинарной ответственностью ук­репилось понятие материальной ответственности, которую рассматривают как самостоя­тельный вид юридической ответственности"³⁸. Подтверждая наше мнение и приводя ряд ар­гументов в его защиту, он заключает: "Материальная ответственность" ...предусмотрена во всех видах юридической ответственнхти (уголовной, административной, гражданской, дис­циплинарной). Это либо штраф, либо лишение премии или иные удержания, вычеты) денеж­но-вещевого характера"³⁹ В этом смысле более правильно именовать ее имущественной от­ветственностью⁴⁰. Вполне соглашаясь с ним, подчеркнем - принципиально важным для раз­вития теории процессуальной ответственности является осознание необходимости упоми­навшегося "укрупненного" деления юридической ответственности на типы в отличие от тра­диционного видового - отраслевого по существу деления.

Типом юридической ответственности является и процессуальная ответственность. Об­ратим внимание, в структуре юридической ответственности и ранее никогда не отрицалась процессуальная составляющая. Однако она всегда рассматривалась как способ, форма реа­лизации материально-правовой ответственнхти. Так, Н.А. Духно и В.И. Ивакин, полагая на­личие процессуального элемента лишь одним из признаков юридической ответственности, отмечают: "Юридическая ответственность состоит из двух аспектов: норм материального и норм процессуального права, причем процессуальное право лишь регулирует (курсив наш. -Прим. авт.) порядок и условия возложения, применения юридической ответственнхти за правонарушения"⁴¹, т.е. фактичхки теоретическая проблема изучения процессуальной от­ветственности перемещается в сторону "процессуальных форм ответственности". Очевидно, что это разные понятия. Перспектива развития теории процессуальной ответственности за­ключается в том числе в их размежевании.

Действительно, признаком любого вида юридической ответственности является то, что она "воплощается в процессуальной форме", применение ее возможно только при соблюде­нии определенного процессуального порядка⁴². В этом смысле виды и подвиды судопроиз-

³⁸ Ячменев Ю.В. Юридическая ответственность и ее виды в современной учебной литературе: критиче­ ский анализ // Правоведение. 2001. №1. С. 247. Он ссылается на следующие учебники по теории государства и права: Лазарев 8.6. Теория государства и права: Учебник для вузов / В.В. Лазарев, СВ. Липень. М., 1998. С.359; Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник. М., 1999. С.117; Теория государства и права: Учебник / Под ред. B.M. Корельского, В.Д. Перевалова. М., 1997. С.430; и др.

³⁹ Там же. С.248.

⁴⁰ Определяя виды гражданской процессуальной ответственности, А.Г. Новиков в этом смысле указывает на существование "имущественной и неимущественной" ответственности. (См.: Новиков AT. Указ. соч. С. 25.)

⁴¹ Духно, Н.А. Понятие и виды юридической ответственности / Н.А. Духно, В.И. Ивакин // Государство и право. 2000. №6. С. 12-13.

⁴² См.: Бобылев А.И. Некоторые проблемы юридической ответственности // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. №2. С.76; Ячменев Ю.В. Указ. соч. С. 247; и др.

354

водства можно рассматривать в качестве "форм реализации юридической ответственности"⁴³ или, считая юридическую ответственность в целом единством содержания и формы, пола­гать (применяя известное "удвоение" в ситуации с процессуальным), что она реализуется по­средством "процессуальной процедуры"⁴⁴.

Не проясняет ситуацию с объемом и содержанием понятия "процессуальная ответст­венность" и такое уточнение имеющихся определений, в основе которых лежит утверждение, что юридическая ответственность реализуется в процессуальной (процедурной) форме, это не что иное, как замена понятия юридической ответственности на понятие "материально-правовая ответственность". Но ведь и предполагаемые нами меры процессуальной ответст­венности "в собственном смысле слова" также реализуются в специальной процедуре. Это также подтверждает верность следующего вывода: несмотря на то, что все виды ответствен­ности с необходимостью "обслуживаются" специальной процедурой (в этом смысле традици­онно и применяется понятие процессуальной формы⁴⁵), "процессуальная ответственность " должна рассматриваться и в узком, собственном смысле слова, не имея в виду под ним ком­плекс всех возможных мер ответственности за неисполнение процессуальных обязанностей, процессуальные правонарушения.

Наиболее интересно обсуждение тех концепций ответственности, которые связаны с соотношением ее с принуждением. Представляется, что наибольшее научное значение для понимания феномена процессуальной ответственности имеет то направление общей теории ответственности, которое основано на обнаружении в праве такого явления, наряду с ней, как меры защиты. В основе этого подхода лежит вывод, предложенный С.С. Алексеевым, - от­ветственность есть лишь то, что наступает в виде неблагоприятного последствия в результа­те виновного совершения правонарушения и представляет из себя обременения разного ро­да - дополнительные обязанности, лишения, штрафные санкции. Применение же принужде­ния для восстановления нарушенного права - не ответственность, но мера защиты, "силовое" исполнение уже существовавшей обязанности, т.е. государственное вмешательство для обеспечения правопорядка, а не наказания нарушающих его субъектов. Таким образом, в

⁴³ См., например: Бутнев В.В. Гражданский процесс как одна из форм реализации юридической ответст­ венности в эпоху развитого социализма: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. П., 1981. С. 3.

⁴⁴ См.: Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С.31; Он же. О насущной потребности в новой учебной дисциплине - "Общей теории процессуального права" // Государство и право. 2003. №12. С.56-59; Корнилов АР. Правовые процедуры института юридической ответственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н.Новгород, 2000. С. 7; и др.

⁴⁵ См., например: Юридическая процессуальная форма. Теория и практика / Под ред. В.М. Горшенева, П.Е. Не­ дбайло. M., 1976; Рассахатская НА Гражданская процессуальная форма. Саратов, 1998; и др. В этом смысле справед­ ливо мнение В.Н. Протасова, что категория "процессуальная форма" - это вчерашний день общепроцессуальной теории. Ведь, фактически, эта не теория" процессуальной ответственности, а исследование ее на отраслевом и полуотрасле­ вом уровне. (См.: Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. С. 141.)

355

представленной концепции С.С. Алексеева и его последователей ответственность предстает исключительно наказательной, карающей мерой, независимо от своей отраслевой принад­лежности⁴⁶.

И.М. Зайцев, обсуждая отраслевую - гражданско-процессуальную ответственность, полагал, что в основе ситуации спорности в теории процессуальной (гражданско-процессуальной) ответственности и лежит появившаяся в начале 1980-х годов концеп­ция, согласно которой, кроме ответственности как таковой, существуют еще меры про­цессуальной (судебной) защиты, направленные на обеспечение правопорядка в судо­производстве⁴⁷. В общетеоретическом смысле проблема стоит следующим образом: считать ли ответственностью только меры принуждения, заключающиеся в каре, нака­зании, расширять ли ее до принуждения, хотя и связанного с правонарушением, но на­казанием как таковым не являющегося (например, меры по правовосстановлению), или в целом к ответственности относить и любое иное принуждение, даже прямо с правона­рушением не связанное (применительно к процессуальному праву это может быть воз­можность административного досмотра, например). В последнем случае речь идет, в основном, об известной группе принудительных в основе своей мер, являющихся в то же время мерами процессуальными, - о превентивных мерах и мерах обеспечения.

(К расширению границ категории "ответственность" до уровня включения в нее понятия позитивной, перспективной, "опережающей"⁴⁸ и т.п. ответственности мы вовсе не обращаем­ся, соглашаясь всецело с мнением О.Э. Лейста да и многих других ученых, что "большая часть рассуждений сторонников правовой позитивной ответственности основана на смеше-

⁴⁶ См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С.184-189; Он же. Проблемы теории права: В 2 т. Т.1. М, 1968. С.378-381; Кожев­ ников СИ. Меры защиты в советском праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Свердловск, 1968. С.4-5,12-15; 16-18; Ардашкин В Д. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Томск, 1968. С.6-9,11; Базыпев Б.Т. Основания юридической ответственности // Материалы научной конференции юри­ дического факультета Красноярского госуниверситета. Красноярск, 1972. С. 8-9; Стоякин Г.Н. Меры защиты в советском гражданском праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Свердловск, 1973. С.6-7; Красавчиков О.А. Ответственность, ме­ ры защиты и санкции в советском гражданском праве. С.11; Юков М.К. Гражданское процессуальное право: структура и применение // Проблемы применения и совершенствования гражданского процессуального кодекса РСФСР. Калинин, 1984.С.54-55.

⁴⁷ См.: Зайцев И.М. Указ. соч. С.94; См. также: Комаров В.В. Метод правового регулирования гражданских процес­ суальных правоотношений: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Харьков, 1980. С.14; Кузнецов Н.В. Санкции в граждан­ ском процессуальном праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 1981.015.

⁴⁸ См., например: Малеин НС. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. M., 1985. С.130; Самощенко И.С. Ответственность по советскому законодательству / И.С. Самощенко, M.X. Фарукшин. М., 1971. С. 6-11; Корельский В.М. Свобода, ответственность, закон // Сборник ученых трудов Свердловского юридического института. Вып.17. Сверд­ ловск, 1972.052-56; и др.'Интересно отметить, что сторонники широкого понимания юридического процесса, разделяли мнение и о "широком понимании" юридической ответственности. Так, П.Е. Недбайло утверждал, что юридическая ответ­ ственность - есть обязанность действовать правомерно, поскольку основа нормы - не санкция, но диспозиция. Аналогич­ ного взгляда придерживался, как известно, и В.М. Горшенев. Он выделял статутную и субъективную ответственность; первую - как общую предпосылку возможной ответственности, вторую - как конкретную меру, следующую за правонару­ шением. (См.: Недбайло П.Е. Система юридических гарантий применения советских правовых норм // Правоведение. 1971. №3. С.50-52; Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 104-106.)

356

ний и отождествлении обязаннхти и ответственнхти"⁴⁹, "двухаспектное" понимание ответ­ственности хотя и может иметь место, но оно очевидно шире границ права, юриспруденции, обеспечительного правового механизма, поскольку явно является элементом не реальной, существующей системы права, а надправовым явлением, во всяком случае пока⁵⁰.)

Полагаем, что концепция "мер защиты" важна для становления теории процессуальной ответственности даже не тем, насколько "широко" выработавшая ее научная школа смотрит на ответственность вообще. В таком подходе наиболее рельефно отражена попытка осмыс­лить ответственность как элемент системы, поставить объем понимания понятия в зависи­мость от вполне конкретных признаков - применения принуждения, наличия правонарушения и субъективного к нему отношения лица. Таким образом, принципиально важно выяснить общетеоретические подходы к "расширению" понятия "ответственность", которые основаны, прежде всего, на понимании оснований применения принуждения.

Чем бы мы ни считали ответственность - особым правоотношением, возложением дополнительной обязанности, неблагоприятным последствием, особым правовым со­стоянием лица, способом обеспечения исполнения обязанности⁵¹ и т.д., и т.п., первым ориентиром при определении границы понятия как ответственности вообще, так и про­цессуальной ответственности в частности является ее соотношение с понятием принуж­дения. Представляется, что в этой части при сопоставлении общей теории ответствен­ности и теории процессуальной ответственности ответ будет общим.

Предлагаемые наукой ответы на него таковы: 1. "Юридическая ответственность явля­ется одной из форм государственного принуждения"⁵².2. "Государственное принуждение яв­ляется лишь одним из способов реализации ответственнхти. Не является ответственностью

⁴⁹ Лейст О.Э. Методологические проблемы юридической ответственности. С.636; См. также: Он же. Понятие от­ ветственности в теории права // Вестник Московского университета. Серия 11, Право. 1994. Вып.1. C.33. О.Э. Лейст во­ обще считает дискуссию о позитивной ответственности "порождением семантических изысканий" - и это замечание так­ же не лишено смысла. (См.: Лейст О.Э. Методологические проблемы юридической ответственности. С.635; См. также: Андрианова Ю.С. К вопросу о соотношении понятий обязанности и ответственности // Вопросы теории юридических обя­ занностей: Тезисы 2-й Межвузовской научной конференции молодых ученых юристов. Воронеж, 1988. С.26-28; Иваненко О.Ф. Некоторые проблемы теории юридической ответственности // Юридическая ответственность в социалистическом обществе. Волгоград, 1974. С. 5.)

⁵⁰ Вполне осознавая возможность некоторой ассоциации, аналогии между проблемой "позитивной ответ­ ственности" и необходимостью признания стимулирования, как обеспечительного, вместо санкции, механизма склонения субъекта права к желаемому поведению, тем не менее считаем возможным утверждать, что это раз­ ноуровневые и разносущностные понятия. Позитивная ответственность в том виде, как она предлагается ее ав­ торами, не совпадает, не является не только тождественной, но и корреспондирующей стимулу, поощрению, подобно тому, как негативная ответственность противостоит санкции, наказанию. Позитивная ответственность - по существу внеправовое явление, находящее отражение в праве в категории обязанности, противостоящим же ей парным понятием является субъективное право, но не стимул, поощрение, льгота и т.п.

⁵¹ См. об этом, например: Иоффе О.С. Вопросы теории права / О.С. Иоффе, МД Шаргородский. М., 1961. С.314- 318; Он же. Вина и ответственность по советскому праву // Советское государство и право. 1972. №9. С. 38-39; Галаган И.А. Административная ответственность в СССР. Воронеж, 1970. С.39; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т.1. Свердловск, 1972. С.371; Он же. Теория права. М., 1994. С.180; Братусь С.Н. Юридическая ответственность и закон­ ность. М., 2001. С. 41; Самощенко И.О. Ответственность по советскому законодательству / И.С. Самощенко, М.Х. Фарук- шин. М., 1971. С.38; Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 47-48; и др.

⁶²Духно НА Указ. соч. / Н.А. Духно, В.И. Ивакин. С.13; См. также: Бобылев А.И. Указ. соч. С.76.

357

принудительное исполнение обязанности, существовавшей до правонарушения. Ответст­венность - всегда дополнительная, вновь возникающая в результате правонарушения обя­занность"⁵³. Обе позиции представлены в самых разных вариантах в многочисленных рабо­тах, прямо посвященных вопросам ответственности⁵⁴. Общий итог всему многообразию взглядов подвел А.Г. Новиков. Исследуя проблемы гражданско-процессуальной ответствен­ности, он пришел к общетеоретическому и верному, на наш взгляд, выводу, который и может быть принят за основу дальнейших рассуждений о процессуальной ответственности вообще. Он пишет: "В отношении принуждения и ответственности ключевую роль играет точка отсче­та: 1) если принуждение рассматривать в качестве признака ответственности, то ответствен­ность, которая имеет и другие признаки, по объему шире принуждения (П0); 3) вместе с добровольностью при­нуждение предстает в виде одного из способов осуществления ответственности (П0)"⁵⁵.

Полагая такой подход методологически верным и отражающим все действительное многообразие связей и отношений как обоих феноменов правовой системы, так и опосре­дующих их категорий, считаем, что искомая граница или объем понятия ответственности, а значит и процессуальной ответственности, - не определяется однозначно применением при­нуждения. Следуя формуле А.Г. Новикова, при этом утверждении имеется в виду прежде всего добровольный (в отличие от принудительного) способ реализации ответственности (см. п. З в приведенном выше мнении). (Среди разных подходов к соотношению понятий от их взаимопоглощения до разных вариантов их взаимопересечения встречается и такой, при ко­тором допускают в том числе и совпадения границ их проявления. Преобладает подход, про­истекающий из административного права, в соответствии с которым ответственность являет­ся составной частью принуждения⁵⁶.)

⁵³ Бутнев В.В. Гражданский процесс как одна из форм реализации юридической ответственности в эпоху развитого социализма: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. П., 1981. С. 7; См. также: Малеин Н.С. Об институте юридической ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Труды по правоведе­ нию. Тарту, 1989. С.31.

⁵⁴ Попкова Е.С. Юридическая ответственность и ее соотношение с иными правовыми формами государ­ ственного принуждения: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2001; Болгова В.В. К вопросу о соотношении мер защиты и мер ответственности / В.В. Болгова, А.Н. Чураков // Вестник Волжского ун-та им. B.H. Татищева. Вып. 11. Тольятти, 2000. С. 263-272; и др.

⁵⁵ Новиков А.Г. Указ. соч. С. 14.

⁵⁶ См., например: БахрахДЯ Советское законодательство об административной ответственности. Пермь, 1969. С. 16-26; Он же. Процессуальная форма - атрибут юридической ответственности // Институты административного права России / Под ред. ИЛ. Бачило, Н.Ю. Хаманевой. M., 1999. С.224-227; Он же. Административная ответственность в СССР. Свердловск, 1989. С.22; Он же. Административное право: Учебник. М., 1993. С. 213-217; КузьмичеваГА Админи­ стративная ответственность: Учебное пособие / ГА Кузьмичева, Л А Калинина. M., 2000. С.18; Стахов, АИ. Админист­ ративная ответственность. М., 2004. С. 3; и др.

358

Схема, обозначенная А.Г. Новиковым, с многовариантной взаимозависимостью и связью понятий в действительности и воспринята современной отечественной теорией права. Как правило, на основе такого соотношения строится классификация, в соответ­ствии с которой применение принуждения возможно как в ситуации наложения ответст­венности, привлечения к ней, так и при применении не являющихся ответственностью так называемых мер защиты. На такое распределение правового принуждения указыва­ет и А.Г. Новиков. Он выделяет в гражданском процессе меры ответственности, меры защиты и меры обеспечения. Первые две группы он связывает с наличием процессу­ального правонарушения и наказательной сущностью их, различая их только в мере на­казания, меры третьей группы лишены как элемента наказания, так и, соответственно, применение их не основано на правонарушении. Последние, по мнению А.Г. Новикова, связаны с юридической превенцией из-за того или иного опасения - прежде всего опасе­ния несправедливого разрешения дела⁵⁷. Он относит к этой группе отводы, обеспечение доказательств, отложение и приостановление разбирательства дела. Однако, следуя логике такого рассуждения, мы, пытаясь сделать общетеоретический вывод, примени­мый к отраслевой ответственности, должны были бы отнести к последней группе мер -меры личного досудебного принуждения в уголовном процессе (заключение под стражу, арест, подписка о невыезде, залог и т.д.) Это, однако, по очевидным причинам весьма сомнительно, несмотря на выраженность признака опасения и превентивный, в извест­ном смысле, характер такой меры. Не исключено, что и здесь причина в "пограничном" характере явления. Осознавая неуниверсальность предлагаемой конструкции, А.Г.Новиков далее отмечает: "Для свидетеля и эксперта в случае их неявки по вторич­ному вызову принудительный привод, несомненно, является мерой ответственности... Если же принудительный привод изучать с точки зрения его целевого назначения, то эта мера, скорее, обеспечительного свойства⁵⁸.

В общетеоретическом плане определять границу ответственности возможностью применения иного принуждения предлагалось, например, следующим образом: (Я.Н. Шевченко): "...В зависимости от способа охраны существуют два правоохранительных

⁵⁷ См.: Новиков А.Г. Указ. соч. С. 12-13.

⁵⁸ См.: Там же. С.26.

359

института - средства защиты и ответственность..."⁵⁹ При применении мер охраны суще­ственным отличительным признаком является не учет субъективного основания - т.е. по общему правилу "учитывать субъективные основания для применения государственно-принудительных мер, относимых к категории средств защиты, ...совершенно не требу­ется..."⁶⁰. При этом отмечалось, что "необходимо совершенствование обоих этих инсти­тутов, а не "подведение" под институт ответственности... любых правоохранительных

средств"⁶¹.

По существу, даже не обращаясь к пересказу и приведению всех иных позиций по этому вопросу, сформировавшихся в отечественном правоведении за многие десятилетия научного спора о содержании ответственности, очевидно, что определенности в понимании объема понятия нет и до сих пор. В работах последнего времени можно встретить следующие утвер­ждения на этот счет. Новиков А.Г пишет: "Меры ответственности и меры защиты качественно разнородны. Главные критерии размежевания - функции, основания применения и содержа­ние. Остальные критерии имеют вспомогательную роль"." Меры защиты направлены на вос­становление нарушенного правопорядка, или субъективного права, или охраняемого законом интереса. Меры ответственности, карательные по своей природе, выражаются в наказании и преследуют цель исправления. Основанием применения мер защиты является объективно-противоправное, аномальное поведение. Относительно мер ответственности таким основа­нием признается виновно совершенное правонарушение. Содержание мер защиты уклады­вается в пределы ранее существовавшей не нарушенной обязанности. В то время, как при возложении ответственности суд устанавливает новую обязанность или лишает правонару­шителя какого-либо права"⁶². Однако из этой стройной, на первый взгляд, концепции следует парадоксальный применительно к процессуальному праву вывод. Тот же автор пишет: "Про­гоняя" меры гражданского процессуального права сквозь сито названных критериев, к мерам гражданско-процессуальной ответственности однозначно могут быть причислены лишь про­цессуальные штрафы, если отвлечься от их возможной административно-правовой при-родьГ® (курсив наш. - Прим. авт.). И далее: "Но нельзя полнхтью отрицать и того обстоя­тельства, что в случае совершения правонарушения... принимаемые меры по отношению к

⁵⁹ Шевченко Я.Н. Проблемы правового регулирования гражданско-правовой ответственности в условиях развития социалистических товарно-денежных отношений // Юридическая ответственность: проблемы и пер­ спективы. Труды по правоведению. Тарту, 1989. С. 45.

⁶⁰ Там же; См. также: Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. 1977. №7. С. 59.

⁶¹ Шевченко Я.Н. Проблемы правового регулирования... С. 45.

⁶² Новиков А.Г. Гражданско-процессуальная ответственность, как элемент правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. №2. С. 91.

⁶³ Там же.

360

потерпевшему... приобретают характер мер защиты, а по отношению к нарушителю можно вести речь о мерах ответственности"⁶⁴. Автор сам приводит и справедливое мнение В.В. Бут-нева: "Юридическая ответственность, будучи лишениями для правонарушителя, всегда вы­ступает и в качестве защиты прав или интересов потерпевшего..."⁶⁵.

Еще одна концепция соотношения различных видов возможного применения государст­венного принуждения изложена в работах В.М. Ведяхина, Т.Б. Шубиной. Они предлагают сле­дующее соотношение. Вводя общее объединяющее понятие всякой возможности применения государственного принуждения - категорию "защита права", названные авторы указывают не на два, а на три вида ее - юридическую ответственность, меры защиты и меры безопасности. Определяя карательную, наказательную, штрафную сущность ответственности как таковой, они определяют меры защиты признаками: отсутствие штрафных санкций, достаточность са­мого факта противоправного поведения (неучет субъективного фактора) и необязательнхть в их содержании признака правовосстановления. Полагая мерами безопасности "меры, направ­ленные на пресечение и предупреждение правонарушений, строго определенные в законе, ис­полнение которых обеспечивается государственно-принудительным механизмом"⁶⁶, отмечает­ся: "Они не имеют своей задачей восстановление нарушенного права и не всегда связаны с совершенным правонарушением (например, таможенный досмотр)"⁶⁷. В указанном подходе четко прослеживается аналогия с тем, как обычно в традиционном процессуальном праве оп­ределяют ситуации применения принуждения (с этого, собственно, и начат был обзор пробле­мы границ понятия "ответственность" вообще), - соответственно этим трем фуппам ответст­венностью в широком смысле в процессуальном праве можно считать кару, наказание, штраф; правовосстановление, и правовую превенцию, и правообеспечение. Однако, как справедливо отмечают указанные авторы, очень часто трудно в праве разграничить, например, наказание и правовосстановление - примером этого является ситуация применения ст. 395 ГК РФ⁶⁸. В.А. Хохлов указывает, что эта мера носит не только компенсационный (правовосстановительный), но и штрафной характер⁶⁹.

⁶⁴ Новиков А.Г. Гражданско-процессуальная ответственность, как элемент правовой политики.

⁶⁵ Новиков А.Г. Указ. соч.; Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность. Ярославль, 1999. С.55.

⁶⁶ Шубина Т.Б. Теоретические проблемы защиты права: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 1998. С. 4; Ввдяхин В.М. Защита права как правовая категория / В.М. Ведяхин, Т.Б. Шубина // Правоведение. 1998. №1. С.70,73-75.

⁶⁷ Там же. С. 8. ⁶⁸Тамже.С.11.

⁶⁹ См.: Хохлов, В.А. Ответственность за пользование чужими денежными средствами // Хозяйство и право. 1996. №8. Существует и другая точка зрения. Так, А.С. Мордовец считает, что меры охраны, меры защиты и меры юридической ответственности не совпадают ни по времени, ни по субъектам, ни по иным признакам. (Мордовец АС. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов, 1996. С. 223.)

361

Однако, не ставя специальной цели исследования процессуального аспекта ответ­ственности, В.М. Ведяхин и Т.Б. Шубина помещают процессуальные меры защиты (фак­тически -меры процессуального принуждения вообще) в группу мер безопасности (!)⁷⁰. При этом остается неясным - сохраняют ли они признаки мер защиты или мер безопас­ности в предложенной классификации.

Полагаем, что, несмотря на спорность, а иногда и на неопределенность "барьерных" критериев, само отношение к систематизации применения принуждения является верным. Если ответственность связывать только с виновным правонарушением и полагать ее карой, наказанием; мерами защиты считать применение принуждения, хотя и связанное с действи­тельным или предполагаемым (!) правонарушением, но осуществляющееся без учета субъ­ективного фактора; а под мерами безопасности понимать всякое применение государствен­ного принуждения, не связанное с правонарушением вообще, - то появляется некоторая яс­ность с предполагаемым объемом понятия ответственности в соотношении с иными норма­тивно-допустимыми ситуациями применения принуждения.

Не предвосхищая общего вывода об искомом понятии процессуальной ответственно­сти, посмотрим с учетом общетеоретических посылок на весь примерный перечень мер "про­цессуальной ответственности", упоминаемых в литературе. Первоначально перечень будет состоять из мер ответственности, вообще возможных за "процессуальные правонарушения", затем вычтем из него уголовные наказания, административные взыскания, возмещение ущерба и прочие материально-правовые меры, оставив лишь то, что не может быть отнесено ни к одной их фуппе или виду⁷¹. Искомый остаток, вероятно, и представляет собой предпола­гаемое содержание предполагаемого же понятия "процессуальная ответственность" в его собственном, узком смысле. Перечисляя традиционные "меры процессуальной ответствен­ности", закрепленные различными процессуальными кодексами, разные авторы к ним отно­сят: штрафы или денежные взыскания⁷²; судебные расходы⁷³; принудительный привод и привод как принудительное исполнение обязанности⁷⁴, возмещение убытков, расходов, вре­да⁷⁵; предупреждение⁷⁶; принудительную выемку или освидетельствование (и т.п.) в уголов-

⁷⁰ Шубина Т.Б. Указ. соч. С. 4.

⁷¹ В таком подходе заключено принципиальное отношение автора настоящей работы к самостоятельному существованию искомой категории "процессуальная ответственность".

⁷² См., например: Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 94; Ветрова Г.Н. Санкции в судебном праве. М., 1991. С. 68- 69; и др.

⁷³ См., например: Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С. 29.

⁷⁴ См., например: Ветрова Г.Н. Санкции в судебном праве. С.72- 77; Столмаков А.И. Санкции в уголов­ ном судопроизводстве // Правоведение. 1982. №3. С.67; Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответствен­ ность. С. 25; Чечина Н.А. Об уголовно-процессуальной и гражданско-процессуальной ответственности / Н.А. Че- чина, П.С. Элькинд // Советское государство и право. 1973. №9. С.34.

⁷⁵ См., например: Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 94.

362

ном процессе на стадии досудебного производства⁷⁷; отмену незаконного судебного реше­ния⁷⁸ и даже вынесение судом неблагоприятного для стороны решения⁷⁹; частные определе­ния суда как меру реагирования на допущенные правонарушения в ходе рассмотрения уго­ловного дела⁸⁰; отказ в принятии заявления, оставление заявления без движения; оставле­ние заявления без рассмотрения, удаление из зала судебного заседания⁸¹; отказ в восста­новлении процессуального срока, отказ в принятии заявления об отводе; отказ в принятии новых доказательств, отказ в отмене судебного акта, рассмотрение дела в отсутствие ответ­чика⁸²; применение процессуальных фикций⁸³; отказ в совершении процессуального дейст­вия и признание совершенным действия, реализации которого препятствовало заинтересо­ванное лицо⁸⁴, и многое другое. Это даже если не иметь в виду установленные, например, административным законодательством взыскания за процессуальные же в существе своем правонарушения, например, неисполнение законного распоряжения судьи или судебного пристава о прекращении действий, нарушающих установленные в суде правила (ст. 17.3 Ко-АП РФ); оставление должностным лицом без рассмотрения частного определения судьи (представления судьи), или непринятие мер по устранению указанных в нем нарушений зако­на (ст.17.4 КоАП), или невыполнение законных требований прокурора, следователя, дознава­теля (ст.167.7 КоАП РФ)⁸⁵. В перечне не приведены и санкции, меры ответственности за пре­ступления против правосудия, также представляющие в известном смысле "процессуальные " правонарушения.

Даже в первом приближении очевидно, что предполагаемые меры процессуальной ответственности крайне разнородны и разносущностны, объединены в единую систему механическим путем, просто как все возможные неблагоприятные последствия, допол­нительные обязанности, ограничения прав и т.п., возможные в случае совершения пра­вонарушений против порядка осуществления правосудия и в некоторых случаях иного государственного управления.

⁷⁶См., например: Ветрова Г.Н. Санкции в судебном праве. С.78.

⁷⁷ Там же.

⁷⁸ См., например: Там же; Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 95.

⁷⁹ См., например: Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 95.

⁸⁰ См.: Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность. С. 79; Громов НА. Санкции в уголовно- процессуальном праве России / Н.А. Громов, С.А. Полунин. М., 1998. С. 135.

⁸¹ См., например: Юков М.К. Гражданское процессуальное право: структура и применение. С.54-55; Зай­ цев ИМ. Указ. соч. С. 95.

⁸² См., например: Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С. 25.

⁸³ Там же. С.28; Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 95.

⁸⁴ См.: Воложанин В.П. Санкции в гражданском процессуальном праве // Российский юридический журнал. 1997. №3.0.113-114.

⁸⁵ См.: Тимонина Ю.В. Указ. соч. С.172; Михайлов ВА Комментарий к ст. 117 УПК РФ // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.В. Мозякова. М., 2002. С. 267.

363

Для "вычитания" вернемся к приведенной выше позиции И.М. Зайцева⁸⁶. Напомним, он обнаруживал в составе гражданско-процессуальной ответственности штрафную и компенса­ционную ответственность, иные неблагоприятные процессуально-правовые последствия и применение процессуальных фикций⁸⁷. Убрав из представленного перечня те меры, которые по характеру и представляют "штрафную" и "компенсационную" ответственность (как отра­жающие существо административно-правовых и гражданско-правовых последствий правона­рушения), обнаружим, как остаток, две классификационные группы - неблагоприятные про­цессуально-правовые последствия и процессуальные фикции. К первым И.М. Зайцев относит (применительно к гражданскому процессу) оставление заявления без рассмотрения, удале­ние из зала судебного заседания, отмену судебного акта и др. Как на фикции, ссылаясь на ст.111,112,60,70 ГПК РСФСР (в последней редакции), тот же автор указывает на принимае­мые за истину предположения о надлежащем извещении лица, если при перемене места жи­тельства во время судопроизводства по делу, лицо не известило об этом суд; на принимае­мые за истину предположения о содержании в письменном или вещественном доказательст­ве, от представления которого сторона уклоняется и которое истребуется судом, сведений, направленных "против" интересов этой стороны, и т.п.⁸⁸ Очевидно, что обе представленные группы последствий существом своим, а не только источником, отличаются от иных неблаго­приятных пхледствий, могущих, исходя из представленного перечня, наступить за "процес­суальные правонарушения". Их мы ни в каком случае не можем считать ни по характеру, ни по существу мерами гражданско-правовой, уголовной, или какой-либо иной материально-правовой ответственности.

Однако здесь требуются некоторые уточнения. Прежде всего, говоря о неблагоприят­ных для лица принимаемых за истину предположениях, как мерах "процессуальной ответ­ственности", следует отметить, что они не всегда представляют фикции, т.е. заведомо не­верные предположения. В ряде случаев такие предположения выступают как презумпции -т.е. вероятные (с большей или меньшей степенью вероятности) предположения, сущест­вующие при отсутствии действительного знания. Таковым является введенный не так дав­но в отечественное процессуальное законодательство институт признания факта или при­знания установленным обстоятельства при уклонении лица от представления письменного или вещественного доказательства, с помощью которого, по мнению суда, обстоятельство могло быть достоверно установлено (ст.ст. 60,65 ГПК РСФСР в ред. Федерального Закона от 27.10.95 г.; ст. 68 ГПК РФ ГПК РФ). Как справедливо отмечает О.А. Кузнецова: "Недопус-

⁸⁶ См.: Зайцев И.М. Указ. соч. С.94-95.

⁸⁷ См.: Там же. С.93-96.

⁸⁸ См.: Там же; а также: Зайцев И.М. Правовые фикции в гражданском судопроизводстве // Российская юс­ тиция. 1997. №1. С.35-36.

364

тимо отождествление презумпций и фикций, и, как следствие этого, нельзя допустить суще­ствование фиктивных презумпций и презумптивных фикций, поскольку в норме-фикции за­креплено заведомо ложное положение, а в презумпции вероятно истинное..."⁸⁹Аналоги та­ких мер, процессуальных в собственном смысле слова, можно обнаружить и в уголовном судопроизводстве. Известно, что в теории уголовного процесса принято разделять основа­ния отмены судебного акта на безусловные и условные. Перечень безусловных оснований дан, например, в ч.2 ст.381 УПК РФ. Как отмечают Н.А. Громов и С.А. Полунин, "выявление такого нарушения само по себе обосновывает необходимость применения санкции вне за­висимости от фактических последствий нарушения закона"⁹⁰. В ч.1 ст.381 говорится, что "такие нарушения... повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснован­ного и справедливого приговора". Фактически действует презумпция незаконности, не­обоснованности, несправедливости приговора, если имеет место нарушение процессуаль­ного закона, предусмотренное перечнем ч.2 той же статьи. Другими словами, это не что иное, как вид мер процессуальной ответственности или часть санкций ничтожности, на самостоятельную сущность которых указывают многие авторы, в том числе и Н.А. Громов и С.А. Полунин⁹¹.

Таким образом, несколько корректируя предлагаемую И.М. Зайцевым отраслевую классификацию мер процессуальной ответственности, полагаем необходимым исключе­ние из нее всех видов возмещения расходов, ущерба, затрат - как гражданско-правового по существу своему способа ответственности; изъятия также из их числа администра­тивно-правовых мер, прежде всего штрафов.

Представляется, что неслучайное включение в новый УПК РФ понятия "денежные взыскания" (ст. 117-118 УПК РФ) вместо обычного понятия "штраф" есть практическая попытка отграничить процессуальный штраф как меру "процессуальной ответственно­сти", от административного, уголовно-правового штрафа как денежного взыскания за правонарушение вообще. Однако использование понятия "денежное взыскание" пред­ставляет лишь иной термин в обозначении того же понятия, не более того. Установлен­ный в УПК РФ и ГПК РФ способ наложения штрафа фактически тождествен администра­тивно-правовому (ст.ст.117-118 УПК РФ и ст. 105-106 ГПК РФ), а указание на право при­несения частной жалобы означает лишь особенность в обжаловании, но не отсутст-

⁸⁹ Кузнецова О А Презумпции в российском праве: Автореф.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 6.

⁹⁰ Громов НА. Указ. соч. /НА Громов, С.А. Полунин. С.103. Уголовно-процессуальным презумпциям спе­ циально посвящены работы: См.: Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М., 1948; Крымов А.А. Правовые презумпции в уголовном процессе: Дис.... канд. юрид. наук. М., 1999. Общетеоре­ тический подход см.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974.

⁹¹ См.: Громов НА. Указ. соч. /НА Громов, С.А. Полунин. С. 87-97; см. также: Ветрова Г.Н. Санкции в су­ дебном праве. М., 1991. С.108-120.

365

виє его возможности. И денежное взыскание, и штраф представляют собой не что иное, как денежные суммы, взыскиваемые в доход государства и по этому признаку яв­ляющиеся мерами административного свойства. Часто штраф и определяют, как "де­нежное взыскание "⁹².

Более того, применительно к новой системе обеспечительных мер в уголовном процессе России, как никогда актуальным при оценке характера меры защиты, ответст­венности и т.п. является следующее утверждение: "Возможно сочетание (совокупность) наступления за уголовно-процессуальное правонарушение нескольких видов юридиче­ской ответственности"⁹³. Так, введенный в систему таких мер залог (ст.106, ч.б ст.118 УПК РФ) по аналогичным причинам необходимо считать мерой гражданско-правовой по характеру, обеспечивающей выполнение процессуальной обязанности. Следует отме­тить, что И.М. Зайцев сам подобным образом "квалифицирует" характер таких мер, от­мечая: "В целом штрафная (карательная) ответственность нетипична для гражданского процесса. В принципе, штраф - мера административно-правового характера..."⁹⁴ (Прав­да, в отношении "гражданско-правовых", по нашему мнению, мер он придерживался ино­го взгляда, не стремясь провести разграничение между ними и собственно процессуаль­ной ответственностью.) Таким образом, еще до определения общего понятия процессу­альной ответственности важно представлять, что процессуальное по характеру наруше­ние может быть обеспечено иным (не процессуальным) видом ответственности - уго­ловно-правовой, гражданско-правовой, административно-правовой и т.п.

Кроме того, как уже указывалось, необходимым представляется пополнение двух оставшихся, из предлагаемых И.М. Зайцевым, групп мер процессуальной ответственно­сти еще одной. Наряду с общими неблагоприятными последствиями в самом порядке, в процедуре для лица и с применением фикций, необходимо указание и на применение процессуальных презумпций, т.е. принятие за истину в процессе не заведомо неверных, а вероятностно истинных предположений. А.Г. Новиков, анализируя нормы нового рос­сийского ГПК, также обращает внимание на это обстоятельство, различая признание факта установленным при непредоставлении доказательства и принятие надлежащим извещения при заведомом неизвещении⁹⁵. Подобному подходу соответствуют ч.З ст.79 ГПК РФ (презумпция) и ст.117,118 ГПК РФ (с установленными в них фикциями). Важно иметь в виду, что установленные законом презумпции далеко не всегда выступают ме­рой ответственности. (Более того, если обратиться к приведенному выше перечню мер

⁹² См.: Рузакова О А Указ. соч. С. 213.

⁹³ Липинский ДА Указ. соч. С.88.

⁹⁴ Зайцев И.М. Гражданская процессуальная ответственность. С.94.

⁹⁵ См.: Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С. 28.

366

"процессуальной ответственности", даже после его освобождения от материально-правовых по характеру элементов, станет очевидно, что практически все оставшиеся в этом перечне меры не всегда выступают юридическим последствием правонарушения вообще - к этому выводу мы еще вернемся.)

Так, общий процессуальный институт признания вины в уголовном праве ряда го­сударств в рамках сделки о признании вины представляется ничем иным, как принимае­мым за истину недоказываемым предположением о действительности факта преступле­ния. Однако такая презумпция вряд ли может рассматриваться как "неблагоприятное" последствие процессуального свойства для привлекаемого к уголовной ответственности лица, - это желаемое ухудшение, изменение процессуального порядка. Существующая в ситуации состязательности, самостоятельности сторон в процессе фактическая пре­зумпция истинности установления на основе представленных доказательств обстоя­тельств дела⁹⁶ - имеет лишь очень опосредованное отношение к ответственности участ­ников процесса.

Продолжая в этом смысле анализ позиции И.М. Зайцева, предложившего наиболее детализированную, на наш взгляд, классификацию возможных мер процессуальной от­ветственности, мы не согласились бы с ним и в еще одном обстоятельстве. К неблаго­приятным для стороны процессуальным последствиям, он отнес и вынесение судом не­благоприятного для стороны решения, указывая, что "это правовая реакция за невыпол­нение истцом или ответчиком процессуальной обязанности ...надлежащего обоснования своей позиции в состязательном процессе"⁹⁷. В ряде случаев это действительно так. Однако предпосылок и причин к вынесению неблагоприятного решения может быть множество, причем действуют они в совокупности. Неблагоприятное решение может быть результатом ненадлежащей деятельности суда, в этом случае нет оснований оце­нивать его как меру ответственности. Кроме того, итоговый судебный акт по делу есть для лица, прежде всего, определение его материально-правовых прав и обязанностей, это неблагоприятное последствие, касающееся материально-правового статуса лица, а не порядка, процедуры, опосредующей его реализацию. Мы же выяснили, что о процес­суальной ответственности можно говорить в собственном смысле этого понятия. Поэто­му нет, на наш взгляд, оснований считать решение или приговор мерой процессуальной ответственности. Применительно к процессуальной ответственности вообще подобный вывод подтверждается обращением и к уголовно-правовой сфере, где, в условиях со-

⁹⁶ См.: Жилин ГА Указ. соч. С. 68.

⁹⁷ Зайцев ИМ Гражданская процессуальная ответственность. С.95.

367

стязательности, мы также вынуждены были бы считать обвинительный приговор - от­ветственностью за "плохое" доказывание.

Вернемся теперь к выводу, что "процессуальные меры ответственности" или то, что пока предполагается под ними, далеко не всегда связаны с процессуальным право­нарушением. Так, в уголовно-процессуальном праве в возбуждении уголовного дела может быть отказано по материально-правовым причинам (хотя понятно, что на основа­нии норм процессуального нормативного акта), а состоявшийся по делу акт отменен в связи с нарушением требований материально-правовых норм.

Определив таким образом общие концептуальные посылки рассмотрения понятия процессуальной ответственности, вернемся к трехэлементной оценке ситуаций при­менения принуждения в праве, объединяемых понятием защита права, предложенной В.М. Ведяхиным и Т.Б. Шубиной.

Напомним, что с некоторыми уточнениями ее можно принять в следующем виде: мера ответственности - кара, наказание за виновное правонарушение; мера защиты -применение принуждения к лицу в связи с действительным или предполагаемым право­нарушением, но осуществляющееся без учета субъективного отношения лица к нему; а меры безопасности - всякое применение государственного принуждения, не связанное с правонарушением лица вообще. Таким образом, имея "примерный" перечень мер про­цессуальной ответственности, полученный путем вычитания, посмотрим на него с пози­ций этой приемлемой, по нашему мнению, общетеоретической схемы. Фактически во­прос заключается в том, как предполагаемые меры "процессуальной ответственности" соотносятся с правонарушением вообще и процессуальным правоотношением в частно­сти.

Распределяя "процессуальные правонарушения " по степени общественной опас­ности, мы обнаружим, что признанные общественно опасными или небезразличными с точки зрения публичного интереса наказыв аются, соответственно, мерами уголовно-правового или административно-правового свойства⁹⁸. "Процессуальные" правонаруше­ния, небезразличные для стороны, чье право нарушено (возможно, в комплексе с други-

⁹⁸ В.П. Воложанин, не применяя такой вывод к проблеме процессуальной ответственности в целом, в от­ношении процессуального правонарушения предполагает возможным использование двойного комплексного признака "отраслевой принадлежности". Он пишет: "Отграничение процессуальных правонарушений от админи­стративных и уголовных производится не только по формальному признаку (каким законом предусмотрено дан­ное правонарушение), но и по степени общественной опасности". (Воложанин В.П. Санкции в гражданском про­цессуальном праве. С.113.) Мы бы скорректировали подобный подход следующим образом: процессуальным правонарушением может и должно считаться всякое нарушение порядка; некоторые из них могут выступать в виде уголовного преступления или административного правонарушения - в зависимости от формальной выра­женности в определенном законодательстве; фактически, расположение их в сфере регулирования уголовного или административного права и есть нормативное признание степени их общественной опасности.

368

ми), будут иметь в качестве последствия - меры по существу гражданско-правового ха­рактера, направленные на восстановление прав потерпевшего лица. Таковыми можно считать всякие меры по возмещению судебных расходов, затрат, связанных с производ­ством по делу, материальную ответственность за необоснованное обращение с иском и т. д. Субъектом такого правовосстановления может быть и государство, понесшее рас­ходы по производству розыска ответчика (ч.2 ст.120 ГПК РФ). И только ситуации приме­нения мер, ухудшающих для лица его собственный процессуальный статус или конкрет­ное процессуальное положение, мы с полным основанием можем считать предполагае­мой процессуальной ответственностью в искомом, узком смысле слова, относя к ней такие меры, которые не могут по существу своему быть признаны мерами материально-правового характера, т.е. неблагоприятные меры, обременения, ухудшения положения процессуального, процедурного свойства. Таковыми из обсуждаемого перечня являют­ся, например: отказ в принятии искового заявления, оставление его без движения, ос­тавление его без рассмотрения, отказ в восстановлении пропущенного срока, рассмот­рение дела в отсутствие ответчика, удаление из зала судебного заседания; в уголовном процессе - привод, заключение под стражу, подписка о невыезде" и т.д.

Из такого обзора, применительно к приведенной общетеоретической схеме соот­ношения принуждения, ответственности, правонарушения, следует, что процессуальная ответственность в ее "узком" искомом смысле, в ее описательной пока представленно­сти всегда может быть понимаема лишь в границах - мер защиты. Это никогда не кара или наказание, не мера правовосстановления в чистом виде - такую цель преследуют меры материально-правовые по природе своей; искомое же нами понятие, как видим, это всегда неблагоприятное в процедурном отношении последствие. Уже по этому при­знаку очевидно, что трехэлементная общетеоретическая схема "не подходит" для ответ­ственности процессуальной. Она займет в ней место не ответственности, но "защиты".

Однако такой вывод не будет полным без необходимого - вытекающего и из при­меняемой схемы, и из предшествующих рассуждений выяснения соотношения между процессуальной ответственностью и правонарушением. Общетеоретически верная, на наш взгляд, посылка о возможном обеспечении одной и той же нормы несколькими ви­дами ответственности действует и здесь. Д.А. Липинский определяет проблему сле­дующим образом: "...Одновременное нарушение субъектом процессуальных норм и

⁹⁹ В отношении указанных и многих других мер, установленных уголовно-процессуальным законом, осно­вываясь на общей посылке о самостоятельной содержательной сущности процессуальных прав, важно отме­тить, что проблема границы между процессуальным и материально-правовым на этом уровне является весьма размытой. Очевидно, что права на неприкосновенность личности, свободу имеют как материально-правовое содержание, так и конкретное процессуальное выражение в ситуациях, связанных с возможными ограничениями личной свободы и т.п.

369

норм иной отраслевой принадлежности может влечь наступление уголовной, граждан­ской, дисциплинарной и других видов юридической ответственности"¹⁰⁰. Как видим, на­лицо строго отраслевой принцип подхода к ответственности процессуальной. Далее -более точно: "...Возможно сочетание (совокупность) наступления за уголовно-процессуальное правонарушение нескольких видов юридической ответственности"¹⁰¹, "уголовно-процессуальное правонарушение может иметь последствием несколько воз­можных видов юридической ответственности"¹⁰². В.П. Воложанин обозначает проблему несколько осторожнее: "Если действия виновного образуют состав нескольких правона­рушений (скажем, процессуального и уголовного), допустимо сочетание процессуальной и уголовной ответственности"¹⁰³.

Несколько распространив его, мы выше отмечали, что в зависимости от тяжести и характера процессуального правонарушения вообще - законодатель или сами участни­ки правоотношений¹⁰⁴ устанавливают вид и меру ответственности, которая может быть как материально- так и процессуально-правовой. К первой группе мер относятся: тради­ционно материально-правовые по характеру наказания за преступления против право­судия, против порядка управления; всякое возмещение ущерба, затрат, расходов и т.п., являющееся по природе своей материально-правовой, гражданско-правовой мерой; штрафы и предупреждения, как отражающие существо административного наказания. Не исключено отнесение к этому перечню и мер формирующихся отраслей - например, конституционно-правовое лишение депутатского мандата. Однако и в этом случае в хо­де становления конституционного права следует разграничивать меры процессуального и материально-правового свойства¹⁰⁵.

Однако этот подход нуждается в следующем уточнении: необходимо четко опреде­литься теперь с пониманием "процессуального правонарушения". Это необходимо не только с целью поиска формального основания наступления неблагоприятных послед­ствий процессуального свойства - процессуальной ответственности. Принципиально важным является этот подход и в отношении применимости упоминавшейся трехэле­ментной схемы. Предварительно определив, что процессуальная ответственность в

™ЛипинскийД.А. Указ. соч. С.363.

¹⁰¹ Там же.

¹⁰² Там же.

¹⁰³ Воложанин В.П. Санкции в гражданском процессуальном праве. С. 113.

¹⁰⁴ О договоре как источнике "частного процессуального права" много было сказано выше. Вернемся к этому вопросу в ходе дальнейшего изложения.

¹⁰⁵ См., например: Скифский Ф.С. Конституционные правонарушения: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Тюмень, 1998. С. 16; Липинский ДА. Указ. соч. С. 352-353; Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России. (1991-2001 гг.) М., 2001. С.468.

370

значительной степени напоминает меры защиты, а не меры ответственности в ней, от­ветив на вопрос о ее основаниях, можно подтвердить или отвергнуть этот вывод.

Когда Д.А. Липинский пишет об уголовно-процессуальном правонарушении, как ос­новании ответственности, очевидно, что речь идет о нарушении, предусмотренном прямо в УПК РФ или конкретно, или в виде общего указания на нарушение порядка. При определении понятия "процессуальная ответственность" - такой ее квалифицирую­щий признак, как "отраслевой" источник закрепления, - нами был отвергнут. Значит ли это, что по аналогии в связи с предполагаемой близостью этих понятий должно быть выработано и принято за основу "общее", "внеотраслевое", теоретическое понятие "про­цессуального правонарушения" вообще? Бесспорно, такое понятие имеет право на су­ществование.

Подобно ответственности, мы в теоретическом смысле вправе распределить все воз­можные "нарушения права" на материальные и процессуальные, прилагая к их определению общий, обсуждавшийся в предыдущих разделах работы "упорядочивающий", но оценочный и в высокой степени относительный признак. Однако очевидно, что на практике для привлече­ния лица к уголовной ответственности за "процессуальное" правонарушение (т.е. посягаю­щее на порядок, процедуру осуществления какой-либо деятельности - правосудия, управле­ния и т.п.) однозначно и прежде всего важен именно не теоретически определяемый харак­тер его, а нормативный источник закрепления соответствующего состава. По этому признаку многие "процессуальные" по сути своей правонарушения (на это уже обращалось внимание выше) являются уголовными преступлениями или административными проступками. На это обстоятельство, хотя и косвенно, обращает внимание и Д.А. Липинский. Он пишет, обсуждая объем понятия административно-процессуальной ответственности: "...Некоторые возмож­ные административно-процессуальные правонарушения (ст.17.7,17.8,17.9 КоАП РФ) по сво­ей сущности являются административными и охватываются понятиями "административное правонарушение" и "административная ответственность" и непосредственно содержатся в главе "Административные правонарушения, посягающие на институты государственной вла­сти"¹⁰⁶. Однако, исходя из общего отраслевого основания осмысления и процессуальной от­ветственности вообще, он связывает это обстоятельство с юридической неоформленностью административно-процессуального права¹⁰⁷. Но, примени автор приведенного мнения подоб­ный подход к области уголовного и уголовно-процессуального права, оформившегося доста­точно в отечественном праве, подобное наблюдение все равно могло иметь место в отноше-

¹⁰⁶ Липинский ДА Указ. соч. С.353.

¹⁰⁷ См.: Там же. С.353.

371

ний разграничения "материальных" и "процессуальных" правонарушений¹⁰⁸. Таким образом, возможное теоретически распределение правонарушений на материальные и процессуаль­ные, когда последние посягают на процедуру, порядок осуществления прав, а первые на са­ми эти права, по аналогии с нормой, ответственностью может иметь место. Они могут быть предусмотрены процессуальным, или "комплексным" нормативным актом, или иным источ­ником, а могут и не быть сформированы в законодательстве или в договоре в виде отдель­ных составов. Как уже упоминалось, основываясь на оценке меры опасности такого наруше­ния, часто законодатель или авторы "частного" источника права определяют такие наруше­ния в самом общем виде - "нарушения порядка в зале судебного заседания", "иные наруше­ния порядка исполнения договора" и т.п., не конкретизируя их в виде юридических составов подобно уголовно- или административно-правовым.

С другой стороны, далеко не всегда в соответствии с представленной концепцией процессуальной ответственности такие нарушения обеспечены именно мерами, которые можно отнести к ней. Так, нарушение порядка в зале судебного заседания наказывается штрафом (денежным взысканием) (ч.З ст.159 ГПК РФ, ч.1 ст. 258 УПК РФ), неявка по вы­зову суда может закончиться приводом и т.п. Кроме того, при определении общего в ха­рактере "мер" из представленного перечня бросается в глаза, что большинство из них не могут быть определены однозначно, не только как наказание или - не наказание, но и как иные неблагоприятные последствия действительного или предполагаемого наруше­ния независимо от наличия или отсутствия признака вины в его составе, последствия - в самом порядке осуществления прав, исполнения обязанностей субъектом. Так, удале­ние из зала судебного заседания для нарушителя порядка представляет и процессуаль­ное "наказание", и меру защиты установленного порядка для иных участников судопро­изводственной деятельности. В связи с этим, считаем излишне категоричным утвержде­ние, что "основанием применения принудительных мер процессуальной ответствен­ности является виновное неисполнение участником процесса обязанностей, возложен­ных на него процессуальным законом"¹⁰⁹ (курсив наш. - Прим. авт.).

¹⁰⁸ Одним из наиболее спорных вопросов теории уголовно-процессуальной ответственности в отечествен­ ном правоведении является именно соотношение ее с уголовной ответственностью. (См., например: Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность. M., 1987. С.84-96; Она же. Санкции в судебном праве. С.бб; Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальная ответственность. Воронеж, 1986; С.59; Громов НА Указ. соч. / Н.А. Громов, С.А. Полунин. С.34; Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. П., 1976. С.96; Мотовиловкер Я.О. Об уголовной ответственности обвиняемого в процессуальном смысле // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации: Межвузовский сборник научных статей. Воро­ неж, 1987. С.84-85; Коврига З.Ф. О процессуальной ответственности, как гарантии успешной реализации уголовной ответственности //Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж, 1989. С. 104-111; и др.)

¹⁰⁹ Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С.224.

372

Сущностно важным, на наш взгляд, выводом для теории исследуемого понятия яв­ляется указание на нелинейный характер отношения между понятиями "процессуальное правонарушение" и "процессуальная ответственность". На бесперспективность отожде­ствления их как равнозначных, определяющих границы друг друга причины и следствия, указывает как содержание законодательства, так и правоприменительная практика. Кроме того, принципиально важным в рамках представленной концепции процессуаль­ного в праве является признание разных уровней понимания "процессуальной" ответст­венности и "процессуального" правонарушения¹¹⁰. И то и другое может пониматься как равное в паре с материально-правовым правонарушением или материально-правовой ответственностью. Но каждое из понятий обладает и собственным, самостоятельным узким смыслом, в котором в настоящее время они и воспринимаются или должны вос­приниматься правоприменительной практикой.

Если обратиться к той стороне трехэлементной схемы ответственности, которая указывает основания применения принуждения, то в отношении процессуального права более адекватным представляется следующая их градация. Основания применения процессуального принуждения: совершенное виновно процессуальное правонарушение (пример - преступления против правосудия); совершенное процессуальное правонару­шение независимо от субъективного отношения к нему субъекта (нарушение порядка в зале судебного заседания, ненадлежащее исполнение обязанностей по доказыванию); предполагаемое совершенным в прошлом или возможное в будущем правонарушение конкретного субъекта (неисполнение гражданско-правовых обязательств - предъявление иска, применение обеспечительных мер, наложение ареста на имущество; подписка о невыезде, заключение под стражу); предполагаемое как возможное в будущем совер­шение определенных видов правонарушений (превенция) и применение мер админист­ративного принуждения, не связанных с конкретным правонарушением (осмотры, про­верка документов и т.п.).

Условность такой схемы очевидна, она заключается, во-первых, в относительности гра­ницы материального и процессуального как в праве в целом, так (и это уже отмечалось) и при характеристике составов правонарушений. Так, "пограничным" составом являются, напри­мер, все бланкетные нормы уголовного или административного права, отсылающие к опре­деленным правилам осуществления какой-либо деятельности, ведь они всегда имеют в виду как материально-правовую, так и процессуальную их схтавляющую, специально составы

¹¹⁰ Несколько в ином смысле, но также на необходимую уровневость в восприятии категории ответствен­ности указывает и Т.Н. Радько. (См.: Радько Т.Н. Юридическая ответственность как общая форма реализации социальных функций права // Юридическая ответственность в социалистическом обществе. Волгоград, 1974. С. 21.)

373

правонарушений при этом не разграничивая. Во вторых, условный характер такой границы дает себя знать и при определении существа принуждения (пока - ответственности в широ­ком смысле). Так, как уже отмечалось, всякие принудительные меры в отношении личной свободы лица имеют как материально-правовое, так и процессуальное содержание. Однако переложение трехэлементной системы на процессуальную основу дает, по нашему мнению, некоторое представление о том, как "размещается" в ней именно процессуальная ответст­венность в сопоставлении с материально-правовой. Основываясь на трехэлементной схеме, А.Г. Новиков считает, что "гражданская процессуальная ответственнхть подпадает под об­щее понятие юридической ответственности и обладает всеми признаками последней" и что "меры процессуального реагирования разделяются на меры ответственности и меры за­щите (курсив наш. - Прим. авт.), причем и те, и другие представляют собой наказание. Он же полагает, что при применении мер защиты в отличие от мер ответственности наказание "слабо выражено и заключается в недостижении ожидаемого правового результата"¹¹¹. Представляется, что такой подход очень и очень оценочного свойства. Фактически столь ус­пешно применяемая для материального права граница здесь не различается. Действитель­но, на примере применяемых процессуальных мер принуждения можно заметить, что в раз­ных случаях (примеры уже приводились) в большей мере "ощущается" карательное, наказа-тельное свойство меры, а в других - ее правовосстановительный характер. Более того, в за­висимости от ракурса одна и та же мера представляется и тем и другим одновременно.

Вернувшись к перечню возможных мер процессуальной ответственности, вновь про­следим проявление этого свойства. Так, отказ в восстановлении процессуального срока, применяемый и в уголовном, и в гражданском процессе, являясь на первый взгляд, мерой ответственности - мерой наказательного (?) свойства для лица, нарушившего установлен­ные сроки обращения с жалобой, например, в то же время с точки зрения других участников судопроизводства выступает в качестве меры защиты. Она хотя и связана с предполагае­мым нарушением, но совершенным иным лицом. Не обладая часто правовосстановитель-ным характером для "потерпевших" лиц, такие меры обеспечивают стабильность производ­ства по делам, рассматриваемым и разрешаемым в определенном порядке. Подобным об­разом может быть охарактеризована такая мера "процессуальной ответственности", как удаление из зала судебного заседания, - в собственном "процессуальном" смысле которой не приходится сомневаться. Выступая как наказание, кара - в виде неблагоприятного по­рядка осуществления прав для правонарушителя и выступая для него - соответственно, мерой ответственности; для иных лиц, участвующих в судопроизводстве, она же выступает

¹¹¹ Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С. 10-13.

374

как мера защиты, поскольку восстанавливает их право на нормальный ход судопроизводст­ва и участие в нем. Признание факта установленным в случае уклонения стороны от пре­доставления находящегося у нее доказательства выступает как неблагоприятное последст­вие для нее с явно выраженным признаком наказания, для иных лиц - это, фактически, пра-вовосстановительная мера, обеспечивающая в том числе реализацию принципа равенства в ходе судопроизводства.

Принципиальная разница, проводимая в общей теории права между мерами ответ­ственности и мерами защиты на уровне процессуального права, практически не сраба­тывает. Во-первых, потому, что процессуальная ответственность не сводится к приме­нению штрафных санкций в привычном смысле применения этого термина. Во-вторых, мы не можем не считать обсуждавшиеся процессуальные меры ответственностью, ведь в отношении к лицу, результатом поведения которого является их применение, эти меры выступают ничем иным, как неблагоприятными процессуальными последствиями - они ухудшают процессуальное положение лица в связи с его правонарушением. Кроме того, для наступления процессуальной ответственности в собственном смысле слова практи­чески никогда не имеет значение субъективное отношение лица к "правонарушению".

Следует отметить, что представители отраслевых наук в меньшей мере склонны рассматривать меры ответственности и меры защиты как самостоятельные виды при­менения государственного принуждения. Так, В.А. Хохлов со ссылкой на ст. 12 ГК РФ, озаглавленную, как известно, "Способы защиты гражданских прав", относит меры ответ­ственности к более широкому понятию - мерам защиты¹¹². Мы в результате произве­денного анализа склонны согласиться с мнением С.Н. Братуся, которое вышеназванный автор также, по-видимому, разделяет. С.Н. Братусь отмечал:" То, что есть ответствен­ность для правонарушителя, есть защита для пострадавшего"¹¹³. Это утверждение, на наш взгляд, в большей мере отражает существо ситуации с ответственностью в сфере процессуального, в процессуальном праве.

¹¹² См.: Хохлов ВА. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти, 1997. С. 97. В подтверждение своего мнения он ссылается и на следующих авторов: Пронина М.Г. Обеспечение испол­нения норм гражданского права. Минск, 1974. С.133; Комаров АС. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С.ЗЗ.

^1,3 Цит. по: Хохлов ВА Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. С. 97. В.А. Хохлов пишет далее: "По мнению А.С. Комарова, исследовавшего решение этого вопроса в англо-американском законодательстве, "противопоставление мер защиты мерам юридической ответственности при анализе договорной ответственности в "об­щем праве" вряд ли оправданно, так как применение и тех, и других имеет одну и ту же цель, - обеспечение адекватной денежной компенсации для потерпевшей стороны" (Комаров АС. Указ. соч. С.ЗЗ). В англо-американском праве (а во многом - и в странах Латинской Америки) средства защиты (remedies) представляют собой глобальное явление, погло­щающее и меры ответственности, и меры защиты. Сказанное относится к англо-американской системе права, но боль­шинство авторов... отмечает стабильное сближение точек зрения на ответственность в разных правовых системах" {Хохлов ВА Указ. соч. С.99).

375

Из этого может быть сделан следующий вывод: для процессуального права и теории ответственности в нем - различение "мер ответственности" и "мер защиты" в их общетеоре­тическом смысле не является принципиальным. Все меры процессуальной ответственности выступают одновременно и мерами процессуальной защиты. В условиях действия принципа состязательности в судопроизводстве, например, система процессуальных правил, устанав­ливающих меры ответственности процессуального свойства, всегда направлена на то, чтобы уравновесить в процессе права и обязанности всех лиц. Устойчивость порядка и сроков об­жалования, судебных и управленческих актов, например, создает одновременно комплекс процессуальных прав и процессуальных обязанностей всех участвующих в судопроизводст­ве лиц. Таким образом, поддержание этой устойчивости судом - есть основание применения, и мер защиты и мер ответственности. Процессуальная ответственность заключается в лю­бых неблагоприятных последствиях в процедуре осуществления права или реализации обя­занности субъектом, связанных с его действительным или предполагаемым в прошлом или будущем правонарушением, повлиявшим или могущим повлиять на порядок осуществления судопроизводства, управления, осуществления своих прав иными субъектами частного права и применяемых при наличии к тому нормативных оснований и в установленном порядке. Процессуальная защита есть обратная сторона этого же явления, когда речь идет о приме­нении мер процессуальной ответственности к лицам, пхягающим на нормальный порядок осуществления процессуальных прав и выполнения процессуальных обязанностей всеми иными лицами.

Таким образом, классификация мер ответственности и мер защиты, производимая в общей теории права, являет собой в большей мере не широко признаваемый вариант теории ответственности, как это иногда представляют¹¹⁴, а скорее - теорию классифика­ции оснований применения принуждения (в том числе процессуального) или, по спра­ведливому названию В.М. Ведяхина и Т.Б. Шубиной, - теорию защиты права вообще.

У обсуждаемой проблемы есть и еще один аспект. Применение квалификационных признаков "теории защиты" как бы отделяет в праве все процессуальные правонарушения с наиболее выраженной общественной опасностью в отдельную группу "материально-правовых" составов, ответственность за которые предполагает наличие вины. Однако по­сле отсечения тех процессуальных составов, которые вошли в материально-правовые акты с установлением материально-правовой ответственности, и при понимании процес­суальной ответственности в собственном смысле слова, - категории вины и правонару­шения приобретают иное звучание.

¹¹⁴ См., например: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 2001. С. 9,14-17.

376

АР. Корнилов пишет: "...Вина не только не является атрибутивным признаком юриди­ческой ответственности, но даже не подлежит включению в систему признаков, характери­зующих это понятие. Вина может быть лишь признаком правонарушения как социального ос­нования возникновения юридической ответственности, однако и для него таковая не являет­ся атрибутивным свойством, поскольку отечественному гражданскому законодательству из­вестна и так называемая ответственность без вины, в частности за неосновательное обога­щение (ст.1102 ГК РФ) и причинение вреда источником повышенной опасности (ст.1079 ГК РФ)¹¹⁵. Известно также, что даже в уголовном законодательстве ряда государств, в частности Великобритании, существует категория правонарушений, за которые предусмотрена так на­зываемая "строгая" ответственность, предполагающая привлечение к ответственности лица без учета его психического отношения к содеянному"¹¹⁶.

Представляется, что процессуальная ответственность в узком, собственном смысле слова также является той сферой, где вина как субъективное отношение лица к своему пове­дению не является обязательным "атрибутивным признаком" процессуального правонару­шения, как основания наступления процессуальной ответственности или применения мер процессуальной защиты (напомним, последние рассматриваются как две стороны одного яв­ления). Вина в процессуальном праве применительно к обсуждаемым понятиям и правовым явлениям не доказывается, не опровергается, не презюмируется как в иных областях право­вой материи - ее наличие или отсутствие является безразличным. Это обстоятельство вооб­ще не выявляется, поскольку не имеет правового значения. В лучшем случае выяснение об­стоятельств "процессуального правонарушения" сводится к выяснению уважительности или неуважительности причин пропуска срока, неизвещения суда и т.п. В иных случаях причины того или иного процессуального поведения вообще не выясняются.

¹¹⁵ В свое время Н.С. Малеин по этому поводу отмечал: "...Субъективный момент вина - есть принципиальное основание ответственности - социальное и юридическое. Без вины нет и не должно быть ответственности. Ответствен­ность без вины несправедлива. ...Только в гражданском законодательстве осталась модель ответственности для опре­деления судьбы случайно (без вины) возникших убытков, питающая концепцию "безвиновной" ответственности" {Малеин КС. Об институте юридической ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Труды по правоведению. Тарту, 1989. С. 35; См. также: Он же. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1995). Как на ситуацию "безвиновной" ответственности на отобрание ребенка в семейном праве, если оставление ребенка у лиц, у которых он находится, представляет опасность для него (ст.64 КоБС РСФСР), указывает В.М. Ворожейкин. {Ворожейкин В.М. Последствия правонарушений в советском семейном праве // Советское государство и право. 1973. №3. С. 32.) Эту же концепцию, судя по всему, "питает" и процессуальное право. Видимо, является не универсальной сама категория "вины", сложившаяся к настоящему времени и часто механически переносимая из уголовного права в иные сферы юри­дической науки. Однако на необходимость перемен во взглядах на эту категорию уже неоднократно указывалось, Так, Я.Н. Шевченко, как бы отвечая Н.С. Малеину, отмечал: "Во-первых, концепция ответственности за вину в гражданском праве получила весьма своеобразное выражение - ответственность вообще-то за вину, но с возможным исключением, во-вторых, изменилось и само содержание вины... организации - она стала пониматься и восприниматься не как психо-лотческая категория (мог и должен был предвидеть отрицательное последствие), а как некая объективная поведенче­ская категория, отражающая предшествующее нарушению поведение (соответственно оцениваемое)... организации. (Шевченко Я.Н. Проблемы правового регулирования гражданско-правовой ответственности в условиях развития товар­но-денежных отношений // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Труды по правоведению. Тарту, 1989. С.43.)

^т Корнилов АР. Указ. соч. С. 12-13; Smith J. Criminal Law/J. Smith, B. Hogan. London, 1996. P.101.

377

На этот факт применительно к гражданской процессуальной ответственности об­ращает внимание И.М. Зайцев. Он прямо отмечает: "Среди сущностных признаков граж­данской процессуальной ответственности нет вины лица, как обязательного условия привлечения к ответственности"¹¹⁷. Он также отмечает, что вина лишь иногда презюми-руется, однако и в этом случае она не подлежит доказыванию, речь идет лишь о предос­тавлении "более точной информации о причинах (курсив наш. - Прим. авт.) неисполне­ния процессуальной обязанности"¹¹⁸. Следует, видимо, распространить этот вывод на процессуальную ответственность вообще. Некоторые авторы называют такую ответст­венность объективной¹¹⁹ по аналогии с используемым традиционно в праве понятием "объективного вменения", выделяя ее как самостоятельный вид (скорее - тип) юридиче­ской ответственности. Видимо, ответственность процессуальная должна быть отнесена к этой классификационной группе.

До сих пор при характеристике процессуальной ответственности мы обходились, фак­тически, без четкого определения отношения к понятию и содержанию процессуального пра­вонарушения, хотя и пытались уже устанавливать взаимоотношение его с другими понятия­ми, его узкое и широкое возможное понимание и некоторые другие теоретические его харак­теристики. Однако может быть сделан и ряд других замечаний, которые раскрывают в из­вестном смысле соотношение общего и особенного в понимании правонарушения в процес­суальном праве. Основополагающим в общей теории права является утверждение, что обя­зательным основанием наступления юридической ответственности является правонаруше­ние. Так, Н.А. Духно и В.И. Ивакин, как бы подводя итог наличным представлениям о юриди­ческой ответственности, указывают на него как на обязательный ее признак и основание применения¹²⁰. Правонарушение как обязательный элемент рассматривают и авторы, раз­граничивающие меры ответственности и меры защиты. Более того, именно наличием право­нарушения как признака определяют разницу между ними и иными мерами, связанными с применением государственного принуждения, мерами безопасности или мерами обеспече­ния. "Меры процессуальной ответственности и защиты объединяет прежде всего то, что их реализация ставится в зависимость от совершенного правонарушения, - пишет А.Г. Новиков, - меры обеспечения... лишены элемента наказания... поскольку здесь отсутствует правона-

¹¹⁷ Зайцев И.М. Гражданская процессуальная ответственность. С. 93.

¹¹⁸ Там же. Даже авторы, не разделяющие мнения об отсутствии юридического значения вины примени­ тельно к процессуальной ответственности, соглашаются с тем, что "в отношении наказуемого бездействия вина правонарушителя проявляется через оценку причин (уважительные / неуважительные) несовершения требуемо­ го законом процессуального действия", при этом однако утверждается применительно к гражданскому процессу­ альному праву, что "абсолютное большинство составов гражданских процессуальных правонарушений являются формальными..." (Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С.13.)

¹¹⁹ См.: Духно НА Указ. соч. / НА Духно, В.И. Ивакин. С.15.

¹²⁰ См.: Там же. С. 13.

378

рушение"¹²¹. В.М. Ведяхин и Т.Е. Шубина при применении выделяемых ими в системе мер принуждения мер безопасности также усматривают наличие признака правонарушения или правонарушений вообще, указывая, что такие меры "направлены на пресечение и предупре­ждение правонарушений"¹²² (курсив наш. - Прим. авт.).

Как обстоит дело с процессуальной ответственностью и ее предполагаемым осно­ванием? Несколько общих выводов, касающихся правоотношения, уже явствуют из предшествующего исследования. 1. Сложная связь отношений "процессуальная ответ­ственность - процессуальное правонарушение" в зависимости от применяемого объема того и другого понятия. Можно утверждать, что за "процессуальное" правонарушение может наступать и "материально-правовая" ответственность. И наоборот, процессуаль­ная ответственность применима и за правонарушение, представляющее материально-правовой состав. 2. Процессуальная ответственность может применяться за правона­рушение в комплексе с другими видами ответственности. 3. При отсутствии в процессу­альном праве принципиальной разницы между мерами ответственности и мерами защи­ты, когда обе категории могут в равной мере быть применены для характеристики про­цессуальных мер, получается, что меры эти, представляя одно и то же содержание, не всегда являются следствием правонарушения, так как оно может быть лишь предпола­гаемым. Видимо, не случайным в последнее время в литературе появились мнения, что не только вина не является обязательным основанием юридической ответственности, но и некоторые виды "ответственности" вообще могут иметь место при отсутствии право­нарушения. Так, О.Э Лейст указывает на ответственность за правомерное (в отличие от противоправного) поведение в состоянии крайней необходимости. А.С. Сучилин пишет: "...Конституционная (уставная) ответственность может наступать как при наличии вины -совершении правонарушения, так и при формальном отсутствии правонарушения"¹²³.

Не соглашаясь с последним утверждением, так как нет пока в наличном праве ос­нований к нему, обсудим, насколько это справедливо для процессуального права. Во всяком случае, применительно к процессуальной ответственности очевидно, что по­скольку и само это понятие (по характеру объединяемых им мер) несколько отличается от общетеоретического понимания юридической ответственности вообще, то и в отно­шении ее основания (в качестве такового в общей теории права однозначно называют правонарушение) могут быть разночтения с этим общим представлением. Что же лежит в основании применения мер "процессуальной ответственности"? Установив, что вина

¹²¹ Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С.13.

¹²² Шубина Т.Б. Указ. соч. С.4; См. также: Ведяхин В.М. Указ. соч. / В.М. Ведяхин, Т.Б. Шубина. С.73.

¹²³ Сучилин АС. Конституционная (уставная) ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Государственно-правовые вопросы. М., 2003. С.5.

379

не является элементом состава предполагаемого процессуального правонарушения, отметим, что абсолютное большинство "процессуальных правонарушений" представля­ются формальными составами. Это означает, что нормативный акт не связывает насту­пление ответственности с последствиями поведения. Кроме того, в процессуальном праве весьма распространены (в отличие, видимо, от областей, регулируемых матери­альным правом) так называемые объективно противоправные деяния. В трактовке А.С. Шабурова такие виды поведения, как "объективно противоправное поведение" и "злоупотребление правом", правонарушениями не являются и не могут влечь примене­ния юридической ответственности. Он рассматривает их как самостоятельные нетипич­ные варианты правового поведения, влекущие применение мер защиты¹²⁴.

Принципиально возражая против такого подхода, в частности - по причине полного несоответствия ситуации, существующей в сфере процессуального, полагаем, что он сложился во многом в результате многолетней традиции построения теории ответствен­ности по образу и подобию ответственности в уголовном праве. Об этом явно свиде­тельствует основной довод авторов подобного мнения, заключающийся в применении ими как аксиомы утверждения, что "правонарушение - виновное противоправное обще­ственно вредное деяние"¹²⁵.

Однако, как мы уже выяснили, поведение как основание ответственности в процес­се может быть виновным или невиновным, но это обстоятельство является юридически нейтральным, не имеющим юридического значения. Это не значит, что оно всегда неви­новное, этот признак просто вовсе не изучается. Кроме того, связь неблагоприятных по­следствий процессуального свойства для лица с правонарушением может в отличие от материального права быть очень и очень опосредованной, а правонарушение может быть как действительным, так и предполагаемым в прошлом или будущем.

Так, применение процессуально-неблагоприятных мер по обеспечению иска до рассмотрения дела по существу связано с предполагаемым нарушением прав обра­щающейся с таким требованием стороны, в связи с которым имело место заявление об этом в суд. Основанием применения такой меры может выступать и предполагаемое на­рушение со стороны ответчика в ходе рассмотрения дела, который может в этом случае, используя свое право на распоряжение имуществом, - злоупотребить им.

Поскольку в процессуальном праве "наказательная" сторона применяемой меры не исключает в то же время ее же свойство правовостановления (вспомним пример с уда-

¹²⁴ См.: Шабуров АС. Поведение людей в правовой сфере. Правомерное поведение. Правонарушение // Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. B.M. Корельского, В.Д. Перевалова. М., 2000. С. 430-432.

¹²⁵Тамже.С430.

380

лением из зала судебного заседания), нельзя отрицать существование процессуальной ответственности как наказания, но нельзя и ограничивать ее лишь этими рамками. В то же время можно утверждать, что из примененной трехэлементной схемы один элемент -независимо от вариантов его трактовки - остается за рамками возможного, по нашему мнению, понимания процессуальной ответственности. Таковы меры безопасности, т.е. меры, применяемые в ситуации предполагаемого правонарушения вообще любыми ли­цами - или для предотвращения правонарушений.

Таким образом, подход к понятию правонарушения в процессуальном праве должен быть скорректирован следующим образом: 1. Оно может быть как действительным так и предполагаемым в прошлом или будущем. 2. Оно может представлять собой материально-правовое правонарушение. 3. Вина является юридически безразличным признаком при ха­рактеристике процессуального правонарушения. 4. Оно часто выступает в виде объективно противоправного поведения и не может сводиться к неисполнению или ненадлежащему ис­полнению процессуальной обязанности.

Что касается последнего замечания, то оно требует некоторых пояснений. Очень часто в научной литературе правонарушение и неисполнение юридической обязанности фактически отождествляются. Действительно, последнее есть частный случай правона­рушения - как "нарушения права" - нарушения объективного права надо понимать¹²⁶. Однако еще в 1963 году в известной своей работе И.С. Самощенко отмечал: "...Абсолютно отождествлять противоправность с нарушением юридической обязанно­сти нельзя... Противоправным может быть и неправильное пользование правом, зло­употребление правом..."¹²⁷. Как справедливо отмечает А.С. Шабуров: "Количество по­добных случаев все более возрастает, а в юридической науке эта проблема остается неразрешенной, во многом дискуссионной"¹²⁸. Такого же мнения придерживаются и В.М. Ведяхин и С.Н. Ревина¹²⁹. Представляется, что область процессуального права дает не­малые основания размышлять на эту тему. Проблема злоупотребления процессуаль­ными правами была фактически в центре внимания разработчиков новых отечествен­ных процессуальных кодексов (имеется в виду как обсуждавшаяся уже проблема "затя-

¹²⁶ См., например: Халфина P.O. Рецензия на книгу О.С. Иоффе "Ответственность по советскому граж­ данскому праву" // Советское государство и право. 1956. №37. С.136.

¹²⁷ Самощенко И.С. Указ. соч. С.71.

¹²⁸ Шабуров АС.Указ. соч. С. 430.

¹²⁹ См.: Ведяхин В.М. Типы и методы правового регулирования рыночных отношений / В.М. Ведяхин, С.Н. Ревина // Правоведение. 2002. №2. С.236-238. По проблеме злоупотребления правом см. также: Дюрягин ИЯ Гражданин и закон. М., 1989. С.112-114; Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 44; Курбатов А Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализа­ ции (удовлетворения) интересов // Хозяйство и право. 2000. №12. С.45; Морозова ЛА Принципы, пределы, ос­ нования ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву // Го­ сударство и право. 1998. №7. С.31; и др.

381

гивания" производства по делу при ознакомлении с ним в уголовном процессе, так и проблема неявки в судебное заседание сторон и их представителей в гражданском про­цессе - и это лишь частные примеры подобных "процессуальных правонарушений"). Возможные меры ответственности за это - упоминавшийся в общем перечне отказ в со­вершении процессуального действия, например. Так, может быть отказано в отложении рассмотрения дела, продлении срока на ознакомление с ним и т.п.

Теоретически проблема может быть решена, по нашему мнению, следующим образом. Важно констатировать наличие в схтаве процессуальных правонарушений - правонаруше­ний разного рода. Вообще, когда речь идет о правонарушении, предполагается, что наруше­на, не исполняется какая-либо норма права. Однако, разнородные по своей природе, нормы могут предоставлять право, возлагать обязанность или запрещать определенный вид пове­дения. Соответственно с этим, нормы могут быть обеспечены санкцией наказательного свой­ства, стимулом, склоняющим субъекта к определенному варианту поведения, или вовсе санкцией или иным механизмом не обеспеченные. Следовательно, с необходимостью дол­жен быть сделан вывод о процессуальном правонарушении. Что является таковым? 1) Неис­полнение процессуальной обязанности, как это часто представляют в литературе, или 2) на­рушение установленного процессуальной нормой запрета, или (последний случай, очевидно, наиболее спорный) 3) неиспользование права - злоупотребление правом. Полагаем, что все три варианта можно и должно рассматривать как правонарушения.

До сих пор возражение против такого подхода сводится к возможности представить нарушение запрета в виде - неисполнения обязанности его соблюдать, а злоупотребле­ние правом - как неисполнение обязанности по недопустимости этого (ст.10 ГК РФ)¹³⁰. Действительно, всю правовую материю можно разложить на систему прав и корреспон­дирующих им обязанностей. Однако это не дает представления обо всех возможных ва­риантах "противоправного" поведения, которое может и должно рассматриваться как "правонарушение". Когда мы отмечаем, что в процессуальном праве умозрительный со­став правонарушения может быть выражен формулой "нарушение порядка", мы факти­чески и имеем в виду "объективно противоправное поведение" - поведение, нарушаю­щее правило вообще - без учета психических оснований такого поведения, последствий его и т.п. Таким образом, правонарушение в процессуальном праве следует рассматри­вать как объективно противоправное поведение, направленное против установленного порядка осуществления какой-либо деятельности, развития правоотношений и т.п. Оно может быть представлено в виде неисполнения процессуальной обязанности, злоупот-

¹³⁰ Точно в связи с этим замечание В.А. Хохлова: "...Всякий акт действительности многогранен, вопрос лишь в подходе к нему". {Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. С.97.)

382

ребления процессуальным правом (а также пользование правом в его отсутствие) или нарушения установленного процессуального запрета. Соответственно этому процессу­альная ответственность в виде мер, имеющих характер неблагоприятных изменений в процессуальном статусе лица, может проявляться в виде лишения права или ограниче­ния его, в возложении дополнительной обязанности или установлении определенного процессуального запрета. Так, отказ в принятии искового заявления может быть резуль­татом злоупотребления правом на правосудие - если между сторонами уже состоялось мировое соглашение, принятое судом. Применение подписки о невыезде означает воз­ложение дополнительной обязанности на лицо и т.д., и т.п.

Таким образом, в процессуальном праве, где основным предметом защиты явля­ется сама гарантированность и справедливость установленного порядка, должна соот­ветствующим образом рассматриваться и теория ответственности. Любое нарушение этого установленного порядка по степени общественной опасности, не отнесенное к защите материально-правовой нормой гражданского, уголовного, административного права, может влечь для лица неблагоприятные последствия в его процессуальном статусе. В таком ракурсе можно рассматривать процессуальную ответственность и процессуальное правонарушение как ее основание.

Однако попытка осмыслить феномен процессуальной ответственности до сих пор осуществлялась на материале и с использованием примеров процесса традиционного, т.е. судебного процесса, или юрисдикционного процесса рассмотрения правового спора третьим органом - судом. В представленной же в соответствующем разделе работы схеме юридического процесса это лишь один - отдельно взятый его вид. Можно ли гово­рить о существовании процессуальной ответственности и в иных областях процессуаль­ного в праве?

Общий подход к пониманию юридического процесса, как представленного и пози­тивной, и юрисдикционной своими разновидностями, не оставляет сомнения в необхо­димости положительного ответа на этот вопрос. Причем речь не идет о позитивном (добровольном) способе осуществления мер юридической ответственности, на сущест­вование которого при анализе соотношения "принуждение - ответственность" указывает А.Г. Новиков¹³¹. В основе утверждения о существовании процессуальной ответственно­сти в сфере позитивного юридического процесса и частного юридического процесса ле­жит мнение И.О. Самощенко и М.Х. Фарукшина. Они еще в работе 1971 года подчерки­вали, что ответственность возможна при условии предварительного предъявления к по-

¹³¹ См.: Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность. С. 14.

383

ведению людей определенных требований, сформулированных в тех или иных нор­мах¹³².

Полагая признак нормативности атрибутом всякого юридического правила, в том числе содержащегося в частно-правовом акте - договоре субъектов права¹³³, считаем, что "неблагоприятные последствия" в процессуальном статусе лица или порядке реали­зации им своих прав могут наступать и в результате нарушения сторонами условий до­говора даже независимо от характера такого нарушения - оно может быть как наруше­нием порядка выполнения обязательств по договору, так и неисполнением их по суще­ству, т.е. в их материально-правовом значении. Так, обсуждая вопрос о правонарушении - в ситуации, когда нарушены нормы договора, В.А. Хохлов отмечает: "В сущности, лю­бые отклонения в развитии договорной системы к поставленной цели можно было бы считать нарушениями договора. Но в связи с вопросом о юридической ответственности вероятный перечень нарушений надо сократить до случаев, представленных внешними воздействиями, относимых к правонарушениям"¹³⁴.

Интересно отметить, что в литературе уже появились разрозненные пока указания на возможность существования "публичной" ответственности как только одного из типов ее¹³⁵. Определяя разницу между нормой договора и нормой нормативного акта лишь степенью общности, отметим только, что и та и другая порождают существование опре­деленных юридических обязанностей. Напомним также, что одна из наиболее влиятель­ных и развитых научных школ - концепций юридической ответственности связывает возможность ее наступления именно с существованием обязанности. "Всякая ответст­венность, юридическая в особенности, - пишет В.А. Тархов, - связана с обязанностью... Без обязанности не может быть состояния ответственности, без нарушения обязанности не может быть привлечения к ответственности"¹³⁶. Нельзя отрицать, что договор создает конкретную систему юридических обязанностей сторон, среди которых присутствуют и обязанности, имеющие характер процессуальных. Так, в некоторых видах договоров стороны могут самостоятельно определить подсудность дела. Несоблюдение правил договора о подсудности станет основанием для отказа в принятии заявления. На пример такого отказа указывают со ссылкой на ст.7 Закона "О международном коммерческом

¹³² См.: Самощенко И.С. Указ. соч. / И.С. Самощенко, M.X. Фарукшин. С. 14. "з об этом подробно - в предшествующих разделах работы.

¹³⁴ Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. С. 86.

¹³⁵ См.: Сучилин АС. Указ. соч. С. 113.

¹³⁶ Тархов В.А. Понятие юридической ответственности // Правоведение. 1973. №2. С.36. Подобная пози­ ция - о первичности обеспечения обязанности, как назначения ответственности, как известно, была обоснована в работах С.Н. Братуся. (См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 41.)

384

арбитраже" и конкретную судебную практику М.И. Брагинский и В.В. Витрянский¹³⁷. Од­нако в этом случае можно говорить о мере процессуальной ответственности (неблаго­приятном процессуальном последствии), как о возникающей из закона и договора в ком­плексе или предусмотренной прямо законом, кроме того, такое последствие относится уже к сфере юрисдикционной.

Между тем, прямо договором могут быть предусмотрены в соответствии СО CT.450 ГК РФ -в качестве оснований к изменению или расторжению договора такие существенные нарушения его, как нарушение порядка в исполнении договорных обязательств, наруше­ние порядка в принятии и оформлении их исполнения и т.п. Стороны могут сами устано­вить порядок расчетов и ответственность за нарушение этого порядка. В качестве процес­суальной меры в договоре может быть избран, например, отказ в принятии исполнения по частям, если это не соответствует первоначальному содержанию обязательства и т.п.

В несколько ином смысле, но все же на возможность сторон самостоятельно уста­новить меры, в том числе и процессуальной ответственности, указывает Б.И. Пугинский. Выделяя, помимо мер ответственности и мер защиты, также и "меры оперативного воз­действия", к последним он относит "основанные на законодательстве или соглашении (курсив наш. - Прим. авт.) действия субъекта по одностороннему изменению условий обязательства или отказу от его исполнения в связи с допущенными контрагентом на­рушениями обязанностей"¹³⁸. В.А. Хохлов называет эти меры - способами воздействия контрагентов друг на друга^т. Интересно и такое его наблюдение, имеющее непо­средственное отношение к процессуальной ответственности, - большинство этих мер имеет организационный, а не имущественный характере (курсив наш. - Прим. авт.).

Процессуальные меры ответственности могут быть установлены нормативным ак­том, регулирующим отношения в позитивной сфере действия публичного права. Так, в Правилах выплаты пенсий, действующих в настоящее время в Российской Федерации, установлено следующее правило - "п.26. Доставка пенсии по доверенности, срок дейст­вия которой превышает один год, производится в течение всего срока действия дове­ренности при условии ежегодного подтверждения пенсионером факта регистрации его по месту жительства или по месту пребывания документами о регистрации в органах ре­гистрационного учета, если в течение соответствующего года пенсионер не получал пенсию лично. В том случае, если пенсия выплачивается по месту фактического прожи­вания, данный факт подтверждается письменным заявлением пенсионера о проживании

¹³⁷ См.: Брагинский ММ. Договорное право / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. М., 1997. С.195.

¹³⁸ Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. С.134-135.

¹³⁹ См.: Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. С.95.

¹⁴⁰ См.: Там же.

385

по конкретному адресу. Указанные в настоящем пункте документы представляются в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации по месту нахожде­ния пенсионного дела. П.27. В том случае, если пенсионер не представил требуемые документы или не получил пенсию лично, то доставка пенсии доверенному лицу приос­танавливается до подтверждения пенсионером факта регистрации в порядке, указанном в п.26 настоящих правил"¹⁴¹.

Даже без приведения аналогов подобному процессуальному правилу ясно, что нормы такого рода в очерченной сфере нормативного регулирования не единичны. Оче­видны и процессуальный характер правила, как определяющего порядок позитивного правоприменения, и процессуальный характер меры ответственности - "приостановле­ние совершения действия". (Кроме того, приведенный пример демонстрирует правоту выводов С.С. Алексеева, И.Я. Дюрягина об общем характере таких процессуальных по существу своему категорий, как доказывание, установление факта и отнесенность их не только к юрисдикционному юридическому процессу, но правоприменению в целом¹⁴².) Процессуальные меры ответственности применимы и встречаются не только в юрис-дикционном, но и в позитивном правоприменении. Имея общую природу, они - сводятся к неблагоприятным последствиям в порядке осуществления права или реализации обя­занности субъектом права.

Подводя итог всем приведенным выше рассуждениям, отметим следующее: ни один из вопросов общей теории процесса, теории процессуального права, независимо от применяе­мого названия, не представляется столь спорным, а скорее - малоизученным, как проблема процессуальной ответственности. Обнаружение в правовой материи мер, не являющихся разновидностями известных и отнхительно изученных уже мер материально-правовой от­ветственности, свидетельствует о настоятельной необходимхти дальнейшего исследования их природы, их качественных отличий, реальных проявлений в разных областях права. Об­щая теория права, во-первых, должна отвергнуть попытки отрицания важности и возможно­сти существования общей теории ответственности, важно отдавать отчет в том, что она не сводится (как и теория процессуального права) к "попыткам унификации ...юридической от­ветственности"¹⁴³, которые действительно являются "бесплодными"¹⁴⁴. И во-вторых, юриди­ческая ответственность должна изучаться и на среднем уровне - в ее типовых, в отличие от отраслевых, проявлениях. Приведенные выше рассуждения о процессуальной ответственно-

¹⁴¹ Постановление ПФ РФ №15п, Минтруда РФ №18 от 16.02.04. "Об утверждении правил выплаты пенсий в со­ ответствии с Федеральными Законами "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и "О государственном пенсион­ ном обеспечении в Российской Федерации" // Российская газета. 2004.19 марта. №56.

¹⁴² Подробно об этом - в гл. 1 настоящего раздела. ^изДаниленко В.Н. Указ. соч.С. 18.

¹⁴⁴ Там же.

386

сти имеют скорее характер отдельных наблюдений, замечаний и частных выводов. В целом, следует констатировать, что в отечественном правоведении проблемы процессуальной от­ветственности находятся лишь в начальной стадии осмысления. Исследования такого рода должны быть продолжены. В частности, предметом самостоятельного изучения должны стать вопросы соотношения мер процессуальной ответственности и процессуальной санк­ции, субъектов процессуальной ответственности и т.д. Их изучение, безусловно, может дать теоретическое основание для полноценного конструирования соответствующих институтов как в юрисдикционном процессе, так, и это весьма актуально для состояния отечественного законодательства, в позитивном правоприменении и областях частного права.