В конкретно-исторической действительности отмеченные три, формы права существуют как особое, целостное и, вместе с тем, дифференцированное образование, относительно суверенное в границах государств или в международном масштабе. Речь идет о правовых системах различных цивилизаций, эпох и общественных формаций. Правовые системы настолько же отличны друг от друга, насколько отличаются судьбы стран, народов, регионов земного шара, их экономические, социальные, политические структуры, быт, семья, культура и традиции, этнические и национальные особенности, характер мышления, язык и искусство, экологические и демографические условия жизни. Одни из этих факторов оказывают решающее влияние на свой ства правовых систем, другие придают им лишь особый колорит. Разумеется, что для характеристики правовой системы решающее значение имеют сущность и содержание собственно права, действующего в данной стране, но из этого не следует, что любую правовую систему достаточно свести к системе объективного права. Смысл и характер последнего нельзя полностью постигнуть, если мы отвлечемся от соотношения его форм, от свойственных данной правовой системе принципов и понятий, характера источников юридических норм (способов и видов официального признания), от своеобразия интерпретации текстов нормативных актов, правовых обыкновений и т. п. Иначе говоря, от того целостного исторического образования, которое составляет каждую правовую систему. Правовая система — это не только система объективированных норм, но также вся действующая структура права в единстве его конкретных и абстрактных форм (правоотношений, норм законодательства, правосознания — правовой идеологии и психологии), а также со- подчиненности внешних способов официального признания и объективации (правовых обычаев, судебных прецедентов, законодательства, нормативных договоров и т. п.). Немалое значение для правовой системы имеет удельный вес присущего ей публичного и частного права, материального и процессуального права, светского и религиозного права, разновидности судебного процесса и арбитража, место юриспруденции и, конечно, . О о о уровень всей правовой культуры, характер господствующей идеологии, довлеющего мировоззрения. Если понятие правовой системы нельзя отождествлять с системой объективного права и даже (вопреки тому, что мы писали раньше) с системой объективного и субъективного права, то было бы неверно, с другой стороны, включать в это понятие все без исключения юридические категории, всю правовую действительность. Тем более было бы опрометчиво считать элементами' правовой системы социальные факторы, которые непосредственно влияют на правообразование и правореализацию, но не составляют их непосредственного содержания. В дальнейшем мы остановимся на центральном моменте предпринятого исследования— на анализе сущности права, и это необходимо приведет нас к самому глубокому основанию права, лежащему за его пределами. В данном же случае перед нами предстает прежде всего некая интегрированная и дифференцированная, разноуровневая закрытая специфическая система, элементами которой оказываются формы права, бытие которых находится на поверхности общественной жизни, и не охватив которые мышлением, нельзя проникнуть в глубинную сущность интересующего нас феномена. Проследив генетические связи форм права с факторами экономического, политического и идейно-нравственного харак тера, т. е. отправляясь при анализе права от общественных отношений, мы переходим к характеристике самой правовой материи, к ее наиболее обобщенной форме с тем, чтобы в дальнейшем пройти путь от явления к сути права. В изучении множества правовых систем прошлых веков и настоящего времени решающее значение имеет их классификация по принадлежности к определенной общественной формации. И хотя будет показано, что в рамках одного исторического типа могут существовать различные семьи (виды) правовых систем, тем не менее без такой типологии, вытекающей из материалистической трактовки юридических явлений, наши представления о развитии правовых систем оказались бы весьма ущербными и поверхностными, хаотичными. Естественно,что принадлежащие к одной формации правовые системы при всем своеобразии имеют в главном нечто общее: они порождены и опосредуют один и тот же экономический базис, связаны с одной и той же господствующей формой собственности как юридического выражения соответствующего типа производственных отношений; они однородны по всем уровням сущности права, выражая при этом в первую очередь интересы и потребности, волю одних и тех же экономически и политически господствующих классов; они, наконец, отражают в принципе единую идеологию, сходные в основном нравственные и иные социальные ценности, некоторые общие черты мировоззрения и культуры, связаны с одним и тем же историческим типом государства. Типология права, как и охраняющего его государства, строится на марксистском учении о следующих друг за другом способах производства и обусловленных ими общественных формациях, К- Маркс писал: «Возьмите определенную ступень развития производительных сил людей, и вы получите определенную форму обмена (commerce) и потребления. Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов, — словом, определенное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества».87 В другом месте он отмечал: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации... буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».88 Эти положения, изложенные в Предисловии к «Критике политической экономии», дополняются тем, что автор берет за одни скобки весь период антагонистического общества, который вместе с первобытным обществом квалифицируется как только нечто предшествующее подлинно человеческой истории, начинающейся с коммунистической общественной формации. Мы знаем, что позднее К. Маркс посчитал нужным показать в «Критике Готской программы», что в коммунистической формации надо различать се первую, низшую фазу — социализм и высшую фазу коммунизма, в той же работе он говорил о том, что разные государства современных ему цивилизованных страр имеют то общее, что они стоят на почвр буржуазного общества, и задача состоит в том, чтобы выявить, какому преобразованию подвергнется в будущем коммунистическая государственность.89 Итог взглядов К. Маркса на естественноисторический процесс развития человеческого общества (в принятой им терминологии и вне зависимости от происходящих до сих пор дискуссий по отдельным вопросам) может быть представлен такой схемой: I. ПЕРВОБЫТНОЕ ДОКЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО («первичная формация») ' II. АНТАГОНИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО («вторичная формация») Первая «крупная форма» антагонистического общества: Азиатский способ производства Античный способ производства Феодальный способ производства Вторая «крупная форма» антагонистического общества: Капиталистический способ производства III. КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ Пер вая фаза коммунизма — социализм Вторая фаза —- собственно коммунизм Антагонистическое общество с примыкающим к нему раннеклассовым переходным периодом знает по крайней мере три исторических типа права, соответствующие трем сложившимся общественным формациям: рабовладельческие, феодальные и буржуазные правовые системы. Коммунистическое общество с примыкающим к нему переходным периодом от капитализма к первой фазе коммунизма знает один тип права90 — социалистический, охватывающий пролетарское и общенародное право, иначе говоря — социалистические правовые системы государственно организованного общества, в то время как развитое коммунистическое общество уже не будет иметь в конечном счете ни юридической, ни политической надстройки. Принципиальное деление правовых систем на соответствующие исторические типы относится к классово развитым обществам антагонистических формаций, которые полностью сложились. Оно показывает, интересам каких классов служат эти системы. И вместе с этим нужно иметь в виду, что даже эксплуататорские типы права, как и эксплуататорские типы государства, выполняют некоторые общесоциальные задачи, хотя и всегда подчиненные потребностям экономически господствующих классов. Надо иметь в виду и то, что существовали и существуют правовые системы, переходные от одного исторического типа к другому (в настоящее время это относится ко многим раззивающимся странам так называемого «третьего мира»). С точки зрения типологии коренные особенности свойственны социалистическому типу права. Это антиэксплуататорское право, выражающее волю трудящихся, возникает в результате революции и установления нового типа государства, закрепляет прогрессивное переустройство общества и оказывается на первых порах социалистическим по своей классовой направленности и задачам, т. е. до наступления первой фазы коммунистической формации, до победы социализма. В качестве социалистического по своему экономическому базису, по своей связи с полностью сложившимся социалистическим способом производства оно предстает как общенародное право, благодаря чему полнее и разностороннее выполняет общесоциальные задачи. Следует обратить внимание и на своеобразие международного права. В настоящее время остался далеко позади период, когда международная правовая система могла быть отнесена в общем к буржуазному типу. Ныне существует общая международно-правовая система, отражающая классовый компромисс между буржуазными, социалистическими и, вероятно, развивающимися странами, в которых еще не сформировался определенный тип государства (государства социалистической или капиталистической ориентации). Наконец, еще есть страны с феодальными правовыми системами. Их влияние на общую международно-правовую систему совсем незначительно, коль скоро их включение в международное сообщество связано главным образом с развивающимися внутри этих стран буржуазными отношениями. Таким образом, в современном мире существуют различные типы правовых систем: буржуазные и социалистические (в первую очередь), переходные от одного типа к другому, феодальные (в немногих странах) правовые системы внутри государств, а также международная правовая система, в недрах которой развивается особая межгосударственная правовая система нового, социалистического типа. Каждая из правовых систем, вне зависимости от принадлежности к соответствующему типу, имеет свою структуру (включает соответствующие отрасли и институты права, делится или не делится на частное и публичное право, делится в большей или меньшей степени на материальное и процессуальное право), складывается в результате разных правообразовательных процессов и потому обладает особым характером превалирования объективного или субъективного права, разными видами источников права и своеобразным их соотношением. Надо оказать, что советская юридическая наука значительное внимание уделяет вопросам системы объективного права и зависимости от нее системы законодательства.91 И все же скажем, что до сих пор у нас ведутся подчас малорезультативные дискуссии о понятии системы права, о критериях ее подразделения на отрасли и о соотношении с ней системы законодательства.92 Представляется, что в последние годы заметна тенденция к субъективизации системы права и отождествлению ее с системой законодательства, что нельзя признать правильным. Система объективного (как и субъективного) права складывается в каждой стране исторически соответственно опосредуемым общественным отношениям и не строится рационально. Система законодательства — результат его целенаправленного упорядочения на началах кодификации или инкорпорации. Чем она ближе к системе права, тем совершеннее. С этой точки зрения создание Свода законов было бы наиболее целесообразно осуществлять на базе сплошной кодификации законодательства. Для этого надо преодолеть ряд сложностей — в науке прекратить бесплодные споры о хозяйственном праве, на практике осуществить кодификацию административного законодательства. Кроме этого, полезно обратить больше внимания на вопрос о месте в системе права судебной практики93 и на возможность подразделения отраслей права в соответствии с наличными «вертикальными» и «горизонтальными» общественными отношениями. Обо всем этом нам уже приходилось писать, од нако и последняя дискуссия о системе права, проведенная в 1982 г., заметного успеха так и не принесла. Вполне вероятно, что попытки решить относительно частный вопрос о системе объективного права, игнорируя более обширную проблему правовых систем, в том числе и советской, не могут дать положительного результата. Представления о правовых системах будут неполны, если их ограничить анализом исторических типов и свойственных им структур в каждом государстве соответствующего типа. Относительно самостоятельной является проблема больших групп («семей», «крупных систем») правовых систем, отличающихся друг от друга свеобразным соотношением юридических источников права, главным образом — соотношением законодательства и судебной практики, что обусловлено различными завершающими этапами правообразования и находит выражение в определенном характере взаимодействия объективного и субъективного права. Данные такого рода получает прежде всего сравнительное правоведение. В настоящее время есть основание считать, что в антагонистическом обществе правовые системы прошлого и настоящего подразделяются на несколько больших групп: континентальную (романо-германскую) систему; систему общего права (англоамериканскую); религиозно-традиционные системы.94 Названные группы правовых систем возникли давно и продолжают существовать в современном мире. Системы континентального права (Франция, Италия, Испания, ФРГ и другие страны) развились в результате рецепции римского права, это системы в основном писанного права, с незначительной долей такого источника, как правовой обычай, и в своем классическом виде отрицающие судебное правотворчество. Здесь основной процесс правообразования идет по линии нормативных актов органов власти и управления, что создает известный приоритет для объективного права и, вместе с этим, в правовой идеологии приводит чаще всего к отождествлению права и закона, к нормативному правопониманию. Эта структурная общность характеризуется высоким уровнем нормативных обобщений, кодификационными актами и стремлением к созданию логически завершенной, замкнутой системы объективного права. Вполне возможно, что решающим обстоятельством в формировании такой группы правовых систем явилась не только духовная правовая культура Рима и эпохи Возрождения, но и в первую очередь централизация государственности буржуазного типа, первоначальная концентрация политического господства капитала в высших органах власти. Положительные технико-юридические черты континентального права, установка на престиж закона имеют и существенную тене вую сторону — тенденцию к консервации общих норм, к их отрыву от реальных отношений и к сильнейшей догматизации юриспруденции. Ясно, что то положительное и отрицательное, что заложено в специфически юридических моментах континентальной правовой системы, в различные периоды активно использовалось в классовых интересах теми, кто осуществлял и осуществляет господство в экономике и политике. Системы общего права1 (Англия, США, Канада, Австралия и др.) по сравнению с континентальным правом самобытны и по сути оказываются сформированными главным образом за счет судебной практики. Тут основной процесс правообразования идет (шел, во всяком случае) за счет индивидуальных судебных актов, основанных на прецеденте и принимаемых на основе высокозначимой и отлаженной процедуры — процессуальных принципов и норм. Это создает некоторый приоритет для субъективного права, а в правовой идеологии приводит чаще всего к пониманию права как того, что решает суд. Такая структурная общность характеризуется известным пренебрежением к высокой степени нормативного обобщения и недоверием к возможности охватить многообразные жизненные ситуации абстрактным правилом, исключает стремление к формированию логически замкнутых систем объективного права и ставит на первое место, хотя лишь в идее, права субъектов, защищенные высшим авторитетом суда. Мы бы истоки подобной группы правовых систем связывали в идейно-гносеологическом плане с весьма свойственным для Англии прагматически-рационалистиче- ским образом мышления, присущим буржуа в таких странах, где никогда не было мировоззренческих традиций создания глобальных социально-философских теорий и где, с другой стороны, в силу исторических особенностей развития капитализма, при всем стремлении к централизации государственности в борьбе с феодальной раздробленностью, сохранялась явная настороженность к высшей власти, к ее концентрации и поддерживался в противовес ей престиж судебной системы. При иных условиях эти обстоятельства нашли свое преломление в жизни США и прежних доминионов Британской империи. Специфические юридико-технические черты общего права, существенно зависимого от судебной деятельности, со слабо развитым нормативным началом, имели большое преимущество (в гибкости правового регулирования, его близости к фактическим отношениям), которое могло бы недостатки превратить в достоинства этой группы правовых систем, если бы не корыстный интерес имущих классов, превращавший защиту прав личности в охрану прав собственника. Системы религиозно-традиционного права (многие страны Азии и Африки) не обладают, думается, той степенью единства и динамизма, которые свойственны ранее охарактеризованным правовым системам. Однако в любом случае речь тут идет о сугубо доктринальных и догматизированных образованиях, сбивающихся постоянно на традиционно религиозные формы регулирования застойных общественных отношений, с явными остатками общинно-обычных норм поведения. Эти правовые системы неотдифференцированы как следует от иных форм регулирования, сохраняют в качестве доминанты религиозное миропонимание, а в развивающихся странах — некоторые черты правовых систем бывших колониалистских метрополий. Исторические корни этих систем уходят в далекие времена раннеклассового общества и азиатского способа производства. Внешняя стойкость религиозно-традиционных правовых систем ни в какой степени не связана с юридико-техническими свойствами, которые примитивны и сугубо идеологизированы исламом (мусульманское право) или другими религиями, их «стойкость»— это результат многовекового застоя, нединамичности социальных структур, исключительно слабой степени огосударствления норм, сочетающих в себе отсталое, реакционное мировоззрение с мало юридизированными зачатками общесоциального права, нашедшего свою закостеневшую форму объективации и институциализации в старых традициях, религиозных догмах и некоторых модифицированных нормах. В идейном плане — это правовые системы, связанные подчас с очень своеобразным образом мышления, мало склонным к рациональному восприятию жизненных отношений и основывающимся на уникальных ценностных ориентирах, совершенно не приспособленных к современному миру. Конечно, это умирающая правовая общность, да и правовая ли она в юридическом смысле? Между обрисованными группами («семьями») правовых систем имеются существенные различия, особенно это касается религиозно-традиционного права. Совершенно несомненно, что последнее оказывается неприемлемым для стран, где господствует капитализм. В то же время системы континентального и общего права получили свое развитие именно благодаря становлению и упрочению буржуазного способа производства. Тут надо только отметить, что в эпоху империализма грань между англо-американским и франко-германским правом стирается за счет того, что в первом усиливается значение статутного (законодательного) права, а во втором — получает признание нормотворчество суда. Очевидно, трудно говорить и о том, что даже в странах, где сохраняется еще и теперь феодальный тип государства, нормы религиозно-традиционного права опосредуют все общественные отношения; они более, чем когда-либо, оказываются связанными с семейными и частично имущественными отношениями, охватывают население определенного вероисповедания, редко влияют на государственно-управленческие отношения, и если влияют, то скорее всего идеологически, как элемент официально признанной религиозной системы (например, ислама). Нет сомнения, что устаревшая система религиозно-традиционного права, в том числе и со значительными элементами родоплеменных обычаев (ряд стран Африки), продолжает как-то существовать, в то время как в жизнь народов мощно вливаются новые духовные и экономические ? начала, только благодаря известному подъему черт самобытности, вызванному антиколониалистской борьбой против империалистических государств — в этом сказывается двойственный характер национально-освободительных движений. Как бы то пи было, названные три группы правовых систем относятся к антагонистическому обществу, стоят на почве частной собственности и эксплуатации. Первые две группы связаны с наиболее развитыми формами частной собственности и классовой дифференциацией общества, третья — с менее развитыми отношениями частной собственности, с внеэкономическим принуждением, пережитками родо-племенных отношений и общинными традициями, господством религиозных форм нормативно-правового регулирования. Если системы континентального и общего права оказываются сугубо юридическими образованиями, укрепившимися в условиях буржуазного политического государства, а системы религиозно-традиционного, неот- дифференцированного права нельзя признать чисто юридическим, государственно-политическим образованием, то это лишний раз подтверждает марксистский тезис о том, что развитие специфически юридической формы антагонистических отношений обусловлено генетически и логически с оптимальной ступенью динамики частной собственности — с капитализмом. Именно в этом и только в этом плане можно сказать, что в юридической форме докапиталистических формаций оказываются заметными консервативные элементы общесоциального права, в то время как в юридической форме посткапиталистической формации оказываются заметными прогрессивные черты обще- социалыюго права (социализм), которое в конечном счете отбрасывает полностью саму по себе юридическую форму, перестает нуждаться в государственно-политической институализации (высшая фаза коммунизма), органически вплетается в единые нормы коммунистического общежития. Поскольку социалистические общественные отношения продолжают* нуждаться в юридической форме, постольку сохраняются и развиваются правовые системы государств социалистического типа — правовые системы коммунистической общественной формации на первой, низшей ее фазе развития. Принципиальное отличие правовых систем в странах, вставших на путь социалистических преобразований, не требует дополнительных подтверждений. Однако это относится к их содержательной стороне и целям, которые стоят перед законодательством и правосудием, к мировоззрению, лежащему в основе социалистического правосознания. Что касается структуры и взаимодействия форм права, соотношения между объектив ным и субъективным правом, юридической техники и терминологии, характера юридического мышления, то с этими вопросами дело обстоит сложнее. Прежде всего отметим, что на сегодняшний день социалистический тип права не представлен, очевидно, различными семьями правовых систем. Не исключается, что в исторической перспективе, по мере распространения социализма в различных регионах мира, образуются достаточно четко выделенные группы (семьи) социалистических правовых систем, отражающие исторические особенности становления коммунистической формации в разных странах и частях света. Тем не менее и в настоящее время можно выявить некоторые различия в характере правовых систем, например, в СССР и в странах социалистического содружества Европы, юго-восточной Азии и на Кубе. Вопрос этот мало изучен, но о некоторых особенностях советской правовой системы можно сказать уже сейчас. Поскольку применительно к правовым системам действуют своеобразные и достаточно сильные тенденции историче- о / скои преемственности (не касающиеся сущности и основного содержания права), надо учитывать, что в предреволюционной России действовала в целом (не считая национальных окраин) типично континентальная правовая система, с той лишь особенностью, что в стране юридические традиции и правосознание были по сравнению с Западной Европой относительно слабо развиты, это касается также идеи законности. В России право никогда не рассматривалось как естественное дополнение морали и как одна из основ общества. До реформ 1861 —1864 гг. мало развита была и юридическая наука, не было профессиональной адвокатуры, не существовало четких различий между функциями суда, администрации и полиции, писанное право представляло собой прежде всего административно-государственные нормы, ограниченно функционировало частное право, не существовало конституционных прав граждан (до 1917 г.), самодержавие вплоть до конца своего существования оставалось над законом. В результате Октябрьской социалистической революции старая буржуазно-помещичья правовая система была ликвидирована, и начал формироваться новый исторический тип права. Характерной чертой первого периода существования советской правовой системы был заметный приоритет революционного правосознания перед только возникающей законодательной формой права, к тому же законодательную функцию осуществлял не только высший представительный орган власти, но также его исполнительный комитет и правительство. Оставшийся в наследие от прошлого правовой нигилизм мало поддавался преодолению и в силу ряда лет гражданской войны, интервенции, разрухи, и в силу господствовавших тогда представлений среди ведущих юристов-марксистов о буржуазности любого права и о недолговременности существования права после ре волюции. Ломка прежних представлений о праве как нормах законов сопровождалась идеями, которые отождествляли право с правосознанием или с фактическими отношениями, охраняемыми Советской властью. После гражданской войны по мере решения задач хозяйственного и*культурного строительства становится более ясной задача государства и его законодательства в социалистических преобразованиях общества, поднимается роль нормативно-правовых актов и законности, формируется вновь (на новой идеологической основе) восприятие права как совокупности юридических норм, судам отводится функция их применения, а правосознанию — их верного понимания. В значительной степени возрастает классово-политическое восприятие права, усиливаются в науке его огосударствление и отождествление с юридическим законом. С внешней стороны происходит как бы сближение советской правовой системы с группой континентальных правовых систем (при всем коренном отличии в их сущности и содержании). Однако даже с формальной стороны советская правовая система не становилась подобной романо-германской группе правовых систем, в том числе и потому, что в ней отсутствовала идея господства права и для нее оставалась чуждой мысль о том, что в каждом случае надо изыскивать право, соответствующее чувству справедливости, основанному якобы на примирении интересов частных лиц и общества, потому что свойственное периоду строительства социализма в нашей стране правосознание оказывалось более связанным с политическим, нежели с нравственным осознанием действительности. Престиж права и правосудия оставался относительно низким не только среди населения, но и среди должностных лиц государственного аппарата. Построение социализма, наступление начала периода его зрелости предопределяют дальнейшую динамику советской правовой системы. Первая фаза коммунизма начинает развиваться на собственной экономической основе, усиливается тенденция к развертыванию всенародной социалистической демократии, государство диктатуры пролетариата перерастает в общенародное государство; обнаруживается повышение роли права во всех сферах жизни советского общества, в развертывании инициативы трудящихся и обеспечении всестороннего развития личности, с особой силой проявляются взаимосвязь демократии и законности, потребность в дальнейшем упрочении правопорядка. В развитии советской социалистической правовой системы обнаруживаются новые прогрессивные тенденции, постепенно раскрывается существенный организационный и гуманистический потенциал социалистического права, повышается престиж закона и суда, усиливается роль юридической науки, предпринимаются усилия к упорядочению системы законодательства и усовершенствованию юридической техники. Наряду с этим происходят положительные сдвиги в правосознании, формиру ется социалистическая идея господства права и его детерминации производственными отношениями, противостоящая произволу и волюнтаризму. Известные изменения претерпевает также юридическое мышление, формируется в науке более широкий подход к праву, исключающий его отождествление с законом, усваивается более убедительное отношение к реализации юридических установлений. Функционирующее на собственной основе социалистическое общество выдвигает на первый план среди всех форм права юридические отношения, в первую очередь правоотношения собственности, жестко увязанные с социалистическим производством, обменом, распределением и потреблением материальных благ. Возрастает роль судебно-арбитражной практики в системе объективного права, упрочивается диалектическое взаимодействие субъективного и объективного права, возрастает значение охраны прав и свобод граждан, связи между их правами и обязанностями. Иначе говоря, происходит вызревание качественно новой правовой системы, которая с точки зрения ее структуры, взаимодействия элементов и их удельного веса в состоянии опосредовать позитивные черты прежних двух правовых систем капиталистической формации, превосходя их уже не только по содержанию и целям, но и в технико-юридическом плане.