§ 4. Постсоциалистическое государство и право — переходный тип государства и права
В отечественной и зарубежной юридической литературе параду с рассмотрением проблем, касающихся традиционных типов государств и правовых систем, определенное внимание уделяется также проблемам государства и нрава переходного тина. Терминологически эти государства и правовые системы обозначаются по-разному, а именно — как «переходные государства и правовые системы», «переходные состояния государств и правовых систем» и т. н., но суть вопроса от этого не меняется. Они были и остаются государственно-правовыми системами, находящимися «на переходе» от одного государства и права к другому: от рабовладельческого к феодальному, от феодального к капиталистическому, от капиталистического к социалистическому и, наоборот, от социалистического (или пссвдосоциалмагического) к буржуазному, капиталистическому. Последние нередко именуют «постсоветскими» системами, подчеркивая тем самым, что в центре прежней социалистической, или пссвдосоциалистической, правовой семьи стояло Советское государство и право. Еще чаще их называют ностсоциалистичсс- кими государственно-правовыми системами, относя к их числу все тс государственные и правовые системы, которые до разрушения СССР и всего «социалистического содружества государств» именовали себя социалистическими. В настоящее время все они вместе и каждая из них в отдельности, имея, как и раньше, довольно много общих признаков и черт между собой, по-прежнему формируют некую общность с.ос,у- дарств и правовых систем, которую можно было бы условно рассматривать как логическое развитие, точнее — продолжение, переход от соцна шсгической правовой семьи к ностсоциалистической. 1. Говоря о переходном состоянии бывших социалистических государств и правовых систем, следует заметить, чго переходные состояния государства и права не являются чем-то необычным, а тем более исключительным для какого-то региона или же отдели- но взятой страны состоянием Это явление - общее для всех стран и регионов мира. Оно имеет место на протяжении всей истории развития государства и нрава. Конкретное же выражение переходное состояние государственно-правовой системы находит в период развития государства и права между двумя различными типами государства и нрава. При этом нс имеет принципиального значения то обстоятельство. что типология государств и правовых сис тем может проводиться или проводится не только па формационной основе (на основе кри териев, «привязанных» к общественно-экономической формации), но и на «цивилизационной» основе (на основе критериев, неразрывно связанных с цивилизацией). Разница при этом заключается лишь в том, что в последнем случае вместо «традиционных», ставших своего рода классическими в мировой литературе рабовладельческого, феодального и других типов государств и нрава будут фигурировать иные их типы790. Меж типовое, переходное состояние государства и права как объективно существующее явление сохраняется в любом случае, независимо от того, как типы государства и права и само их переходное состояние понимаются или как они называются. Разумеется, не будет большого прегрешения сказать, что государство и право, а вместе с ними общество, политическая система и отдельные социально-политические институты находятся в переходном состоянии всегда, имея в виду их постоянное функционирование и развитие, сопровождающееся непрерывным их «переливанием» из одного качества в другое, постоянным переходном их из одного качественного состояния в другое. Однако, согласно сложившемуся в научной литературе представлению, под переходным типом (видом, состоянием) государства и права имеется в виду все же нс процесс их развития вообще или их постоянное «переходное» состояние как таковое, а лишь их определенное состояние, возникающее у государства и права при переходе от одного их типа к другому. Каждое государство и право, равно как и любая политическая система, будучи историческими категориями и определенными типами социально-политических явлений, институтов и уч- режлетшй. существуют и функционируют в рамках определенных общественно экономических формаций. Вместе с тем и их развитии, так же как и в развитии всего человеческого общества, «как в прошлом, гак и в настоящем встречаются переходные состояния, т. е. периоды перехода от одной общественно- экономической формации к другой»1. Именно такие переходные состояния, в том числе — от социализма к капитализму, привлекают к себе внимание исследователей, занимающихся проблемами государства и права не только в обычных, относительно стабильных условиях их развития и функционирования, но и в экстрема ььных, кризисных ситуациях. Ведь у государства и права, включая их социалистические феномены, так же как у любого иного социального организма, бывают периоды нс только взлетов, бурного роста и развития, по и периоды затяжных кризисов, болезней, наконец, периоды их постепенного угасания и падения. Отмсча>1 это обстоятельство, французский юрист М. Ориу писал в начале XX в., что каждое государство в любые эпохи подвержено болезням и кризисам. Болезнями государства называются те причины, которые возникают внутри самого государства и которые являются результатом «или особого властолюбия, вызывающего заговоры, или чрезмерного развития какого-либо из идеальных принципов, гармоническое' равновесие которых образует нормальный режим государства»2. Что же касается кризисов, зачастую провоцирующих переходное состояние государства и права, то они подразделяются автором «с исторической точки зрения» на две категории. А именно — кризисы, возникающие в период роста и централизации государств и правовых систем, когда еще молодое государство «самоутверждается, укрепляет свою власть и само является ареной жестокой борьбы за завоевание власти», кризисы, «происходящие в период децен трализации зрелых, давно сложившихся государств»3. Изучение причин и истории болезней государства и нрава, равно как и поражающих их кризисов, имеет весьма важное значение нс только в теоретическом, но и в практическом плане. Оно 1 Юоин Ю. А Политические системы независимых стран Тропической Африки (государсню и политические марши). М„ 1975. С. 4. 1 Ориу А/. Основы публичного права. М„ 1929. С. 723. 3 Там же. С. 723-724. помогает не только глубже и разностороннее понять сущность и содержание переходного состояния того или иного государства и права, но и установить правильный диагноз их кризисных заболевании, а вместе с тем и определить наиболее оптимальные пути и средства выхода из создавшегося положения. Особо важное значение это имеет в настоящее время для России, находящейся па переходном этапе своего развития от псевдо- социализма к капитализму, а также для бывших социалистических стран Восточной Европы, республик Прибалтики и стран СИГ, проходящих такой же путь. Ведь переходное состояние государства и права - это всегда весьма сложное, внутренне противоречивое, нередко весьма болезненное состояние государства, права и самого общества, связанное с критической переоценкой своего прошлого и с мучительным выбором своего (в очередной раз в истории «единственно правильного нуги» развития) ближайшего и отдаленного будущего. Знание настоящих причин и условий, вызвавших кризисное состояние государства, правовой системы и общества, имеет при данных обстоятельствах весьма важное, принципиальное значение. Мое внимание, писал по этому поводу еще в середине XIX в. известный русский историк Т. Н. Грановский, всегда приковывали к себе так называемые переходные состояния общества, переходные эпохи в истории человечества. Меня влекла к ним не только «трагическая красота», в какую они бы. ш облачены, но и желание «услышать последнее слово всякого отхо (ящего па начальную мысль зарождающегося порядка вещей». Мне казалось, подчеркивал автор, что только здесь «опытному уху можно подслушать таинственный рос г истории, поймать ее па творческом деле»1. Переходное состояние современного социалистического общества. а вместе с ним таких же государства и нрава, несомненно, в значительной мере отличается от их переходного состояния более ранних веков. В отечественной литературе в связи с этим совершенно справедливо отмечалось, что «современные переходные процессы имеют целый ряд характеристик, существенно отличающих их от аналогичных социальных сдвигов в прошлые века истории человечества»791 792. Среди этих особых характеристик указывается, в частости, на то, что: а) переходные явления и процессы в настоящее время имеют нс локальный, как это было раньше, а глобальный характер; б) для перехода на новую ступень эволюции в силу особенностей развития современного общества уже недостаточно только политических и социально-экономических изменений, а необходимо учитывать и «новую модель взаимодействия человека и природы», принимать во внимание «не голыш социальные, но и но- осферные изменения»; в) угрозы, подстерегающие современное общество в переломную эпоху, «создают облюктивные предпосылки как для обьел.1 ши тельного процесса в политической, экономической, экологической и других общественных сферах, лак и для выработки новых нравственных норм». В настоящее время нужны «универсальные нравственные императивы», способные облегчить существование человека в эпоху болезненной ломки ценностей, ориентиров, мироощущений; г) в переходный период на современном этапе развития общества неизмеримо возрастают, но сравнению с прошлым, возможности «активного вмешательства человека в ход преобразовательных процессов»1. Наряду с названными особенностями переходного состояния современного общества, а вместе с ним государства и нрава в отечественной и зарубежной литералу ре указывается также и на другие особенности793 794. 2. О некоторых из них мы будем говорить позднее, при рассмотрении переходного состояния современного государства России, а также других стран. А сейчас акцентируем внимание на общих чертах и признаках, а также на условиях возникновения и развития государства и права переходного типа, независимо от временных или любых иных факторов их существования и функционирования. Что обл.еднняет государства и правовые системы переходного тина, скажем, конца XX в. с аналогичными но своему характеру пхударс I вами и правовыми системами более ранних лет? Ч то между ними общего, позволяющего говорить о них как о переходных типах государства и нрава, и что у них особенного. Отвечая на подобные вопросы, следуел обратить внимание, прежде всего, не на их конкретную, материализующуюся в их повседневной жизни социально-классовую сущность, их специфическое, обусловленное строго опреде ленными историческими рамками и условиями жизни содержание и назначение, а на их общие, присущие им как однородным, однонорядковым явлениям и понятиям признаки и черты. Несомненно, государство и право переходного тина обладают всеми теми же признаками и чертами, которые свойственны любому государству и праву. Однако у них есть также и свои особенности. Среди них можно назвать следующие. Первое. Все государства и правовые системы переходных типов возникают, по общему правилу, не иначе как в результате различных социальных потрясений в виде революций, войн, нс- удавшихся радикальных реформ, переворотов. В качестве конкретных примеров, подтверждающих данный тезис, можно сослаться на революцию XVII в. в Англии (1640 1650 гг.), положившую начало становлению первого буржуазного государства и права в Европе; на буржуазную революцию XVIII в. во Франции (1789—1794 гг.), но праву названной Великой французской революцией, которая послужила мощным социальным импульсом для перехода государства и нрава Франции и многих других стран от феодализма к капитализму; на Октябрьскую революцию 1917 г. в России, явившуюся началом, согласно официальной и академической версии, перехода государства и нрава России, а затем и многих других стран от капитализма к социализму и др. В зависимости от конкрсл по-историчсских ус ювий той или иной страны формы, темпы, средства воздействия революции или иных им подобных социальных явлении на государственную и общественно-политическую жизнь, равно как и обусловленные этим воздействием темпы становления нового государства и права, далеко не одинаковы. Второе. Переходное состояние государства и нрава и самого общества содержит в себе несколько возможных вариантов дальнейшей эволюции социальной и государственно-правовой материи, альтернативу развития государства, права и общества но тому или иному пути. Например, современное переходное состояние России и других бывших социалистических или псевдосоциалнсгических стран содержит в себе альтернативу их развития в направлении создания общества, государства и права по образцу или раннего (дикого) капитализма, или позднего («монополистического») капитализма, или социал-демократизма. Вместе с гем оно предоставляет власть имущим, определяющим судьбы этих стран и народов на данном историческом отрезке времени, возможность выработки своего собственного видения пути развития государства, права и общества с учетом исторических и иных традиций своей страны, уровня развития экономики и культуры общества, особенностей бы га парода, нации или доминирующих этнических групп Наличие реальной альтернативы в переходный период, возможность настоящего выбора пути развития государства и права определяется многими объективными и субъективными факторами. Среди них: экономические возможности государства и общества; соотношение противоборствующих сил; интеллектуальные возможности новоявленных вождей и политических лидеров; степень их политической ангажнрованшхти и зависимости извне; характер идеологических установок власть имущих и оппозиций; способность их к компромиссам, а также к совместной выработке концепции развития переходного государства и права, к проведению основных ее положений в жизнь; уровень их политической гибкости и степень идеологической зашорснности и др. Эти и иные им подобные факторы действуют в основном на обыденном политическом, а точнее — политико-прагматическом уровне. Однако наряду с ними есть и другого рода факторы, проявляющиеся на более высоком, философско-историческом, интеллектуальном уровне. Суть их заключается в том. что при определении пути развития государства и нрава в переходный период, при выработке его концепции за основу берутся не только действующие на исторически ограниченном отрезке времени и пространстве факторы, краткосрочные выгоды и интересы, но и филоах|)ские воззрения, касающиеся всего исторического процесса развития государства и общества, а также представления интеллектуальной .элиты данной страны о том, какой путь развития государства и общества следует считать прогрессивным, а какой — регрессивным. Так, руководствуясь в процессе выбора пути развития советской «перестроечной» и постсоветской России марксистским мировоззрением, власть имущие должны были бы прийти к выводу, что единственным «исторически верным» и про! рессивным путем развития страны является ее развитие по пути от капитализма к социализму, а затем — в направлении дальнейшего совершенствования социализма. Собственно, этой концепции вплоть до 90-х гг. и придерживались — но крайней мере официально, демонстративно - практически все нынешние государственные деятели России и стран СНГ. Наиболее ярко и убедительно это звучало в многочисленных выступлениях бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, ратовавшего за проведение «перестройки» в нашей стране и за «дальнейшее совершенствование развитого социализма»1. Руководствуясь же в переходный период в процессе выбора пути развития государства и общества немарксистским мировоззрением, нынешние власть имущие в России и в других бывших социалистических странах идут но иному пути. А именно — по нуги созидания рыночной экономики и «построения подлинно демократического» капиталистического государства и общества. Разновидность созидаемого при этом капитализма — «народный». «о. шгархический». «с национальной спецификой» и т. и. — не имеет принципиального значения. Главное в том, что эго - не социализм, а капитализм и что выбор пал не на первый!, а на второй. При данном мировоззренческом подходе «плюс» поменялся на «минус», и наоборот. То, что прокламировалось как прогрессивное. стало предсгавля гься в качестве регрессивного. Разумеется, и в злом случае элемент политического цинизма и копыонклуры, несомненно, имел место. Однако примените 1ьно к интеллектуальной элите, обладающей влиянием на процесс выбора пути развития общества и государства, а также средствами воздействия на саму власть, огромное значение имеют и сугубо мировоззренческие, философские факторы. Непреходящая значимое гь при этом отводится различному пониманию исторического процесса и социально-политического прогресса. 11рямолинснное, «хронологическое» понимание исторического процесса и социально-политического прогресса, согласно которому мир, непрерывно развиваясь по восходящему пути — «исторической» спирали795 796, последовательно движется от одной, менее совершенной и прогрессивной сталии своего развития к другой, более совершенной и прогрессивной, от рабовладельческой общественно-экономической формации, в рамках которой возникает и развивается рабовладельческое государство и право, к коммунистической общественно-экономической формации, в пределах которой функционирует высшее но своему типу социалистическое государство и право, — такое понимание исторического процесса с неизбежностью приводит к выводу о том, что социалистический путь развития России и других стран является более совершенным и прогрессивным, нежели капиталистический путь развития. Любое иное представление об историческом и социально-политическом прогрессе логически приводит к совершенно другому выводу. Так, например, взяв за основу своих рассуждений в процессе выбора пути развития государства и общества переходного тина «хронометрическое» представление об историческом процессе и социально-политическом прогрессе, согласно которому вся мировая история, а вместе с ней и мировой прогресс развиваются нс по прямой, точнее — спиралеобразной восходящей линии, а циклически, неизбежно придем к выводу о том, что во всем мире, равно как и в отдельно взятой стране, нет заранее предопределенных прогрессивных или регрессивных стадий развития государства и общества. Все относительно и условно, ибо история повторяется по истечении определенного времени, цикла. Представление о циклическом характере развития истории нс оставляет никаких шансов ни ждя марксистов Востока (включая бывший СССР и другие социалистические страны), еще совсем недавно говоривших с государственных и партийных трибун об исключительности, подлинной ценности и прогрессивности социалистическою строя, ни для их противников па Западе, постоянно твердящих то же самое в отношении капиталистического строя. И восточный, социалистический, и западный, капиталистический, пути развития с точки зрения циклического характера всемирной истории отнюдь не являются эталонами общественного и государственного развития. Каждый из них заключает в себе и весьма прогрессивные, оптимистические начала, и не менее регрессивный, печальный конец. В отношении социализма, который на протяжении десятков лет усиленно практиковался в СССР и других странах Восточной и Центральной Европы, история довольно наглядно показала не- сос гоятслыюс гь данной искусственно созданной пссвдомарксист ской модели. В отношении же противостоящей ей западной социально-политической конструкции истории, но утверждению многих ученых, еще предстоит сказать веское слово. Западный мир, писал вскоре после Второй мировой войны известный английский историк А. Тойнби, «с гал очень обеспокоен собственным будущим, и наше беспокойство есть естественная реакция на угрожающую ситуацию, в которой мы оказались. А ситуация действительно угрожающая» Обзор исторического пейзажа в свете известных нам данных показывает, что «к настоящему моменту история повторилась около двадцати раз, воспроизводя общества такого вида, к которому принадлежит наш Западный мир» и что, за вероятным исключением нашего собственного общества, «все представители этого вида обществ, называемых цивилизациями, уже мертвы ими находятся в стадии умирания». Более того, когда мы детально рассматриваем эти мертвые или умирающие цивилизации, сравнивая их между собой, «мы находим указания на повторяющуюся схему процесса их надлома, упадка и распада»1. F 1ичто «не может помешать» западному миру последовать данному историческому пределен ту, «совершив социальное самоубий- с гво»797 798. Третье Переходное состояние социалистического или иного государства, права и общества, на базе которого они возникают и развиваются, неизбежно связано с резким изменением характера и масштабов традиционных экономических связей, временным расстройством экономики, ослаблением материальной основы государства и правовой системы, резким падением уровня жизни значительной части населения. Это — своего рода печальная закономерность, свойственная всем переходным этапам, которая особенно ярко проявилась в последнюю декаду, в период «развернутого строительства» рыночных отношений в современной России и других бывших социалистических странах, на пути их «обратного перехода» от социа. шз- ма к «народному» или «олигархическому» капитализму. Отмечая это обстоя гсльс гво, некоторые авторы вполне справедливо указывают на то, что такого рода эксперименты нередко приводят к гражданским войнам и другим негативным социальным последствиям. В таких условиях правительства ряда стран зачастую «оказываются неспособными остановить галопирующую инфляцию и нейтрализовать негативные последствия, порожденные длительной экономической неопределенностью»1. Четвертое. Для переходного типа государства и права, включая и социалистический, свойственно временное ослабление их социальных и политических основ в силу происходящей в стране переоценки социально-политических ценностей среди значительной части населения, неизбежных при этом се колебаний между старой и новой государственной власгыо и политической элитой, в силу возникающего нередко при этом социального напряжения, общественного смятения и хаоса. Изучая состояние общества и умонастроение широких слоев населения Франции в переходный период, порожденный Великой французской революцией, французский писатель-романтик Ф. Шатобриан нс без горечи отмечал также заметное падение в тех переходных и. как правило, весьма неопределенных условиях общественных нравов, веры в человеческую доброту, гуманность и ci фаведл и вое гь. Революции, констатировал он, сметают со своего пути нс только старый мир, но и сокрушают нравственность799 800. Что стало бы с родом человеческим, рассуждал автор, если бы . поди всегда «изощрялись в оправдании нравов, достойных осуждения, если бы они силились воодушевить нас отвратительными примерами, пытались выдать за успехи века, за воцарение свободы, за глубину гения деяния натур низких и жестоких? Нс смея ратовать за зло иод собственным именем, люди прибегают к уверткам». Остерегайтесь, предупреждал Шатобриан, «принять эту тварь за духа тьмы, это ангел света!» Всякое уродство при этом считается красивым, всякий позор — почетным, всякая гнусность — возвышенной, всякий порок — достойным восхищения. В результате «мы вернулись к тому материальному языческому обществу, где всякое извращение имело свой ai гарь»801. Находясь в смятении в переходный период, многие из прежних сознательных членов общества ищут себе душевное утешение и успокоение в вере в загробную жизнь, предаются во множестве своем несбыточным иллюзиям, впадают в попытках выхода из жизненного тупика во всевозможные пороки. При этом они зачастую вовсе нс замечают, как образно живописал Шатобриан. что «мы окружены монархами», которые Лишь воображают себя монархами, министрами, которые мнят себя министрами, депутатами, которые принимают свои речи всерьез, хозяевами, которые, владея состоянием утром, полагают, что будут владеть им и вечером. «Частные интересы, честолюбивые помыслы скрывают от черни серьезность момента. Как бы ни казались важны насущные хлопоты, они нс более чем рябь над пучиной — суете на поверхности вод нс уменьшить их глубины. Нс отказываясь от мелких, ничтожных лотерей, род человеческий играет некрупному, короли еще не выпустили карты из рук, но игру они ведут от имени народов»'. Пятое. Переходный тип государства и права, нс исключая социалистический, помимо названных особенностей, отличается, как правило, доминированием в системе разделения государственных влас гей исполнительно-распоряди гелыюй власги. Обусловливается это как объективными факторами, так и субъективными. Среди объективных факторов выделяются, прежде всего, природа и характер исполнитслыю-распорядитслыюн (или просто исполнительной) власти, а именно ее мобильность, оперативность, действенность, способность к быстрой концентрации и эффективному использованию материальных, духовных, финансовых и иных средств. В числе субъективных факторов важное значение имеют экономические, политические и иные интересы отдельных труни людей или конкретных лиц. оказывающих решающее влияние на исполнительную власть, а также профессиональные и .личные качества людей — непосредственных носителей исполнительной власти. Роль облюктивных факторов в переходный период возрастает в связи с тем, что, как э то можно было видеть на примере России и других бывших сонстран в 90-е и последующие годы, экономическая и социально-политическая динамика, а такжезачаслую но- Шатибриан Ф. Указ. соч. С’. 582. рождаемые сю нестабильность и неопределенность в стране, постоянно требуют оперативного вмешательства в решение возникающих при этом проблем исполнительно-распорядительных органов и прежде всего правительства. Важность субъективных факторов при этом усиливается, помимо всего прочего, ввиду того, что в этот период, но общему правилу, нропехоиит передел собственности1. Шестое. Наряду с отмеченными признаками и чертами государство и право переходного типа отчитаются и другими особенностями. Среди них: повышение роли и значения объективного и субъективного факторов в развитии государства и права в переходный период; органическое сочетание в государственно-правовом механизме переходного периода элементов старого и нового; периодическая смена в процессе развития общества в переходный период государственных форм и режимов; выполнение государ сгвом и правом в переходный период целого комплекса новых, охватывающих вес сферы жизни общества задач. Находясь в центре переходного процесса и оказывая на него, как правило, огромное влияние, государство в данный период решает две взаимосвязанные между собой и дополняющие друг друга группы задач. Одна из них связана с реорганизацией самого государственного механизма — изменением его сущности, содержания, форм организации, методов деятельности, структуры. Дру- гая же группа задач касается изменения общества, реформирования экономики, установления новых ориентиров во внутренней и внешней политике, ()юрмировапия повой официальной идеологии802 803. 13 прямой зависимости от характера и видов стоящих в пере ходный период перед государством задач находятся и основные направления его деятельности, функции. Выполнение их направлено на достижение таких жизненно важных для постсоциалистичсского общества и государства целен, как: а) перестройка системы социального страхования и социального обеспечения на новый социал-демократический лад; б) введение в систему образования и медицинского обеспечения, которые до этого были и в значительной мерс остаются прсрога- тивой государства, наряду с публичными элементами частных элементов; в) совершенствование системы физического и духовного воспитания граждан с целью привития им новых социальных, политических, отчасти этических и иных ценностей; г) перестройка трудовых отношений в изменившихся условиях на новый, «партнерский» .чад; сосредоточение внимания и усилии соответствующих государственных органов в сфере экономики не только и даже не столько на макроэкономических, сколько на микроэкономических проблемах и др. 3. Наряду с названными и подобными целями ностсоциалис- тичсскос государство как тин государства решает одновременно задачу создания однотипной правовой системы1. Особое- внимание при этом уделяется в первую очередь конституционному законодательству переходного периода2. Оно представляет собой систему конституционных актов, законов, действующих на данном этапе в той или иной ностсоциа- листичсской стране. Наряду с конституцией государства эта система включает в себя также все законы, с помощью которых вносятся в нее изменения, дополнения или же проводятся изъятия из нес отдельных положений К системе конституционных актов относятся также законы, изучение которых предусмотрено самой конституцией. Согласно, например, Конституции России 1993 г., к числу таких законов относятся: федеральный конституционный закон, определяющий порядок деятельности Правительства РФ (ст. 114, п. 2); федеральные конституционные законы, устанавливающие полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и иных федеральных судов (ст. 128, н. 3); федеральный конституционный закон, устанавливающий порядок принятия в Российскую Федерацию и образование в ее составе новых субъектов Федерации (ст. 6о. н. 2); федеральный конституционный закон, определяющий порядок и условия изменения статуса отдельного субъекта или нескольких субъектов Федерации (ег. 66, н. 5), и др. ' См.: Российское законодатс чьство: проблемы и перспективы. М.. 1995. С. 1 63. 1 А/афшта Ю. Л.. Рассказов JI. //.. Упараа И. И. Становление и особенности развития современного российскою права. Краснодар, 2000. Характер, сущность и содержание конституционного законодательства, так же как и другие его отличительные параметры, никогда не оставались неизменными, застывшими. Они постоянно изменялись и развивались. Каждому этапу развития общества, его экономическому, социально-политическому, культурному и иному уровню всегда соответствует определенный уровень развития конституционного законодательства Разумеется, абсолютного соответствия при этом нет и нс может быть. ] 1о стремление к наиболее полному соответствию конституционного законойЕггсльсгва условиям ЖИЗНИ И уровни) раЗ- ВИТИЯ общества, к наиболее адекватному отражению в нем происходящих в обществе процессов у законодателя всегда имеется. В особенности это касается отражения в конституции соотношения противодействующих друг другу и одновременно взаимодействующих друг с другом социально-классовых и иных общественных сил. Любая конституция, доказывал еще в прошлом веке один из ранних немецких социалистов Ф. Лассаль (1825—1864), сеть нс что иное, как «действительное соотношение сил страны»1. Существует ли в стране, задавался вопросом автор, какая- нибудь регу лирующая, постоянно действующая сила, которая оказывала бы в шяпие па все издаваемые в стране законы, «влияла бы так, чтобы законы эти в известных границах всегда были таковы, как они есть, и не могли бы быть иными?» И тут же отвечал: «На этот вопрос мы должны ответить утвердительно». Такая сила существует. И сила эта есть «то фактическое отношение сил, которое существует в данном обществе. Эти действующие соотношения сил присущи всякому обществу. Они составляют постоянно действующую силу, определяющую все законы и все правовые учреждения данного общества и делающую их такими, как они есть, и никакими другими»804 805. Понятно, что речь при этом шла не о формальных конституционных законах, а о реальных конституционных актах. Ф. Лас- саль, а вслед за ним и многие другие исследователи вполне оправданно различали два вида конституций: а) конституции действительные, отражающие «реально существующее соотношение общественных сил страны», и 6) конституции писаные, которые, в отличие от первых, нередко представляли собой «лист бумага»1. Конституции действительные, реальные вреде гавляли собой, но мнению автора, не что иное, как «действительный общественный уклад». Они существовали во все времена и во всех странах Каждая страна, убеждал Ф. Лассаль, «нс может нс иметь какую-нибудь реальную конституцию, какой-нибудь общественный уклад, хороший или дурной все равно. И это так же верно, как верно го, что всякий орган нам, всякое тело имеет свое строение, свою, говоря иначе, конституцию. Это так понятно: ведь должны же в каждой стране существовать какие-либо реальные отношения между общественными силами»806 807. Что же касается новейшего времени, про. юлжад автор, го для него характерной является не эта действительная, а только писаная конституция. Или, иначе говоря, «лист или листы бумага». В новейшее время «повсеместно наблюдается стремление установить писаную конституцию, собрать на одном листе бумаги, в одном акта основания учреждений и правительственной власти всей данной страны»808 809. По мере развития общества и изменения в нем соотношения сил меняется и соотношение между этими видами конституций. Писаная конституция, справедливо отмечая Ф. Лассаль. только тогда будет «хорошей и долговечной», когда она будет находиться «в полном соответствии с конституцией действительной», иными словами, если она будет адекватно отражать «фактически существующее в стране соотношение общественных сил»1. Если же она не будет соответствовать конституции фактической, действительной, то между ними «неизбежно рано или поздно произойдет столкновение» и предупредить его «нет возможности». В результате писаная конституция, «этот лист бумаги, этот акт, неизбежно побеждается конституцией естественной, действитслыIыми соотношениями между общественными силами страны»810. Рассуждения Ф. Лассаля о видах конституций и об их соотношении друг с другом, несомненно, распространяются на все конституционное законодательство и имеют значительное рациональное начато. С онрсдс-тенпыми оговорками, например, о понятии и содержании действительной конституции, о ее вечности и принадлежности всем странам, обусловленности ее только соотношением общественных сил, о сведении любой писаной конституции a priori к «клочку бумага» и др., эти суждения можно применить не только к анализу конституционного законодательства «традиционного» тина, но и переходного ностсоциалистичсского периода. В переходный период, в силу его динамичности и относительной быстротечности, особенно ярко проявляется как реальный, так и формальный характер конституции и других конституционных актов: обнаруживается совпадение или. наоборот, несовпадение формальной, писаной конституции с реальной, жизненной «копией» — самой жизнью со всеми ее сложностями и противоречиями; выявляется адекватное гь или же неадекватное гь отражения в конституции реальных экономических и социально-политических процессов, происходящих в обществе, а следовательно, ее жизненное гь или же искусственность. В том случае, сели конституция адекватно отражает и соответственно закрепляет сложившиеся и складывающиеся в обществе и государстве переходного типа отношения, она, несомненно, способствует и даже ускоряет развитие этих отношений, а вместе с ними — развитие общества, государства и права. В противном же случае она искусственно тормозит их эволюцию811. 5. В связи с особенностями переходного периода, и в первую очередь с его быстротечностью и динамизмом, в отечественной и зарубежной литературе неоднократно вставал даже вопрос о реальной возможности и целесообразности принятия на этом этапе сам!lx KOIic ти 1 Viщй. Вполне логично и закономерно при этом ставился вопрос, а можно ли всюбще в условиях резко и весьма ра дикально изменяющейся экономической, социально-политической и иной среды создать фундаментальный, долго работающий, а нс сиюминутный нормативно-правовой акт в виде конституции, который бы адекватно отражал и эффективно закреплял подобного рода быстротекущие общественные отношения. Отпет па это вопрос применительно к переходному состоянию общества и государства дастся далеко нс однозначный. Противники безоговорочного принятия конституции переходного этапа исходят из того, что в таком акте есть теоретический и практический смысл лишь тогда, когда в стране профессионально отлажен механизм принятия поправок, внесения изменений и дополнений в конституцию, а также механизм толкования различных положений конституции. Такая ситуация складывались, например, в США. где Верховный Суд имеет поистине непревзойденный опыт смысловой интерпретации конституции страны, а также в других странах, где толкованием конституций традиционно, на высокопрофессиональной основе занимаются конституционные суды. В противном случае, утверждают противники принятия конституции в переходный период, быстрое и вместе с тем весьма радикальное изменение закрепленных в конституции «переходных» отношении вызовет ее немедленное старение, отставание от реальной жизни и вновь возникающих в обществе отношений и как результат этого — ускоренное выхолащивание и превращение ее из реальной конституции в формальную. Вместо принятия конституции переходного периода предлагается создать иной, более гибкий и динамичный, но временный конституционный акт. По мерс завершения переходной стадии от социалистической, плановой экономики к капиталистической, рыночной экономике и установления в обществе на этой основе новых экономических и социачыю-по! штических отношений предполагалась замена временного конституционного акта постоянно действующим, фундаментальным, рассчитанным па многие десятилетия своего существования и функционирования конституционным актом. В отличие от противников принятия конституции в переходный период, его сторонники уповают, и не без оснований, на то, что конституция как фундаментальный юридический, экономический! и социально-политический акт — это документ нс только настоящего, но и будущего. В силу этого она нс может ограничиваться лишь закреплением сложившихся отношений на переходном этане, в настоящем. Не менее важное ее предназначение — создавать условия для возникновения и развития новых общественных отношений, отношений будущего. Уже только этим, по мнению ряда ученых, оправдывается необходимость и возможность принятия коне! итуции в переходный период. Уже только поэтому, согласно их логике, можно не придавать принципиального значения тем се изъянам, которые являются следствием расхождения данной, формально-юридической но своему характеру конституции как «переходного» документа с реалиями жизни в переходный период и конституции фактической. Представляется, что это глубокое заблуждение, чреватое нс только негативными академическими, но и аналогичными им практическими последствиями, а именно ионным выхолащиванием конституции, отрывом се от реальной действительности, утратой доверия к ней со стороны населения и, как следствие этого, течением ее эффективности. Яркие примеры такого рода последствий дают конституции России и ряда других бывших социалистических государе гв, принятые ими за последние переходные годы. Поспешив объявить себя социальными, демократическими, правовыми государствами без достаточных для того условий и оснований, они гом самым не только выхолостили данные теоретически и практически важные по своим последствиям положения, превратили их в пропагандистский лозунг, но и в значительной степени подорвали доверие к самим конституциям как фундаментальным актам, адекватно отражающим происходящие в реа плюй жизни процессы. В особенноеги это касается конституций бывших прибалтийских социалистических республик - Эстонии, Литвы и Латвии - ныне независимых государт гв. объявивших себя демократическими республиками, но вместе с тем грубо нарушающих права некоренных жителей («неграждан»), огромной части населения этих стран. Что характеризует в целом процесс развития конституционного законодательства в переходный период? Чем он отличается от аналогичных процессов, происходящих в другие периоды? Что общего и особенного в «переходных» конституциях по сравнению с «непереходными»? Каковы основные цели принятия этих конституций и на решение каких задач они направлены? Отвечая па подобны» вопросы, обратимся к конституционному законодательству и к самим конституциям — сердцевине этого законодательства России и других бывших соцсгран. Прежде всего отмешм, что бо. 1ЫШ1НСТВО из них, если нс все они, создавались при материальном и ином содействии со стороны западных государств и поэтому несут на себе отпечаток их влияния. Следы такого влияния сказались на всех сторонах конституционных актов, и прежде всего па их сущности и содержании812. И попытках сочетания национальных моментов, сложившегося уклада жизни внутри страны, обычаев и традиций с западным видением путей развития бывших социалистических стран, с его влиянием на весь «переходный» процесс, включая процесс, правотворчества, заключается, помимо всего ранее сказанного, одна из особенностей формирования и развития конституционного законодательства в переходный период. Эта особенность имеет общий, глобальный характер по сравнению с другими особенностями процесса развития всего конституционного законодательства и самих конституций. Она заметно отражается и на всех остальных их более частных особенностях, например, на таких, которые связаны с созданием и функционированием в России, на Украине, в Грузии, Туркменистане и ряде других бывших социалистических государств весьма сильной президентской власти. В значительной мере эта власть формировалась, так же как и сам институт президентства, но образу и подобию президентской власти в США и Франции. В качестве примера можно сослаться также на такую особенность конституций, принятых в переходный период, которая связана с определением статуса и созданием Конституционного Суда. Этот весьма важный и нужный институт создавайся под непосредственным влиянием теории и практики функционирования конституционных судов Австрии, Германии, И истин и других зашитых стран. Определенный отпечаток на процесс развития конституционного законодательства и на содержание самих конституций в переходный период в России и других бывших соцстранах пато- жило то обстоятельство, что вместе с проводимыми в них реформами это развитие было инициировано «сверху», со стороны правящих кругов, а не «снизу», со стороны широких слоев общества. Рассуждая но этому поводу, некоторые авторы вполне резонно замечают, что во многих странах мира радикальные реформы также нередко инициировались «сверху». Однако важное и прин- ципшшыгос отличие заключается в том. что в этих случаях понуждение сверху выступает лишь в качестве «первичного катализатора глубинных процессов, впоследствии развивающихся в самой толще общества. Затем функции самой власти в основном сводятся к обеспечению институциональной поддержки этих процессов в соответствии с общепринятыми демократическими процедурами»1. Другое дело — Россия. Здесь «подход новой власти к реформам (прежде всего в силу ее генетической связи со старой номенклатурой) остается традиционным аппаратным администрированием на всем протяжении посткоммунистического периода, что вызывает пагубное для демократической ориентации растущее отчуждение общества от власти. Многочисленные социологические данные фиксируют в российском общественном мнении рост политического разочарования и безразличия, падения доверия к властным институтам и политическим лидерам, уход от общественных в частные интересы»813 814. Аналогичные явления наблюдаются в переходных условиях и в других постсоциалистических странах. Первоначально, во время подготовки и принятия новых конституций, они заметно сказались на их со. юржании. Например, при разработке проекта Конституции России 1993 г. административистский взгляд (подход) на проводимые реформы, а также на методы удержания и осуществления государственной власти логически привели авторов этого проекта к необходимости придания институту президента сверхмощной «суперпрезидентской» власти; наделения президента правом роспуска нижней палаты парламента — Думы, пред ставляющсй через ее депутатов интересы всех слоев общества; предоставления президенту права вводить при определенных обстоятельствах па всей территории страны или в отдельных ее местностях чрезвычайное положение и др.815 В последующем отсутствие широкой поддержки реформ, начатых по инициативе «сверху» и проводимых ад.миипстративнст- екими методами в различных сферах жизни общества, стало нета- тивно сказываться на эффективности реализации конституционных актов, на их применении. Нс подлежит никакому сомнению тот факт, что в случае нарастания положительного потенциала проводимых в бывших соц- странах радикальных реформ и усиления их поддержки со стороны широких слоев населения эффективность конституционного законодательства, юридически опосредствующего эти реформы, значительно возрастет. 6. Выявляя особенности конституционного законодательства переходного периода по сравнению с обычным периодом его развития, нельзя нс обратить внимание также на следующие обус- ловливающис их факторы и обстоятельства. Первое. Необходимо отметить, что с помощью конституционного законодательства, и в первую очередь с помощью самих конституций, создаются условия для нового конституционного, государственного и общественного строя. В конституциях всех постсоветских государств в косвенной форме содержится отказ от прежней концепции государства, государственной власти и общественного строя. И одновременно в прямой форме декларируется и закрепляется новая концепция. Прежняя концепция единой системы Советов народных депутатов как основы всей государственности заменяется концепцией разделе! iия властей. Объявляя одним и тем же, причем единственным, источником власти народ, прежние советские конституции, как, например, Конституция СССР 1977 г., провозглашали, что «народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу СССР», и что «все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам народных депутатов» (ст. 2), токта как постсоветские конституции «распределяют» ее на основе провозглашенного принципа разделения властей между различными государственными органами. Так, согласно Конституции России, «народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления»816. Б соответствии с Конституцией Грузии «народ осуществляет свою власть посредством референдума, других форм непосредственной демократии и через своих представителей»1 Согласно Конституции Таджикистана, народ, являясь «носителем суверенитета и единственным источником власти, осуществляет ес непосредственно, а также через своих представителей»817 818. В целях создания условий дчя формирования нового государственного и общественного строя конституции постсоветского периода закрепляют форму государственной власти форму правления и форму государственного устройства; методы ее осуществления — государственный режим: определяют круг органов, осуществляющих государственную власть; устанавливают правовой статус граждан; закрепляют характер отношений государства с гражданами и негосударственными организациями*. Второе. С помощью конституционного законодательства переходного периода создаются условия для формирования новой системы экономических отношений в обществе, для становления и развития экономической основы нового государственного строя. Достигается это разными путями. Например, путем провозглашения и конституционного закрепления концепции перехода к рыночным отношениям. «Рынок, свободная экономическая инициатива, добросовестная конкуренция, — говорится в связи с этим в Конституции Республики Молдовы (ст. 9, и. 3), - являются основополагающими факторами экономики». «Государство обязано содействовать развитию свободного предпринимательства и конкуренции, — закрс плястся в Конституции Грузии (ст. 30, н. 2). — Запрещается монопольная деятельность, кроме допускаемых законом случаев. Права потребителей защищаются законом». Создание условий дга формирования экономических основ нового государе nseinioro и общественного строя достигается также путем конституционного закрепления основных принципов (например, в ст. 9, и. 1,2 Конституции Республики Молдовы) и различных форм собственности. Закреплению последних уделяется особое внимание. Положение о признании и одинаковой защите различных форм собственности содержится практически во всех конституциях, принятых в переходный период. Так, в Конституции России говорится о том, что в стране «признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности» (ст. 8, ч.2). Наряду с законодательным закреплением различных форм собственности существуют и другие пути создания экономических основ нового государственного и общественного строя. Среди них: расширение круга субъектов хозяйствования; упразднение государственной монополии в сфере внешнеторговых операций: введение в ранг принципиальной, стратегически важной государственной политики кампаний но приватизации государственной (в России — «общенародной») собственности, по денационализации бывших общегосударственных объектов и по деколлективизации народного хозяйства; совершенствование финансово-кредитной системы страны и др. Следует отмстить, что последнему на конегигуционном уровне особо важное значение придается в Основном законе Республики Беларусь. Б отличие от конституций других носгкоммунис- тичсских стран, в Конституции этой страны вопросам финансово- кредитной системы — се понятию, содержанию, принципам се формирования и деятельности - посвящается целый раздел. Финансово-кредитная система Республики Беларусь при этом определяется как общая система, включающая в себя «бюджетную систему, банковскую систему, а также финансовые средства внебюджетных фондов, предприятий, учреждений, организаций и граждан» (разд. VII, ст. 132). Третье. В конституционном порядке закрепляются новые принципы организации и функционирования государственной и обществе! п IO-I юл нтической жиз! ш. Так, повсеместно, в каждой постсоветской конституции закрепляется принцип разделения властей. Формулировки данного положения не всегда одинаковы, но суть их всегда одна и та же — власть не должна сосредоточиваться в одних руках или в системе каких-либо однородных — законодательных, исполнительных или судебных — органов, а должна быть сбалансированно распределена между ними. Почти во всех конституциях, принятых в переходный период, закрепляется принцип политического и идеологического плюрализма. В Российской Федерации, говорится в Конституции России, «признается идеологическое многообразие». Никакая идеология «не может устанавливаться в качестве государственной и обязательной». В Российской Федерации «признаются политическое многообразие, многопартийность» (ст 13, и. 1- 3). Конституция Таджикистана провозглашает, что в стране «об ществеппая жизнь развивается на основе политического и идеологического плюрализма» (ст. 8). Конституция Республики Беларусь закрепляет, что демократия в этом государстве «осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений» и что «идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп нс может устанавливаться в качестве обязательной для граждан» (ст. 4). Кроме названных принципов, в конституциях постсоветских государств закрепляются также принципы верховенства закона, департизации государственной жизни, самоуправления, принцип участия граждан в управлении делами общества и государства, независимости церкви от государства и др. Российская Федерация, декларируется в Конституции России в связи с провозглашением принципа независимости церкви от государства, является светским государством. «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Религиозные объединения «отделены от государства и равны перед законом» (сг. 14). Ни одна идеология, «в том числе и религиозная», утверждается в Конституции Таджикистана, «не может устанавливаться в качестве государственной». Религиозные организации «отделены от государства и не могут вмешиваться в государственные дела» (ст. 8). Государство, провозглашается в Конституции Грузии, «признает исключительную роль грузинской православной церкви в истории Грузии и вместе с тем провозглашает полную свободу религиозных убеждений и вероисповедания, независимость церкви от государства» (с г. 9). Четвертое. В конституционном законодательстве переходного периода большее внимание, но сравнению с прежним законодательством, уделяется основным правам и свободам граждан. Явление это вполне естественное и легко объяснимое, если иметь в виду следующие ;цза обстоятельства. Во-первых, то, что переход от любой тоталитарной, авторитарной или иной им подобной системы к явно демократической (нс на словах, а на деле) или к псевдодемократической системе с необходимостью должен сопровождаться реальным или же, что нередко случается, формальным декларированием основных прав и свобод. Переход от социализма, или, точнее, нсевдосоциализма, ассоциируемого с тоталитаризмом, к капитализму, в политических и идеологических целях зачастую отождествляемому с системой отношений, основанных на принципах демократизма, в этом плане не является исключением. А во-вторых, расширение прав и свобод граждан является для мировой цивилизации вполне естественным и исторически обусловленным процессом. В научной литературе вполне оправданно указывалось на то, что «процесс исторического творчества человека в значительной мере зависит от объема его прав и свобод, определяющего его социальные возможности и блага, обеспечивающего характер жизнедеятельности, систему связей, взаимодействий, отношений людей в обществе»1. Совершенно справедливо утверждалось также, что «культурный iipoipccc общества невозможен, если он не вносит принципиально новою в положение личности, если человек не получает с каждой новой ступенью развития минимум свободы, хотя бы классово-исторически ограниченной, по все же расширяющейся от одной общественно-экономической формации к другой»819 820. Среди основных прав и свобод, провозглашаемых в новых конституциях переходного периода, по сравнению с прежними особо выделяются политические нрава и свободы: право па жизнь, право на определение и указание своей национальной принадлежности, право частной собственности, право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, нс запрещенной экономической деятельности, право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, право на забастовку, право на подачу петиций и др. Фактически каждая конституция, принятая в переходный период, содержит в себе отдельную главу или даже раздел, носвя- щечный основным правам, свободам и обязанностям граждан Принципиально важная проблема с нравами и свободами в переходный период, равно как и в иное время, заключается в том, что они весьма широко декларируются, но далеко нс всегда гарантируются и реализуются. Пятое. В конституционных законах переходного периода но сравнению с конституционными актами прежних периодов развития общества и государства не только провозглашается более широкий круг прав и свобод граждан, по и более открыто и развернуто определяются их ограничения. Так, в Конституции России, объявляющей, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2), вместе с тем говорится, что «права и свобо, 1ы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом». Эти ограничения допускаются только в той мерс, «в какой это необходимо в целях зашиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст. 55, и. 3). Ограничения прав и свобод граждан России «с указанием пределов и срока их действия» могут устанавливаться также в связи с введением чрезвычайного положения на всей территории страны или же в ее отдельных местностях (ст. 56). В соответствии с законом допускаются и иные ограничения прав и свобод граждан России. Согласно Конституции Грузии, «в соответствии с законом, в целях обеспечения необходимой для существования демократического общества государственной и общественной безопасности, охраны здоровья, предотвращения преступности или осуществления правосудия» допускаются ограничения прав граждан па свободное передвижение по территории страны, на свободный выбор места жительства, на свободный въезд и выезд из Грузии (сг. 22). В тех же целях, а также для обеспечения территориальной целостности страны, защиты прав и достоинства граждан, «предотвращения распространения информации, признанной конфиденциальной, или для обеспечения независимости и беспристрастности правосудия» в стране допускаются ограничения прав граждан на свободное получение и распространение информации, на высказывание и распространение своего мнения в устной, или письменной, или иной форме. Допускаются также ограничения свободной деятельности средств массовой информации (с. 24). Отдельной статьей Конституция Грузии предоставляет «правомочие» государству на установление «ограничения политической деятельности иностранцев и лиц без гражданства» (ст. 27). Законом устанавливаются и другие ограничения прав и свобод грузинских граждан. Целый ряд ограничений прав и свобод граждан содержится также в Конституции Украины. Так, согласно ст. 34, «в интересах национальной безопасности, территориальной целостности .либо общественного порядка с целью предупреждения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для защиты репутации или нрав других людей, для предупреждения разглашения информации, полученной конфиденциально, либо для поддержания авторитета и непредвзятости правосудия» законом может быть ограничено осуществление таких прав, как «право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений». Может быть ограничено также право «свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию уютно, письменно или иным способом — по своему выбору» (ел. 34). В Конституции Украины содержатся также «ограничения относительно членства в политических партиях», «ограничения относительно членства в профессиональных союзах» (ст. 36) и другие ограничения. Шестое. Отличительной особенностью конституционного законодательства переходного периода является также то, что многие из постсоветских конституций провозглашаются основными законами прямого действия. В качестве таковой рассматривается, например, Конституция Российской Федерации, которая, как отмечается в ст. 15, «имеет высшую юридическую силу, прямое действие» и применяется на всей территории страны. Актом прямого действия считается Конституция Украины. В ст. 8 этого Основного закона страны провозглашается, что «нормы Конституции Украины являются нормами прямого действия». Аналогичные положения содержатся в Конституции Казахстана, декларирующей, что Конституция этою постсоветского государства «имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории республики» (сг. 4, и. 2), а также в конституциях другах постсоветских и пос [социалистических государств. Например, в Конституции Болгарии, принятой в 1991 г., говорится, что «положения Конституции действуют непосредственно» (ст. 5, п. 2)'. Седьмое. Важной особенностью конституционного законодательства переходного периода но сравнению с прежним периодом является признание приоритета международного нрава перед внутригосударственным (национальным) нравом. Исторически вопрос о соотношении международного и национального права решался не всегда одинаково. В конце XIX — начале XX в. в юридической науке и практике доминировала точка зрения о безусловном приоритете внутригосударственного нрава над международным правом. В более поздний период и вплоть до настоящего времени преобладает мнение о примате международного права по отношению к национальному праву. Многие современные государства в силу разных причин избегают вообще закрепления вопроса о приоритетности или же пе- приоритетпости международного права над национальным правом на конституционном уровне. Однако это не относится к конституциям постсоветских и постсоциалистических государств. Подавляющее большинство из них в разных формулировках содержат в себе соответствующие нормы или даже статьи. Суть всех их сводится к закреплению безусловного приоритета международно-правовых норм над внутригосударственными правовыми нормами. В Конституции России, например, «общепризнанные принципы и нормы международного права», так же как и международные договоры Российской Федерации, признаются составной частью ее правовой системы. При этом оговаривается, что «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (сг. 15, н. 4). Согласно Конституции Казахстана, все «международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме сЛучасв, когда из международного договора следует, что дня его применения требуется издание закона» (с г. 4, и. 3). Конституция Республики Молдовы устанавливает, что при наличии «несоответствий между пактами и договорами об основ- 821 ных правах человека, одной из сторон которых является Республика Молдова, и внутренними законами приоритет имеют международные нормы» (с г. Л, 11. 2). При этом следует дополнение, согласно которому «вступлению в силу международного договора, содержащего положения, противоречащие конституции, должен предшествовать пересмотр конституции» (ст. 8. н. 2). Аналогичные положения содержатся в конституциях и Других постсоветских, ностсоцналисгических государств.