8. Институт верховной государственной власти в эпоху «Нового царства»
Возникшее в третий раз в истории Древнего Египта единое государство получило в египтологии название «Нового царства (New Kingdom)». Первый его царь — Амос — стал родоначальником XVIII династии египетских монархов. Любопытно, что создание в Египте нового единого государства мыслилось его верховными властителями как восстановление государства эпохи «Среднего царства». Преемственная связь фараонов эпохи «Нового царства» с монархами «Среднего царства» подчеркивалась и монументами. В 2005 году сотрудники французско-египетского центра исследования храмов Карнака обнаружили статую монарха XIII династии Неферхотпа и его супруги. Во времена «Среднего царства» данная статуя стояла внутри храма бога Аммона в Фивах. Примечательной ее особенностью был водруженный на ее вершину обелиск шестого фараона XVIII династии женщины по имени Хатшепсут. Единое государство эпохи «Нового царства» возникло в ходе борьбы египтян против гиксосов. Главной опорой египетских монархов в этой борьбе была армия. Указанные обстоятельства определили характер института верховной власти в Древнем Египте указанной эпохи. Захват посредством военной силы иностранных городов и территорий с целью их ограбления и добычи разного рода полезных ископаемых и материалов стал главной целью государственной политики древнеегипетских монархов. Египет превратился в обширную империю, объединившую под властью фараона территории Нубии, Эфиопии, Сирии, Палестины, Финикии, Ханаана. Древнеегипетский верховный властитель стал императором: соответственно в его титулатуру вошел новый титул — «царь царей». Носителями данного титула были все фараоны XVIII династии, прославившиеся успешными военными походами. Отсюда можно сделать вывод, что «царь царей» — это прежде всего военный руководитель. Начиная с XIX династии, египетский фараон рисовался, как правило, в образе грозного воина на колеснице. Произошедшая метаморфоза отразилась в именах, эпитетах и титулах, присваивавшихся фараонам. Титулатура Сенусерта I, монарха XII династии, была следующей: «Хор, Жив Рождениями, Обе Владычицы, Живущий в Вечных Рождениях, Хор Золота, Царь Верхнего и Нижнего Египта Хе- перкара (Становление Ра Ка); Сын Ра (Герой богини Усрет); будь (ему) дано жизни, здоровья и нескончаемого счастья как Ра». Титулатура фараона XVIII династии Тутмоса III имела следующий вид: «Хор, Сильный Бык, Сияющий в Фивах, Обе Владычицы Повторяют Царское Правление Словно Ра На Небе; Хор Золота Могучий Силой “Со Святыми Коронами”; Царь Верхнего и Нижнего Египта Менхепера (Становление Ра Остается Постоянным); Сын Ра, Из Его Красоты, Возлюбленный Им, Владыка Всякой Чужой Земли, Тутмос (Тот родился), дар нескончаемой жизни!»483 (курсив мой. — В. Т.). Одной из главных целей государственной деятельности древнеегипетского фараона стало в эпоху «Нового царства» сохранение власти над завоеванными землями и поддержание господства над чужеземным населением. Эта цель достигалась посредством размещения египетских военных гарнизонов в ключевых местах завоеванных стран, назначения должностных лиц, обеспечивающих проведение здесь египетской оккупационной политики и сбор дани, формирования опоры египетской власти среди местного населения. Кроме того, в захваченных странах создавались базы со снаряжением и продовольствием для египетской армии, строились дороги, возводились морские порты, разрабатывались рудники, возделывались земельные угодья и т. д. Идеологическое обоснование такому вмешательству во внутреннюю жизнь чужих стран давало представление о фараоне как властителе над всем земным миром. Однако утвердившийся в Египте еще в додинастическую эпоху взгляд на государственное управление как на религиозную и культурную деятельность предполагал, что подданными египетского верховного властителя могут быть только египтяне, то есть люди общей с ним религиознополитической культуры и потому способные воспринять его не только в качестве физического лица, но и как бога — как священную духовную силу. Эта особенность древнеегипетского политического мышления многое объясняет в характере империалистической политики, проводившейся фараонами «Нового царства». Они, как правило, сохраняли существовавшую в завоеванной ими стране административную систему, если местные правители вовремя и в требуемых размерах платили дань и отказывались от проведения внешней политики, которая бы шла вразрез с интересами египетской державы. При этом древнеегипетские фараоны не пытались навязать населению оккупированных ими стран египетские культурно-религиозные ценности. Империализм древнеегипетских фараонов не был ни военным, ни культурным: он являлся по преимуществу экономическим, то есть имел главной своей целью не уничтожение физическое или духовное чужих народов, не расширение жизненного пространства для египтян за счет чужих земель, но лишь обеспечение притока в свою страну материальных благ с территорий завоеванных стран. Фараон эпохи «Нового царства» имел под своим началом огромный бюрократический аппарат. Эффективное управление им возможно было лишь путем издания многочисленных законов и инструкций. Поэтому интенсивная законодательная деятельность стала отличительной особенностью древнеегипетского монарха данной эпохи. В период правления Рамсеса II (приблизительно 1304-1237 или 1290-1224 гг. до н.э.)484 «Новое царство» достигло вершины своего могущества. Вряд ли когда-либо еще строилось в Египте так много храмов, как в это время. Данный факт — очевидный признак мощи верховной государственной власти. Вместе с тем уже тогда в развитии этого института появились тенденции, которые приведут спустя два столетия к новому упадку древнеегипетской государственности. Имперский и военизированный характер политической организации «Нового царства» подрывал традиционную социальную и идеологическую основу института верховной власти, ослабляя тем самым государственное единство страны. Во все предшествовавшие эпохи главной функцией древнеегипетского монарха было поддержание среди подданных порядка, соответствующего законам устройства природы и общества, то есть «маат». Этой цели служили, в конечном итоге, и меры, направленные на упрочение авторитета верховной государственной власти. Типичный древнеегипетский царь был поэтому не только правителем, но и жрецом. Его государственная деятельность имела одновременно и жреческий характер: она понималась в качестве служения неким религиозным идеалам, в ее содержании большое место занимало исполнение различных религиозных ритуалов и церемоний. Царский дворец был, с этой точки зрения, не просто жилищем, но и своего рода храмом. В эпоху «Нового царства» среди функций верховного властителя на ведущее место выдвинулась его роль как военного руководителя. Подготовка к войне, ее ведение, командование армией — все это стало основным содержанием его государственной деятельности. Не случайно основателями новых фараоновских династий чаще всего становились в эту эпоху военачальники или выходцы из семьи военачальника. Таким человеком был, например, основатель XIX династии фараон Рамсес I, дед Рамсеса II. С другой стороны, превращение Египетского государства в империю означало, что под властью фараона оказались представители различных этносов, чьи религиозные верования отличались от верований египтян. Иностранцы, в первую очередь ливийцы, нубийцы и сирийцы, составили значительную часть ведомой им армии, они заняли немало должностей в государственном аппарате. Традиционная египетская религиозно-политическая мифология, придававшая верховной государственной власти авторитет, в этих условиях теряла свое значение. Фараону теперь не было большой необходимости действовать в качестве жреца. Жреческая функция обособилась от государственной деятельности и приобрела самостоятельное значение. Жрецы превратились в особую корпорацию, а храмовые организации — в настоящие государства в государстве. Дары фараонов храмам увеличились в своих размерах настолько, что стали более похожими на дань, чем на добровольное пожертвование. Если верховный властитель «Старого царства» представлялся обществу преимущественно в образе бога и это представление заслоняло его человеческую природу, то для фараона эпохи «Нового царства» было вполне нормальным представляться в виде не только бога, но и человека, обладающего всеми присущими ему от природы свойствами. Верховная государственная власть стала в связи с этим считаться принадлежностью не только божественной, но и человеческой сущности ее носителя. Справедливость, ум, воинская доблесть и другие столь же высокие человеческие качества фараона сделались столь же значимыми основаниями его авторитета, как и свойство божественности. Для выражения связи верховной власти с человеческой природой была выработана особая символика. Одним из главнейших ее элементов стала так называемая «голубая корона». Она появилась в начале эпохи «Нового царства»1. Фараоны надевали ее, когда выступали на войну в качестве главнокомандующих войсками. «Голубая корона» считалась поэтому «короной войны». Вместе с тем она возлагалась на голову фараона при коронации, выражая смертный характер его персоны и соответственно наследственность его власти485 486. Сохранились изображения увенчанных «голубой короной» фараонов, которые совершают жертвоприношения487.