8. Херихор и Рамсес XI: возникновение диархической организации верховной государственной власти
Предположительно в двенадцатый год правления последнего фараона XX династии Рамсеса XI1 Фивы были заняты войсками кушитов (эфиопов), пришедшими с юга, с территории египетской колонии Нубии493 494. Во главе их стоял наместник фараона в Нубии вождь кушитов («царский сын Куша») Панехси. О том, с какой целью он привел свои войска в Фивы, трудно сказать что-либо определенное. Некоторые египтологи считают, что Панехси, поссорившись с Рамсесом XI и его сановниками, поднял мятеж против фараона, результатом которого стал захват им Фив и свержение Аменхотпа с поста верховного жреца Аммона495. Другие полагают, что все было наоборот: мятеж поднял Аменхотп, а фараон поручил наместнику Нубии привести его к повиновению496. Третьи высказывают гипотезу, согласно которой мятеж был поднят противниками верховного жреца в самих Фивах. И Панехси, занимая своими войсками город, выполнял приказ фараона о подавлении мятежа и восстановлении Амен- хотпа на его должности1. Четвертые, соглашаясь с тем, что наместник Нубии, войдя в Фивы со своими войсками, действовал на основании распоряжения фараона, утверждают далее, что вместо наведения порядка он начал грабить фиванские дома и храмы и это рассорило его с Аменхотпом и Рамсесом XI. Фараон, узнав от верховного жреца Аммона о недостойном поведении Панехси, приказал ему покинуть Фивы. Панехси не подчинился и поднял мятеж. На его подавление Рамсес XI направил своего военачальника Херихора, которому одновременно поручил управлять Фивами вместо Аменхотпа497 498. Как бы то ни было, фактом является, что в указанное время в Фивах резко дестабилизовалась обстановка. Об этом свидетельствуют многие документы499. Наместник Нубии вмешался в ситуацию и, восстановив с помощью войск порядок, правил Фивами в течение примерно пяти лет — до тех пор, пока власть над этим городом не перешла к египетскому военачальнику по имени Хе- рихор или Хрихор500, который занял пост верховного жреца Аммона. Его государственная деятельность в Фивах продолжалась не более восьми лет501, но за этот срок он успел совершить то, что обеспечило ему почетное место в политической истории Древнего Египта: Херихор предпринял попытку создать новую конструкцию верховной государственной власти. Данная попытка нарушала существовавшую в то время египетскую политическую традицию. Она выходила за рамки официальной религиозно-политической мифологии. Ее осуществление вело если не к расколу страны на два государства, то в любом случае к значительному ослаблению власти фараона. Тем не менее, предпринимая эту попытку, Херихор действовал не как заговорщик, а вполне открыто и скорее всего с молчаливого согласия Рамсеса XI. Хотя, возможно, совсем и не молчаливого. Резиденцией фараона был в то время расположенный на территории дельты Нила город Танис. Отсюда можно было эффективно управлять северной частью страны, а также делами на побережье Средиземного моря, а также в Сирии-Палестине. Но сколько-нибудь эффективно контролировать происходившее в южной части страны, на территории Верхнего Египта было затруднительно. Не спасало положения и наличие разветвленного государственного аппарата. Им должен был кто-то управлять. Обыкновенный сановник, назначенный фараоном и не имеющий авторитета верховного властителя, вряд ли мог справиться с этой задачей. Поэтому вполне вероятно, что Рамсес XI для сохранения управляемости Верхнего Египта сам пошел на создание в Фивах второго политического центра и Хери- хор всего лишь выполнял его предначертание. И надо признать: действовал он вполне разумно, в полном соответствии со сложившимися условиями. Очевидно, что в условиях нестабильной обстановки восстановить и поддерживать порядок мог только властитель, сочетающий в себе высший духовный авторитет с военной силой и контролем над финансами. Заняв пост верховного жреца Аммона, дававший ему такой авторитет и одновременно предоставлявший в его распоряжение огромные финансовые средства, Херихор сохранил за собой начальство над войсками. Об этом свидетельствует его первоначальная титулатура, предусматривавшая оба эти звания: «Верховный жрец Аммона-Ра, царя богов, великий начальник войска Верхнего и Нижнего Египта, правитель, Херихор правогласный». Вместе с тем Херихор принял на себя титул «царского сына Куша», то есть наместника Нубии502 — территории, богатой рудниками по добыче золота. С постом верховного жреца Аммона еще со времен Рамсес- накхта были соединены обязанности надзирателя за зернохранилищами и руководителя работами по возведению монументов его величества. Херихору отошли соответственно и эти должности. Надпись на гробнице фараона Сети I, сделанная при его перезахоронении в 24-й год правления Рамсеса XI, свидетельствует, что Херихор занимал в это время еще и пост тжати. Соединение должностей военачальника, верховного жреца Аммона, наместника и тжати (визиря) в руках одного сановника было необычным явлением для Древнего Египта. Но еще более удивительным стало другое: изображения Херихора и надписи с его именами, титулами, эпитетами, сохранившиеся в храме Кхон- су (бога луны) и в гипостильном зале, соединяющем его с храмовым комплексом Аммона, свидетельствуют, что в дополнение к упомянутым должностям он принял на себя еще и звание верховного властителя. Картина, представленная на стене внутреннего двора храма Кхонсу, показывает Херихора и его супругу Неджемет, предлагающих цветы фиванскому богу Монту. При этом Херихор облачен в одежду фараона, а его имена и звания обрамлены, как и подобает фараонским именам и званиям, картушами. Надпись на стене гипостильного зала дает следующий перечень званий: «царь Верхнего и Нижнего Египта, господин двух земель, господин ритуалов, сын Ра, обладатель диадем, Херихор, в доме своего отца, Аммона- Ра, царя богов, который может давать жизнь, покой, господство и здоровье царю Верхнего и Нижнего Египта»1. На основаниях десяти колонн гипостильного зала сохранились надписи, начертанные по единому образцу следующего содержания: «Обновление монументов, которые царь Верхнего и Нижнего Египта, господин двух земель, господин ритуалов, сын Ра, обладатель диадем, Херихор совершил в доме своего отца, Аммона-Ра, царя богов»503 504. В Лувре и в Британском музее хранятся в настоящее время фрагменты папируса с текстом «Книги мертвых», составленной для супруги Херихора. Неджемет именуется в них следующей ти- тулатурой: «Царская мать господина двух земель, божественная мать Хонсу-ребенка, старшая гарема Аммона-Ра, царя богов, глава почтенных женщин, госпожа двух земель»505, а сам Херихор представлен в качестве верховного жреца Аммона и фараона: его имя и титулы вырисованы в картуше. Факты показывают, что Херихор не только величал себя фараоном, но и старался действовать как фараон. Так, на 19-м году правления Рамсеса XI верховный жрец-фараон установил в Фивах особое летоисчисление, объявив о начале новой эпохи — так называемой «Эры Возрождения»506. Никаких сведений о том, что Рамсес XI как-то воспротивился данной реформе, не сохранилось. Вполне вероятно, что фараон даже санкционировал это нововведение, но вряд ли он был его инициатором507. На седьмом году «Эры Возрождения» Херихор умер, и спустя некоторое время после этого в Фивах было восстановлено традиционное египетское летоисчисление. Такое совпадение может быть, конечно, случайным, но более вероятным его объяснением является то, что именно Хери- хор являлся инициатором введения в Фивах нового летоисчисления. Под «возрождением» верховный жрец — фараон подразумевал восстановление правопорядка и правосудия, нарушенных в Фивах предшествовавшими событиями. Главный же смысл правосудия он видел в прощении и помиловании, полагая, что именно этими действиями лучше всего восстанавливается порядок в обществе. Оценивая описанные события, венцом которых стало присвоение военачальником и верховным жрецом Аммона Херихором титулов тжати (визиря) и фараона, французский египтолог Гастон Масперо отмечал: «Царем был все еще Рамессид, но истинным хозяином Египта стал первый пророк фиванского Аммона Хрихору (Hrihorou)»508. Подобную картину упадка официальной фараонской власти в Египте в конце правления XX династии рисовал в своей истории Египта и американский египтолог Джеймс Брэстед. По его словам, после произведенного Херихором переворота «ничего теперь не осталось для верховного жреца в способе осуществления полномочий и власти такого, что он не принял бы на себя; он — командующий всеми армиями, наместник Куша, — держит казну в своих руках и строит сооружения для богов. В то время как фикция официального существования последнего рамсес- сида поддерживалась в течение, по крайней мере, двадцати семи лет, окончательное принятие на себя верховным жрецом высшего статуса было подтверждено, кажется, оракулом Кхонсу и последующим одобрением Аммона. Оно было зафиксировано в упомянутой выше надписи, документе очень фрагментарном и неясном, запечатленном на той же самой фатальной двери, которая в процессе возведения храма Кхонсу, как и в истории государства, знаменует окончательный переход. Так как через эту дверь современный посетитель проходит из внутреннего зала, носящего имена как Хрихора, так и Рамсеса XII1, во внешний двор, построенный Хрихором, где тень фараона исчезает, и имя верховного жреца, которому предшествуют титулы фараона, заключенные в царский картуш, оказывается, по меньшей мере, единственным. И впредь имя “Рамсес” больше не появляется в качестве личного имени, а носится как титул, обозначающий потомка некогда могущественной линии»509 510. Русский египтолог И. А. Стучевский не соглашался с такой картиной и, возражая против мнений Гастона Масперо и Джеймса Брэстеда, писал: «Херихор был, бесспорно, весьма своеобразным “фараоном”, “фараоном” полулегальным, призрачным, провозглашенным таковым по всей форме главным образом лишь в переднем дворе храма Хонсу. Именно это обстоятельство не учитывала старая, многолетняя египтологическая традиция, которая, ссылаясь на факт хорошо прослеживаемого качественного скачка в титулатуре Херихора, засвидетельствованного в его надписях, утверждала, например, что при переходе из гипостильного зала в передний двор храма Хонсу современный посетитель как бы становится наблюдателем знаменательного “предельного момента” “как в процессе сооружения храма Хонсу, так и в истории государства”, момента, когда “Херихор осмелился лишить власти Рамсеса, который тогда правил, и поставить себя царем на его место” В действительности, как теперь можно считать уже установленным, Херихор не только не лишил власти Рамсеса XI, но и сам умер до окончания царствования последнего»511. Современные египтологи оценивают действия Херихора по- разному. «Херихор и его наследники, — отмечает немецкий египтолог Дэниэль Польц, — использовали политические и экономические структуры, организацию и институты, так успешно созданные членами династии Рамсеснакхта, чтобы превратить второй центр власти в Верхнем Египте в государство в государстве»512. «Подчиненность царя стала полной после того, как Херихор узурпировал царский трон»513, — подчеркивает американский египтолог Несиа Харклесс. По моему мнению, оценка действий верховного жреца Хери- хора, сосредоточившего в своих руках все сколько-нибудь значимые властные полномочия и принявшего на себя титул фараона, должна учитывать два основных обстоятельства: социальнополитическую ситуацию, сложившуюся в Фивах к тому времени, когда он туда прибыл, и его статус в окружении Рамсеса XI. Многие данные свидетельствуют о том, что на двенадцатом году правления Рамсеса XI в Фивах сложилась далеко не мирная обстановка. Более того, вполне вероятно, что здесь даже вспыхнула гражданская война, иначе как объяснить тот факт, что для наведения порядка понадобились войска. Смена нескольких наместников Нубии всего за пять лет заставляет думать, что нестабильным было положение на всей вообще территории южной части Египта. В этих условиях концентрация военной, идеологической, исполнительной и финансовой власти в руках одного человека оказывалась первейшей предпосылкой для прекращения общественной вражды и восстановления государственного порядка. Очевидно, что фигура верховного жреца с титулом фараона была в данном случае самой подходящей для роли диктатора. И думается, не случайно воплощением такой фигуры стал именно Херихор. На мой взгляд, примерить на себя титул фараона, да не где-нибудь, а в храме Кхонсу, являющемся неотъемлемой частью храмового комплекса, посвященного богу Аммону, мог только тот, кто происхождением своим, собственной знатностью был вполне достоин этого звания. Причем знатность его должна была отличаться самым высоким качеством. Подобным человеком мог быть лишь член семьи фараона, статус которого позволял ему унаследовать царский трон. Херихор как раз и был таким человеком. В посвященных ему изображениях и текстах есть немало деталей, свидетельствующих о том, что он считался официальным наследником Рамсеса XI. В частности, именно в этом качестве представляет Херихора надпись на цоколе его сидячей статуи в Фивах1. Она содержит следующий перечень принадлежавших ему званий и эпитетов: «Наследственный принц и властитель двух земель, семер, великий во всей земле, тжати (визирь), разрешающий дела на основе “маат”, слушающий простых людей Верхнего Египта, надзиратель за южными иностранными землями, делающий пожертвования в имущество Аммона, управляющий ради него целиком всей землей, первый пророк Аммон-Ра, царя богов, Херихор, справедливый, который говорит: “Что касается любого человека, который спустя много лет сдвинет эту статую с места, то на него обрушится гнев Аммона, Мут и Кхонсу. Его имя исчезнет с земли Египта, да умрет он от голода и жажды »514 515. Отражением принадлежавшего Херихору титула «наследственного принца» было звание «наследственной принцессы» у его супруги. На одной из стен переднего двора храма Кхонсу сохранилось изображение его семьи. Неджемет характеризуется в нем следующей надписью: «Наследственная принцесса, чье благоволение огромно, госпожа двух земель, обладатель очарования, сладостно любимая, руководитель музыкальной труппы Аммон-Ра, царя богов, великая супруга царя, им любимая, справедливая»516. Если приведенные древнеегипетские тексты прочитаны египтологами правильно и Херихор действительно являлся членом семьи Рамсеса XI — например, его сыном или мужем его дочери — то принятие им на себя, помимо звания верховного жреца Аммона, титулов тжати (визиря) и фараона было не «узурпацией царского трона» и тем более не созданием «государства в государстве», но попыткой формирования в Египте вместо монархии диархии, то есть формы правления, при которой верховная государственная власть официально имеет двух носителей, ее осуществляют одновременно два человека. Такой вариант развития египетского государственного строя был вполне закономерен. Все империи сталкиваются на определенном этапе своей эволюции с проблемой сохранения управляемости страны, и чем обширнее бывает империя, тем острее оказывается данная проблема. И одним из способов ее решения является соправительство в форме диархии или даже тетрархии. О том, что оно может быть вполне эффективным средством поддержания в течение какого-то времени управляемости огромной по своим размерам империи, доказывает пример Древнего Рима периода правления императора Диоклетиана, учредившего, как известно, сначала диархию, а затем тетрархию. В Древнем Египте задача поддержания страны в состоянии управляемости была актуальной для монархов во все исторические эпохи. Но особенно сложной она стала после того, как Египетское государство превратилось в обширную империю. Рамсес II имел в своем распоряжении сильную армию и вел победоносные войны, дававшие приток материальных богатств в страну и способствовавшие поддержанию его авторитета как верховного властителя. И этого авторитета было вполне достаточно, чтобы управлять империей из одного политического центра. Рамсес III продолжал его политику, и потому конструкция верховной государственной власти оставалась прежней. Но фараоны, правившие после него, не имели сильной армии и не вели победоносных войн. Создание параллельного центра государственной власти было в этих условиях наиболее оптимальным средством сохранения управляемости страны. Очевидно, что наилучшим местом для него были Фивы — резиденция фараонов c XVII по XX династию и религиозный центр Египта, а самой удачной кандидатурой на роль второго носителя верховной власти оказывался верховный жрец Аммона, который еще при предшественниках Рамсеса XI стал влиятельной и самостоятельной политической фигурой. Появление в Древнем Египте второго фараона и соответственно второго политического центра не было результатом спланированной заранее политической реформы, наподобие той, которую осуществил в Древнем Риме в конце III века император Диоклетиан. Египетская диархия возникла спонтанно, под действием конкретных обстоятельств, сложившихся на юге страны. Однако Рамсес XI признал ее. Во всяком случае, никакой враждебности по отношению к фиванскому властителю, который сосредоточия в своих руках вопреки египетской политической традиции полномочия военачальника, верховного жреца Аммона, тжати (визиря) и принял на себя титул фараона, он не проявлял. Взаимоотношения между двумя политическими центрами Египта были такими, как будто они являлись всего лишь различными резиденциями одного и того же правящего клана. После смерти Херихора все его должности и титулы унаследовал его старший сын, имя которого произносилось приблизительно как Пьянкх. Тот, в свою очередь, передал их своему сыну (внуку Херихора), которого звали Пинубджем. Есть сведения, что последний женился на дочери Рамсеса XI1. Их сын Псусеннес стал третьим фараоном XXI династии517 518 и первое время правил вместе с отцом, который тоже считался фараоном. При этом Псусеннес пребывал на севере в Танисе, а Пинубджем — на юге страны, в Фивах519. Таким образом, стихийно возникшая в Египте в конце правления ХХ династии диархическая организация верховной государственной власти стала официально признанной в период пребывания на троне фараонов XXI династии. Это означало окончание эпохи «Нового царства» и начало следующего периода в развитии древнеегипетской государственности.