§ 1. Характеристика периода

К концу 20-х гг. страна столкнулась с рядом серьезных проблем, связанных не

столько с политикой ВКП (б), сколько с идеями социального равенства, утвердившимися

в стране в ходе революции 1917 г.

Первую группу составляли экономические проблемы.

1. До революции развитие промышленности во многом обеспечивалось за счет ог-

рабления деревни, иностранных инвестиций и экономической инициативы буржуазии.

Все эти источники оказались утрачены. В результате, например, если в 1913 г. при вало-

вом сборе в 76,5 млн. тонн зерна экспорт составил 9,6 млн., то в 1926 г. при сборе

в 76,8 млн. вывоз составил 2,1 млн. тонн. С одной стороны, это означало, что крестьяне

стали питаться гораздо лучше. Однако темпы развития промышленности при сохране-

нии ненасилия в отношении деревни оказались более низкими, чем до революции. При

сохранении верности идеям революции 1917 г. СССР мог превратиться в страну низко-

рентабельных натуральных крестьянских хозяйств. Медленные темпы роста сельскохо-

зяйственной продукции были вызваны также ценовой политикой государства, осмыслен-

но устанавливавшего низкие цены на сельхозпродукцию, и завышавшего цены на про-

мышленные товары. В результате значительная доля продукции оставалась у крестьян, в

то время как горожане испытывали недостаток продовольствия.

2. Крестьянский труд фактически оставался ручным. Лишь 15% хозяйств имели те

или иные сельскохозяйственные машины – сеялки, жнейки, молотилки и т.д. 28,3% кре-

стьянских хозяйств не имели рабочего скота, 31,5% – пахотного инвентаря. Несмотря на

НЭП шансов разбогатеть у подавляющей массы крестьян не было.

Экономические трудности порождали социальные.

1. До революции в городах, промышленных поселках, на строительстве и транс-

порте развивалась рыночная экономика, худо-бедно обеспечивающая работой с осени и

до весны до 10 млн.

на государственных заводах и фабриках рабочих мест было мало. Избыточное же населе-

ние в деревне выросло до 20 млн. человек.

2. Население страны росло быстрее, чем валовые сборы зерна. В результате обеспе-

ченность зерном на душу населения сократилась с 584 кг в 1913 г. до 484 кг в 1928 г.

3. НЭП ничего не дал деревенским беднякам, доля которых в общей массе сель-

ских жителей начала расти.

Третья группа проблем носила политический характер.

1. НЭП не стыковался с антирыночными программными установками большеви-

ков. Эта политика для них всегда была временной и переходной.

2. Большевики пришли к власти с обещаниями прорыва в светлое будущее. Между

тем, после революции прошло уже десять лет, что в масштабах представлений простого

человека было очень большим сроком. Жизни тех, кто в то время находился у власти, для

вызревания предпосылок социализма естественным путем, могло просто не хватить.

Советское государство и право (1917–1991 гг.)

245

3. НЭП противоречил также мировоззрению рабочих, которые в силу своего места

в системе производства с ним никак не были связаны и ничего от него не получали.

Все это вместе взятое толкало большевиков к радикальной перестройке всей эко-

номики.

Индустриализация. Впервые о необходимости ускоренного развития промыш-

ленности заговорили в 1926–1927 гг. Тогда в партии шла борьба с Л.Д. Троцким, Л.Б. Ка-

меневым и Г.Е. Зиновьевым, выступавшими за ускоренную индустриализацию за счет

усиления налогообложения с крестьян. Победившая сталинская группа вроде бы должна

была по всем направлениям выступать против. Однако сама эта группа состояла из мар-

ксистов. Поэтому, изгнав из партии своих бывших товарищей, она приступила к выпол-

нению их же программы.

Ускоренная реконструкция народного хозяйства, то есть превращение экономики

страны из аграрной в индустриальную, началась осенью 1928 г.

гда было непрочным: во взглядах на масштабы и темпы индустриализации, как в Политбю-

ро, так и в ЦК ВКП (б), он имел серьезных противников. Поэтому официальное принятие

явно спорного плана развития экономики страны на первую пятилетку состоялось лишь в

апреле 1929 г. на XVI конференции ВКП (б), когда его положение упрочилось.

Кроме того, осенью 1929 г. в капиталистическом мире разразился тяжелейший

кризис. Казалось, что крах капиталистической системы близок. Это подталкивало И.В.

Сталина и его единомышленников к попытке в короткий исторический срок завершить

социалистические преобразования.

Представление И.В. Сталина об индустриализации в своей основе были идентич-

ны взглядам его недавних противников – Л.Д. Троцкого, Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева.

В то же время между ними существовало и принципиальное различие: даже самые левые

концепции перехода к социализму строились на основе учета объективных обстоя-

тельств, И.В. Сталин же с ними принципиально не считался. Его победа в этот период

была вызвана следующими обстоятельствами.

Во-первых, в ходе вакханалии борьбы с техническими специалистами (явившейся

логичным завершением «Шахтинского дела») на место разоблаченных «инженеров-

вредителей» назначались «красные директора», 89% из них имели начальное образова-

ние. В иных условиях они эти должности никогда бы не получили. Но они их заняли и

были благодарны власти, которая поверила в них и так радикально изменила их судьбу.

Во-вторых, поколение старых большевиков уже не обладало властью, а руководи-

тели областных партийных организаций выдвинулись в годы гражданской войны. Реше-

ние проблем они осуществляли путем крайнего напряжения сил, командные методы бы-

ли для них близки и понятны.

В-третьих, И.В. Сталин и его единомышленники упростили сложнейшие социаль-

но-экономические проблемы, что делало их доступными пониманию неграмотных людей.

В ноябре 1929 г. пленум ЦК ВКП (б) определяет новые экономические рубежи, а в

декабре на съезде ударников И.В. Сталин выдвигает лозунг «Пятилетку – в четыре года!».

Экономическая вакханалия началась.

Коллективизация. Курс на коллективизацию был взят в 1927 г. XV съездом ВКП (б).

В апреле 1929 г. XVI конференция ВКП (б) приняла решение к 1934 г. коллективизировать

примерно 20% крестьянских дворов. Этого было достаточно, чтобы напугать крестьян:

летом начался массовый забой скота, что стало явным показателем нежелания крестьян

идти в колхозы.

Между тем, 1929 г. выдался неурожайным. И.В. Сталину и его окружению это грозило

повторением прошлогодних хлебозаготовительных трудностей. И он решился на рывок.

История российского государства и права

246

В ноябре 1929 г. своей статьей в «Правде» «Год великого перелома» он дает уста-

новку партийным и государственным органам на форсирование коллективизации.

И.В. Сталин утверждал, будто середняк пошел в колхоз, чего на самом деле не было.

В действительности летом 1929 г. в колхозах оказалось около 3,9% дворов, к ноябрю –

7,6%. Причем в большинстве случаев в колхозы вступали бедняки, которым нечего было

терять. Идея колхоза не могла стать привлекательной: обещанные трактора не появи-

лись, поэтому колхозники работали на собственных лошадях, а заработок распределялся

поровну. Ферм еще не существовало, колхозные коровы по-прежнему находились у своих

бывших хозяев, а на молоко претендовали все колхозники.

Еще в ноябре В.М. Молотов утверждал, что вопрос о темпах коллективизации не вста-

ет. Однако в конце декабря на конференции марксистов-аграрников И.В. Сталин выступил с

идеей «ликвидации кулачества как класса». Раскулачивание превратилось в инструмент, с

помощью которого крестьян стали загонять в колхозы. Собственность кулака конфисковы-

валась, а сам он и его семья депортировались.

пересмотра всей внутренней политики. Новый курс не обсуждался ни на партийном съезде,

ни на конференции. Это означало, что в партии исчезли остатки демократии.

На сталинскую коллективизацию крестьяне ответили массовым забоем скота (что-

бы она не досталась государству) и вооруженной борьбой: только за январь-апрель 1930 г.

произошло 6117 выступлений, насчитывающих в общей сложности 1,7 млн. участников.

Возникла также реальная опасность срыва весеннего сева. Это побудило коммунистов

сбавить темпы коллективизации.

Во второй половине февраля ЦК дал директиву о приостановлении давление на

крестьян. И крестьяне получили передышку. Если к марту местные власти загнали в кол-

хозы 56% крестьян, то на 1 июня их осталось 23%.

Осенью компания ликвидации свободного крестьянства возобновилась с новой

силой. В сентябре 1930 ЦК ВКП (б) призвал местные партийные органы «добиться мощ-

ного подъема колхозного движения». В декабре ЦК потребовал нового ускорения. На

этот раз власть стала действовать тоньше: путем двукратного увеличения налогов на еди-

ноличников.

Аналогичная вакханалия разворачивалась в промышленности. В январе 1930 г. по-

следовало увеличение темпов строительства, летом – новое увеличение. В экономике

страны воцарился хаос, темпы развития начали падать. Произошло гигантское распыле-

ние средств. Поскольку новые планы не соответствовали финансовым возможностям,

строительство 40% начатых в 1929 г. объектов пришлось остановить.

Источником экономических авантюр являлись: увеличение налогов на все слои

населения, обязательные займы, общее повышение цен в 4 раза, продажа музейных цен-

ностей, использование труда заключенных. Главным источником индустриализации ос-

тавалось сельское хозяйство.

В марте 1931 г. партия провозгласила, что считает своим союзником только кол-

хозника, а не крестьян вообще.

тивности местных партийных органов.

Выплачиваемые государством колхозам деньги едва покрывали 20% себестоимости

сельхозпродукции. Цены на зерно колхозного производства государство установило в 10-

12 раз ниже рыночных. В ответ крестьяне работали все хуже и хуже. Государству при-

шлось взять на себя регламентацию труда колхозников, но колхозный строй так и не стал

эффективным. Производительность труда в личных подсобных хозяйствах была много-

кратно выше, чем в колхозах.

Форсирование индустриализации и коллективизации продолжалось, хотя выпол-

нение первой пятилетки явно срывалось. Собственную вину за это И.В. Сталин скрыл,

заявив, что пятилетка выполнена за четыре года и три месяца.

Советское государство и право (1917–1991 гг.)

247

На самом деле, сталинская политика обернулась заменой эффективных рыночных

методов управления административными методами: бюрократический аппарат за годы

пятилетки вырос в 16 раз. Экономические итоги коллективизации также оказались пла-

чевными. Даже при условии существенного расширения посевных площадей валовые

сборы зерна упали: в 1928 г. было собрано 73,33 млн. тонн, а в 1932 г. – 69,67. В 1928 г. было

70,5 млн. коров, а в 1932 г. – 40,7, свиней соответственно 26 и 11,6, овец и коз – 146 и 52,1.

Но главное – достигнутые результаты не соответствовали дореволюционным идеалам

большевиков.

Это вполне осознавалось сталинским окружением. Но тогда казалось, что эти не-

достатки являются естественным результатом первопроходцев и что в ближайшем буду-

щем будет создана система, которая покажет свои преимущества. Ради быстрейшего во-

площения этой системы в жизнь сталинисты отбросили последние формальности и не

считались уже не только с бутафорскими, ничего не решающими съездами Советов, но и

с партией.

Планы второй пятилетки оказались более реальными. Тем не менее, и они содер-

жали значительный элемент волюнтаризма, поэтому партийно-государственное руково-

дство добивалось их выполнения с помощью репрессий. Например, руководители долж-

ны были добиваться выполнения заданий вышестоящих органов под страхом привлече-

ния к уголовной ответственности

Разумеется, использовались и другие методы. Положительный результат принесло

изменение методов управления промышленностью. Некоторое перевыполнение планов

обеспечило социалистическое соревнование. Правда, оно породило и значительные про-

блемы. Основную массу стахановцев составляли необразованные выходцы из деревни. Их

искренний энтузиазм привел, во-первых, к дестабилизации управления (плановая эко-

номика требовала четкой работы всех звеньев производства, а стахановцы этот план ло-

мали). Во-вторых, – к росту эксплуатации всех остальных рабочих и служащих, поскольку

были увеличены нормы выработки, достигнутые передовиками. В-третьих, ориентация

на количественное перевыполнение плана обернулась падением качества.

В целом экономические итоги второй пятилетки были положительными. Однако

они были достигнуты ценой колоссальных социальных издержек.

Социально-политические итоги политики ВКП (б). В течение первой половины

30-х гг. партийно-государственное руководство во главе со И.В. Сталиным добилось оп-

ределенных социально-экономических результатов.

1. В соответствии с общим направлением развития мировой экономики, в СССР

была проведена индустриализация. В результате чего в 1937 г. СССР по общему объему

промышленного производства занял 2 место в мире, а его доля в мировом производстве

выросла до 13,7% (тогда как если в 1913 г. Россия занимала 5 место в мире, а ее доля в ми-

ровом производстве составляла 3,14%).

2. Экономические достижения привели к социальным изменениям. Центральной

социально-экономической проблемой России в течение веков являлся характер ее эконо-

мики, когда основной массе населения приходилось заниматься сельскохозяйственным

трудом в зоне рискованного земледелия. В 1913 г. горожане составляли 20%, а в 1939 г. их

доля выросла до 31,9%.

3. В конце 30-х гг. СССР находился на 1-м месте в мире по числу учащихся.

Однако это были совсем не те результаты, ради которых возник марксизм, РСДРП,

о чем мечтали большевики до 1917 г. Такими целями являлись социальная справедли-

вость, народовластие и демократические свободы. Но теоретически социализм разрабо-

тан не был, существовали лишь максимально общие марксистские постулаты об отсутст-

История российского государства и права

248

вии в будущем обществе частной собственности и создании однородной социальной

структуры. Поэтому вся энергия большевиков после 1917 г. была направлена на вопло-

щении в жизнь, прежде всего, этих постулатов. В этом плане марксизм к середине 30-х гг.

был реализован, и И.В. Сталин имел основания говорить о построении социалистическо-

го общества. Основные же цели могли быть достигнуты лишь в богатом гражданском об-

ществе, чего в России не было ни к 1917 г., ни тем более в 30-е гг.

Сталинисты – собственно сам И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, Куйбышев, В.М. Моло-

тов, А.А. Андреев, Л.М. Каганович – использовали эту систему для достижения экономиче-

ского превосходства над капиталистическими странами и осуществления марксистских

постулатов. Но эти цели нужны были не обществу, а узкой группе людей, оказавшихся на

вершине власти. Ради них была переломана жизнь десятков миллионов человек.

Уничтожив материальные стимулы труда, сталинисты фактически остановили ес-

тественное развитие производительных сил. Даже задействовав в максимальной степени

административные рычаги, они не могли создать эффективную экономическую систему.

В советской экономике отсутствовал механизм сопоставления материальных и социаль-

ных затрат и результатов, что в принципе исключало ее эффективность. Управление

экономикой сводилось к тому, что партийно-государственное руководство определяло

экономические приоритеты и источники, за счет которых они будут достигнуты (основ-

ным источником на десятки лет вперед стало крестьянство, а приоритетом – добывающие

и перерабатывающие отрасли и военно-промышленный комплекс). По масштабам унич-

тожения ресурсов советская экономика не имела аналогов в мире.

Эта экономика была ориентирована не на повышение уровня жизни людей, а на

достижение количественного роста ради него самого (то есть 60-70% продукции добы-

вающих и перерабатывающих отраслей использовалось для добычи и переработки новых

объемов сырья).

Такая экономика могла существовать лишь при двух условиях: когда достижение

производственных целей воспринималось народом как своя собственная, личная и важ-

ная задача, и при постоянном запугивании этого же народа возможностями вполне ре-

альных репрессий.

И.В. Сталин и его единомышленники, вероятно, искренне считали, что, уничто-

жив частную собственность на средства производства, рынок и социально-классовые раз-

личия, они создали более совершенную с исторической точки зрения посткапиталисти-

ческую социальную систему. На самом деле к середине 30-х гг. окончательно оформился

очередной вариант традиционного восточного общества, где все экономические и соци-

альные процессы контролируются властью и находятся от нее в прямой зависимости. Ра-

зумеется, по уровню развития производительных сил, образованию и урбанизации он

принципиально отличался от русского общества второй половины XVIII в. – первой трети

XVIII в. Но в политических режимах и отношениях между властью и обществом никакой

разницы не было. Российское общество за 20-30-е гг. сделало значительный шаг назад.

Созданная система ежедневно внушала мысль о своей народности, по сути же бы-

ла глубоко аморальной и бесчеловечной:

? власть не испытывала к людям никакого сострадания,

? к концу 30-х гг. уровень жизни в крестьян (в целом по стране) оказался чуть выше,

чем в 1913 г., а уровень жизни рабочих – ниже.

Если в 1905–1909 гг. царскими судами было привлечено к ответственности 2353 че-

ловека, то в СССР лишь в 1937–1938 гг. – 340846. Причем есть сведения, что в те годы до

суда удавалось дожить лишь одному арестованному из трех. Человеческая жизнь для

этой системы ничего не стоила, независимо от того жизнь ли это члена Политбюро или

Советское государство и право (1917–1991 гг.)

249

простого крестьянина. Тон такому отношению задавали члены Политбюро. Все они без

исключения были бессердечными, крайне грубыми и жестокими.

Идейной сущностью сталинизма стала антигуманистическая, волюнтаристская

идеология бюрократической элиты, абсолютизировавшей насилие. Сущностью социаль-

но-политических отношений была не диктатура пролетариата и даже не диктатура пар-

тии, а безграничная власть бюрократии. Сталинизм явился результатом противостояния

объективных социально-политических и экономических возможностей развития СССР и

попыток ВКП (б) придать этому развитию иное направление.

Всякое свободомыслие в стране решительно пресекалось. В марте 1935 г. был при-

нят циркуляр, в соответствии с которым из библиотек убирались книги, брошюры и ста-

тьи Л.Д. Троцкого, Г. Зиновьева, Л.Б. Каменева. В июне того же года эта же участь постиг-

ла труды Е.А. Преображенского и Г.Я. Сокольникова. Со временем в черный список по-

пали произведения Н.И. Бухарина, М.П. Томского, А.И. Рыкова и многих других. Как в

мрачные времена средневековья, во дворах всех библиотек запылали костры из запре-

щенных книг.