§ 4. Формирование в политико-правовых учениях современной парадигмы некоррупционного правового государства
Вопрос об ограничении произвола органов государственной власти является одним из центральных вопросов всех политико-правовых концепций. Как известно, он теснейшим образом взаимосвязан с отношением мыслителей к таким категориям, как государство, право, свобода и справедливость. Вместе с тем следует заметить, что сами политико-правовые концепции базируются на более глубоких философских представлениях, в основе которых, в свою очередь, лежит понимание их авторами таких категорий, как добро и зло, порядок и хаос. По отношению к последним (категориям первого уровня) и оцениваются первые (категории второго уровня). Матрица человеческого сознания привязана к противопоставлению двух категорий – порядка как вселенского добра и хаоса как абсолютного зла. Вне этих категорий мышление беспомощно, но отталкиваясь от них, с помощью логики, разум выстраивает разветвленные многоступенчатые конструкции, в которых порядок становится хаотичным, а хаос - упорядоченным. Это эволюционное восхождение от простых представлений к сложным осуществляется через разнообразные концепции, базирующиеся на различных соотношениях категорий первого и второго уровней. Разумеется, в рамках данной работы нет ни возможности, ни необходимости рассматривать все существующие на сегодняшний день политико-правовые 138 концепции. В этой связи мы остановимся лишь не тех, которые, на наш взгляд, представляют наибольший интерес с точки зрения ограничения коррупции и наиболее наглядно показывают процесс эволюции политико-правовой мысли в интересующем нас направлении. Основы политико-правовой мысли начали складываться в древнем мире на основе мифа (ок. 2500-1700 лет до н.э.). Для мифологии древних характерно жесткое противопоставление порядка и хаоса. Так, например, в одном из наиболее древних мифов Вавилона бог Мардук, олицетворяющий порядок, противостоит богине Тиамат, носительнице хаоса295. При этом под порядком понимается существующее на то время социальное обустройство общества (протогосударство), поддерживаемое обычаем (обычным правом). Хаос же есть нарушение прядка. Порядок предполагает определенные отношения с богами, в которых существенную роль играет жертва. Если она правильно поднесена богам, то исполнение желаний жертводателя гарантировано. Действует принцип «даю, чтобы ты дал»296. Из этого вытекает и признание предкоррупционного обычая как неотъемлемой составляющей данного порядка. В Древней Индии эти взгляды на обустройство социума трансформировались в сложный социально-космический уклад, описанный в ведической литературе (1500-600 лет до н. э.), в котором жертву приносит каждый следующий карме, за что поощряется в следующей жизни. Особая жертва в виде достижения просветленного состояния и поощряется особо - путем выхода из круговорота жизней. Лицо становится подобным богу, лишенному кармы297. В данном случае порядок приобретает космический характер, он распространяется не только на общественную жизнь человека, но и на его внутренний мир. Человек должен следовать установленному общественному порядку, соблюдать нормы права не только формально. Сама 295 См.: Энума элиш (Когда наверху...). Библиотека Р. Хазарзара // http://khazarzar.skeptik. net/books/shumer/enuma.htm 296 История философии в кратком изложении / пер. с чеш. И.И. Богута. – М.: Мысль, 1995. С. 35. 297 См.: Семенцов В.С. Проблемы интерпретации брахманической прозы: ритуальный символизм. – М., 1981; Кейпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. – М., 1986. 139 цель человеческой жизни должна быть направлена на следование установленному раз и навсегда жизненному укладу. Идея изменения существующего общественного строя, неподчинения существующему порядку есть хаос – зло. В этой связи произвол, творимый чиновником, представляется добром, сопротивление ему - злом. Принесение подношения (взятки) есть зло, поскольку цель его - изменить существующий порядок. Принятие подношения (взятки) есть добро, как принятие существующего порядка поклонения вышестоящим. Такое отношение к подношению (взятке) и было закреплено в Законах Ману298. Эти взгляды были характерны и для Древнего Китая. Учение Конфуция (551-479 гг. до н.э.) предполагает строгое подчинение нижестоящих вышестоящим, которые в силу своего благородства, присущей им нравственной силы разбираются в том, что есть добро, а что - зло299. Таким образом, любой произвол вышестоящих в отношении нижестоящих есть добро, сопротивление ему есть зло. Понимая, что оправдывает произвол административного аппарата, Конфуций пытается его ограничить морально-нравственным воспитанием чиновников, провозглашая принципы, на которых должно строиться управление государством: 1) помогай другим достичь того, чего бы ты сам хотел достичь; 2) чего не желаешь себе, того не делай другим. Несколько другой концепции придерживался Лао-цзы (551-479 гг. до н.э.). Он противопоставил естественное право (законы неба, природы) позитивному праву (законам, установленным людьми). «Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято. Человеческое же дао наоборот. Оно отнимает у бедных и отдает богатым то, что отнято»300. В рамках данной концепции естественное право выступает в качестве добра, 298 См.: Законы Ману / пер. С.Д. Эльмановича, пров. и исправ. Г.Ф. Ильиным. – М.: Наука. Глав. ред. восточной литературы. Научно-издательский центр «Ладомир», 1992. Стих 231, 232. 299 См.: Труды Конфуция и сопутствующие материалы на русском языке (Confucius Publishing Co.Ltd.) // http://www.confucius.org/mainr.htm; Попов П.С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. – СПб,1910. 300 Лао Цзы. Дао Дэ Цзин // http://www.kursach.com/biblio/0010021/02.htm; Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций: философия Дао. – М., 2001. 140 справедливости, в то время как позитивное право есть зло, несправедливость. Подобное противопоставление должно приводить к конфликту, а значит, к хаосу, который Лао-цзы пытается избежать путем провозглашения принципа недеяния. Последний рассматривается двояко. С одной стороны, власти не должны притеснять народ (нарушать Небесное дао), с другой - народ не должен нарушать установленный порядок (Человеческое дао), поскольку Небесное дао (естественное право) обладает непосредственным действием и само восстановит справедливость. В этой системе хаос отрицается как абсолютное зло. Сосуществуют два порядка – Небесный как абсолютное добро и Человеческий, который, занимая промежуточное положение, в зависимости от воли правителей может привести либо к порядку Небесному, либо к хаосу. Отсюда произвол чиновников есть зло, поскольку склоняет Человеческое дао к хаосу. Равно и подкуп чиновника рассматривается как злой поступок, нарушающий принцип недеяния, что ведет к нарушению Небесного дао. Нарушение Небесного дао в виде деяния (например, дачи взятки) препятствует его самореализации в виде восстановления справедливости – склонения Человеческого дао к порядку. В политико-правовой концепции Мо-цзы (479-400 гг. до н.э.) хаосом представляется существование человека до государства. Последнее же являет собой порядок301. В этой связи произвол чиновничества вполне оправдан, поскольку он есть добро, противостоящее злу – хаосу (отрицанию государства). Предопределяя такие выводы, сам Мо-цзы выдвигает идею первоизбрания правителя как лица наиболее достойного, добродетельного и мудрого, который должен противостоять произволу чиновничества, защищать бедных от притеснений. По мнению Мо-цзы, беспорядки возникают от бедности. Таким образом, концепция Мо-цзы делает упор на морально-нравственном аспекте правителя, противопоставляя его административному аппарату государства, который он должен контролировать, не допуская произвола. 301 См.: Титаренко М.Л. Древнекитайский философ Мо Ди, его школа и учение. – М.: Наука, 1985; Древнекитайская философия: собрание текстов в двух томах. Т.2. – М.: Мысль, 1973. С.94-98. 141 На базе рассмотренных выше концепций возникает учение Шан Яна (390-338 гг. до н.э.), противопоставляющее народ, олицетворяющий хаос, государственному аппарату – порядку. Из этого логично следует, что произвол государственного аппарата в отношении народа справедлив, поскольку способствует наведению порядка. «Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими»302. Данная концепция возводит произвол в ранг позитивного права, которое обязательно для исполнения всеми, кроме тех, кто сам творит законы (отдает распоряжения). Произвол становится порядком, сопротивление ему ведет к хаосу. Параллельно с Древним Китаем политико-правовая мысль развивалась в Древней Греции. Наиболее существенное значение на последователей оказали взгляды Сократа (469-399 гг. до н.э.). Последний полагал, что существует некое разумное начало, олицетворяющее собой мировой порядок303. Из него исходят естественное и позитивное право (закон полиса). Имея в качестве основы разумное начало, право справедливо, оно есть добро, оно есть порядок. Нарушение закона ведет к хаосу. Разумное должно преобладать и в государственном устройстве. Поэтому такие крайности, как демократия или деспотия, ведут к хаосу (анархии). Отсюда правильным государственным устройством является аристократия, как правление наиболее достойных – умелых в управлении. Данная система отрицает произвол и взяточничество как явления, склоняющие общество к хаосу, и провозглашает соблюдение разумного, справедливого закона обязательным для всех - как управителей, так и управляемых. Впоследствии взгляды Сократа были развиты Платоном (427-347 гг. до н.э.), дополнившим мировой порядок Сократа круговой сменой форм государства: монархия – тирания – аристократия – олигархия – демократия – 302 Книга Правителя области Шан / перевод Л.С. Переломова. - М.: НИЦ Ладомир,1993. Свиток первый, Глава 1. С.2. 303 См.: Ксенофонт. Сократические сочинения: [перевод с древнегреческого] / вступ. ст. и примеч. С. Соболевского. – М.: Мир книги: Литература, 2007; Нерсесянц В.С. Сократ. – М.: Изд. группа «ИНФРА-М»: Норма, 1996. 142 охлократия и вновь монархия и т.д304. Смена форм происходит из внутренних противоречий, присущих каждой из них и ведущих к хаосу. Поскольку государство и закон, олицетворяющие разумное начало, представляются благом, возникает потребность в конструировании разумной формы государства. Две таких формы и предлагает Платон. Одна основана на разумной власти305, вторая - на разумном законе306. Однако упорядочивание общественных отношений с целью устранения произвола приводит к вторжению государства во все сферы жизнедеятельности общества, то есть к произволу. За что он и подвергается критике со стороны Аристотеля (384-322 гг. до н.э.). Последний понимал под порядком политику, теснейшим образом связанную с этикой307. С этой точки зрения государство является продуктом естественного развития и состоит из множества элементов – граждан, то есть тех, кто может участвовать в законосовещательной и судебной власти данного государства. Из определения гражданина вытекают формы государства. Оптимальным является полис – нечто среднее между демократией и аристократией, усредненное государство, в котором большинство представляет собой «средний класс», поскольку только при такой форме может быть полностью реализован политический процесс. Политический порядок предполагает политическое право, которое, будучи политическим, является справедливым. Где нет политики (например, в деспотичных государствах), там нет права, там царит хаос в виде произвола. Таким образом, Аристотель заложил основы современных представлений о государстве и праве. Идеи древнегреческих мыслителей нашли свое продолжение в древнеримской политико-правовой мысли. Так, Марк Туллий Цицерон (106- 304 Впрочем, об этом говорил и Полибий. 305 См.: Платон. Государство. / пер. А.Н. Егунова. Собрание сочинений. В 4 т. / под общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи. (Серия «Философское наследие»). – М.: Мысль Т.3. 1994. 306 См.: Платон Законы. Послезаконие / пер. А.Н. Егунова. Собрание сочинений. В 4 т. / под общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи. (Серия «Философское наследие»). – М.: Мысль. Т.4. 1994. 307 См.: Аристотель. Сочинения. В 4 т. (Серия «Философское наследие»). – М.: Мысль. Т.4. / ред. и вступ. ст. А.И. Доватура, Ф.Х. Кессиди. 1983; Аристотель. Политика. / пер. С.А. Жебелева под ред. А.И. Доватура. – М.: Мысль. 1985. 143 43 гг. до н.э.), развивая мысли Аристотеля, представляет государство в виде общего правового порядка, основанного на всеобщем разуме и справедливости308. Разум предполагает отказ от алчности, жажды власти, славы и т.п. - всего того, что служит основой произвола. Развитие данных стремлений в государственно-организованном обществе ведет к хаосу, в котором нет права, поскольку отсутствует справедливость. Поэтому лучшей формой правления является сенатская республика, в которой власть разделена между магистратами (консулами), оптиматами (сенатом) и народом (народные собрания и трибуны), что позволяет ограничить произвол каждого из перечисленных элементов. Той же цели служит естественное право, олицетворяющее справедливость и существующее независимо от человека. Позитивное же право может противоречить естественному, устанавливая произвол. Не допустить такого противоречия - задача обозначенного мыслителем механизма государства. Тит Лукреций Кар (95-55 гг. до н.э.), отстаивая идеи материализма, полагал, что государство и право возникают как продукт взаимного соглашения людей, которые, не желая чинить бесправие и враждовать, договорились о правилах совместного бытия и создали государство для защиты слабых309. В рамках данной концепции произвол чиновничества, подношения ему нарушают общественный порядок и ведут к подрыву устоев государства, к хаосу. Квинт Септимий Тертуллиан (160-230 гг.), придерживаясь религиозных представлений, полагал, что в основе общественного устройства лежит божественный закон и порядок. Естественное (божественное) право есть 308 См.: Цицерон Диалоги: О государстве. О законах. / пер. В.О. Горенштейна, прим. И.Н. Веселовского и В.О. Горенштейна, ст. С.Л. Утченко, отв. ред. С.Л. Утченко. (Серия «Литературные памятники»). – М.: Наука, 1966; Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. / пер., ст. и прим. В.О. Горенштейна под ред. М.Е. Грабарь-Пассек, ст. С.Л. Утченко. Отв. ред. С.Л. Утченко. (Серия «Литературные памятники»). – М.: Наука, 1974. 309 См.: Тит Лукреций Кар. О природе вещей / пер. Ф.А. Петровского, вступ. ст. Т.В. Васильевой. [С приложением фрагментов сочинения Гераклита, поэм Парменида и Эмпедокла, писем Эпикура]. (Серия «Библиотека античной литературы. Рим»). – М.: Худож. лит. 1983. 144 высшая справедливость. Его нарушение ведет к хаосу310. В этой связи для исключения произвола позитивное право должно быть приведено в соответствие с Евангелием. Теологическая концепция получила дальнейшее развитие в трудах Аврелия Августина (354–430 гг.). Ее основой служит божественный порядок, являющийся самодостаточным. Все сущее и предначертанное охвачено замыслом божиим в качестве средства достижения божественного порядка. Несовершенство государственно-правовых институтов, в том числе произвол чиновничества, взяточничество, есть часть божественного замысла, в конечном итоге ведущего человечество к граду божьему311. Исходя из этого, естественное (божественное, справедливое) право и право позитивное могут противоречить друг другу. Однако Августин полагает, что даже в случае наличия таких противоречий позитивное право должно соблюдаться, поскольку эти противоречия так же охвачены божественным замыслом. В целом из этого следует, что произвол чиновничества и взяточничество, с одной стороны, есть кара небесная за прегрешения человечества, с другой – испытание, посланное людям богом. Те же, кто творит произвол и принимает подношения, будет наказан богом независимо от того, понесет ли он наказание в соответствии с позитивным правом. Эта традиция сохранилась и в последующие века, благодаря чему появились и стали развиваться идеи контроля государственной власти за чиновниками и контроля за государственной властью со стороны церкви или общества. Абуан-Наср аль-Фараби (870–950 гг.), развивая идеи Платона, объединил две его идеи - об идеальной власти и идеальном законе. В концепции аль-Фараби политика, государство и власть идентичны и должны 310 См.: Тертуллиан Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения / пер. И. Маханькова, Ю. Панасенко, А. Столярова, Н. Шабурова, Э. Юнца. Сост. и общ. ред. А.А. Столярова. – М.: Прогресс-Культура, 1994. 311 См.: Блаженный Августин Творения. – Том 3–4. – СПб.: Алетейя, 1998; Аврелий Августин. О граде Божьем. Азбука веры. Библиотека Святых отцов и Учителей Церкви // http://azbyka.ru/?otechnik/Avrelij_Avgustin/o_grade#i1 145 быть направлены на достижение всеобщего блага312. Это возможно, если народ и властители обладают высоким моральным качеством - добродетелью. Под последней аль-Фараби понимает мусульманское право. Это настолько само собой разумеется, что исследователь даже не упоминает о нем в своих трудах. Об этом свидетельствует, в частности, то обстоятельство, что исследователь, проводя параллели между политикой, мусульманской правовой доктриной и религиозной догматикой, фактически идентифицирует их, сводя к единому явлению. В этой связи он выделяет добродетельные государства в качестве порядка и противопоставляет им невежественные, олицетворяющие хаос. Добродетельные государства – те, в которых торжествует порядок, основанный на законе, являющем собой высшую справедливость (божественный закон). Невежественные – те, где правит произвол. Таким образом, обосновывается идея подчинения государства, его высших органов власти, административного аппарата в целом божественному (естественному) праву, которое они не вправе изменить. Существенный вклад в развитие идеи ограничения произвола чиновничества внес Фома Аквинский (Аквинат) (1225-1274 гг.). Его политико-правовая концепция стала первой полноценной теорией ограничения государственной власти313. Приспосабливая идеи Аристотеля к теологии, Аквинат выделяет вечный (божественный) закон, олицетворенный в самом боге. Этот закон есть высшая справедливость, правда. Он него происходит естественный закон - как отражение вечного закона в сознании человека. Последний устанавливает стремление человека к самосохранению, поиску истины (бога) и уважению достоинства людей. Поскольку же люди - существа несовершенные (грешные), могут неверно понимать естественный закон или умышленно ему не следовать, возникает необходимость, с одной 312 См.: Аль-Фараби. Социально-этические трактаты (О взглядах жителей добродетельного города. Афоризмы государственного деятеля. Гражданская политика). – Алма-Ата, 1973. 313 См.: Фома Аквиинский. О правлении государей // http://www.i-u.ru/biblio /archive/ akvinskiy_0_pr/; Фома Аквинский .Сумма теологии. Ч. I. Т. 3: Вопросы 75-119. / пер. с лат., ред. и прим. С.И. Еремеева. – Киев: Эльга; Ника-Центр, 2005. 146 стороны, в установлении позитивного закона, который должен конкретизировать естественный и силой принуждать людей к добродетели. С другой стороны, сам позитивный закон устанавливаемый людьми, может быть основан на неверном понимании естественного, что требует его коррекции в соответствии с Библией. Поскольку божественный закон есть порядок, то и стремление к порядку заложено в сознание человека. Это стремление необходимо приводит к установлению государства как реализации божественного замысла космического, справедливого, правового порядка. Таким образом, всякая власть есть олицетворение воли бога, то есть благо. Сущность власти заключается в упорядочении общественных отношений, а именно в установлении отношений господства и подчинения, при которых воля вышестоящих в иерархии лиц движет нижестоящими сословиями. Таким образом, обосновывается сословное деление общества и монархическая форма правления. В то же время способы завладения государственной властью и ее реализации могут быть дурными (несправедливыми), что вполне обосновано несовершенством человеческой природы. В этом случае государственная власть вырождается в злоупотребления (произвол) и лишается божественности, поскольку действия правителя отклоняются от божественной воли, следовательно, являются неправыми, нарушающими закон. Таким образом, государственная власть ограничена божественным законом, блюсти который на земле призвана церковь. Для предотвращения вырождения государственной власти достаточно ограничить ее сословно-представительным органом, в котором основную роль будут играть князья светские и духовные, с мнением которых вынужден считаться монарх. Если же вырождение государственной власти уже произошло, то с благословения церкви народ имеет право ее свергнуть для восстановления порядка. Дальнейшее развитие идея ограничения произвола государственной власти получила в трудах Марсилия Падуанского (1280-1343 гг.). Возвращаясь к первоначальному учению Аристотеля, исследователь выводит 147 происхождение государства из постепенного усложнения форм общественного общежития. В этом смысле государство предстает коллективной волей образовавшего его народа – всеобщим благом314. Следовательно, народ является сувереном – источником всякой власти, светской и духовной. Первичной из них является светская власть, а значит, церковь должна подчиняться государственной власти и заниматься исключительно духовной сферой жизни людей. Божественные законы действуют лишь в загробном мире. В человеческом действует позитивное право, исходящее от государственной власти. Именно через позитивное право государственная власть оказывает воздействие на общество, по этой причине законодательствовать должны достойнейшие члены общества, избираемые народом. Позитивное право устанавливает организацию и компетенцию исполнительной власти. Последняя же должна осуществлять волю законодателя – народа. Все лица в таком государстве, в том числе и те, кто устанавливает законы, должны им же и подчиняться. Это должно свести к минимуму произвол чиновничества. В современной литературе укоренилось представление о том, что Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.) первым предпринял попытку отделения политики от морали (нравственности). Однако это не соответствует действительности, поскольку в его трудах государство (государственность), выступая абсолютной ценностью – порядком, направлено на борьбу с хаосом, в роли которого выступает необузданная масса – народ315. Для достижения порядка государственная власть не должна быть ограничена в средствах, тем более не должны ее ограничивать моральные рамки. Макиавелли разделяет общественную мораль на две части: мораль толпы и мораль правителей. Последняя необходима для оправдания любых злодеяний в целях достижения порядка – государственности. Этот порядок 314 См.: История политических и правовых учений: учебник для вузов. Изд. 2-е. / под общ. ред. члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, профессора В.С. Нерсесянца. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА М, 1998. С.120-122; Марсилий Падуанский. Защитник мира. 315 См.: Никколо Макиавелли. Государь / перевод Муравьевой Г. Оригинальное издание: Макиавелли Н. Избранные произведения. – М.: Художественная литература, 1982. 148 представляет собой абсолютную моральную ценность, высшее благо. В этой концепции государственность и государственная власть идентифицируются с высшими органами государственной власти, и по этой причине только они имеют право на произвол. Все же остальное чиновничество лишается такого права, у них не может быть властных полномочий, они могут лишь исполнять волю центральных органов государственной власти. В таком государстве существует лишь позитивное право, выраженное в законе, исходящем от верховной государственной власти. Оно справедливо настолько, насколько его таковым считает сама верховная власть, стоящая выше собственных законов. Таким образом, позитивное право (закон) превращается в произвол верховной государственной власти. Оно этот произвол устанавливает, укрепляет и оберегает. Вместе с тем следует отметить существенное ограничение в рамках данной концепции произвола административного аппарата. Мартин Лютер (1483-1546 гг.), выстраивая свою концепцию государства, в ее основу заложил равенство людей (сословий) перед богом. Божественное право регламентирует внутренний мир человека и в этой связи находится вне юрисдикции государства316. Обладая свободой воли, каждый человек сам ответственен за свои поступки перед верховным судией. В этой связи государство должно предоставлять людям возможность вести истинно христианский (праведный) образ жизни, помогать им в этом. По этой причине государство должно быть основано на естественном праве, производном от божественного и основанном на целесообразности и разуме, то есть справедливости. Исходя из этого, правители государства являются слугами народа, обязанными следовать естественному праву справедливости. Нарушение такого порядка ведет к хаосу. В рамках данной концепции все лица в государстве связаны естественным (справедливым) правом. Произвол органов власти недопустим. 316 См.: Лютер М. Избранные произведения. — СПб., 1997. 149 Томас Мюнцер (1490-1525 гг.), критикуя Мартина Лютера, полагал, что государство существует для достижения воли и целей бога, то есть для достижения всеобщего счастья на земле317. Такое государство, исходя из принципов справедливости и равенства, заложенных в естественном праве, может основываться лишь на воле народа. В этой связи сословное государство есть олицетворение произвола и несправедливости. В соответствии с этим народ имеет право свергнуть такую власть и установить свою. Жан Боден (1530-1596 гг.) развивает идеи предшественников, связанные с идеализацией государственности318. Автор, придерживаясь договорной концепции происхождения государства, делает основной упор на передаче народом верховной государственной власти полномочий по управлению обществом. Последняя, выступая, с одной стороны, в роли граждан государства, с другой - наделяется абсолютным суверенитетом, то есть абсолютными (неделимыми ни с кем) правами по отправлению власти в государстве, которые ограничены лишь естественным правом. В этой связи законы, издаваемые такой властью (позитивное право), должны соответствовать праву естественному. Суверенитет верховной власти предполагает ее непогрешимость, а значит, она не должна непосредственно управлять государством (такое управление она осуществляет через издание законов, обязательных для всех), по этой причине управление, в смысле исполнения законов, передается соответствующим государственным органам, которые должны носить аристократический и демократический характер. Таким образом, исследователь пытается исключить из практики реализации государственной власти произвол. Однако следует заметить, что автор абсолютизирует непогрешимость верховной государственной власти, слепо веря в человеческие добродетели, что и открывает дорогу 317 См.: Смирин М.М. Народная реформация Томаса Мюнцера – М.: АН СССР, 1947. 318 См.: Боден Ж. Шесть книг о государстве: антология мировой политической мысли: В 5 т. Т.2. – М., 1999. 150 широчайшему произволу государственной власти в предлагаемой им концепции. Свою концепцию идеального государственного устройства, лишенного произвола, предложил Томас Мор (1479-1555 гг.). В его понимании наличие частной собственности делает людей неравными, а следовательно, ведет к несправедливости319. Богатые в таком обществе используют государство и его законы, чтобы безраздельно властвовать над бедными. Такое государство есть олицетворение произвола богатых – хаос. Для ликвидации хаоса и произвола необходимо исключить частную собственность. Государство порядка - единственный частный собственник средств производства и продукта труда. Оно монопольно распределяет блага в обществе таким образом, чтобы все граждане получали поровну. Последние обязаны трудиться во благо государства и быть скромны в потреблении. Государственный аппарат формируется путем многоступенчатых выборов. Глава государства избирается пожизненно, но может быть смещен, если окажется заподозрен в тирании. Сенат избирается ежегодно. Все важные дела решаются главой государства совместно с сенатом. Весьма привлекательная конструкция всеобщего счастья базируется на двух аспектах: 1) слепая вера в добродетельность человека; 2) контроль за администрацией с помощью механизма выборов. Данная концепция в последующем развивается Томмазо Кампанеллой (1568-1639 гг.). Автор еще больше абсолютизирует добродетельные начала человека, предполагая главой государства наиболее ученого и мудрого. Последний становится неподконтрольным кому бы то ни было, всевластным правителем. Глава государства назначает трех советников, помогающих ему в управлении. В случае появления более достойного глава государства должен самостоятельно отказаться от власти в его пользу. Остальные 319 См.: Томас Мор. Утопия / перевод с латинского А. Малеина и Ф. Петровского. OCR: Г. Кудрявцев // http://lib.ru/INOOLD/MOR/utopia.txt; Кудрявцев О.Ф. Гуманистические представления о справедливости и равенстве в «Утопии» Томаса Мора // История социалистических учений. — М., 1987. 151 должностные лица избираются населением320. По мысли автора, всеобщее равенство равно всеобщему счастью. И он последовательно внедряет эту идею во все взаимоотношения - до полного поглощения личности государственно-организованным обществом. Таким образом, пытаясь ограничить произвол административного аппарата, исследователь провозглашает произвол единственной личности – главы государства. Разработанные предшественниками соотношения разноуровневых категорий приводят к конструированию теоретических основ современного демократического государства. Так, Гуго Гроций (1583-1645 гг.), развивая идеи договорного происхождения государства, отталкивается в построении своей концепции от естественного права321. Последнее в его понимании есть высшая справедливость, заложенная в самой природе. Под естественным правом автор понимает права людей на то, что им уже принадлежит, и возложенные на других по отношению к первым обязанности. Естественное право являет собой основу человеческого общежития, в него заложено стремление человека к общению. Оно олицетворяет собою порядок. Нарушение естественного права ведет к хаосу. В этой связи договор людей о создании государства и наделении его высших органов власти суверенитетом основан на естественном праве. Государственная власть не может совершать действий, нарушающих естественное право, в том числе путем издания законов (позитивного права), противоречащих естественному праву. В этой концепции произвол административного аппарата ограничен естественным правом. Однако нарушение государственной властью естественного права может приводить к ее свержению лишь в крайнем случае, поскольку может пострадать суверенитет государства и многие его граждане. Совершенно иной концепции придерживался Томас Гоббс (1588-1679 гг.), который мыслил естественное состояние людей в виде хаоса – войны 320 См.: Кампанелла. Город Солнца // http://lib.ru/INOOLD/KAMPANELLA/suntown.txt; Штекли А.Э. «Город Солнца»: утопия и наука – М., 1978. 321 См.: Гроций Гуго. О праве войны и мира: три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права (1625) // http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/gr_prvoin.php 152 всех против всех322. Вместе с тем автор, противореча сам себе, выделяет естественное право как совокупность нескольких объективных законов, важнейшими среди которых являются: 1) необходимость стремления к миру и следование ему; 2) совершение отказа от права путем перенесения его по договору на определенное лицо или на некоторую группу лиц; 3) обязанность выполнения заключенных соглашений. Общий смысл объективных законов заключается в универсальной формуле – не делай другому того, чего бы ты не желал, чтобы было сделано по отношению к тебе. Однако естественное право не несет в себе обязательности, оно является лишь устремлением индивидов, которые могут и не следовать его предписаниям. Для реализации естественного права в объективной реальности необходима сила, которую может дать лишь позитивное право, опирающееся на государственное принуждение. По этой причине позитивное право не должно противоречить естественному праву. В этом смысле естественное и позитивное право сливаются воедино, образуя справедливость, а государство выступает в роли высшего порядка, противостоящего хаосу. Для достижения этой цели высшие органы государственной власти должны обладать абсолютной властью над подданными, их жизнью и смертью. Они сами находятся выше законов, ими изданных. Фактически автор наделяет органы государственной власти правом творить произвол в отношении народа. Вместе с тем в концепции Гоббса имеется и еще одно противоречие, в частности, автор замечает, что из закона самосохранения необходимо следует право народа на свержение государственной власти, угрожающей жизни или здоровью индивидов. Таким образом, произвол государственной власти все же имеет некоторые ограничения. Джон Локк (1632-1704 гг.) в своих взглядах исходил из естественного равенства людей и всеобщего догосударственного их благоденствия, которое, однако, при отсутствии органов, гарантирующих соблюдение естественного 322 См.: Томас Гоббс. Философские основания учения о гражданине. – М.: Издательство: Харвест, АСТ, 2001; Томас Гоббс. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. OCR: Ихтик // http://lib.ru/FILOSOF/GOBBS/leviafan.txt 153 права, несло в себе дестабилизирующие факторы323. С целью их ликвидации общество учреждает государство, передавая ему некоторые из прав, принадлежащих индивидам, его образующим. Объем передаваемых полномочий определяется целью создания государства, которая, в свою очередь, определяется как обеспечение реализации каждым индивидом, составляющим общество, его естественных прав. В данной концепции государство выступает продолжением порядка (концентрированным порядком), сформировавшегося в догосударственном обществе. По этой причине государство связано как конституирующим законом (договором), так и законами, издаваемыми самим государством (позитивным правом). Последние не должны противоречить первому. Поскольку конституирующий закон основан на естественном праве, то и позитивное право не должно противоречить естественному. Нарушение данного порядка ведет к произволу государственной власти – к хаосу к несправедливости. По этой причине необходимо сделать так, чтобы государственная власть не могла нарушить установленный порядок, для чего необходимо установить над ней контроль. Исходя из этого, Локк видит высшим органом государственной власти законодательный орган, выступающий одновременно и представительным органом всего народа, – парламент. Иные органы государственной власти, несмотря на некоторую подчиненность парламенту, имеют собственные полномочия, образуя систему сдержек и противовесов. Однако никакое, даже самое разумное государственное устройство не может гарантировать от установления деспотии (произвола государственной власти). В такой ситуации, исходя из естественного права, народ, учредивший государственную власть, может ее свергнуть путем вооруженного восстания, восстановив тем самым порядок. Локк специально указывал на то, что ссылки узурпаторов на установление деспотии в целях обеспечения порядка, спокойствия и мира в государстве по сути своей - не мир, а насилие и грабеж, выгодный разбойникам и угнетателям. 323См.: Локк Дж. Сочинения в трех томах: Т. 3. – М.: Мысль, 1988; Локк Дж. Два трактата о правлении. 1689 // http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000458/ index. shtml 154 Рационалистическую концепцию предлагает Бенедикт (Барух) Спиноза (1632-1677 гг.). В его понимании естественное право есть законы природы, согласно которым люди враги друг другу324. В этой связи естественное право предстает хаосом, противостоять которому призвано рационалистическое начало, выраженное в государстве и позитивном праве, установленных людьми. Государство и исходящее от него позитивное право предстают высшим порядком – справедливостью. Замечая, что государственная власть в рамках данной концепции являет собою произвол, поскольку стоит над позитивным правом, автор связывает ее естественным правом, указывая, что сама государственная власть должна соблюдать те законы, которые она издает, и не вмешиваться в некоторые естественные права граждан. По его мнению, вне государственного вмешательства в жизнь и дела людей находятся способность суждения, истинное познание бога и любовь к нему, вопросы взаимной любви и ненависти людей, право человека не свидетельствовать против себя, не убивать своих родителей, его право на попытку избежать смерти и т.д. Если же государственная власть осуществляет подобное вмешательство, то граждане могут воспользоваться естественным правом на свержение власти, нарушающей их права. Шарль Луи Монтескье (1689-1755 гг.), полагал, что изначально люди стремятся к равенству и миру, что вытекает из человеческой слабости и страха. Однако объединившись в общество, они утрачивают страх, исчезает равенство, начинается вражда. Для восстановления порядка становятся необходимыми государство и законы325. Закон в понимании автора олицетворяет разумный и необходимый порядок. По этой причине автор выделяет естественное право в качестве права справедливости, по которому человек жил в догосударственном обществе, и позитивное право - в качестве необходимости государственного принуждения к соблюдению естественного права. У разных народов естественные законы приводят к различным формам 324 См.: Спиноза Б. Сочинения: в 2-х томах. / вступительная статья К.А. Сергеева. Изд. 2-е. — СПб.: Наука, 1999; Бенедикт (Барух) Спиноза. Богословско-политический трактат (1670) // http://www.fidel-kastro.ru/filosofy/spinoza/spinoza1.htm 325 См.: Монтескье Шарль Луи. О духе законов (1748) // http://lib.rin.ru/doc/i/10494p.html 155 правления, каждой из которых соответствует свой принцип, который должен определять сущность и содержание позитивного права конкретного государства. В республике (и особенно в демократии) таким принципом является добродетель, в монархии – честь, в деспотии – страх. Поскольку в основе естественно права лежит свобода, то позитивное право должно закреплять политическую свободу, причем как в ее отношении к государственному устройству, так и в ее отношении к гражданину. Из этого вытекает возможность существования государств, в которых провозглашенная в праве свобода строя не реализуется в объективных общественных отношениях, и, наоборот, в которых при отсутствии закрепленных в праве гражданских свобод фактически граждане ими пользуются. В обоих случаях государства нельзя назвать свободными, поскольку вместо права в них царит произвол, а это есть хаос. В этой связи возникает необходимость ограничения произвола органов государственной власти как фактического, так и правового, для чего необходим механизм разделения властей и подчинение их праву. Несколько иной концепции придерживался Жан Жак Руссо (1712-1778 гг.). Он представлял общественное устройство в догосударственном обществе в виде всеобщей свободы и равенства – порядка. С возникновением частной собственности нарушается равенство, что приводит к противостоянию богатых и бедных. Для сглаживания противоречий на основе договоренности между социальными слоями учреждается государство326. Однако к экономическому неравенству добавляется неравенство политическое, что приводит к деспотизму, произволу, хаосу. Чтобы вернуть порядок, необходимо вернуться к общественному договору, в котором единственным творцом государства выступает суверен (народ) в качестве обезличенного образования – юридического лица. Суверен имеет ни чем не ограниченную власть и не подчиняется собственным законам, в том 326 См.: Жан Жак Руссо. Об общественном договоре, или Принципы политического права / перевод с франц. А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. По изд.: Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре: трактаты / пер. с фр. - М.: КАНОН-пресс, Кучково поле, 1998. 156 числе и общественному договору. В то же время отдельные личности, образующие государство, полностью лишаются своих естественных прав в пользу прав, дарованных им государством. Поскольку суверен есть народ, то его образует единая общая воля в виде сложения воль всех индивидов, образующих общество, а следовательно, законодателем может выступать лишь народ в целом. Это отвергает существование политических ассоциаций (политических партий) и политической борьбы за власть в государстве (за право законодательствовать), поскольку в этом случае ни одна из победивших на выборах партий не может выступать от имени всего народа в целом, а лишь от его части. В этой связи суверен не может иметь представителей, только он сам вправе себя представлять. Суверен осуществляет свою безраздельную власть, издавая законы, которые исполняют органы исполнительной власти, формируемые сувереном и ему подотчетные. В результате Руссо, пытаясь исключить произвол органов государственной власти, фактически его и провозглашает. Иммануил Кант (1724-1804 гг.) подошел к вопросу произвола несколько с другой стороны. На первый план в его концепции выдвигается произвол индивидов. В частности, исследователь полагал, что свобода человеческой личности в мышлении и в поступках является врожденным даром. В этой связи личность не нуждается в опеке. Однако есть индивиды, которые этим даром пользуются в ущерб другим, творя произвол. Для ограничения этого произвола и возникает право как совокупность определенных условий, ограничивающих произвол одного по отношению к другим327. Таким образом, право ограничивает свободу действования (выбора средств для достижения цели) для обеспечения свободы мышления (выбора самой цели). Поскольку реализация права требует общеобязательности, то возникает необходимость принуждения к его соблюдению, что может обеспечить лишь государство с его принудительным аппаратом. Само государство учреждается в результате договора свободными, морально 327 См.: Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 2. – М., 1965. 157 развитыми личностями, и в этой связи не может ограничивать их свободу в постановке целей, в том числе и целей создания государства. Отсюда право народа на установление конституции, право критики действий государственных органов. Однако из права государства ограничивать свободу действования индивидов вытекает отсутствие у народа права свержения государственной власти даже в том случае, если органы государственной власти творят произвол. По этой причине данные идеи первоначально не были поддержаны. Задача политико-правовой мысли того периода была направлена в первую очередь на ограничение произвола государственной власти. Так, Томас Пейн (1737–1809 гг.) обосновывал необходимость государства и его законов тем, что человек не совершенен. Если бы люди жили по велению совести, то и законы были бы им не нужны. Общество представляет собою благо, поскольку основано на естественных законах, основным элементом которых являются права человека328. Именно необходимость их беспрепятственной реализации обосновывает происхождение государства и его существование. В этом ракурсе органы государственной власти выступают необходимым злом, с которым общество должно мириться, поскольку государство защищает их естественные права. Однако это зло может стать нестерпимым, если органы государственной власти встают на путь произвола и нарушения прав человека. Таким образом, основой порядка выступает общество, которому противостоит хаос в виде произвола государственной власти. Из этого следует, что для сведения произвола (хаоса) к минимуму общество должно осуществлять беспрепятственный и действенный контроль за органами государственной власти. Таких же взглядов придерживался Томас Джефферсон (1743-1826 гг.), видевший порядок в естественном праве, которое ни при каких 328 См.: Пейн Т. Избранные сочинения. – М., 1959; Гончаров Л.Н. Общественно-политические идеи Т. Пейна. – Фрунзе, 1959; Громаков Б.С. Политические и правовые взгляды Томаса Пейна. – М., 1960. 158 обстоятельствах не может нарушаться государством. Органы государственной власти наделяются обществом правами лишь настолько, насколько это необходимо для поддержания порядка, то есть торжества естественного права329. Это должно, по мысли Джефферсона, существенно ограничить неизбежный произвол органов государственной власти. В рамках данной концепции органы государственной власти выступают необходимым злом, стремящимся к хаосу. Для удержания государства в рамках порядка общество вправе использовать естественное право народа на их свержение. Попытку сгладить противопоставление общества и государства предпринял Иеремия Бентам (1748– 1832 гг.). В своих умозаключениях исследователь исходил из разумной полезности, направленной на обретение счастья (добра) для наибольшего числа людей, то есть на гармонию общественных и индивидуальных интересов330. Такая гармония может опираться лишь на разумные позитивные законы, установленные государством. Последние же разумны тогда, когда практика их применения соответствует выше обозначенной гармонии. Поскольку же каждый индивид сам является творцом своего счастья, государство не вправе осчастливливать людей прямым вмешательством в их жизнедеятельность. Для разумного установления таких границ необходима демократизация не столько государства, сколько его политической системы, которая должна обеспечивать согласование индивидуальных и общественных интересов как можно больших слоев общества. Таким образом обосновывалось расширение избирательного права и верховенство представительных (законодательных) органов. В то же время высшие органы государственной власти должны быть взаимозависимы для достижения поставленных перед государством целей. В рамках данной концепции под порядком понимается гармония общественной жизни, в которой каждый индивид самостоятельно творит свое счастье. Все, 329 См.: Джефферсон Т. О демократии / сост. Сол К. Падовер, пер. М.Д. Маркина. – Санкт-Петербург, Рес Гуман, Лениздат, 1992. 330 См.: Иеремия Бентам. Введение в основания нравственности и законодательства. – М.: РОССПЭН, 1998; История политических учений / под ред.: С.Ф. Кечекьяна и Г.И. Федькина. – М., 1955. С.374-380. 159 что мешает реализации гармонии, равно как и чьи-либо попытки осчастливить индивидов, есть произвол. Идея баланса общественных и личностных интересов получила развитие в трудах Александра Гамильтона (1757-1804 гг.), который, полагая, что всем людям свойственны эгоизм, жадность, честолюбие, выделял два направления уравновешивания их эгоистических интересов: 1) баланс личностных и общественных интересов, который может реализовать лишь сильная верховная государственная власть; 2) баланс личностных интересов чиновников, который может реализовать механизм разделения властей331. Особую роль в этом механизме, по его мнению, должен играть независимый суд, стоящий над законодательной и исполнительной властями. Суд должен подчиняться лишь закону, который автор рассматривал в качестве высшей мудрости (разумной справедливости). Следует заметить, что в понимании Гамильтона позитивный закон должен соответствовать естественному праву. В результате основой порядка становится естественное право, реализованное в позитивном праве и обустройстве государства, которое противостоит хаосу в виде произвола чиновничества и произвола толпы. Приведенные концепции удачно дополняют взгляды Иоганна Готлиба Фихте (1762-1814 гг.), который понимал под правом взаимоотношения между разумными существами их взаимное признание личной свободы каждого из них332. Поскольку такие отношения не застрахованы от нарушений, возникает необходимость установления гарантий реализации свободы конкретного индивида и совмещения ее со свободой всех. Такой гарантией выступает юридический закон, базирующийся на государственном принуждении. Однако принуждением может выступать лишь воля всех, и в этой связи государство учреждается в результате договора. Поэтому общая воля лежит в основе позитивного права и определяет границы государственной власти, подчиняющейся праву. Чтобы государственная 331 См.: Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея // Библиотека Михаила Грачева http://grachev62.narod.ru/Fed/Fed_ogl.htm 332 См.: Иоганн Готлиб Фихте. Сочинения в 2-х т. 1993. 160 власть не нарушала эти границы, не творила произвол, необходим народный контроль. Будучи учредителем государства, народ имеет безусловное право на свержение органов государственной власти. Следует отметить, что в тот же период русская политико-правовая мысль в отличие от западноевропейской искала основу порядка в мощном централизованном монархическом государстве. В частности, выдающийся отечественный мыслитель Николай Михайлович Карамзин (1766-1826 гг.) отмечал некомпетентность существующего в то время на Руси государственного аппарата, взяточничество чиновников всех рангов, полную безответственность лиц, облеченных высшими властными полномочиями. Однако полагал, что произвол чиновничества можно ограничить в рамках абсолютной монархии, только лишь подготовкой грамотных, специально обученных кадров и некоторой децентрализацией государственного аппарата333. На основе вышерассмотренных взглядов рождается одна из наиболее мощных политико-правовых концепций, оказавшая влияние на все последующие разработки теории государства и права. Ее автором выступил Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831гг.). Мыслитель рассматривал государство и право с позиции диалектически развивающегося духа, что предполагает разумность права334. В рамках данной концепции абстрактное право как свобода (идея права) развивается до конкретного закона (позитивного права). Таким образом, закон выступает конкретной формой выражения права. В этой связи в процессе законотворчества содержание права может быть искажено до включения в закон тирании и насилия, однако это искажение случайно и не касается самой природы права. Последнее же представляет собой объективацию свободы (свободной воли). Свобода 333 См., напр.: Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях // Произведение размещено на сайте Российской Литературной Сети www.karamzin.net.ru. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам. Администратор сайта: Василий Новиков. 334 См.: Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Философия права. – М.: Издательство: Мир книги, Литература, 2007; Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Политические произведения. – М.: Наука, 1978. 161 включает в себя как свободу отдельных индивидов, так и свободу сфер народной жизни, которые развиваются до государства как единого нравственного целого, а значит, разумного и правового. Таким образом, государство изначально представляет собой правовое образование, то есть высший порядок. Будучи основано на праве как свободной воле, государство предстает как разумная в себе и для себя всеобщая воля. Это означает, что государству должны быть подчинены все его элементы – все иные субъекты социальной и политической жизни. Такая подчиненность требует наличия субъекта, олицетворяющего собой государство. Гегель таким субъектом мыслит монарха. Следует заметить, что разобщению единой воли способствует произвол, который может выражаться в нарушениях позитивного права (свободной воли) как органами государственной власти, так и подданными, что неминуемо приведет к хаосу. Следовательно, во избежание произвола органов государственной власти их компетенцию необходимо ограничить правом, что и подразумевает само понятие правового государства. По этой причине власть монарха ограничивается конституцией и представительными (законодательными) органами. Поскольку понимание государства как всеобщей воли заставляет автора вместо разделения властей выстраивать их иерархию, возникает необходимость внешнего контроля за органами власти, что осуществляется двумя путями: сверху – монархом и снизу – через корпорации и объединения подданных. В России примерно тех же взглядов придерживался Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839 гг.), который полагал, что воля одного, обязательная для всех, есть рабство, произвол, хаос. Порядок зиждется на политической свободе, без которой не может быть свободы гражданской, и выражается в основанной на законе независимости сословий и общественных групп друг от друга335. Таким образом, произвол может быть ограничен лишь в правовом государстве, в котором учрежден механизм разделения властей. 335 См.: Чибиряев С.А. Великий русский реформатор: жизнь, деятельность, политические взгляды М.М. Сперанского. – М.: Воскресенье, 1993; Сперанский М.М. Проекты и записки. – М. – Л.: Изд-во АН СССР, 1961. 162 Развивая идеи предшественников, Джон Остин (1790-1859 гг.) провозглашает источником права суверенную, легитимную в народе власть336. В этой связи право есть закон, который нельзя оценивать с моральных позиций. Произволом в данной конструкции выступает издание законов нелегитимной или несуверенной властью либо неподчинение законам, в том числе со стороны суверена. В конечном итоге Огюст Конт (1798-1857 гг.), рассматривая выше приведенные конструкции с реалистической позиции, приходит к мнению, что свобода есть следование закону при отсутствии каких бы то ни было препятствий337. Если индивид реализует свою свободу вне закона, то это анархия, произвол. Исходя из этого, индивиды имеют лишь одно право – исполнять свой долг, предписанный законом, а иные права следует упразднить. Сложность государственно-правовой конструкции приводит к злоупотреблениям, с которыми необходимо мириться в силу их объективной неизбежности. Данное заключение не могло устроить мыслителей, и поиск оптимальной модели общественного устройства, в которой отсутствовал бы произвол, продолжался. Михаил Александрович Бакунин (1814–1876 гг.) отверг учение Гегеля. Исследователь основывался на разумной воле человека, направленной на желание жить в мире и согласии. Человек изначально имеет свободную волю, собственные взгляды и устремления, которые у разных людей могут не совпадать. Любое навязывание собственных взглядов другим людям есть насилие над ними, ограничение их свободы338. Вместе с тем людям свойственно жить в коллективе, ради чего они самостоятельно накладывают на себя некоторые ограничения собственной свободы, в чем также выражается их свобода. Таким образом, исследователь понимал под 336 См.: История политических и правовых учений: учебник для вузов. Изд. 2-е. / под общ. ред. члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, профессора В.С. Нерсесянца. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА М, 1998. С.535-539. 337 См.: Конт О. Общий обзор позитивизма / пер. с франц. И.А. Шапиро / под ред. Э.Л. Радлова. Изд. 2-е. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 338 См.: Бакунин М.А. Собрание сочинений // http://az.lib.ru/b/bakunin_m_a/ 163 порядком свободу каждого индивида в отдельности и всего общества в целом. Эту свободу обеспечивает естественное право, в основе которого лежат не только права человека, но и механизмы человеческого общежития. Все, что мешает реализации данной свободы, есть зло, произвол. В этой связи под порядком мыслятся свободные (хаотичные) взаимоотношения между людьми, то есть сам порядок и есть хаос, анархия. Государство и позитивное право, ограничивая свободу, изначально являются произволом, следовательно, подлежат ликвидации. Следует заметить, что данные взгляды по известным причинам не нашли широкой поддержки в научном сообществе, которое в своих исследованиях продолжало опираться на учение Гегеля. В частности, Лоренц фон Штейн (1815-1890 гг.) представлял общество как взаимозависимых индивидов. Такому обществу, основанному на несвободе, он противопоставлял в качестве квинтэссенции свободы правовое государство. Для того чтобы общество не скатилось к произволу (хаосу), государство должно быть его повелителем и наставником339. В этой связи произволу противопоставляется конституционная монархия с доминированием в ней института монарха как единственного лица, которое может не допустить преобладания в обществе партикулярных интересов. Рудольф Штаммлер (1856–1938 гг.) полагал, что право и экономическая жизнедеятельность людей взаимосвязаны. А по этой причине право предстоит понятию государства и подчиняется неким всеобщим правовым принципам340. Исходя из этого, позитивное право может представлять собой произвол. В этой связи возрастает роль законодателя, который при формировании позитивного права должен следовать всеобщим 339 См.: Штейн Л. фон. Учение об управлении и право управления с сравнением литературы и законодательств Франции, Англии и Германии. – СПб.: А.С. Гиероглифов, 1874; Лукашева Е.А. Социальное правовое государство: проблемы обшей теории права и государства / под ред. B.C. Нерсесянца. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. 340 См.: Рудольф Штаммлер. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. – М.: Издательство: Красанд, 2010; Рудольф Штаммлер. Закономерность правового порядка и народного хозяйства, 1904; Он же.Теоретические основы анархизма, 1906. 164 правовым принципам, сам подчиняясь как им, так и нормам, которые в соответствии с ними формирует. И, наконец, Макс Вебер (1864–1920 гг.) усматривал главную особенность функционирования парламентской демократии в способах отбора политических лидеров и контроля над технически ориентированной административной бюрократией341. Таким образом, в своей эволюции политико-правовая мысль постепенно восходит к современным представлениям о правовом государстве, в котором все субъекты, включая административный аппарат, и само государство связаны правом и взаимным контролем. Вместе с тем каждая из рассмотренных выше концепций в отдельности создает перевес либо в сторону увеличения полномочий органов государственной власти до возможности их вторжения в частную жизнь граждан, либо в сторону абсолютизации прав человека, вплоть до провозглашения анархии. И то и другое приводит к произволу либо органов государственной власти, либо индивидов, составляющих общество. Указанное обусловлено посылками, лежащими в основе рассмотренных учений, и в первую очередь отношением авторов к соотношению категорий первого и второго уровней. В этой связи задача современной политико-правовой мысли видится, во-первых, в теоретическом обосновании равновесия между полномочиями органов государственной власти и правами человека; во-вторых, в конструировании механизма взаимоконтроля органов государственной власти, административного аппарата, общества и личности; в-третьих, в приведении в соответствие позитивного права с практикой его реализации. На языке базовых категорий это должно означать равновесие между порядком и хаосом. В природе в основе порядка лежит естественное право, включающее в себя как права и свободы человека, так и механизмы общежития индивидов. 341 См.: Вебер М. Избранное. Образ общества / пер. с нем. — М.: Юрист, 1994; Вебер М. Политические работы, 1895—1919 / пер. с нем. Б.М. Скуратова; послесл. Т.А. Дмитриевой. – М.: Праксис, 2003. 165 Если бы этих механизмов не существовало, то не было бы и до- государственной организации человеческого общества. Следовательно, как такового хаоса в человеческих взаимоотношениях никогда не существовало. Они всегда были упорядочены. В этой связи хаос можно обозначить как особый род порядка, основанного на естественных законах. Уже на стадии первобытного стада у предков людей существовали вожаки, в последующем, после возникновения сознания, стали выделяться вожди, которые обладали правластью (потестарной властью). Это означает, что общество задолго до государства разделилось на управителей и управляемых, то есть было неоднородным, социально дифференцированным. В первобытном обществе уже существовали взаимоотношения по горизонтали (между равными субъектами) и по вертикали (отношения подчинения). Последние определяются «правом силы», согласно которому сила определяет право старшинства, последнее определяет право принадлежности (родственной, сословной, групповой и т.п.). В свою очередь, право принадлежности определяет право силы путем подчинения последней. Основным естественным законом является закон выживания, согласно которому выживает наиболее приспособленный, все остальные естественные законы производны от него. Совокупные интересы выживания индивидов и одновременное столкновение их индивидуальных интересов в данной сфере являются основой общественных отношений по вертикали. В этом смысле государство и позитивное право выступают особой формой порядка, производной от естественного права, а следовательно, подчиненной последнему, и всегда представляют собой чей-либо произвол, поскольку в их основе лежит право силы. По этой причине на разных исторических этапах, в разных объективных условиях существования обществ, различной культурной традиции возможно различное государственно-правовое устройство. Оптимальным государственно-правовым обустройством общества будет то, которое на конкретный исторический момент соответствует балансу общественных и личностных 166 интересов выживания. Исходя из этого, государство формируется в результате взаимодействия воль неравных по социальному статусу индивидов на основе права силы для их общего выживания. По этой причине сувереном всегда выступает только общество в целом как совокупность управляемых и управляющих. Это означает, что в основе любого государства лежит основной закон (писаный или неписаный), устанавливающий основы государственного устройства342. Он не может не соответствовать естественному праву, поскольку в его основе всегда лежит соглашение между управляющими и управляемыми, направленное на достижение баланса общественных и личностных интересов выживания. Органы государственной власти, произвольно толкуя основной закон, формируют позитивное право, которому сами могут и не следовать. Это вызывает необходимость контроля: во-первых, за законотворческой деятельностью органов государственной власти; во-вторых, за исполнением ими собственных предписаний. Если подобные органы контроля государством не созданы либо действуют неэффективно, то естественные закономерности человеческого общежития включают общественный контроль, который может выражаться в свержении органов власти, нарушающих нормы естественного права, а следовательно, ставящих под угрозу выживание общества343. Вместе с тем такие действия общества сами вызывают угрозу его выживанию. По этой причине государство должно позаботиться о создании эффективных механизмов ограничения произвола органов государственной власти – органов контроля. Поскольку контроль за законотворческой деятельностью предполагает анализ позитивного права на предмет его соответствия естественному, такой контроль может осуществлять специализированный независимый профессиональный орган, 342 Подробнее см.: Артемьев А.Б. Проблемы совершенствования современной конституционной доктрины России: теория и законодательство // Проблемы российского законодательства: история и современность: матер. Межрегион. науч.-прак. конф. Тольятти, 31 января - 1 февраля, 2005 г. Часть 2 / редкол.: Р.В. Закомолдин и др.; фил. СаГА в г. Тольятти. - Самара: Самар. гуманитар. акад., 2005. С.60-62. 343 Подробнее см.: Артемьев А.Б. Социальная революция как элемент механизма саморегулирования социума // Революция в России: история и современность: материалы третьей межрегион. научн. конф. / под общ. ред. О.А. Тарасова. – Рязань. 2007 С.242-246. 167 каковым может выступать лишь суд. Контроль же за соблюдением позитивных законов должны осуществлять все субъекты власти. В этой связи механизм разделения властей необходимо дополнить четвертой ветвью власти – государственно-образующей, под которой следует понимать народ344. В этом случае будет достигнуто соответствие между естественным и позитивным правом.