3. Должностные лица центрального государственного управления
Первоначальный государственный аппарат Древнего Египта состоял, если не целиком, то в основном, из родственников и слуг верховного властителя и представлял собой группу приближенных царя, исполнявших по его поручению те или иные функции управления царской резиденцией и территориями, прилегающими к ней. Об этом свидетельствуют самые ранние должностные титулы и звания. Так, один из приближенных царя эпохи «Раннего царства», а возможно, и более древнего времени назывался «контролером Двух Тронов», другой носил титул «посвященного в секреты царских указов», третий представлялся в могильной надписи как «тот, кто стоит у головы царя», четвертый — как «тот, кто за занавесью». Древнеегипетский государственный аппарат эпохи «Старого царства» прошел по меньшей мере трехсотлетнюю непрерывную эволюцию и тем не менее основной корпус его должностных лиц так же, как в предшествовавшую эпоху, формировали царские родственники и слуги. Причем иерархия родственных отношений была определяющим фактором для государственной иерархии: чем ближе являлся служащий государственного аппарата по своим родственным связям к царю, тем более высокую должность занимал. Это факт удостоверен массой различных материалов, полученных при археологических раскопках. Американский археолог и египтолог Майкл Эллен Хоффман, специально исследовавший вопрос о роли родственных отношений в древнеегипетском государстве на первой стадии его развития, писал: «Ранняя фараон- ская администрация была почти несомненно основана на подчиненных, ядром которых были родственники и чьи узы периодически цементировались стратегическими брачными альянсами»788. По мере развития древнеегипетской государственности родственные связи теряли свое значение в структуре государственного аппарата, но определенное влияние на иерархию должностных лиц этот фактор сохранял во все исторические эпохи. Могущество верховной государственной власти в эпохи «Раннего» и «Старого» царств имело в качестве своего фундамента обширное хозяйство монарха. Тех, кто управлял им, вполне можно отнести к категории царских слуг. Однако доходы от личного хозяйства монарха шли не только на личное потребление царской семьи: они использовались и на государственные нужды — в частности, на содержание храмов и поддержание религиозного культа верховного властителя, на материальное обеспечение служащих административного аппарата. Сколько-нибудь четкого различия между государственным хозяйством и личным хозяйством верховного властителя не было. Слуги царя могли постоянно или периодически выполнять поручения, которые иначе, как службой государству, назвать невозможно, а государственные должностные лица могли выполнять функции царских слуг. Статус государственных должностных лиц, как правило, смешивался со статусом слуг, поэтому название чиновников государевыми слугами было вполне нормальным явлением. Лица, управлявшие царским хозяйством на той или иной территории страны, как правило, составляли одновременно и местную администрацию. «Во время первой и второй династий, — пишет в своей книге о раннединастическом Египте Тоби Уилкинсон, — большинство, если не все из царских хозяйств могли быть расположены в Дельте — где они должны были формировать опору для управления регионом в целом — в особенности в западной половине. Будучи также одной из наиболее широких плодородных территорий в Египте, западная Дельта была, возможно, менее густо населена и политически развита, чем восточная Дельта в поздние додинастические времена. Вследствие этого она могла рассматриваться новыми египетскими правителями в качестве “завоеванной территории”, подходящей для аннексии и экономической эксплуатации»789. Обозначая должности, титулы и звания служащих государственного аппарата, одновременно указывали на социальный статус или ранг их обладателей. Так, звание «носителя печати» имели, как правило, знатные особы, не входившие в круг родственников царя, но пользовавшиеся его доверием. Как уже отмечалось, почти все ключевые должности в государственном управлении первоначально сосредотачивал в своих руках тжати. В этих условиях многие чиновники выступали исключительно в качестве его помощников. Но постепенно некоторые должности обособлялись от персоны тжати и в государственном аппарате появлялись новые сановники. Так было, например, с должностью «надзирателя за всеми царскими зернохранилищами», которая поначалу являлась принадлежностью тжати, но затем — примерно с III династии — ее стал занимать специально назначенный для исполнения этой функции сановник790. Так было и с должностью заведующего царской канцелярией — «надзирателя за писцами царских документов». Ее также отправлял сначала тжати, а затем для руководства за чиновниками, которые вели переписку царя, составляли различного рода акты, обеспечивали сохранность царского архива и т. д., было назначено особое должностное лицо. Наконец, еще один пример — должность «хранителя царской сокровищницы». Ее тоже держал поначалу в своих руках тжати, но потом она была передана другому сановнику. Нельзя не отметить, что из круга полномочий тжати выводились в самостоятельные должности те из его функций, которые требовали для своего исполнения повседневных усилий. При этом сановники и чиновники, которые их занимали, были подотчетны, как и все другие должностные лица государственного аппарата, его главе, то есть тжати. Со временем они обзаводились помощниками и таким образом превращались в руководителей государственных органов, но над ними все равно стоял тжати и только через его посредство их отчеты или просьбы могли попасть к царю. Среди должностных лиц среднего и низшего рангов наибольшее число людей было занято в налоговой сфере государственного управления. На территории Верхнего Египта земельные участки тянулись узкой полосой по берегам Нила, и служащие налогового ведомства вынуждены были объезжать частные хозяйства на лодках. Это замедляло сбор налогов, но зато облегчало доставку полученных в качестве них продуктов сельского хозяйства в государственные хранилища. В Нижнем Египте земельные угодья располагались на широком пространстве дельты Нила, поэтому собирать налоги здесь было намного труднее, чем в Египте Верхнем. Указанное различие обусловило разделение налоговых сборщиков на два ведомства: одно — для Верхнего Египта, другое — для Нижнего. Сохранившиеся надписи времен «Раннего царства» свидетельствуют, что существовало и две казны, обозначавшихся как «Белый дом» и «Красный дом». Это деление соответствовало двум символам древнеегипетской монархии: белой короне, воплощавшей верховную власть над Верхним Египтом, и красной короне, символизировавшей верховную власть над Нижним Египтом. В период правления Сехемхета, третьего царя III династии791, налоговые ведомства Верхнего и Нижнего Египта стали называться одинаковым словом, а именно: как «Белый дом», что наводит на мысль об их объединении в одно учреждение. Собранные в качестве налогов продукты поступали в государственные хранилища. Их функционирование обеспечивала группа чиновников во главе с начальниками хранилищ. Общее же руководство ими осуществлял «надзиратель за всеми хранилищами». Особая группа государственных служащих занималась распределением продуктов из государственных хранилищ среди лиц, состоявших на содержании государства. Это были, как правило, чиновники центральных и местных органов государственного управления, жрецы, периодически разорявшиеся из-за колебаний климата и уровня воды в Ниле земледельцы и т. д. Ими руководил сановник с титулом «Управляющий щедростью». В его подчинении находился довольно многочисленный штат государственных служащих более низких рангов. Их деятельность не была благотворительностью. Во-первых, земледельцам раздавались продукты, собранные с них же в качестве налога. Во-вторых, практика таких раздач была необходимым условием земледелия, зависевшего в огромной степени от климатических условий и, в частности, от уровня воды в Ниле. Его невозможно было поддерживать постоянно и в необходимых масштабах посредством ирригационных сооружений, поэтому их строительство и управление ими не входило в функции верховной государственной власти и государственного аппарата. Вместо этого в Египте уже на ранних этапах развития единого государства была создана система страхования земледельцев от риска полного разорения в случае перемены климата и обмеления Нила. Эта система не предотвращала разорения хозяйств и массового голода среди трудового населения Египта при наступлении долговременного, длившегося десятилетия, а то и целый век, периода засухи1, но в случаях, когда эти периоды были кратковременны, длились год или несколько лет792 793, она была достаточно эффективной. Для создания такой системы страхования земледельцев требовалось в первую очередь сформировать эффективный механизм накопления продуктов в специальных хранилищах, а значит, наладить сбор налогов. А поскольку накопления необходимо было делать значительные, то налоги должны были собираться в достаточно больших размерах. Нил благоприятствовал организации их сбора и транспортировке в хранилища, поскольку собранные продукты можно было перевозить на лодках, в большом количестве и на большие расстояния. Но для того, чтобы собирать большие по размеру налоги, следовало иметь государство с обширной территорией и немалой численностью населения. По всей видимости, именно потребность в системе страхования земледельцев от риска полного разорения в случае перемены климата и обмеления Нила, необходимость создавать значительные централизованные накопления продуктов и, следовательно, собирать налоги насколько возможно с большей территории, вызвала к жизни в Древнем Египте единое для всей страны государство. Это обстоятельство объясняет, почему оно возникло здесь так рано, уже в IV тысячелетии до н.э., и на довольно примитивной ступени развития орудий труда. Древние египтяне увидели в едином для всей страны государстве способ уменьшить слишком большую зависимость своего земледелия от капризов климата и уровня воды в Ниле. Поэтому объединение существовавших на территории Древнего Египта, по меньшей мере, с середины IV тысячелетия до н.э. небольших государственных образований в большое централизованное государство с монархом, почитавшимся в качестве высшего авторитета, произошло во многом добровольно. Неслучайно археологи до сих пор не смогли обнаружить никаких предметов, относящихся к указанному времени, которые бы свидетельствовали, что политическое объединение Древнего Египта сопровождалось большой войной и было осуществлено насильственно правящим кланом одного из государственных образований. Государство, которое возникло для выполнения функции страхования земледелия от риска полного разорения в случае перемены климата и обмеления Нила, неизбежно должно было обзавестись разветвленным государственным аппаратом, поскольку без него было невозможно управлять процессами сбора налогов, накопления собранных в качестве них продуктов в общих для всей страны хранилищах и распределения этих продуктов между теми, кто испытывал в них нужду. Но должностным лицам также необходимо было материальное обеспечение. И все они, за исключением, может быть, вельмож, которые имели собственные хозяйства, естественно, получали его из казны, пополнявшейся как продукцией царских, государственных хозяйств, так и продуктами, собиравшимися в качестве налогов с простых земледельцев. Таким образом, должностные лица, управлявшие сбором налогов и распределением доходов государственной казны или сокровищницы, одновременно обеспечивали существование и государственного аппарата. Сложившаяся в Древнем Египте с давних времен структура государственного управления, титулы и звания должностных лиц, характер их служебной деятельности — все это показывает, что древнеегипетский государственный аппарат функционировал так, как функционирует механизм управления большим хозяйством. Его чиновники занимались организацией добычи полезных ископаемых, перевозками и торговлей. Они осуществляли контроль за земледелием и скотоводством, руководили ремесленными и скульптурными мастерскими. В самом начале эпохи «Старого царства» в Египте появилась целая группа должностных лиц, ответственных за строительство царских монументов. Во главе ее стоял «надзиратель за всеми царскими работами». Эта должность, как правило, принадлежала тжати, но ее могли исполнять и другие сановники. Для возведения монументов требовались материалы, которые надо было разыскивать часто по всей территории страны и даже за ее пределами — например, на Синайском полуострове. В связи с этим снаряжались целые экспедиции для поиска и добычи необходимых материалов. Их организацией занималась специальная группа чиновников, деятельность которых контролировал сановник с титулом «надзирателя за экспедициями». Передвигались данные экспедиции, как правило, на больших лодках или кораблях по Нилу. На них же доставлялись к месту строительства добытые из рудников материалы. Лодки и корабли использовались также для путешествий по стране царя и его сановников. Их организацией и обеспечением ведала особая группа государственных служащих. В нее входили: начальники корабельных команд, инспекторы кораблей, писцы корабельных объединений, штурманы кораблей и т. д.794 Над ними стоял сановник, носивший титул контролера царского корабля. Из этого факта можно сделать вывод, что путешествия царя и его сановников по стране были довольно частым явлением. А совершались они царем, скорее всего, для поддержания политического контроля над страной. Особую группу должностных лиц государственного аппарата составляли чиновники, называвшиеся на египетском языке словами, звучавшими приблизительно как «хем нетжер». В переводе на русский язык это — «пророк» или «служитель богу». В исторической литературе людей этой категории именуют жрецами. Принимая такое наименование, следует иметь в виду, что «хем нет- жер» не являлся священнослужителем наподобие попа, раввина или муллы. Он был государственным служащим, главная функция которого заключалась в обеспечении культа того или иного бога. Если это были Хор или Ра, то данный культ являлся одновременно культом верховного властителя, который считался воплощением этих богов. Местом службы древнеегипетских жрецов не всегда было здание храма: многие религиозные церемонии совершались вне его, но жреческая служебная иерархия была тесно связана с храмовой организацией. Во главе ее стоял «первый пророк» — верховный жрец бога, которому был посвящен храм. За ним шел в храмовой иерархии «второй пророк». Его главной функцией было, как правило, управление хозяйством храма. «Пророкам» подчинялись чиновники-жрецы, называвшиеся на египетском языке словом, звучавшим примерно как «вэб». Некоторые из них могли достигать высокого статуса при царском дворе. Надпись на обнаруженном в некрополе Гизы саркофаге человека по имени Вета, который жил в самом конце эпохи «Старого царства», указывает на то, что он был «вэб-жрецом царя», «царским знакомым», «хранителем секретов пирамиды Менкаура», «мастером по выделке кожи», «помощником надзирателя за мастерами по выделке кожи», «хранителем секретов», «тем, кто радует своего господина деятельностью по выделке кожи», «надзирателем за дублением», «создателем сандалова масла для царя, который работает при изготовлении сандалова масла для царя, чтобы порадовать своего господина», «контролером пергамента, который изготавливает кожаный свиток для жреца- чтеца, чтобы порадовать своего господина» и, наконец, «тем, кто радует своего царя, когда случается, что он сидит у входа во внутренний двор»1. Определенная иерархия и специализация существовала не только внутри храмовой организации, но и среди храмов. Высшим в этой иерархии считался сначала храм Хора. Но во время правления IV династии в Египте утвердился культ бога солнца — Ра. Царь, считавшийся земным воплощением Хора, стал рассматриваться и в качестве сына Ра или младшего бога солнца. Количество храмов, посвященных богу солнца, резко увеличилось в период правления V династии. Жрецы Ра стали самой многочисленной группой среди чиновников — «служителей богу». Центром поклонения богу Ра был город Ууну, более известный под греческим названием Гелиополя, то есть города солнца. Пребывавший здесь верховный жрец Ра стал пользоваться самым высоким авторитетом среди всех жрецов. Он носил титул «самого великого из всех пророков». Большая группа должностных лиц была занята организацией погребальных обрядов, устройством и поддержанием в надлежащем состоянии могильных сооружений для царей и сановников. В районе Саккары, во времена правления IV и V династий, эти функции исполняли жрецы храма Хекет, которую египтяне представляли в образе лягушки и считали богиней возрождения795 796. В период правления VI династии появились такие должности, как «инспектор жрецов пирамидного комплекса Тети», «дворцовый служитель пирамидного комплекса Тети», «жрец пирамидного комплекса Унаса»797. Верховный жрец храма Птаха в Мемфисе имел в эпоху «Старого царства», помимо прочих титулов, звание «Великий, управляющий ремесленниками». Он руководил в этом качестве строительством и украшением пирамид и других культовых сооружений. В надписи, нанесенной на ложную дверь в мастабе Птахшепсеса1, тжати при царе V династии Ниусере, который правил примерно с 2445 до 2421 года до н.э., говорится применительно к человеку, занимавшему в то время эту должность: «[Что касается Узеркафа, верховный жрец Мемфиса] более уважался царем, чем кто-либо из слуг. Ему находилось место в каждом корабле двора; он входил в пределы южного дворца во все празднования коронации»798 799. Подобный текст был обнаружен и в могиле Сабу, носившего также имя Ибеби. Он занимал должность верховного жреца Птаха в Мемфисе при последнем царе V династии Унисе и первом царе VI династии Тети. В надписи говорилось о нем: «Верховный жрец Птаха более уважался царем, чем кто-либо из слуг. Ему находилось место в каждом корабле двора; член двора, он входил в пределы южного дворца во все празднования коронации. У него было прекрасное имя Убеби»800. Далее сообщалось о том, что при царе Тети он имел следующие титулы и звания: «Верховный жрец Птаха, носитель царской чаши, управляющий секретными делами царя в каждом месте, уважаемый царем, верховный жрец Птаха, преданный Двойному Дому, посетитель праздников, благоволящий к каждому ремесленнику, уважаемый каждым государем, член его двора, привязанный к сердцу господина, фаворит сердца своего господина, возлюбленный своим господином, почитающий Птаха, делающий то, что бог от него желает, каждый день в присутствии царя»801. Эффективное государственное управление невозможно без ведения различного рода записей. Должностные лица, специально подготовленные к этой деятельности, появились в Египте еще в эпоху «Раннего царства». Об этом свидетельствуют составленные в ту пору, а возможно, и раньше так называемые «Тексты пирамид»1. В них содержится, в частности, следующий призыв: «О писец, писец, разбей письменный прибор твой, разломай кисть свою, раскроши папирусные свитки свои»802 803. Сохранилась древнеегипетская скульптура, относящаяся ко времени «Раннего царства»804. Она изображает человека, сидящего на полу со скрещенными ногами и с развернутым на коленях папирусным листом. Это поза писца, занятого работой. Звание писца имело двоякий смысл. В тех случаях, когда им обозначались царь и высокие сановники, оно выступало скорее в качестве эпитета, свидетельствуя о грамотности, образованности или чистоте души того, кто его носил. В «Текстах пирамид» царь называется «писцом божьей книги». Именно в этом звании он, отправившись в загробный мир, предстает перед богом Ра. Другое значение звания писца было более распространенным: оно обозначало должностных лиц на различных ступенях служебной лестницы, занятия которых предполагали ведение каких-либо записей. Это мог быть «царский писец», то есть служивший при монархе и занимавший высокие должности сановник. А мог быть и «писец пастбищ пестрого скота» — простой чиновник, начинавший свою службу с низших должностей. Продвигаясь по служебной лестнице, он мог стать «писцом дома документов», или «администратором, надзирателем за писцами», или «писцом царского войска». Писцы служили во всех ведомствах государственного управления. При каждом из высоких должностных лиц был писец. Особенно много писцов служило в налоговых органах и при сокровищницах — там, где требовалось вести ежедневный учет материальных ресурсов. Писцы возглавляли и ведомства по управлению зернохранилищами. Об этом свидетельствует, например, надпись на стеле, которая была обнаружена в 1936 году в Назлет-эль-Батран при рытье канала от Саккары до Гизы. Она гласит: «Шестой год правления, третий месяц второго сезона1, восьмой день, его величества царя Верхнего и Нижнего Египта Усимарера Меиамиуна805 806. В этот день было дано поручение царскому писцу, надзирателю за Двойным Зернохранилищем... тронов Двух Земель, великому человеку зернохранилища фараона — да будет он жить, процветать и здороветь. Са-ну-ро... зафиксировать границы полей предместья поселения Ра-стау»807. Должности писцов были и храмах. Жрецы-писцы составляли священные тексты, которые наносились на стены пирамид и других монументов. Писцы присутствовали и в судах: они вели протоколы судебных заседаний, формулировали судебные решения. Писец, который вел делопроизводство в высшей судебной инстанции — в суде тжати, — именовался «писцом правосудия». Дети писцов часто становились писцами, и в этом смысле звание писца было, так же как и многие другие должностные титулы, наследственным. Однако для того, чтобы стать писцом, необходимо было научиться грамотно писать и приобрести умение формулировать тексты различного рода документов. По этой причине писцы не были замкнутой группой должностных лиц. Это звание мог получить любой, кто приобрел необходимые для работы писца знания, навыки, умения. Состав государственного аппарат Древнего Египта невозможно описать в сколько-нибудь полном виде. И не только из скудости документальных материалов, отражающих его организацию, но также потому, что ни в одну из эпох своего существования он не оставался неизменным. Менялся набор должностей: одни из них ликвидировались, другие появлялись. Менялись названия должностей, титулы, звания. Менялся статус тех или иных должностных лиц. Динамика указанных перемен была взаимосвязана с изменениями в состоянии государственного организма Древнего Египта в целом, и если б удалось ее реконструировать, история этой страны ожила бы, то есть предстала бы в своем подлинном виде. О том, какой сложный характер могли иметь перемены в древнеегипетском государстве в самый, казалось бы, стабильный период его исторического развития, какой являлась эпоха «Старого царства», демонстрируют метаморфозы, происходившие с должностью «инспектора царского дворца». Надписи на погребальных стелах времен «Раннего царства», обнаруженные археологами в Абидосе и Саккаре, показали, что эта должность существовала в правление первой династии1. Однако материалы раскопок погребальных сооружений, относящихся ко второй и третьей династиям, не дали каких-либо следов этой должности. Исследование же надписей в погребениях сановников у пирамид Гизы, Саккары, Дашура и Абу Роаш дало материал, свидетельствующий, что при последующих династиях должность «инспектора царского дворца» опять появилась. Более того, археологи узнали имена тринадцати человек, занимавших ее во время правления четвертой династии, тридцати — в течение царствования пятой династии, и двух — в начале правления шестой династии808 809. Месторасположения захоронений этих людей позволили сделать вывод о падении престижа должности «инспектора царского дворца» со сменой четвертой династии пятой810. Но еще более существенная перемена с этой должностью произошла в начале шестой династии. Титулы, ее обозначавшие, исчезли из надписей на памятниках данного времени. Такая ситуация вполне могла свидетельствовать об исчезновении и должности, но только не в случае с должностью «инспектора царского дворца»: резиденция царя не должна была оставаться без управления даже на малое время. Следовательно, эту должность стал отправлять какой- либо сановник в дополнение к остальным своим должностям. Но кому она больше всего подходила? — Очевидно, что прежде всего тжати. Перечень обязанностей тжати, изложенный в надписи, нанесенной на стене могилы Рекхмиры, показывает, что именно он во времена правления XVIII династии управлял дворцом фараона811 812. Функции тжати начала «Нового царства» имели традиционный характер: они перешли к нему от тжати «Среднего царства». Уже на основании одного этого обстоятельства можно предположить, что исчезновение в начале правления шестой династии должностного лица с титулом «инспектора царского дворца» означает, с большой вероятностью, что данный титул и должности перешли к тжати. В 1997 году сотрудники Центра средиземноморской археологии Варшавского университета раскопали в Саккаре могилу человека по имени Мерефнебеф, который являлся тжати в начале правления шестой династии, при царях Тети и Пепи I. Внутри могилы были обнаружены надписи, одна из которых содержала перечень его титулов и должностей. Их названия показывают, что занимал он их не одновременно, а постепенно, продвигаясь по служебной лестнице от низших должностей к высшим. Надпись в могиле Мерефнебефа представляет, таким образом, его карьеру на службе в государственном аппарате. Последняя, самая высшая ее ступень, — это должность тжати. До того, как Мерефнебеф занял ее, он стал «управляющим царским дворцом». Очевидно, что он оставался на этой должности и после получения титула тжати. Служебная карьера должностного лица в Древнем Египте выглядела не так, как продвижение по службе современного чиновника. Древнеегипетский служащий государственного аппарата не переходил с одной должности на другую. Занимая новую должность, он не лишался прежней должности. Новая должность просто добавлялась к старым. Служебная карьера древнеегипетского должностного лица представляла собой накопление должностей, их нанизывание одна на другую. Он собирал должности для себя, как собирают материальное богатство, копил титулы и звания, как копят имущество. Такова была закономерность государственной службы в Древнем Египте, ее общее правило. Данный порядок, конечно же, не обходился без исключений. И в перечне должностей Мерефнебе- фа есть и такие, которые он не сохранял в своих руках при переходе на более высокую ступень служебной лестницы. Как бы то ни было, за время своей жизни он имел 34 титула и звания. Некоторые из них являлись лишь почетными, но большинство обозначало соответствующую должность. В могильной надписи Ме- рефнебеф был представлен как: «милостивая рука», «надзиратель за писцами царских документов», «контролер холста», «младший надзиратель за Большим домом», «младший надзиратель за служителями храма Мерет-Тети», «наследственный принц», «хранитель холста Большого дома», «хранитель головных уборов», «управляющий имуществом “Себа-Хор-Кхенти-пет”», «знатный человек», «служитель бога», «посвященный в секреты», «посвященный в секреты команды», «посвященный в секреты каждой команды», «посвященный в секреты царских команд», «посвященный в секреты каждой царской команды», «посвященный в секреты Дома утра»1, «посвященный в секреты царя в его культовом месте», «посвященный в секреты царя в каждом культовом месте», «глава Некхеба», «хранитель пирамиды Тети», «управляющий царским дворцом», «управляющий двумя тронами в Доме жизни»813 814, «жрец- чтец», «главный жрец-чтец», «писец», «соратник», «единственный соратник», «единственный истинный соратник», «инспектор ремесленников Большого дома», «инспектор Большого дома», «главный судья», «тжати»815 816. Сосредоточение в руках тжати в период правления шестой династии должностей, которые прежде занимали чиновники среднего ранга, свидетельствует, по всей видимости, о том, что верховные властители были уже не в состоянии содержать государственный аппарат прежних размеров. Поэтому старались по возможности уменьшить количество должностных лиц. И в первую очередь подвергали сокращению штат дворцового управления. С другой стороны, возложение на тжати в дополнение к прежним его должностям титула «инспектора царского дворца» со всеми его обязанностями могло быть результатом стремления самого тжати получить более частый доступ к царю и большее влияние на его величество. Во время правления пятой династии в государственном аппарате Древнего Египта появилась близкая по рангу к должности тжати должность «надзирателя за Верхним Египтом». Было ли это нововведение следствием усиления провинциальной знати или, напротив, центральная власть брала под более сильный контроль управление на местах, трудно сказать. Но очевидно, что такая реформа могла проводиться под действием серьезных причин. По всей видимости, уже тогда в государственном управлении страны начались разрушительные процессы, которые привели в конце правления шестой династии к распаду древнеегипетского единого государства. Гибели величественного «Старого царства» способствовала в значительной мере перемена климата на территории Северной Африки: он стал более засушливым, что повлекло за собой обмеление Нила. Земледелие в Египте пришло в упадок и, как следствие, резко упали доходы государственной казны. Это подорвало позиции верховной государственной власти: монарх оказался не в состоянии обеспечить материальное содержание достаточного для поддержания своей власти на всем пространстве страны количества государственных служащих. В этих условиях отдельные сановники, а иногда и целые ведомства стали выходить из подчинения его величеству. Центральное государственное управление начало разрушаться. Предпосылки распада древнеегипетского единого государства коренились и в организации его административного аппарата. Многие должности в нем были наследственными и считались семейной собственностью. Поэтому при ослаблении верховной государственной власти они стали совершенно беззастенчиво использоваться теми, кто их занимал, не для служения царю и, следовательно, государству, но исключительно для личного обогащения. О том, что происходило в Египте во времена правления последней династии «Старого царства», некоторое представление дают обнаруженные археологами могилы тогдашних столичных сановников. Никогда ранее они не строили для себя такие роскошные погребальные сооружения, как в этот период. Подобным же образом вела себя и провинциальная знать. Можно догадаться, в какой роскоши купались сановники при своей жизни, если столько средств тратили на захоронения своих бренных останков. Стремление к обогащению затмило у сановников порывы к почестям: это означало, что дух государственности умер в их стране. Начало возрождения в Древнем Египте единого государства пришлось на время правления царя XI (фиванской) династии Неб- хепетра Ментухотпа II, правившего во второй половине XXI века до н.э. Приблизительно в 2040 году он победил правителя Геракле- ополиса Мерикару и объединил под своей властью значительную территорию страны. Аппарат центрального государственного управления восстанавливался в Египте постепенно. В период политической раздробленности на местах сформировались настоящие государственные образования, главы которых не желали никому подчиняться, а сил у царя, чтобы принудить их к подчинению, было мало. Поэтому египетские монархи вынуждены были долго, вплоть до правления пятого царя XIII династии Сенурсета III, мириться с самостоятельностью местных правителей. Более того, они старались опереться на их помощь в борьбе со своими соперниками, претендентами на верховную власть. И в награду за это подтверждали самостоятельность местных царьков, наделяя их новыми и новыми привилегиями, давая им титулы «великих правителей». Сенурсет III сумел прекратить эту практику и подчинить себе местных правителей. Как он достиг этого, осталось неизвестным, но к концу его правления, то есть примерно к середине XIX века до н.э., они перестали зваться «великими правителями», их захоронения стали напоминать более скромные могилы чиновников, чем погребальные сооружения царей, как это было ранее. Кроме того, Сенурсет III завершил завоевание Нубии1, включив ее территорию в качестве провинции в состав Египетского государства. Данный факт означает, что он имел весьма боеспособную армию в своем распоряжении. Отсюда вполне понятным становится и его успех в борьбе с местными царьками. Возрожденный во время его правления в полном своем масштабе государственный аппарат Древнего Египта повторял в основных своих конструкциях аппарат управления «Старого царства». Большинство должностей и ведомств сохранили свои прежние названия. Титулы и звания также остались в большинстве своем такими же, какими были тогда817 818. Это неудивительно: единое для всей территории страны государство разрушилось, но традиции древнеегипетской государственности не исчезли вместе с ним. Они продолжали жить в осколках могущественной пирамидной державы — в рамках небольших государственных образований, на которые распалось «Старое царство». По мнению английского египтолога Стефана Кирке, для «Среднего царства» характерна «большая определенность и разграниченность официальных титулов (greater precision and demarcation of the official titles)»819. Однако египетские тексты указанного времени, содержащие списки титулов и звания различных сановников, не подтверждают этого. Административная терминология «Среднего царства» была столь же расплывчатой, как и подобная терминология «Старого царства». Официальные титулы в эту эпоху так же, как и ранее, являлись в большинстве своем описательными и представляли собой скорее эпитеты, нежели титулы в строгом смысле этого слова. А из-за того, что для обозначения титулов во времена «Среднего царства» использовались, как правило, старые термины, титулатура сановников стала в этот период еще более неопределенной, чем была в предыдущую эпоху. Ведь содержание полномочий и место той или иной должности в государственном управлении Египта с переходом от одной эпохи к другой претерпело изменения, пусть не всегда заметные на первый взгляд. Надпись на погребальной стеле сановника по имени Сехете- рибра, служившего на различных должностях во время правления Сенурсета III, содержит длинный перечень его титулов, которые являются, в сущности, аналогичными титулам сановника эпохи «Старого царства». Так, Сехетерибра представлен здесь как: «Наследственный принц», «носитель царской печати», «единственный любимый соратник», «вельможа царя Верхнего Египта», «великий человек царя Нижнего Египта», «надзиратель за рогами, копытами и перьями»820, «[надзиратель за] двумя приятными болотами», «тот, кого его превосходительство господин Двух Земель видит», «человек правды перед Двумя Землями», «правдивый свидетель подобно Тоту», «управляющий секретными делами в храмах», «руководитель всех работ в царском доме», «более точный, чем вес, подобный балансу», «думающий, отличный в советах», «говорящий хорошее», «повторяющий то, что любят», «хороший в слушании», «отличный в говорении», «подлинное изображение любви», «лишенный способности обманывать», «фаворит сердца царя, которому предназначена (должность) “Столпа Юга”», «тот, кто сопровождает своего господина во время хождений по царскому дому, входя в его сердце», «истинный фаворит своего господина», «тот, кому рассказывают о секретных делах», «кто находит слова для совета», «надзиратель за царским имуществом», «заместитель главы сокровищницы»1. Особенностью государственного аппарата эпохи «Среднего царства», отличающей его от аппарата предыдущих эпох, являлось значительно большее присутствие в нем военных. В государственном управлении «Старого царства» военные должности если и были, то тесно сплетались с гражданскими. Египетские сановники время от времени получали поручение организовать военный поход против какой-либо страны для захвата рудников или разгрома ее армии, угрожавшей Египту. В период «Среднего царства» в государственном аппарате существовала целая иерархия военных должностей. Сохранилась надпись на погребальной стеле человека по имени Себек-кху, которого звали также Заа. Он описал в ней свою карьеру, указав предварительно, что родился в двадцать седьмой год правления царя Верхнего и Нижнего Египта Небкуры, в общепринятом ныне названии — Аменемхета II. Когда Себек-кху было двадцать четыре года, на трон взошел Сенурсет III, и молодой человек поступил к нему на службу. В надписи на стеле он рассказал об этом событии следующее: «Его величество убедил меня, что мне следует нести службу в качестве воина, позади и рядом его величества, с шестью людьми двора»821 822. Следующей должностью Себек-кху был пост «сопровождающего правителя». В войне своего монарха «с троглодитами Нубии» он командовал, как следует из его слов, подразделением численностью шестьдесят человек. Новой ступенью в службе воина была должность «командира сопровождающих», которых было уже сто человек. Итоги его карьеры отражала следующая титулатура, приведенная в надписи на стеле: «Наследственный принц, землевладелец823, крепкий как сандал, удовлетворенный (жизненным) путем, идущий дорогой того, кто покровительствует ему, тот, кто получил богатство от господина Двух Земель, тот, чью карьеру двигала любовь, великий комендант города (резиденции)»1. Сложившийся и развитый в эпоху «Среднего царства» государственный аппарат просуществовал до времен правления XVII династии. Гиксосские правители, образовавшие XIV и XV династии, были способны контролировать только северную и центральную часть Египта. В то же время южная часть страны осталась под властью XIII династии египетских царей, имевших своей резиденцией Фивы. При этом гиксосы вели активную торговлю не только со странами, располагавшимися восточнее или западнее дельты: они сумели наладить постоянные коммерческие отношения с Нубией. В свою очередь, египетские цари не прекращали торговли с Ханааном — страной, которая располагалась на землях, простиравшихся на запад от северо-западной излучины Евфрата и от Иордана до средиземноморского побережья. Чиновники гиксосского государства спокойно проезжали по территории Южного Египта в Нубию. Более того, на юге Египта и в Нубии были созданы, по всей видимости, перевалочные базы гиксосов для ведения торговли. На эту мысль наводят материалы археологических раскопок. Египетские чиновники, служившие царям XIII династии, подобным же образом, то есть совершенно свободно, разъезжали по территории, находившейся под властью гиксосских правителей. Не исключено, что между египетскими царями XIII династии и гиксосскими властителями так называемых XIV и XV династий заключались даже официальные соглашения, позволявшие представителям каждого из государств вести торговлю на территории другого государства824 825. Более того, некоторые факты дают основания полагать, что гиксосские чиновники служили в египетских фортах в Нубии вместе с чиновниками царей XIII династии826. Административный аппарат гиксосского государства не мог обойтись без египтян. И можно не сомневаться, их было там большинство, хотя ключевые государственные должности держали, конечно, гиксосы. Их вожди, занимая царский трон, старались следовать традициям египетской государственной власти: они возводили храмовые здания, статуи и дворцы в египетском стиле, поддерживали египетское жречество, проводили необходимые торжественные церемонии, копировали прежних египетских правителей в одежде, в манере поведения, в обращении с подданными, принимали на себя традиционные египетские титулы и имена, которые писались иероглифами, несмотря на то, что «иностранные личные имена гиксосов нелегко совмещались с традиционной египетской письменной системой»827 828. Свои верования гиксосские правители приспособили к египетской религии, а главным своим государственным богом сделали египетского Сета. Государственный аппарат египетских царей XIII династии, сформировавшийся в эпоху «Среднего царства» и сохранявшийся, в усеченном виде, на территории Южного Египта, в течение всего периода владычества гиксосов в Северном и Центральном Египте, стал мостом, соединившим эту династию с XVII династией египетских монархов, а государство времен «Среднего царства» с государством эпохи «Нового царства». По словам египтолога Криса Беннетта, XVII династия была верхнеегипетским режимом, отобравшим контроль у XIII династии за два или три десятилетия до окончательного падения этой династии. Основатели XVII династии были тесно связаны брачными узами с высшими должностными лицами поздней XIII династии и, как оказалось, развили прочные связи с верхнеегипетскими провинциальными чиновниками, а именно: губернаторами Эль-Каба и Эдфу. «Основание XVII династии было не просто политическим последствием коллапса XIII династии, но также одним из событий, повлекших за собой ее падение»1. Эпоха между «Средним» и «Новым» царствами, называемая в исторической литературе «переходным периодом», не была перерывом в развитии традиционной египетской государственности. Государственные традиции «Среднего царства» непосредственно перешли в политическую организацию «Нового царства». И каналом этого перехода был государственный аппарат. В его развитии сохранялась преемственность на всем протяжении времени от XIII до XVII, а следовательно, и до XVIII династии, начало правления которой открыло новую эпоху в истории Древнего Египта. Вместе с тем на характер древнеегипетского государства эпохи «Нового царства» повлияли и гиксосы. «Представлявшееся туземными историками позднейших времен как абсолютное несчастье, — отмечает египтолог Уильям Хейес (William Hayes), — гиксосское владычество оказалось в действительности явлением, обеспечившим египтян стимулом и средствами к ведению “мировой” экспансии и потому положило основания и в огромной степени определило характер Нового царства, или, как его часто на- « » 2 зывают, империи » . Несущая конструкция государственного аппарата эпохи «Нового царства» была такой же, как во времена «Старого» и «Среднего» царств. Во главе государственного управления стоял тжати, который выполнял роль координатора деятельности различных государственных ведомств и одновременно выступал в качестве верховного надзирателя и контролера. Учреждение двух тжати повлекло за собой раздвоение и государственного аппарата: в нем сформировались две самостоятельные администрации: одна — для Южного Египта, другая — для Северного. Соответственно стало два казначейства вместо одного и два поста надзирателя за казной или сокровищницей. Появились две системы государственных зернохранилищ и две должности надзирателя за царскими зернохранилищами. Надзор за скотовод- 829 830 ством также стали осуществлять два сановника: один — на юге, другой — на севере. Налоговая сфера государственного управления тоже раздвоилась: в Египте снова, как в эпоху «Раннего царства» и в начале «Старого царства», стали функционировать две системы сбора налогов: для Южного и Северного Египта. Количество налоговых чиновников, по всем признакам, существенно возросло. Среди них выделились в отдельное ведомство должностные лица, производившие учет урожаев, получаемых с земельных участков. Во главе их был поставлен сановник с титулом «писца полей господина Двух Земель». Небольшие военные отряды, которыми располагали египетские цари времен «Старого» и «Среднего» царств, заменила в эпоху «Нового царства» многочисленная постоянная армия, состоявшая в значительной мере из профессиональных командиров и рядовых воинов. Указ Хоремхеба, последнего фараона XVIII династии, правившего приблизительно с 1319 до 1292 года до н.э., свидетельствует, что она так же, как и другие государственные институты, была разделена на две части: одни войска были расположены в Южном Египте, другие в Северном831. Выдвижение армии на ведущие позиции в государственном аппарате имело прямое влияние на его структуру. В Египте появилось большое количество должностных лиц, связанных так или иначе с организацией снабжения войск, постройки кораблей, обеспечением содержания корабельных команд. При этом государственное управление осталось в целом гражданским, хотя на различных должностях появилось много бывших командиров армейских подразделений. Одним из таких людей был Аменемон из Фив. Надпись, сохранившаяся на посвященной ему статуе, зафиксировала основные вехи его служебной карьеры, которая началась в первые годы правления Рамсеса II, а также полученные им титулы и эпитеты. Она гласила: «Покровительствуемый в высшей степени Совершенным Богом, наперсник, превосходный для своего господина, командир большой армии, Аменемон, правдивый в речи, сын чести, верховный жрец Аммона, Веннефер, правдивый в речи; он говорит следующее: я был сопровождающим Его особы, когда он был ребенком. Он назначил меня возничим1 и надзирателем за лошадьми, когда он был господином (царем). Мой господин был благосклонен ко мне за мои превосходные качества и назначил меня командующим его армией. Мой господин был благосклонен ко мне за мои способности и послал меня в качестве царского посланника во все иностранные земли; Я сообщал ему касавшееся чужих стран в каждом их аспекте. Он снова был благосклонен ко мне за плодотворность моей деятельности и назначил меня надзирателем за работами в своем храме миллиона лет Двойного царя, Узермаатра Сетепенры (Рамсеса II), во владении Аммона. Я был уникален, превосходен, был способен плодотворно действовать для моего господина; он назначил меня Ка-жрецом832 833 для своей статуи. Он создал мое благосостояние во всех аспектах . Командующий большой армией, Аменемон, правдивый в речи, рожденный от великого в гареме Аммона-Ра в Карнаке»834. Древнеегипетские сановники эпохи «Нового царства» носили такие же титулы знатности, какие имели высшие должностные лица времен «Старого» и «Среднего» царств. Самым распространенным из них был титул «носителя печати». Они создавали для защиты своих интересов такие же точно замкнутые объединения, которые существовали в среде египетской знати прежних времен. Одним из них была организация, обозначавшаяся словом, звучавшим примерно как «пат». Она возникла, по всей видимости, еще в эпоху «Раннего царства». Ее главным богом считался Хор, а главным символом око Хора835. В эпоху «Нового царства» эта организация превратилась в настоящую касту египетских сановников, занимавших высшие должности. Ее членом являлся, например, египетский сановник по имени Майя, служивший при фараонах Тутанхамоне и Хоремхебе. На это указывает надпись на стене его погребального сооружения в Саккаре. Майя представляется в ней как «член пата, землевладелец, носитель царской печати, единственный сопровождающий, носитель опахала справа от царя, праздничный руководитель Аммона, истинный царский писец, возлюбленный им, надзиратель за сокровищницей для господина Двух Земель»836. Основной фигурой египетского государственного аппарата по- прежнему был писец. Но значение этих должностных лиц выросло до небывалых масштабов. Существовавший в Египте во времена «Нового царства» стиль государственного управления предполагал значительно более интенсивное делопроизводство, чем то, которое было в предыдущие эпохи. Писцы пребывали, как это было и прежде, на всех ступенях служебной иерархии, но высшей для них считалась должность «царского писца». Ее занимали, как правило, высшие сановники — такие, как вышеупомянутый Майя. Эпоха «Нового царства» стала апогеем в эволюции государственного аппарата Древнего Египта. Сформировавшись в эпоху «Раннего царства», во время правления первых династий египетских царей, и пройдя путь эволюции длиной, по меньшей мере, в полтора тысячелетия, он достиг во время правления XVIII и XIX династий высшей точки в своем развитии и после этого начал приходить в упадок. В первой трети XI века до н.э., во время царствования Рамсеса XI, он разделился на две самостоятельные администрации: одна для территории дельты Нила и Среднего Египта, другая — для Южного Египта. Столицей первой была резиденция фараона город Пи-Рамсес-ми-Аммон (Дом-Рамсеса- возлюбленного Аммоном). Столичным городом второй — Фивы. «Ливийская полиархия», установившаяся в период «Новейшего царства», и последовавшее столетие правления кушитской (эфиопской) династии способствовали дальнейшей деградации египетского государственного управления. Административный аппарат оказался раздробленным на множество фрагментов. Вследствие этого верховная государственная власть утратила способность контролировать всю территорию страны. Английский египтолог Томас Гарнет Генри Джеймс, характеризуя анархию, установившуюся в Египте во времена владычества кушитских царей, отмечал, что она не была всецело разрушительной. «Она была скорее политической, чем культурной анархией, и выражалась во фрагментации страны, особенно на севере. Не только администрация, но в огромной мере также и суверенитет осуществлялся на местах; однако общая административная система Египта была настолько хорошо установлена, что практика управления в маленьких царствах и полуавтономных государствах оказалась, насколько об этом можно судить, чрезвычайно приверженной к старинным формам и процедурам. Египет не развалился, когда центральное правительство рухнуло, потому что он был не конфедерацией государств, различающихся обычаями, языком и религией, но являлся нацией с сильными региональными чертами, регионами, которые были в значительной степени идентичны старинным номам, или группам номов. Отсутствие центрального правительства неизбежно вело, однако, к развалу общих служб, системы поддержания водных путей, управления правосудием во всей стране, организации земледелия и сбора налогов, и сверх всего, к непоследовательности национальной политики в сфере иностранных дел»837. Основатель XXVI (саисской) династии Псамметих I сумел к концу первого десятилетия своего правления, то есть примерно к середине VII века до н.э., объединить территорию Египта. Резиденцией египетских фараонов снова сделался Мемфис. Фивы остались политическим центром Южного Египта, но верховный жрец Аммона, тжати и другие сановники, управлявшие этим регионом, признали над собой власть новой династии. Для принуждения их к подчинению себе Псамметих I использовал различные средства, от угрозы применения военной силы до мирных соглашений. Он оставил на ключевых должностях в государственном аппарате представителей знатных египетских семей, которые держали их прежде, нередко в течение нескольких поколений. При этом Псамметих I и его преемники на троне поощряли установление брачных уз между семьями мемфисских и фиванских сановников. В 656 году до н.э. дочь Псамметиха I по имени Ни- токрис была торжественно провозглашена в Фивах, с согласия местной знати, «божественной супругой Аммона». При этом носившая данное звание представительница кушитской династии не была лишена его. После смерти Нитокрис в 584 году звание «божественной супруги Аммона» унаследовала дочь тогдашнего фараона Псамметиха II Анкхнеснеферибра. В этом качестве она пребывала до персидского завоевания Египта. При этом управляющими хозяйством храма Аммона были исключительно выходцы из семей саисской знати1. В северной же части Египта Псамметих I постарался отстранить местных правителей от власти, заменив их на выходцев из самых различных регионов страны838 839. В царствование Амасиса (приблизительно 570-526 гг. до н.э.) было завершено восстановление единого для страны государственного аппарата. Подробности этого процесса неизвестны, но одним из факторов, способствовавших унификации государственного управления в Египте в период правления XXVI династии, стало отсутствие внутренних войн, стабильность общественной жизни. Кроме того, административной унификации благоприятствовало распространение среди египтян демотического письма, которое было удобнее использовать для ведения записей, чем письмо иератическое и тем более иероглифическое. Предпосылки для более эффективного учета материальных ресурсов и улучшения организации налоговых сборов создавало введение в торговое обращение Египта в конце VI века до н.э. чеканных монет840. Для усиления своей власти фараоны XXVI династии использовали отряды греческих наемников. Так, Псамметих I, по рассказу Геродота, сумел с помощью ионян и карийцев победить других царей. В награду за их помощь он пожаловал им «участки земли для поселения друг против друга на обоих берегах Нила». Более того, фараон передал грекам «даже египетских юношей на обучение эллинскому языку». Греческие поселения на территории Египта располагались поначалу выше города Бубастиса, по направлению к морю, у так называемого Пелусийского устья Нила. Фараон Ама- сис переселил греков в Мемфис, «сделав их телохранителями для защиты от своих же египтян»1. Во времена правления XXVI династии Египет сделался местом паломничества знатных греков из различных полисов. Из античных источников известно, что эту страну посещал и много общался с местными жрецами афинский мудрец и политический деятель Солон841 842 843. Привлекал к себе Египет в это время и торговцев из других стран, и земледельцев, и ремесленников. Многие из них оставались здесь на постоянное жительство. В результате ко времени персидского завоевания в египетских городах возникли целые кварталы выходцев из Греции, Финикии, Сирии, Палестины. А в некоторых областях Египта сложились многолюдные поселения иностранцев. Большинство чужеземцев селились на территории дельты Нила, но немалое их число оседало в Мемфисе или в его окрестностях. Иностранцы пополняли и состав египетского государственного аппарата, причем не только армию, но и гражданскую администрацию. Возникновение эллинистического государства в Египте связывается в исторической литературе исключительно с деятельностью первых фараонов династии Птолемеев. В действительности первые зачатки его стали формироваться еще в период правления XXVI династии. Персидские цари смотрели на Египет исключительно как на источник материальных богатств, поэтому главной их заботой было не управление страной, а лишь получение налогов, притом насколько возможно в большем количестве. Поставив во главе египетского государственного аппарата вместо тжати сатрапа, они сохранили его основу, то есть ведомства, управляющие сбором налогов и зернохранилищами, а также должностных лиц, осуществлявших надзор за земледелием. Не стали персидские завоеватели разрушать и администрации на местах, увидев в них эффективный инструмент для сбора налогов с местных хозяйств. Пережив последовательно стодвадцатилетний период персидского владычества, шестидесятилетнюю эпоху правления последних египетских династий — с двадцать восьмой по тридцатую, одиннадцать лет нового персидского господства и десятилетие фараонства Александра Македонского, государственный аппарат XXVI династии с нововведениями, внесенными за это время в его структуру, оказался в распоряжении Птолемея I. Соратник великого македонца распорядился этим наследством как рачительный хозяин. Он сохранил действовавший в Египте в течение длительного времени и привычный для египтян механизм государственной власти, заменив лишь его главные рычаги. 844 в рамках семей. Однако высшая сфера государственного управления Египтом была коренным образом преобразована. Первые цари династии Птолемеев, на долю которых выпало создавать в этой стране основы новой системы верховной государственной власти, стремились сформировать ее таким образом, чтобы она была способна поддерживать порядок в обществе и осуществлять эффективный контроль за деятельностью должностных лиц регионального и местного управления, обеспечивая тем самым сбор налогов в необходимых размерах и их бесперебойное поступление в казну. Будучи македонцами по происхождению и греками по образованию, Птолемей I и Птолемей II старались опираться в своей государственной деятельности на македонцев и греков. Представители этих этнических групп составили основной штат царского двора, они заняли большинство должностей в центральном государственном аппарате. В связи с этим устройство высшей сферы государственного управления было основано Птолемеями в значительной мере на опыте его организации в Македонии и в греческих государствах. Греческий язык сделался главным языком птолемеевской бюрократии. Ни один монарх династии Птолемеев, вплоть до Клеопатры VII, не знал египетского языка. Соответственно и должности в центральном государственном аппарате Египта носили греческие названия. В связи с этим египетские писцы были вынуждены осваивать греческий язык. Владея двумя языками, они играли роль связующего звена между высшим, греческим, слоем бюрократического аппарата и низшим, египетским. Благодаря двуязычным писцам греческая терминология все более утверждалась среди египетских должностных лиц. Занимая высшие должности в государственном управлении Египта, македонцы и греки имели в своем подчинении массу чиновников-египтян. Это разделение не могло не порождать этнических конфликтов. По словам Эллэна Ллойда, «Греко-македонское отношение к египтянам состояло в том, чтобы египтяне эксплуатировались для блага их иностранных хозяев. Это отношение не могло не порождать среди большой массы туземцев настроение горечи и отчаяния, которое находило свое выражение в распространении асилы, активных забастовок, массового ухода в пустыни или болота и продолжительных серий восстаний, начавших - ся, по меньшей мере, в такое раннее время, как период правления Птолемея IV, и позднее продолжавшихся»845. Острота конфликтов между египтянами, с одной стороны, и македонско-греческой правящей элитой, с другой стороны, смягчалась уважительным отношением многих македонцев и греков к традициям страны, которой они управляли. Египет издавна воспринимался в Македонии и Греции в качестве цивилизации, стоявшей выше их по культурному развитию. Греческие философы считали египетских жрецов хранителями древней мудрости и своими учителями. Поддержанию такого отношения македонцев и греков к египетской культуре способствовала идеологическая политика Птолемеев. Как уже отмечалось, цари этой династии, хотя и носили греческий титул «басилевса», мыслили себя египетскими фараонами и старались соблюдать связанные с этим званием традиции и обычаи, исполнять необходимые религиозные церемонии и ритуалы. Формируя правящую элиту своего государства из македонцев и греков, Птолемеи не закрывали допуск на высшие государственные должности чиновников египетского происхождения. Главными условиями карьеры для таких египтян являлась, правда, преданность Птолемеевской династии и знание греческого языка. Процесс эллинизации регионального и местного государственного управления в Египте шел не без поддержки Птолемеев, но при этом они не стремились к разрушению традиционных египетских административных систем. Основу последних составляли храмы. Птолемеи оказывали им всяческую поддержку: материальную, политическую, идеологическую. В Птолемеевском Египте так же, как и в эпохи правления египетских династий, строились храмовые здания, причем их стены покрывались, в соответствии с египетской традицией, иероглифическими надписями. Египетские жрецы были привилегированным слоем в эллинистическом государстве Птолемеев. Цари этой династии нередко привлекали их в качестве своих советников, чтобы узнавать у них о египетских традициях и обычаях, о фараонах, правивших когда-то в Египте. Политическое устройство Птолемеевского царского двора воспроизводило во многих своих чертах организацию двора македонских и греческих басилевсов. Его ядро составляли придворные, именовавшиеся «родственниками» (syngenes) басилевса и «друзьями басилевса» (philoi toA basileos). «Родство» и «дружба» могли быть не только условными, но и настоящими, однако, выраженные в виде титулов, они являлись не формой действительно родственных или дружественных отношений между монархом и придворными, но всего лишь ритуалами, имевшими политическое значение. «Друзья басилевса» являлись как бы «гвардией» среди его придворных. Они служили царской семье в качестве военачальников и высших должностных лиц администрации царского двора и государственного управления. Они составляли главную опору царя и одновременно играли роль его осведомителей о состоянии дел при дворе и в обществе. Аристотель писал о значении для монарха этой категории придворных: «В настоящее время монархи вынуждены прибегать к помощи многих глаз, ушей, рук и ног, делая соучастниками своей власти людей, сочувствующих их правлению и лично расположенных к ним. Если это не друзья монарха, они не станут поступать согласно с его предначертаниями, а если они друзья монарха и его власти, [то будут так поступать]; ведь дружба неизбежно предполагает совершенное равенство, так что, если монарх предполагает, что такие друзья должны разделять его власть, он допускает вместе с тем, что и власть должна быть равной между равными и подобными»846. «Друзья басилевса» представляли собой консолидированную группу сановников, пользовавшихся наибольшим доверием со стороны Птолемеев. Они содействовали царям своими советами, помогали им контролировать и сам двор, и армию, и аппарат государственного управления. По обыкновению, именно из этой категории людей Птолемеи подбирали командующих армейскими подразделениями и флотом, должностных лиц финансовых ведомств, правителей теми или иными регионами страны, посланников в иностранные государства. «Друзья басилевса» были, как правило, выходцами из богатых и знатных семей и не нуждались в регулярном жалованье. Но цари обыкновенно не жалели средств, чтобы вознаградить их за плодотворную службу, предоставляя им и земли, и деньги, и часть добычи, захваченной в победоносных военных походах. Эта группа придворных была очень опасной для царя. Жизнь его величества зависела от них и прямо, и косвенно. В истории Птолемеевской династии бывали случаи, когда «друг царя» становился его убийцей. Об одном из таких случаев довольно подробно рассказал Полибий. В 205 году до н.э. грек Сосибиус, пребывавший при Птолемее IV в качестве «друга-советника» царя, убил его и царицу Арсиною1. Среди «друзей царя» существовала своя иерархия. Формально она выражалась в почетных дворцовых титулах, должностях, царских поручениях. Высшие члены этой группировки сановников заседали в царском совете — синедрионе. Это были, как правило, высшие чины армии и высшие должностные лица гражданского управления. Помимо формальной иерархии, была также иерархия неформальная: место в ней определялось степенью приближенности того или иного «друга» к царю. Соответственно выделялись «первые друзья царя», «равные первым друзьям» и просто «друзья царя». Данные об этнической принадлежности «друзей царя» при дворе Птолемеев, собранные в таблицы Леоном Моореном847 848, показывают, что в период с 305 до 180 года до н.э. таких придворных насчитывалось 25 чел., а со 180 до 30 года до н.э. — 47. Больше всего среди них было выходцев из материковой Греции: 8 — в первый из указанных периодов и 10 — во второй. Следующими по количеству были уроженцы Александрии: соответственно 6 и 8. Третьими — македонцы: 3 и 7. Выходцы из Египта в период с 305 до 180 года до н.э. отсутствовали вообще, а после 180 года их было четверо в группе «друзей царя». Но египтянином являлся среди них только один, а именно: Петосарапис, служивший при дворе Птолемея VI. Документ, датируемый первым десятилетием правления Птолемея V Эпифана, которое пришлось на время с 205 до 195 года до н.э., приводит следующий список придворных титулов и рангов: 1) «родственник» (syngenes), 1а) «равный родственнику» (homotimos родственнику), 2) «относящийся к первым друзьям» (ton proton philon), 2а) «равный первым друзьям», 3) «главный телохранитель» (archisomatophylax), 4) «относящийся к друзьям» (proton philon), 5) «относящийся к наследникам» (ton diadochon), 6) «относящийся к телохранителям» (ton somatophylakon). Звание телохранителя указывало не только на ранг, но и на должность его носителя. Остальные же звания были скорее почетными титулами, показывавшими ранг их носителей. Они добавлялись иногда к названию должности или к титулу, указывавшему на должность. Так некто Боэций (Boethos) представляется в документе, датируемом 22 апреля 135 года до н.э., как «родственник и стратег (syngenes und stratege)», а в документе, относящемся к августу или сентябрю того же года, в качестве «родственника и эпистратега Фиваиды (syngenes und epistratege der hebais)».1. Характеризуя в своей книге о Египте Птолемеев созданное ими государственное управление, Джозеф Мэннинг счел необходимым отметить: «Птолемеевская бюрократия была в таком случае, говоря в общих чертах, продолжением более ранней практики, так как происходила из египетского исторического опыта»849 850. «Общий стиль управления был фараонским, консервативным и реакционным. Приняв фараонские образцы правления и сделав своей опорой элиту солдат, жрецов и бюрократов, Птолемеи придали новую силу, более того, новую жизнь старинной системе»851. Эти оценки опираются на конкретные факты. И сами Птолемеи считали свое правление продолжением цепи правлений египетских фараонов: неслучайно Манефон в своей «Египтиаке», составленной для Птолемея II Филадельфа852, включал их династию в общую историю династий египетских монархов. Бюрократия Птолемеев действительно строилась на основе той организации государственного управления, которая сложилась в Египте до восшествия на фараонский трон первого представителя указанной династии. Но эта организация не была «старинной системой» египетской администрации. За семь с лишним столетий, прошедших после крушения государства эпохи «Нового царства», в государственном управлении Египта многое изменилось. Персидское же владычество деформировало всю его структуру. Из нее был изъят институт тжати, один из важнейших элементов египетской государственности. Фараон и тжати своими функциями взаимно дополняли друг друга. Власть тжати была на практике в такой же мере наследственной, как и власть фараона. Две наследственные власти придавали государству Древнего Египта своеобразие и вместе с тем повышенную устойчивость. Вместе с тем для государственного аппарата, устроенного весьма хаотично, тжати был силой, которая его упорядочивала. Птолемеи не восстановили института тжати. В созданной ими системе государственного управления его функции взял на себя фараон. Именно он стал главным контролером и надзирателем. Ему шли жалобы подданных на злоупотребления чиновников, хотя и через многие бюрократические инстанции, число которых могло превышать три десятка. Перед ним непосредственно отчитывались в своей деятельности высшие должностные лица. От него они получали приказы и распоряжения. Свидетельством этому служат многие царские письма. Так, сохранилось письмо Птолемея VIII, датируемое 156 годом до н.э., в котором его величество дает следующее указание одному из своих сановников: «Царь и царица придают огромное значение правосудию, осуществляемому относительно всех подданных их царства. В настоящее время многие люди подают жалобы против тебя, твоих подчиненных и особенно сборщиков податей о злоупотреблениях властью и обманных взысканиях и некоторые заявляют даже о вымогательстве. Мы желаем тебе не терять из виду тот факт, что все это несовместимо с нашими правилами поведения и еще менее — с твоей безопасностью»853 854. По этой причине главным органом в государственном аппарате Птолемеевского Египта стала канцелярия. В ее состав входили: 1) царский эпистолаграф (epistolagraphos) — советник монарха по внешнеполитическим вопросам, ведавший его дипломатической перепиской с другими государями; 2) гипомнематограф (hypomnematographos) — сановник, который составлял проекты царских указов. Каждый из этих лиц имел многочисленный штат помощников. Одним из наиболее влиятельных должностных лиц в центральном государственном управлении Птолемеевского Египта выступал диойкет (dioiketes). Эта должность упоминается в сочинениях античных историографов об Александре Македонском. Из них следует, что полководец, покидая Египет, назначил Клеомена из Навкратиса ответственным за постройку Александрии и получение налогов с египтян. Действуя в указанном качестве, Клеомон имел титул диойкета. Слово, эквивалентное греческому названию данного титула, существовало в египетском языке: оно звучало как «сенти». Этот факт позволяет предположить, что термином «диойкет» была названа должность, которая появилась в государственном управлении Египта задолго до прихода сюда греков и Александра Македонского. Как бы то ни было, в птолемеевской бюрократии диойкет приобрел особое значение. Он стал руководителем целой армии чиновников, призванных контролировать производство сельскохозяйственной продукции и самое главное — обеспечивать сбор налогов и их бесперебойное поступление в государственную казну. Налоги платились частью монетами, частью продуктами. Для хранения последних по всей стране была создана сеть складов, а также организована система распределения хранившихся в них припасов и доставки их в те или иные места. Все это находилось в ведении диойкета. Одновременно он выполнял функции управляющего казной. Ведомство диойкета было по сути государством в государстве. Оно составляло стержень не только центрального, но также регионального и местного государственного управления, пронизывая, таким образом, всю страну сверху донизу. В региональных и местных администрациях имелись должностные лица, ответственные за сбор налогов и хранение припасов. Они руководили штатом мелких сборщиков налогов и подчинялись напрямую главному диойкету. Описанная система управления сбором налогов и финансами была довольно эффективной. На это указывает уже сам факт существования в Египте в рассматриваемую эпоху чрезвычайно громоздкого, со множеством должностей и огромной массой чиновников, бюрократического аппарата. Для его содержания требовались огромные средства, которые притом должны были поступать регулярно и в течение долгого времени. Отсюда очевидно, что Птолемеям удалось создать хорошо работавший механизм сбора налогов и управления финансами. Древнегреческий поэт Феокрит, живший в Александрии с 274 до 270 года до н.э. и пользовавшийся покровительством Птолемея Филадельфа, писал впоследствии в своей похвале этому царю, что «он превосходит в богатстве всех других монархов, настолько велики налоги, поступающие каждодневно и с каждого направления в его богатое хранилище»1. Следует отметить, что численность населения Египта при Птолемеях находилась в пределах 3-4 миллионов человек855 856. Факты показывают, что при формировании в Египте новой системы налогообложения Птолемеи опирались не только на египетский и персидский опыт, но также на практику греческих государств. По словам Джозефа Мэннинга, существовавшие в Египте при Птолемеях механизмы сбора некоторых налогов и соответствовавшие им финансовые институты были заимствованы из Греции IV века до н.э. и «в особенности из Афинского опыта. Терминология Птолемеевских документов о сборе налогов является афинской четвертого столетия, и раннее восприятие ее Птолемеями показывает, что цари опирались на все греческие прецеденты, установленные в течение четвертого века, и попытались применить их к новым, египетским, условиям. Мы не знаем, как была впервые введена первоначальная система сбора налогов, но к середине третьего века она функционировала в полной мере»857. Заимствованной у греков системе налогообложения Птолемеи придали такую организационную форму, которая в наибольшей степени соответствовала характеру египетской государственности. Чиновники центрального, регионального и местного управления, обеспечивавшие сбор налогов и их поступление в казну или хранилища, были соединены в одно ведомство, организованное на основе принципа строгого подчинения вышестоящему начальнику. Таким образом, была создана властная вертикаль, в которой стирались различия между теми или иными уровнями государственного управления. Служившие в этом ведомстве чиновники местных и региональных администраций являлись одновременно должностными лицами центрального государственного аппарата. Подобным же образом было устроено в Птолемеевском Египте и управление армией. Военными гарнизонами, рассредоточенными по территории страны, руководили командиры, подчинявшиеся только вышестоящим начальникам своего ведомства. Такая организация управления войсками, с одной стороны, позволяла поддерживать в них строгий порядок, а с другой стороны, обеспечивала Птолемеевской армии необходимую мобильность. Имея в своем распоряжении рационально организованную и эффективно работавшую финансовую систему, цари династии Птолемеев могли позволить себе держать многочисленную армию. В свою очередь, обладая такой армией, они были в состоянии контролировать всю территорию страны. Но как бы хорошо (для того времени) ни было организовано в Птолемеевском государстве управление финансами и военными гарнизонами, македонско-греческая правящая элита не могла бы властвовать в Египте в течение почти трех столетий, если бы она не делилась властью и получаемыми посредством ее благами с верхами египетского общества. Данный компромисс пронизывал всю организацию государственного управления Египтом. Территория страны была разделена в административном отношении на десятки округов, именовавшихся греческим словом «ном». В каждом номе существовала своя администрация, основные должности в которой занимали египтяне. Количество номов менялось в различные эпохи, и не было единой для всех номов системы управления. Тринадцать южных номов Верхнего Египта, располагавшихся на территории от Абидоса до Асуана, образовывали особый регион с центром в Фивах — так называемую Фиваиду. Во втором веке до н.э. им управляло должностное лицо с титулом «стратега» или «эпистратега»858. Отдельную провинцию Птолемеевского Египта с особой системой управления составлял Фаюм — территория долины (Эль-Лахун) в Верхнем Египте, окруженная со всех сторон Ливийской пустыней. Ее центром был город Арсиноя, называвшийся до Птолемеев Крокодилополем. Главным богом- покровителем этого города являлся Себек, изображавшийся с головой крокодила. Македонцы и греки составляли примерно 5% населения Египта, но это были солдаты-наемники, чиновники, торговцы, то есть весьма влиятельные группы населения. И Птолемеи вынуждены были считаться с их интересами. Они позволяли городам, где македонцы и греки составляли большинство населения, — Наукра- тис, Птолемаис и др., иметь особое административное устройство, предполагавшее более активное участие народа в управлении городом, наподобие того, которое существовало в греческих полисах. Особая система управления существовала в Александрии и на территории, прилегавшей к столице, — так называемой «хоре». Здесь также большинство населения составляли македонцы и греки. Таким образом, государственное управление в Птолемеевском Египте не было унифицированным явлением для всей страны. На различных ее территориях использовались разные варианты административного устройства. При этом и египетский государственный аппарат в целом, и система управления отдельными регионами и местностями пребывали в постоянном развитии. Менялся набор должностей, их статус, названия, титулы чиновников. Менялось содержание должностных обязанностей. Переменчивым было соотношение различных государственных органов и должностей между собой. Неизменным оставалось одно: центральное государственное управление являлось на протяжении всей истории Птолемеевского эллинистического государства в Египте лишь надстройкой над системами местного административного устройства. Они составляли настоящую основу этого государства. Впрочем, данная закономерность действовала на протяжении всего исторического развития древнеегипетской государственности. Древний Египет часто называют страной фараонов. Между тем фараоны, их двор и административный аппарат представляли собой только фасад древнеегипетской государственности. Фундаментом же ее было местное управление.