3. Диалектика целей и средств в структуре механизма процессуально- правового регулирования
Важным аспектом исследования целевого и инструментального аспектов процессуально-правового регулирования представляется рассмотрение проблем, связанных с взаимосвязями, взаимозависимостями, существующими между его ориентирами и средствами их достижения. При этом, наиболее оптимальным подходом, по нашему мнению, является анализ этой проблемы на «макроуровне» действия процессуальной юридической формы, предполагающим осмысление особенностей связей целей и средств их достижения на различных этапах ее функционирования. Процессуально-правовое регулирование как целостный феномен, безусловно, обнаруживает свойства системного объекта. Системность, как общее качество правовой материи в области процессуального права проявляет себя достаточно очевидно. Как отмечает В.Н. Протасов, - юридический процесс, возникающий по конкретному делу, обслуживается не отдельными нормами, как это существует применительно к правоотношениям в материально-правовых отраслях, а каждый раз задействуя практически всю отрасль процессуального права, в результате чего создается сложная и целостная нормативная основа функционирования данного юридического процесса1. 1 См.: Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 100. Системный, комплексный характер юридического процесса, особая логика организации процессуально-правового регулирования общественных отношений требует дополнить традиционный для теоретической юриспруденции теоретический подход синтезом накопленного научного знания. Речь идет об исследовании всех процессуальных правовых явлений в неразрывной взаимосвязи, взаимодействиях. Системно-функциональный «макроподход» к познанию процесса правового регулирования в рамках отечественной теории права первоначально был связан с постановкой проблемы стадийности или этапов правового регулирования. Представления правоведов о неких основополагающих звеньях воздействия права на социальные отношения отталкивались от связки понятий «норма права» – «правоотношение» 1. Именно норма и правоотношения рассматривались в советском и продолжают рассматриваться в современном российском правоведении большинством авторов как два наиболее важных и основных звена юридического урегулирования. В дальнейшем в качестве самостоятельной научной проблемы была поставлена проблема механизма правового регулирования (правового воздействия). Одним из первых в отечественной правовой науке данную проблему поставил Н.Г. Александров, предпринявший попытку выяснить в чем заключается «механизм» воздействия права на общественные отношения. При этом в понятие такого механизма автор включает совокупность специфических именно для права способов и форм воздействия на общественные отношения через сознание и волю людей. К таким формам воздействия он относит: а) установление запретов совершать известные действия; б) установление правоспособности или правового статуса для граждан, общественных организаций, хозяйственных 1 Пионтковский А.А. К вопросу о взаимоотношении объективного и субъективного права // Советское государство и право. 1958. № 5. С. 28; Стальгевич А.К. Некоторые вопросы теории социалистических правоотношений // Советское государство и право. 1957. № 2. С. 24-25. предприятий и учреждений культуры; в) установление компетенции органов государственной власти, управления и правосудия, а также общественных организаций в случаях выполнения последними государственных функций; г) установление взаимосвязи между участниками общественных отношений в виде правоотношений1. Идеи Н.Г. Александрова послужили основополагающим источником концепции механизма правового регулирования, сконструированной впоследствии советскими правоведами. Парадагмальный характер впоследствии приобрели высказанные им идеи о том, что правовое воздействие а) есть специфическое именно для права воздействие, отличное от «идейного воздействия» на людей, осуществляемого посредством иных форм волевого влияния власти на общество (печать, устная пропаганда и т.п.)2; б) правовое воздействие есть процесс специфического упорядочения общественных отношений, который берет свое начало от юридической нормы. Определенный вклад в разработку общетеоретических проблем механизма правового регулирования был связан с работами В.М. Горшенева, П.Е. Недбайло, Л.С. Явича, Н.И. Матузова, А.С. Пиголкина и других ученых- правоведов. Свою завершенную форму рассматриваемая теоретическая конструкции приобрела в трудах профессора С.С. Алексеева. Так, его монографическая работа «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве», вышедшая в 1966 году, стала первой и до настоящего времени последней общетеоретической монографией, целиком посвященной анализу МПР3. 1 См.: Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М., 1961. С. 188-196. 2 См.: Там же. С. 189. 3 Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С.С. Алексеев вводит в понятийный аппарат правоведения понятие «правовые средства»1, которое, по его мнению, характеризует целый ряд юридических феноменов, общей характеристикой которых является присущая им регулятивная функция, способность выступать инструментами правового воздействия на регулируемые отношения. С.С. Алексеев характеризует МПР как «взятую в единстве всю совокупность юридических средств, при помощи которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения»2. Объем понятия МПР в трактовке С.С. Алексеева включает не только содержательные элементы позитивного права, но и ряд элементов правовой системы общества, находящихся за его рамками. МПР характеризует не столько специфику средств регулирования, предусмотренных самим правом, сколько специфику процесса правового регулирования, осуществляемого в обществе при посредстве права. Данный шаг сам по себе стал этапным событием в истории правовых исследований, поскольку был связан с попыткой принципиально нового уровня теоретического познания правовых явления – попыткой их рассмотрения как целостного механизма, анализа их как некоего единства. Кроме того он заложил концептуальные теоретико-методологические основы для исследования функциональной природы различных юридических институтов, явлений, процессов, конструкций. Теоретическая конструкция структуры МПР у С.С. Алексеев выстраивается в соответствии с предложенной им стадийностью процесса правового регулирования. По мнению автора, этот процесс состоит из трех основных стадий. Первая стадия связана с нормативной регламентацией тех или иных социальных отношений. Вторая стадия охватывает процесс практического действия правовых предписаний, обусловливающий формирование или 1 Термин «правовые средства» имел хождение в правовой науке и ранее, однако именно С.С. Алексеев попытался наполнить его конкретным содержанием, сформировать как общетеоретическое понятие юриспруденции. 2 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 30. изменение соответствующих правовых отношений. На третьей, завершающей стадии правовое регулирование выражается в совершении участниками правоотношений поведенческих актов, направленных на реализацию их субъективных прав и юридических обязанностей, смоделированных на нормативном уровне. Перечисленным выше стадиям правового регулирования корреспондируют соответствующие элементы (части) механизма правового регулирования: 1) юридические нормы; 2) правоотношения; 3) акты реализации субъективных юридических прав и обязанностей1. Последовательное действие названных правовых феноменов образует типичный цикл правового регулирования и обеспечивает достижение запланированного юридического результата. Понятие механизма правового регулирования, вне всякого сомнения, играло и продолжает играть важную методологическую роль и в общетеоретических2 и в отраслевых юридических исследованиях. В рамках последних данная категория используется достаточно активно в качестве методологического инструмента познания частных объектов3. Вместе с тем, 1 См.: С.С. Алексеев. Указ. соч. С. 34. 2 См., например: Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М., 1961; Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.; Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений Саратов, 1974; Гойман В.И. Действие права (Методологический анализ) М., 1992; Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе М., 1972; Лазарев В.В. Применение советского права. Казань, 1972; Малько А.В. Механизм правового регулирования// Правоведение 1996. № 3; Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972; Шабалин В. А. Системный анализ механизма правового регулирования// Сов. гос-во и право. 1969. № 10. С. 123-127; Шейндлин Б.В. Сущность советского права. Л., 1959; Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1961. С. 107. 3 См., в частности: Ерпылева Н.Ю. Европейское банковское право: механизм правового регулирования банковской деятельности// Государство и право. 1998. № 3. С. 71-81; Грошев А.В. Функции правосознания в механизме уголовно-правового регулирования. Автореф. дисс…д.ю.н. Екатеринбург, необходимо отметить, что нередко она применялась и применяется достаточно формально, как некий расхожий штамп, как словосочетание, призванное придать фундаментальность звучанию той или иной темы исследования. Значение понятия механизма правового регулирования для целей нашей работы обусловлено тем, что данная научная абстракция позволяет дать системную характеристику функционального аспекта правовой материи, в системном виде на теоретическом уровне отразить множество компонентов правовой материи, подчеркнуть их функциональное единство, их диалектические связи. Такой подход является перспективным и в нашем исследовании, поскольку именно в процессе практической «работы» процессуально-правовых средств на различных этапах правового регулирования обнаруживаются взаимозависимости между целями и инструментами их реализации. Экстраполяция положений общетеоретической концепции механизма правового регулирования на объект нашего исследования позволяет нам сформировать понятие механизма процессуально-правового регулирования. Данное понятие уже стало предметом исследования в работах некоторых отечественных правоведов, хотя до сих пор и не получило обстоятельного анализа. 1997; Кропачев Н.М. Механизм уголовно-правового регулирования. Автореф. дисс…д.ю.н. Санкт- Петербург, 2000; Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. Киев, 1980; Марченко М. Н. Частно-правовой договор в механизме правового регулирования// Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2004. № 2. С. 3-14; Павлова Е.В. Механизм правового регулирования защиты гражданских прав потерпевших в ДТП// Юрист. 2004. № 9. С. 41-42; Полянская Н.Ю. Реализация принципа диспозитивности в механизме гражданского процессуального регулирования. Автореф…к.ю.н. Саратов, 2005; Рогов Д.И. Механизм гражданско-правового регулирования отношений, возникающих по поводу чести, деловой репутации и доброго имени граждан. Автореф. дисс…к.ю.н. Екатеринбург, 2003; Сафина О.А. Механизм правового регулирования международных кредитно-денежных и расчетных отношений // Международное публичное и частное право. 2004 № 1(16). С. 16-19; Ялбулганов А.А. Плата за землю: механизм правового регулирования// Юрист. 2003. № 12. С. 18-21. Так, например, В.Н. Протасов в одной из своих работ обосновал необходимость выделения такой научной категории и сформулировал общие положения, касающиеся понятия и структуры механизма процессуально правового механизма. По мнению В.Н. Протасова, процессуально-правовой механизм как элемент общего механизма правового регулирования и одновременно – основная обобщающая категория в рамках общеправовой процессуальной теории, охватывает совокупность взаимосвязанных процессуальных средств отраслевого характера, необходимых и достаточных для выявления и реализации материального охранительного правоотношения1. В качестве основных элементов структуры процессуально-правового механизма В.Н. Протасов рассматривает: основной процесс (процесс- правоотношение), предпроцесс (процесс-юридический факт) и нормативная основа их функционирования). Предпроцесс как система процессуальных правоотношений отличается от основного процесса своим целевым назначением, которое заключается в установлении достаточных оснований для возникновения основного процесса. Цель же основного процесса по мнению ученого заключается в установлении действительного существования основного процесса и его последующей реализации2. По мнению Е.Г. Лукьяновой, процессуально-правовой механизм есть «динамическая система правовых средств, при помощи которой упорядочивается охранительная деятельность уполномоченных органов в области юрисдикционного правоприменения»3. Основными элементами данного механизма, по ее мнению, выступают: 1) нормы процессуального права; 2) юридические факты, опосредующие процессуальные правоотношения, или 1 См.: Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 100. 2 См.: Там же. С. 101. 3 См.: Лукьянова Е.Г. Механизм процессуального регулирования и его элементы // Журнал российского права. 2001. № 91. С. 94. «процессуальная фактическая система»; 3) процессуальные правоотношения (юридический процесс)1. Не углубляясь в дискуссию о содержании и объеме понятия «механизм процессуально-правового регулирования, заметим, что вышеприведенные точки зрения, по нашему мнению, не вполне полно характеризуют рассматриваемое явление, оставляя за пределами рассмотрения ряд его важных компонентов. Так, с предложенной В.Н. Протасовым дефиницией в целом можно согласиться. Однако, в объем понятия, он почему-то не включает акты реализации процессуальных прав и обязанностей, правовые процедуры, ограничиваясь лишь упоминанием процессуального правоотношения. Вместе с тем, понятие «правоотношение» в общей теории права трактуется большинством авторов как волевое идеологическое отношение, юридическое содержание которого складывается из корреспондирующих друг другу субъективных прав и юридических обязанностей. В подобном смысловом контексте правоотношение не охватывает правореализационные и правоприменительные акты. В связи с этим, концепция В.Н. Протасова представляется недостаточно определенной. Что касается понятия, предложенного Е.Г. Лукьяновой, то, очевидно, что такие формулировки, как «динамическая система правовых средств», «охранительная деятельность уполномоченных органов», «в области юрисдикционного правоприменения» значительно ограничивают объем механизма процессуально-правового регулирования и весьма упрощают его структуру. В данном случае, в последнюю не включаются очевидно «нединамические», институциональные правовые средства, а также средства, правореализационного характера, используемые субъектами, не являющимися носителями властных полномочий и правоприменительной компетенции (иски, жалобы, заявления, отводы, показания, объяснения, возражения, признание иска и др.). Кроме того, структура рассматриваемого механизма в трактовке Е.Г. Лукьяновой с точки зрения классических постулатов общей теории права также 1 См.: Там же. не включает собственно «динамического элемента» – актов реализации прав и обязанностей1. Приведенные теоретические подходы, на наш взгляд, также не вполне точно отражают целевые аспекты рассматриваемого механизма. Так, в определении Е.Г. Лукьяновой данный аспект излишне конкретизирован, в дефиниции же В.Н. Протасова он, напротив, выражен в виде указания на наиболее общую стратегическую цель процессуального права. Учитывая сказанное, представляется необходимой формулировка такого определения механизма процессуально-правового регулирования, которая отражала бы систему процессуальных инструментов как можно в более целостном виде. Полагаем, что в качестве рабочей абстракции в нашем исследовании возможно использовать следующее определение. Механизм процессуально-правового регулирования – это единая система всех процессуально-правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное специально-юридическое воздействие на юрисдикционные правоприменительные отношения, достижение стратегических и тактических целей процессуально-правовой политики. Преимущества приведенной формулировки понятия механизма процессуально-правового регулирования видятся нам в более точном отражении специфики объекта воздействия процессуальных инструментов – юрисдикционные отношения. Кроме того, данная дефиниция наиболее абстрактно, а значит, в данном случае наиболее полно отражает систему включенных в рассматриваемый механизм средств. В более общей форме в нем отражаются и ориентиры процессуально-правового регулирования, что для подобной максимально абстрактной научной категории, также, по нашему мнению, является более предпочтительным. 1 Сама Е.Г. Лукьянова включает акты реализации прав и обязанностей в структуру правового отношения. См. Указ. работу. С. 93. Вместе с тем, подобный подход с позиций общей теории права не является бесспорным и соответственно требует обоснования. Специфика механизма процессуально-правового регулирования более полно раскрывается при анализе его инструментальной структуры, при рассмотрении отдельных его регулятивных звеньев, типичных правовых инструментах, действующих на том или ином этапе упорядочивания процессуальных отношений. Одновременно такой анализ дает возможность охарактеризовать типичные правовые ориентиры, обнаруживающие себя на этих этапах. Среди отечественных правоведов широкую популярность завоевал подход, согласно которому структурное строение МПР конструируется на основе стадийности процесса специально-юридического воздействия на социальные коммуникации. Исходя из такой концепции, система юридических средств, участвующих в процессе правового регулирования, как бы распределяется по тем стадиям этого процесса, на которых они «работают», тем самым формируя соответствующие структурные звенья МПР. Подобный подход представляется вполне приемлемым по отношению к объекту нашего анализа. Процессуально-правовое регулирование – длящийся во времени процесс, состоящий из ряда типичных стадий (циклов), на каждой из которых «работают» определенные процессуально-правовые инструменты. Основополагающими из таких стадий являются: нормативно правовая регламентация процессуальных отношений, наступление юридически значимых фактов, формирование процессуального правового отношения, практическое использование нормативных процессуальных инструментов в процессе реализации и применения процессуально-правовых норм. Процесс процессуального правового регулирования начинается с нормативно-правовой регламентации соответствующих процессуальных отношений. Данная первоначальная стадия находит свое отражение в таком базовом юридическом инструменте, как норма права1. 1 Подробнее о нормах права см.: Нормы советского права/ Под ред М.И. Байтина и В.К. Бабаева. Саратов, 1987. Процессуальные нормы – идеальные абстрактные модели процессуально- правовых отношений, типовые схемы поведения их участников. Они формализуют абстрактный состав субъектов процессуальных правоотношений, их соответствующие ориентиры, соответствующие юридические факты, систему модельных процессуально-правовых средств. Рассмотрение юридической нормы в контексте инструментального подхода к праву позволяет проанализировать ее как системное функциональное образование. Следует подчеркнуть, при этом, что речь идет не о логической структуре правового предписания (которую традиционно видят как единство гипотезы, диспозиции и санкции нормы), а именно о ее инструментальном содержании. В этой связи выражаем солидарность с К.В. Шундиковым, отмечающим, что «если рассматривать юридическую норму в качестве правового средства, как одно из основных звеньев структуры МПР, то нетрудно заметить, что она не является монолитным образованием… Напротив, она представляет собой комплексный собирательный юридический феномен, ибо за ней всегда стоит конкретный набор разноплановых юридических средств, образующих в своей совокупности целостный регулятивный механизм…»1. Сама по себе выступая важным типовым юридическим средством, норма процессуального права выступает в то же время и особой формой институциализации определенной группы правовых целей и средств, механизмом их объединения в системную регулятивную конструкцию. В подобном упорядочивании проявляется организационная функция юридической нормы как элемента механизма процессуального правового регулирования. Систематизируя процессуально-правовой инструментарий, юридическая норма является не просто его внешней «оболочкой», она придает ему особые качественные характеристики позитивного права (императивность, смысловую точность и терминологическую определенность, общеобязательность, 1 Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: Учебное пособие. Саратов, 2001. С. 58. гарантированность и др.). Эти качества правовых средств позволяют им выступать эффективными инструментами преобразования социальных отношений. Процессуальные нормы являются особой разновидностью правовых норм, поэтому им присущи все закономерные свойства любой юридической нормы. Вместе с тем, ученые-процессуалисты обращают внимание на ряд отличительных особенностей процессуально-правовой нормы. В числе таких особенностей отмечаются, в частности: особенности предмета правового регулирования; категорический, императивный характер процессуальных предписаний; адресованность субъектам, наделенным властными полномочиями в сфере охранительной деятельности государства; основной формой их реализации является исполнение, то есть совершение активных действий по реализации соответствующих юридических обязанностей; процедурный характер, связанный с установлением порядка совершения действий участников правоотношений, а также формы закрепления результатов таких действий1. В работах процессуалистов неоднократно отмечалась и такая особенность процессуальных норм, адресованных государственно-властным субъектам процессуальных отношений, как совпадение в целом ряде случаев субъективного права с юридической обязанностью2. Учитывая особенности процессуальной правовой нормы, Е.Г. Лукьянова определяет ее как «установленное государством общеобязательное правило поведения процедурного характера, регулирующее общественные отношения, складывающиеся в сфере юрисдикционной и иной охранительной деятельности уполномоченных субъектов»3. 1 См.: Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. М., 2003. С.167-168. 2 См., например: Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., 1951. С. 74; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961. С. 54; Советское гражданское процессуальное право. М. 1964. С. 11; Шакарян М.С. Субъекты советского гражданского процессуального права. М., 1970. С. 5. 3 Лукьянова Е.Г. Указ соч. С. 179. Процессуальные правовые нормы, как и материально-правовые, могут быть регулятивными и охранительными. Кроме того, П.Ф. Елисейкин выделяет в системе процессуальных норм организационные процессуальные предписания, определяющие порядок, условия и формы реализации регулятивных и охранительных норм. К числу подобных предписаний относятся, в частности, нормы, определяющие подведомственность и подсудность юридических дел, статутные нормы и др1. Вторая стадия правового регулирования – стадия наступления юридически значимых фактов и конкретизации условий действия нормативных юридических программ. На данной стадии происходит своего рода «связка» абстрактных регулятивных конструкций позитивного права с конкретными, единичными социальными взаимодействиями и поведением индивидуально определенных участников этих взаимодействий. Подобная связка становится возможной только при соответствующем определении тех обстоятельств, фактов и условий, при наличии которых нормативная правовая программа начинает воплощаться в юридической практике. Базовым правовым средством, действующим на этом этапе правового регулирования являются юридические факты или их совокупности – фактические составы. Юридические факты отличаются двойственной фактически-юридической сущностью. С одной стороны, они всегда являются событиями, процессами, ситуациями, явлениями, лежащими в области объективной жизни и обусловленными ее законами. Так, течение срока времени, рождение человека, наступление определенного возраста, стихийное бедствие и другие подобные события находятся в сфере сущего, выступают жизненными фактами. Другая сторона юридического факта – это его правовая природа. Она предопределена тем, что в качестве юридического выступают далеко не любые фактические 1 См.: Елисейкин П.Ф. Процессуальная норма и ее диспозиция // Проблемы защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1979. С. 51. обстоятельства жизни, но только, те с которыми законодатель и правовые нормы связывают наступление определенных последствий. Указанная двойственность природы позволяет юридическим фактам соединять в процессе правового регулирования области фактически сущего и юридически должного, выступать своего рода «мостами» между этими двумя областями жизни общества. В структуре МПР основное функциональное назначение юридического факта – обеспечить необходимую связь между целями и средствами, закрепленными на нормативном правовом уровне, и конкретными общественными отношениями и их участниками. В области процессуально-правового регулирования специфика юридических фактов связана, главным образом, с тем, что их значительная часть представлена процессуальными действиями, предусмотренными законодательством. Значительная часть процессуально-правовых отношения возникает на основе наступления не отдельных, единичных юридических фактов, а их совокупности, иными словами – юридических составов. Например, гражданское процессуальное отношение – суд-истец складывается только вслед за совершением двух действий: подача заявления истцом и принятие (отказ в принятии) заявления судом. Процессуальные юридические факты имеют свои особенности. Во-первых, они должны быть зафиксированы в установленной законодательством процедурно-процессуальной форме, должны быть надлежащим образом оформлены и удостоверены Во-вторых, юридические факты, порождающие конкретные процессуальные отношения, как правило, не единичны, а выступают в виде фактического (юридического) состава1. 1 См.: Галаган И.А., Василенко А.В. К проблемам теории правоприменительных отношений // Государство и право. 1998. № 3. С. 13. В-третьих, процессуальные фактические составы отличаются двойственной правовой природой. Наряду с собственно процессуальными фактами в него включаются факты материально-правового характера (материальные охранительные отношения)1. В-четвертых, собственно процессуальные факты исчерпывающе определены в нормах процессуального права2. Подчеркивая тесную взаимосвязь и единство фактической основы юридического процесса, Е.Г. Лукьянова использует понятие «процессуальная фактическая система». Последнее отражает комплекс процессуальных юридических фактов и процессуальных фактических составов, рассматриваемый в масштабе системы процессуального права или ее компонентов. В структуру процессуальной фактической системы, по мнению Е.Г. Лукьяновой, следует включать процессуальные действия, юридические события, процессуальные сроки, юридические состояния, процессуальные акты-документы3. Кроме того, в качестве важнейшего элемента процессуальной фактической системы, она предлагает рассматривать все процессуальное правоотношение в целом, отмечая, что важнейшей особенностью процессуально-правового механизма является «взаимопревращение» одних его компонентов в другие. В механизме процессуально-правового регулирования юридические факты и правоотношения могут «меняться местами», правоотношения способны выступать в качестве юридических фактов. Последнее обстоятельство обусловлено тем, что «юридический процесс есть неразрывная цепь возникающих, развивающихся и прекращающихся процессуальных действий и соответствующих отношений в их взаимосвязи и взаимообусловленности»4. 1 См.: Там же. 2 См. Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С. 189. 3 См.: Там же. С. 189-200. 4 Там же. С. 192-193. Третья стадия процессуально- правового регулирования – установление индивидуальной юридической связи между субъектами социальных отношений. На этом этапе на базе соответствующих нормативных моделей и юридически значимых фактов между участниками социальных взаимодействий формируются дополнительные юридические взаимосвязи. В качестве правового средства, отражающего суть данной стадии правового регулирования, выступает процессуальное правовое отношение. Абстракция «правовое отношение» в теории права трактуется чаще всего как регламентированное правом и находящиеся под государственной охраной общественное отношение, участники которого являются носителями взаимно корреспондирующих друг другу юридических прав и обязанностей1. Аналогичным образом, с учетом специфики предмета регулирования, определяется сущность процессуально-правовых отношений в различных отраслях права. Так, например, авторы учебного курса «Уголовное право России» определяют уголовно-процессуальные отношения как «урегулированные нормами уголовно-процессуального права общественные отношения, участники (субъекты) которых в ходе деятельности по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел выступают в качестве носителей процессуальных прав и обязанностей»2. В рамках процессуально-правовых наук и учебных дисциплин общетеоретические подходы к правоотношению получают свое преломление в соответствии с предметной спецификой той или иной отрасли права. 1 См. : Теория государства и права. Курс лекций/ Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 1997. С. 479. 2 Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов /Под ред. В.З. Лукашевича. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. Гос. Ун-та, 2004. С. 27. Проблемам, связанным с процессуальными правоотношениями в отечественной правовой науке (преимущественно – отраслевой) традиционно уделяется значительное внимание1. Процессуально-правовое отношение есть возникающая на основе норм процессуального права правовая связь субъектов процессуального права (связь субъективного права и юридической обязанности), взятая в единстве с их фактическим поведением2. Особенности процессуально-правовых отношений заключаются в следующем: 1) Особый круг субъектов, предопределенный специфическим предметом. Процессуальные отношения относятся к числу публично-правовых отношений, в которых на одной стороне всегда выступает субъект – носитель государственно-властных полномочий. Так, например, одним из центральных, ведущих участников процессуальных отношений выступает суд. Именно суд руководит ходом юрисдикционного процесса, направляет действия лиц, участвующих в нем, обеспечивает осуществление ими их процессуальных прав и обязанностей, выносит правоприменительные акты властного характера, разрешает материально-правовой спор, осуществляет защиту нарушенного или оспоренного субъективного права, признает лицо виновным в совершении правонарушения, возлагает на него обязанность претерпевания той или иной меры юридической ответственности3. 1 См., в частности: Божьев В.П. Уголовно-процессуальное правоотношение. М., 1975; Елисейкин П.Ф. Гражданские процессуальные правоотношений. Ярославль, 1975; Зейдер Н.Б. Гражданские процессуальные правоотношения. Саратов, 1965; Сорокин В.Д. Административно-процессуальное отношение. Л., 1968; Чечина Н.А. Гражданские процессуальные правоотношения. Л., 1962; Щеглов В.Н. Гражданские процессуальные правоотношения. М., 1966; 2 См.: Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С. 204. 3 Подробнее о субъектах процессуально-правовых отношений см.: Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С. 213 и сл. 2) Функциональное назначение процессуальных правовых отношений связано, главным образом, с обеспечением реализации материальных правоотношений. 3) Процессуальные отношения всегда вступают только в правовой форме, вне рамок которой они не могут существовать1. Названная характеристика процессуальных отношений оспаривается лишь некоторыми авторами2. Понятие процессуальной правовой формы является дискуссионным. При этом наиболее часто его трактуют, как последовательный установленный нормами процессуального законодательства порядок рассмотрения дел, включающий определенную систему гарантий3, как систему требований, предъявляемых к действиям участников процесса и направленных на достижение определенного материально-правового результата.4. Уголовно-процессуальная форма – это закрепленная уголовно- процессуальным правом структура уголовного процесса и отдельных его стадий, условия, последовательность, порядок совершения процессуальных действий и фиксации их в правовых актах5. Правовая форма процессуальных отношений есть не только способ их юридической фиксации, но и их неотъемлемая составная часть. Каждое процессуальное действие лица, участвующего в процессе, должно быть 1 См.: Строгович М.С. Уголовно-процессуальное право в системе советского права // Советское государство и право. 1957. № 4. С. 103. 2 См., подробнее: Ринг П.М. К вопросу о гражданских процессуальных отношениях // Ученые записки ВИЮН. 1963. Вып. 16. С. 51.; Кокорев Л.Д. Участники правосудия по судебным делам. Воронеж, 1971. С. 44. 3 См.: Гражданское процессуальное право: учебник / С.А. Алехина и др. / Под ред. М.С. Шакарян. М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2007. С. 30. 4 Юридическая процессуальная форма: теория и практика /Под общ. ред. П.Е. Недбайло и В.М. Горшенева. М., Юрид. лит., 1976. С. 13. 5 См.: Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов /Под ред. В.З. Лукашевича. СПб., 2004. С. 32. разрешено законодательно. Действия, не предусмотренные законом не порождают правовых последствий. 4) Процессуальные правоотношения носят властный характер, они построены на началах субординации, поскольку одной из сторон таких отношений всегда выступает орган власти, наделенный властной компетенцией по отношению к другой стороне правовой связи. В связи с этим, процессуальным правоотношениям присущ также публично-правовой характер. 5) Процессуальные отношения отличает системный характер, обусловленный единством юрисдикционного процесса, тесной взаимосвязью всех его этапов, стадий. Основой же единства системы всех процессуально- правовых отношений служит предмет юрисдикционного процесса – спорное материальное правоотношение. 6) В научной литературе отмечается, что процессуальные правоотношения всегда складываются ради «чужого интереса», заложенного в материальном правоотношении1. 7) Процессуальные правоотношения в отличие от материально-правовых возникают преимущественно на основе юридических фактов-действий. Решающее значение для формирования, изменения и прекращения таких отношений имеют процессуальные акты уполномоченных органов и должностных лиц, а также других лиц, реализующих свои полномочия, обеспеченные государственной защитой. 8) Процессуальные отношения носят динамический характер. Это также отличает их от материальных правовых отношений, которым присуща большая степень стабильности. Процессуальные отношения существуют только в динамике. 9) Еще одну особенность процессуальных правовых отношений отмечает И.М. Погребной: они «короче» материальных правоотношений во времени. 1 См.: Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 30. Последние возникают раньше и завершаются позже. На протяжении всего производства по конкретному делу единое материальное правовое отношение будет присутствовать в качестве составного компонента в процессуальном фактическом составе наряду с процессуальным документом, предваряющим возникновение нового процессуального отношения1. Так, например, гражданские процессуальные правоотношения определяются как «общественные отношения между судом и участниками процесса, возникающие и развивающиеся при осуществлении правосудия по конкретному делу, урегулированные нормами гражданского процессуального права»2. Содержанием процессуально-правовых отношения являются корреспондирующие друг другу права и обязанности их участников. В научной литературе встречается и иная точка зрения, согласно которой процессуальные права по своей юридической природе являются правами на одностороннее волеизъявление, которым не противостоит соответствующая обязанность3. Особенности функциональной роли правоотношений в механизме процессуально-правового регулирования связаны в первую очередь, особыми свойствами данных правовых явлений, с их двойственным содержанием, охватывающим как фактический, так и юридический аспекты. Если фактическое содержание правового отношения образуют многообразные способы и формы взаимодействия его участников, то юридическое – их взаимные (корреспондирующие друг другу) субъективные права и юридические обязанности. 1 См.: Погребной И.М.Общетеоретические проблемы производств в юридическом процессе. Дисс…к.ю.н.Харьков, 1982. С. 85. 2 См.: Гражданский процесс. Учебник. Издание третье, перераб. и доп. / Под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. М.: ПБОЮЛ Гриженко Е.М., 2001. С. 47. 3 См., например: Гурвич М.А. Судебное решение. М., 1976. С. 13-38. Основной функциональной задачей правового отношения, как одного из регулятивных звеньев МПР, является конкретизация условий работы модельного юридического инструментария и тех субъектов, которые его практически используют. Кроме того, на стадии формирования правовых отношений вся система юридических средств концентрируется и выступает в двух ипостасях – субъективное право и юридическая обязанность. Последние становятся своеобразными формами «живого» функционирования модельных нормативных правовых регуляторов. Права и обязанности участников процессуально-правовых отношений выступают в роли комплексных правовых средств, которые определенным образом конкретизируют и «распределяют» между субъектами модельный юридический инструментарий. Так, санкции, запреты и предписания, предусмотренные нормами права, выражаются в форме конкретной юридической обязанности, дозволения, льготы, поощрения – в форме субъективных прав. Процессуально-правовые средства выстраиваются в конструкции правоотношения таким образом, чтобы субъективному праву одного участника корреспондировала юридическая обязанность другого. Права и обязанности на стадии правовых отношений всегда находятся в связке, что является необходимым условием обеспечения соответствующей юридической коммуникации и гарантирует достижение целей правового регулирования. Сказанное определяет значение правоотношений в структуре механизма процессуального правового регулирования Следующий четвертый этап правового регулирования связан с практической реализацией субъективных прав и юридических обязанностей. Здесь процесс правового регулирования достигает своих целей, происходит достижение тех или иных результатов. На этой стадии нормативные программы поведения, уточненные в конкретных правовых отношениях трансформируются в акты поведения участников правоотношений, которые планировал законодатель. Субъекты своими непосредственными действиями для реализации собственных законных притязаний используют предоставленные законодательством возможности и правовые средства. На рассматриваемой стадии правового регулирования находит свое применение такой элемент механизма процессуально-правового регулирования, как правореализационные юридические средства. Основное функциональное назначение данной группы юридических инструментов заключается в том, чтобы гарантировать целесообразное практическое применение участниками правовых связей правовых средств нормативно-правового характера и обеспечить, таким образом, непрерывность процесса правового регулирования и достижение необходимых результатов. Особенность этих средств также заключается в том, что они существуют в правовой системе в двух разных формах: с одной стороны, – как нормативно закрепленные юридические институты, с другой – как акты непосредственной или опосредованной реализации правовых норм. Они всегда выступают в неразрывном единстве с юридическим инструментарием нормативного характера, образуя особую подсистему механизма правового регулирования ? механизм реализации права1. Правореализационные правовые средства, по сути, образуют собою особые «формы жизни» нормативных правовых инструментов в сфере юридической практики, выступают в качестве «продолжения» последних, формируют практические механизмы их целенаправленного регулятивного воздействия. В качестве особенностей данной группы правовых регуляторов можно выделить особые формы их материализации. Последние зачастую связаны с соответствующим документальным оформлением (иски, претензии, жалобы, ходатайства, договоры, протоколы, заключения и т.п.). Вместе с тем такие регуляторы могут иметь и форму непосредственных юридически значимых 1 Подробнее о механизме реализации права см.: Сапун В.А. Деятельность по использованию правовых средств в реализации советского права// Проблемы реализации права. Межвуз. сб. науч. трудов. Свердловск, 1990. С. 9-19. действий участников правовых коммуникаций в форме соблюдения, использования, исполнения или применения правовых положений. В последнем случае их можно охарактеризовать понятием «средства-деяния». Особое значение в процессуально-правовом регулировании имеют процессуальные акты применения права. Применение – это особая деятельность управомоченных субъектов (государство в лице соответствующих органов или должностных лиц), осуществляемая в особых процессуальных формах и направленная на реализацию правовых норм. Специфика правоприменительной деятельности по сравнению с иными вышеперечисленными формами правореализации заключается, прежде всего, в ее посредническом, медиативном характере. Правоприменительная практика – исключительная прерогатива должностных лиц и органов власти, образующая основную компетенционную составляющую их правового статуса. Рядовые граждане не могут применять право, они способны лишь соблюдать, исполнять и использовать его установления. В силу упомянутого свойства правоприменительная деятельность отличается строгой нормативно-процессуальной регламентацией. Как процесс, так и результаты правоприменительной практики требуют соответствующего документального оформления. Особое значение в правореализационном механизме имеют процессуальные акты, формализующие собою решения соответствующих компетентных лиц и органов по конкретным делам. Такие акты направлены на дополнительное (наряду с нормативным) индивидуальное правовое регулирование социальных связей. Порождая для участников правоотношений соответствующие субъективные права и юридические обязанности на основе общих нормативных программ, конкретизируя индивидуальные модели взаимодействия субъектов, такие акты, по сути, приобретают значение юридически значимых фактов и открывают следующие циклы правового регулирования.