6. Вопросы социализма

По вопросам социализма в буржуазной экономической литературе обозначились как открытые атаки на социализм, так и попытки приспособить те или иные положения научного социализма к потребностям либеральной буржуазии.

Для опровержения социализма использовались самые различные идеи и даже религия. Так, П. Б. Струве заявлял, что в мире идет обесценение духовной мощи социализма по мере того, как учение о социализме становится действенным оружием практической социальной политики рабочего класса. Он уверял, что социализм идейно умрет, так как у него нет «подлинного религиозного корня» 53. «Невозможность» социализма П. Б. Струве провозгласил в своей книге «Хозяйство и цена», отбросив всякий анализ исторических тенденций капиталистического способа производства, с которыми связано научное понимание социализма. Для доказательства «невозможности» социализма он избрал легкий способ: он сближал без каких-либо оснований «социальный идеал» либерализма и социализма, который усматривал в идее «полной рациональности» хозяйственной жизни, и затем утверждал, что, поскольку такая рационализация невозможна, социализм вообще неосуществим.

Среди реформистских концепций социализма особое место занимает концепция М. И. Туган-Барановского. В 1906 г. он опубликовал книгу «Современный социализм в своем историческом развитии», в которой попытался обобщить различные социалистические учения и выделить те из них, которые отвечали его представлениям о социализме. В 1918 г. он издал книгу под названием «Социализм как положительное учение», в которой дополнил свои взгляды на социализм, учтя опыт русской революции, и, по его собственным словам, подвел итоги многолетней работы, в области учения о новой форме общественного строя. Важное значение для понимания отношения автора к социализму, в том числе к перспективам «социализации» России, имеет также написанная им вскоре после февральской революции брошюра «Русская революция и социализм».

Систематизируя известные в истории проекты будущего идеального общества, Туган-Барановский подразделил их сначала на проекты «социализма в узком смысле слова» как (определенной) системы денежного хозяйства и «коммунизма» как системы натурального хозяйства. Затем каждая из этих систем подразделялась на несколько подвидов соответственно большей или меньшей степени централизации общественного хозяйства: социализм государственный (коллективизм), синдикальный, коммунальный, анархический; коммунизм государственный, коммунальный, анархический. В качестве конечного общественного идеала он выделяет анархический коммунизм — строй полностью свободных людей, в котором отсутствует даже подавление меньшинства большинством. Однако он не только не предлагает осуществить его в ближайшее время, но и вообще трактует его в сущности как цель, которая полностью никогда не будет достигнута. «Не только человек должен стать совсем иным, но и техника производства должна достигнуть такого уровня, чтобы каждый мог без помощи себе подобных создавать все ему нужное. Если же для производства требуется общая работа многих лиц, то необходимо какое-либо общественное регулирование процесса производства, а значит, необходима и власть, отрицаемая анархизмом» 54.

Наиболее желательным для ближайшего будущего Туган-Барановский считал социализм, представляющий собой известный компромисс между государственной и синдикальной системами. Причем необходимость такого компромисса автор объяснял двойственностью целей социалистического общества. «С одной стороны, оно должно стремиться к возможно более полному удовлетворению всех общественных потребностей; с другой стороны, оно должно возможно полнее обеспечивать свободу каждого». Для решения первой задачи необходим централизм, «сильной стороной» которого «является планомерность и стройность общественного производства, чем достигается вместе с тем и наибольшее развитие производительных сил».

Характерно, что обоснование необходимости социализма Туган-Барановский давал с двойственных позиций: как с материалистических, так и с этически-правовых, Социалистический строй он характеризовал не только как «хозяйственную систему высшей производительности», но и как «требование естественного права, логически связанное с первым и основным прирожденным правом человека на свободу» 56. Причем последнее обоснование, базировавшееся на известной гуманистической идее И. Канта о верховной ценности человеческой личности, зачастую предшествовало первому, что дает нам некоторые основания относить Туган-Барановского к теоретикам «этического социализма».

В то же время следует подчеркнуть, что внимание Туган-Барановского к проблеме свободного развития личности привело его к идее соединения преимуществ централизованного планового управления хозяйством с преимуществами относительно свободной, кооперативной формы организации труда. Наряду с достоинствами централизма Туган-Барановский предвидел и связанные с ним опасности: бюрократизм, характеризуемый как «оторванность общественного механизма от тесного соприкосновения с жизнью, игнорирование всех индивидуальных отличий ее» и соответственно рост принудительного начала власти. Для минимизации этой опасности он и предлагал использовать кооперативные формы организации труда, «сохраняющие подчиненное положение и не нарушающие общего плана общественного хозяйства» 57.

В главе «О кооперативном идеале» автор конкретизировал это предложение, изложив в сущности идею, которая близка в современной терминологии идее арендного подряда в сфере хозяйства. Социалистическое государство как владелец и верховный распорядитель всех общественных средств производства передает часть этих средств во временное пользование трудовым кооперативам.

Заглядывая далеко в будущее, Туган-Барановский писал, что и после установления государственного социализма (коллективизма) всемирная история не кончится, причем дальнейшее ее развитие «будет заключаться в постепенном вытеснении в общественном строе более грубого и насильственного начала коллективизма более высоким и свободным началом кооперации» 59. Заметим, однако, что автор не только не обрисовывал пути этого вытеснения, но и высказывал несколько ранее серьезные сомнения относительно принципиальной возможности господства кооперации в промышленности 60. Вопрос о судьбе кооперации при переходе от социализма к более высокой стадии развития общества не был, да и вряд ли мог быть однозначно решен Туган-Барановским.

Реформизм М. И. Туган-Барановского проявлялся в его отношении к перспективам социализма в России. В принципе не отрицая необходимости социалистической революции, он в то же время утверждал, что «до социализма современная Россия, безусловно, не дозрела»61. После февральской буржуазной революции в России, по его мнению, открывалась «эра великих социальных реформ»: в сфере аграрных отношений — в направлении замещения капитализма крестьянскими трудовыми хозяйствами, связанными кооперацией; в промышленности — в направлении перехода к «государственно урегулированному» капитализму, ограниченному «в своих правах интересами всего общества и контролем рабочего класса». Таким образом, Россия должна была двигаться «в сторону социализма, постепенно приближаясь к последнему...» 62.

В работах М. И. Туган-Барановского содержатся и рекомендации по рациональному ведению хозяйства. Он полагал, что социалистическое общество при планировании будет учитывать кривые предельной полезности по каждому виду благ и кривые трудовой стоимости этих благ. В точке оптимума они должны быть равны. Труд и полезность, писал М. И. Туган-Барановский, выступают «в качестве основных элементов плана социалистического общества» 63.

Наряду с М. И. Туган-Барановским преимущества социалистического хозяйства признавали А. А. Исаев, И. И. Иванюков, А. А. Шор и др. В частности, А. Шор изображал социализм как коллективистское общество, основанное на «трудовом принципе», который должен лежать в основе его хозяйственного плана. Как и М. И. Туган-Барановский, Шор полагал, что при со-, ставлении хозяйственного плана нужно учитывать как трудовую стоимость хозяйственных благ, так и их предельную полезность. Только в этом случае, по его мнению, станет возможным целесообразное ведение хозяйства б4.

Реформистские попытки примирить трудовую теорию стоимости с теорией субъективной полезности не выдерживают критики. В трактовке М. И. Туган-Барановского и А. А. Шора полезность рассматривалась как субъективная категория: они не видели объективных основ для «взвешивания и сопоставления» «полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда» 65.

Все буржуазные экономисты, даже признававшие возможность осуществления социализма и высказывавшие верные мысли о некоторых его сторонах, не выходили, однако, за рамки буржуазного реформизма в вопросе о путях перехода к новому строю. Так, по мнению

А. А. Исаева, такой переход совершится . посредством длинной цепи законодательных мер, которые явятся результатом деятельности прогрессивных людей в законодательных учреждениях в областном, городском, общинном самоуправлении. Равным образом И. И. Иванюков (1844—1912), касаясь этого вопроса, исходил из того, что «идеальное государство будущего должно быть построено не на развалинах нынешнего государства, а путем постепенной и широкой реформы существующего общественного строя» 6(>.

Таким образом, в эпоху империализма буржуазная политическая экономия в России проделала известную эволюцию и, несмотря на отдельные достижения, связанные в первую очередь с экономико-математическими исследованиями, все же была далека от подлинно научной политической экономии.