1. Отрицание перспективы построения социализма в отдельно взятой стране

Основы воззрений Л. Троцкого на перспективы социализма в нашей стране сложились еще в ходе событий 1905 г., когда он выступил с особой интерпретацией идеи К. Маркса о «перманентной революции».

Л. Троцкий подчеркивал правильность данной оценки и в послеоктябрьский период, заявив в повторной публикации работы о 1905 г., что эта оценка «подтвердилась целиком»2. Подобный анализ, преувеличивавший масштабы и глубину противоречий между российским рабочим классом и крестьянством (автором доказывалась в сущности их неразрешимость без помощи извне), не давал возможности выдвинуть и обосновать реалистичную программу социалистического строительства.

В ряде публикаций Л. Троцким правильно подчеркивалось своеобразие Великой Октябрьской социалистической революции, победившей в отсталой, разоренной стране. Однако значение этого неблагоприятного фактора явно абсолютизировалось. Так, в ноябре 1920 г. Троцкий писал: «Мы являлись колонией в том смысле, что самые большие фабрики Петрограда, Москвы, Юга мы получали готовыми из рук европейского и американского финансового капитала...

дил к выводу, что наша страна и в послереволюционный период окажется -неспособной самостоятельно решать задачи исторического значения. Критикуя К. Каутского, он указывал, что Россия способна начать мировую социалистическую революцию, но построить социализм без поддержки развитых стран она не в состоянии.

В годы гражданской войны и иностранной интервенции Троцкий под влиянием чрезвычайных обстоятельств делал порою крайние выводы о том, что Советская Россия самостоятельно не может даже приступить к развернутому социалистическому строительству*. Эта же мысль, правда в менее резкой форме, высказывалась им и позднее. Так, в 1922 г. он утверждал, что «торговые переговоры с буржуазными государствами, концессии, Генуэзская конференция и прочее являются слишком ярким свидетельством невозможности изолированного социалистического строительства в национально-государственных рамках»4. Здесь, как видим, смешивались два различных вопроса: нецелесообразность автаркического хозяйственного развития России в ходе строительства социализма и невозможность самого этого строительства. В итоге делался прежний вывод о том, что «подлинный .подъем социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы»5.

В дальнейшем под влиянием обстоятельств Л. Троцкий несколько изменил свою точку зрения. Является бесспорным тот факт) что после введения нэпа он целиком и полностью признавал необходимость именно социалистического строительства в СССР. В выступлении на XII съезде партии в апреле 1923 г. им, в частности, подчеркивалось: ««Новую политику» мы завели для того, чтобы на ее основе и в значительной мере ее же методами победить ее... В конечном счете это плановое начало мы распространим на весь рынок, тем самым поглотив ;и уничтожив его.

«Диктатура русского рабочего класса сможет окончательно упрочиться и развернуться в подлинное всестороннее социалистическое строительство только с того момента, когда европейский рабочий класс освободит нас от экономического и особенно военного гнета европейской буржуазии и, свергнув ее, придет к нам на помощь своей организацией и своей техникой» (Троцкий Л. Соч. Т. XIII. М.; Л., 1926. С. 2Ь

из

политикой, которая будет социалистической политикой»6.

Таким образом, несмотрт на представление о жесткой альтернативности плана и рынка, социализма и рыночных отношений, Л. Троцкий прогнозировал в будущем замену политики нэповской политикой социалистической. Однако это не исключало для него сомнений относительно возможности победы социализма в отдельно взятой стране. В брошюре «К социализму или к капитализму?» (1925) Л. Троцкий, основываясь на опубликованных данных плановой комиссии Госплана, писал об «исторической музыке растущего социализма», о том, что «удельный вес государственного, т. е. социалистического, хозяйства возрастает в общей экономике страны»7. Следовательно, сам факт продвижения СССР к социализму не подвергался им сомнению. Однако когда и при каких условиях социалистическое строительство могло быть успешно завершено? Ответ на этот вопрос Л. Троцкий вновь увязывал с победой пролетарской революции в международном масштабе.

В заключительном разделе упомянутой брошюры Троцкий выделяет три варианта решения данной проблемы. Первый вариант наиболее благоприятный: «Вопрос о победе социализма решается проще всего при допущении, что пролетарская революция развернется в Европе в ближайшие годы». Троцкий полагает, что «этот вариант никак не является наименее вероятным»8.

По его мнению, вопрос чрезвычайно усложняется, «если условно допустить, что... капиталистический мир будет еще держаться в течение нескольких десятилетий».

Третий, самый неблагоприятный вариант Троцкий допускает чисто гипотетически: «Если бы невозможное стало возможным, если бы невероятное стало действительным, если бы мировой и в первую очередь европейский капитализм нашел новое динамическое равновесие... для своих производительных сил... это означало бы, что мы ошиблись в основных исторических оценках... что капитализм не исчерпал своей исторической «миссии» и что развертывающаяся империалистическая фаза вовсе не является фазой упадка капитализма, его конвульсий, его загнивания, а лишь предпосылкой его нового расцвета». В этом случае «социализму в отсталой стране пришлось бы очень туго»: буржуазный строй имел бы явный перевес в военно-промышленной сфере — путем интервенции дешевых товаров он мог бы «взорвать монополию внешней торговли и вслед за тем и другие основы социалистического хозяйства»9.

Л. Троцкий утверждает, что «для допущения такого варианта нет решительно никаких разумных оснований», так что всякие дальнейшие расчеты на его основе являются «бессмыслицей». Но из приведенных высказываний ясно, что для него непременным условием победы социализма в СССР служит своеобразный «закат капитализма». Недооценка внутренних резервов капиталистической системы в той или иной степени была присуща практически всем марксистским теоретикам того времени. В весьма значительной степени она сказалась на произведениях Троцкого.

В послеоктябрьский период многие российские коммунисты оказались подверженными «детской болезни левизны». (В качестве примера сошлемся на позицию «левых коммунистов» в 1918 г., на общепризнанную в период «военного коммунизма» концепцию непосредственного перехода к бестоварному социализму. Позднее в социальной доктрине сталинизма левый уклон разросся до чудовищных извращений марксистской теории, породив перманентное «подхлестывание» страны, насильственное свертывание новой экономической политики ит.

Постоянные рецидивы «болезни левизны» объяснялись давлением низших слоев трудящихся классов России, в том числе предпролетариата города и деревни. Эти слои в максимальной степени страдали не только от капитализма, но в значительной мере и от нэпа, поскольку находились в тяжелых материальных условиях. Для них был характерен низкий уровень культуры, они были заняты в отраслях с тяжелым ручным трудом.

Интересы данных слоев в конечном счете давали знать себя и в идеологии. Еще одним примером этого является абсолютизация Л. Троцким хозяйственной отсталости России, неумение, а в ряде случаев и нежелание рассчитать наилучшие варианты использования внутренних возможностей построения социализма, постоянные упования на помощь извне и т. д. Строить новое общество в отсталой стране можно и нужно, построить же социализм в СССР без поддержки победившего рабочего класса развитого Запада нельзя — такова суть воззрений этого автора. 2.

Спор вокруг теоретического

наследия Ленина

Указанные мотивы повлияли в значительной степени на экономические воззрения других лидеров партии, в том числе Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Уже в апреле 1925 г. на одном из заседаний Политбюро они сформулировали точку зрения, согласно которой техническая отсталость исключает возможность построения социализма в СССР на базе собственных ресурсов. В дальнейшем Г. Зиновьев подробно аргументировал эту свою позицию в книге «Ленинизм», а позднее в содокладе, сделанном на XIV съезде ВКП(б) от имени так называемой новой оппозиции.

Г. Зиновьева в известной мере можно считать одним из сторонников бесплодно-догматического, цитатного метода полемики. Суть этого метода заключается в том, чтобы доказывать справедливость своей позиции не с помощью самостоятельно выработанных теоретических аргументов, а путем приведения соответствующих мест из работ классиков марксизма-ленинизма, в первую очередь В. И. Ленина. При таком подходе -исходным пунктом анализа и в значительной мере критерием истины становится не общественная практика, .а ее отраженный образ, отно*» сящийся не ;К настоящему, а к прошлому.

Нельзя сказать, что такой метод вовсе не связан с потребностям!’ хозяйственного, развития, интересами тех или иных слоев общества. Однако последние находят выражение главным образом в тенденциозном подборе цитат, акцентировке на той или иной стороне учения клас* сиков, что, естественно, .искажает и само это учение.

Как известно, В. И. Ленин впервые высказался по интересующему нас вопросу еще в предреволюционный период в работе «О лозунге Соединенных Штатов Европы» (1915). «Неравномерность экономического и политического развития, — писал Ленин, — есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма в первоначально немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство (подчеркнуто нами. — Авт.), встал бы против остального, капиталистического .мира...»10. Зиновьев в книге «Ленинизм» толкует данное высказывание по-своему, утверждая, что, согласно Ленину, в одной стране может победить социалистическая революция, но ,не сам социализм, хотя выделенные строки исключают подобную интерпретацию.

Конечно, в 1915 г. В. И. Ленин выдвигал тезис о -победе социализма в одной стране еще в самой общей форме, не прилагая его непосредственно к условиям России. В первые годы послеоктябрьского периода он, учитывая сложность именно российской внутрихозяйственной и политической ситуации, делает акцент на том, что «окончательная победа социализма в одной стране иевозмож- на»и. В докладе на X съезде партии (1921) В. И. Ленин, в частности, писал: «Мы подчеркивали в целом ряде произведений, во всех наших выступлениях, во всей прессе, что в России... мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая 'революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь... при условии поддержки ее своевременно социалистической .революцией в одной или нескольких передовых странах»12.

Эти и другие высказывания Ленина Зиновьев использует для -подтверждения вывода о том, что в СССР возможно строительство, но не построение социализма, последнее мыслимо лишь «при поддержке международного пролетариата». При этом он связывает полную и окончательную победу нового строя с переходом от первой, или низшей, фазы коммунистического общества ко второй, высшей его фазе13. Тем самым теряется весь смысл дискуссии: ведь ее целью было разрешение иной проблемы: реально ли без помощи извне завершить в СССР переход .именно к низшей фазе коммунистической формации — социализму.

Цитатный метод полемики преобладает и в трудах главного политического противника Зиновьева и «новой оппозиции» в целом — И. Сталина. Сталин без труда доказывает неадекватность выводов Зиновьева ленинизму, так же как незадолго до этого он проделал то же самое с выводами Троцкого. Как известно, на заключительном этапе теоретической деятельности Ленина (1922—1923) акценты в его произведениях существенно меняются. Убедившись, что революционное движение на Западе идет на спад, /1енин в последних своих работах сосредоточил внимание в первую очередь на внутренних резервах социалистического строительства. При этом в статье «О кооперации» (1923) им был сделан вывод первостепенной важности, из которого вытекало, что мировая революция не является непременным условием полной победы социализма в Советском Союзе. «В самом деле, — писал

В. И. Ленин, — власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству (в том числе через кооперацию. — Авт.)... разве это не все -необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения»14.

Следует отметить, что и сталинское толкование ленинизма уже в середине 20-х годов было, мягко говоря, небезупречным. У Сталина выходило, будто В. И. Ленин никогда не ведал сомнений в решении обсуждаемого вопроса: его высказывания о том, что окончательная победа в отдельно взятой стране невозможна, столь же верны, что и высказывания о возможности построения полного социалистического общества в СССР. По Сталину, речь шла о разных вещах: «Окончательная победа социализма есть лолная гарантия от попыток интервенции, а значит, и реставрации», поэтому непременным условием такой победы является победа социалистической революции «хотя бы в нескольких странах». Построение же полного социалистического общества в СССР мыслимо «без предварительной победы пролетарской революции в других странах»15, т. е. в условиях капиталистического окружения.

Уязвимость подобной .интерпретации велика. Ведь на самом деле понятия «окончательная победа социализма» и «построение полного социалистического общества» в произведениях Ленина никогда не разграничивались: по смыслу они близки, если не синонимичны. Является фактом, что В. И. Ленин и его соратники «начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию»1628. Но под давлением новых обстоятельств Ленин изменил свою точку зрения. Он сформулировал вывод о том, что рабочий класс, опираясь на политическую власть и командные высоты в экономике, сможет без непосредственной поддержки извне наладить союз с крестьянством, чтобы совместными усилиями в условиях нэпа провести индустриализацию страны и добровольное массовое кооперирование. Тем самым брался курс на самостоятельное построение социализма без прежней жесткой увязки с победой пролетариата индустриально развитых стран.

В советской литературе последних лет справедливо отмечается, что сталинский подход в сущности затушевывал глубокие изменения в ленинских взглядах на строительство социализма. Такая небескорыстная, с даль- ным прицелом, но по сути своей глубоко догматическая установка берет начало уже в дискуссиях середины 20-х годов.

В действительности же «ленинский поиск — это показатель не слабости, а силы. В гуще событий, бурных катаклизмов Ленин мог учиться у жизни, чутко улавливать потребности хмасс, обобщать факты и извлекать теоретические выводы из происходящих в обществе процессов»17. Это в полной мере относится и к ленинскому разрешению проблемы о судьбах и перспективах социализма в Советском Союзе.