Глава 5 НЭП - КУРС НА СОЗДАНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ экономики

В поисках путей восстановления экономики страны и оздоровления социально-политической ситуации В. И. Ленин пришел к выводу, что «начать надо с крестьянства» 3. И ЭТО было действительно единственно ВОЗ' можное решение вопроса. Во-первых, к началу 1921 г. около 85% населения страны проживало в деревне. Поэтому задача подъема производительных сил крестьян- ёких хозяйств — это задача йепосрёдствёНйбго повышения жизненного уровня большинства населения страны.

Одна из исторических заслуг В. И. Ленина состоит в том, что он увидел и понял возникшее несоответствие методов и форм хозяйствования, господствовавших в тот период, объективным условиям развития страны и поставил вопрос об изменении общегосударственной экономической политики. При этом именно после перехода к нэпу В, И. Ленин, опираясь на предшествующий опыт и учет исторических особенностей русской революции, предложил ряд принципиально новых форм и методов организации хозяйственной жизни страны, направленных на ее экономическое возрождение и успешное продвижение по пути к социализму.

В процессе подготовки к новой экономической политике, осуществление которой началось еще в 1920 г., В. И. Ленин встречался с крестьянами и рабочими, изучал мнения партийных и хозяйственных работников центральных и местных органов. Некоторые из них считали наиболее правильным усилить нажим на крестьянские хозяйства, доведя государственное регулирование, в частности объемов производства и посевных площадей, до каждого крестьянского двора. Именно с таким предложением выступал, например, на страницах «Правды» Н. Осинский, являвшийся в то время заместителем народного комиссара земледелия. И многие партийно-хозяйственные работники, и крестьяне, и рабочие высказывались, однако, в пользу отмены продразверстки и восстановления продналога, который, кстати, законодательно не отменялся и в период «военного коммунизма».

В современной отечественной и зарубежной литературе уже неоднократно упоминался тот факт, что еще в феврале 1920 г. Л. Троцкий, вернувшись из поездки по Уралу, предложил заменить разверстку продовольственным налогом4. Об этом говорил и сам Л.

Л. Троцкий действительно обращался в ЦК РКП (б) с тезисами «Основные вопросы продовольственной и земельной политики». Однако предложения, содержавшиеся в них, приняты ЦК не были. Как говорил об этом сам Л. Троцкий, «дискуссия по этому вопросу не поднималась,— рабочая демократия тогда еще не была объявлена,— и вопрос остался в недрах Центрального Комитета» 6.

Представляется, что Л. Троцкий, а в настоящее время и И. Дейчер слишком широко толкуют смысл сделанных тогда предложений. Во-нервых, рекомендация перейти в отношениях с крестьянством к продналогу не означала рекомендации перехода к новой экономической политике. Первого рода предложения в то время были отнюдь не редкостью. Так, например, имеются свидетельства, что вопрос о необходимости восстановления продналога ставился в тезисах «О финансовой политике», подготовленных Ю. Лариным, подписанных рядом ответственных работников ВСНХ еще в январе 1920 г. и единогласно принятых III съездом советов народного хозяйства 7.

О необходимости замены продразверстки продналогом говорилось и на конференции рабочих-кожевников, и на Московской широкой конференции металлистов. В заключительный день работы этой конференции, 4 февраля 1921 г., перед делегатами выступил В. И. Ленин, посвятивший свою речь разъяснению политики Советской власти по отношению к крестьянству. Там же он сказал и о том, что в 13 губерниях страны разверстка уже полностью приостанавливается8. Обе конференции приняли резолюции «О замене разверстки определенным натуральным налогом» 16.

При оценке всех этих предложений нельзя не при-

знать, что они не могли не способствовать изменению политики Советской власти по отношению к крестьянству и, вероятно, сыграли в это.м довольно значительную роль.

Во-вторых, не располагая пока возможностью познакомиться с полным содержанием «Тезисов» Л. Троцкого, нельзя, вероятно, не считаться с комментариями, которые даны к выступлениям Л. Троцкого и Л. Сосновского Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, подготовившим к изданию стенографический отчет материалов X съезда РКП (б). Там говорится, в частности, что заявление Л. Троцкого на съезде «не соответствует действительности», что он предлагал лишь «некоторое ослабление нажима на кулака», «более осторожно относиться к ^рестья-ноким верхам», с одновременным усилением административного нажима>и(перенесением методов «военного коммунизма» в область коллективизации сельского хозяйства — «принудительная разверстка по запашке и вообще обработке земли»9.

Рассматривая изменение содержания экономической политики по отношению к деревне, предложенное В. И. Лениным, нужно отметить, что оно состояло прежде всего в переходе от ориентации на развитие социалистических форм производства, характерной, в частности, для периода «военного коммунизма», к развитию индивидуального крестьянского хозяйства. Именно так поставил вопрос В. И. Ленин в речи на VIII Всероссийском съезде Советов 24 декабря 1920 г.: «Состояние совхозов сейчас в громадном большинстве случаев ниже среднего. Надо опираться на единоличного крестьянина, он таков и в ближайшее время иным не будет, и мечтать о переходе к социализму и коллективизации не приходится. От общих рассуждений надо перейти к тому, как сделать первый практический шаг обязательно этой весной и ни в коем случае не позже, и только такая поста-.

С переходом к новой экономической политике, направленной на активное вовлечение в хозяйственный оборот индивидуального крестьянского произволе гва, произошел значительный спад колхозного движения, продолжавшийся до второй половины 1923 г.11

Вопрос об отказе от продразверстки и переходе к продналогу как реальном шаге в экономической политике по отношению к деревне был поднят на заседании Политбюро РКП (б) 8 февраля 1921 г. при обсуждении доклада Н. Осинского «О посевной кампании и положении крестьянства». На этом же заседании В. И. Ленин подготовил для комиссии, созданной для выработки мер по улучшению положения крестьянства, «Предварительный, черновой набросок тезисов насчет крестьян», первым пунктов которого было записано: «Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом» 12. Это был первый документ, наметивший переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике. Он был положен в основу проекта решения о замене разверстки натуральным налогом, принятого X съездом РКП(б) 15 марта 1921 г.

В процессе разработки основ новой экономической политики в соответствии с решением Политбюро РКП (б) от 16 февраля 1921 г. в газете «Правда» была открыта дискуссия по вопросу о замене продразверстки продналогом. 17 и 18 февраля появились первые дискуссионные статьи, в которых всецело поддерживалась идея продналога. В. И. Ленин позднее отмечал: «Весной 1921 года о новой экономической политике никто не спорил, и вся партия на съездах, на конференциях и в печати приняла ее совершенно единогласно» 13.

Однако уже в октябре 1921 г., во время работы VII Московской губпартконференции, В. И. Ленин получил множество записок с вопросами и недоумениями, часть из которых, по его выражению, была свидетельством «настроения уныния и упадка» 14. И это было вполне объяснимо. Ведь на X съезде партии в центр внимания коммунистов был поставлен лишь вопрос о замене разверстки продналогом.

Нэп, допущение и использование капитализма имели свои глубинные причины, заключавшиеся в том, что, во- первых, экономика переходного периода в силу естественной преемственности в развитии капитализма и социализма неизбежно и объективно должна была содержать в себе элементы обеих этих хозяйственных систем. Социалистическая революция, согласно учению К. Маркса, не означает полного уничтожения капитализма. Попытки такого уничтожения, предпринятые, в частности, в годы «военного коммунизма», хотя и были исторически объяснимы, но реальных результатов с точки зрения успехов в социалистическом строительстве дать не могли и не дали, породив, однако, множество дополнительных проблем.

Во-вторых, элементы капитализма в советской экономике переходного периода были тем более неизбежны и объяснимы, коль скоро капитализм в России не успел завершить формирование материально-технических предпосылок социализма. Ленинская мысль о том, что «строить социализм можно только из элементов крупнокапиталистической культуры»16, для Советской республики имела особенно важное значение.

О широком развитии капиталистических отношений по существу и шла речь в докладах и выступлениях В. И. Ленина уже с осени 1921 г., когда он как о первостепенных задачах говорил о переходе к купле-продаже и овладении искусством торговать, убеждал в необходимости коммерческого расчета, оздоровления денежного обращения, о расчетах в золотом исчислении, о частнохозяйственном и государственном капитализме, иностранных концессиях и аренде, о допущении частного капитала в оптовую и розничную торговлю, свободе торговли для огромной массы мелкотоварных производителей. И хотя сегодня мы не воспринимаем все эти формы как признаки капитализма (например, деньги, торговлю, хозяйственный расчет, аренду), в те годы в партийных кругах и теоретиками-экономистами они воспринимались именно так.

Столь крутой поворот событий и столь резкий отход от норм хозяйствования периода «военного коммунизма» для большинства партийных и хозяйственных работников были непредвиденными, поскольку не только в течение всего 1920 года, но даже в начале 1921 г., т. е. незадолго до перехода к нэпу, принципы «военного коммунизма» получили свое наибольшее развитие. В частности, продолжалась национализация промышленности, которая распространялась уже не только на средние, но и на мелкие предприятия. Постановлением ВСНХ от 29 ноября 1920

г. была начата национализация предприятий с числом рабочих свыше 5 человек при наличии механического двигателя и свыше 10 человек без него1718.

К началу 1921 г. большее развитие, чем когда-либо прежде, получила практика трудовых мобилизаций рабочих и служащих, возросло значение всеобщей трудовой повинности, вплоть до создания трудовых армий, значительно расширился круг продуктов сельского хозяйства, подлежащих разверстке18.

Далеко не все партийные и хозяйственные работники того времени понимали, что в основе своей новая экономическая политика была призвана развить и осуществить ту программу социалистического строительства, которая была разработана В. И. Лениным еще весной 1918 г. (хотя, конечно, не повторяла ее полностью, была сложнее и многообразнее). Указывая на связь новой экономической политики с первоначальным планом приступа к социалистическому строительству, резолюция IX Всероссийского съезда Советов подчеркивала: «Так называемая новая экономическая политика, основные начала которой были точно определены еще во время первой передышки, весною 1918 г., о.сновывается на строгом учете экономических сил Советской России. Осуществление этой политики, прерванное комбинированным нападением на рабоче-крестьянское государство контрреволюци- ционных сил русских помещиков и буржуазии и европейского империализма, стало возможно лишь после ликвидации попыток контрреволюции, к началу 1921 г.»19.

Новую экономическую политику вводили, естественно, не ради развития товарно-денежных отношений и частнохозяйственного оборота. Она была призвана решить сложный комплекс экономических и социально-политических задач построения социализма — развитие производительных сил города и деревни, поднятие жизненного уровня народа, укрепление союза рабочего класса и трудового крестьянства, являющегося незыблемой основой социализма. Товарно-денежные отношения, капиталистические формы хозяйства были лишь средствами решения поставленных целей.

Подготавливая доклад на IV конгресс Коминтерна, В. И. Ленин писал: «В чем план или идея или суть нэпа?

а) сохранение земли в руках государства

р) тоже все командные высоты в области средств производства (транспорт и т. д.)

7) свобода торговли в области мелкого производства

б) государственный капитализм в смысле привлечения частного капитала (и концессии и смешанные общества) »20.

Поскольку торговля рассматривалась как один из главных элементов новой экономической политики, вопросы использования товарно-денежных отношений являлись тогда отнюдь не частной научной проблемой, а имели большое практическое значение с точки зрения содержания хозяйственного механизма и результативности новой экономической политики. При этом курс на их развитие не означал отказа от регулирующей деятельности государства по руководству общественным воспроизводством. Более того, только при активном государственном, централизованном руководстве экономикой можно было рассчитывать на успех нэпа.

В резолюции XI съезда РКП (б) «Роль и задачи профсоюзов в условиях новой экономической политики», написанной В. И. Лениным, указывалось: «...полая экономическая политика не изменяет существа рабочего государства, изменяя, однако, существенно методы и формы социалистического строительства, ибо она допускает экономическое соревнование между строящимся социализмом и стремящимся к возрождению капитализмом на почве удовлетворения хозяйственных интересов через рынок многомиллионного крестьянства»21. Таким образом, В. И. Ленин не противопоставлял, а считал необходимым и возможным сочетать плановое регулирование советского хозяйства с использованием товарно-денеЖ' ных отношений, торговли, овладеть ими, согласовав функционирование с плановой деятельностью социалистического государства.

Значительная часть важнейших элементов новой экономической политики (государственный и частнохозяйственный капитализм в сфере производства и обмена, свобода рыночных отношений для многомиллионных масс крестьян и ремесленников) вела к возрождению и развитию капиталистических тенденций, активизации старой и возникновению новой буржуазии в городе и деревне.

В. И. Ленин отмечал в связи с этим, что, в частности, в деревне «крестьянская «беднота» (пролетарии и полупролетарии) превратилась, в очень большом числе случаев, в середняков. От этого мелкособственническая, мелкобуржуазная «стихия» усилилась»22.

В связи с этими обстоятельствами новая экономическая политика должна была включать в себя ряд специальных мер государственного ограничения частного капитала, как в городе, так и в деревне, регулирование его деятельности, допускавшее развитие капитализма лишь в тех масштабах, которые позволяли бы успешно использовать его «как посредствующее звено между мелким производством и социализмом, как средство, путь, прием, способ повышения производительных сил» 23.

Решающим обстоятельством, ограничивавшим развитие капитализма, являлось сохранение в руках государства ключевых экономических позиций. «...Пока транспорт и крупная промышленность остаются в руках пролетариата... — учил В. И. Ленин, — развитие капитализма под контролем и регулированием пролетарского государства... выгодно и необходимо...» 24 Намечая меры, препятствующие чрезмерному развитию капиталистических тенденций, В. И, Ленин считал, что они должны приниматься в первую очередь по следующим направлениям: ограничение эксплуататорских устремлений кулачества, сохранение и укрепление монополии внешней торговли, заключение концессионных договоров, которые не давали бы каких-либо преимуществ иностранной буржуазии по сравнению и за счет государственных предприятий, строгий контроль за соблюдением частным капиталом норм советского законодательства 25.

Постановка в связи с разработкой нэпа и осмысление новых для советской экономики проблем дали дополнительный импульс развитию экономической теории социализма. К числу наиболее крупных из них относились в первую очередь такие проблемы, как организация планомерного функционирования советской экономики, использование системы товарно-денежных отношений, кооперативной формы производства. В ходе практического внедрения в ж-изнь всех этих форм в новом свете предстало их социально-экономическое содержание, роль и значение в строительстве социалистической экономики. Так, теперь В. И. Ленин настойчиво и неуклонно защищал идею о необходимости активного использования товарно-денежных отношений, важнейшими задачами социалистического государства считал восстановление финансовой системы, стабилизацию советского рубля, овладение искусством торговать, переход на хозрасчетный метод хозяйствования.

Однако важно в данном случае иметь в виду и то обстоятельство, что в целом использование в советской экономике системы товарно-денежных отношений В. И. Ленин рассматривал лишь как обходной путь строительства социализма в нашей стране, вызванный ее экономической отсталостью и хозяйственной разрухой. Он считал это специфической чертой переходного хозяйства послереволюционной России. Наиболее предпочтительной, если бы для того существовали необходимые экономические условия, по мнению В. И. Ленина, которое разделялось партийными и хозяйственными работниками того времени, была не торговля со всей системой товарно-денежных отношений, а безденежный товарообмен как переходная форма от торговли к продуктообмену.

В заключительном слове на VII Московской губпарт- конференции В. И. Ленин указывал: «Было бы гораздо приятнее, если бы можно было взять капиталистическую торговлю штурмом, и при известных условиях (неразру- шенность фабрик, высокая экономика и культура) в попытке «штурма», т. е. непосредственного установления товарообмена, никакой ошибки нет». Здесь же он говорил, что «при известной степени культуры и при известной неразрушенности наших фабрик... такой неприятной штукой, как коммерческий расчет и искусство торговать, мы бы не занимались. Тогда этого было бы не нужно»26.

Большой интерес в этой связи представляет ленинская характеристика непосредственно хозяйственного расчета. «Государственные предприятия, — писал В. И. Ленин,— переводятся на так называемый хозяйственный расчет, то есть по сути в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала»27. Как мы видим, В. И. Ленин не отождествлял хозяйственный расчет, внедряемый на социалистических предприятиях, ни с социалистическими, ни с капиталистическими нормами хозяйствования, хотя и говорил, что капиталистические начала представлены в хозяйственном расчете «в значительной степени».

В ленинском толковании хозяйственного расчета периода нэпа он предстает перед нами как переходная экономическая форма, сочетающая принципы и капитализма, и социализма. В. И. Ленин «неизбежно и неразрывно» связывает хозяйственный расчет с новой экономической политикой и в этом смысле с допущением капитализма. И в то же время он исходит из того, что торговля и капитализм «подлежат государственному регулированию» 28. И торговлю, и хозяйственный расчет, и всю систему товарно-денежных отношений В. И. Ленин считал необходимым увязывать с принципами планомерной организации социалистического производства -и саму планомерность рассматривал как неотъемлемый атрибут хозрасчетной деятельности предприятий. «Новая экономическая политика, — подчеркивал он, — не меняет единого государственного хозяйственного плана и не выходит из его рамок, а меняет подход к его осуществлению» 29. Достаточно вспомнить в этой связи, что именно в период перехода к нэпу началась активная плановая деятельность Советского государства, дальнейшее развитие получили плановые органы и именно тогда был учрежден Госплан.

Принципиальная позиция партии на этот счет была закреплена в резолюции XII съезда РКП (б), подчеркнувшей, что «плановое начало при нэпе по объему немногим отличается от планового начала в эпоху военного коммунизма. Но оно радикальнейшим образом отличается по методам. Главкократическое администрирование сменяется хозяйственным маневрированием»30.

Вышеизложенная оценка взглядов В. И. Ленина на хозяйственный расчет как на переходную экономическую форму ничуть не умаляет его основополагающей роли в становлении теории социалистического товарного производства в целом и хозяйственного расчета в частности. С точки зрения развития экономической теории социализма ленинские идеи хозяйственного расчета явились крупным шагом вперед в разработке проблем использования товарного производства в социалистическом секторе советской экономики, ибо хозрасчет предполагал установление товарных, возмездных отношений между государственными национализированными предприятиями, являвшимися, по определению В. И. Ленина, предприятиями «последовательно социалистического типа».

По своему содержанию и значению ленинские идеи о хозяйственном расчете выходят далеко за рамки новой экономической политики, являясь методологической основой анализа проблем хозяйственной деятельности социалистических предприятий. В той мере, в какой эти идеи удавалось внедрить в хозяйственную практику, они способствовали росту эффективности советской экономики на различных этапах ее истории.

Большую значимость для решения всего комплекса внутри- и внешнеэкономических проблем имела разработка концепции создания устойчивой советской денежной единицы. Без твердого рубля нельзя было ни организовать торговлю, ни внедрить хозрасчет, ни наладить систему народнохозяйственного учета, без чего в свою очередь невозможно было приступить к работе по общехозяйственному планированию. Без устойчивой денежной единицы нельзя было надеяться и на успехи во внешнеэкономических отношениях, в которых Советская республика была крайне заинтересована.

Для разработки необходимых финансовых реформ и плана их практического осуществления ЦК РКП (б) по постановлению X съезда партии назначил специальную комиссию. В ходе подготовки этих реформ необходимо было решить целый ряд теоретических проблем, и прежде всего ответить на вопрос, как, на каких принципах следует создавать финансовую систему пролетарского государства, что должно быть положено в основу денежной единицы. В конечном счете предстояло решить ВОпрос о роли золота в советской финансовом системе.

В этой связи среди советских экономистов в 1922— 1923 гг. развернулась дискуссия о золотом и «товарном» рубле, в ходе которой были высказаны самые различные взгляды, в том числе и отражающие сугубо номиналистическое восприятие природы советских денег.

Основы научной разработки вопроса о роли золота в советском хозяйстве были заложены В. И. Лениным, В работе «О значении золота теперь и после полной победы социализма», написанной в ноябре 1921 г., В. И. Ленин впервые в советской экономической литера- туре указал на то, что в условиях диктатуры пролетариата, лри наличии торговли и товарных отношений золото продолжает играть роль денег. По мнению В. И. Ленина, торговля и золото органически связаны между собой. И поскольку перед Советским государством встала задача организации и внутренней, и внешней торговли, постольку «беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле» 31.

В «Наказе по вопросам хозяйственной работы», принятом IX Всероссийским съездом Советов, В. И. Ленин писал в декабре 1921 г., что на Наркомфин возлагается «задача осуществить с наибольшим напряжением сил и наибольшей быстротой сокращение и впоследствии прекращение эмиссии и восстановление правильного денежного обращения на основе золотой валюты»32. На этот путь решения финансовых проблем страны нацеливали и XI Всероссийская конференция РКП (б), и XI съезд партии, и IX Всероссийский съезд Советов.

Экономический интерес — сердцевина новой экономической политики. Как содержательный элемент он присутствовал в идее перехода к продовольственному налогу, в предоставлении возможности крестьянам продавать на вольном рынке излишки продуктов своего труда, в хозяйственном расчете промышленных предприятий, в кооперативной форме хозяйства, в концессиях, аренде, не говоря уже о частнохозяйственном капитализме, т. е. по существу во всех основных экономических формах, применявшихся в период новой экономической политики.

По своему замыслу и направленности новая экономическая политика должна была стать исключительно плодотворной и результативной политикой социалистического строительства, всемерно учитывающей и ориентированной на реальное социально-экономическое и полити- чсское положение послереволюционной России. Возлагая на нее огромные надежды, В. И. Ленин писал: «Эту политику мы проводим всерьез и надолго, но, конечно... не навсегда»33. Однако обстоятельства сложились так, что новая экономическая политика не реализовала всех своих возможностей. Объяснить это можно прежде всего тем, что в жизнь она проводилась недостаточно настойчиво и последовательно. Кроме того, ряд элементов новой экономической политики, например иностранные концессии, аренду, вообще не удалось в полной мере внедрить в хозяйственную жизнь страны.

В судьбе нэпа проявился сложный комплекс факторов и объективного и субъективного свойства. Известное влияние, очевидно, оказал предшествующий исторический опыт социально-экономического развития России — прочно устоявшиеся традиции активного государственного вмешательства в экономику, высокая степень* централизации управления народным хозяйством и неразвитость местной хозяйственной самостоятельности. На этот опыт и традиции непосредственно накладывались существовавшие в марксистской науке представления о социализме как строе, который предполагает всемерное развитие централизованного управления, подчинение всей хозяйственной жизни общества руководству из единого центрального органа. Таким образом, господствовавшие теоретические представления не только не разрушали сложившиеся традиции и опыт, но и абсолютизировали их, способствуя дальнейшему укреплению и развитию. При этом и в теории, и в реальной экономической действительности 20—30-х годов чрезмерно переоценивалась созидательная способность государства диктатуры пролетариата, не учитывалась взаимозависимость и соподчинен- ность объективного и субъективного в экономическом развитии, а вопрос, например, о действии и использовании экономических законов вообще был снят с повестки дня, поскольку политическая экономия как наука, их изучающая, официально, так сказать, не распространялась тогда на социализм.

Подчеркивая сложность осуществления нэпа, нельзя не учитывать и такой фактор, как низкий в целом технический уровень производства и его разрушенность к началу 20-х годов вследствие двух изнурительных для экономики страны , войн. Обращает на себя внимание и крайне низкий общеобразовательный и квалификационный уровень значительной части рабочего класса страны, что, естественно, затрудняло, а нередко и исключало быстрое и эффективное внедрение в производство наиболее совершенной техники и технологии. А все это, естественно, отрицательно сказывалось на решении проблем роста эффективности социалистических предприятий.

Последовательно и повсеместно нэп в жизнь проведен не был ни в первой, ни во второй половине 20-х годов, особенно нэп в свете тех идей, которые были высказаны В. И. Лениным в его последних трудах. Теоретическая мысль 20-х годов не смогла, в частности, разработать концепцию индустриализации на основе принципов нэпа. Господствующими оставались прежние теоретические представления о социализме как об обществе с нетоварным хозяйством, монополией общенародной собственности на средства производства, отмирающим государством и исключительной ролью в обществе индустриального пролетариата при очевидной недооценке роли крестьянства. Торговля, рынок, хозрасчет, кооперация, принцип материальной заинтересованности и экономические интересы производителя субъективно воспринимались партийным и хозяйственным руководством страны как явления временные и в корне противоречащие природе социализма. Отсюда непоследовательность и неполнота их использования.

Во многом именно из-за непоследовательности в применении принципа материальной заинтересованности и распределения по труду, принципов хозяйственного расчета в течение всех 20-х годов по существу не удалось решить проблему прибыльности социалистических предприятий, особенно в тяжелой промышленности. Так, в 1923/24 г. доходы от государственной промышленности страны составили 2,1, а в 1925/26 г. — 5,4%. Это существенно обостряло проблему источников капитальных вложений и приводило к необходимости повышать роль налогового обложения населения, прежде всего крестьянства, в формировании государственного бюджета. По имеющимся статистическим данным, прямые и косвенные налоги с городского и сельского населения в 1923/24 г. составляли 34,3% суммы государственного бюджета, а в 1926/27 г. — 47% 34.

Непоследовательность в организации хозяйственного расчета проявилась и в том, что не были реализованы ленинские предначертания — этот тип хозяйствования не стал ни «преобладающим», ни тем более «исключительным» 35, и в том, что в практике его осуществления на принципах самоокупаемости строилась работа не отдельных предприятий, а их объединений (трестов) и ниже этого уровня хозрасчетные отношения не распространялись. Отсутствие внутрихозяйственного расчета приводило к тому, что организация труда рабочих строилась не на хозрасчетных формах (скажем, коллективный подряд, аренда), а на системе норм, тарифов и расценок, что мало экономически стимулировало труд рабочих и не способствовало быстрому росту производительности и эффективности их труда. Отдельные предприятия, входившие в трест, не имели экономической самостоятельности, результаты их труда обезличивались и почти не учитывались, нивелируясь в общи* результатах хозяйственной деятельности трестов. Это приводило к уравниловке, лишало трудовые коллективы и хозяйственной инициативы, и ощутимой материальной заинтересованности, и ответственности за результаты производства.

Не был по существу реализован и принцип самофинансирования. В распоряжении трестов оставалась лишь небольшая доля получаемой ими прибыли. Так, в первые годы нэпа не более 10% прибыли отчислялось в фонд улучшения быта рабочих и служащих, около 0,25%—в премиальный фонд и около 20% —в резервный капитал, используемый для покрытия убытков и расширения производства. К концу же 20-х годов у трестов изымалось около 88% прибыли.

Бюрократические методы управления в большей или меньшей мере проявляли себя в течение всего периода нэпа. Например, в резолюции XII съезда РКП (б) прямо указывалось: «Ввиду того, что самый переход от военного коммунизма к нэпу совершался в значительной мере методами военного коммунизма, группировка предприятий, разбивка их на тресты, распределение средств между трестами, кредитование их имели и в значительной мере имеют и по сей день априорный, бюрократический характер»36. И это в общем было объяснимо, коль скоро нэп должны были проводить в жизнь в основном те же партийные и хозяйственные руководители, которые не только реализовывали, но и во многом идеализировали военно-коммунистические методы, применявшиеся в годы гражданской войны. В их понимании политика «военного коммунизма» более адекватно отражала идеалы социализма, нежели нэп с разнообразным набором сугубо капиталистических, в их представлении, средств хозяйствования. Методы «военного коммунизма» были для

них проще, доступнее, к тому же нередко давали хотя и временный, но значительный эффект.

В том варианте, в котором осуществлялся нэп, он не решил многих не только экономических, но и социальных проблем. Так, довольно низким продолжал оставаться жизненный уровень трудящихся масс, не решена была проблема безработицы. На биржах труда на 1 августа 1929 г. было зарегистрировано 1 298 тыс. безработных, из них чернорабочих — 60%, в том числе впервые ищущих работу — 33%, лиц индустриального труда— 16,3%, также в основном низшей и средней квалификации37.

В стране, как в городе, так и в деревне, достаточно отчетливо проявлялось «нравственное негодование» негативными, а подчас и просто уродливым« сторонами нэпа, процессами дифференциации ,и расслоения в обществе, слабой социальной защищенностью малоимущих и неимущих слоев населения.

В течение 20-х годов произошли три серьезных экономических кризиса (1923, 1925—1926 и 1928—1929 гг.), оказавших серьезное влияние на окончательное утверждение в конце 20-х —начале 30-х годов административно-командных методов управления, тем более что к этому времени в целом уже сложился культ личности И. В. Сталина. Объективной его основой являлась административно-командная система, он же в свою очередь неизбежно способствовал ее утверждению и развитию. Эти экономические кризисы были следствием прежде всего воспроизводственных диспропорций, порожденных тем, что хозяйственное развитие в первой половине 20-х годов было направлено в основном на скорейшее восстановление народного хозяйства, а вр второй — на его реконструкцию и создание мощной тяжелой промышленности.

Развитие тяж-елой промышленности главным образом за счет легкой промышленности и сельскохозяйственного производства неизбежно вело к разбалансированности народного хозяйства, не могло обеспечить тот объем потребительских благ, который был необходим для нормального функционирования потребительского рынка, включая и средства производства для необобществленного, сельскохозяйственного сектора, т. е. обеспечить эквивалентный товарный обмен между городом и деревней, что предполагал по идее своей нэп. Крестьянское хозяйство и после принятого курса на форсированную индустриализацию страны оставалось частным. В соответствии с

экономическими нормами отчуждение части доходов сельских тружеников могло осуществляться прежде всего на эквивалентной основе, обеспечивающей им и стимулирующей воспроизводственный процесс. Но соблюсти эту эквивалентность в условиях реального состояния производительных сил города и деревни с учетом поставленной задачи форсированной индустриализации страны было практически невозможно. Выход был найден в возвращении к чрезвычайным мерам, применявшимся ранее в военное время, в ускоренной и насильственной коллективизации крестьянских хозяйств, в резком сокращении, а затем и запрещении частнохозяйственного оборота, частнопредпринимательской деятельности в целом. Все это означало преждевременное свертывание и отказ от новой экономической политики.