3. Капитализм и «трудовые хозяйства» в системе неонароднических взглядов

На рассмотренной эклектической философской основе зиждется неонародническая концепция капитализма, которая исходила из метафизического разграничения его «положительных» и «отрицательных» черт.

Анализ высшей стадии капитализма — империализма даже в наиболее обстоятельных работах эсера С. С. Зака (1868—1930) велся с позиций мелкого собственника, и в нем видны черты утопических стремлений отстоять отжившие формы производства п. В то же время дальнейшее «обуржуазивание» неонароднической теории сказалось в переоценке ею некоторых основных черт капитализма на его высшей стадии. В эсеровской литературе появляются утверждения, что капиталистическое производство становится более жизнеспособным, возрастает его приспособляемость как формы хозяйства в большей мере, чем это представлялось ранее.

Оставаясь в плену представлений об «искусственном насаждении» российского капитализма, неонародники продолжали считать развитие капитализма в своей стране не естественноисторическим закономерным процессом, а результатом главным образом протекционистской политики царского правительства. Область распространения такого искусственно созданного и обреченного на прозябание — из-за прогрессирующего будто бы сужения внутреннего рынка — капитализма ограничивалась только крупной промышленностью. Они пытались доказать, что капиталистические отношения в России не являются господствующими, так как помимо капитализма и одновременно с ним есть обширная сфера особых некапиталистических отношений. Капитализм в России, по их мнению, сумел захватить лишь узкий плацдарм, и он оказался не в состоянии обобществить производство по всей стране. Так, они утверждали, что развитие капитализма в городе не подчинило себе сферу крестьянского хозяйства .

Неонародники идеализировали крестьянские и ремесленные хозяйства, которые они характеризовали как «трудовые» и противопоставляли капиталистическим. Деление хозяйств на «трудовые» (некапиталистические) и «нетрудовые» (капиталистические) являлось одной из основ неонароднического мировоззрения. Теория некапиталистического «трудового хозяйства» была попыткой представить крестьянское и ремесленное хозяйство как особый уклад, могущий долгое время успешно противостоять капиталистическому воздействию и способный — через кооперацию — к развитию и упрочению своих позиций. Например, С. С. Зак считал, что капитализм есть лишь одна из форм народного хозяйства, а наряду с ним «повсюду и в достаточной степени крепко стоит внекапитали- стическое производство» 15.

Вслед за либеральными народниками 90-х годов неонародники и в XX в. отрицали органическую связь крупного капиталистического и мелкотоварного производства. Отсутствие научного понимания способа производства, системы производственных отношений вело к изолированной оценке экономических форм без учета отношений собственности и экономических связей, существующих в народном хозяйстве. Субъективный метод, применявшийся неонародниками и в экономическом анализе, породил оценку природы различных хозяйственных форм с точки зрения цели, которую ставит субъект производства. С этих позиций доказывалась «устойчивость» крестьянского хозяйства. Утверждалось, что любое капиталистическое хозяйство неизбежно разорилось бы при таком соотношении между расходами и доходами. Но крестьянское хозяйство выживает, так как оно якобы не подчиняется в своем развитии законам капитализма, не гонится за прибылью и рентой, а заботится лишь о «поддержании существования самого земледельца и его семьи» . В то же время считалось, что мелкое крестьянское хозяйство проявляет исключительную устойчивость благодаря также тому, что совмещает в одном лице «работника, капиталиста и землевладельца» и потому более гибко приспосабливается к сложным условиям ведения хозяйства при экономических кризисах и неурожаях, к особенностям сельскохозяйственного производства !7.

Вместе с тем неонароднические экономисты сознавали, что устойчивости мелкому крестьянскому хозяйству, именно в качестве мелкого, в условиях мощного влияния окружающего его капитализма могло хватить только на какое- то ограниченное время, необходимое для его превращения в крупное общественное. Спасти крестьянское хозяйство от разорения, а само крестьянство от пролетаризации (и в то же время от обуржуазивания) могла в конечном итоге, по мнению эсеровских теоретиков, только одна выдвинутая ими радикальная экономическая мера — так называемая социализация земли с последующим постепенным переходом к «полному социализму». В качестве конечной цели эсеровская программа провозглашала «обобществление труда, собственности и хозяйства; уничтожение вместе с частной собственностью самого деления общества на классы», анархии производства и кризисов. Выдвигалось положение о необходимости уничтожения «всех форм насилия и эксплуатации человека человеком», осуществления «планомерной организации всеобщего труда на всеобщую пользу» 18.

Теоретики эсеров делили свою программу на две части: программу-минимум и программу-максимум. Водоразделом между двумя частями должен был стать переход власти из рук буржуазии к народу, к представляющим его социалистическим партиям. Социалистический строй в его полном объеме — с обобществлением средств производства и переходом к коллективным формам труда как в деревне, так и в городе — мог быть создан только на этапе осуществления программы-максимум.

Многие идеи в эсеровской программе были восприняты из марксистской теории, но без осознания их подлинного смысла. И это становилось очевидным, когда эсеры пытались определить пути, какими предполагалось идти к намеченным целям. Здесь в эсеровском социализме сразу выявлялись утопические и мелкобуржуазные черты. Способы перехода к социализму в эсеровской программе были расплывчаты, утопичны, предпочтение же в общем отдавалось парламентско-реформистскому пути. Взгляды эсеров на переход к социализму практически не отличались от европейских социал-демократических реформистских схем.

Эсеры считали, что их программа-минимум посредством социализации земли подорвет буржуазный строй изнутри, экономическим путем. Социализация земли означала: 1) уничтожение «всякой» (в том числе государствен- ной) собственности на землю; 2) передачу земли в децентрализованное распоряжение крестьянских общин; 3) уравнительное распределение земли в единоличное или артельное пользование — по желанию крестьян.

В понимании эсеровских теоретиков социализация земли не была равнозначной социализму. Но она в сочетании с последующей кооперацией, развивающейся внутри буржуазного строя и якобы подтачивающей его, рассматривалась как прямая дорога к социализму. Однако социализация земли привлекала эсеровских теоретиков не только тем, что она пробивала, как они утверждали, «брешь» в российском капитализме. Не меньшее значение для них имело то обстоятельство, что социализация оказывалась вполне совместимой с капитализмом. Социализация земли, говорили они, означает переворот только в отношении собственности на землю, а в «смысле производства» она «еще не означает никакого коренного переворота. Производство, пользование землею остается индивидуальным» 19. Социализацию земли можно поэтому ввести сразу, в декретном порядке. Она не взорвет буржуазный строй, напротив, может сосуществовать с ним неопределенное время, пока постепенно не разрушит его. А именно в такой постепенности, по убеждению эсеров, и нуждалась Россия. То, что путь к социализму придется проделать при буржуазном правительстве, их не смущало или смущало очень мало.

В процессе проведения в жизнь социализации земли эсеры отводили большую роль общинному землевладению, оценивая его как явление глубоко прогрессивное, поскольку внутри общины будто бы господствуют трудовые, некапиталистические порядки. В представлении эсеров крестьянство было социалистическим или по крайней мере полусоциалистическим классом. Они заявляли, что община выработала в нем особую, коллективистскую психологию и благодаря общинным традициям крестьяне обнаруживают склонность к укреплению между собой общественной связи и солидарности. Отсюда, по мнению социалистов-революционеров, задача состояла в том, чтобы, опираясь на общинный дух крестьянства, очистить его психологию от вредных несоциалистических наслоений и сделать крестьян полностью сознательными социалистами.

Столыпинская аграрная реформа, разрушавшая общину, вызвала среди значительной части эсеровской партии идейный кризис. Это заставило эсеровских теоретиков скорректировать роль и место общины в своих программно-теоретических концепциях. В итоге был сделан вывод, что, даже если исходить из наихудшей перспективы — из того, что правительству удастся разрушить общину, все равно нет оснований для пересмотра аграрной программы 20.

Место общины в данном случае занимала кооперация. «Кооперативный социализм», заимствованный русскими мелкобуржуазными идеологами у западноевропейских реформистов, стал одним из элементов эсеровской концепции врастания социализма в капитализм. По утверждению неонароднических экономистов, крупное капиталистическое земледелие было не в состоянии усвоить преимуществ мелкого производства, мелкое же, напротив, путем развития кооперации могло стать на путь укрупнения и даже обобществления. Тем самым как бы решалась проблема обобществления крестьянских единоличных хозяйств некапиталистическим путем 21.

Кооперация, по словам В. М. Чернова, ведет прямую борьбу с капитализмом. На первых порах она борется против мелких торговых посредников, затем потребительские кооперативы вступают в непосредственные контакты с производительными кооперативами, минуя капиталистические предприятия, и тем самым наносят им удар. Путем организации сберкасс кооперация побеждает кредитный капитал. Таким образом получалось, что каждая новая кооперативная организация и каждое ее проникновение в новую отрасль или сферу означали подрыв какого- нибудь из видов капиталистической эксплуатации, замещение его «товарищеским» методом удовлетворения потребностей 22.

В действительности социальная природа кооперации зависит от господствующего общественного строя, и кооперативные отношения никогда не могут быть ведущими в системе производственных отношений. В. И. Ленин признавал, что кооперативы в буржуазном обществе, выступая «звеном экономического прогресса», «помогают в известной степени подготовлять функционирование производства и обмена после экспроприации класса капиталистов». Вместе с тем он предостерегал от «кооперативных иллюзий». «Это — обман,— писал он,— будто «всевозможные кооперации» играют революционную роль в современном обществе и подготовляют коллективизм, а не укрепление сельской буржуазии» 23.

Но неонародники считали, что в капиталистическом обществе могут существовать и успешно развиваться некапиталистические предприятия и целые некапиталистические отрасли производства. Период строительства «ячеек» социализма («трудовых» хозяйств) эсеры рассматривали как длительный переходный период «господства тру- довизма». Подобно тому, писали они, как буржуазия развивалась и крепла еще в недрах феодализма, так и при капитализме «трудовые организации тоже, в свою очередь, являются ячейками будущего строя, подтачивающими капиталистическое общество» 24. Наряду с кооперацией под строительством «ячеек социализма» эсеры понимали развитие муниципальных и государственных предприятий, обобществление отдельных отраслей народного хозяйства, расширяющееся участие рабочих в управлении предприятиями, введение прогрессивного налога на наследство. Все эти мероприятия рассматривались как вводящие в рамки существовавшего строя элементы социализма, как постепенное вытеснение из хозяйственной жизни «личного произвола», индивидуализма и установление господства «трудовой демократии» 25.

Подобную концепцию эволюционного построения социализма разделяло и правое течение в неонародничестве — партия народных социалистов. Энесы также придерживались теории постепенного выхода «из рамок капиталистического строя» путем нарастающего «обобщения (обобществления.— Авт.) снизу». В отличие от эсеров они большое значение придавали государству в социально- экономических преобразованиях, выступали не за социализацию, а за национализацию земли, не связывая перспективы деревни с развитием кооперации. «Власть капитала,— писал один из лидеров энесов, А. В. Пешехонов (1867—1933),— может быть... ограничена при помощи... государственного контроля и регулирования или путем привлечения рабочих к участию в управлении промышленными заведениями» 26. Социалистическая перспектива у энесов еле просматривалась в туманном будущем, еще более отдаленном, чем у эсеров.

На противоположной позиции стояли эсеры-максималисты. Они выступали за немедленный и непосредственный социалистический переворот, не связывая его осуществление с определенным уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Максималисты провозглашали намерение сразу же провести полное обобществление всех средств производства и в сельском хозяйстве, и в промышленности и всюду ввести коллективистские формы труда. Теоретик этого течения А. Г. Троицкий писал: «Социализм не есть продукт капиталистического общества... Социализм мыслим... и на низших ступенях техники». «Залог победы труда над эксплуатацией,— указывал он,— мы видим не в росте «объективных» условий, не в «нарастании противоречий» в хозяйственном строе, а исключительно в развитии сознания в массах трудового населения» 27.

Мелкобуржуазные теоретики всех течений в неонародничестве выступали против пролетарской теории социализма, противопоставляя ей социализм «общечеловеческий», «надклассовый». Теория социализма К. Маркса была низведена ими в разряд устаревших, как пройденный этап. Все неонародники полностью отвергали марксистское положение о мелкобуржуазности крестьянства в обстановке капиталистического товарного хозяйства. Всех живущих личным трудом — крестьян, рабочих, интеллигентов — они зачисляли в один класс — «трудящихся», исходя при этом не из установления места каждого в системе общественного производства, а из определения источника дохода. Тем самым стиралось всякое различие между пролетарием и мелким крестьянином-собственни- ком. Поэтому в отличие от марксистов неонародники вели речь не о союзе между этими классами, а об отсутствии каких-либо классовых и социальных границ между ними. Отсюда следовало категорическое отрицание гегемонии рабочего класса в революционном движении и неприятие диктатуры пролетариата.