3 «ПОЛЕВАЯ КРИМИНАЛИСТИКА»

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМ

Термин «полевая криминалистика» отсутствует в языке криминалистической науки Его нет потому, что не существует и такого научного понятия, которое обозначалось бы этим термином Под этим условным названием мы подразумеваем те технико-криминалистические средства и методы работы с доказательствами, которые используются или могут быть использованы не в кабинете следователя или в ' лаборатории эксперта, а непосредственно в «полевых» условиях — на месте происшествия при его осмотре или при производстве на этом месте иных следственных действий или исследовательских экспертных операций.

Многие вопросы, относящиеся к «полевой криминалистике», давно перестали* быть дискуссионным^ Однако по-прежнему значительный интерес как я научном, так и в практическом планах представляют анализ и решение таких проблем, как принципы комплектования наборов технико-криминалистических средств для работы в «полевых» условиях, распределение функций по их использованию между участниками следственного действия, определение возможностей .производства криминалистических экспертиз непосредственно на месте происшествия и некоторые другие Исходя из сложившегося у нас представления об этих проблемах, мы считав»? целесообразным объединить их в следующие группы:,

1) проблемы технического характера; принципы комплектования наборов технико-криминалистических средств; пределы технического оснащения следователя и специалиста для работы, в «полевых» условиях; целесообразные направления научных исследований по совершенствованию технико-криминалистического арсенала следователя; информационное обеспечение следственно-оперативной группы в «полевых» условиях.

2) проблемы организационного характера: централизация или децентрализация средств «полевой криминалистики»; выбор оптимального решения о субъекте применения этих средств;

37

3) проблемы методического характера: определение принципиальной возможности проведения криминалистических экспертиз на месте происшествия, выявление круга задач, доступных для экспертного решения в «полевых;» условиях, вопросы о так называемой Ситуационной экспертизе, об экспертном осмотре места происшествия.

ВОЗМОЖНЫЕ ВАРИАНТЫ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ

Принципы комплектования наборов технико-криминалистических средств.

Первыми наборами технико-криминалистических средств, которые стали поступать на вооружение следователей и оперативных работников, были наборы универсального характера типа следственного чемодана (следственного вьюка, следственного портфеля) и оперативной сумки Содержимое этих наборов группировалось в три или четыре отдела фотоотдел, отдел составления плана; отдел работы со следами, отдел подсобных технических средств1.

По мере возрастания уровня технической оснащенности органов дознания и следствия расширялся ассортимент технико-криминалистических средств, входящих в соответствующие наборы общего назначения.

Работа по обучению следователей применению технико-криминалистических средств и методов особенно активизировалась после выхода в свет постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 декабря 1965 г «О мерах по улучшению работы следственного аппарата органов прокуратуры и ^охраны общественного порядка», /в котором было обращено внимание на необходимость широкого применения криминалистических средств в целях раскрытия и расследования пре-

38

ступлений. В те годы отмечалось, что «работа по обучению следователей использованию научно-технических средств не является какимгто очередным мероприятием и должна проводиться постоянно»3.

С введением должностей прокуроров-криминалистов для них был разработан специальный комплект технико-криминалистических средств, который «был задуман как дополняющий следственный комплект и расширяющий возможности последнего. Учитывалась также необходимость включения в него средств не только фиксирующей, но и аналитической техники»4.

Для экспертов органов внутренних дел были разработаны специальные комплекты, размещенные в так называемых экспертном и фоточемоданах.

Все эти наборы технико-криминалистических средств предназначались для транспортировки к месту их применения транспортными средствами общего назначения. Однако эффективное применение технико-криминалистических средств на месте происшествия требовало некоторых дополнительных устройств и приспособлений, например, осветительной аппаратуры, которые в комплекты не включались и которые нередко не удавалось изыскать на месте происшествия.

Однако расширение технического арсенала дознания и следствия, появление таких технических средств, применение которых в «полевых» условиях выходит за рамки осмотра места происшествия, например при производстве следственного эксперимента, обыска, проверки и уточнения показаний, на месте и т. д, потребовали принципиально иного решения вопроса. В конце 60-х годов Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры СССР и ОТУ М&Д СССР разработали образец выездной криминалистической лаборатории на шасси автомашины УА3 452а Эти лаборатории поступили в серийное производство и в настоящее время используются на практике

Советская и мировая практика показывают, что существуют три принципа комплектования наборов технико-криминалистических средств «полевой криминалистики».

Первый — принцип универсализма. В соответствии с этим принципом комплектуются следственный набор, набор прокурора-криминалиста, экспертный набор общего назначения,

50

размещенный в экспертном чемодане. Данный принцип предполагает в сущности только количественное отличия между различными наборами, зависящие от функциональных обязанностей субъекта — адресата набора.

Второй принцип — принцип специализации. По этому принципу комплектуются экспертные наборы Для работы с различными видами следов и иных вещественных доказательств (например, так называемый биологический чемодан, наборы работников службы БХСС, ГАИ и др.). В некоторых странах по этому принципу комплектуются наборы для осмотра мест происшествий в зависимости от категории преступлений

Наборы, комплектуемые как по принципу универсализма, так и по принципу специализации, по своим параметрам рассчитаны на мускульную силу человека; это в сущности «носимые» наборы, для транспортировки которых могут быть использованы любые средства передвижения.

Третий принцип — смешанный Условно его можно было бы назвать «лабораторно-полевым». Комплексы технико-криминалистических средств, составляемые по этому принципу, могут быть трех видов:

а) наборы универсального типа и дополнительное лабораторное и вспомогательное техническое оборудование;

б) наборы специализированного типа и дополнительное лабораторное и вспомогательное техническое оборудование или только техническое оборудование.

Как тот, так и другой вид предполагает наличие автомобиля либо общего назначения, используемого только для транспортировки 'комплекса к месту его использования, либо специализированного, который сам уже является элементом этого комплекса, подобно описанной передвижной криминалистической лаборатории. Здесь возможны и варианты типа «оперативного вагона», существующего в ФРГ, когда весь комплекс технических средств размещается в прицепе вагонного типа, транспортируемого к месту происшествия легковым автомобилем;

в) наборы со сменным содержимым. «Сущность этой идеи, — пишет Н, А. Селиванов, — заключается в следующем. При органе, ведущем расследование, имеется значительный по объему комплекс научно-технических средств, заранее не разложенных по наборам. Нужный набор формируется непосредственно перед выполнением следственного действия, в зависимости от характера последнего. Такая система использования техники обеспечивает возможность широкого выбора

40

приборов и инструментов при сохранении относительной портативности выездного набора»6.

Решение вопроса о том, какому принципу комплектования следует отдать предпочтение, лежит уже не в технической, а в организационной плоскости, и на нем мы остановимся далее.

Пределы технического оснащения следователя и специалиста для работы в «полевых» условиях определяются их процессуальными функциями, объемом их профессиональных познаний в области применения технико-криминалистических средств и реальными возможностями доставки и развертывания необходимого оборудования по месту его использования.

При отборе технических средств для укомплектования передвижной криминалистической лаборатории следует, на наш взгляд, исходить из максимального варианта, при котором лаборатория будет использоваться в «полевых» условиях не только следователем, следователем и специалистом, но и экспертом для производства экспертиз непосредственно на месте происшествия. На наш взгляд, вполне реальна задача создания специальной передвижной экспертной криминалистической лаборатории, оборудованной широким ассортиментом экспертной криминалистической техники, включая аппаратуру для экспресс-анализов, сравнительных исследований и т. п. Подобная передвижная криминалистическая лаборатория, размещенная в автобусе и укомплектованная аппаратурой для проведения экспресс-анализов, создана экспертно-криминалистическим отделом ГУВД Леноблгорисполкомов и положительно зарекомендовала себя на практике.

Целесообразные направления научных исследований в области технического оснащения следователя для работы в «полевых» условиях. Основными задачами, которые решаются следователем в «полевых» условиях, являются поиск объектов, имеющих доказательное значение, исследование обста-

41

новки того или иного места и запечатление обнаруженного.

Применительно к задаче поиска актуально совершенствование существующих и разработка новых поисковых приборов для обнаружения тайников и сокрытых предметов. Исследования в данной области пока не позволяют считать эту задачу выполненной. Разрешающая способность существующих поисковых средств еще невелика; они не позволяют составить представление об обнаруженном сокрытом объекте до его извлечения на свет Прав Н. А. Селиванов, отмечающий, что «значительный интерес представляет идея создания надежного метода, который позволял бы воспринимать объекты поиска визуально в виде их контуров. В связи с этим необходимо выяснить возможности применения портативных рентгенографических приборов непрерывного и импульсного действия, ультразвуковых преобразователей, радиоинтроскопических установок»9 В этом же ряду стоит, по нашему мнению, задача создания средств поиска и собирания микрообъектов ^/ Идея использования микрообъектов в качестве источников доказательственной и ориентирующей информации не нова. По словам Э. Локара, она принадлежит Г. Гроссу и Конан Дойлю ВЛ/ 1918 году немецкий судебный химик Г Попп указывал на важность исследования частиц пыли и загрязнений на основе изучения их морфологических, химических и физических свойств В 1923 году немецкий криминалист Г. Гизеке описал методы исследования микрообъектов на одежде подозреваемых лиц с целью установления их профессии. Исследованию микрочастиц уделяли внимание и немецкий криминалист А. Брюнинг, и известный французский криминалист Э Локар. В Советском Союзе первыми обратили внимание на изучение микрообъектов судебные медики. Еще в 1918 году судебный медик М Н. Неменов указал на определение мельчайших частиц металла в огнестрельном повреждении. Этой проблемой занимались в 1932 году Т. С. Бородатова, Л. М. Эйдлин и др. Они описали возможности участково-послойной рентгенографии и микроскопии при исследовании микрообъектовУВпервые же термин «микрослед» употребил швейцарский криминалист Макс Фрей Сульцер в 1951 году, а затем этот термин был широко использован в 1953 году американским криминалистом П. Л Кирком.^В последние годы интерес к микрообъектам резко усилился, причиной чему послужило бурное развитие микроскопии и иных аналитических средств и методов, сделавших возможным извлечение из этих объектов такой информации, которая при прежних методах исследования оставалась «вещью в себе». Появилась и тео-рия вопроса, существенное место в которой заняла понятийная часть.

42

В криминалистической литературе и в практике употребляются - иногда как синонимы, а иногда для обозначения разных понятий — такие термины, как микроследы (в том числе следы наложений), микрочастицы Так, И. Ф Крьрюв,* исходя из своего понятая следа, употребляет в собирательном смысле термин «микроследы». Он считает ненужной формулировку криминалистического определения микроследов, утверждая, что такое определение «существует в естественны* науках ^ вполне приемлемо для криминалистики В естественных науках микроследами принято называть содержание вещества от тысячных др миллионных долей процента»10.

В И Шиканов попытался дать общее понятие микроследов «Микроследы в криминалистике — материальные образования, которые в силу особенностей своей структуры, агрегатного состояния и мизерного количества можно выявить и использовать в качестве средства для обнаружения преступления, преступника или иных фактических обстоятельств расследуемого дела лишь с применением определенных технических средств и специальных экспертных методик исследования»11 Это определение И Ф Крылов подверг обоснованной критике, отметив, что латентность не может быть основным признаком микроследов12

Думается, что наиболее точно отражает понятие рассматриваемых объектов термин «микрообъекты.» С криминалистической точки зрения они представляют интерес в том случае, если являются следами преступления, среди которых могут быть и микроносители следов-отражений. В качестве критерия отграничения их от других криминалистических объектов целесообразнее всего использовать условный количественный критерий, предложенный Г Л. Грановским применительно к разновидностям микрообъектов Оспаривая мнение о том, что такой критерий есть в естественных науках, он вывел его на основе обобщения опросов экспертов-практиков, а также материалов экспертиз

V «На практике, — пишет Г. Л. Грановский, — термином <микрочастица» чаще определяется все то, что ни в одном, из чгрех измерений не превышает 2 мм Итак, микрочастицами^ можно назвать небольшие материальные объекты, форма и размеры которых не определяются невооруженным глазом. От ультрамикрочастиц их отличает то, что они видимы, т. е. их размеры превышают 0,1 мм от макрочастиц (макрообъектов) — то, что ни в одном из измерений (длина, ширина, высота) их размеры не превышают 2 мм»13

Г Л. Грановский предупреждает, что это определение не претендует на окончательность, но, ро его мнению, вполне пригодно в качестве «рабочего», исходного для обсуждения, С этим можно согласиться хотя бы потому, что данное опреде-

43

ление дозволяет однозначно отграничить класс объектов с помощью одного критерия, что практически удобно. Итак, микрообъекты —• объекты, размеры которых не превышают ни в одном из измерений 2 мм. Класс этих объектов можно разделить на два подкласса: микрочастицы и ультрамикрочастицы (все, что меньше 0,1 мм, т. е. практически недоступно невооруженному глазу)14.

Важное практическое значение имеет классификация микрообъектов, на основе которой должны разрабатываться средства и приемы их обнаружения и исследования. Наиболее распространена классификация микреобъектов по их происхождению (точнее, по их природе), хотя и эта классификация излагается в различных вариантах. Так, И. Ф Крылов по признаку происхождения делит микрообъекты на три группы:

1) органического;

2) неорганического и

3) смешанного происхождения, включая в последнюю группу микрообъекты, входящие в состав пыли15. Г. Л. Грановский подразделяет микрочастицы на микрочастицы неживой и живой природы; первые — на микрочастицы естественной природы (почвы, ал-м^азов и т. п.) и микрочастицы продуктов человеческой деятельности (орудий, механизмов, пластмассы и т. п.), вторые — на микрочастицы животных, человека и микрочастицы растений, бактерий16.

В доказательственном аспекте микрообъекты целесообразно, по нашему мнению, разделить на три группы, микроследы, микрочастицы и микроколичества вещества.

Микроследы отличаются от обычных следов в трасологическом смысле слова лишь своими размерами. Для криминалистики они представляют интерес благодаря отобразившимся в них признакам внешнего строения следообразующего объекта. л

Вопрос о выделении в трасологии специального раздела по изучению микроследов был впервые поставлен в 1971 году Г. Л. Грановским17. Он предложил назвать этот раздел микро-трасологией. Этот термин был принят теорией и практикой. Носитель микроследа не обязательно относится к классу микрообъектов, им может быть и макротело Скажем, фрагмент следа пальца на какой-то большой поверхности.

Микрочастица является материальным объектом, отделив* шимся в результате механического или иного воздействия от другого объекта. Это твердое тело, обладающее устойчивой геометрией и морфологией. Для криминалистики микрочастица представляет интерес как признаками внешнего строения, так и признаками структуры и физического состава. Поэтому нельзя согласиться с Б. И. Ласкаускене, считающей, что микрочастицами наряду с твердыми телами с устойчивой геометрией являются и мелкие пятна грязи, масел, крови18.

Микроколичества вещества — это /жидкие, вязкие, сыпучие

44

микрообъекты с неустойчивыми пространственными грйкфщщ ми' К этой же группе'можно отнести и запах овые цикркщ^! ды. Для доказывания они представляют интерес преимуще-1 ственно признаками своего состава и свойствами. - /

Мы полагаем, что в рассматриваемом нами аспекте разргн Нютки поисковых средств удовлетворительно деление микрообъектов по их происхождению на органические и неорганические, по агрегатному состоянию — на твердые, жидкие и газообразные, а по величине -— на микрочастицы и ультрамикрочастицы. Средства поиска и изъятия адикрообъектов должны основываться на учете этих трех классификаций, а также возможных методов поиска. '•

Мы полагаем, что для применения в «полевых» условиях можно рекомендовать два основных метода поиска микроофъ-ектов — вероятностный (сочетаемый при поиске запаховых следов с органолептическим) и инструментальный, В научном плане представляется важной разработка:

а) методики анализа обстановки места происшествия с целью отбора наиболее вероятных носителей микрообъектов;

б) конструкций экстракторов микрообъектов, рассчитанных на разные их виды (типа пылесоса, подобного устройству, имеющемуся в комплекте оборудования передвижной криминалистической лаборатории19, магнитных экстракторов, липких лент и т. п.);

в) оптических и осветительных приборов, приспособлен- ) ных для оперативного поиска микрообъектов в условиях осмотра места происшествия20;

г) конструкций контейнеров для микрообъектов или их возможных носителей.

Помимо задачи вооружения следователя эффективными поисковыми средствами для работы в «полевых» условиях, актуальными направлениями криминалистических научных исследований является разработка методики исследования обстановки места происшествия и иных мест, имеющий; значение для установления истины по делу, >и средств запечатле-ния обнаруженного.

В советской криминалистической литературе исследование обстановки рассматривается как один из элементов тактики осмотра Места происшествия или помещений и участков местности,* не являющихся местом происшествия. Видимо, поэто-му методике исследования обстановки, т. е. проявления качества и пространственных связей объектов, составляющих в своем комплексе место происшествия, уделяется сравнительно мало внимания21. Поскольку этот вопрос, хотя и связан с технико-криминалистической проблематикой, и в большей, своей части относится к тактике действий следователя, о» будет рассмотрен далее» среди проблем методического характера.

Говоря о разработке средств запечатления обнаруженного,

45

/

следуем, по нашему мнению,, акцентировать внимание на совершенствовании средств фотограмметрии Создание достаточно точных, надежных и в то же время простых и доступных средств метрической фотосъемки позволило бы разрешить давнюю вадачу оперативной и точной фиксации обстановки места происшествия и его отдельных объектов

Информационное обеспечение оперативно-следственной группы в «полевых» условиях. Это проблема имеет два аспекта обеспечение группы информацией, хранящейся в стационарных информационных центрах, и оснащение операти^но-следственной группы «носимыми» хранилищами информации Задача получения информации из стационарных ее хранилищ сводится в конечном счете к обеспечению оперативно-следственной группы соответствующими каналами приема — передачи информации, т е необходимыми техническими средствами связи (телефон, радио, телеграф, телетайп) Рассматривая направления повышения эффективности использования научно-технических средств раскрытия и расследования преступлений, О М Глотов справедливо называл в качестве одного из них «создание технических средств обеспечения динамичности диалога между членами оперативных и следственных групп, бригад и т д , работающих на месте проведения оперативно-розыскного мероприятия или следственного действия, с учреждениями сбора, хранения и использования оперативно-справочной, оперативно-розыскной и криминалистической информации»22 В «полевых» Условиях это возможно при наличии специально оборудованной автомашины (опыт ее создания и использования уже имеется)

Под «носимыми» хранилищами информации мы понимаем эталоны, определители и справочники, служащие целям выделения значимых объектов из окружающей среды, их опре-деления, классификации, а также для получения представле-ния об их свойствах и признаках в целях правильного обращения с ними, надлежащей упаковки, хранения и транспортировки

Проблема обеспечения «носимыми» хранилищами информации неразрывно связана с проблемой учета в криминалистике процессов стандартизации предметов массового изгото-вления Тенденция к максимальной стандартизации массовой продукции —<- одно из характерных последствий научно-технического прогресса В криминалистическом аспекте эта проблема представляет интерес с точки зрения возникающей возможности составить исчерпывающее представление о круге объектов того или ино^о вида, об источниках их происхождения и характерных признаках Информация об этих объектах выступает в двух видах предметном — коллекции объектов и справочном, когда сами объекты заменяются их и&ображения-ми и соответствующими характеристиками Такие справочни-

46

ки различных типов и являются «носимыми» источниками информации для работы в «полевых» условиях.

В ряде экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел и учреждений судебной экспертизы имеются коллекции шии безрельсового транспорта, подошв обуви, фарного стекла, огнестрельного и холодного оружия. Для биологических и химических исследований создаются коллекции волос животных, паст шариковых ручек, порохов и т п 23. По материалам этих коллекций и данным, получае-м;ым непосредственно от предприятий — изготовителей массовой продукции, составляются справочники На практике используются такие справочники-определители по автомобильным шинам24 Другая разновидность справочников7 предназначенных для правильного описания объектов (одежды, предметов домашнего обихода, инструментов, строений и т. п), а не для классификационных или поисковых целей, уже давно применяется в следственной и экспертной практике и получила общее признание25 В* этой же связи можно упомянуть и о справочниках, предназначенных для экспертов-криминалистов, которые в принципе также могут быть использованы при работе в «полевых» условиях26 Можно полагать, что эффективному использованию технико-криминалистических и иных научно-технических средств и методов в «полевых» условиях, включая и производство судебных экспертиз, будет способствовать разработка криминалистических стандартов, в том числе и стандартизация экспертизы27. Создание подобных «носимых» хранилищ информации, дифференцированных по субъектам их использования, представляется актуальным и перспективным.

Принципы распределения средств «полевой» криминалистики и вопрос о субъекте их применения. В мировой практике наметилось два пути решения вопроса о распределении средств «полевой» криминалистики В СССР и некоторых других странах основная масса этих средств находится на вооружении следователя, а наиболее сложные их них — у лиц, исполняющих обязанности специалиста при производстве следственных действий, (сотрудники экспертно-криминали-стических подразделений, прокуроры-криминалисты)28. В ГДР и ряде других стран средства «полевой» криминалистики находятся в распоряжении техников-криминалистов или лиц,, по кругу своих обязанностей им соответствующих (сотрудники криминалистических лабораторий, службы идентификации и т. п )29. И то и другое решение вопроса имеет Свои положительные и отрицательные стороны

Принятый у нас принцип распределения средств «полевой» криминалистики обеспечивает повседневную готовность следователя к их использованию и в известной степени гарантирует от возникновения таких ситуаций, когда в связи с от-

47

сутствием в данный момент специалиста технико-криминалистические средства окажутря непримененными. Однако на деле положение далеко не так идеально. Следователи зачастую не обладают необходимыми знаниями и умениями, а иногда и желанием использовать технико-криминалистические средства; использование некоторых средств требует последующих значительных затрат времени (например, для изготовления кинофильма), наконец, как правильно отмечает А А. Герасун (1979), частая сменяемость следователем в связи с их уходом на другую работу требует постоянных и длительных усилий (по его наблюдениям в течение трех — пяти лет) по обучению пришедших им на смену работников приемам использования средств криминалистической техники30. Ясно, что в течение этого времени едва ли можно говорить о§ овладении ими следователем вполне профессионально. Высокая сложность некоторых современных технических средств практически вообще исключает их из арсенала следователя. С другой стороны, при таком принципе распределения значительно удорожается техническое оснащение следователя («каждому — каждое»), происходит распыление массы технико-криминалистических средств между отдельными пользователями. Кроме того, при существующем положении вещей практически невозможна специализация в применении технико-криминалистических средств, и в силу этого следователь вынужден распределять свое внимание между техникой и тактикой, как правило, в ущерб последней и в ущерб самому процессу организации расследования.

Предложение И. М. Лузгина о введении должностей техников-криминалистов, к сожалению, до сих пор не реализовано. Между тем анализ практики использования технико-криминалистических средств в горрайлинорганах внутренних дел и зависимости от этого использования уровня раскрываемости преступлений, осуществленный в 1980—1982 гг Л. А. Винбергом, показал, что положительное решение этой проблемы выгодно отразилось бы на эффективности борьбы с преступностью.

В поисках приемлемого решения проблемы А. Ф. Волынский предлагал выделять в службах органов внутренних дел наиболее подготовленных сотрудников для организации использования технических средств в борьбе с преступностью, освободив их от других функций. Более кардинальной и оправданной мерой было бы, по его мнению, введение специальных должностей, например, инспектор-криминалист или следователь-криминалист, за счет имеющихся и дополнительных штатов в наиболее крупных следственных и оперативных аппаратах.

Думается, что принятие предложения А Ф. Волынского полезно, но проблемы не решит. Наиболее крупные следствен-

48

ные и оперативные аппараты — это не аппараты горрайлинорганов, которые, таким Образом, в рассматриваемом аспекте ничего йе выигрывают. Даже освободив сотрудников экспертнокриминалистической службы этих органов от производства экспертиз и наделив их только функциями техников-криминалистов, мы лишь наполовину решим проблему, поскольку такие сотрудники сейчас имеются лишь в одном из каждых трех горрайлинорганов. Техники-криминалисты должны находиться именно во всех низовых органах внутренних дел — на «переднем крае» борьбы с преступностью, там, где существует настоятельная в них необходимость.

Правда, сосредоточение всех технико-криминалистических средств в руках специально уполномоченного на их применение субъекта типа техника-криминалиста также не лишено отрицательных сторон. Главная из них заключается в том, что при отсутствии техника-криминалиста следователь оказывается безоружным.

На наш взгляд, наиболее предпочтительно следующее решение проблемы:

1) все средства «полевой» криминалистики, как и средства, предназначенные для предварительного исследования вещественных доказательств по месту производства расследования, сосредотачиваются" в «депо технических средств», образуемых в органах прокуратуры — по месту нахождения следственного подразделения, а в органах внутренних дел — при дежурной части;

2) «депо технических средств» находится в ведении техника-криминалиста; в его отсутствие доступ к технике имеют все следователи и оперативные работники в порядке, обеспечивающем сохранность и поддержание готовности < технических средств;

3) применение средств «полевой» криминалистики — функциональная обязанность техника-криминалиста; в обычных условиях следователь освобождается от этой обязанности и выступает лишь в роли организатора и руководителя применения этих средств. С процессуальной точки зрения техник-криминалист выступает в качестве специалиста, что не исключает привлечения к участию в следственном действии при необходимости специалиста-криминалиста более высокого уровня (например, сотрудника специализированного криминалистического экспертного учреждения или прокурора-криминалиста);

4) создание «депо технических средств» позволяет суще-ственно ограничить количество комплектов средств «полевой» криминалистики, отказаться от принципа «каждому — каждое», удешевить процесс «технизации» следствия и в то же время сделает доступным для каждого следователя такие дорогостоящие технические средства, которые не могут нахо-

,49

диться в индивидуальном пользовании; квалифицированное техническое обслуживание средств «полевой» криминалистики продлит сроки их годности и повысит эффективность использования3';

5) производство экспертиз в функции техника-криминалиста не входит, но он оказывает помощь следователю или работнику дознания в подготовке материалов для экспертизы.

Проведение криминалистических экспертиз в «полевых» условиях. До сих пор мы вели речь о применении средств «полевой» криминалистики следователем (оперативным работником) и специалистом Однако этим, как нам представляется, понятие «полевой» криминалистики не исчерпывается В его содержание входит и вопрос о принципиальной возможности проведения в «полевых» условиях, например на месте происшествия, криминалистических экспертиз и выяснение круга задач, доступных в этих случаях для экспертного решения.

Приоритет в постановке ^вопроса о проведении криминалистических экспертиз на месте происшествия принадлежит Б. М. Комаринцу. До него некоторые авторы отмечали необходимость в определенных случаях участия эксперта в осмотре места происшествия, но рассматривали такое участие как экспертный осмотр, т. е. начальную стадию экспертного исследования, завершающегося затем в лабораторных условиях. Так, А. В\ Дулов в этой связи писал: «В ряде случаев экспертизу надо назначать еще тогда, когда обстановка места происшествия не нарушена.. В подобных случаях Следователь должен назначать экспертизу сразу, чтобы обеспечить участие экспер-" та в осмотре места происшествия. Здесь следователь поставит на разрешение эксперта только те вопросы, которые у него сразу возникают при ознакомлении с обстоятельствами происшествия на месте. В дальнейшем, по мере накопления материалов он сможет поставить на разрешение Эксперта дополнительные вопросы. Этим самым следователь обеспечит возможность непосредственного восприятия места происшествия экспертом и будет способствовать получению 'более объективного заключения»32. Примерно так же представляют участие эксперта в осмотре места происшествия Н В. Терзиев и Р. Д. Рахунов33.

Б. "М. Комаринец выдвинул идею проведения на месте происшествия всего экспертного исследования, включая составление заключения. По его мнению, «криминалистическая экспертиза должна производиться на месте происшествия в следующих случаях;:

1. Когда для разрешения вопросов, стоящих перед ней, важно исследовать не только отдельные вещественные доказательства, но и обстановку места происшествия (курсив наш, — Р. Б,)...

50

2. Если длящее успеха нужно исследовать взаимосвязь (курсив наш. — Р В.) .между следами на различных предметах, имеющихся на месте происшествия.

3. Когда вещественные доказательства со следами преступления или преступника не могут быть доставлены с места происшествия в криминалистическую лабораторию из-за громоздкости или вследствие опасности искажения или порчи следов при транспортировке» 34

Говоря об экспертизе на месте происшествия, Б. М. Комаринец имел в виду такое исследование, которое проводится в самой начальной стадии следствия, практически чуть ли не параллельно с осмотром места происшествия. Он не отрицал возможности экспертизы на месте происшествия, производимой через несколько дней или даже недель после следственного осмотра, но подчеркивал, «что она в такой же мере может оказаться затрудненной или, возможно, безрезультатной, как и запоздалый или повторный следственный осмотр места происшествия»

Сравнивая процесс экспертизы на месте происшествия с процессом лабораторной экспертизы, Б. М. Комаринец отметил особенности первого, обусловливающие его повышенную сложность Эти особенности заключаются в следующем (приводим их текстуально, поскольку в более поздних работах других авторов положения Б. М Комаринца либо умалчивались, либо излагались неточно):

«1 Исследованию подлежит не один какой-либо предмет, а вся материальная обстановка места происшествия, включающая большое количество следов и самых различных предметов. А почему-то считается, что отдельные вещественные доказательства, которые можно послать на экспертизу в криминалистическую лабораторию, — это объекты криминалистической экспертизы, а место происшествия — весь комплекс предметов и следов на нем — может быть успешно исследовано следователем без привлечения эксперта,

2 Условия исследования необычные, нередко неблагоприятные — под дождем, при плохом освещении и в непривычной обстановке,

3. Исследование выполняется непрерывно в сжатые сроки пребывания эксперта на месте происшествия; -;

4 Эксперт обычно не имеет возможности получить консультацию других специалистов и привлечь для производства экспертизы справочные материалы;

5 Эксперт ограничен техническими средствами для производства необходимых исследований»36

Признавая принципиальную возможность проведения на месте происшествия криминалистической экспертизы любого вида, Б. М. Комаринец отдавал предпочтение судебно-баллистической и, трасологической экспертизам, для которых дан-

51

иые, полученные на месте происшествия, имеют наибольшее значение.

Насколько нам известно, концепция Б. М. Комаринца * о проведении криминалистической экспертизы в «полевых» условиях возражений в литературе не вызвала, но и не получила существенного развития. Основная его идея — о возможности, а иногда и о необходимости именно экспертного исследования всей обстановки места происшествия для решения задач, относящихся к предмету конкретных видов криминалистической экспертизы, не привлекла внимания ученых. Роль криминалиста по-прежнему ограничивали исполнением при осмотре места Происшествия функций специалиста, хотя и трактовали иногда эти функции достаточно широко. Так, Г, Г. Зуйков писал: «Осмотр места происшествия, как известно, проводит следователь, а специалист-криминалист обязан оказывать ему помощь, используя свои специальные познания и навыки.. В отличие от производства экспертизы, когда эксперт устанавливает лишь какое-либо отдельное обстоятельство, относящееся к способу совершения преступления (Г Г Зуйков рассматривает этот вопрос в аспекте установления способа совершения преступления. — Р. В.), и исследует материалы, представленные ему следователем, в данном случае специалист-криминалист изучает всю обстановку места происшествия (курсив наш. — Я, Б.), все следы, предметы, вещества, имеющиеся на нем, для того, чтобы выявить факты, относящиеся к любой из сторон или ко всем составным частям и элементам способа совершения преступления»37. В тех же случаях» когда говорилось об экспертном исследовании места происшествия, его обычно не связывали по времени с осмотром места происшествия ,

В концепции Б М. Комаринца наше внимание привлекают два положения общего характера: принципиальная возможность и Целесообразность проведения криминалистической экспертизы в «полевых» условиях и признание места происшествия в целом (а не только отдельных следов и предметов) объектом криминалистической экспертизы

Мы считаем обоснованными аргументы Б. М. Комаринца в пользу проведения в ряде случаев криминалистических экспертиз на месте происшествия на начальном этапе расследования, иногда практически параллельно с осмотром места происшествия, в котором криминалист будет принимать участие именно как эксперт, а не как специалист, что найдет свое обоснование в процессуальном акте назначения экспертизы и будет полностью соответствовать закону, предоставляющему именно эксперту такое право (ст. 82 УПК РСФСР) Трудности при проведении экспертизы на месте происшествия, о которых писал Б. М. Комаринец в 1964 году, в настоящее время легче могут быть преодолены, поскольку передвижные кри-

52

миналиетические Лаборатории, оснащенные современными средствами связи и необходимым исследовательским оборудованием, наличие «носимых» хранилищ справочной информации, которая может потребоваться эксперту для дачи заключения, развитие системы экспресс-методов исследования — все это создает необходимые условия для проведения экспертизы в «полевых» условиях. В сущности, мы имеем дело с ситуацией, при которой даже, лабораторное исследования становятся «полевыми», поскольку сама лаборатория находится в «поле». Нечего говорить, насколько существенным при этом оказывается выигрыш во времени, возможность в полном смысле слова оперативно использовать результаты экспертизы для раскрытия преступления по горячим следам.

Однако реализация рекомендаций о проведении экспертизы на месте происшествия параллельно с его осмотром в большинстве случаев оказывается невозможной но причинам процессуального характера Деле* в том, что на практике осмотр места происшествия как первоначальное действие обычно проводится до возбуждения уголовного дела, что не позволяет следователю до его окончания и принятия решения о возбуждении уголовного дела назначить экспертизу. Между тем, помимо того значения, которое может иметь проведение экспертизы на месте происшествия для раскрытия преступления по горячим следам» порой выявление признаков преступления вообще" невозможно без проведения экспертного исследования. Все это послужило основанием для постановки в процессуальной и криминалистической литературе вопроса о возможности назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела.

Инициаторы постановки указанного вопроса (Я. П. Нагнойный, 1967; Р. С. Белкин, 1969; X. Рооп, 1971; Г. МуДьюгин, М. Похис, 1971 и др.), исходя из реальностей следственной практики, особенно в области проведения судебно-медицинских исследований до возбуждения уголовного дела, предлагали внести соответствующие изменения в процессуальное зако-нодательство, разрешив, наряду с осмотром места происшествия, назначение судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела.

Естественно, что предложение разрешить производство экспертизы до возбуждения уголовного дела вызвало и решительные возражения (В, М, Савицкий, 1974; В. Д Арсеньев, 1976; В. И. Шиканов, 1978; И. Н. Сорокотягин, 1984 и др.). Основные доводы противников этого предложения сводились (и сводятся) к следующему:

а) разрешение назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела создаст опасный прецедент и приведет к тому, что по тем же основаниям начнут проводиться и другие следственные действия; -

53

б) назначение экспертизы до возбуждения уголовного дела влечет за собой существенное ограничение законных прав и интересов заинтересованных в исходе дела лиц;

в) для экспертизы до возбуждения уголовного дела нет необходимых процессуальных условий;

г) для возбуждения уголовного дела достаточно данных, указывающих на признаки преступления, для установления которых не требуется проведения экспертизы;

д) что касается необходимости применения судебно-медицинских познаний именно в экспертной форме, на что обычно ссылаются сторонники рассматриваемого предложения, то имеется полная возможность решить соответствующие вопросы в процессе осмотра места происшествия и трупа либо самому следователю, либо с помощью специалиста — судебного медика, не прибегая ни к экспертизе, ни к ее суррогатам,

е) назначение экспертизы до возбуждения уголовного дела может привести к неоправданной затяжке в принятии решения о возбуждении уголовного дела.

Насколько основательны эти возражения?

Ссылки на то, что разрешение назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела может создать опасный прецедент и повлечет за собой нарушение закона э части обязательного условия проведения следственных действий только по возбужденному делу, не имеют под собой почвы Таким прецедентом мог был уже стать осмотр места происшествия, однако этого не случилось.

Производством экспертизы до возбуждения уголовного дела права и интересы заинтересованных в исходе дела лиц (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего) не ограничиваются. На этой стадии еще нет ни подозреваемого, ни обвиняемого, а потерпевший (который также не получил своего процессуального статуса), как правило, сам заинтересован в проведении экспертизы. Кстати говоря, при существующем порядке проведения экспертизы в экспертной учреждении, права обвиняемого при назначении экспертизы ограничиваются (он, например, не имеет возможности заявить отвод эксперту), что тем не менее, возражений не вызывает.

Когда говорят о том, что для экспертизы до возбуждения уголовного Дела нет необходимых процессуальных условий, обычно имеют в виду, что направляемые на исследование объекты еще не имеют статуса вещественных доказательств, что нет процессуальной возможности при необходимости провести дополнительную и повторную экспертизы и т. п. А иногда добавляют, что для возбуждения уголовного дела не требуется достоверно устанавливать обстоятельства преступления, достаточно лишь предположения о преступлении (В. М. Галкин) На это можно возразить, что и по возбужденному делу на экспертизу представляются объекты, не имеющие, строго

54

говоря, Статуса вещееГйекнйх1 доказательств. Что касается проведения дополнительной II повторной экспертиз, то для их проведения нет никаких помех либо после возбуждения уголовного дела, либо до его возбуждения. Мнение о том, что для возбуждения уголовного дела не нужно достоверно установленных обстоятельств, едва ли можно считать серьезным аргументом, о чем свидетельствует практика прекращения неосновательно возбужденных уголовных дел.

Известно, что выводы следователя и специалиста не имею* доказательственного значения. Между тем закон в ряде случаев требует именно доказательственного решения специальных вопросов, что возможно лишь путем производства экспертизы. Жизнь, следственная практика свидетельствуют о том, что без компетентного заключения Специалиста, именно заключения, а не консультации, не оставляющей следа в материалах дела, бывает невозможным решить вопрос об основаниях для возбуждения уголовного дела, например, по дорожно-транспортньм происшествиям, пожарам, выпуску недоброкачественной продукции, нарушению техники безопасности и др.

Наконец, попытки подменить экспертизу некими предварительными исследованиями, чтобы хоть чем-то обосновать решение о возбуждении уголовного дела, создают еще большую опасность затяжки с принятием решения о возбуждении уголовного дела, поскольку в этом случае следователь лишен возможности лично следить за их производством, участвовать в их проведении, принимать необходимые меры при несогласии с их результатами или примененными методиками. Кроме того, возможности подобных исследований более ограничены, чем экспертизы, рядом условий (необходимость сохранения объекта в первоначальном виде и т. п). К этому следует добавить, что проведение таких исследований не исключает последующего проведения соответствующей экспертизы с целью получения необходимых доказательств.

С нашей точки зрения, нет никаких сколько-нибудь серьезных препятствий для принятия законодателем решения о возможности производства экспертизы до возбуждения уголовного дела. Повторяем, что без этого практически невозможно реализовать рекомендации о производстве экспертизы на месте происшествия параллельно с его осмотром, применение в тех же целях экспресс-методов исследования, эффективное использование передвижных криминалистических лабораторий и др. Строго говоря, без этого не может быть объектом экспертного исследования и обстановка места происшествия» когда условием достоверности заключения является исследование ее в первоначальном, неизменном состоянии.

Разрешение назначать экспертизу до возбуждении уголовного дела должно иметь определенные ограничения. Так, оно

55

не может распространяться на те случаи производства экспертиз, для которых необходимо получение образцов для сравнительного исследования в порядке ст. 186 УПК. Но такие ограничения также могут быть предусмотрены законом.

Разумеется, и при существующем порядке вещей имеется возможность проведения лабораторных исследований и в тех случаях, когда осмотр места происшествия осуществляется до возбуждения уголовного дела. Однако результаты такого исследования носят характер лишь ориентирующей информации, хотя и в этом виде могут быть использованы для раскрытия преступления по горячим следам.

Вопрос о признании места происшествия в целом объектом криминалистической экспертизы решается, как нам представляется, не так однозначно.

Практика производства ряда некриминалистических экспертиз, таких, например, как пожарно-техническая, технологическая, автотехническая, экспертиза по делам о нарушении Правил техники безопасности и других убедительно свидетельствует, что место происшествия может быть, а зачастую должно быть, объектом экспертного исследования.

Так, Б. М. Савельев считает, что «необходима такая организация автотехнической экспертизы, при которой эксперт имел бы возможность лично ознакомиться с местом дорожного происшествия и принять активное участие в осмотре транспорта». Аналогичного мнения придерживаются К. А. Василевский и Т. Ф. Шаркова: «Объектом экспертного исследования может быть любое место дорожно-транспортного происшествия: не только дорога.., н^) и поле, двор, покрытая льдом река и вообще все те места, где осуществляется движение транспортных средств». Е. А. Долицкий ^утверждает, что при производстве технических экспертиз по делам о крушениях и авариях на железнодорожном транспорте «непосредственный осмотр экспертами места крушения ^трудно заменить каким-либо материалом»40. Еще более категорично высказываются по этому поводу авторы работ по методике расследования поджогов и пожаров. «При установлении причины пожара осмотр места пожара экспертом является важным фактом, решающим успех экспертизы», — пишет 3. Е. Шиманова41. О необходимости непосредственного анализа обстановки места происшествия пожарно-техническим экспертом пишут А. Р. Шляхов, А. С. Гри-горьян42 и др.

По концепции Б. М. Комаринца, место происшествия в целом может быть объектом криминалистического экспертного исследования, но не взамен, а в комплексе с другими, традиционными объектами — следами и иными вещественными доказательствами. Изучение экспертом обстановки места происшествия позволяет* ему полнее и глубже познать механиз-

56

мы следообразования, выявить признаки и свойства других объектов экспертизы, т, е наиболее эффективно решить задачи, поставленные перед ним следователем или судом. В работах этого автора мы не находим высказываний о том, что обстановка места происшествия является объектом Нового вида V криминалистической экспертизы в отличие от отдельных вещественных доказательств, изучаемых ее традиционными разновидностями!/Примерно на таких же позициях стоит и Т. М. Самарина: /^<При экспертном исследовании вещественных доказательств во многих случаях у эксперта возникает необходимость выяснить, где и при каких обстоятельствах эти вещественные доказательства обнаружены и изъяты, каков был их первоначальный вид и расположение по месту обнаружения и что представляет собой место происшествия... Поэтому чрезвычайно важным элементом экспертного исследования является личный осмотр и исследование экспертом места происшествия, что дает ему возможность путем непосредственного восприятия всей обстановки места происшествия и ее деталей выявить и оценить признаки, необходимые для установления того или иного обстоятельства»43.

В. М. Плескачевский признает необходимым при производстве судебно-баллистической экспертизы на месте происшествия исследовать все следы выстрела, в том числе и следы на нетранспортабельных предметах, и всей обстановки места происшествия44. Г. Н. Порошин в той же связи пишет: «Экспертное исследование места происшествия (чаще всего криминалистическое, судебно-медицинское, пожарно-техническое, автотехническое) производится в тех случаях, когда эксперт не может дать заключения по поставленным перед ним вопросам без изучения обстановки места происшествия. Представляется, что экспертиза может проводиться не только в отношении отдельных объектов, но и материальной обстановки места происшествия в целом,»45. Последняя фраза, как указывает Г Н. Порошин, принадлежит А. А. Эйсману, который еще 15 лет назад, вскоре после Б. М. Комаринца писал о том, что место происшествия в целом может быть объектом экспертного исследования46.

Разложенное позволяет нам сделать важный для дальнейшего анализа проблемы вывод: признание обстановки места происшествия в целом объектом криминалистической экспертизы в науке не новость. Поэтому нельзя согласиться с Г. Л. Грановским, который утверждает, что в прошлом криминалисты вели речь лишь об исследовании отдельных следов на месте происшествия, а не об исследовании его обстановки в целом47

Г. Л. Грановский выдвинул концепцию «ситуационной экспертизы», основное содержание которой сводится к следующему.

57

Объектом ситуационной экспертизы является событие, изучаемое экспертом по «го материальным отображениям в вещной обстановке места происшествия. «Следует подчеркнуть, — пишет Г. Л. Грановский, — что речь идет о широком подходе, охватывающем событие в целом: его время, место» структуру и стадии течения, а также установление лиц, участвующих в нем, предмета посягательства, нанесенного ущерба, связей между действиями лиц и последствиями, отобразившимися в отдельных следах и обстановке в целом»48. Такой подход обусловлен тем, что знаний следователей для оценки ситуации места происшествия, особенно связанной с использованием современных технических средств, теперь недостаточно «Не только исследование такой сложной ситуации, но даже ее общая оценка уже требуют специальных знаний.. Даже если бы опытный следователь с помощью специалистов и смог извлечь нужную информацию путем анализа ситуации, он не вправе использовать ее в качестве доказательственной. Информация эта основана на переработке фактических данных. Правильность переработки должна быть оценена самим следователем, поэтому он не может быть ее источником. В качестве источника таких доказательств закон признает только заключение эксперта» 44.

Ситуационная экспертиза многоступенчата. По своей природе — это комплексная экспертиза или комплекс экспертиз. «В последних случаях, когда экспертам поручается исследование отдельных элементов и подсистем ситуации, все результаты должны быть использованы одним экспертом (по смыслу изложения — криминалистом.— Р. В.) для формулирования вывода, относящегося к ситуации в целом. Поэтому в методике должен быть определен оптимальный порядок одновременного исследования одних и тех же или разных объектов специалистами в различных областях знаний для решения общей задачи»50. Свои предложения Г. Л. Грановский заключает таким тезисом: «Место происшествия должно стать объектом криминалистической ситуационной экспертизы и в случаях, когда для его исследования необходимы специальные познания, передаваться целиком в распоряжение эксперта»51.

Позднее, упоминая предложение о создании ситуационной экспертизы и считая, что «оно, по-видимому, полностью отвечает важнейшему принципу интеграции знаний для решения практических задач, отражающему тенденции НТР», Г. Л. Грановский пришел к выводу, что «вырисовывается иное, несогласуемое со старыми представлениями понятие экспертизы, где, в частности, перенесен акцент на обнаружение фактов — исходных данных для решения задачи экспертизы. Становится очевидной4 недопустимость простого повторения в новых условиях 'тех определений понятия экспертизы, которые относятся к традиционным объектам». Это условия, в ко-

58

торых «жесткое программирование, приобретает все большее значение. Нужны специалистах, которые обладают высокой квалификацией в производстве «узких» исследований, в решении какого-то класса задач. Эти специалисты не обязаны проявлять большой инициативы, не обязаны выходить за рамки своего задания. Они не обязательно должны уметь решать общую задачу и формулировать общий вывод координация исследований и формулирование общих выводов Становится функцией ведущего эксперта и специалистов широкого Профиля»52.

Для того чтобы оценить концепцию Г. Л Грановского, требуется ответить на ряд вопросов, невольно возникающих при ознакомлении с его предложениями Такими вопросами, на наш взгляд, являются следующие.

1. Когда следователь должен сделать вывод о необходимости назначения ситуационной экспертизы и что означает «передать место происшествия целиком в распоряжение эксперта»

2. Кто определяет состав экспертов разных специальностей привлекаемых для исследования отдельных элементов и подсистем ситуации, и почему результаты исследований должен обобщать, а следовательно, и оценивать эксперт-криминалист? Кто в этом случае исследует место происшествия в целом?

3. Что остается на долю следователя, если ситуационная экспертиза означает широкий подход, охватывающий событие в целом и его элементы, практически исчерпывая, таким образом, весь предмет доказывания? Действительно ли ситуационная экспертиза может обладать такими возможностями?

Попытаемся разобраться в этих вопросах

«Известно, — пишет Г. Л Грановский, — что даже для исследования отдельных следов почти всегда нужны специальные знания. Они тем более необходимы для исследования совокупности следов и вещей и их связей, характеризующих структуру ситуации»53 Поскольку каждое место происшествия представляет собой такую совокупность, можно сделать вывод, что во всех случаях, когда место происшествия налицо, должна быть назначена ситуационная экспертиза. Стало быть, вывод необходимости назначения ситуационной экспертизы следователь может делать до осмотра места происшествия. Да и нужен ли в этом случае сам осмотр, поскольку, по мнению Г Л. Грановского, даже общая оценка ситуации требует специальных знаний7

В свете сказанного замечание Г Л, Грановского о том, что ситуационная экспертиза не исключает следственного осмотра места происшествия, что «следователь должен осмотреть ме-сто происшествия, как это он делает и сейчас, осматривая

59

прежде чем направить на экспертизу отдельные предметы;, документы, труп в соответствии с процедурой, предусмотренной ст. ст. 178, 179 и 180 УПК РСФСР»54, звучит неубедительно. Для чего «ужен осмотр, если еще до него ясно, что следователь не в состоянии сам не только исследовать, но даже и оценить в общем обстановку места происшествия? Он должен просто назначить ситуационную экспертизу и «передать» место происшествия эксперту. Причем смысл такой «передачи» заключается, очевидно, в том, чтобы сохранить для эксперта место происшествия в «первозданном», нетронутом состоянии, ибо после назначения экспертизы уже сам эксперт (эксперты) решает, «что из вещной обстановки места происшествия надлежит исследовать, с помощью каких методов, когда и в каком порядке»55. Следственный же осмотр неизбежно приводит к нарушению обстановки места происшествия

Для определения состава экспертов, участвующих в ситуационной экспертизе, важно оценить обстановку места происшествия. Поскольку, по мнению Г. Л Грановского, сделать этого следователь не может, так как не обладает необходимыми для такой оценки (даже общей) специальными познаниями, остается предположить, что состав экспертов определяет также эксперт, очевидно, эксперт-криминалист (ведь экспертиза в целом именуется криминалистической).

Складывается странная ситуация: следователь назначает криминалистическую ситуационную экспертизу, не имея представления, эксперты каких специальностей будут участвовать в ее проведении И уже совсем туманным представляется положение, при котором для исследования ситуации требуется комплекс экспертиз. Кто определяет содержание этого комплекса7 Когда? На основании чего? Г Л. Грановский не дает ответа на эти вопросы Нет ответа также и на вопрос, кто исследует место происшествия в целом (каждый эксперт исследует отдельные элементы и подсистемы ситуации). Но если никто, то есть ли здесь ситуационная экспертиза, объект которой — место происшествия в целом? Ясно только, что субъектом исследования места происшествия в целом не будет и эксперт-криминалист, ибо его задача заключается в использовании результатов частных исследований для формулирования вывода, относящегося к ситуации в целом.

Но ^почему именно эксперт-криминалист должен оценивать и использовать заключения других экспертов и формулировать на их основе, очевидно» путем логических умозаключений общий вывод7 В этом случае эксперт фактически присваивает себе компетенцию следователя, тем более что формулирование вывода только на основе экспертных заключений само по себе, на наш взгляд, экспертизой не является, а

целиком входит в понятие исследования к Оценки доказательств. 66

Не меняет существа дела и новый подход Г Л. Грановского к определению понятия экспертизы, являющейся формой использования, по его выражению, «совокупной (суммативной) компетенции специалистов», и наделение ведущего эксперта функцией интегрирования результатов исследования. Вообще, как известно, такое определение роли ведущего эксперта уже предлагалось И. Л. Петрухиным5® и было подвергнуто справедливой критике А. Я. Палиашвили57. Мнение о том, что эксперт — в том числе и ведущий — обязательно должен лично производить исследования, ранее уже высказывалось В. Д. Арсеньевым и Л. Е. Ароцкером, который по этому поводу писал: «Нет и не может быть «синтетической» формы производства экспертизы ведущим Экспертом, осуществляющим лишь оценку результатов исследований, проведенных другими экспертами»58. »

При той постановке вопроса, которой придерживается Г. Л. Грановский, на долю следователя ничего не остается. Его полностью заменяет эксперт. «Предмет ситуационной экспертизы необычно широк, — пишет он — Исследуя целиком место происшествия, эксперты имеют возможность установить ряд обстоятельств, относящихся к отдельным элементам состава преступления: способы приготовления, совершения и сокрытия преступления, время и место его совершения; личность потерпевшего и преступника; многие их физические и психические свойства; механизм взаимодействия преступника и потерпевшего, транспортных средств, орудий взлома и пре-град; обстоятельно описать все этапы совершения преступления, его детали, свойства предметов, исчезнувших с места происшествия, орудий преступлений, объяснить, почему произошли те или иные изменения в обстановке и др.»59.

Судя по тому, что приведенный перечень не закончен можно полагать, что с помощью ситуационной экспертизы возможно устанавливать и те немногие оставшиеся неупомянутыми обстоятельства, которые входят в предмет доказывания, т. е., иными словами, весь предмет доказывания в целом. Следователю остается лишь предъявить обвинение и закончить производство по делу: проведения ситуационной экспертизы оказывается достаточным, чтобы исчерпать весь процесс доказывания.

Но ни одна экспертиза и даже комплекс экспертиз не может заменить деятельности следователя по доказыванию Событие преступления, взятое в целом, ре может быть объектом никакой экспертизы, ибо не все его элементы отражаются в материальной обстановке места происшествия, доступной для исследования эксперта, Ситуационная экспертиза в том виде, в каком она кон-

61

струируется Г. Л. Грановским, представляется нам нереальной по существу и ошибочной с процессуальнбй точки зрения. В то же время ситуационная экспертиза не только возможна, но и существует реально, если согласиться со следующими положениями !

Предметом такой экспертизы является не событие в целом, не вся ситуация, существовавшая до, в момент или после преступления, а лишь отдельные элементы события, отдельные детали ситуации. Такими элементами, например, могут быть положение преступника и потерпевшего в момент причинения ранения, способ преодоления преграды, действия по сокрытию следов преступления и т. д Но такая экспертиза, будучи в известном смысле экспертизой ситуации, не обязательно должна быть криминалистической и тем более не является особым видом экспертизы. Это в сущности определенный класс задач, решаемых всеми видами судебных экспертиз или во всяком случае Многими из них.

Класс ситуационных задач по мере расширения возможностей /судебных экспертиз по всей вероятности будет возрастать, но Эти задачи всегда останутся частными по отношению к предмету доказывания или когда не сравняются с ним по объему, точно так же, как сама экспертиза всегда будет лишь одним из средств доказывания и никогда не заменит собой весь процесс собирания, исследования, оценки и использования доказательств