§2. Вина юридических лиц в совершении административныхправонарушений: сложности установления и квалификации деяния

Проблема административной ответственности юридических лиц остается одной из самых трудных и породила множество споров как в ученой среде, так и на практике.

До настоящего времени ученые не пришли к единому мнению относительно того, может ли вообще юридическое лицо привлекаться к административной ответственности, либо она должна ложиться исключительно на виновных физических лиц.

Например, М.Я. Масленников пишет, что «административная ответственность юридических лиц в виде штрафа заведомо асоциальна и по большому счету бессмысленна, так как, по существу, уводит от всякой ответственности действительно виновных - должностных лиц и прежде всего руководителей»[142].

В литературе встречаются мнения о недопустимости привлечения юридического лица к административной ответственности и необходимости взыскания с него ущерба в гражданско-правовом порядке в случае причинения вреда административным правонарушением.

Об этом, например, пишут авторы комментария к правовым позициям Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, полагая, что субъектом административного правонарушения (как и преступления или дисциплинарного проступка) следует признавать лишь физическое вменяемое лицо, по достижении им необходимого возраста. При обнаружении признаков состава правонарушения на территориях, в помещениях (иных объектах) или документах организаций к административной ответственности должны быть привлечены виновные в совершении правонарушений конкретные их руководители или иные компетентные должностные лица. Для юридического лица же характерна гражданско-правовая ответственность[143].

Об этом же говорит С.А. Шатов, называя юридическое лицо особым социально-правовым феноменом, инструментом гражданского оборота, который нельзя механически наделять субъективными признаками, свойственными человеку[144].

С другой стороны, физические лица объединяются ради достижения единой цели, ведения предпринимательской деятельности, в процессе этой совместной деятельности ради их общего «блага» иногда совершают административные правонарушения, которые в результате приносят выгоду всей компании, а не только конкретному работнику.

Идеям о возможности привлечения к ответственности юридических лиц лишь в гражданско-правовом порядке можно привести убедительные контрдоводы, высказанные Б.В. Россинским.

Как пишет ученый, борьба с нарушениями, допускаемыми организациями в процессе их предпринимательской и организационнохозяйственной деятельности только за счет возмещения вреда в гражданском порядке неэффективна, поскольку, во-первых, крайне непросто определить в денежном эквиваленте причиненный вред и вынести справедливое судебное решение. Во-вторых, материальные затраты на проведение профилактических мероприятий, направленных на недопущение причинения вреда, будут для организации превышать сумму штрафа в случае его причинения, в связи с чем также окажутся невыгодными. В-третьих, данные правонарушения не приводят к причинению вреда, а лишь создают опасность наступления вредных последствий, в связи с чем гражданско-правовая ответственность в этом случае вообще не наступит[145].

Следует согласиться с ученым и в том, что институт административной ответственности юридических лиц состоялся и играет важную роль в развитии социально-экономических процессов в стране, поворот назад уже невозможен, ибо административная ответственность юридических лиц стала мощным и незаменимым рычагом государственного регулирования деятельности хозяйствующих субъектов[146].

Однако, независимо от того или иного подхода к проблеме определения вины юридического лица, очевидна необходимость дополнительной проработки данного вопроса в КоАП РФ.

Как обоснованно замечает О.В. Панкова, «отсутствие в КоАП РФ четких критериев вины юридического лица в совершении административного правонарушения, равно как и обстоятельств, исключающих его виновность, значительно усложняет правоприменение, поскольку ставит субъектов административной юрисдикции, в том числе судей, в положение формальной неопределенности, которое значительно расширяет сферу их собственного усмотрения в области административной ответственности юридических лиц»[147].

На наш взгляд, при всей сложности проблемы вины юридических лиц как особых субъектов, отказываться полностью от идеи их привлечения к административной ответственности все же нельзя. В определенных случаях организация должна нести ответственность в виде неблагоприятных для нее последствий (например, уплаты штрафа).

Во-первых, как уже отмечалось, это вызвано тем, что установить конкретное виновное лицо в совершении правонарушения не всегда возможно ввиду нечеткости закрепления должностных обязанностей работников (должностных лиц) организации. Правонарушение может быть совершено с ведома или по указанию руководства юридического лица, и последствием этого правонарушения стали неосновательно полученные выгоды имущественного либо неимущественного характера для всего юридического лица и его коллектива (например, в случае незаконного использования чужого товарного знака).

Во-вторых, при привлечении к гражданско-правовой ответственности организации могут возникать сложности, связанные с доказыванием как причинно-следственной связи между деятельностью юридического лица и наступившим вредом, так и размера причиненного ущерба.

Кроме того, как писал В.Д. Сорокин, «административная ответственность имеет в своем арсенале удобную и, значит, привлекательную меру - штраф, которому, руководствуясь государственным федеральным интересом, совсем не трудно придать такие параметры, чтобы, с одной стороны, дать почувствовать юридическому лицу, что так делать нельзя, а с другой - более или менее ощутимо пополнить государственную казну, страдающую от постоянного дефицита»[148].

В этой связи в современных условиях отказ от административной ответственности организаций вряд ли окажется возможным.

Вместе с тем, важно постараться максимально четко определить случаи, при которых к ответственности должно привлекаться именно юридическое лицо в целом, чтобы не допустить безвиновного возложения ответственности на иных лиц.

Однако на сегодняшний день часть 2 статьи 2.1 КоАП РФ фактически закрепляет объективное вменение в отношении организаций, о чем писали и

В.Д.

Как справедливо отмечает О.В. Панкова, отсутствие четких критериев в КоАП РФ по вопросу вины коллективных субъектов - юридических лиц, а также обстоятельств, исключающих их виновность, ставит правоприменителей в положение              формально-юридической

неопределенности, значительно расширяющей сферу их собственного усмотрения в области административной ответственности[149].

В любом юридическом лице, даже не имеющем как такового коллектива, всегда есть конкретное физическое лицо, которое выполняет действия от имени организации.

Исходя из части 2 статьи 2.1 действующего КоАП РФ организация привлекается к административной ответственности в случае если установлено, что у нее не имелось объективных препятствий для выполнения возложенной обязанности.

Иными словами организация автоматически виновна в совершении административного правонарушения, если не установлено обстоятельств непреодолимой силы. В связи с этим, привлекая к административной ответственности юридическое лицо, суды в своих актах в подавляющем большинстве случаев не указывают, в чем конкретно выразилась его вина.

Думается, что данный подход не согласуется с требованиями как КоАП РФ, так и Конституции РФ, согласно статье 49 которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке.

Данные конституционные нормы основаны и воспроизводят положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод,[150] Международного пакта о гражданских и политических правах,[151] Всеобщей декларации прав человека[152].

Конституционный Суд Российской Федерации в одном из своих определений разъяснил, что наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения является одним из принципов юридической ответственности, а конституционные положения о презумпции невиновности и бремени доказывания, которое возлагается на органы государства и их должностных лиц, выражают общие принципы права при применении государственного принуждения карательного (штрафного) характера в сфере публичной ответственности в уголовном и в административном праве.

По сути, аналогичная правовая позиция выражена также и в других решениях Конституционного Суда Российской Федерации (например, Постановления от 27 апреля 2001 года № 7-П, от 17 июля 2002 года № 13-П, Определение от 9 апреля 2003 года № 172-О[153]), где также подчеркнута необходимость установления вины как необходимого элемента общего понятия состава правонарушения и возможности законодателя устанавливать определенные особенности для распределения бремени ее доказывания.

Статья 1.5 КоАП РФ также воспроизвела в своем содержании данные конституционные положения.

Однако, несмотря на декларируемый принцип возможности наступления ответственности организации лишь за вину, на практике это оказывается чрезвычайно сложной задачей.

При привлечении к административной ответственности юридических лиц основным теоретическим вопросом и краеугольным камнем преткновения является вопрос определения их вины как искусственных образований, формулирование критериев, позволяющих утверждать, что в данном случае имела место вина конкретного должностного лица или работника, в связи с чем именно они, а не юридическое лицо в целом, должно нести установленную законом ответственность.

Объективную сторону любого административного правонарушения выполняют физические лица - работники либо должностные лица. Г оворя о том, что юридическое лицо имело возможность для соблюдения установленных законодательством норм, но им не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению, подразумевается, что соответствующие действия не были выполнены конкретным ответственным физическим лицом, на которого соответствующая обязанность возложена в силу закона либо внутренних документов юридического лица.

Как писал ученый-цивилист С.Н. Братусь, «необходимым условием ответственности юридического лица является вина конкретного исполнителя, состоящего либо членом юридического лица, либо его работником»[154].

На практике же неисполнение той или иной обязанности от имени юридического лица его должностным лицом либо иным работником влечет ответственность юридического лица.

Следует согласиться с Е.В. Трегубовой в том, что санкции за административные правонарушения в сфере предпринимательской деятельности носят очень строгий характер и не всегда адекватны степени общественного вреда, который причиняется субъектами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. В частности, данные наказания могут довести субъект предпринимательства до банкротства. Субъект малого предпринимательства (имеющий статус юридического лица), уплатив административный штраф в сотни тысяч рублей, а в случаях, предусмотренных законом - до нескольких миллионов рублей, лишится возможности выплачивать заработную плату своим работникам, вносить арендную плату, развивать и модернизировать производство и т.д. Такое административное наказание является серьезным барьером на пути развития малого и среднего предпринимательства[155].

Возникает вопрос, не получивший пока своего однозначного разрешения ни в законодательстве, ни в теории административного права, ни в судебной практике:              при каких условиях вина физического лица

(должностного лица, работника) трансформируется в вину юридического лица? Когда привлечение к административной ответственности должностного лица недостаточно и необходимо «наказать» всю организацию?

В попытках поиска ответа на данный вопрос рассмотрим понятие вины.

Вина в классическом понимании - это субъективная категория, означающая психологическое отношение субъекта к своим действиям (бездействию) и к наступившим последствиям. Если применить это понятие к юридическому лицу в чистом виде, то придется признать возможность психологического, эмоционального отношения организаций к процессу и результатам своей деятельности[156].

Вместе с тем всем понятно, что у юридического лица не может быть таких элементов вины как сознание и воля, определяющих психическое отношение к совершенному правонарушению и его последствиям. С другой стороны, отсутствие признака виновности не позволяет говорить о наличии

состава правонарушения в том или ином деянии. Возникает, как отметил

А.П. Солдатов, своего рода противоречивый замкнутый круг[157].

Следовательно, необходим поиск такой правовой категории, как вина юридического лица. Очевидно, что в отличие от вины физических лиц, вина юридического лица будет не «психическим отношением к содеянному», а такой его характеристикой, которая позволить утверждать, что данное искусственное образование имеет дефекты, следствием чего является совершение правонарушений, и именно в этом смысле виновно.

Проблематике определения вины юридического лица в совершении административного правонарушения посвящено немало диссертационных исследований[158]. Данный вопрос вызывает живой интерес в научной среде.

Учеными предлагаются различные подходы к этой проблеме: одни приравнивают вину организации к вине его органов, должностных лиц, коллективу, другие рассматривают ее как отношение к проступку всего коллектива, по мнению третьих, вина вообще существует только лишь в наступивших последствиях проступка.

В науке сложилось несколько подходов к решению вопроса о вине юридического лица.

Можно выделить три основные научные концепции вины юридического лица, существующие в отечественном праве: субъективная, поведенческая и поведенческо-психологическая.

Сторонники первой концепции проецируют вину коллектива, должностных лиц организации на само юридическое лицо. Вина определяется ими как отношение должностных лиц, работников, представителей организации к противоправному деянию, которое совершено организацией[159].

Например, Э.А. Кононов понимает вину юридического лица как выражение вины должностных лиц[160]. По его мнению, что вина организации выражается в субъективном отношении к противоправному деянию ее коллектива, которое, в свою очередь, определяется по воле органа юридического лица, его полномочных должностных лиц, а также иных лиц, имеющих право давать обязательные указания в пределах структуры юридического лица.

Антимонов Б.С. также пишет, что «всякое юридическое лицо - это организация людей, а потому вина юридического лица всегда вина людей, и ничем иным она не может быть»[161].

С.М. Корнеев утверждает, что «в действительности вина юридического лица заключается чаще всего в отсутствии необходимой заботы о делах, в непрофессионализме исполнителей, неграмотности, халатности, бездеятельности, повлекших причинение вреда»[162]. Кроме того, вина организации обнаруживается в поведении определенных физических лиц: входящих в состав органов управления, его участников (например, в коммерческих организациях); представителей; рабочих, служащих, членов организации. Вина названных физических лиц, если их действия совершались в пределах служебных (трудовых) обязанностей, рассматривается как вина самого юридического лица[163].

Схожая позиция высказана и Е.В. Овчаровой, утверждающей, что «вина юридического лица - это комплекс негативных элементов, характеризующихся дезорганизацией деятельности юридического лица, непринятием им необходимых мер для надлежащего исполнения возложенных на него обязанностей, неприложением требуемых усилий для предупреждения правонарушений и устранения их причин»[164].

В зависимости от объяснения учеными процесса формирования воли юридического лица, ими сформулированы две теории - коллективной и доминирующей воли.

Теория коллективной воли строится на постулате о том, что вина юридического лица - это особая вина коллектива, поскольку каждая организация фактически состоит из индивидуумов[165]. Вместе с тем, знак равенства между ними ставить нельзя, поскольку организация - самостоятельный субъект права, существующий независимо от физических лиц.

Среди сторонников данной теории также наблюдались расхождения во взглядах: по мнению одних воля организации выражается в решениях, принятых квалифицированным большинством ее членов.

Например, Н.А. Морозова утверждает, что вина юридического лица связана с волей его коллектива, который тайно или явно санкционировал совершение правонарушения своего члена. Воля юридического лица - это воля его коллектива, которая складывается в процессе взаимодействия людей в рамках организационных взаимосвязей, вырабатывающаяся в процессе совместной деятельности, то есть деятельности, подчиненной общей цели[166].

По мнению других вина должна определяться виновностью как одного должностного лица - руководителя, так и группы лиц в каждом конкретном правонарушении в зависимости от его вида[167].

Приверженцы данного понимания вины компании полагают, что для признания ее виновной не имеет значения, какой именно работник ответственен за исполнение той или иной обязанности и почему он не исполнил ее надлежащим образом[168].

Как писал С.Н. Братусь, деятельностью юридического лица надо считать всякое служебное действие, а в некоторых случаях и бездействие его органов, а также всех работников юридического лица, поскольку все они составляют волеизъявляющий коллектив[169].

Юридическое лицо обладает правоспособностью, т.е. носителем юридических прав и обязанностей, стороной в материальных и процессуальных правоотношениях, одним из их субъектов, а потому решения юридического лица (единоличные - директора, коллегиальные - правления, совета и др.) и основанные на них действия по своей юридической сути являются решениями и действиями юридического лица[170].

Концепция доминирующей воли предлагает понимание вины юридического лица в совершении административного правонарушения через преобладающую волю органов управления, должностных лиц и иных лиц, имеющих право давать обязательные указания для работников. Таким образом, вина компании выражается через вину должностных лиц[171].

Схожие позиции занимает и А.В. Кондаков, предлагающий понимать вину компании как конкретные действия (бездействия) должностных лиц этого лица, повлекшие за собой не соблюдение норм и правил, за нарушение которых КоАП РФ предусмотрена административная ответственность[172].

Субъективное понимание вины юридического лица в настоящее время нашло свое отражение в нормах Налогового Кодекса РФ, который определяет вину организации в совершении налогового правонарушения через вину его должностных лиц либо иных представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение правонарушения.

В части 3 статьи 2.1 КоАП РФ закреплено, что назначение административного наказания юридическому лицу не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение виновное физическое лицо. Фактически данной нормой закреплена позиция психологической концепции вины организации: «юридическое лицо - виновное физическое лицо».

Психологическая концепция вызвала обоснованную критику в научной литературе.

Противник данного понимания вины компаний В.Д. Сорокин справедливо замечал, что «в связке «юридическое лицо - виновное физическое лицо» виновным названо лишь лицо физическое, тогда как в отношении юридического лица законодатель слово «виновное» не использует. Фактически это означает привлечение к ответственности без вины, что противоречит КоАП РФ[173].

Справедливые критические аргументы против необходимости установления воли коллектива и отождествления организации с коллективом приводит и О.Н. Шестобоев, отмечая, что «в действительности существуют юридические лица без коллектива, но это не мешает им нарушать установленные правила (например, юридическое лицо может состоять исключительно из директора, а им будет учредитель). Имеются примеры многотысячных коллективов, члены которых даже не подозревают о существовании друг друга, но и здесь вся совокупность работников никак не связана с деликтоспособностью коллективного субъекта (ОАО «РЖД» и т.п.)».[174]

С этих же позиций критикует необходимость выявления отношения к проступку коллектива организации и профессор А.С. Дугенец, мотивируя это тем, что «в коллективах работает определенное количество работников, характеризующихся как положительно, так и отрицательно, нельзя утверждать об одинаковом их отношении к коллективному проступку»[175].

Действительно, каким образом выявить и учесть всех лиц, потворствовавших совершению правонарушения? Каким должно быть это количество, чтобы считать виновным коллективный субъект - половина, две трети или больше?

Представляется, что чисто с практической точки зрения это вызовет значительные сложности.

По мнению О.Н. Шестобоева, «вина юридического лица несовместима с субъективным вменением. Она существует исключительно как оценочная категория, определяемая заданными законодателем критериями. С позиций действующего КоАП РФ вина коллективного субъекта может выражаться в единственной форме - степени исполнения обязанностей, с учетом имевшихся для этого возможностей. Причем не стоит отыскивать в данной формуле какой-либо психической деятельности, перед нами исключительно законодательное решение, которое, в принципе, возможно изменить в рамках законотворческого процесса»[176].

Свой вариант определения виновности юридического лица предложила и «поведенческая» концепция, которая появилась в науке гражданского права. К ее созданию привела с одной стороны невозможность практического применения к организациям «психологического» понимания вины, которое закрепил Гражданский Кодекс РСФСР 1964 года, а с другой стороны - необходимость выполнять требование закона о возложении на них ответственности только при наличии вины. Эта концепция получила свое распространение в судебно-арбитражной практике.

Фактически, действующий КоАП РФ воспринял поведенческую (объективную) концепцию определения вины юридических лиц.

Такая же формулировка вины юридического лица в совершении административного правонарушения применена в статье 2.1 Кодекса Приднестровской Молдавской Республики об административных правонарушениях[177].

Поведенческий подход характеризуется рассмотрением вины юридического лица, выражающейся в его дезорганизации, непринятием должных мер для полного и своевременного исполнения возложенных на него обязанностей, неприложением необходимых усилий для профилактики правонарушений.

Данный подход основан на рекомендациях Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности предприятий - юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности, принятых 20 декабря 1988 года, где указано, что предприятие должно быть освобождено от ответственности в тех случаях, когда управление предприятия не было задействовано в правонарушении и предпринимало все необходимые меры для предотвращения его совершения[178].

В поддержку данной концепции Я.Н. Чапурных приводит такие аргументы, как внутреннее единство и специфика волеобразования, позволяющие, по ее мнению, говорить о действиях работников как о действиях самой компании[179].

При этом автор полагает невозможным усомниться в единстве действий юридического лица и его работника, например, в силу умысла последнего и расхождении их воль, поскольку, единство направленности воли является непременным условием существования самого юридического лица. Кроме того, законодательство содержит необходимый инструментарий для воздействия на работника и защиты организации (в том числе, дисциплинарная ответственность, взыскание сумм ущерба в гражданском порядке)[180].

На наш взгляд, данный подход достаточно уязвим и даже опасен.

Во-первых, юридическое лицо может предпринять достаточные меры для «воспитания» работника, доведения до него идеи обязательности правовых предписаний и недопустимости их нарушения.

Например, продавцу неоднократно разъяснялась недопустимость продажи товара без выдачи кассового чека, продажи алкоголя несовершеннолетнему лицу. Были разработаны инструкции, в месте реализации товаров размещена соответствующая информация, работник был ознакомлен с этими требованиями под роспись, периодически в торговой точке проводился контроль. И, несмотря на принятые меры, незаконная торговля все же была осуществлена продавцом в надежде на возможность избежать наказания.

В чем же заключается вина юридического лица? Ведь совершение правонарушения им ни коим образом не поощрялось и не санкционировалось, очевиден умысел работника.

Противник данного подхода В.Д. Сорокин также критически отмечал, что «начиная рассуждения о вине коллективного субъекта - юридического лица, авторы непременно «скатываются» на должностных лиц вплоть до одного должностного лица, а для подмены субъектов правонарушения нет никаких оснований»[181].

Свои возражения приводит и А.В. Федоров, также отрицая возможность определения вины юридического лица через вину ее руководителя, отождествления организации с ее должностным лицом. При этом автор предлагает привлекать к ответственности виновное физическое лицо, если его возможно установить, и организацию - когда конкретный виновник не установлен[182].

Анализируя предложенную «поведенческую» концепцию вины, И.В. Панова также отмечает, что определение вины по «поведенческой» концепции подходит для обязательственных, но не для деликтных отношений, где необходимые или требуемые действия невозможно определить заранее[183].

Сторонники поведенческо-психологической концепции вины юридических лиц оценивают критически как субъективный, так и поведенческий подходы.

Петров М.П. связывает вину компании с дефектами ее внутренней организации, недостаточностью усилий ее коллектива. Автор предлагает применять субъективное понимание вины при привлечения организаций к ответственности за правонарушения, носящие материальный характер, а объективное - за правонарушения с формальным составом[184].

Как неоднократно отмечалось нами ранее, в отношении искусственного образования - юридического лица, говорить о психическом отношении к содеянному не приходится. Организация не обладает ни сознанием, ни волей.

Возможным выходом из этой ситуации могло быть стать разграничение термина вины в ее классическом понимании, применяемого в отношении физических лиц, и особой правовой категории - вины для юридических лиц.

Для последних вина не может являться психическим отношением к содеянному. Вина организации - это ее дефектность, позволяющая должностным лицам этой организации или иным работникам совершать правонарушения.

Дефектность структуры организации может выражаться в отсутствии органов контроля, непрозрачностью ее структуры, нечетким распределением обязанностей между конкретными органами юридического лица, его сотрудниками. Структурные упущения в работе организации не исчезнут из- за того, что одного из ее сотрудников (должностных лиц) привлекли к административной ответственности, в связи с чем правонарушения будут совершаться и дальше.

Таким образом, в вопросе определения виновности организации в совершении правонарушения необходимо установить сложную цепочку взаимоотношений между лицами, принимающими соответствующие решения, и теми, кто непосредственно выполняет действия (бездействия), составляющие объективную сторону правонарушения.

При этом, по нашему мнению, автоматическое признание организации виновной в неисполнении работником принятых на себя обязанностей не отвечает принципу справедливого наказания. Ведь штраф, наложенный на организацию, так или иначе отразится на каждом ее сотруднике.

Вместе с тем работник, заключая трудовой договор, не берет на себя ответственность за совершение правонарушений всеми иными членами коллектива. Следовательно, несение им неблагоприятных имущественных последствий в результате уплаты штрафа всей организацией может быть справедливым и законным лишь в случае, если на нем лежит полностью либо в какой-либо части ответственность за совершенное правонарушение.

Если же он не имеет к правонарушению никакого отношения, то его имущественная ответственность фактически является безвиновной.

Выговор или даже увольнение правонарушителя имущественный ущерб организации не восстановит. Взыскание с работника уплаченного многотысячного штрафа далеко не всегда будет возможным с чисто практической точки зрения.

Именно поэтому, полностью поддерживая и разделяя идею, высказанную Б.В. Россинским в вышеуказанной работе, о недопустимости привлечения к административной ответственности юридического лица при недоказанности вины его должностного лица (должностных лиц)[185], мы все же предлагаем освобождать юридическое лицо от ответственности в случае, если деяние совершено конкретным физическим лицом, а организация при этом доказала принятие мер, направленных на недопущение совершения правонарушения, а также неполучение каких-либо выгод и преимуществ от совершенного правонарушения.

В этой связи следует упомянуть Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 05 июня 2014 г. №1308, которым отказано в принятии к рассмотрению жалобы общества на нарушение его прав и свобод частью 1 статьи 19.28 КоАП РФ[186].

Конституционный Суд, признавая обоснованность привлечения организации к административной ответственности по данной статье КоАП РФ, отметил, что общество привлечено к ответственности не за передачу его работниками, участвующими в оперативных мероприятиях по выявлению коррупционных правонарушений, денежных средств должностному лицу, а за ранее совершенные коррупционные действия (передача должностному лицу денежных средств 1 июня 2012 года в размере 72 000 рублей и 8 июля 2012 года в размере 200 000 рублей) в интересах данного общества (выделено мной - М.Г.).

Именно установление факта наличия такого интереса у организации, а также его удовлетворение в форме получения каких-либо выгод и преимуществ, неосновательного сбережения денежных средств, подлежащих, например, расходованию на какие-либо необходимые и обязательные мероприятия и должно, на наш взгляд, предопределять вопрос о ее виновности и возможности привлечения к административной ответственности.

Практика Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации пока не позволяют уяснить критерии, по которым можно было бы отграничить его вину как самостоятельного субъекта.

Высший Арбитражный Суд РФ указал, что и в тех случаях, когда в соответствующих статьях Особенной части КоАП РФ возможность привлечения к административной ответственности зависит от формы вины, в отношении организаций требуется лишь констатация факта имевшейся возможности для соблюдения соответствующих правил и норм, но им не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению[187].

Как метко заметил А.А. Чукреев, налоговые органы в настоящий момент предпочитают решать анализируемые вопросы административной ответственности компаний неадекватно просто: если, например, контрольнокассовая техника (ККТ) не применена по вине работника, то в этом виноват и работодатель (юридическое лицо), т.к. работник является его представителем. Такая логика «крива» в рамках административного права. Хотя по определенным причинам применима в рамках права гражданского, где в случаях, прямо предусмотренных законом, допускается «ответственность за чужую вину». Очевидно, такой подход в гражданском праве основан, в частности, на институте гражданско-правового представительства. Здесь следует еще раз подчеркнуть, что в административном праве норм об «ответственности за чужую вину» нет, а их применение по аналогии закона невозможно. Тем не менее, указанный «упрощенный» подход налоговых органов, к сожалению, нередко поддерживают и арбитражные суды[188].

На протяжении долгого времени вопрос об ответственности, когда чек не был пробит по вине кассира, оставался дискуссионным - кто является субъектом ответственности: работодатель или продавец, не исполнивший обязанность по применению контрольно-кассовой техники (ККТ)? Суды по этому вопросу занимали разную позицию. Одни суды считали, что если ККТ зарегистрирована в налоговой инспекции, если с продавцом произведен инструктаж и он ознакомлен с должностной инструкцией, то и отвечать должен продавец, не применивший ККТ. Были и иные судебные решения, где на организацию (или на индивидуального предпринимателя) возлагали ответственность[189].

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в Постановлении от 3 августа 2004 г. № 5960/04 указал, что торговая организация обязана обеспечить соблюдение требований Федерального закона «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт»[190], а тот факт, что наемный работник не исполняет свои трудовые обязанности, не освобождает юридическое лицо от ответственности и свидетельствует о необеспечении организацией необходимых условий для выполнения закона[191].

При этом в вопросе административной ответственности индивидуальных предпринимателей Высший Арбитражный Суд РФ занял иную позицию, указав, что предприниматель сделал все от него зависящее для того, чтобы его работник применял контрольно-кассовый аппарат при осуществлении наличных денежных расчетов в торговой точке. В частности, в принадлежащем ему киоске имелась зарегистрированная в налоговом органе контрольно-кассовая техника; также предпринимателем была разработана должностная инструкция продавца-кассира, с которой продавец при заключении трудового договора была ознакомлена; с продавцом заключен договор о полной материальной ответственности[192].

Причина таких различий не ясна. Непонятно и то, в чем принципиальная разница в вопросе определения вины между индивидуальным предпринимателем, привлекающим наемного работника, и, например, обществом с ограниченной ответственностью, состоящего из учредителя- директора и наемного работника?

Отсутствие четких и однозначных разъяснений высших судебных инстанций по вопросам установления вины юридического лица порождает противоречивую судебную практику, которая в данный момент идет по нескольким направлениям: объективного вменения для юридического лица (т.е. когда для признания его виновным в совершении административного правонарушения достаточно самого факта правонарушения и понятие виновности носит весьма условный характер), определения вины через субъективную сторону правонарушения (когда судом анализируется психическое отношение коллективного субъекта к содеянному и определяется форма вины в виде умысла или неосторожности), либо вина юридического лица определяется через вину его работника (действия работника трактуются как действия организации, если не доказано то обстоятельство, что работник совершил деяние, выходящее за рамки его полномочий)[193].

Кроме того, существуют решения судов, в которых делается вывод о невозможности в принципе определить психическое отношение юридического лица в форме умысла или неосторожности. Суды придерживаются следующей логики: «Предусмотренные статьей 2.2 КоАП РФ формы вины (умысел и неосторожность) отражают психическое отношение правонарушителя к своему деянию и его последствиям. Указанные формы вины неприменимы к юридическим лицам, представляющим собой субъект права, лишенный психики. Такие категории, как «осознание», «предвидение», «желание», «расчет» могут быть соотнесены с поведением физических лиц - правонарушителей. Понятие вины юридического лица является единым и заключается в возможности соблюсти установленные нормы и правила и непринятии им исчерпывающих мер по их соблюдению (часть 2 статьи 2.1 КоАП РФ)»[194].

Как резонно отмечает Э.Н. Нагорная, в результате определения вины юридического лица, данного в части 2 статьи 2.1 КоАП РФ, судебные органы, независимо от упоминания в административном праве о вине правонарушителя, фактически пошли по пути объективного вменения, а виновность юридического лица как обстоятельство, изложенное в пункте 3 статьи 26.1 КоАП РФ, «исследуется условно, что отнюдь не свидетельствует о низкой квалификации судей, а, напротив, говорит о недостаточно высоком качестве нормативной базы»[195].

На данное обстоятельство указывает и И.В. Панова[196].

В качестве объяснения такой позиции некоторые правоведы ссылаются на предпринимательский риск как на основание административной ответственности[197].

На наш взгляд, данная теория опасна, поскольку, как уже было сказано, необоснованно распространяет допускаемую исключительно в гражданском праве ответственность без вины на административные правоотношения. С тем же успехом в дальнейшем возможно будет говорить и об уголовном праве.

Вместе с тем анализ судебной практики показывает, что, к сожалению, судьи в основном руководствуется приведенными рассуждениями.

Однако думается, что это связано не с непониманием проблемы (как раз это опровергают результаты проведенного опроса судей), а отсутствие четкого подхода со стороны высших судебных инстанций, а также элементарной нехваткой времени для столь подробного и детального выяснения всех обстоятельств каждого конкретного дела.

Необходимо также отметить, что закрепленные в настоящее время в Кодексе формулировки («имелась возможность для соблюдения правил и норм», «не были приняты все зависящие от него меры»), носят оценочный характер и оставляют широкий простор для усмотрения правоприменителя.

Практика применения нормы, содержащейся в части 2 статьи 2.1 КоАП РФ, в настоящее время достаточно противоречива, причем не только должностные лица органов исполнительной власти, но и суды в схожих ситуациях нередко принимают противоположные решения[198].

Так, по ряду аналогичных дел юридическими лицами оспаривались постановления о привлечении к административной ответственности по части 3 статьи 14.16 КоАП РФ. В обоснование доводов об отсутствии своей вины в совершении административного правонарушения они ссылались на то, что продавцы ознакомлены со своей должностной инструкцией и в соответствии с приказом на них возложена обязанность проверять документы, подтверждающие легальность оборота алкогольной продукции в торговой точке.

При рассмотрении заявлений арбитражные суды в одних случаях принимали доводы юридических лиц, указывающих на наличие должностной инструкции, приказы о возложении на должностное лицо или работника обязанности по соблюдению требований, установленных законодательными актами как на обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии вины организации, а в других - отклоняли их как несостоятельные.

Однозначную позицию в этом вопросе занял Высший Арбитражный Суд РФ. В ряде своих постановлений он прямо указал, что неприменение юридическим лицом ККТ при осуществлении наличных денежных расчетов вследствие ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей его работником не является обстоятельством, освобождающим само юридическое лицо от ответственности за административное правонарушение по статье 14.5 КоАП РФ[199].

Однако, учитывая вышеприведенные нами рассуждения, данная позиция не бесспорна.

Интересен и познавателен в этом вопросе опыт иностранных государств.

Например, по законодательству Италии, юридическое лицо может быть освобождено от ответственности в случае удачного использования так называемой «защиты посредством организационной структуры». Компания не несет ответственности зa действия ее служащих, занимающих руководящие должности, если докажет, что:

а)              до совершения преступления руководящий орган этой компании утвердил и эффективно использовал соответствующую организационноуправленческую модель с целью предотвращения преступлений, аналогичных по своей природе тому, которое было совершено;

б)              юридическое лицо организовало независимый от руководства надзорный орган с целью надзора, контроля, укрепления и совершенствования модели;

в)              указанный независимый от руководства надзорный орган до совершения преступления осуществлял эффективный надзор и контроль за использованием модели;

г)              что лицо, виновное в совершении преступления, совершило его путем злостного намеренного уклонения от выполнения правил, установленных моделью.

Кроме того, законодательно установлены общие для всех критерии, которые должны обязательно входить в «приемлемую» модель. В их числе: определение вида деятельности, создающего потенциальную опасность совершения преступления; процедура принятия и утверждения решений, чреватых правонарушениями; перечень обязательных для исполнения и исполняемых процедур и мер, направленных на предотвращение совершения преступлений; мероприятия по управлению финансовыми ресурсами, предназначенные для недопущения совершения определенных преступлений; система дисциплинарных мер и взысканий за неисполнение правил и требований модели или за несоответствие ей, и т.д.

Юридические лица (компании и ассоциации) могут быть привлечены к ответственности за преступления, совершенные от их имени или в их

интересах физическим лицом (лицами), занимавшим руководящую должность в соответствующей компании, зарегистрированной в качестве юридического лица, и имевшим право действовать от имени этого юридического лица либо издавать обязательные для исполнения приказы и распоряжения, либо осуществлять контроль за деятельностью этого юридического лица. Корпоративная ответственность также может быть возложена на компанию в том случае, когда преступление было совершено в результате отсутствия у юридического лица органов и средств внутреннего контроля и надзора[200].

Аналогично рассматривает эти вопросы и законодательство Литвы. Так, ответственность юридического лица обусловливается совершением уголовного деяния физическим лицом, действующим для пользы юридического лица при выполнении полномочий по его представительству, принятия решений в его пользу или управления им. Кроме того, юридическое лицо может нести ответственность, когда отсутствие надзора или контроля сделало возможным совершение уголовного деяния в пользу юридического лица его служащим или уполномоченным представителем[201].

Законодательство Нидерландов также связывает возможность наступления ответственности с неосуществлением надлежащего контроля. Так, Уголовный Кодекс Голландии называет в качестве основания уголовной ответственности организации недостаток контроля за физическим лицом, занимающим «ведущие позиции в организации».

Верховный суд Г олландии также отметил, что для установления умысла юридическое лицо должно дать ясно выраженное согласие на действия его сотрудника, т.е. знать о его действиях и одобрять их. В этом случае действия сотрудника могут рассматриваться как действия самого юридического лица. Таким образом, в Голландии принято считать, что юридическое лицо совершает деликт, если речь идет о действии, которое в общественном обиходе считается действием юридического лица. При этом должно быть установлено, что речь идет о сделке, предпринятой данным юридическим лицом и находящейся в сфере его влияния. Именно поэтому, если деяние может быть вменено юридическому лицу, то за него может быть наказано как само юридическое лицо, так и физические лица, совершившие запрещенный поступок, а также те, кто дал задание на его выполнение или осуществлял фактическое руководство при его совершении[202].

В законодательстве Федеративной Республики Германия также прослеживается поведенческий подход к определению вины организаций: «противоправное действие представителей или руководителей корпорации нарушает определенные законные обязанности корпорации или приносит финансовую выгоду компании (или преследовало цель принести финансовую выгоду компании), а также при противоправных действиях сотрудников компании, которые могли быть предотвращены ее руководителем, т.е. при отсутствии должного контроля, применяется система наложения штрафов не только на физических лиц, но и на корпорации (Ordnungswidrigkeiten)»[203].

Следует упомянуть и некоторые подходы, сформировавшиеся по данному вопросу и в английском законодательстве, которое также не приравнивает автоматически действия работников (агентов) компании к действиям самой компании.

Как указал Лорд Маммери (Mummery) в деле Bank of India v.Morris amp; Ors (2005), «очевидно, существуют определенные обстоятельства, при которых индивидуальное знание о мошеннических операциях не может и не должно приписываться компании. Классическим случаем является ситуация, когда компания сама является целью недобросовестности ее агентов или служащих. В общем, было бы неразумным или нереалистичным приписывать компании знание об определенных обстоятельствах, если такое вменение имело бы эффект аннулирования права компании требовать возмещения от нечестного агента, служащего или от третьих лиц»[204].

В соответствии с adverse interest rule английский суд не стал бы приписывать компании действие ее управляющего директора, выражающееся в недобросовестном зачислении денежных средств компании на его личный счет. Как отмечает лорд Филлипс, в решении Верховного суда Канады в деле Canadian Dredge amp; Dock Co Ltd. v. The Queen (1985) судом был сформулирован следующий подход в применении этого принципа: «В случаях, когда «управляющий ум» замышляет и разрабатывает, а затем исполняет план, направленный на обман его корпорации, и когда такое поведение является существенной частью регулярной деятельности лица, воплощающего «управляющий ум», при таких обстоятельствах в высшей степени неправдоподобно было бы считать такого менеджера «управляющего умом компании»... В случаях, когда преступное деяние всецело направлено на обман корпоративного работодателя и когда это деяние совершается к выгоде исключительно служащего-менеджера, этот «the employeedirecting mind», начиная с замышления и исполнения своего криминального плана, перестает быть «управляющим умом корпорации» и, как следствие, его действия не могут быть приписаны компании в соответствии с доктриной идентификации («identification doctrine»)[205].

По нашему мнению, приведенные концепции более точно отражают сущность вины юридического лица, а также позволяют говорить в действительно справедливом возложении ответственности на коллективный субъект, чем доктрина, воспринятая в нашей стране.

В этой связи сделать вывод, что для решения вопроса о привлечении к административной ответственности первостепенное значение должны иметь установление следующих обстоятельств: кем было принято решение о совершении административного правонарушения - органами управления юридическим лицом либо непосредственно его работником? повлекли ли соответствующие действия выгоду в целом для организации? какие меры предпринимались юридическим лицом для недопущения совершения правонарушения (т.е. создавалась ли в данной организации система контроля за соблюдением сотрудниками норм действующего законодательства, разрабатывались ли должностные инструкции и были ли работники с ними ознакомлены, проводились ли проверки исполнения нормативных требований, привлекались ли работники к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее исполнение своих обязанностей и нарушение установленных правил)?

В тех случаях, когда административное правонарушение совершено работником либо должностным лицом не во исполнение решения руководящих органов, а по собственной инициативе, эти действия не повлекли для организации каких-либо выгод или преимуществ и правонарушение совершено, несмотря на созданную и реально работающую в организации систему контроля, юридическое лицо не должно привлекаться к административной ответственности, поскольку иное означало бы наступление ответственности без вины, т.е. объективное вменение. Административной ответственности в этом случае должны подлежать лишь виновные физические лица.

Этот постулат был выдвинут еще профессором И.А. Галаганом. Как справедливо писал ученый, «если повинны должностные лица в совершении проступка, то они и обязаны отвечать в административном порядке. Рабочие и служащие не должны ущемляться в своих правах на премии, надбавки из фондов, на которые обращается взыскание штрафов, в случае административной ответственности юридического лица. Они не могут отвечать за нераспорядительность должностных лиц.... Но там, где правонарушение связано с умышленной виной коллектива, например отлов рыболовецкой бригадой рыбы незаконными орудиями лова, ответственность должен нести весь коллектив, в том числе в виде штрафных санкций»[206].

Результаты анкетирования судей арбитражных судов Центральночерноземного региона также показали, что первым из обстоятельств, свидетельствующих о наличии вины организации в целом, а не конкретного должностного лица (работника) в совершении административного правонарушения, названо отсутствие системы внутреннего контроля в организации.

На втором месте оказалось нечеткость закрепления должностных обязанностей сотрудников, а на третьем - получение организацией имущественных и иных выгод от совершения правонарушения.

Интересную и, на наш взгляд, удачную формулировку по вопросу административной ответственности юридического лица предлагал ранее действовавший Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях, пункт 2 статьи 36 которого гласил, что юридическое лицо подлежит административной ответственности за административное правонарушение, если деяние было совершено, санкционировано, одобрено органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом[207].

Во-первых, от совершения административного правонарушения коллектив организации (если он имеется и юридическое лицо не состоит исключительно из учредителей) может никаких имущественных выгод не получить. Однако административный штраф вполне может затронуть интересы каждого из работников (должностных лиц) этой организации.

В этом случае, по нашему мнению, административная ответственность должна быть распределена среди лиц, принявших противоправное решение, т.е. учредителей.

В этом вопросе мы полностью поддерживаем позицию, высказанную

О.Н. Шестобоевым[208].

Здесь также будет уместно привести мнение профессора В.В. Денисенко о том, что возможно административно-деликтное законодательство будет содержать такое понятие как «соучастие в административном правонарушении» по аналогии с уголовным правом, что фактически имеет место на практике, однако законодательно не закреплено[209]. Ведь в случае совместного принятия решения несколькими лицами (совместно учредителями организации, либо учредителем и должностным лицом- исполнителем и т.д.) они должны отвечать как соучастники в совершении административного правонарушения.

Однако в том случае, если административное правонарушение повлекло какие-либо имущественные выгоды для юридического лица и его коллектива в целом, привлечение к ответственности организации оправдано.

Во-вторых, органы управления юридического лица могут не знать о совершении административного правонарушения ввиду неосуществления должного контроля за деятельностью работников юридического лица.

Например, юридическое лицо может не предусматривать в своей структуре контролирующих органов или должностных лиц, вследствие чего его работниками совершаются административные правонарушения. То есть имеет место порок самой структуры юридического лица.

В этом случае, на наш взгляд, юридическое лицо также должно быть привлечено к административной ответственности.

Однако мы не разделяем позицию тех авторов, которые пытаются усматривать какой-либо коллективный умысел в совершении правонарушения (теории коллективной, доминирующей воли, вины коллектива)[210].

На наш взгляд, вина юридического лица не может выражаться в чем- либо, кроме недостатков организационной структуры и недостаточном контроле за работниками и должностными лицами, что позволяет им совершать правонарушения.

В этой связи мы не согласны с мнением Е.В. Газетдинова, полагающего, что «то обстоятельство, что в организации не налажены внутренние системы взаимоконтроля, не может приниматься во внимание при решении вопроса о том, были приняты все зависящие от него меры по соблюдению правил и норм или нет»[211].

Как уже говорилось, автор фактически предлагает применить конструкцию вины, используемую в гражданском праве - ответственность без вины, на началах риска[212].

Однако при нарушении гражданско-правовых обязательств не имеет значения по вине какого конкретно физического лица было нарушено то или иное обязательство. Эти обстоятельства могут быть установлены для привлечения работника к дисциплинарной ответственности. Штрафные же санкции несет организация целиком.

В административном же праве есть выбор субъекта ответственности: организация либо ее должностное лицо (работник). В таком случае, следуя вышеприведенной логике, организация будет виновна всегда (за исключением обстоятельств непреодолимой силы), что, по нашему убеждению, необоснованно и неправомерно.

Исходя из статьи 2.1 КоАП РФ, к административной ответственности могут быть привлечены одновременно и юридическое, и должностное лицо[213].

В этой связи возникает вопрос: всегда ли следует привлекать к административной ответственности оба субъекта? Должна ли вина юридического лица всегда определяться виной должностного лица?

Судебная практика по данному вопросу не отличается единством, причиной чему, по нашему мнению, является несовершенство формулировки части 3 статьи 2.1 КоАП РФ, закрепляющей принцип двусубъектности административной ответственности.

В ряде регионов России сложилась практика, при которой к ответственности за административные правонарушения в области таможенного дела, совершенные юридическими лицами, привлекаются только работники указанных лиц, которыми непосредственно совершены действия, повлекшие нарушение требований таможенного законодательства (специалист по таможенному оформлению организации-декларанта, водитель организации-перевозчика)[214].

Однако существуют и противоположные судебные решения, когда доводы юридического лица о том, что к административной ответственности подлежит привлечению виновное должностное лицо были отклонены судом на том основании, что ненадлежащее выполнение своих обязанностей должностным лицом (например, заместителем директора) не освобождает само общество от административной ответственности[215].

Наличие у должностных лиц права совершать действия властного характера предопределяет и              особенности их административной

ответственности. К административной ответственности могут быть привлечены должностные лица, во-первых, при нарушении своими собственными действиями установленных правил; во-вторых, при даче подчиненным указаний, идущих вразрез с требованиями этих правил; в- третьих, за непринятие мер по обеспечению соблюдения правил подчиненными лицами, если обеспечение соблюдения этих правил входит в круг служебных обязанностей конкретного должностного лица. Следовательно, основанием административной ответственности должностных лиц является должностное административное правонарушение.

Однако считать ли виновным юридическое лицо, если правонарушение допущено должностным лицом ввиду ненадлежащего исполнения обязанностей либо умысла?

Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 11 мая 2012 № 674-О[216] указал, что обстоятельства, установленные судом при рассмотрении дела об административном правонарушении в отношении юридического лица, не предрешают разрешение вопроса о наличии (отсутствии) виновности физического лица в совершении правонарушения или преступления (выделено мной - М.Г.).

На наш взгляд, обстоятельства, установленные судом при рассмотрении дела об административном правонарушении в отношении физического лица также не должны предрешать решение вопроса о наличии (отсутствии) виновности юридического лица в совершении правонарушения, что необходимо бы закрепить в нормах КоАП РФ.

Это было отмечено и Конституционным Судом РФ в Определении от 20 марта 2008 № 210-О-О,[217] в пункте 2 которого сказано, что часть 2 статьи 2.1 КоАП РФ, предусматривающая основания, при наличии которых юридическое лицо может быть признано виновным в совершении административного правонарушения «...направлена на обеспечение действия презумпции невиновности (статья 1.5 данного Кодекса), имеет целью исключить возможность привлечения юридических лиц к административной ответственности при отсутствии их вины» (выделено мной - М.Г.).

Учитывая данные положения суду при рассмотрении дела необходимо установить причинную связь между совершенным правонарушением и виной самой организации как созданной физическими лицами - учредителями, конструкции, исследовать, какие причины поспособствовали совершению правонарушения - неясность должностных инструкций, нечеткость распределения обязанностей, отсутствие системы контроля либо иные факторы.

Недаром упомянутая часть 3 статьи 2.1 КоАП РФ говорит именно о «не освобождении» от административной ответственности. По нашему мнению, данную норму следует толковать в том смысле, что нельзя привлекать юридическое лицо вместо должностного лица либо иного работника и наоборот. Если признаки виновности наличествуют как в деянии одного из них, так и другого, административной ответственности подлежат они оба.

Если толковать данную норму иным образом (т.е. как безусловное распространение вины физического лица на юридическое и наоборот), то данная норма должна бы закрепить такую формулировку, как, например, «назначение наказания юридическому лицу влечет административную ответственность должностного лица, а также привлечение к административной или уголовной ответственности виновного физического лица влечет административную ответственность юридического лица».

Исследуя вопросы виновности юридических лиц, в частности, проблему разграничения вины, Ю.Б. Аникеенко справедливо предлагает учитывать одновременно множество факторов - обстоятельств, которые необходимо анализировать для того, чтобы установить виновность юридического лица в совершении правонарушения, например, способ формирования «воли» юридического лица, направленный на совершение противоправного деяния; конкретика должностных инструкций работников и факт ознакомления с ними; возможность установления конкретного ответственного лица; действия в интересах компании или во вред им и др.[218]

В российском праве не закреплено такое понятие как «интересы юридического лица».

В английском Законе о компаниях сказано, что обязанность способствовать успеху компании заключается в осуществлении действий, которые по добросовестному суждению директора с большой долей вероятности способствовали бы успеху компании, заключающемуся в удовлетворении всех ее акционеров в совокупности. При этом перечислены факторы, которые следует учитывать директору: вероятные последствия своего решения в долгосрочной перспективе; интересы работников компании; необходимость способствовать развитию деловых отношений с поставщиками и покупателями компании; воздействие компании на общество и окружающую среду; желательность поддержания репутации компании как придерживающейся высоких стандартов делового поведения; необходимость действовать справедливо по отношению ко всем участникам компании[219].

К перечисленным факторам нами могла бы быть добавлена также необходимость обеспечения отсутствия правонарушений и формирование имиджа компании как добросовестного участника оборота.

Иными словами, по каждому факту привлечения к административной ответственности              необходимо установить явилось ли              совершение

правонарушения результатом внутренней неорганизованности юридического лица, «размытости» должностных инструкций, либо оно совершено в результате исключительно виновных действий его непосредственного исполнителя.

Е.В. Великчева также среди обстоятельств, при наличии которых юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, называет невозможность установить              исполнителя

объективной стороны правонарушения; отсутствие факта ознакомления физического лица с документами, регламентирующими круг его профессиональных обязанностей или ограничений; отсутствие актов, закрепляющих должностную компетенцию физического лица, а также отсутствие должного контроля за выполнением физическим лицом своих обязанностей[220].

Анализируя практику работы арбитражных судов по привлечению к административной ответственности можно сделать вывод, что суды, принимая соответствующие судебные акты по делу, так или иначе ставят вопрос о виновности юридического лица в зависимость от осуществления либо неосуществления должного контроля за своими работниками со стороны уполномоченных должностных лиц[221].

О наличии в организации системы контроля, на наш взгляд, можно говорить в том случае, когда этот контроль построен таким образом, чтобы свести к минимуму саму возможность совершения правонарушения вследствие «человеческого фактора».

Однако если правонарушение совершено, несмотря на прозрачность организационного устройства юридического лица, четкое распределение обязанностей между его работниками, реально действующую систему контролирующих органов, говорить о виновности юридического лица, на наш взгляд, нельзя. В данном случае административную ответственность должны нести исключительно физические лица, действиями которых было совершено правонарушение. Кроме того, ответственность необходимо распространить и на должностных лиц, которые должны осуществлять контроль в данной сфере. В том случае, если административное правонарушение было совершено по указанию или с ведома учредителей юридического лица, именно они должны нести бремя ответственности[222].

Например, если работник организации продал алкогольную продукцию в нарушение установленных ограничений, несмотря на подтвержденный факт его ознакомления с соответствующими правилами, инструкциями, проведенным инструктажем, периодическими проверками его деятельности со стороны организации, то ответственность должен нести именно он, но не юридическое лицо.

Учитывая вышеизложенные рассуждения, можно              предложить

следующую формулировку, на наш взгляд, более точно отражающее условия возможного привлечения к ответственности коллективного образования:

«Юридическое лицо признается виновным в              совершении

административного правонарушения, если деяние было совершено, санкционировано, одобрено органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом, либо если совершение административного правонарушения стало возможным ввиду отсутствия должного контроля, и эти действия повлекли выгоду для юридического лица».

Подытоживая сказанное, можно сделать следующие выводы: Вина юридического лица не может автоматически определяться виной должностного лица либо работника. В рамках рассмотрения дела о привлечении к административной ответственности необходимо проанализировать внутреннюю структуру взаимоотношений органов и должностных лиц юридического лица и конкретных работников в целях установления того, как сформировалось соответствующее решение, кому и как было поручено его исполнение, каким образом контролировался процесс исполнения, была ли возможность не допустить совершение правонарушения. Необходимо разработать правовые конструкции ответственности учредителей и руководителя юридического лица в случае одобрения и санкционирования ими совершения правонарушения.

Подводя итог сказанному в настоящей главе, необходимо сказать, что юридические лица являются особыми, специфическими субъектами административных правонарушений. Их административная ответственность должна строиться таким образом, чтобы в первую очередь ее ощущали не рядовые работники, а те, кто обязан позаботиться о создании в организации реально действующей системы контроля, а также принимать меры по профилактике, недопущению совершению правонарушений.

Данные вопросы представляются крайне сложными, поскольку выработать единые подходы для всех юридических лиц, включенных в часть первую Гражданского Кодекса РФ с учетом последних изменений законодательства, весьма непросто. Вместе с тем, выработка концепции вины юридического лица, позволяющая освободить добросовестные организации от совершения правонарушений ввиду умысла работника, крайне необходима именно в настоящее время, когда законодательство особенно стало характеризоваться усилением и ужесточением размеров административных штрафов для организаций.