Развитие конфликта

На первой стадии «выкристаллизовываются» отдельные мнения как позиции участников конфликта. Вокруг этих позиций объединяются группы, которые включают людей, придерживающихся определенного мнения, и исключают тех, кто его не разделяет. Внутри «лагеря» отдают предпочтение собственной позиции и распределяют роли и задания. Хотя возникающее напряжение становится уже «нормальным» явлением, все-таки пока его считают чем-то негативным, чего стоит избегать, как напрасной траты энергии или времени. Зависимость воспринимают

114

как ограничение. Осознание возникающих напряженных отношений порождает недоразумения и искажение восприятия. Пока еще существует убеждение, что напряжение можно преодолеть с помощью диалога, так как устойчивые «лагеря» еще не сформировались.

На второй стадии конфликта атмосфера противоборства резко изменяется. Действия становятся все более непреклонными, усиливается словесная конфронтация. А чувство групповой солидарности из-за возрастающего чувства самоценности превращается в превосходство и высокомерие, что дополнительно осложняет отношения с противником. Участники конфликта сознательно подчеркивают разницу во мнениях. Отстаивание собственной позиции без видимых на то оснований становится делом престижа. Интересы противника считаются конкурентными, так что для участников конфликта кажется приемлемым только одно решение. Из-за растущего недоверия социальная обстановка ужесточается, возникает страх, что противник получит превосходство.

На третьей стадии конфликта картина несколько меняется в связи с осознанно провоцирующими действиями участников конфликта. Теперь лейтмотив поведения - создание препятствий противнику на пути достижения цели. Противоположная сторона начинает понимать, что противник чинит препятствия, и это сильно влияет на атмосферу социального взаимодействия. Внутри групп появляется давление, конформность и единодушие. Разногласия внутри групп приводят к невыгодным оценкам некоторых

115

участников, и отдельные люди подчиняются мнению коллектива. Чувства блокируются, снижается эмпатия, а на образ противника влияют предубеждения. Усиливается символическое стремление изолироваться от противника, при этом вербальная коммуникация теряет эффективность, а желание обособиться только усиливает эту тенденцию. Более интенсивная невербальная коммуникация вызывает у конфликтующих сторон ошибочные представления друг о друге. Причем, в ситуациях, вызывающих сомнение, участники конфликта склонны приписывать противнику негативные намерения.

На четвертой стадии конфликта перед его участниками возникает вопрос о победе или поражении и сохранении «психической жизни». Враждебные действия особенно заметны, дефицит коммуникации усиливает взаимное неприятие. Теперь стереотипный образ противника становится устойчивым, его уже невозможно изменить даже благодаря противоположным данным. Сравнение собственной «Я»-концепции с «Я»-концепцией другого участника конфликта подтверждает представление о нем как о противнике. Образ «Я» похож на «сверхчеловека», образ противника - на представителя «низшей расы».

На пятой стадии происходит мнимая потеря образа противника. Под сомнение ставят всю личность противника. Потеря идентичности производит обратный эффект. Прежний опыт подгоняют к интерпретационной концепции. А прежнее (агрессивное) поведение становится «абсолютно понятным». В образ «Я» и в образ другого лица (противни

116

ка) проникают и объединяются в одно целое «моральные качества». Например, непорядочность. Так как на этой ступени речь идет о конфликте ценностей, оскорбленное чувство ценности ведет к прямой и жесткой конфронтации, где компромисс, как способ разрешения конфликта, попросту невозможен. По мнению участников, в этой ситуации обратной дороги нет; уровень допустимого насилия меняется, а поступательная динамика конфликтного процесса усиливается.

На шестой стадии позиции сторон становятся еще более радикальными. Это выражается в стратегии угроз, с помощью которой участники конфликта пытаются повлиять на противника. При этом любая угроза порождает ответную угрозу со стороны противника, а страх и оцепенение противника - желаемая цель каждой конфликтующей стороны. Стороны испытывают большое напряжение, что формирует патологические установки и поведение. Стороны вряд ли готовы идти на уступки и - в связи с экстремальными требованиями - готовы к тяжелым последствиям. Из-за непреодолимых эмоциональных проблем коммуникация прекращается. Демонстрация силы превращается в обмен угрозами, а позиции и представления становятся непоколебимыми и абсолютными.

Угрожающие стратегии поколебали чувство уверенности, и теперь считается, что противник способен на все.

117

вреда противнику. Коммуникация направлена только на то, чтобы высказать угрозы противнику.

На седьмой стадии возникает угроза одновременного прекращения коммуникации. Разрушительные действия в направлении противника предпринимаются значительно чаще. Ведь все «средства жизни» противника должны быть теперь уничтожены. Разрушительные действия направлены на решающие центры и имеют целью сокрушить силу противника и ослабить сплоченность в его «лагере». Такие выражения, как «уничтожить» или «покончить», передают стремление к тотальному устранению противника. Появляется человеконенавистнический, болезненный образ мыслей, который служит причиной идолопоклонничества и восхищения процессом разрушения. Стремление к самовыживанию пока еще удерживает стороны от тотального самопожертвования.

С переходом в следующую, восьмую, стадию конфликта действия по уничтожению становятся интенсивнее. Теперь это называется «уничтожение сил и средств жизни противника». Такие действия постоянно творятся вокруг нас. Они хорошо нам знакомы по политическим событиям. Например, для этого часто используют прессу. С помощью нее пытаются придать огласке негативное представление о противнике, которое должно привести к потере к нему доверия со стороны широкой общественности. Подобное существует и в личной жизни: подумайте о сплетнях, слухах и т.д. Чтобы победить противника, часто используют хитрость и коварство.

Так как самоограничение исчезло, теперь стороны конфликта находятся на девятой стадии. Сделать шаг назад уже невозможно: материальные и нематериальные издержки отступления кажутся участникам конфликта существенно более высокими, чем издержки уничтожения и самоуничтожения. Их единственная радость состоит в осознании того, что враг тоже «сорвется в пропасть и пойдет ко дну».

118