ОГОНЬ

Огонь повсюду равен себе: большой или маленький, неважно, где возникший, давно горящий или только вспыхнувший — в нашем представлении он всегда в определенном смысле один и тот же независимо от обстоятельств появления.

Огонь вбирает в себя все вокруг, он ухватист и ненасытен. Неистовость, с какой он пожирает целые города, леса и степи, — самое впечатляющее его свойство. До пожара дерево стояло возле дерева, дом возле дома, каждый отдельно, сам по себе. Но все разделенное пожар соединяет мгновенно. Изолированные до того предметы исчезают в одном и том же пламени. Дома, живые существа — он все вбирает в себя. Не перестаешь удивляться всеобщей беспомощности перед прикосновением огня. Чем больше жизни, тем меньше способность сопротивляться огню; только то, в чем жизни меньше всего, — минералы — могут ему противостоять. Стремительный порыв не знает границ. Он хочет втянуть в себя все, и всего ему мало.

Огонь может возникать всюду и возникнуть неожиданно. Все привыкли к вспышкам пожаров. Но всегда поражает внезапность возникновения огня, и каждый раз производится расследование его причин. Поскольку выяснить их удается не часто, возникает некий благочестивый страх, связанный с образом огня, который таинственно вездесущ и может возникнуть в любой миг и где угодно.

Огонь многообразен. Люди знают, что он есть в разных бесчисленных местах. И в каждом отдельном случае огонь может быть разным: порывы и языки; красный, белый, голубой. В Ведах огонь именуется «единый Агни, многообразно воспламеняющийся».

В России — царь-огонь — одно из имен персонифицированного грома в русской и белорусской сказке. Огонь (Гром, Перун) — муж царицы Молоньи (рус. Маланьица, белорус. Молоньня и т. п.); эта супружеская пара преследует Змея (царя Змиулана) и сжигает его стада в той же последовательности, что и в древнем ритуале сожжения разных видов домашних животных в качестве жертвы богу грозы (в разных индоевропейских традициях).

Перун — главное божество языческого пантеона, бог грозы (грома). «В весенней грозе древний человек усматривал животворящий источник обновления земли, природы, отсюда — первостепенная роль Перуна. В белорусском и украинском языках слово «перун» означает «гром», «удар грома». Если молния зажигала какую-то постройку, то говорили: «Перуном спалило». Такой пожар тушить было нельзя. Известно проклятие, ходившее в народе: «Чтоб тебя Перун убил!» (у словаков: «Перунова стрела в тебя!»).

Перун-громовержец возбуждал в древнем человеке двоякое чувство. С одной стороны, это был страх перед божеством, владеющим грозными природными стихиями, которые способны нести смерть и разорение. От такого злого божества надо было искать защиту, надо было его умилостивить. Верили, что спастись от удара молнии можно, если умыться «с серебра», то есть погрузив в сосуд для умывания серебряную ложку или золотое кольцо. От молнии предохраняло также растение чернобыльник. С другой стороны, верили, что всесильный Перун убивает и разгоняет силы зла, наказывает их и утверждает добрые начала.

Перун тесно связан помимо огня с культами воды, дерева и камня. Он считается родоначальником небесного огня, который, нисходя на землю, дает жизнь огню земному и обеспечивает людям тепло и жизнь».

Не велит шутить с огнем русская пословица. «Ни шутить, ни дружиться, а знать и понимать, что он силен. Силен живой огонь, вытертый из дерева, тем, что помогает от многих приток и порчей с ветру и с глазу.

В юридических обычаях еще с тех времен, когда люди находились в первобытном состоянии, огонь служил символом приобретения собственности. Вожди народных общин, вступая на новые земли, несли горящие головни, и вся земля, которую они могли занять в течение дня с помощью огня, считалась собственностью племени. Так как огнем же добыты от лесов пашни и у нас по всей Руси, то поэтому в древних актах населенные при помощи таких способов места постоянно называют огнищами и печищами. Около очага, около одного огня группировались потом семьи, из них вырастали целые села. Появилось в Древней Руси прозвание пахарей огнищанами, справедливое в обоих значениях: от очага и от расчистки срубленного и спиленного леса».

Огонь разрушим: его можно победить и приручить, он может погаснуть. У него есть стихийных враг — вода, противостоящая ему в образе рек и ливней. Этот враг вездесущ и в своих многообразных проявлениях не слабее, чем огонь. Враждебность воды и огня вошла в пословицу: «как вода с огнем» — значит в крайней непримиримой вражде. В древних представлениях о конце мира побеждает всегда либо вода, либо огонь.

«Праздник Ивана Купалы (Иванов день) приходился на 24 июня (по старому стилю) — день солнцеворота, «макушку» лета, время пышного цветения растительности и торжества плодоносящей земли. В этот самый долгий день солнце, по древним поверьям, «играло», то есть по-особенному раскидывало свои лучи и вновь их собирало, купалось в воде, плясало.

Особых почестей в купальский праздник удостаивался огонь, что находило выражение в кострах и связанных с ними обрядах. Костры раскладывались на полях, по берегам рек, на холмах и возвышенностях, они разжигались «живым огнем», который добывался посредством трения: именно такой огонь считался солнечным. Некоторые ученые полагают, что купальский костер, собственно, и изображал солнце. От него зажигали колеса — символ солнца, катали их по дорогам и вокруг деревень, спускали с обрыва в реку (в песне: «Купалка селом катилася»).

Благодаря своей солнечной сущности костер обладал чудесными свойствами, которыми старались воспользоваться участники праздничного обряда. В белорусских деревнях до недавнего времени, еще в XIX веке, в костер бросали березовые ветки, приговаривая: «Кабы мой лен был так же велик, как этот дым!» Особенно был распространен обряд перепрыгивания через костер. В одном документе середины XVII века отмечено: «Некоторые, костер запалив, скачут через него по некоему древнему обычаю».

А вот описание другого автора: «О Купале боге (которого считали богом урожая), в действительности же бесе, до сих пор по разным странам российским память держится... Собравшись ввечеру, юноши, девушки и женщины плетут себе венки из какого-то зелья, возлагают на головы и опоясываются ими. На этом бесовском игралище раскладывают огонь и, взявшись за руки, ходят нечестиво вокруг него, и скачут, и песни поют, скверного Купала имя часто повторяя, и через огонь перескакивают, самих себя этому бесу в жертву приносят».

Для чего?

Возжигание огней требовалось, чтобы поддержать энергию солнца, которая должна была убывать после дня солнцестояния. Купальские огни охраняли урожай от покушения ведьм. Через огонь прыгали и прогоняли скот, чтобы очиститься от враждебных темных сил, от болезней, уберечься от смерти, чтобы отпугнуть злые существа. Перескакивание через костер, кроме того, готовило к предстоящей жатве — давало новые силы. Скакать через костер старались как можно выше: будто бы от высоты прыжков зависела высота хлебов.

Вокруг огня — и вокруг воды — разыгрывались обрядовые сцены: символические похороны или сжигание мифологического существа. (Вспомните революционные действа, во время которых сжигали на площадях чучела буржуев и кулаков). В купальском обряде роль мифологического обрядового существа играло дерево — его специально срубали накануне, украшали венками и цветами. Называли его Мореной, иногда — Купал ой. Вокруг дерева ходили и пели песни. Затем появлялась кукла: соломенное чучело в женском платье — тоже Купала. Ее украшали и ставили под дерево, затем сжигали, либо бросали в реку с притворным плачем, либо разрывали на части, и девушки уносили их на огороды, «чтобы огурцы родились».

Облик Купалы оставался неопределенным. Купала вполне мог (могла) быть и женского рода. Само имя Купалы ведут от глагола «купать», а также «кипеть», что указывает на органичную связь его с водой.

В наиболее древних письменных источниках упоминается одно имя — Купала, без дополнительного — Иван. По-видимому, это дополнение появилось позднее, под влиянием христианства: к дате 24 июня Церковь приурочила праздник Иоанна Предтечи (или Крестителя). Так встретились два праздника, два имени — языческий Купала и христианский Креститель: объединяла их вода, ведь Крещение тоже связано с водой, очистительным купанием. Так имя пророка Иоанна со временем перешло на Купалу и прочно с ним срослось».

За время своего существования человек обрел власть над огнем. Ему не только удается, когда нужно, применять против него воду - он умеет сохранять огонь в расчлененном состоянии. Он заключил его в печи. Он кормит его, как кормят животных, может морить голодом, может погасить. Отсюда следует еще одно важное свойство огня: с ним обращаются так, будто он живой. У него беспокойная жизнь, которая может угаснуть. Угаснув здесь совсем, на новом месте он живет дальше.

Если соединить вместе все эти отдельные черты огня, возникает неожиданная картина: он везде равен себе, стремительно распространяется, способен внезапно возникнуть повсюду, заразителен и ненасытен, многообразен, может быть разрушен, у него есть враг, он умирает, он ведет себя будто живой, и именно так с ним обращаются. Но все эти свойства суть атрибуты массы, трудно вообще дать более полное перечисление ее свойств. Можно соотнести их все по порядку. Масса повсюду равна себе: в разные эпохи, в разных культурах, у людей разного происхождения, с разным образованием, говорящих на разных языках она остается, в сущности, той же самой. Где бы она ни появилась, она бурно вбирает в себя все вокруг. Ее заразительному воздействию мало кто способен противостоять, она стремительно растет, изнутри ей не положено границ. Она может возникнуть всюду, где собираются люди, спонтанно и внезапно. Она многообразна и вместе с тем едина, ее составляет множество людей, и никогда не известно, сколько их на самом деле. У нее есть центр — очаг возгорания. Она поддается разрушению. Ее можно ограничить и приручить. Она ищет себе врага. Она исчезает так же внезапно, как возникает, и иногда столь же необъяснимо; само собой, у нее есть собственная беспокойная и бурная жизнь. Эти черты сходства огня и массы ведут к тому, что они часто сливаются. Они переходят друг в друга и друг за друга выступают. Из символов массы, сопровождающих человечество в его истории, огонь — один из самых важных и самых переменчивых. Следует лучше присмотреться к некоторым связям огня и массы.

Среди опасных свойств массы, которые всеми признаются, прежде всего, бросается в глаза ее страсть к поджогам. Корни этой страсти заключаются в лесном пожаре. Люди часто поджигали лес, который сам по себе является древнейшим массовым символом, чтобы создать места для полей и деревень. Можно предположить что, именно пуская лесные пожары, люди учились общаться с огнем. Между огнем и лесом существует изначальная, многое освещающая связь. На месте сожженного леса потом вырастет урожай и, если нужно увеличить сбор зерна, приходится снова очищать землю от леса.

Из горящего леса спасаются бегством животные. Массовый ужас — это естественная, извечная реакция животных на большой огонь, да и человеку была свойственна эта реакция. Однако он овладел огнем, заполучил его в свои руки, и теперь уже огню следовало его бояться. Эта новая власть овладела старым страхом, в результате возник их удивительнейший союз.

«Сыр-бор загорелся» — говорят на Руси, когда неожиданно, снегом на голову, нагрянула великая неизживная беда либо поднялся шум из пустого. «Обе крайности сведены все на тот же сухой сосновый лес, так называемый красный, — строевой, величественный в непочатом виде, который докучлив северянину по своему изобилию, но драгоценен по разнообразию приносимой пользы. Нет для великоросса более сокрушительной беды, как если когда займется пожаром этот сырой бор, и помрачится солнце, и потонет в непроглядном дыму вся эта поднебесная красота...

Все теперь поглощено огнем, и он ничего не пощадит. Вот уже затрещало и занялось и то место, которое «заповедали»: звали священника с образами и хоругвями, пели всем миром «Слава в вышних Богу» и обходили кругом, и никто не смел въезжать в тот лес с топором. Огонь теперь и заповедное пожрет, все переменит — старые виды велит забывать и закажет привыкать к новым. Теперь остается одно: прислушиваться и ужасаться — ужасаться тому шуму и треску, который разводит пожар и в сухоподстоях, и в молодняке. Кто бывал свидетелем лесных ураганов в огненном море, производимом большими пожарами, тот всю жизнь о том не забудет».

Раньше масса бежала от огня, теперь огонь обрел для нее огромную притягательную силу. Известно магическое воздействие пожара на людские толпы. Людям мало очагов, каминов и печей, которые семьи и другие группы совместного проживания держат лично для себя. Им нужен огонь, видимый издалека, вокруг которого можно быть всем вместе. Как бы массовый страх, вывернутый наизнанку, торопит их на место пожара, и, если он достаточно велик, они ощутят вокруг него нечто вроде согревающего света, объединявшего их когда-то. В мирные времена такое переживание достаточно редко. Масса, как только она образуется, испытывает сильнейшие позывы к разжиганию огня и использованию его притягательной силы для ее собственного возрастания (костры, факелы).

Воплощенный пережиток этих древних связей человек носил с собой каждый день и всюду. Спички представляют собой упорядоченный лес из отдельных стволов, каждый с легко сгорающей верхушкой. Можно зажечь их несколько штук одновременно или все сразу и так искусственно создать лесной пожар. Человек испытывает такое побуждение, но обычно этого не делает, потому что мелкость масштаба лишает процесс свойственного ему блеска.

Но притягательность огня идет гораздо глубже. Люди не только спешат к нему и стоят вокруг, есть древние обычаи, при которых они прямо уподобляют себя огню. Прекрасный пример здесь — знаменитый танец огня индейцев навахо. Они танцуют огонь, они становятся огнем. Их движения напоминают движения огня. Они поджигают то, что у них в руках, и должно казаться, будто горят они сами. Под конец они выбивают из тлеющего пепла последние искры, пока не появляется солнце, принимающее от них эстафету огня, которую они приняли при заходе солнца. Огонь здесь — живая масса. Так же как другие индейцы в танце становятся буйволами, эти превращаются в огонь. Для позднейших людей живой огонь, в который перевоплощаются навахо, стал просто символом массы.

Священный танец огня — Шангхуанг Харан по-прежнему исполняется у современных балийцев. Юноша на воображаемой лошади входит в транс и ходит по раскаленным углям с целью изгнать из деревни демонов.

Стремление человека стать огнем, реактивировать этот древний символ сильно и в позднейших сложных культурах. Осажденные города, лишенные надежды на прорыв блокады, часто губят себя огнем. Короли с двором, изгнанные без надежды на возвращение, сжигают себя. Примеры тому обнаруживаются в древних культурах Средиземноморья, так же как у индейцев и китайцев. Средневековье с его верой в адский огонь довольствовалось отдельными еретиками, горевшими вместо всей собравшейся публики. Она посылала своих, так сказать, представителей в ад и видела, что они и в самом деле горят.

Представляет огромный интерес анализ значения ритуалов с огнем в различных мифологиях.

Множество таких примеров приводит Дж. Фрэзер в книге «Золотая ветвь»:

1) Обозначение власти. В латинских городах Лациума «политическим и религиозным центром каждой общины был неугасимый огонь царского очага, попечение о котором было делом девственниц-весталок из царского рода».

2) Защита от демонов: «Чужеземных злых духов, — рассказывает путешествовавший по центральной части острова Борнео европеец,   —   которые   сопровождают   путешественников,   боятся больше, чем злых духов, обитающих по соседству. Когда в 1897 году во время пребывания у кайанов меня посетила группа туземцев с реки Махакам, ни одна женщина не выходила из дому без горящей связки из коры дерева plehiding, чей зловонный запах отгоняет злых духов». В Афганистане и в некоторых районах Персии по случаю прибытия путешественника, прежде чем он войдет в селение, нередко приносят в жертву животное и пищу или жгут огонь и воскуряют благовония. На афганской границе миссию часто встречали огнем и курениями. Иногда со словами «Добро пожаловать!» под копыта лошади путешественника бросают поднос с тлеющими головнями».

3) Эпизодическое изгнание злых духов.  Если бедствие или эпидемия тяжелой болезни обрушились на то или иное селение в Минагасской области на Целебесе, то виноваты в этом злые духи, которых надо изгнать «Мужчины — часть из них в масках, а другая с вычерненными лицами, — вооружившись мечами, ружьями, пиками и метлами, осторожно, крадучись возвращаются в покинутое селение. Прокравшись, они по знаку жреца начинают метаться по улицам, врываться в дом и пробегать под ними (их дома строятся на сваях), пронзительно крича и нанося удары по стенам, дверям и окнам, чтобы прогнать злых духов. После этого вселение со священным огнем вступают жрецы и остальные жители. Держа в руках этот огонь, они по девять раз обходят вокруг каждого дома и три раза вокруг лестницы, которая к нему ведет. Затем они вносят огонь в кухню, где он должен непрерывно горетьв течение трех дней. Теперь, когда демоны изгнаны, воцаряется всеобщее веселье».

Э. Канетти также подробно останавливается на значении импульсивных поджогов, осуществляемых отдельными персонами, для самих этих персон, которые действуют и существуют изолированно, не принадлежа к определенным политическим или религиозным кругам.

Крепелин описывает историю одинокой пожилой женщины, которая за свою жизнь совершила около 20 поджогов, первые — еще ребенком. За поджоги ее шесть раз судили, и 24 года она провела в тюрьме. У нее в голове все время была одна мысль, навязчивая идея:  «Если бы то или это горело...» Какая-то невидимая сила толкала ее на поджог, она не могла ей противиться, особенно, если в кармане были спички. Она сама охотно и весьма подробно во всем признавалась, заявляя, что ей хочется смотреть на огонь. Она еще в раннем детстве поняла, что огонь — это средство привлечь людей. Возможно, толпа, собравшаяся вокруг огня, была ее первым переживанием массы. Потом уже массу легко было заменить огнем. Когда ее обвиняли или когда она обвиняла себя сама, то испытывала наслаждение оттого, что все на нее смотрят. Именно этого она желала: она хотела стать огнем, привлекающим к себе всех. Следовательно, ее поджигательство имело двоякий характер. Прежде всего, она стремилась быть частью массы, созерцающей огонь. Он во всех глазах одновременно, он соединяет все глаза одной могучей скрепой. У нее никогда не было возможности стать частью массы — ни в бедные ранние годы, когда она жила изолированно, ни, разумеется, в ее бесконечные тюремные сроки. Позже, когда пожар уже догорал, и масса грозила исчезнуть, она сохраняла ей жизнь, сама внезапно превращаясь в огонь. Это было элементарно: она признавалась в поджоге. И чем подробнее был рассказ, чем больше она говорила, тем дольше она сама была огнем.

Случаи такого рода не столь редки, как можно было бы думать. Даже не имея всегда столь экстремального характера, они неопровержимо свидетельствуют — если глядеть с точки зрения изолированного индивида — о связи огня и массы,.

Пиромания — неодолимое, импульсивно возникающее болезненное влечение к поджогам. Пироманией страдала 3. Космодемьянская, которая была схвачена фашистами, когда пыталась поджечь сарай с лошадьми. В русском языке для обозначения пиромании есть фразеологическое сочетание «Красного петуха пустить» в смысле совершить поджог. У немцев этому выражению буквально соответствует «denrothenHahnaufstecken» и малороссийское «червоного пивня пустить». «У нас «подпускают» или прямо-таки «сажают» красного петуха на кровлю из мести за донос или преследование преступных деяний уличенные, или пойманные, или наказанные злодеи.

Обещанием поступить так держат в страхе и вынуждают молчание целых селений, например, шайки конокрадов и других мелких воров. Поджигают селения беглые с каторги и мест поселения в Сибири.

Петух издревле у славян и скандинавских народов служил символом бога огня, в умилостивление которого и приносился он в жертву».

М. Маковский в «Сравнительном словаре мифологической символики в индоевропейских языках следующим образом определяет понятие «Огонь»: «первоэлемент Вселенной. Вполне понятно поэтому, что слова, обозначающие огонь, нередко соотносились со значением «середина, центр»; «язык» — «род», «семья». Значение «гореть» может переходить в значение «мир» (Вселенная).

Согласно словарю В. Даля, «ОГОНЬ»:

— явление горенья; высшая степень жара, которая проявляется сгущенным светом; соединение тепла и света, при сгорании тела; раскаленный газ, пары, обнимающие все горящее; пламя, или жар (тлеющий), искра: Огнь нисшел с небеси.// Огнем пожгу, мечом посеку, конским хвостом пепел размету!// Где огонь, там и дым (и пепел; и зола).// Где дым, там и огонь.// Нет дыма без огня.

• пальба, стрельба./ Война, военное время./ Живость, горячность,   ретивость,   рвение,   быстрота,   запальчивость   нрава:   Это огонь, не человек!// В этом коне много огня.// Конь огонь-огнем.//Огонь в глазах, во взоре.// Огню да воде не верю.// Огонь — беда, вода — беда: а и то беды, как ни огня, ни воды!
• жар, искра духовная, наитие./ Иллюминация, фейерверк, потешные огни: Огонь да вода — нужда да беда.// Огню не верь, да воде не верь.// Огонь да вода — супостаты.// С огнем не шути, с водой не дружись, ветру не верь!// Огонь силен, вода сильнее огня, земля сильнее воды, человек сильнее земли.// Хороши в батраках огонь да вода, а не дай им Бог своим умом зажить!// Не топора бойся, огня.// Мужик с огнем, жена с водою.// Неправедно нажитая прибыль — огонь.// Неправедная деньга огонь.// Из огня да в полымя.// Из огня да в воду.// Не с огнем к пожару соваться.// Около огня обожжешься, около воды обмочишься.// Огонь не вода, пожитки не всплывают.// Огонь не вода — охватит, не всплывешь.//Как огнем обхватило.// Попал промеж двух огней.// Сижу, как в огне.// Пройти огонь, воду, медные трубы (все испытать).// Правда на огне не горит, на воде не тонет.// Огонь без дыму не живет.

ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ СОЧЕТАНИЯ в русском языке:

МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ. В таком положении, когда опасность или неприятность угрожает с двух сторон (быть, казаться, находиться и т. п.).

ДНЕМ С ОГНЕМ. Очень трудно, с большим трудом (можно найти, отыскать и т. п.).

ИГРАТЬ [шутить] С ОГНЕМ. Поступать неосмотрительно, неосторожно, не думая о последствиях.

ОГНЕМ И МЕЧОМ. Книжн. с беспощадной жестокостью, применяя самые крайние меры насилия, принуждения.

ПРЕДАВАТЬ ОГНЮ И МЕЧУ. Беспощадно разорять, уничтожая и сжигая все. О земле, стране, народе.

ТАСКАТЬ КАШТАНЫ ИЗ ОГНЯ для кого, кому. Выполнять очень трудную работу, результатами которой пользуется другой.

Идти В ОГОНЬ И В ВОДУ за кого, за что, за кем. Пойти В ОГОНЬ И В ВОДУ за кого, за что, за кем. (Идти, пойти) на все, на любые самоотверженные поступки, не раздумывая, жертвуя всем. Готов В ОГОНЬ И В ВОДУ.

ПОДЛИВАТЬ МАСЛА В ОГОНЬ. ПОДЛИТЬ МАСЛА В ОГОНЬ. 1. Обострять отношения, усугублять какие-либо чувства, настроения и т. п. 2. Разжигать, повышать интерес, внимание к кому-либо или к чему-либо.

ПРОЙТИ lt;СКВОЗЬgt; ОГОНЬ И ВОДУ lt;И МЕДНЫЕ ТРУБЫgt;. Испытать, перенести в жизни многое, побывать в различных трудных положениях, переделках.

ПРОМЕТЕЕВ ОГОНЬ. Книжн. неугасающее стремление к достижению высоких, благородных целей.

АССОЦИАЦИИ

ОГОНЬ: вода 57; ЯРКИЙ 36; горит 32; пламя 23; костер 20; горячий 16; жаркий 14; КРАСНЫЙ 12; пожар 11; души, и вода, тепло 10; в печи, камин, сильный 7; жарко, любви 6; большой, вечный, горячо, костра, на себя, пылает 5; в душе, вода и медные трубы, дрова, лес, Прометея 4; боль, война, гореть, конь, пылающий, стихия 3; АЛЫЙ, бушует, в камине, в ночи, жар, жара, живой, и пламя, красивый, нефть, печи, печь, пламенный, погас, потух, поход, свет, сердца, страсть, стремительный, факел 2; автомат, автомата, Алексин, баба, Барбюса, батарей, без дыма, бесовский, бешеный, больно, в глазах, в груди, в очаге, в степи, вагон, вдали, ведро, ветер, взметнулся, войны, все подбирает, все пожирает, всепоглощающий, всепожирающий, вспыхнул, газ, гаснет, глаза, горел, гори, деньги, деревня, дерево, догорает, догорел, древний, душа, дым, жажда, жажды, желаний, жечь, жжет, забыться, завораживающий, загон, задул, зажечь, зажигалка, знак, и воды; и воды, и медные трубы; и медные трубы, и меч, и огонь, из окна, изба, искра, испепеляющий, источник света и тепла, красиво, кромешный, лето, логопед, ложь, любовь, мерцает, металл, меч, мотылек, мрак, на воспрещенке, на траве, на чердаке, наш, не тронь, не шали, неандерталец, неугасимый, неумолим, ожог, очаг, очищающий, первобытные люди, первобытный, перекинулся, пещера, пламя ЖЕЛТОГО цвета, пли, по батареям, по врагу, по живым, по штабам, пожарищ, пожирающий, полыхает, полыхающий, помойка, прелесть, прожорливый, пылал, разгорайся, РЫЖИЙ, сверкает, сердце, сила, смерть, спички, страсти, страстный, страшный, стяг, судьбы, трубы, тушили, уголь, уничтожающий, хворост, шустрый, это жизнь, явление, язык, языки, языки пламени, ярко, яркое пламя, ясный 1 (Русский ассоциативный словарь, кн. 1, с. 102).