<<
>>

§ 2. Психологические основы экспертной деятельности

Если исходить из того, что объектом отражения в общей теории судебной экспертизы служит практическая экспертная деятельность, можно сказать, что одной из задач судебной экспертизы в настоящее время является исследование самой этой деятельности во всех ее аспектах с использованием самых разнообразных методов, в том числе психологических.
«Психология исходит из того, что в содержание деятельности как совокупности действий человека, направленной на удовлетворение потребностей и интересов, входят не только внешние (физические) действия, но и сложные внутренние психические процессы волевого и познавательного характера»1. Исследование деятельности судебного эксперта во всех ее аспектах, в том числе в аспекте ее психологической структу ры, — одна из задач теории судебной экспертизы, позволяющая выработать оптимальные условия осуществления этой деятельности. Психология экспертной деятельности определяется не только психическими свойствами субъектов, но и самой этой деятельностью и имеет свои специфические черты. В любой профессиональной деятельности, по мнению Я. М. Яковлева, «проявляется три вида психологических особенностей: во-первых, свойственные любой деятельности человека и проявляющиеся во всех без исключения профессиях; во-вторых, характерные для конкретного рода деятельности, включающей в себя ряд охватываемых им профессий, и, наконец, в-третьих, особенности, присущие определенному виду профессии»654. Мы склонны добавить к сказанному четвертую особенность — психофизиологические особенности субъекта деятельности. Именно при производстве экспертизы как одной из форм применения специальных знаний наиболее выраженно проявляются психофизиологические качества эксперта. Среди возникающих при производстве экспертиз проблем, в основе которых лежат психофизиологические качества эксперта, можно назвать проблемы коммуникативной деятельности с должностными лицами, назначившими (поручающими производство) экспертизу (следователем, судьей, начальником экспертного учреждения); с экспертами, проводящими комиссионную или комплексную экспертизу (проблема личной совместимости при формировании комиссии экспертов с позиции субъектов экспертного исследования); с лицами, в отношении которых экспертиза назначена или чьи интересы она затрагивает (обвиняемым, подозреваемым, свидетелем, потерпевшим)655.
К названным проблемам относятся и проблемы внутреннего убеждения (и связанных с этим экспертных ошибок), экспертной инициативы, а также проблемы, связанные с нравственными основами экспертной деятельности. Что касается первой из указанных проблем, то в целом можно констатировать следующее. Справедливо было бы предположить, что между должностными лицами, назначившими экспертизу, и экспертом (экспертами), которому поручено ее производство, должны складываться отношения сотрудничества. Однако на практике это далеко не так. Проблема заключается в целом ряде индивидуально-психологических, нравственных, поведенческих и других особенностей субъектов взаимоотношений. Эти качества достаточно ярко проявляются в том случае, если одна из сторон (следователь, дознаватель, судья с одной стороны, и эксперт — с другой) обладает большим профессиональным опытом, высоким уровнем образования и квалификации, признанным авторитетом среди коллег по сравнению с другой. В результате вместо сотрудничества может возникнуть ситуация психологического давления. Решение этой дилеммы давно известно: соблюдение обеими сторонами правил коммуникативного сотрудничества. Некоторые проблемы психологического характера возникают и при взаимодействии начальника экспертного учреждения, поручающего производство экспертизы, с экспертом (экспертами). Проблема заключается в том, что до сих пор в законодательном порядке не решен вопрос, имеет ли начальник экспертного учреждения право осуществлять контроль за качеством проведенных экспертиз. Казалось бы, что со вступлением в силу Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»656, а позже УПК РФ статус руководителя экспертного учреждения будет определен. Однако ни ст. 14, 15 Закона, ни ч. 2, 3 ст. 199 УПК РФ657 не дают ответа на поставленный вопрос. Определяя обязанности руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, ст. 14 Закона констатирует, что руководитель, с одной стороны, обязан «обеспечить контроль за соблюдением сроков производства судебных экспертиз, полнотой и качеством (курсив наш.
— Т. А.) проведенных исследований, не нарушая принцип независимости эксперта», а с другой стороны, он не вправе «давать эксперту указания, предрешающие содержание выводов по конкретной судебной экспертизе». Ну а если он не дает никаких указаний, но, согласно данной статье Закона и ведомственным нормативным актам, проводит контроль качества экспертизы? Осуществление этого права предполагает возможность критической оценки проведенного экспертом исследования, по сути дела ревизии примененных им средств, методов, методик, полноты исследования. Как же должен поступить руководитель экспертного учреждения, не нарушая принцип независимости эксперта, если он не согласен с заключением эксперта и считает его ошибочным? Решение этого вопроса возможно посредством не только соответствующего дополнения ст. 14 Закона, но и обращения к нравственным и психологическим началам деятельности руководителя экспертного учреждения. Конечно, можно пойти по пути, предложенному А. Р. Шляховым, по мнению которого, «если эксперт не примет во внимание и не согласится с обоснованными рекомендациями руководителя экспертного учреждения, то последний может... расширить круг экспертов и передать им материалы» фактически для повторной экспертизы658. Однако данный путь представляется не только незаконным, но и мало перспективным, поскольку чреват конфликтами (скрытыми или явными) не только между руководителем и экспертом, первоначально проводившим данную экспертизу, но и между последним и теми экспертами, которым в дальнейшем будет поручено ее производство, а также нарушением психологического климата в коллективе. А. Р. Белкин пишет по этому поводу: «Целесообразность предоставления руководителю права контроля за качеством экспертиз выглядит очевидной, ибо это один из путей не только своевременного обнаружения экспертных ошибок, но и повышения качества, эффективности экспертизы. Однако предоставление такого права порождает коллизию с принципом независимости судебного эксперта, с критерием внутреннего убеждения эксперта в правильности своих выводов.
К тому же сразу возникает вопрос о путях реализации такого права руководителя, об обязанности его требований к эксперту, о путях разрешения возможных при этом конфликтных ситуаций между руководителем и экспертом»659. Проанализировав различные ситуации, возникновение которых возможно на практике, он совершенно справедливо заключает, что «и УПК, и Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» недостаточно урегулировали вопрос о последствиях несогласия руководителя экспертного учреждения с выводами эксперта»660. В гл. 5 данной работы мы уже говорили, что среди элементов, характеризующих моральные и психофизиологические качества и свойства личности эксперта, должны присутствовать следующие: профессиональные знания; наблюдательность, внимание, глубина, гибкость, логичность и критичность ума, самостоятельность мышления, способность преодолеть предубеждение или предвзятость, честность, добросовестность, принципиальность и т. п. Именно обладание экспертом данными качествами служит гарантией успешной экспертной деятельности. Однако определение этих качеств и свойств возможно только через анализ самой экспертной деятельности и общих нравственных принципов, воплощаемых в ней в специфических формах. Рассматривая любую деятельность в плане общности категорий, которые могут при этом считаться главными, обычно ее общую структуру схематически представляют в виде цепочки: мотив—цель—способ— средства661. Понятия «мотив» и «цель» занимают центральное место в структуре деятельности. При этом цель выступает в виде осознанного предвосхищения будущих результатов действия, а мотивам отводится функция оценки важных для субъекта значений объективных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах. В юридической литературе нашли отражение подходы к изучению экспертной деятельности через описание ее цели, мотивов, способов и результатов662. Определенный интерес в этом плане представляет исследование Н. Л. Гранат, в котором она, рассматривая профессиональную деятельность эксперта в качестве одной из разновидностей интеллектуальной (мыслительной), осуществила ее анализ с позиции процесса решения экспертных задач663.
Психология экспертной деятельности определяется самой этой деятельностью и имеет свои специфические черты. К таковым, на наш взгляд, можно отнести следующие. Прежде всего отметим, что, с одной стороны, судебно-экспертная деятельность заключается в участии эксперта в сложной системе действий по расследованию, судебному рассмотрению и предотвращению преступлений. С другой — целью судебной экспертизы является не расследование и не осуществление правосудия, а установление в ходе экспертного исследования доказательственных фактов и их разъяснение. Тем не менее осознание судебным экспертом своей причастности к реализации задач правосудия — важный момент в формировании не только нравственного долга, моральных установок на безупречное, активное выполнение своих обязанностей, но и психологии осознания этого долга, этих установок, а также психологической структуры самой экспертной деятельности. Немаловажную роль при этом играют эмоции. Это первая особенность. В качестве второй особенности экспертной деятельности, оказывающей влияние на формирование этики эксперта, выступает тот факт, что вся деятельность эксперта непосредственно регулируется законом (или предопределяется им в основных на- правлениях). Процессуальная регламентация экспертизы распространяется на форму ее реализации, права лиц, вступающих в правоотношения в связи с проведением экспертизы, и т. п. Причем закон не регламентирует само исследование, за исключением статей, посвященных содержанию заключения эксперта, где указано на необходимость отражения в нем определенных сведений о проведенном исследовании (см., например, ст. 204 «Заключение эксперта» УПК РФ). Более того, законодатель предоставляет относительную самостоятельность эксперту в определении и выборе им методов и средств исследования при проведении экспертизы. Но если рассмотреть эту ситуацию с позиций психологии экспертной деятельности, то станет очевидным следующее. Эксперт конечно же осознает, что от правильно выбранных методик (средств, методов) в значительной мере зависит достоверность результатов экспертного исследования, и этот факт не может не оказывать психологического влияния на формирование внутреннего убеждения эксперта как в процессе производства экспертизы, так и при формулировании им выводов.
Третьей особенностью экспертной деятельности в плане формирования психологических основ является верифицируе- мость (проверяемость) его деятельности. Определяющим здесь является то, что, как всякое доказательство по делу, заключение эксперта не имеет заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ). Таким образом, заключение судебного эксперта, выступая в качестве доказательства, подлежит оценке со стороны следствия и суда. И хотя эксперт понимает, что по мере развития науки и техники происходит такое усложнение экспертных исследований, что оценить их неспециалисту просто невозможно, тем не менее без преувеличения можно сказать, что этот фактор также оказывает влияние на психологию эксперта. Только от добросовестности эксперта, понимания им своего долга зависит, будет ли требование закона выполнено формально или в самом заключении будет заложено стремление облегчить задачу оценки его достоверности. К четвертой особенности экспертной деятельности с позиций формирования психологических основ относится особая общественно-психологическая атмосфера, порождаемая интересом к результатам деятельности судебного эксперта, с одной стороны, и отрицательным эмоциональным воздействием объектов исследования — с другой. Первое — это стимулирующее эксперта всеобщее ожидание результатов экспертизы как значительной помощи в раскрытии преступления; второе — повседневное исследование малоэстетичных объектов (одежда убитого, объекты, представляющие опасность для жизни и здоровья, и т. п.), способных привить стойкое отвращение к работе. В этих условиях особое значение приобретают моральные установки эксперта, правильное понимание им своего долга, умение не забывать за повседневными заботами цели экспертизы, подавлять в себе отрицательные эмоции, чувство брезгливости, умение работать в непривычных условиях, контролировать умственные усилия и физические возможности в целях успешного выполнения экспертного исследования. Наконец, пятой особенностью экспертной деятельности можно считать индивидуальное и коллегиальное начала этой деятельности. Здесь заложены нравственные нормы и психологические особенности деятельности эксперта. Судебный эксперт, работая в коллективе, объединенном общностью решаемых задач, имеет свои конкретные цели, реализуемые его индивидуальными усилиями. Индивидуальность экспертной работы подчеркивается его персональной ответственностью, поскольку, используя достижения коллективного опыта и даже обращаясь за консультациями к своим коллегам, эксперт не должен забывать, что заключение он будет давать от своего имени, с полной мерой моральной, служебной и уголовной ответственности. Другими словами, как в нравственном сознании эксперта, так и в его психологических установках формируется четкий этический стереотип сочетания индивидуального творчества с коллегиальным. Добавим, что, говоря об использовании экспертами консультаций с коллегами, Г. Л. Грановский предложил рассматривать такие консультации в виде «неформальных и неотработанных специализированных оценок», используемых в основном для решения некоторых экспертных подзадач либо при производстве новых сложных экспертиз664. И хотя на практике эксперты нередко обращаются к помощи коллег, это достаточно интересное, на наш взгляд, предложение осталось в специальной литературе практически без внимания. Возвращаясь к индивидуальному и коллегиальному началу экспертной деятельности, следует подчеркнуть, что необходимо обратить внимание и на морально-психологический климат коллектива (экспертного учреждения, подразделения, отдела), под которым понимается более или менее устойчивый специфический эмоциональный настрой его членов. Характер этого климата зависит в целом от степени развитости, зрелости коллектива, профессиональной подготовки экспертов, их профессиональных и личностных отношений друг с другом, от личности руководителя и стиля руководства. Все перечисленные особенности, влияющие на психологию экспертной деятельности, являются внешними факторами. Но на формирование психологических основ личности эксперта и экспертной деятельности в целом оказывают влияние и внутренние факторы. К ним относятся такие психологические категории, как психологическая готовность эксперта к выполнению исследования, предполагающая концентрацию его мыслительных процессов на объектах исследования и аналитический подход к его результатам. Следует также уделить внимание влиянию особенностей экспертной деятельности на формирование психологической структуры экспертной деятельности при производстве экспертом (экспертами) судебных экспертиз — единоличных, повторных, комиссионных, комплексных. Любая деятельность человека, и экспертная в этом смысле не является исключением, осуществляется в системе субъективно-объективных отношений. Что касается экспертной деятельности, то здесь необходимо четко уяснить, что лишь разумное сочетание субъективного и объективного в исследовании представленных на экспертизу объектов и оценке результатов этого исследования, в подходе к решению вопросов, поставленных перед экспертом, в выборе методик исследования, в полноте анализа и формулировке заключения обеспечит творческий подход и инициативу, самоконтроль и требовательность к себе как в процессе производства экспертизы, так и на стадии формирования убеждения и его оценочной роли. Важнейшим компонентом психологической структуры экспертной деятельности является познавательная деятельность665. Познавательная деятельность эксперта осуществляется на протяжении всего процесса исследования: начиная от экспертного осмотра вещественных доказательств и заканчивая оценкой выявленной в ходе исследования информации и формулированием выводов. Экспертной деятельности присущ в основном непосредственный процесс познания. В этом плане производство экспертизы тесно связано с научно-исследовательской работой. Однако целью познавательной деятельности ученого является изучение закономерностей того или иного явления, получение новых знаний, практическое решение теоретических проблем. Экспертное же исследование осуществляется для решения конкретных, заранее заданных вопросов, вытекающих из потребностей расследования. Если научно-исследовательская деятельность направлена на познание еще не известных или мало изученных свойств и объективных закономерностей, то познавательная деятельность эксперта направлена на обнаружение конкретных свойств и признаков исследуемого объекта (т. е. имеет ограничения). Общие закономерности, касающиеся изучаемых свойств данного объекта, эксперту известны, как и то, какие признаки в качестве выразителей тех или иных свойств ему предстоит изучить, какими методами их надлежит исследовать и как оценить. Процесс познания в экспертной деятельности в обязательном порядке сопровождается мыслительной деятельностью. «В познавательной деятельности, — пишет Я. М. Яковлев, — широко используются данные ощущений, восприятий и представлений, так как именно через них мышление сохраняет свою связь с чувственным познанием»666. Мыслительная деятельность судебного эксперта многогранна, в ней широко представлены как алгоритмические способы решения задач, так и эвристическое мышление. Преобразование и синтезирование знаний, моделирование процесса исследования, его осуществление и оценка полученных результатов — все это требует от эксперта развитого мышления: способности охватить всю информацию как единое целое, сопоставить с аналогичными данными, хранящимися у него в памяти или отраженными в коллективном опыте, подключить к этой операции весь свой практический опыт и использовать имеющуюся информацию. Судебный эксперт должен владеть приемами анализа и синтеза, уметь отделять существенное от несущественного, воспринимать диалектически явление как целое, со всеми его связями и опосредова- ниями. Иными словами, эксперт должен обладать развитым эвристическим, наглядно-образным, логическим и критическим мышлением. Сложный процесс экспертного исследования предъявляет свои требования к экспертному мышлению, заставляя развивать такие качества, как распределение, переключение и концентрация внимания. Производство экспертизы, многоэтапный процесс исследования, чередование стадий раздельного и сопоставительного исследований требуют от судебного эксперта способности удерживать в памяти значительное количество выделенных им анализируемых признаков. Поэтому эксперт должен обладать наблюдательностью, хорошей оперативной, долговременной вербальной и образной памятью, развивать на этой основе способности быстрого запоминания, длительного сохранения и точного воспроизведения признаков объекта, запечатленных в памяти. Говоря о наблюдательности, мы имеем в виду прежде всего тот факт, что в результате целенаправленного систематического наблюдения у опытного эксперта развивается специфическая наблюдательность, позволяющая ему быстро ориентироваться в сложных ситуациях, точно и избирательно воспринимать форму, величины, взаимное расположение деталей объекта, их рельеф в процессе его исследования. Наблюдение осуществляется через восприятие, которое, как было сказано выше, широко используется в познавательной деятельности. Восприятие наряду с вниманием, памятью, мышлением, эмоциями, речью входит в комплекс психических процессов и является элементом психологической основы формирования личности эксперта в частности и формирования психологических основ экспертной деятельности в общем. Здесь же следует упомянуть и о таких составляющих познавательной деятельности эксперта, как использование метода сравнения (в основном при производстве идентификационных экспертиз) и метода описания (при описании хода и результатов проведенного исследования). На формирование психологии эксперта и психологической структуры экспертной деятельности, несомненно, оказывают влияние и психофизиологические качества личности эксперта. Психофизиологические качества — это свойства, которые находятся в тесной связи с нейрофизиологическими особенностями человека и включают эмоциональную уравновешенность, способность к сосредоточению, психическую выносливость и т. п. Наряду с психофизиологическими качествами от структуры общих свойств нервной системы зависят и индивидуальные психические свойства личности, ее направленность, характер и др. Психофизиологические особенности способны существенным образом влиять на характер и результативность любой деятельности, в том числе и судебно-экспертной. Причем проявление этих свойств (работоспособность, утомляемость, гибкость или инертность приспособления к изменяющимся условиям, особенности внимания, общительность, динамичность, умение наладить контакт и т. п.) в процессе производства экспертизы может как положительно, так и отрицательно сказаться на всем процессе исследования, включая оценочную деятельность эксперта. О важности и сложности оценочной деятельности эксперта неоднократно говорилось в специальной литературе. А. И. Винберг, например, подчеркивал, что «эксперт должен оценить собранные им данные во всей их совокупности и взаимодействии»667. По мнению Р. Д. Рахунова, эксперты не могут обойтись в своей деятельности без оценочного критерия668. Первичность экспертной оценки выделял З. М. Соколовский, отмечая, что «любой факт, устанавливаемый экспертом в процессе его деятельности, должен быть объяснен, оценен прежде всего самим экспертом»669. А. А. Эйсман подчеркивал непрерывность и продолжительность процесса оценки, утверждая, что «на всех ступенях своего исследования, начиная с появления отдельных признаков вплоть до построения вывода, эксперт именно оценивает значение признаков, свойств, отношений»670. Особенности оценочной деятельности эксперта как отражения психологического процесса заключаются в том, что, во- первых, при анализе и синтезе результатов исследования он должен руководствоваться данными, отражающими обобщенный практический опыт в соответствующей области знания. Отсюда разумно-критическое отношение к своим знаниям, их достаточности как отражению общего экспертного опыта. Во-вторых, эксперту предстоит оценивать результаты и выводы из них, полученные им лично. Здесь доля критичности должна увеличиться многократно. Эксперту необходимо постоянно держать под контролем всю цепочку действий, подводящих его к определенным выводам. Чувство уверенности в истинности выводов формируется поэтапно, по мере постановки и разрешения частных задач и является психологическим аспектом внутреннего убеждения. Вместе с тем в ходе оценки результатов исследования у эксперта могут возникнуть сомнения в истинности познанного. Осознание этого требует определенной психологической мобилизации, поскольку эмоциональные ощущения эксперта в подобной ситуации способны приобретать отрицательную окраску. Здесь проявляется и разочарование, и усталость, и чувство бесполезно потраченного времени. К этому можно добавить постоянную напряженность, связанную с соблюдением сроков производства экспертиз, и иные факторы. Психологически важно, чтобы на этом этапе эксперт осознал необходимость продолжить исследование, повторить его целиком или его отдельные этапы. На этой стадии происходит возврат в формировании убеждения и его осуществление вновь, но уже на более высоком уровне благодаря его повторности. Повторность призвана устранить сомнения эксперта в правильности его выводов или, наоборот, заставить его отказаться от них либо сформулировать вывод в форме вероятности. Психологический процесс формирования вероятного вывода, осуществляемый под контролем моральной требовательности к себе, отличается от формирования категорического вывода только тем, что эксперт приходит к убеждению о невозможности однозначного решения вопроса, о необходимости двух или более вариантов решения671. В психологическом плане внутреннее убеждение представляет собой интеллектуально-эмоциональное состояние, заключающееся в уверенности эксперта в том, что сделанные им заключения и выводы являются в данном конкретном случае верными и единственно возможными. Представляется, что внутреннее убеждение эксперта — это его психологическое эмоционально-интеллектуальное состояние, заключающееся в чувстве уверенности в правильности примененных знаний, экспертных методов, методик, в правильной оценке свойств и особенностей экспертных объектов и в правильности сделанных умозаключений. Принимая во внимание долю субъективного в формировании внутреннего убеждения, необходимо помнить о факторах, способных отрицательно влиять на этот процесс даже при наличии надлежащих нравственных установок эксперта. Разумеется, эти факторы не проистекают из самого исследования, а действуют как бы «со стороны». Прежде всего это касается внушения. Под внушением понимают такое психическое воздействие на человека, когда он перестает критически воспринимать мысли и волю другого лица, принимая их за свои собственные. Внушению подвержены, как правило, молодые или недостаточно опытные эксперты. Противостоять подобным недостаткам должна, с одной стороны, твердость нравственных принципов каждого эксперта, с другой — помощь и внимательное отношение коллектива (группы) и каждой личности. Первое должно найти выражение в стойкости, самостоятельности, принципиальности эксперта, второе — в уважительном отношении к каждому члену комиссии, в желании выслушать каждого, отнестись с вниманием, без сарказма и иронии к любому выводному суждению. В подобных случаях следует начинать опрос мнений с младшего по стажу работы, опыту, квалификации. Это позволит освободить мнение каждого от авторитета мнения самого опытного, самого квалифицированного эксперта. В психологии различают прямое и косвенное внушение. Последнее характеризуется тем, что как внушающий, так и внушаемый могут не осознавать, не замечать происходящего процесса внушения. Такое внушение наиболее опасно, и именно оно обычно имеет место в отношении судебного эксперта. К косвенному внушению может быть отнесено воздействие на эксперта материалов дела, влияние на него факторов, не имеющих непосредственного отношения к исследованию объектов, но ставших ему известными из материалов дела. Здесь противодействием внушению должна явиться беспристрастность эксперта, его стремление оперировать только результатами исследования. На эксперта может воздействовать и беседа со следователем (подозреваемым, обвиняемым, свидетелем, потерпевшим, присутствующими с разрешения следователя при производстве экспертизы и т. д.). Здесь возможны обе формы внушения. Прямое — когда следователь в нарушение закона прямо пытается внушать эксперту, что факт, который тому предстоит исследовать, уже установлен из других (другого) источников, и эксперту надо только подтвердить это своим исследованием. Такому прямому внушению должна быть противопоставлена корректность эксперта и его твердость в отношении со всеми лицами, причастными к производству экспертизы. Однако воздействие следователя (и других присутствующих при производстве экспертизы лиц) может быть и косвенным, когда он сам, не желая внушать что-либо эксперту, доверительно делится с ним, как с равным, сведениями процессуального и даже оперативно-розыскного характера. Здесь важно одно: эксперт не должен воспринимать и опираться в своем исследовании на сведения, не имеющие отношения к предмету экспертизы. Возможны случаи и непреднамеренного внушения со стороны других специалистов (см. гл. 5 данной работы). К данному вопросу мы обратимся, когда будем рассматривать формирование коллективного убеждения при производстве комиссионных и комплексных экспертиз. Здесь лишь укажем, что восприятие и критическая оценка мнения другого эксперта могут иметь место только в том случае, если это мнение основано на исследовании им тех же самых объектов, осуществляемом параллельно или последовательно. Мнение, высказанное вне проведенного исследования, даже носящее характер консультации, должно восприниматься по-разному. Если оно касается рекомендаций по использованию еще не примененных методов и методик, то такая консультация может быть принята и реализована. Если же это мнение касается оценки признаков, то эксперт должен отнестись к нему с долей осторожности, не теряя самостоятельности собственного суждения. На психологический процесс оценки хода и результатов исследования, а также на формирование внутреннего убеждения отрицательное влияние может оказать и такой фактор, как подражание672. Как правило, такие ситуации встречаются при производстве экспертизы недостаточно опытными экспертами, когда, обращаясь к изучению аналогичных заключений, они пытаются механически воспроизвести их выводы на базе своих исследований. Здесь необходимо помнить, что оценка полученных результатов, в том числе и оценка выявленных признаков, должна осуществляться экспертом самостоятельно и опираться только на проведенные им, а не кем-либо другим исследования. В противном случае достоверность сделанных экспертом выводов может быть поставлена под сомнение. Наконец, на психологический процесс оценки хода и результатов исследования может оказывать влияние и такая категория, как самоуверенность. Уверенность базируется на том, что правильность выводов, в которых уверен эксперт, может быть практически и теоретически подтверждена. Такая проверка реальна, и она осуществляется в уголовном процессе (оценка достоверности заключения, проведение повторных экспертиз, допрос эксперта). Что же касается веры, то это состояние эмоциональное, носящее безотчетный характер и не поддающееся ни теоретической, ни практической проверке. Самоуверенность выражается в потере критического отношения к полученным результатам, в отсутствии их надлежащего анализа, когда эксперт делает поспешные, недостаточно обоснованные выводы, принимаемые им за достоверные. Как правило, самоуверенности подвержены либо недостаточно опытные эксперты, переоценивающие свои скромные знания, либо эксперты, имеющие значительный опыт экспертной работы, считающие, что он является гарантией от ошибок. В последнем случае самоуверенность может свидетельствовать об отрицательной профессиональной деформации эксперта как личности. Под профессиональной деформацией понимаются изменения личностных качеств (стереотипов восприятия, ценностных ориентаций, характера личности, поведения и общения), происходящие под влиянием выполнения профессиональных обязанностей. Профессиональный тип личности формируется вследствие неразрывного единства сознания и деятельности. Профессиональная деформация личности эксперта может носить как положительный, так и отрицательный характер, особенно в его отношени- ях с людьми, и иметь эпизодический или глобальный характер, быть поверхностной или глубокой. Проявление отдельных случаев самоуверенности должно вызывать твердую, бескомпромиссную, но облекаемую в корректную форму реакцию коллектива или его руководителя. Если профессиональная деформация личности эксперта носит устойчивый, глубокий характер и не поддается устранению, ему стоит подумать о смене профессии. Если психологическая структура экспертной деятельности при производстве единоличной экспертизы определяется вышеназванными особенностями, то иную картину мы наблюдаем при производстве комиссионных (в том числе повторных) и комплексных экспертиз. Специфика производства комиссионных и комплексных экспертиз обусловлена групповым характером деятельности экспертов, и, как справедливо замечает А. Р. Белкин, «эксперты в группе далеко не равноправны. Одни из них могут оказаться скрытыми «диктаторами», мнение других может вообще игнорироваться... Вследствие взаимных контактов экспертов в группе их индивидуальные особенности... могут дополнительно усиливаться и обостряться. Особенно это относится к таким характеристикам эксперта, как конформизм, профессиональная гордость, когнитивная защита. Личные взаимоотношения отдельных членов экспертной группы также оказывают определенное влияние на занимаемые ими позиции»1. Другими словами, деятельность в составе оформленной малой социальной группы требует учета определенных психологических качеств членов этой группы. Комиссия экспертов представляет собой кратковременное объединение входящих в нее членов, создаваемое для производства конкретной экспертизы. Основными чертами деятельности комиссии экспертов являются: а) единство цели действия, которой должны быть подчинены все межличностные отношения, — стремление наиболее успешно выполнить поставленную перед комиссией задачу, т. е. дать правильные и обоснованные ответы на все вопросы; б) формальное равенство всех членов комиссии, отсутствие служебной зависимости друг от друга; в) необходимость взаимокоординации интеллектуальной деятельности всех членов комиссии и принятия коллективного решения. Чертами, определяющими особенности деятельности группы экспертов, являются: а) коллективный характер действия; б) исследовательский характер этого действия; в) непосредственное общение между экспертами на всех этапах работы группы. Комиссия экспертов формируется в соответствии с постановлением следователя (определением суда) или распоряжением руководителя экспертного учреждения. Таким образом, фактор создания группы является внешним для ее членов и, как правило, не зависит от их желаний, устремлений, привязанностей. Ее состав подбирается, исходя из необходимости решения в интересах правосудия экспертной задачи. Следует отметить, что единство цели и возможностей ее достижения отнюдь не снижает сложности работы экспертной комиссии как малой группы673. При этом среди основных трудностей коллективной деятельности экспертов можно назвать: а) сложное сочетание индивидуальных и совместных действий членов комиссии; б) необходимость сочетания принятия самостоятельных решений, независимо от других членов комиссии, с принятием окончательного коллегиального решения; в) необходимость проверять данные, установленные другими экспертами; г) принятие в отдельных случаях решения в условиях эмоционального напряжения, связанного с расхождением в оценках выявленных признаков у различных членов комиссии; д) чувство постоянного напряжения при выполнении исследования в присутствии других членов комиссии (боязнь проявить неловкость в приемах исследования, обнаружить недостаток знаний и т. п.). Говоря о внутреннем убеждении, мы среди прочих факторов, оказывающих влияние на его формирование, упоминали и такой фактор, как внушение (см. гл. 5 данной работы). Здесь же рассмотрим феномен группового внушения (группового давления), который может проявляться при формальной процессуальной независимости членов экспертной комиссии друг от друга. Групповое давление может вызвать два отрицательных последствия: внутригрупповую внушаемость и, как было сказано ранее, конформизм члена группы. В первом случае налицо бесконфликтное принятие экспертом мнения его коллег, отсутствие собственной позиции, критического отношения к мнению других экспертов. Во втором — внешнее согласие при внутреннем расхождении во мнениях, в оценках, подавление своего «я», отказ от собственного мнения. Оба варианта характеризуются влиянием на психологию эксперта и психологическую структуру экспертной деятельности в рамках проведения комиссионных экспертиз. Для устранения этих и иных недостатков существенное значение имеет морально-психологический климат работы малой группы. Для экспертной комиссии успешными факторами такого климата будут: а) целеустремленность ее деятельности; б) коллективная уверенность в возможности успешного решения поставленных перед ней вопросов; в) участие всех членов комиссии в поиске правильных решений; г) высокий уровень интегративной деятельности комиссии, определяемый частотой совпадения мнений ее членов в отношении видов необходимых исследований, методики их проведения и оценки результатов674. При организации работы группы недостаточно добиться совместимости, необходима сплоченность экспертной комиссии. Совместимость означает только то, что комиссия в данном составе может решать поставленную задачу, что члены данной комиссии могут взаимодействовать друг с другом. Сплоченность — это высшая форма совместимости. Сплоченность комиссии означает, что комиссия не просто в состоянии справиться с заданием, но сделает это в условиях полного единодушия, взаимопонимания и взаимоуважения. Определенный вклад в это способен внести лидер группы, наличие которого всегда проявляется в комиссии экспертов как свойство всякой малой социальной группы. В качестве такого лидера может выступить и ведущий эксперт675. Ведущий эксперт, безусловно, должен стремиться к сплочению группы, но он не всегда является неформальным лидером. Таковым может выступать и другой эксперт, также обладающий большим опытом, авторитетом. Наличие двух лидеров вполне допустимо, и совсем не обязательно заменять ведущего эксперта неформальным лидером. Наоборот, правильное разделение функций управления комиссией и лидерства ею как группой способно принести больше пользы. Важно только, чтобы ведущий эксперт оставался на твердых моральных убеждениях, не поддавался нездоровому духу соперничества, а вместе с неформальным лидером стремился к созданию благоприятной обстановки для работы всего коллектива. Их общей задачей является такая организация деятельности группы, при которой она была бы пронизана этико-психологическими установками на преодоление трудностей, возникающих при решении экспертных задач; создание условий для высокой активности мыслительных процессов, сосредоточенности, направленности поиска. В работе комиссии немаловажное значение имеют и формальные моменты. Так, ведущий эксперт должен уметь наметить подлежащую решению задачу, определить сроки ее решения, убедить экспертов в возможности ее решения к определенному сроку. Подобные указания ведущего эксперта усиливаются действиями всех членов комиссии, их индивидуальным планированием, мыслительной деятельностью. По ходу исследования проявляется и обратная связь, когда эксперты, получив результаты, сопоставляют их между собой, а полученное — с указаниями ведущего эксперта676. Так, авторы коллективной монографии по судебной экспертизе считают, что «с учетом отводимой ему роли, ведущий эксперт должен удовлетворять определенным этико-психологическим требованиям — быть целеустремленным при решении главной задачи, обладать чувством долга, сочетающегося с профессиональными навыками и мышлением; уметь применять свои знания на практике и учить этому других, владеть приемами и методами организации работы комиссии экспертов. Ведущий эксперт никогда не должен рассчитывать на то, что сам факт назначения способен обеспечить ему авторитет среди членов комиссии...»677. Моральной обязанностью ведущего эксперта является учет в своей деятельности индивидуальных этико-психологических особенностей личности других экспертов. Одни из них могут быть склонны к повышенному негативизму, скептическому отношению к результатам, полученным другими экспертами, к стремлению все проверить лично, способны отстаивать свою точку зрения. Другие, наоборот, готовы все принять на веру, присоединиться к чужому мнению, не веря в собственные знания. Такие эксперты нуждаются в особом внимании со стороны ведущего эксперта, в его помощи и поддержке. В целях определения влияния личности на группу и группы на личность в условиях экспертной деятельности в Киевском НИИ судебных экспертиз были проведены серии экспериментов по известным в психологии методикам. «Результаты экспериментов подтвердили зависимость степени внушаемости и конформизма личности от опыта экспертной работы, индивидуальных особенностей личности эксперта, количественного состава группы и т. д. Проведенные экспериментальные исследования, как и социально-психологический анализ деятельности комиссий экспертов, позволили сформулировать предложения о путях совершенствования их деятельности»678. Для нас представляют интерес следующие из этих предложений: 1) работу экспертных комиссий следует организовать таким образом, чтобы обеспечить возможность свободного творческого обмена мнениями, без резкой критики оппонентов, навязывания мнения большинства экспертов тому эксперту, который с ним не согласен; 2) в комиссию целесообразно включать экспертов, обладающих примерно одинаковым опытом работы и складом мышления. Если группа состоит из экспертов, имеющих резко различающийся опыт экспертной работы, повышается внушающее воздействие группы на эксперта с меньшим опытом работы. С увеличением числа членов группы ее возрастающее влияние проявляется еще заметнее. Не следует включать в состав группы экспертов, склонных навязывать свое мнение другим и не умеющих правильно воспринимать мнение не согласных с ними членов экспертной комиссии; 3) учитывая возможность появления неформального лидера, надо вдумчиво подходить к назначению ведущего эксперта с тем, чтобы такая возможность была исключена679. Если с первым и третьим из приведенных выше предложений можно согласиться безоговорочно, то в отношении второго предложения, в целом соглашаясь с ним, нужно отметить, что с учетом текучести кадров не всегда представляется возможным создание группы экспертов с одинаковым опытом работы. Вместе с тем, если не включать в группы экспертов с меньшим опытом работы, вероятно, появятся определенные трудности в практической профессиональной подготовке молодых кадров. На наш взгляд, при создании подобных групп следует руководствоваться как профессиональными качествами каждого из экспертов, их складом мышления, так и их моральными качествами. Это и будет одним из основных критериев при создании комиссии экспертов. Введение же в подобные группы молодых экспертов позволит им накопить необходимый опыт в производстве комиссионных экспертиз, что, в свою очередь, повысит их профессиональный уровень и пополнит багаж специальных знаний в этой области деятельности. Комиссионную экспертизу (равно как и комплексную) трактуют как единый динамический процесс680. Подчеркивая данное обстоятельство, Г. Л. Грановский перечисляет следующие ее фазы: уяснение и обсуждение задачи, изучение каждым экспертом материалов дела, выдвижение и обсуждение версий (экспертных гипотез), выбор методов и средств исследования, его планирование и координация, все фазы раздельного и совместного комиссионного (комплексного) исследования, оценка результатов, формирование раздельных и общих выводов, оформление экспертизы. Восприятие всех указанных этапов как единого целого обеспечивается системным подходом к изучаемой проблеме. Говоря о гипотезе в аспекте нашей проблематики, отметим следующее. Построение гипотез при проведении комиссионной (комплексной, повторной) экспертизы имеет свои отличия. Само задание, передаваемое на разрешение отдельных участников комиссии, может содержать некоторые ограничения для построения ими гипотезы, которая будет меньше по объему, чем та, которая может быть выдвинута по всем поставленным вопросам. В случае проведения повторной экспертизы гипотеза еще более ограничена необходимостью проверить предыдущее исследование. Таким образом, при производстве комиссионных экспертиз построение гипотезы связано с особенностями основания, используемого для ее выдвижения, а это основание может быть искусственно сужено. Такое построение ограниченной гипотезы способно влиять на глобальную оценку выводов (совместную), но не должно оказывать влияния на построение частных гипотез, помогающих эксперту в решении частных задач. Однако как бы ни были ограничены возможности в построении гипотезы, эксперт несет полную моральную ответственность за выбор способов решения своей частной экспертной задачи, за выделение подзадач, способных привести к правильному решению, за выбор приемов и средств исследования. Наиболее важным и ответственным моментом, в том числе и в плане реализации психологических установок, является оценочная деятельность комиссии экспертов. Она во многом предопределяется согласованностью результатов проведенного исследования. Под согласованностью в данном случае понимается не отсутствие значительных расхождений в результате допущенных ошибок, а согласованность уровня исследования и фактических данных, способность использовать точнейшие результаты исследования, полученные с помощью новейших средств техники; согласованность технологии получения результатов с приемами и методами их оценки. Иными словами, современному высокому научному уровню экспертного исследования должен соответствовать высокий научный уровень понимания, истолкования и совместной оценки полученных результатов, умение оперировать с вероятностями, статистическими связями и т. п. Психологическая характеристика синтезирования полученных результатов позволяет уяснить процесс формирования общего вывода, предшествующий ему процесс формирования группового убеждения (внутреннего убеждения), определить место и роль в этом процессе совместного обсуждения результатов исследования. Групповым, или коллективным, мнением называют социально-психологическое динамическое явление коллектива, представляющее собой совокупность оценочных суждений большинства членов коллектива681. Такое коллективное мнение должно отражать общую убежденность всех экспертов группы и повышать степень уверенности каждого из них в правильности сделанных выводов. Психологически совместное обсуждение возможно только после ознакомления каждого эксперта с результатами, полученными другими экспертами комиссии. Как правило, взаимное ознакомление происходит в процессе всего исследования, что может свидетельствовать о здоровом моральном климате: общей заинтересованности, проявляющейся в интересе каждого члена комиссии к действиям другого, в его открытости, стремлении поделиться полученными результатами со своими коллегами по экспертной комиссии. Задача этого этапа производства экспертизы — сопоставить результаты исследований и их оценки каждым экспертом. Результаты индивидуальных оценок нередко расходятся. Поэтому от экспертной комиссии требуется наличие твердых психологических установок на необходимость спокойно и обстоятельно разобраться в сущности расхождений и совпадений результатов, прийти к окончательному выводу. Если этот окончательный вывод является логическим завершением обсуждения, то его значение для формирования группового убеждения значительно возрастает, так же как возрастает и личное убеждение каждого при совпадении с групповым убеждением682. Особенно важны эти категории при производстве комиссионных, комплексных, повторных экспертиз, в процессе формирования коллективного убеждения. Процесс формирования коллективного убеждения комиссии экспертов имеет свои особенности, отличающие его от формирования индивидуального убеждения. Коллективное убеждение — это результат взаимного общения в ходе творческого процесса исследования, поэтому его нельзя рассматривать как простое сложение мнений отдельных лиц. Этот процесс во многом зависит от квалификации и опыта участвующих в комиссии экспертов, их нравственных и психологических установок. При производстве комиссионной экспертизы, как уже указывалось, в равной степени опасен как конформизм членов экспертной комиссии, так и их излишняя самоуверенность. Коллективное убеждение должно являться отражением осознанного убеждения каждого индивида. В тех случаях, когда кто-либо из экспертов конформистски присоединяется к мнению других, не желая спорить или не решаясь отстаивать свою точку зрения, это правило нарушается. Коллективное убеждение перестает выражать мнение каждого из экспертов. В психологическом плане представляют интерес данные, содержащие сведения о процессе формирования коллективного убеждения683. В начале обсуждения особенно отчетливо могут проявляться прямо противоположные точки зрения. В процессе выработки совместного решения под влиянием обсуждения и убеждения друг друга позиции сближаются, крайние выводы отбрасываются, происходит усреднение результата. Например, если вначале один эксперт говорил о допустимости вывода об индивидуальном тождестве, а другой решительно отвергал его, то в результате может появиться единое мнение о совпадении групповой принадлежности исследуемых объектов. Наиболее сложным вариантом может считаться согласование результатов эвристического решения задач. Творческий подход такого решения, не регулируемый каким-либо алгоритмом, также поддается анализу. Однако анализ должен быть проведен не только в отношении полученных результатов, но и в отношении всего процесса эвристического решения задачи. Некоторые особенности производства по сравнению с комиссионными экспертизами имеют экспертизы повторные. Здесь, прежде всего, наиболее важным с психологических позиций представляется отношение эксперта к заключению первичной экспертизы. Столкновение внутреннего убеждения экспертов, производящих первичную и повторную экспертизы, — это столкновение не только научных мнений, но и этических и психологических компонентов. Это столкновение субъективной убежденности относительно возможности выводов, обоснованности результатов исследований, относительно научной обоснованности и надежности использованных методов, правильности научной оценки полученных результатов и, что самое главное, истинности, достоверности сделанных выводов. Ранее говорилось о влиянии на формирование внутреннего убеждения и в конечном счете на формулирование выводов такого фактора, как косвенное внушение. Причиной косвенного внушения при производстве повторной экспертизы могут стать выводы, содержащиеся в заключении предыдущей, первичной, экспертизы. В этом случае от эксперта требуется проявление стойкости, критического отношения к выводам, бескомпромиссность и отсутствие ложного чувства корпоративной солидарности. Наличие такого чувства может порождать у эксперта аморальное желание «защитить честь мундира» своего коллеги, в особенности когда первичная экспертиза проводилась в том же экспертном учреждении. Наконец, психологические особенности проведения повторных (повторные в составе комиссии) экспертиз определяются особенностями их производства как частным случаем экспертной деятельности. Основными из них являются: — необходимость решения задач, которые уже пытались решить другие эксперты и решение которых, по мнению лица (органа), назначившего экспертизу, является неудовлетворительным; — предъявление повышенных требований к результатам исследования и их фиксации; — необходимость при повторной экспертизе исследовать несколько измененные объекты; — необходимость принятия решения в условиях психологического и морального давления, оказываемого результатами предыдущего экспертного исследования; — необходимость повторить исследование предыдущих экспертов и проанализировать все признаки, т. е. идти по проторенному пути, лишая себя возможности самостоятельного построения версии и эвристической деятельности; — эмоциональное напряжение, вызываемое расхождением в оценке признаков с экспертами, проводившими предыдущую экспертизу; — ощущение повышенной ответственности от сознания значимости данной экспертизы для дела, о чем свидетельствует сам факт ее назначения; — ощущение себя в роли проверяющего, обязанного в случае расхождения в выводах оценить, по сути дела, первичную (предыдущую) экспертизу684. Последнее обстоятельство породило в свое время неверное понятие «контрольной», «оценочной» экспертизы685. Не являясь таковой в процессуальном смысле, она в какой-то мере откладывается в сознании эксперта как оценочная, и данное обстоятельство не может не оказывать влияния на психологию ее производства. Все приведенные особенности в определенной мере значимы и способны оказывать влияние. Поэтому правильнее говорить об их воздействии во всей совокупности, образующей сложный, а порой неблагоприятный психологический фон. В подавляющем большинстве исследований при производстве повторных экспертиз комиссия экспертов избирает иной путь решения задачи, пытается использовать другие признаки, прибегает к иным методикам. Все это не только объяснимо психологически, но и оправдано этически. Здесь проявляется как нравственная обязанность эксперта стремиться к установлению истины, так и его желание объективизировать предполагаемые результаты, не оказаться в плену чужого исследования. В данной ситуации мыслительные и практические действия эксперта по решению поставленных перед ним задач находятся под постоянным контролем психических механизмов и нравственных норм, регулирующих их с учетом предыдущих действий других экспертов. Сам факт назначения повторной экспертизы воспринимается экспертом (комиссией) как ситуация особой сложности. Для выбора новых путей исследования, для получения новых, не исследованных ранее признаков важное значение, как и в каждой экспертизе, приобретает экспертная гипотеза. При производстве повторных экспертиз объем гипотезы искусственно ограничен как самим заданием, так и материалами первичной экспертизы. На данном этапе следует проверить сначала гипотезу, реализованную в первой экспертизе. По сути дела, в распоряжении повторной экспертизы имеются ограниченный объем вопросов и уже готовые гипотетические ответы на эти вопросы. В случае проверки и подтверждения этой гипотезы исследование завершается. Если получены иные результаты, то становится очевидной неприемлемость прежней гипотезы, необходимость создания новой и поиск нового, ранее не испробованного пути решения задачи. Изучение процесса экспертных исследований при производстве повторных экспертиз свидетельствует о том, что стремление искать новые пути решения экспертных задач заставляет экспертов не довольствоваться стандартными правилами, а искать нестандартные, эвристические способы. Эвристическое мышление сочетается с использованием алгоритмов для тех стадий (фаз) исследования, которые на данном этапе алгоритмизированы. В науковедении и теории познания считается686, что чем больше алгоритмизирован процесс познания, тем продуктивнее эвристическая деятельность на участках (этапах, фазах), которые не охвачены алгоритмами. Данное общее положение находит свое отражение и в процессе экспертного исследования как модели творческого познания. Используя при проверке первичной гипотезы алгоритм, по которому была проведена первичная экспертиза, эксперт тем самым может полностью переключиться на контроль за общей картиной исследования, направить основное внимание на сравнение выделяемых признаков. Несомненной психологической особенностью производства повторных экспертиз является и отличие стадии оценки, заключающееся в том, что наряду с оценкой признаков, выделенных при производстве повторной экспертизы, должны быть оценены и признаки, положенные в основу выводов предыдущей экспертизы. Естественно, при оценке признаков, выявленных в ходе производства первичной экспертизы, эксперт, производящий повторное исследование, психологически будет испытывать воздействие на формирование внутреннего убеждения оценки, сделанной ранее другим экспертом. Сказанное не означает, что эксперт, производящий повторную экспертизу, не свободен в оценке выявленных им признаков, но нельзя отрицать и психологического влияния на формирование убеждения эксперта результатов оценки первичной экспертизы. Это прежде всего повышает моральную и профессиональную обязанность эксперта проверять как свое, так и предыдущее исследование, начиная от степени совпадения и заканчивая достоверностью различий. Совпадение выводов — залог убежденности эксперта в правильности проведенного им исследования, различие выводов — порождение внутреннего конфликта, требующего своего разрешения. Разрешение конфликта возможно лишь при дополнительной проверке хода и результатов проведенного экспертом собственного исследования. При этом он должен постараться найти такие доводы, которые позволили ли бы ему не только убедиться в правильности сделанных им выводов, но и получить факты, достаточные для обоснования ошибочности выводов первичной экспертизы. Все это, несомненно, требует определенной психологической мобилизации. Сказанное позволяет констатировать, что основной особенностью формирования внутреннего убеждения при производстве повторных экспертиз является постоянное сопоставление в процессе его формирования хода и результатов первичной экспертизы с результатами, полученными при производстве повторной экспертизы, что требует от эксперта усиленного психологического контроля его собственной оценочной позиции. Говоря об оценке результатов исследования, следует подчеркнуть и тот факт, что при проведении повторных экспертиз достаточно часто делаются выводы о невозможности решения вопроса, в частности о невозможности решения вопроса о тождестве на основании того, что исследуемый след непригоден для идентификации. Психологически это объясняется тем, что при производстве повторных экспертиз, отличающихся, как правило, повышенной сложностью, чаще проявляется совокупность таких психических свойств, как осторожность и осмотрительность687. Надо различать осторожность как проявление нерешительности, слабости позиции эксперта, его некомпетентности, его желания «перестраховаться» от осторожности как проявления осмотрительности, мудрости эксперта. Первое — признак малодушия, второе — нравственная позиция. По справедливому замечанию З. С. Меленевской, у экспертов при производстве повторных экспертиз возникает общественная психология, усиливаются черты индивидуальной психологии и возникают чувства, настроения, оценки, отсутствующие у отдельного человека688. Все названные факторы наиболее выражены обычно в процессе завершающего совещания экспертов. Совещание оказывается успешным и ведет к формированию согласованного мнения в тех случаях, когда предварительно была обеспечена и проведена продуктивная работа каждого эксперта. Это позволяет каждому члену комиссии повторной экспертизы чувствовать себя достаточно уверенно и иметь возможность аргументировать свою позицию. «Столкновение мнений в процессе обсуждения может вызвать острую полемику... Задача ведущего эксперта в этой ситуации — снизить напряженность полемики»689. Благоприятная психологическая обстановка помогает преодолеть расхождения, способствует взаимопониманию и принятию согласованных решений. Отдельные психологические качества (темперамент, самомнение и др.), как и общий психологический фон, общие качества психологических процессов, сформировавшиеся в результате практической деятельности каждого из экспертов, могут быть и причиной несогласия экспертов друг с другом при обсуждении результатов проведенного исследования. Такие различия могут наблюдаться, несмотря на достаточную теоретическую и практическую подготовку экспертов. Суть различия будет заключаться в том, что психологические и оценочные установки экспертов — участников групповой повторной экспертизы могли быть сформированы в различных условиях и осуществлялись по разным направлениям. Эксперты должны осознавать, что внутригрупповая коммуникативная деятельность, как обязательный компонент психологической структуры деятельности, может сопровождаться разногласиями между участниками группового исследования, а следовательно, каждый из экспертов психологически должен быть готов к тому, что его результаты могут быть опровергнуты результатами исследования и выводами его коллег. Только при создании надлежащего психологического фона при обсуждении хода и результатов проведенного исследования, а также при установлении и понимании природы расхождений во взглядах экспертов можно достичь положительного результата в разрешении данной проблемы. Психологические качества экспертов приобретают особый вес при производстве повторных экспертиз, отличающихся повышенной сложностью и, как следствие, ответственностью, эмоциональной нагрузкой и необходимостью разрешения противоречий. Наряду с общими идеологическими установками эксперта необходимо учитывать требования реализации при производстве, в частности, повторных экспертиз таких психологических качеств, как объективность, гибкость и острота мышления, готовность обсудить и принять аргументы и результаты исследования, даже если они опровергают собственные наблюдения. Психология производства повторных экспертиз знает и отрицательные свойства личности: излишнюю самоуверенность, формализм, защиту корпоративных интересов и др. Их вредное влияние препятствует нормальному взаимодействию экспертов, надлежащей проверке и использованию материалов первичной экспертизы690. В заключение следует отметить, что как законы и категории логики, так и проблемы психологического характера пронизывают всю экспертную деятельность. Конечно, здесь мы рассмотрели не все, а лишь основные, на наш взгляд, проблемы, с которыми приходится сталкиваться эксперту в ходе этой деятельности. Тем не менее приведенный материал наглядно свидетельствует о колоссальном влиянии законов и категорий логики, психологических особенностей экспертной деятельности как на сам процесс этой деятельности, так и на ее результаты.
<< | >>
Источник: Т. В. Аверьянова. Судебная экспертиза Курс общей теории. 2009

Еще по теме § 2. Психологические основы экспертной деятельности:

  1. § 2. Свобода и независимость адвокатской деятельности как условие справедливого правосудия в России
  2. ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ ЭКСПЕРТА И ЕГО РОЛЬ В ПРОЦЕССЕ ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
  3. § 6. Адвокатская деятельность в экстремальных ситуациях
  4. § 1.3. Научные основы криминалистической экспертизы звукозаписей
  5. АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ
  6. 8.2.  Общие  принципы  методикикриминалистических  экспертных  исследованийкак  частная  криминалистическая  теория
  7. 16.1. Теоретические основы криминалистики стран Восточной и Центральной Европы
  8. Особенности правового регулирования рекламной деятельности в Российской Федерации
  9. Формированиеэкспертной группы
  10. 6.2. Стратегия и методы исследования психологического управления
  11. РАЗВИТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ ЭКСПЕРТНЫХ МЕТОДОВ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ
  12. 5.5.3. Ретроспективный криминалистический анализ деятельности по расследованию преступлений в учении об общем ее методе
  13. 9. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
  14. ГЛАВА 8 ЭТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Акционерное право - Бюджетная система - Горное право‎ - Гражданский процесс - Гражданское право - Гражданское право зарубежных стран - Договорное право - Европейское право‎ - Жилищное право - Законы и кодексы - Избирательное право - Информационное право - Исполнительное производство - История политических учений - Коммерческое право - Конкурсное право - Конституционное право зарубежных стран - Конституционное право России - Криминалистика - Криминалистическая методика - Криминальная психология - Криминология - Международное право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Образовательное право - Оперативно-розыскная деятельность - Права человека - Право интеллектуальной собственности - Право собственности - Право социального обеспечения - Право юридических лиц - Правовая статистика - Правоведение - Правовое обеспечение профессиональной деятельности - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор - Римское право - Семейное право - Социология права - Сравнительное правоведение - Страховое право - Судебная психиатрия - Судебная экспертиза - Судебное дело - Судебные и правоохранительные органы - Таможенное право - Теория и история государства и права - Транспортное право - Трудовое право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия права - Финансовое право - Экологическое право‎ - Ювенальное право - Юридическая антропология‎ - Юридическая периодика и сборники - Юридическая техника - Юридическая этика -