Известно, что математизация науки служит одним из показателей ее зрелости. В науковедении различают три этапа математизации научных знаний: 1) количественную обработку эмпирического материала и статистические операции с ним; 2) создание математических моделей процессов и явлений; 3) построение математических теорий данной науки. Для судебной экспертизы характерно то, что процесс ее математизации развивается одновременно на всех трех этапах, которые, в сущности, выступают как направления развития, а не как последовательно сменяющие друг друга этапы. Качественные изменения, происходящие на одном из направлений, служат импульсом для изменений на двух других. Процесс математизации судебной экспертизы естественно поставил вопрос о пределах применения математических методов в этой области практической деятельности. Анализируя эту проблему, Г. Л. Грановский указал на существование двух позиций: преувеличение возможностей математических методов одними авторами и более осторожный подход к оценке возможностей математических методов со стороны других. Считая взгляды вторых более правильными, он высказал мнение, что существуют естественные ограничения, «которые природа объектов экспертизы налагает на возможности использования для их исследования математических методов... Применение количественных методов в любой экспертизе теоретически допустимо, но практически еще малоизвестно, какие признаки и в каких пределах поддаются математическому описанию и оценке, какие результаты можно ожидать от их использования для их исследования математическими методами»691. Помня предостережение Ф. Энгельса, согласно которому, «если захочешь добиваться математической достоверности в вещах, не допускающих этого, нельзя не впасть в нелепость или варварство»692, следует считать подобный осторожный подход к использованию математических методов совершенно оправданным. Не идеализируя возможности применения математических методов в судебной экспертизе, следует констатировать, что только их использование открывает путь к автоматизации процессов экспертных исследований с использованием компьютерных технологий. Эти процессы начали развиваться в конце 60-х — начале 70-х гг. XX в. и получили заметное развитие в области почерковедческой, дактилоскопической, баллистической и ряда иных криминалистических экспертиз, экспертизы материалов и веществ и др. Применение компьютерных технологий во многих случаях освобождает эксперта от рутинных операций по описанию хода исследования и оформления заключения. Как правило, такая картина наблюдается при решении диагностических задач. Но ситуация меняется, когда речь идет об автоматизации не диагностических, а идентификационных экспертных исследований. Здесь на первый план выступает сложность формализации информации, содержащейся в объектах исследования, поскольку «решение этой проблемы в процессе экспертного анализа трудно представить без наличия эвристических начал, составляющих основное содержание любого идентификационного исследования (за исключением опять-таки самых рутинных и элементарных. — Т. А.). В этом случае построение математической модели, адекватно воспроизводящей идентификационный процесс как условие программированного решения задачи, весьма затруднено. Вот почему одно из оптимальных направлений автоматизации решения идентификационных задач видится в сочетании эвристических и алгоритмических начал, которые в совокупности дают возможность, совершенствуя традиционную методическую базу, автоматизировать отдельные операции (подзадачи), наиболее поддающиеся формализованному описанию»693. Поэтому, пожалуй, излишне оптимистично выглядит утверждение о том, что «направление развития системы «человек—компьютер» свидетельствует о практически беспредельных возможностях данных систем»694. Эвристический характер многих экспертных исследований — вот тот естественный предел возможностей автоматизации экспертной деятельности. Применение при решении экспертных задач математических методов и компьютерных технологий помимо познавательных и технологических аспектов имеет еще один аспект — правовой. Этот аспект до недавнего времени сводился к выяснению вопроса о процессуальном положении разработчика машинной программы решения экспертных задач и пользователя. Вопрос этот решался в литературе по-разному. Анализ высказанных по этому поводу мнений показывает, что до начала 90-х гг. XX в. существовало три точки зрения. Сторонники первой из них считали, что лица, имеющие отношение к разработке и реализации компьютерных программ, — это технические помощники эксперта. «Они выполняют под руководством эксперта техническую работу, оказывают помощь в производстве экспертизы. Всю полноту ответственности за качество, обоснованность и достоверность выводов несет эксперт. Даже если эксперты-криминалисты полностью овладеют приемами подготовки информации и ввода ее в компьютер, такую техническую работу с точки зрения научной организации труда нецелесообразно выполнять эксперту. Его задача лишь организовать, контролировать работу, выполняемую другими лицами»695. Правда, при этом возникал другой вопрос: в состоянии ли эксперт контролировать работу разработчика программы и пользователя? Утверждалось, что это возможно лишь тогда, когда используется общепринятая, надежная апробированная программа машинного решения типовой экспертной задачи, применение которой к данному конкретному случаю не вызывает сомнений, и что контроль эксперта за действиями пользователя сведется при этом к тому, чтобы проследить за осуществлением в должной последовательности всех необходимых процедур при работе с компьютером. Вторая точка зрения заключалась в том, что специалисты в области компьютерных технологий должны признаваться экспертами, а сама такая экспертиза — комплексной. Так, Л. Г. Эджубов писал, что «применительно к деятельности ин- женеров-программистов можно сказать, что они участвуют в производстве экспертизы и, следовательно, сведения о них должны найти отражение в экспертном заключении»696. Однако, в каком качестве они должны фигурировать в заключении, он не говорил. В целом так же, но с некоторыми отличиями решали вопрос Р. С. Белкин и Е. М. Лифшиц. По их мнению, «в тех случаях, когда специалист, обслуживающий ЭВМ, решает типовую задачу на основе отработанной типовой программы, т. е. когда его функции, в сущности, сводятся только к вводу информации в машину и к декодированию полученных результатов, он выступает в качестве технического помощника эксперта и участником экспертизы в процессуальном значении этого понятия не является. Иначе обстоит дело при использовании ЭВМ для решения атипичных, нестандартных задач, требующих разработки специальной программы, учитывающей специфику конкретного случая. Думается, что подобная ситуация по своим характеристикам отвечает понятиям комплексной экс- пертизы»697. Сторонники третьей точки зрения просто обходили вопрос о том, кем выступают специалисты в области компьютерных технологий при производстве экспертизы. По их мнению, они просто «участвуют в производстве экспертизы»698, а в заключении эксперта, в его вводной части должно быть указано, «кто (помимо эксперта) принимал участие в данном исследовании, какая его часть выполнялась с использованием кибернетических методов и по какой программе и алгоритму она проводилась»699. Но, как известно, есть только одна процессуальная форма участия в производстве экспертизы — в качестве эксперта. Из всех предлагаемых вариантов наиболее приемлемым на тот период развития данного направления представлялся второй, однако и он мог лишь быть положен в основу решения, а не безоговорочно принят. И вот по каким соображениям. Математическая модель решения экспертной задачи, необходимая для создания компьютерной программы, как некая абстракция представляет собой обобщение определенного эмпирического материала, который не ограничивается единичным случаем. Единичный случай дает лишь толчок, служит импульсом к поискам и собиранию такого материала, к обнаружению и описанию подобных случаев, т. е. к обобщению и построению модели. Модель всегда предполагает существование множества ее приложений. Иными словами, задача, являющаяся нетипичной для одной программы, должна выступать как типичная для другой. Поэтому, как нам представляется, следует говорить не о разработке программы решения одного какого-то «нетипичного» случая, а о разработке новой программы для решения и данной, и других подобных ей экспертных задач. И такие программы, а точнее, экспертные системы уже в 80-х гг. прошлого столетия были разработаны. Подчеркнем, что речь идет об экспертных системах, поскольку «отличие экспертных систем от обычных компьютерных программ, которые реализуются из последовательно выполняемых операций, состоит в том, что выбор правил, содержащихся в системе, выполняется не последовательно, а действует только так и тогда, когда выполняются соответствующие условия. Экспертные системы и системы искусственного интеллекта отличаются от систем обработки данных тем, что в них заложена возможность обучения, дополнения базы знаний, используется символьный способ представления знаний, символьный вывод и эвристический поиск решения. Следует также учитывать, что экспертные системы обладают свойством адаптивности, так как поведение реализующей ее программы со временем улучшается, если исходная информация (знания) будет заложена в систему правил, которые в дальнейшем могут быть модифицированы»700. Если такая программа разрабатывалась (а поводом для ее разработки служил конкретный случай) и применялась при производстве самим разработчиком, еще не будучи общепринятой и апробированной практикой и наукой, то тогда и только тогда разработчик мог выступать как эксперт и нести наряду с экспертом-предметником ответственность за научную обоснованность и выводы экспертизы. Однако и в этом случае не могло идти речи о комплексной экспертизе. Комплексной экспертиза являлась бы, только если алгоритм решения задачи составлялся экспертом и математиком (а не программистом и математиком)1. Специалисты же в области компьютерных технологий во всех случаях должны были выступать в качестве технических помощников эксперта. Таковы были взгляды на проблему процессуального положения разработчика машинной программы решения экспертных задач и пользователя до начала 1990-х гг. Некоторые авторы видели выход из сложившейся ситуации в даче заключения от имени юридического лица (С. Ф. Бычкова, А. В. Ростовцев и др.). На сегодняшний день ситуация изменилась, и эксперт, являясь специалистом в области компьютерных технологий и обладая необходимыми знаниями в вопросах назначения и производства судебной экспертизы, обходится при работе с компьютером практически без посредников. Что же касается роли программиста, то он является лишь одним из разработчиков методики, и если методика апробирована и внедрена, эксперт использует ее точно так же, как любую другую методику по иным видам (родам) экспертиз. Вернемся к роли и значению математических методов в экспертизе. Значению метода измерения как частного случая применения математических методов исследования в судебной экспертизе уделялось достаточное внимание практически с момента ее становления. Еще в конце XIX — начале XX в. в работах пионеров криминалистики — Г. Гросса, Э. Локара, Е. Ф. Бу- ринского подчеркивалась роль измерения в установлении фактических данных при производстве экспертиз различного рода. Так, Г. Гросс в своем знаменитом труде «Руководство для судебных следователей, чинов общей и жандармской полиции» (Смоленск, 1895—1897 гг.) в главе, посвященной исследованию следов человеческих ног, писал, что следует «обратить внимание на некоторые особенности, касающиеся измерения и сличения следов. По моему мнению, в этой области следует быть весьма осторожным и ничего не предпринимать, не обещающего достоверных результатов» (с. 631). Е. Ф. Буринский, ссылаясь на Фрэзерома как на первого, кто применил измерительный метод в почерковедении (метод измерения основного угла), подчеркивал, что «экспертиза почерков тогда только перестанет быть субъективной, когда в исследование удастся ввести измерение, т. е. изобрести соответственные приемы и инструменты»701. Э. Локар пошел дальше и предложил общие правила измерения: «Все измерения хороши, лишь бы они могли быть сравнимы... для каждого рода операций надо провести как можно больше измерений, так как ценность метода (здесь речь идет о методе графометрии. — Т. А.) пропорциональна обилию серий измерений... измерения могут касаться очень многочисленных элементов, которые можно свести к четырем разрядам: относительные величины, направления, перерывы, формы...»702 Такое внимание к измерению тем не менее до определенного момента не оказывало достаточного влияния на внедрение математических методов в теорию и практику судебной экспертизы. Ситуация изменилась в конце 60-х гг. XX в. с признанием принципиальной возможности применения математических методов в теории и практике криминалистики и судебной экспертизы, а также с кибернетизацией экспертной деятельности. Первые серьезные работы в этой области относятся к концу 60-х — началу 70-х гг.703, а позднее, в конце 80-х гг. с выходом в свет работы Н. С. Полевого «Криминалистическая кибернетика»704 (М., 1989) проблема использования в криминалистике данных математики и кибернетики основательно увлекла криминалистов и экспертов. Именно появление компьютерных технологий открыло широкие перспективы для применения математических методов в самых разнообразных отраслях науки, в том числе и в судебной экспертизе. Исследования в области математизации судебной экспертизы представлены работами общетеоретического характера и работами, связанными с теорией идентификации и практическими проблемами судебной экспертизы. Если первые преследуют цель определения концептуальных основ применения математических методов в криминалистике и судебной экспертизе, то целью вторых является решение на основе этих методов экспертных задач, предпочтительнее путем автоматизации процессов экспертного исследования с использованием компьютерных технологий и соответствующих математических моделей. Суть этих работ в общем виде охарактеризовал А. Р. Шляхов: «Роль математических методов в судебной экспертизе двояка: с одной стороны, они выступают в качестве составной части функционирования ЭВМ в виде программных комплексов решения задач и ИПС, с другой стороны, они могут использоваться самостоятельно, без ЭВМ и обеспечивать полное либо частичное решение задач судебной экспертизы. Математические методы давно и прочно вошли в методики производства экспертиз, например трасологических, баллистических, почерковедческих, автотехнических и др. Математические методы полезны при обработке результатов измерений, аналитического сравнения и как критерий достаточности выявленной совокупности признаков для индивидуализации объекта, оценки полноты ее в целях отождествления»705. Поскольку криминалистическая экспертиза первой испытала на себе влияние тенденции математизации экспертных методов, именно криминалисты задались целью определить пределы такой «математизации». Исследования в этой области развернулись в трех направлениях, первым из которых было общетеоретическое, представленное работами А. Р. Шляхова, Л. Г. Эджубова, В. А. Пошкявичуса, 3. И. Кирсанова, Н. А. Селиванова, А. А. Эйсмана и ряда других авторов. Основной вывод, к которому пришли исследователи, заключался в признании того, что «процесс «математизации» криминалистики (и судебной экспертизы. — Т. А.) является естественным процессом, обусловленным современным этапом развития этой науки и развитием математических методов исследования, приобретающих в силу этого все более универсальный характер. Использование математических методов в криминалистике принципиально допустимо; их применение в доказывании нельзя рассматривать как применение специальных познаний, если речь идет о количественных характеристиках и элементарных математических методах; в тех случаях, когда математические методы используются для описания, обоснования или анализа явлений, познание которых осуществляется с помощью специальных знаний, применение этих методов охватывается понятием применения в судопроизводстве специальных познаний»706. Отмечалось, что использование математических методов возможно в целях совершенствования методики криминалистической экспертизы, что в итоге приведет к расширению ее возможностей. Два других направления исследований в этой области были представлены работами по использованию математических методов в криминалистической экспертизе и по анализу процесса доказывания в целом. Сейчас можно констатировать, что первое из них развивается наиболее интенсивно, как непосредственно отвечающее потребностям судебно-экспертной практики. Еще в 1969 г. А. Р. Шляхов отмечал повышение роли математических методов в экспертных исследованиях707. Это нашло свое выражение в отнесении данных методов к числу общенаучных методов экспертизы708 и привело к выяснению вопроса о пределах их применения в различных видах экспертиз. Уже прошло то время, когда методики решения экспертных задач предусматривали использование лишь качественных методов исследования. Все чаще наряду с качественными в их алгоритм входят и количественные методы. «Количественная определенность выражается, как известно, математическими понятиями «число», «величина», «степень», через которые постигается категория «качество». В то же время не исключено, что количественные понятия не всегда могут быть измерены и выражены числом или величиной. Тогда «количество» как философская категория должно основываться на философских понятиях... а не на математических»709. И качественные и количественные методы позволяют познать определенную сторону исследуемого объекта. Но если говорить о количественной стороне, то здесь на первый план выступают математические методы, математические подходы, позволяющие установить и исследовать количественные и структурные характеристики объекта экспертизы. Такой подход к решению задач обусловлен объективными факторами. Авторы коллективной монографии по судебной экспертизе к таким факторам относят: естественно-научный характер большинства методик производства экспертизы; применение объективных критериев выделения, сравнительного исследования и оценки идентификационных и диагностических признаков; необходимость разработки соответствующего математического аппарата с применением средств вычислительной техники, обусловленную тенденциями автоматизации экспертного исследования710. В то же время не следует переоценивать значение количественных методов исследования объектов экспертизы, и на это неоднократно указывал В. И. Ленин, подчеркивая, что с помощью лишь одних количественных приемов нельзя проникнуть в сущность изучаемых явлений711. Учитывая это, разработчики экспертных методик органически сочетают в их алгоритме как качественные, так и количественные методы исследования объектов познания. Начальный этап использования математических методов и компьютерных технологий характеризовался тремя направлениями: 1) для производства расчетов и выполнения счетных операций; 2) для выявления количественных закономерностей, характерных для многогранных явлений; 3) для производства конкретного экспертного исследова- ния712. Последующие работы в этом направлении позволили не только поднять процесс исследования на качественно новый уровень, но и определить два варианта использования математических методов и компьютерных технологий в судебной экспертизе: для обработки получаемой при исследовании объектов экспертизы информации и для построения математических моделей решения экспертных задач. Именно второй вариант наиболее перспективен в судебной экспертизе, поскольку, как отмечают Р. С. Белкин и А. Я. Викарук, «разработка математических моделей для типовых судебно-экспертных задач всегда инициируется потребностью решения конкретных индивидуально определенных задач. Специалист-математик в тесном контакте с судебным экспертом (а в настоящее время, как правило, их функции сочетаются в одном специалисте. — Т. А.) выделяет наиболее существенные количественные закономерности, которые дают возможность разработать математическую модель не только для конкретной судебно-экспертной задачи, но и для целого типа задач. В этом и заключен глубокий смысл математизации их решения. Математические методы в судебной экспертизе являются не только (и не столько) методами изучения объектов, получения информации о них (каковы, например, физические и химические методы), но и методами решения судебно-экспертных задач на основе результатов исследования»713. Такой же точки зрения придерживаются А. Р. Шляхов и Ю. М. Воронков, по мнению которых «основная база внедрения математических методов и ЭВМ в экспертную практику — экспериментальные научные исследования, которые превратились в одну из главных движущих сил поступательного развития судебной экспертизы, позволяющие получать новую информацию об изучаемом объекте, явлении и систематизировать ее для дальнейшего использования при решении конкретных экспертных задач»714. Оба указанных направления использования математических методов и компьютерных технологий в достаточной степени нашли отражение практически во всех видах экспертиз. Это и судебно-почерковедческие экспертизы, и экспертизы материалов, веществ и изделий из них, и автотехнические, и баллистические экспертизы, и т. п. При этом математические методы и компьютерные технологии используются не столько для решения конкретных экспертных задач в целях получения информации об исследуемом объекте, сколько для автоматизации процесса и решения судебно-экспертных задач на основе уже известной информации об объекте. К числу таких задач относятся такие, например, как создание вероятностно-статистической модели экспертно-криминалистической идентификации с использованием количественной информации о произвольной совокупности субстанциональных свойств исследуемых объектов (Л. А. Гегечкори, 1985); разработка на основе оценки частоты встречаемости волокон путем информационного поиска по массиву документальных сведений о них математической модели задачи установления факта контактного взаимодействия объектов волокнистой природы (В. А. Пучков, В. 3. Поляков, 1986); разработка методики вероятностно-статистической оценки совпадающих частных признаков почерка в прописных буквах русского алфавита (А. Б. Левицкий и др., 1996). Экспертами ВНИИСЭ было создано алгоритмическое и программное обеспечение для решения задач идентификации объектов по признакам состава и строения (Л. А. Гегечкори, А. М. Пчелинцев, И. П. Бурмистров, В. А. Шамина). Разработанные специалистами вероятностно-статистические модели используются как при проведении судебных экспертиз, так и при проведении исследований в целях обоснования количественных методик, применяемых при производстве различных родов судебных экспертиз (СТЭД, судебно-баллистической и др.)715. Что же касается построения математических моделей решения экспертных задач, то здесь необходимо отметить следующее. Как было сказано ранее (см. гл. 2 данной работы), математическая модель содержит формализованное описание выявленных признаков объекта экспертного исследования. Современные компьютерные технологии воспринимают и обрабатывают именно формализованную информацию. В ней не могут найти своего отражения скрытые признаки объекта, она не может служить средством их выявления, как ошибочно, на наш взгляд, полагает И. М. Лузгин. Выдвинув этот тезис, он в то же время пишет, что «выявление, изучение признаков — все это обеспечивается другими методами познания, в числе которых важное место принадлежит визуальному наблюдению, сравнению, эксперименту, описанию и др.», и совершенно правильно заключает: «Нельзя также забывать, что математической формализации поддаются далеко не все признаки. Некоторые качественные характеристики могут быть зафиксированы только традиционными методами исследования»716. Математическое моделирование с использованием компьютерных технологий является решающим по значению средством, позволяющим приступить к интегрирующей познавательной деятельности. Разработка математических моделей решения экспертных задач сделала возможным эффективное использование в целях их реализации компьютерных технологий. «Говоря о применении математических методов, — писал А. Р. Шляхов, — хотелось бы подчеркнуть, что не следует противопоставлять их ЭВМ. Математические и технико-криминалистические методы могут дополнять друг друга, взаимодействовать, а в ряде случаев функционировать параллельно. По своей сути и форме они не тождественны. Верно, что почти все достижимое математикой может решать и ЭВМ (иногда даже лучше математиков), но без математики ЭВМ бессильна»717. И хотя А. Р. Шляхов, как нам представляется, явно преувеличивает возможности ЭВМ (компьютерных технологий), поскольку она, как и всякий прибор, лишь выполняет функции материального инструмента и «продолженного органа чувств»718 и никогда полностью не заменит исследователя, он прав в главном: математические методы применяются наиболее эффективно именно на базе компьютерных технологий, т. е. в сочетании с кибернетическими методами. В этом проявляется другая тенденция развития судебно-экспертных методов — автоматизация процесса их применения. Однако процесс автоматизации судебных экспертиз не может быть решен только данными и средствами кибернетики. Кибернетика — техническая основа этого процесса и остается лишь таковой, как бы ее ни именовали. Задача специалистов в области судебной экспертизы заключается в определении условий и пределов применения кибернетических методов исследования и компьютерных технологий, участии в разработке соответствующих программ и критериев оценки получаемых путем их использования результатов, в решении проблемы «человек (эксперт) и (или) машина» с учетом всей специфики процессуальной регламентации и содержания экспертной деятельности. Несомненно, что любое из существующих сегодня в экспертизе направлений математизации способствует полноте исследования и объективизации его выводов. Это в равной мере относится к автоматизации измерений и первичной обработке результа тов, к созданию и использованию банков данных об объектах и методах исследования, к созданию отдельных программ и к полной автоматизации рабочего места эксперта (АРМ).