<<
>>

§ 1. Логические основы экспертной деятельности

Особенное значение для мышления эксперта имеют законы и категории формальной логики, этого «нижнего» раздела логики диалектической. «Формальная логика потому и называется формальной, что она рассматривает формы связей при построении выводов и доказывании.
Эта наука изучает структуру умозаключений и других форм логического мышления. Она разрабатывает приемы построения выводов, указывая при этом наиболее типичные ошибки в рассуждениях и выводах»612. Уже в первой советской работе об использовании логики в криминалистической экспертизе613 были показаны пути применения экспертом законов логического мышления. Говоря, например, о законе тождества, А. И. Винберг писал: «Уяснение экспертами сущности уже первого закона логического мышления — закона тождества — позволяет правильно понимать процесс криминалистического исследования, в результате которого эксперт должен сделать вывод о наличии тождества или различия. В то же время закон тождества позволяет отличить понятие тождества от понятия полного сходства. Смешение этих понятий приводит к ошибочным заключениям экспертов-крими- налистов, особенно часто при производстве графической экспертизы, когда в сравниваемых рукописях находят «тождество» букв или слов»614. Аналогично демонстрируется значение для экспертной деятельности и других логических законов и показывается, к каким ошибкам ведет их нарушение или игнорирование. В другой работе по этой проблематике анализируется использование в экспертной практике индукции и дедукции, аналогии, различных типов умозаключений, силлогизмов. «Можно утверждать, — заключают Р. С. Белкин и А. И. Винберг, — что по логической структуре заключение эксперта, его ответ на каждый вопрос, поставленный ему следователем, представляет силлогизм»615. Логический анализ структуры экспертного вывода подтверждает, по мнению авторов, само предназначение экспертизы: «сообщить судье или следователю те положения, выработанные наукой, искусством или ремеслом, которые могут служить основанием для разрешения возникших в процессе расследования и рассмотрения дел вопросов, т.
е. подыскать в арсенале специальных знаний, которыми располагает эксперт, первую (большую, предшествующую) посылку, которая могла бы служить основанием для вывода из установленного по делу факта»616. Однако, как справедливо замечает В. Е. Коновалова, критикуя высказывания некоторых авторов об экспертном исследовании как о формально-логическом процессе построения силлогизма, «процесс экспертного исследования — глубокое и сложное познание конкретного во всех аспектах его причинных связей, включающих в себя аналитическую и синтетическую деятельность, и он не укладывается в примитивную форму силлогизма»617. Практически такой же точки зрения придерживается Ю. К. Орлов, подчеркивая, что, поскольку «экспертное исследование выступает не только как мыслительная, но и как эмпирическая деятельность... формально-логический анализ экспертной деятельности позволяет уяснить лишь один из ее аспектов. Исследовательская деятельность эксперта, как и любой иной познавательный процесс, основывается также на законах диалектической логики»618. Значение законов логики как для всего процесса доказывания, так и, в частности, для практической экспертной деятельности трудно переоценить. По справедливому замечанию В. Н. Кудрявцева, «нет никакой другой области общественной жизни, где нарушение законов логики, построение неправильных умозаключений, приведение ложных аргументов могли причинить столь существенный вред, как в области права. Логичность рассуждений, строгое соблюдение законов правильного мышления при расследовании и разрешении дела — элементарно необходимое требование для каждого юриста»619. Развитие логических основ экспертной деятельности напрямую связано с логическими приемами и методами, сопровождающими весь процесс экспертного исследования. К таким приемам и методам следует отнести анализ и синтез, абстрагирование, формализацию, обобщение, умозаключение (аналогия, индукция, дедукция), экспертную интуицию, вероятность и достоверность суждений эксперта, его внутреннее убеждение и т.
п. Сюда же следует отнести и законы логики, сущность которых заключается не в механическом переносе их в область судебной экспертизы, а в самостоятельной разработке логических методов применительно к практике судебной экспертизы. Кроме того, по справедливому утверждению А. И. Винберга, для качественного проведения любой научно-исследовательской работы или экспертного исследования необходимо также познать учение логики о законах мышления, к которым он относит закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего и закон достаточного основания620. Вероятно, на тот период развития судебной экспертизы этих законов было вполне достаточно. Интеграция и дифференциация научного знания, постоянное совершенствование средств и методов экспертного исследования, изменение характера преступности и, как результат этого, изменение характера используемых преступниками средств и методов совершения преступления привели к тому, что на современном этапе развития судебной экспертизы появились новые взгляды, сущность которых заключается в использовании наряду с другими также концепции вероятностной логики. Остановимся кратко на основных законах, приемах и методах формальной логики, используемых в экспертной деятельности. Формулировка закона тождества заключается в следующем: всякий объект равен только самому себе. На этом законе основываются все идентификационные и диагностические экспертные исследования. Подчеркивая, что «в данном законе категория тождества применяется только к мышлению... и отнюдь не требует, вопреки утверждению Р. С. Белкина и А. И. Винберга, «установления данного объекта», ибо это выходит за пределы мыслительной деятельности, а также связано с внешне объективизированной практической деятельностью», В. Д. Арсеньев в то же время констатирует, что «мыслительная деятельность эксперта при идентификации протекает по своим объективным законам, в частности по закону тождества»621. Закон противоречия можно сформулировать следующим образом: при наличии двух прямо противоположных умозаключений истинным может быть только одно — либо то, либо другое.
«Формальная логика допускает противоположные суждения, которые учитывают разное качественное состояние объекта в разные периоды времени, при различных обстоятельствах, но не допускает противоречий в суждениях — о том же самом в том же отношении»622. Закон исключенного третьего гласит: из двух утверждений, прямо противоположных по содержанию и смыслу, верным может быть только одно. В экспертной практике закон исключенного третьего реализуется следующим образом: при отсутствии признаков, достаточных для установления определенного факта, например факта вскрытия замка отмычкой, верным является вывод о том, что при вскрытии исследуемого замка отмычка не применялась. Другими словами, закон исключенного третьего требует от эксперта определенности вывода. Закон достаточного основания утверждает, что всякое умозаключение может быть признано истинным лишь при наличии достаточных оснований, и требует, чтобы, установив определенные факты, эксперт сделал «вывод о наличии определенного обстоятельства, если этот вывод с логической необходимостью вытекает из вывода об установлении факта»623. Прямое следствие из этого закона выражается в необходимости логической обоснованности выводов эксперта, которая выглядит как их доказательность. Законы логического мышления не могут реализовываться сами по себе. Они определяют лишь подходы к их реализации, которая осуществляется с помощью приемов и методов логического мышления, названных ранее. Рассмотрим использование этих приемов и методов подробнее. Логический анализ и синтез. Анализ представляет собой логический метод, с помощью которого последовательно выделяются и затем раздельно изучаются отдельные стороны, свойства предметов и явлений. С помощью анализа выясняются качественная характеристика исследуемого предмета или явления, их происхождение, связи. В отличие от анализа синтез — это мысленное соединение и обобщение результатов аналитического рассмотрения предметов, явлений или их свойств. «Исследовательская деятельность эксперта, — пишет В.
Е. Коновалова, — имеет в своей основе логическое мышление, предполагающее решение поставленной задачи путем анализа и синтеза»624. Логический анализ и синтез слиты с практической деятельностью эксперта. Наиболее ярким примером применения этих логических приемов служит стадийность процесса экспертного исследования. Как известно, вслед за подготовительной стадией осуществляется стадия раздельного исследования, основанная именно на анализе, позволяющем, абстрагируясь от носителя информации, выделять его значимые признаки. На этой же стадии осуществляется и процедура логического синтеза, поскольку сравнению подлежат не отдельные идентификационные признаки, а их совокупности. И метод анализа, и метод синтеза тесно связаны между собой, так как «синтезу необходимо предшествует анализ, мысленное выделение отдельных доказательств, установление их логических свойств и значения. Каждое доказательство, как бы «слабо» оно ни было, имеет некоторую ценность, что-то и как-то обосновывает само по себе, независимо от других. Именно эта характеристика каждого доказательства в первую очередь и должна быть установлена в ходе анализа. Затем исследованию подвергаются более сложные образования — комплексы доказательств и, наконец, вся система в целом»625. Следующим методом логического мышления является метод абстрагирования. Абстрагирование заключается в мысленном выделении из совокупности признаков, свойств и отношений, присущих исследуемому предмету или явлению, отдельных, наиболее существенных для исследователя на данном этапе решения экспертной задачи. Другими словами, в зависимости от этапов решения задачи эксперт последовательно сосредоточивает внимание на отдельных признаках (сторонах) предмета или явления при одновременном отвлечении от всех других признаков того же предмета или явления. Именно абстрагирование позволяет ему наиболее полно и всесторонне познать этот предмет или явление и сделать вывод о нем, основанный на раздельном исследовании каждого признака и установлении их взаимной связи.
Ярким примером применения абстрагирования является выделение из объекта необходимых для получения криминалистически значимой информации признаков и свойств в целях решения вопроса о тождестве. «Научной основой данного метода является то, что признаки и свойства, присущие какому-либо объекту или явлению как целому, находясь в связи с ним, вместе с тем относительно независимы от него»626. Обобщение — одна из закономерностей развития познания627. «Под обобщением, как правило, понимаются переход от знания об единичном к знанию об общем, от знания о менее общем к знанию о более общем, а также результаты таких переходов, фиксируемые в соответствующих понятиях и суждениях»628. В общей теории судебной экспертизы обобщение выступает в достаточно логической форме: от практики к ее теоретическому обобщению, от единичных фактов к обобщающим их теоретическим принципам и далее к созданию методологической основы судебной экспертизы в виде ее общей теории. Обобщение в практической экспертной деятельности позволяет выявлять и сопоставлять признаки объектов, проводить их оценку и обобщать полученные результаты, переходя от единичных фактов к общим положениям и выводам. Иными словами, обобщение фактически представляет собой интеграцию добытых в процессе экспертного исследования сведений, которые выступают в виде экспертных выводов. Обобщение является непременным элементом создания любой частной теории судебной экспертизы; с обобщения объектов начинается род, с обобщения задач — самосознание и т. д. Любому обобщению предшествует формализация. Говоря о понятийном аппарате общей теории судебной экспертизы, мы среди прочих категорий языка науки упомянули и такую категорию, как формализованный язык, обосновав при этом допустимость формализации научного языка, используемого в экспертном заключении, при использовании математических методов, построении математических моделей, содержащих формализованное описание выявленных признаков объекта экспертного исследования. Формализация присутствует и в теории, и в практике судебно-экспертной деятельности в форме формализованных логических рассуждений. Формальная логика как один из разделов материалистической диалектики — всеобщего базового метода познания — выступает в качестве метода научного исследования как в области общей теории судебной экспертизы, так и в практической экспертной деятельности (в частности, при производстве экспертиз). Ярким примером использования формальной логики в судебно-экспертной деятельности является использование математических методов при решении задач этой деятельности. Именно математические методы позволили выстраивать логические связи между различными элементами в суждениях и умозаключениях о фактах, устанавливаемых в процессе экспертного исследования, формализовать и упорядочить формы этих отношений. Что же касается общей теории судебных экспертиз, то метод формализации проявляется здесь в систематизации содержания этой теории, в обнаружении новых связей и отношений между ее элементами и внутри них, в извлечении новой информации, позволяющей развивать дальше данную теорию. «В действительности формальные методы дают возможность обобщить самый разнообразный по своему содержанию материал, раскрыть структурные связи»629. Суть умозаключения по аналогии близка по смыслу к прецеденту. На основании принятого за своеобразный эталон вывода при наличии достаточного сходства с исследуемым явлением делается вывод о сущности, природе и т. п. этого явления. Именно умозаключение по аналогии легло в основу теории экспертной идентификации. В дальнейшем место аналогии заняли более точные методы исследования (наблюдение, измерение, эксперимент и т. п.), позволившие разработать методики по установлению тождества объектов экспертного исследования. Думается, что умозаключение по аналогии не редко встречается и в диагностических исследованиях. Умозаключение по аналогии проявляется в экспертной практике при составлении заключения эксперта. «Можно утверждать, — пишет А. И. Винберг, — что по логической структуре заключение эксперта по каждому отдельному вопросу, поставленному ему следователем, является силлогизмом... итогом деятельности эксперта, а не содержанием этой деятельности»630. И далее он пишет: «Логическая структура заключения эксперта как силлогизма вытекает из задачи экспертизы в судебном процессе — дать судье или следователю те положения, выработанные наукой, искусством или ремеслом, которые могут служить основанием для разрешения возникших в процессе следствия вопросов, то есть подыскать в арсенале специальных познаний, которыми располагает эксперт, первую (большую, предшествующую) посылку, дающую основание сделать вывод из установленного по делу факта»631. Такой же точки зрения придерживается и Н. А. Селиванов, подчеркивая, что «по своей логической природе умозаключения, в рамках которых осуществляются экспертные исследования, являются преимущественно опосредованными дедуктивными умозаключениями (силлогизмами)»632. Использование умозаключения по аналогии можно наблюдать и при создании общей теории судебной экспертизы. В основе формирования общей теории по аналогии с другими, уже существующими теориями лежат основополагающие законы и принципы, категории, системы понятий, методов познания и т. п. В качестве примера может послужить как сама структура общей теории судебной экспертизы, так и сформулированное нами понятие предмета общей теории судебной экспертизы по аналогии с понятием предмета криминалистики, данным Р. С. Белкиным, или функции общей теории судебной экспертизы. Умозаключение по аналогии является плодотворной базой для построения гипотез. Именно умозаключение, построенное на основе изучения некоторой совокупности фактов для объяснения их происхождения, и является гипотезой. Причем не просто умозаключение, а предположительное умозаключение. Иными словами, гипотеза — это предположение о неизвестном на основе уже известного, и такое предположение всегда носит вероятностную форму. На всем протяжении проведения исследования гипотеза всегда вероятностна и «родственна умозаключению по неполной индукции»633. Гипотеза может быть представлена и в форме догадки. Как правило, догадка формируется в случае, если накопленных эмпирических и теоретических данных недостаточно для выдвижения научно обоснованной гипотезы. Гипотеза, как правило, строится для познания взаимосвязи между явлениями, и эта связь не зависит от нашего сознания. Гипотеза используется как при познании общих причинных связей и зависимостей явлений, так и единичных, конкретных событий, фактов, явлений. Первая именуется общей гипотезой, вторая — частной или рабочей. При решении экспертной задачи эксперт, как правило, выдвигает экспертную гипотезу634, логическая структура которой соответствует логической структуре версии. Другими словами, версия выступает здесь в виде разновидности частной экспертной гипотезы, которая, как писал Р. С. Белкин со ссылкой на работы М. С. Строговича и А. А. Старченко, «объясняя сущность, происхождение и связи отдельных фактов... не претендуя на установление законов природы, общества, мышления, имеет значение только для данного случая»635. Версию как форму мышления сопровождают такие парные логические категории, как индукция и дедукция. Индукция и дедукция в экспертной практике служат средством как исследования, так и построения выводов. При индукции и само исследование, и выводы базируются на том, что эксперт из суммы частных умозаключений путем их сложения или интеграции делает вначале промежуточные выводы, а затем и общий. «Однако индукция не есть суммирование любых фактов и наблюдений, не есть простое суммирование данных опыта и наблюдения. Индуктивное умозаключение имеет свои правила, и только соблюдение их ведет к правильной индукции, в противном случае мы получим ложные, неправильные выводы. Используя индукцию, мы тогда добываем ценные новые сведения, когда путем соответствующего способа рассуждения получаем из суждений, относящихся к отдельным предметам, общие суждения»636. Дедуктивное умозаключение носит прямо противоположный характер: в процессе исследования эксперт подводит частный случай под общее правило и на этом основании делает свой вывод. Такой вывод базируется на правиле силлогизма. «Индукция убедительна и проста и с точки зрения чувственного познания более выгодна и доступна, но силлогизм все же более доказателен и для дискуссии с противником более действителен»637. Характеристика умозаключений как дедуктивных или индуктивных определяется уровнем развития логической теории. И индукцию, и дедукцию можно наблюдать в процессе исследования вещественных доказательств. А. А. Эйсман в качестве примера дедуктивного умозаключения приводит следующее. Всякое повреждение является огнестрельным, образованным в результате выстрела, произведенного с близкого расстояния, если вокруг повреждения имеются следы металлизации, поясок обтирания, порошинки и следы опаления. Поскольку вокруг исследуемого повреждения имеются указанные следы, делается вывод: данное повреждение является огнестрельным, образованным в результате выстрела с близкого расстояния638. Этот же пример можно рассмотреть и в качестве индуктивного умозаключения: наличие отверстия с «минусом ткани», пояска обтирания (металлизации), опаления, порошинок и других следов близкого выстрела вокруг повреждения позволяет сделать индуктивное умозаключение — данное повреждение является огнестрельным. Другим примером индуктивного умозаключения может послужить установление тождества путем сравнения одного за другим многочисленных признаков, например признаков строения следа или признаков почерка, совпадения общих и частных признаков и при отсутствии «противоречащих случаев»639. Эти примеры служат достаточно веским основанием для отрицания утверждения о том, что «при использовании экспертом индуктивной (вероятной) логики в своих исследованиях любой вывод эксперта носит по существу вероятный характер независимо от формы»640. Индукция и дедукция, взаимно дополняя друг друга, связаны между собой таким же образом, как анализ и синтез. В специальной литературе принято различать полную и неполную индукцию. Полной индукцией называется «такое индуктивное умозаключение, в котором из всей совокупности отдельных фактов делается общий вывод»641, т. е. когда заключение содержит выводы только о понятиях, содержащихся в посылках. Неполная индукция — это «такое индуктивное умозаключение, которое дает общий вывод не из всех фактов, охватываемых этим понятием общего, а только части этих фак- тов»642. Рассматривая эти виды индукции применительно к индивидуальной идентификации, Ю. К. Орлов утверждал, что речь может идти только о неполной индукции, поскольку количество идентификационных признаков, присущих любому конкретному объекту, в принципе бесконечно, и никакое исследование не в состоянии их исчерпать. Вывод о совпадении всех идентификационных признаков может строиться лишь на основе совпадения определенной их части (идентификационной совокупности), т. е. по схеме неполной индукции. На этом основании автор делает вывод, что «аппарат формальной логики мало пригоден для описания процесса... идентификации», что для последней наиболее приемлемым представляется применение концепции вероятностной логики, включающей в себя, как частный случай, классическую индуктивную логику643. Понятия вероятность и достоверность относятся к оценке хода и результатов экспертного исследования и выражают степень уверенности (либо неуверенности) в истинности исследования и выводов, характеризуют знание с точки зрения его доказанности. Если же говорить о знании с точки зрения объективности его содержания, то здесь выступают уже иные парные категории, а именно истинность и ложность. «Истинность противостоит ложности как объективность содержания знания его субъективности», — писал П. В. Копнин. — Но истина — это знание и как таковое, несмотря на объективность его содержания, является моментом деятельности человека. Поэтому от субъекта и его сознания зависит, как, какие стороны и закономерности объективной реальности стали содержанием знания, как полно и глубоко они отражены в нем, какие основания сам субъект обнаружил для доказательства истинности или ложности. Одной из сторон, выражающей эту субъективную сторону в знании, является его достоверность»644. В специальной литературе вопросам вероятности и достоверности, как, впрочем, и вопросам истинности и ложности уделялось достаточное внимание645, однако взгляды относительно их роли в установлении фактов нередко были прямо противоположными. Так, если, по мнению М. С. Строговича, «достоверный — это то же самое, что истинный, достоверность — это значит истинность»646, то по утверждению В. Д. Арсеньева (и здесь мы с ним согласны), «достоверным является знание, истинность которого подтверждена определенными данными (доказательствами), вероятным — знание проблематичное, истинность которого не доказана. Указанные две группы парных категорий (истинность-ложность, достоверность-вероятность) находятся в сложных отношениях между собой. Так, истинное знание может быть как достоверным (доказанным), так и вероятным (недоказанным), ложное — вероятным и доказанным («достоверное» заблуждение)»647. Говоря о вероятности и достоверности в заключении эксперта, мы исходим из того, что в первом случае истина не достигнута, во втором, наоборот, достигнута. Вероятности предшествует недостаточно полное, обоснованное знание, а достоверности, наоборот, полное, обоснованное знание, исключающее всякие сомнения и возможность построения противоположного заключения, опираясь на те же самые основания648. Причем здесь достоверность носит не формальный, а содержательный характер649. «Применительно к заключению эксперта требование достоверности, — замечает В. Д. Арсеньев, — совпадает с требованием обоснованности, а именно обоснованное заключение эксперта является одновременно достоверным, а необоснованное — и недостоверным»650. Следует отметить, что заключение эксперта, являясь достоверным (обоснованным), в то же время может быть неистинным (ложным) вследствие того, что представленные на экспертизу объекты (либо материалы дела) изначально были получены с нарушением процессуальных или иных требований. Примером недостоверного истинного заключения может служить первоначальное заключение эксперта, после которого обоснованно была назначена повторная экспертиза, выводы которой, в свою очередь, совпали с выводами первоначальной экспертизы. С вероятностью и достоверностью связана и такая психологическая категория, как внутреннее убеждение эксперта. Внутреннее убеждение — субъективно-объективная категория. Объективность определяется всеми теоретическими положениями, стандартными методиками экспертных исследований и т. д. Субъективность внутреннего убеждения зависит от многих факторов, включая личностные качества эксперта, его психологию, уровень знаний и т. д. Внутреннее убеждение означает достижение доказанности какого-то положения, когда эксперт считает решенной поставленную перед ним задачу. Его убежденность в истинности или ложности полученных результатов должна быть основана на законе достаточного основания (здесь этот закон реализуется с достаточной полнотой). Внутреннее убеждение является согласно закону одним из принципов оценки доказательств. Поскольку заключение эксперта — одно из доказательств, внутреннее убеждение эксперта также следует рассматривать как один из принципов оценки хода и результатов исследования. И здесь возникает вопрос: на чем основывается оценка экспертного исследования самим экспертом? По логике вещей, эксперт в своих рассуждениях при формировании внутреннего убеждения должен опираться (и опирается) на теорию доказательств, оперирующую такими понятиями, как «формальная достоверность», являющаяся результатом использования дедуктивных логических схем, и «содержательная (или практическая) достоверность». Но если при формировании внутреннего убеждения следователя (суда) степень правдоподобия доказательств возрастает «по мере накопления улик и опровержения контрулик... пока, наконец, их совокупность не станет достаточной для достоверного вывода»651, формирование внутреннего убеждения эксперта и обоснованность сделанных им выводов имеют уже иную содержательную природу. Внутреннее убеждение эксперта основано не на интуиции652 (хотя она играет не последнюю роль при решении экспертных задач и формировании внутреннего убеждения эксперта), не на предположениях, а на полном, всестороннем и объективном исследовании объектов и конкретных материалов, представленных на экспертизу, на анализе и синтезе выявленных внутренних связей между явлениями и признаками с использованием научно обоснованных и апробированных методик, на специальных знаниях, которыми обладает эксперт и которые он черпает из определенных областей знания. Интуиция653 означает состояние пограничное между логикой и психологией. Она проявляется, как правило, на начальном этапе исследования и, несомненно, играет значительную роль в деятельности эксперта, в том числе при производстве экспертизы. Это своеобразное озарение при формулировании вывода, когда как бы опускаются все промежуточные ступени логического рассуждения. На самом деле это результат предыдущего профессионального или житейского опыта, а сам процесс умозаключения выступает здесь в свернутом виде, внешне напоминая скачок от незнания к знанию. При интуитивном восприятии человек приходит к окончательному суждению, пройдя весь путь анализа и синтеза без его четкого восприятия. Подобное озарение лишь кажущееся, оно вполне объяснимо и прове- ряемо. Для этого достаточно последовательно, этап за этапом провести все исследование. Интуиция в экспертной деятельности может проявляться при построении экспертных версий, выборе экспертных методов и методик исследования или признаков исследуемых объектов, например, при установлении тождества объектов. Но и здесь интуиция не проявляется сама по себе, она есть результат практического экспертного опыта и использования собственных специальных знаний. Важно подчеркнуть, что, опираясь на свою интуицию, эксперт не должен находиться в плену интуитивного решения, чтобы объективно исследовать как то, что подтверждает его интуитивный вывод, так и то, что способно его опровергнуть. При подобном отношении к интуиции ее следует признать приемлемой и допустимой. Таковы категории формальной логики. Они представляют собой правильный процесс получения знания, процесс правильного мышления. Знания, которые субъект получает путем применения этих категорий, могут представляться логически правильными, но не обязательно быть истинными. В этом проявляется ограниченность формальной логики. Диалектический процесс познания, т. е. диалектическая логика, требует использования в экспертной практике современных инструментов вероятностной логики, правдоподобных умозаключений. Следует отметить, что этот раздел логики в последнее время развивается достаточно активно.
<< | >>
Источник: Т. В. Аверьянова. Судебная экспертиза Курс общей теории. 2009

Еще по теме § 1. Логические основы экспертной деятельности:

  1. ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ ЭКСПЕРТА И ЕГО РОЛЬ В ПРОЦЕССЕ ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
  2. § 3. Общая теория судебной экспертизы, ее концептуальные основы
  3. 8.2.  Общие  принципы  методикикриминалистических  экспертных  исследованийкак  частная  криминалистическая  теория
  4. Глава 15. ИНФОРМАТИЗАЦИЯ И КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
  5. Некоторые актуальные теоретико-методологические проблемы сравнительного анализа политических систем и институтов
  6. РАЗВИТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ ЭКСПЕРТНЫХ МЕТОДОВ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ
  7. 9. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
  8. Глава 4 ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЮРИДИЧЕСКОГО КОНЦЕПТА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
  9. § 2. Теоретические основы гармонизации законодательства стран – членов ЕС и практики в сфере судебно-экспертной деятельности
  10. § 1. Зарубежный опыт организации судебно-экспертной деятельности
  11. § 3. Криминалистические проблемы совершенствования и унификации экспертных методик европейских стран
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Акционерное право - Бюджетная система - Горное право‎ - Гражданский процесс - Гражданское право - Гражданское право зарубежных стран - Договорное право - Европейское право‎ - Жилищное право - Законы и кодексы - Избирательное право - Информационное право - Исполнительное производство - История политических учений - Коммерческое право - Конкурсное право - Конституционное право зарубежных стран - Конституционное право России - Криминалистика - Криминалистическая методика - Криминальная психология - Криминология - Международное право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Образовательное право - Оперативно-розыскная деятельность - Права человека - Право интеллектуальной собственности - Право собственности - Право социального обеспечения - Право юридических лиц - Правовая статистика - Правоведение - Правовое обеспечение профессиональной деятельности - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор - Римское право - Семейное право - Социология права - Сравнительное правоведение - Страховое право - Судебная психиатрия - Судебная экспертиза - Судебное дело - Судебные и правоохранительные органы - Таможенное право - Теория и история государства и права - Транспортное право - Трудовое право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия права - Финансовое право - Экологическое право‎ - Ювенальное право - Юридическая антропология‎ - Юридическая периодика и сборники - Юридическая техника - Юридическая этика -