Роль иностранного капитала в Румынии, Болгарии и Югославии накануне второй мировой войны М. Д. ЕРЕЩЕНКО
В. И. Ленина, роль «важного соединительного звена между Европой, всей Азией и частью Африки» *.
На Балканах сталкивались и переплетались интересы крупнейших европейских держав, и внешнеполитическая стабильность этого региона в значительной степени определялась в зависимости от того, насколько уравновешивалось здесь влияние ведущих империалистических группировок. При всей сложности международной обстановки в предвоенные годы одним из факторов, воздействовавших на развитие межимпериалистических противоречий, бесспорно являлась борьба за влияние в Юго-Восточной Европе, которая велась как между Германией и западными державами — Англией и Францией, так и внутри фашистского блока между Германией и Италией.Изучая механизм подготовки второй мировой войны, нельзя обойти вниманием и комплекс тех внешнеэкономических факторов, которые сыграли весьма значительную роль в ориентации интересующих нас балканских стран на европейской арене. Выбор Румынии, Болгарии и Югославии для изучения поставленной проблемы определяется в данном случае их особо важным положением в качестве экономико-стратегического центра региона, благодаря чему они рассматривались их западными покровителями как своеобразный испытательный полигон соперничества империалистических держав. Кроме того, возможная сопоставимость общих уровней развития этих трех стран позволяет выявить направленность и механизм экономической экспансии международного капитала в сравнительном плане. Наконец, учитывались и различия их внешнеполитического положения в предвоенный период: Румыния и Югославия входили в систему блоков Малой и Балканской Антанты, этих «бастионов французской дружбы»2, Болгария же оставалась вне союзов, что делало ее наиболее уязвимой в условиях обострения межимпериалистической борьбы.
Основываясь на уже опубликованных документах и исследованиях и не претендуя на полную исчерпанность всех вопросов поставленной проблемы в своем изложении, автор ставит перед собой задачу выяснить, какие тенденции и процессы, порожденные участием иностранного капитала в экономической жизни этих стран, предопределили в конечном счете «приспособление политики к экономике» 3.Бросая ретроспективный взгляд на экономическое развитие Румынии, Болгарии и Югославии в конце 30-х годов, можно заметить много сходных черт в их хозяйственных системах. Они имели открытую экономику — плод позднего и зависимого развития капитализма,— чутко реагирующую на изменения мировой конъюнктуры, с ярко выраженной асимметрией между внутренней и внешней сферой хозяйственной ориентации, поскольку ее структура была крайне несбалансированна. Соотношение промышленности и сельского хозяйства в их национальных доходах за 1939 г. выражалось следующим образом: в Румынии — соответственно 38,5 и 41,1%, в Болгарии—8,6 и 52,1, в Югославии — 20,6 и 46% 4. Как видим, по своей структуре эти страны оставались аграрными, с недостаточно развитой промышленностью, которая хотя и испытала в предвоенное десятилетие известный подъем (связанный с модернизацией традиционных для каждой страны отраслей, прежде всего в добывающей и перерабатывающей промышленности, а также ростом вторичного сектора: строительство, электроэнергетика, транспорт, связь и т. д.), однако не могла удовлетворить потребности населения даже в товарах первой необходимости. Например, в Болгарии национальное производство (с учетом мощности предприятий, монополизированных международным капиталом) покрывало в 1938 г. спрос на наиболее распространенные промышленные товары на 88%, в Румынии в тот же год на 3Д от потребности5. В целом хозяйственная система балканских стран не подверглась существенным изменениям к концу межвоенного периода, в ней господствовали монотоварные, преимущественно аграрно-сырьевые структуры. Нефтяная промышленность Румынии занимала первое место в капиталистической Европе и шестое в мире по добыче нефти, в Югославии — добыча сурьмы, меди и хрома превышала уровень капиталистической Европы и достигала наивысших мировых показателей по свинцово-цинковым и молибденовым рудам.
В Болгарии преимущественные позиции по- прежнему принадлежали пищевой промышленности, производство которой составляло более 51% всей валовой промышленной продукции в 1939 г., в то время как на производство молодых развивающихся базовых отраслей болгарской промышленности приходилось всего 11% (топливно-энергетическая отрасль, металлургия, машиностроение, химическая, включая и резиновую, промышленность) 6.Если сравнивать показатели национального дохода и дохода на душу населения рассматриваемых стран и ведущих европейских капиталистических государств, то даже приукрашенная буржуазная статистика впечатляюще отражает уровень экономической слабости и отсталости балканской периферии накануне второй мировой войны: например, Англия превосходила Румынию (наиболее развитую в промышленном отношении на Балканах) по национальному доходу в 34 раза, по доходу на душу населения — в 14 раз, Германия соответственно — в 18 и 5 раз, Франция — в 13 и 6 раз7. Именно в отсталости экономического развития балканских стран заложен синдром их зависимости в отношениях с центрами мирового капиталистического хозяйства.
Исторически сложившиеся мирохозяйственные отношения Запада с балканскими странами множеством нитей связывали экоцоми- ческое развитие последних с интересами и целями могущественного иностранного капитала. Направленность этих интересов, как то: получение экономических выгод, защита политических приоритетов и реализация стратегических задач противоборствующих союзов международного капитала, накладывала отпечаток на основные формы и способы его внедрения в этом регионе. Занимая важнейшие позиции в экономике Румынии, Болгарии и Югославии в конце 30-х годов, иностранный капитал в решающей степени подчинил своему господству производственную и финансовую сферы национальных хозяйств. Каждое шестое предприятие румынской промышленности принадлежало или финансировалось иностранными монополиями, удельный вес иностранного капитала в отдельных отраслях экономики Румынии составлял от 70 до 95%, под контролем иностранных банков в 1939 г.
находилось почти 50% промышленного капитала и более 30% банковского капитала, до 70% капиталов страховых обществ, в целом же иностранные монополии ежегодно присваивали себе около четверти национального дохода Румынии8.Наиболее важные отрасли болгарской промышленности — пищевая, перерабатывающая, горнодобывающая, зарождавшееся химическое производство — были на 80—100% монополизированы иностранным капиталом, па его долю приходилась в 1939 г. почти ‘Л часть всех акционерных вложений 9.
Участие иностранного капитала в югославской экономике в том же году определяется следующим образом: капиталовложения в промышленности в среднем составляли 51,3% (в горнорудной промышленности этот показатель был гораздо выше), в кредитной сфере — 44,5, в акционерных обществах — до 61 % 10. Можно заметить, что данная схема отражает не только степень зависимости, но в определенной мере и форму «интериоризации» зависимости балканских стран, поскольку международный монополистический капитал в силу своего господствующего положения здесь стал одним из главных внутренних факторов их развития.
Структура иностранного капитала по национальному признаку была представлена во всех трех балканских странах почти однозначно до рубежа 1938—1939 гг.: преимущественные позиции в производственной сфере занимал капитал англо-французских фирм, а последующие места с некоторыми вариациями в каждой из этих стран принадлежали бельгийскому, чехословацкому, австрийскому, американскому и швейцарскому капиталу, причем если учесть посредническую роль бельгийских и швейцарских фирм, то доля крупнейших западных монополий — основных капиталоносителей для рассматриваемых стран — предстает еще более значительной. Это прежде всего международные монополии «Роял Датч-шелл» и «Стандард ойл», английский трест «Виккерс», компании Форда и чехословацкая «Шкода», англо-бельгийская корпорация «Импириал кемикэл индастриз» и известный трест «Интернейшнл телефон энд телеграф». Участие же германского капитала в экономике Румынии, Югославии и Болгарии вплоть до 1938 г.
было весьма незначительным: только 0,88% всех иностранных вложений в Югославии, менее 2% от сум-Балканские исследования, вып. 9 225 мы иностранного капитала, инвестированного в Румынии В Болгарии доля германских вложений в акционерные общества с иностранным капиталом не достигала тогда и 15% 12.
Приведенные данные, вероятно, не отражают реального соотношения сил в системе международного монополистического капитала, поскольку были различными формы и сферы его участия в каждой стране, создавались ассоциированные монополии на основе унии местного и иностранного капитала. Но известная слабость позиций германского капитала во внутреннем секторе экономик балканских стран в тот период была связана с общей стратегией противоборства ведущих западноевропейских государств и гитлеровского рейха. В условиях модернизации и перестройки экономики страны на военный лад германские финансово-промышленные монополии НР имели «свободы рук», и прежде всего свободных капиталов для усиления экспансии своих интересов в этом регионе. Вместе с тем англо-французским деловым кругам до определенного времени удавалось воспрепятствовать оживлению активности германского капитала на европейской арене и сохранять экономическую и политическую гегемонию в отношениях с балканскими странами. Разразившийся в 1937 г. кризис в экономических центрах мирового капиталистического хозяйства значительно осложнил и внес особую противоречивость в дальнейшее развитие их связей с Юго-Восточной Европой.
Зависимое положение экономики балканских стран осложнялось в условиях нового циклического кризиса тем, что, испытывая засилье западной системы иностранного капитала, для реализации своего экспорта они вынуждены были искать надежные и емкие внешние рынки. Причем, как показала практика развития внешнеэкономических отношений на Балканах в предвоенный период, соотношение факторов зависимости стран этого региона от капитала и от торговли весьма быстро изменилось в пользу второго показателя. Вероятно, необходимо учитывать при характеристике этой тенденции тот факт, что при ограниченном потенциале хозяйственной системы слаборазвитых балканских стран их экономический механизм оказался более чувствительным к преимуществам стабильного рынка и возможностям увеличения внешней торговли.
Эта тенденция получила подтверждение в условиях активизации экономической стратегии германского империализма и последовавшего затем углубления противоречий между ведущими «действующими лицами» на Балканах.На первом этапе своей торговой экспансии Германия сумела использовать благоприятные условия, возникшие в период применения санкций против Италии в связи с ее агрессией в Эфиопии. Переориентировав на себя значительную часть торговли балканских стран с Италией, Германия стала самым крупным и наиболее важным их внешнеэкономическим партнером. Так, в 1936 г. экспорт балканских стран в целом увеличился в Германию на 77,9% по сравнению с 1934 г., тогда как доля Англии, Франции, США и Италии вместе взятых сократилась на 7,6% 13. В 1938 г. торговля Румынии, Болгарии и Югославии с Германией определялась следующим об разом14: импорт Румынии — 36,8%, Болгарии —52, Югославии — 39,4, соответственно экспорт 26,5, 67,8*; 42%. Для сравнения отметим, что доля Англии и Франции вместе взятых составляла тогда в импорте Румынии—15,8%, Болгарии —4 и Югославии — 7,1% ‘5.
В условиях жестких валютных ограничений Германия была заинтересована в клиринговой системе расчетов с балканскими партнерами, соглашаясь при этом даже на некоторые привилегии для поставщиков (как то: сохранение более высоких цен на сельскохозяйственные продукты этих стран, освобождение их от пошлины), обеспечивая себе возможность продавать там свои промышленные товары, которые не могла сбыть на мировом рынке. Правительства Румынии и Болгарии одними из первых приняли клиринговую систему безналичных взаимных расчетов с Германией, в 1934 г. Югославия согласилась заключить многосторонний торговый договор с ней, условия которого закрепляли привилегии для дальнейшего развития немецкой торговой политики. При реализации этих клиринговых соглашений сложилась парадоксальная ситуация: платежное сальдо Германии было постоянно пассивным, несмотря на активный торговый баланс. Слабые, зависимые балканские страны выступали в роли кредиторов германской экономики, и суммы замороженных долгов были немалые. Например, задолженность по клирингу Югославии в конце 1938 г. составляла 225 млн. динаров, а через год — уже 520 млн.16; долг Болгарии в 1939 г. выражался в сумме 1783 млн. левов, из-за обесценения германской марки и роста цен на импортируемые из Германии товары страна понесла ущерб от неравноправной торговли накануне войны в 2,7 млрд. левов ‘7.
Другим методом немецкого экспансионизма по отношению к торговле с балканскими странами являлась перепродажа некоторых их товаров на мировом рынке по более высоким ценам, вместе с тем ряд импортируемых самой Германией товаров она сбывала затем на Балканах. Например, поставляла на мировой рынок болгарский табак, югославскую медь, а этим странам предлагала закупленный в Индии хлопок, африканский каучук и т. п., в результате таких операций получая дополнительную иностранную валюту.
Аншлюс Австрии и особенно оккупация Чехословакии привели к значительному усилению позиций германского капитала в странах Юго-Восточной Европы. Во-первых, устранив соперников с. арены внешней торговли, фашизм еще туже связал балканские страны с германским рынком. Во-вторых, захватив австрийские и чехословацкие капиталовложения, германские монополии резко увеличили свое участие в производственной сфере, в кредитной системе балканских государств. Был осуществлен рост в 3 раза германских активов в Югославии, и к началу войны Германия заняла третье место в структуре всего иностранного капитала вслед за Францией и Англией. Особенно заметно стало германское влияние в югославской промышленности, сырьевые отрасли которой были весьма ценными для немецкой экономики. Под контроль германского капитала перешли 20 горно-металлургических предприятий, разработка бокситовых месторождений, Германия выкупила акции французского общества по эксплуатации медных рудников, а в текстильной промышленности на ее долю приходилось до 7з всего иностранного капитала, что почти равнялось сумме давно преобладавших здесь капиталов Швейцарии, Англии и США. В химической промышленности закрепил свои позиции концерн «ИГ Фарбениндустри», крупнейший сталелитейный завод в Зенице зависел от кредитов Круппа. МИД Германии в 1938 г. выступил с инициативой создания особого немецкого банка в Югославии; тогда же были использованы связи бывших австрийских банков, выкуплены акции бельгийского банковского капитала, присоединен пражский «Унион банк» и таким образом было создано Общеюгославское банковское объединение, 90% акций которого оказалось у германского капитала18. Позднее в связи с оккупацией Франции Германия увеличила свой потенциал за счет собственности французских монополий, и не только в Югославии, но в целом на Балканах.
Потеснив на рубеже 1938—1939 гг. западноевропейский капитал, Германия смогла упрочить позиции и в болгарской экономике. Немецкие фирмы подчинили своему контролю крупнейшее горнорудное производство страны — общество «Пирии» и всеми средствами старались воспрепятствовать созданию конкурирующих местных однопрофильных предприятий. Когда болгарская фирма «Бр. Сеченски» хотела организовать производство красителей, германский концерн «ИГ Фарбениндустри» помешал этим планам. В ходе конкурентной борьбы германское фармацевтическое общество «Байер» поглотило болгарское предприятие по производству медикаментов; подобная же участь постигла и велосипедный завод в г. Перник. Отлив капитала западных держав отмечался накануне войны и в банковской сфере Болгарии. Так, три крупнейших банка — Франко-бельгийский, Балканский и Генеральный—уменьшили свои активы более чем в 4 раза и в конечном итоге приняли решение о слиянии, создав сметанный Франко-болгарский банк. После оккупации Чехословакии германский капитал взял под контроль Англо-пражский банк в Софии, превратив его в новый Германо-болгарский кредитный банк, опору германских позиций в банковской системе Болгарии19.
Но с экономической точки зрения Болгария имела для Германии гораздо меньшее значение, чем ее соседи — Югославия и Румыния с их запасами стратегического сырья, продовольствия и особым геополитическим положением в юго-восточном регионе Европы. Поэтому усилия германского империализма по отношению к этим странам были направлены не только на то, чтобы закрепить свою монополию в их внешней торговле и ориентировать то или иное производство на потребности немецкой экономики. Гитлер не скрывал перспективной задачи германской экспансии в этом регионе: «Если отвлечься пока от немецких Судет, то балканские страны являются н=)шей целью»20. И сразу после Мюнхена германская дипломатия перешла в решительное наступление, чтобы окончательно подорвать политические и экономические связи балканских стран с Западом и, заключив с ними долгосрочные кабальные соглашения, превратить их в аграрно-сырьевые придатки германской экономики и пристегнуть тем самым к военной колеснице агрессивных планов гитлеровской верхушки. Используя внешнеполитическое балансирование их правящих кругов в период мюнхенского кризиса, германский фашизм преследовал цель путем форсированной эконо- мико-дипломатической экспансии усилить на Балканах свои стратегические позиции, заставив их правителей, власть предержащих, «дозревать» до логического союза с фашистской «осью».
В начале 1939 г. сгустились тучи на балканском горизонте. В центре сложной дипломатической игры оказалась Румыния. Воспользовавшись финансово-экономическими трудностями монархофашистского режима и принимая во внимание внешнеполитические колебания румынских господствующих классов между двумя блоками европейских держав, Германия предложила румынскому правительству подписать широкое долгосрочное экономическое соглашение. Естественно, что перед фактом угрозы возросших аппетитов германского капитала часть румынской буржуазии, сохранявшая тесные связи с западными монополиями и традиционную политическую приверженность Западу, стала искать возможность заручиться поддержкой своих покровителей в лице Англии и Франции. Однако обострение международной обстановки и угроза безопасности самих этих держав заставляли теперь англо-французскую дипломатию рассматривать перспективы отношений с балканскими странами с точки зрения конъюнктуры их торга с Германией, используя их в целях обеспечения «справедливого баланса интересов» в этом регионе 21. Ничего общего с защитой интересов самих балканских стран политика англо-французских «мюнхенцев» не имела. Основной принцип действий западной дипломатии — стремление любой ценой избежать прямой конфронтации с гитлеровской Германией, чтобы убедить ее повернуть агрессию на Восток,— был подтвержден развитием событий в середине марта 1939 г. Ликвидировав чехословацкое государство, германский фашизм получил огромные преимущества в военно-стратегическом отношении: его войска отсекали Юго- Восточную Европу и далеко выдвинулись на Восток. В этих условиях румынское правительство, по словам бывшего министра иностранных дел Г. Гафеику, избрало «только один путь отвратить германскую угрозу — ...взаимопонимание с рейхом» 32. Так, 23 марта 1939 г. было заключено соглашение «Об укреплении экономических отношений меЯлДУ Румынским королевством и Германским рейхом», предоставлявшее последнему неограниченную монополию в области румынской экономики.
Соглашение обязывало Румынию разработать план экономического развития на ближайшие 10 лет в полном соответствии с требованиями и интересами германской экономики. Сельское хозяйство страны должно было ориентироваться на потребности германского спроса, обеспечивая прежде всего поставки зерна, мяса и технических культур. Развитие промышленности ограничивалось только отраслями нефтяной, горной и лесной индустрии. Предусматривалось также создание смешанных румыно-германских акционерных обществ в отдельных сферах румынской экономики, представлявших особый интерес Германии, например совместная разработка месторождений хрома, марганца, бокситов и другого минерального сырья. Ряд статей соглашения был прямо связан с подготовкой румынской экономики к планировавшейся германским фашизмом войне против СССР. Так, румынская сторона брала на себя обязательство предоставить в своих портах «свободные зоны», которые могли использоваться гитлеровцами в любых целях. Германия же обязывалась обеспечить поставки оборудования для румынской военной промышленности и вооружения для армии с целью переоснащения вооруженных сил страны по гитлеровскому образцу.
В секретном приложении к документу на Румынию возлагалось обязательство принять меры к увеличению добычи и переработки нефти в интересах германского вермахта, поощрять деятельность германо-румынских нефтяных и сельскохозяйственных компаний. Немецкие монополии получали доступ в румынские банковские общества. .
Компартия Румынии разоблачила грабительский характер соглашения 23 марта 1939 г., справедливо рассматривая его как «первый шаг на пути к потере национальной независимости» страны23.
В свою очередь германские правители считали румыно-германский договор образцом для утверждения своего господства и расширения влияния в юго-восточном регионе Европы24. Вероятно, выбор и времени, и страны — Румынии, участницы бывших союзов распадавшейся англо-французской системы безопасности, был сделан гитлеровской Германией совсем не случайно, ибо с точки зрения экономических и политико-стратегических последствий заключение одного из первых столь всеобъемлющих соглашений открывало Германии путь па Балканы как сферу «жизненных интересов», показывая при этом, что политика германского фашизма, выявившая теперь суть его геополитической заостренности в этом регионе, преследовала н другую цель, а именно подорвать региональное сотрудничество, подталкивая правительства балканских страп на противоборство друг с другом. Весьма четко акценты этой региональной стратегии видны на примере германской инициативы в поставках вооружения на Балканы.
Когда во второй половине 30-х годов Германия начала вывозить оружие, для каждой из балканских стран были определены особые принципы удовлетворения германских условий. Соглашения с Румынией предусматривали требования Германии об увеличении поставок нефти вне клирингового расчета. На переговорах с Югославией в марте 1939 г. о предоставлении кредита для покупки вооружения германская сторона выдвинула политическое условие — о выходе из Лиги Наций и присоединении к антикоминтерновскому пакту. Хотя югославское правительство на том этапе эти требования отклонило, тем не менее ход переговоров повлиял на принятие им решения об отказе от англо-французских гарантий. В отношении Болгарии германские планы поставок вооружения связывались с получением дополнительных поставок свинцовых и медных руд, зерна, мяса, но вместе с тем гитлеровские заявления о готовности оснастить оружием болгарскую армию для боевых действий рассчитаны были и на то, чтобы заставить остальные балканские страны осторожнее, с оглядкой на Германию, выбирать свою внешнеполитическую линию летом 1939 г.25 Вывоз германского оружия не прекратился и после начала войны, что определялось, скорее всего, двумя моментами: во-первых, роль балканских стран в качестве поставщиков сырья и продуктов для Германии значительно возросла; во-вторых, та форма нейтралитета, которую они избрали, вполне устраивала Германию. В Берлине даже не скрывали этого, отмечая: «Зачем нам брать румынскую нефть путем оккупации страны с огромной затратой сил и средств, когда мы можем иметь ее почти с доставкой на дом и без трудностей — по обычным торговым каналам»26.
Происшедшая позже трагедия народов тех стран, которые оказались участниками агрессивного германского блока, подтверждает ленинскую мысль о том, что механизм подготовки империалистической войны «показывает нам примеры того, как удается втянуть маленькое, независимое политически государство, силой финансовых связей и экономических интересов, в борьбу между великими державами» 27. Вместе с тем история второй мировой войны наглядно под* твердила, что фактором внешнеполитической и экономической зависимости нельзя оправдать предательство фашистских правящих кругов балканских стран, ввергнувших их вопреки интересам народон в пучину войны. Решительная борьба народов Югославии против политики национального предательства буржуазного правительства и германо-фашистских захватчиков с самого первого дня войны, антифашистские восстания в 1944 г. народов Румынии и Болгарии показали, что трудящиеся массы этих стран, руководимые коммунистическими партиями, в жестоких боях и ценой многих жертв сумели не только довести освободительную борьбу до победного конца и с помощью Советского Союза освободиться от фашистского ига, но и взять судьбы своих стран в собственные руки. 1
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 17, с. 227. 2
Michel-Durandin С. La France et les Balkans en 1934.— Studia balcanica. 1975,
N 9, p. 14. 3
Ленин, В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 51. 4
Puia I. Le d?veloppement de l’industrie roumaine dans les annees qui ont precede la seconde guerre mondiale.— Revue roumaine d’histoire, 1971, N 3, p. 500; Stajic S. Nacionalni dohodak Judoslavije 1923—1939 u stalnim i te- cucim cenama. Beograd, 1956, tab'. VII; Икономиката на България до со- циалистическата революция. С., 1969, т. 1, с. 585. 5
Икономиката на България.., с. 584; Puia I. La d?veloppement..., p. 496. 6
Большая советская энциклопедия, 3-е изд., 1970, т. 3, с. 485. 7
Puia I. Le d?veloppement.., p. 502. 8
Istoria economiei nationale a Rom?niei. Buc., 1961, v. 2, p. 613; Gr?ndea D. Despre venitul national ?n capitalism. Buc., 1956, p. 244, 252. 9
Вошкович В. Балканы и международный империализм. М.. 1936. с. 35: Икономиката на България..., с. 608. 10
Mirkovic M. Ekonomska historija Jugoslavije. Zagreb, 1968, s. 340. 11
P?tr?scanu L. Problemele de baz? a Rom?niei. Bue., 1945, p. 127; Судаков В. В. Экономическая экспансия фашистской Германии в Югославию во второй половине 30-х — начале 40-х годов XX в.— Сов. славяновед., 1982, № 6, с. 31. 12
Икономиката на България..., с. 608. 13
Аврамовски Ж. Экономические и политические цели немецкого вывоза вооружения в балканские страны накануне второй мировой войны.— Stu- dia balcanica, 1973, N 7, p. 103. 14
Anuarul statistic al Rom?niei 1939 ?i 1940. Bue., 1940, p. 602—603; Икономиката на България.., с. 590; Внешняя торговля Федеративной Народной Республики Югославии за 1939, 1950—1954 гг. М., 1956, с. 35—36.
,5 Икономиката на България.., с. 590; Mirkovic М. Ekonomska historija,.., s. 373; Anuarul statistic..., p. 602—603.
,6 Живкович Н. Проникновение немецкого капитала и его позиции в Югославии накануне второй мировой войны.— Studia balcanica, 1973, N 7, p. 157.
,7 Икономиката на България..., с. 590. 18
Dimitrijevic S. Strani kapital u privredi bivsej Jugoslavije. Beograd, 1958, s. 161, Гудаков В. В. Экономическая экспансия..., с. 32. 19
Натан Ж., Беров Л. Монополистическият капитализъм в България. С., 1958,
с. 236, 240, 287. 20
Toscano М. Le origine diplomatiche del Patto d’Acciaio. Firenze, 1956, p. 19. 21
Волков В. К. Мюнхенский сговор и балканские страны. М., 1978, с. 204, 205. 22
Varga V. Atitudinea guvernului rom?n burgheze-mo?ieresc f?(? de trala- tivele anglo-franco-sovietice din anul 1939.— Studii, 1960, N 4, p. 64. 23
Documente din istoria Partidului Comunist din Rom?nia, 1917—1944. Bue., *
1951, p. 302. 24
Анатомия войны. М., 1971, с. 193. 25
Documents on German Foreign Policy (1918—1945). Ser. D (1937—1945). L., 1951, v. VI, N 851; Аврамовски Ж. Экономические и политические цели..., с. ИЗ. 26
I Documenti diplomatici italiani. Ser. 9. Roma, 1947, v. I, p. 28. 27
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 102.