Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия (1858—1903 гг.) С. И. ДАНЧЕНКО, А. В. КАРАСЕВ

1838—1858 годы представляют собой второй этап в развитии национальной государственности сербского народа. В области социально-экономических отношений в этот период Сербия встала на путь капиталистического развития. Аграрный переворот2, гражданский законпик 1844 г. и закон о цехах 1847 г.— таковы важнейшие вехи становления буржуазных отношений в автономном княжестве. Что касается внешнеполитического утверждения нового государства на этом этапе, тут необходимо отметить, во-первых, появление в 1844 г. плана создания «Великой Сербии», т. е. освобождения от османского ига и объединения сербского народа под эгидой монархической Сербии («Начертание» И. Гарашанина), плана, ставшего программой действий сербской буржуазии в сфере внешней политики и во второй половине XIX — начале XX в., а во-вторых, замену в 1856 г. единоличного русского покровительства над вассальной Сербией коллективной гарантией держав, подписавших Парижский мирный договор, что привело к усилению влияния Австрии.

К концу 50-х годов кризис уставобранительского режима (от серб, «уставобрапители» — защитники конституции), регламентировавшегося консервативными положениями Устава 1838 г., достиг своего апогея. Покончить с реакционным господством олигархии призвана была Свято-Андреевская скупщина 1858—1859 гг., которая открыла новый этап развития сербской буржуазной государственности, продолжавшийся до 1903 г.

Главными чертами развития сербской буржуазной государственности на третьем этапе, определяющими его хронологические рамки, были: появление на общественной арене страны в 1858 г. организованной политической силы в лице либералов — представителей первого общественно-политического течения чисто буржуазного толка; образование буржуазных политических партий в 1881 г.. их эволюция и межпартийная борьба, приведшая в конечном итоге к государственному перевороту 1903 г. Третий этап характеризуется эволюцией сербского буржуазного государства от авторитарного режима князя Михаила Обреновича к установлению буржуазной парламентской монархии, окончательно закрепленной конституцией 1903 г. Важнейшей особенностью этого исторического отрезка было появление новой социальной силы — рабочего класса. В конце XIX — начале XX в. создаются предпосылки для соединения рабочего движения с социализмом и образования в 1903 г. Сербской социал-демократической партии.

В области внешнеполитических отношений определяющими вехами третьего этапа являлись: во-первых, организация Сербией Балканского союза в 60-х годах XIX в. и ликвидация турецких крепостей на ее территории в 1867 г.; во-вторых, завоевание при определяющем участии России полной национальной независимости и государственного суверенитета в 1878 г. и, наконец, в-третьих, создание предпосылок для освобождения Сербского государства в начале XX в. от экономической и политической зависимости от Австро-Венгрии.

За почти полувековой период в области экономического развития Сербия прошла путь от отсталой, полупатриархальной, чисто аграрной крестьянской страны с неполной социальной структурой (отсутствовало дворянство) до относительно развитого в капиталистическом отношении государства с растущей машинной индустрией и банковской системой.

Социально-экономические сдвиги в конечном итоге определяли динамику развития сербской государственности во второй половине XIX — начале XX в.

В настоящей статье предпринята попытка раскрыть в общих чертах содержание третьего этапа развития сербской государственности и показать позицию официальной России по отношению к этому процессу. Такого рода попытка делается впервые в историографии, поскольку существующие труды лишь косвенно затрагивают поставленную проблему. Несмотря на наличие ряда работ о развитии сербского буржуазного государства и его институтов, в югославской и отечественной историографии нет специальных исследований, освещающих отношение России к становлению и развитию сербской государственности в рассматриваемый период 3.

У истоков этого этапа стояли идеологи сербского либерализма (Е. Груич, М. Янкович, Р. Алимпич и др.), стремившиеся перенести идеи буржуазной государственности, воспринятые ими в Западной Европе, где они получили образование, на сербскую почву. Сложившийся на Свято-Андреевской скупщине политический блок либералов и сторонников династии Обреновичей добился свержения князя Александра Карагеоргиевича (1848—1858 гг.) и восстановления на престоле Милоша Обреновича. Олигархический режим уставобрани- телей был ликвидирован. Либералы попытались утвердить на скупщине разработанный ими радикальный проект о народной скупщине, по которому скупщина становилась важнейшим инструментом сербской государственности. Без ее согласия нельзя было бы издавать, новые законы или изменять существующие, князь и правительство были бы ответственны перед скупщиной, получавшей право законодательной инициативы.

Оценивая итоги Свято-Андреевской скупщины с точки зрения развития сербской государственности, можно утверждать, что первоначальный проект закона о скупщине представлял собой первую попытку введения принципа буржуазного парламентаризма в организацию государственного управления страны.

В 1860 г. сербским князем стал сын Милоша Обреновича Михаил, взошедший на престол с амбициозной программой укрепления личной власти и создания «Великой Сербии». Серьезным препятствием на пути утверждения авторитарного режима была конституция 1838 г., по которой главная роль в управлении страной принадлежала олигархическому Государственному совету. Князем была сделана попытка прозондировать почву у европейских правительств относительно возможности ее отмены. В Петербурге ему был дан совет, не отменяя формально конституцию, свести ее на нет принятием ряда новых законов5. В соответствии с полученным советом в 60-е годы в Сербии были разработаны законы, обеспечивавшие формирование нового государственного устройства сверху донизу и установление автократического режима князя Михаила. В 1861 г. Преображенская скупщина приняла закон о Государственном совете, ставивший последний под полный контроль князя. В 1862 г. был издан закон об изменении центрального управления сербского государства, создавался совет министров. Министры назначались князем и были ответственны только перед ним. Закон о наследовании престола 1861 г. дал князю право в завещании определять своего наследника. В том же году был издан закон о народной скупщине,, еще более ограничивавший ее права,— она превратилась в бесправный совещательный орган при князе и созывалась раз в три года е.

К 1866 г. относится принятие специального закона об общинах, поставившего их под непосредственный контроль полицейских властей7.

Опираясь на консерваторов, князь Михаил начал наступление на либералов: в 1864 г. был разогнан Великий суд во главе с Е. Груичем, затем было распущено Общество сербской словесности, а в 1867 г. разогнан белградский съезд Объединенной сербской молодежи (Омладины) — официально культурно-иросветигельской, а фактически общественно-политической организации, главенствующую роль в которой играли либералы.

Отношение России к развитию сербской государственности в 60—70-е годы не было однозначным. Естественно, правящим кругам Российской империи были ближе по духу консервативные элементы; в Сербии они опирались на крупную торговую буржуазию, высшее чиновничество и духовенство. В 60-х годах главной задачей русской дипломатии оставалась ликвидация ограничительных статей Парижского мирного договора. Россия добивалась укрепления своего влияния на Балканах, подорванного Крымской войной. В этот период русская дипломатия оказывала активную поддержку национально- освободительной борьбе балканских народов, рассчитывая ослабить Порту и добиться изменения статус-кво, установленного Парижским мирным договором. Важную роль в этих планах призвана была сыграть Сербия.

Основным критерием, определявшим отношение русских правящих кругов к той или иной политической группировке или деятелю в Сербии, являлась их внешнеполитическая ориентация, совпадение их внешнеполитических программ с интересами России. Русская дипломатия приветствовала свержение Александра Карагеоргиевича, проводившего проавстрийскую внешнюю политику. Вместе с тем реформаторские устремления сербских либералов внушали русским официальным кругам серьезные опасения.

Князь Михаил сразу же завоевал симпатии в России амнистией ряда политических деятелей, изгнанных из Сербии по решению Свято-Андреевской скупщины, и назначением пенсий ранее уволенным консервативным чиновникам8. По мнению министра иностранных дел А.

Русское правительство было заинтересовано в стабилизации внутриполитического положения в Сербии, так как это способствовало бы укреплению ее внешнеполитических позиций. Законы 60-х годов, ликвидировавшие на деле основные положения конституции 1838 г. и укреплявшие власть сербского князя, и прежде всего закон о создании многочисленного народного войска, были восприняты Портой и поддерживающими ее западными державами как покушение на сюзеренные права Османской империи по отношению к Сербии. Они потребовали отмены «незаконных» мероприятий. В этих условиях Россия решительно выступила в защиту Сербии, оказав ей дипломатическую поддержку )0.

Во внешней политике на протяжении 60-х годов Сербия ориентировалась на Россию. Русская дипломатия решительно поддержала идею создания Балканского союза. В этот период Сербское княжество стало главной опорой русской политики на Балканах. Россия оказывала Сербии финансовую помощь и способствовала перевооружению ее армии Большое значение имела поддержка России и при ликвидации турецких крепостей на территории Сербии. Однако в конце 1867 г. князь Михаил, стремясь присоединить к Сербии мирным путем Боснию и Герцеговину, в своей внешней политике переориентировался на Австро-Венгрию, что привело к ухудшению русско-сербских отношений.

В конце 60-х годов в сербском народе нарастает недовольство усилившимся налоговым гнетом и реакционной внутренней политикой правительства. Этим воспользовались противники князя Михаила — 29 мая 1868 г. он был убит заговорщиками. Глава регентства при новом князе малолетнем Милане Обреновиче — Й. Ристич, возглавлявший правое крыло либеральной политической группировки, выдвинул программу умеренных реформ, важнейшей частью которой стала конституция 1869 г., представлявшая собой ее политическое .кредо. По новой конституции Сербское княжество провозглашалось наследственной конституционной монархией с народным представительством. Законодательная власть делилась между князем и скупщиной, при этом прерогативы князя были гораздо шире: он назначал всех чиновников, окончательно утверждал законы. Личность князя объявлялась неприкосновенной, и он не был ответственным в своих действиях перед скупщиной. Последняя созывалась один раз в год. Без ее одобрения нельзя было изменять или отменять существующие законы, а также издавать новые. Согласие скупщины было необходимо при изменении и введении новых налогов. Вместе с тем министры несли ответственность перед скупщиной лишь в случае совершения уголовных преступлений. Избирательное право было ограничено, четвертая часть- всех депутатов не избиралась, а назначалась князем 12.

В конце 60-х — начале 70-х годов на основании новой конституции были приняты законы о выборах в народную скупщину, о печати, об ответственности министров. Эти законы также носили умеренный характер и значительно уступали либеральным проектам конца 50-х годов.

Подводя итоги, следует сказать, что, несмотря на свою ограниченность, конституция 1869 г. была шагом вперед по сравнению с Уставом 1838 г., так как открывала более широкий простор для развития в Сербии буржуазного парламентаризма. Тем не менее она не отвечала полностью социально-экономическим и политическим изменениям, происшедшим в Сербии за 30 лет.

Конституция 1869 г. подверглась критике со стороны левых сил. Наиболее глубокий ее критический разбор был дан идеологом сербской революционной демократии Св. Марковичем. В статье «Сербские обманы» первый сербский социалист показал, что главной чертой новой конституции являлся принцип монархизма, который ч<остается священным и неприкосновенным». «Нельзя примирить «народную династию» и «свободу народа»,—писал он13. Монархия, но мнению Марковича, полностью изжила себя в Сербии и должна €ыть заменена республикой. Его революционно-демократическая программа решения главной исторической задачи сербского народа исходила из неизбежности общенародной революции на Балканах и создания на развалинах Османской и Австрийской империй федерации свободных республик. В области внутригосударственного устройства Маркович выдвинул принцип народного суверенитета и общинного самоуправления 14.

Русские правящие круги вначале отрицательно отнеслись к идее •создания новой конституции в Сербии 15, полагая, что «либеральная лартия, стремящаяся к новизне и негодующая на все старые порядки» 16, будет требовать слишком радикальных перемен. Однако, убедившись в весьма умеренном характере конституции 1869 г. и видя стремление регентов к улучшению русско-сербских отношений, русская дипломатия начала оказывать поддержку либеральным правительствам. Проявлением улучшения отношений России и Сербии явилась поездка в 1871 г. князя Милана в Ливадию на свидание с русским императором Александром II.

70-е годы XIX в. ознаменовались мощным подъемом национально-освободительного движения балканских народов. Автономное Сербское княжество оказалось в центре этого движения. В условиях ?обострения Восточного вопроса внутриполитические проблемы отодвинулись на задний план. Стремление различных общественно-политических группировок добиться изменения конституции 1869 г. в этот период успеха не имело. В годы Восточного кризиса (1875— 1878

гг.) Сербия дважды воевала с Портой: в 1876 и 1877—1878 гг.

Берлинский договор 1878 г., провозгласивший полную независимость Сербского княжества от Оттоманской империи, явился важной вехой в развитии сербской государственности. Начался новый этап в истории Сербии — отныне свободного государства.

Развитие капитализма достигло такого уровня, что центральное место в политической жизни страны после освобождения заняла тортово-промышленная буржуазия. Вместе с тем в начале 80-х годов активизировалась мелкая буржуазия города и деревни. Это привело к образованию сербских партий: правящей напредняцкой («прогрессивной»), либеральной и радикальной.

Напредняцкая партия сформировалась из представителей младоконсервативной политической группы, образовавшейся в результате эволюции консервативного общественно-политического течения. Возглавляемая представителями буржуазной интеллигенции, в 80-е годы она выражала интересы верхушки сельской и торгово-ростов- яцической буржуазии, связанной с австрийским рынком, предпринимателей, а также высшей чиновничьей бюрократии.

Либеральная партия образовалась из либералов, эволюционировавших вправо еще в конце 60-х годов. Ее социальной базой являлись крупные торговцы, заинтересованные в развитии внутреннего рынка и ослаблении иностранной конкуренции, а также высшее ду- ховепство. За 11 лет пребывания у власти либералов от их программы 1858 г.— «свобода внутри и независимость вовне» — не осталось и следа. На первый план теперь глава партий Й. Ристич и его сторонники выдвигали внешнеполитические требования, отказавшись от внутренних реформ, что привело к падению их политического авторитета.

Наиболее многочисленной и самой популярной в народе была радикальная партия, отражавшая на первом этапе своего развития интересы крестьянства. Основатели партии, бывшие сторонники Св. Марковича, в конце 70-х — начале 80-х годов эволюционировали от революционного демократизма к буржуазному радикализму. Продолжая называть себя последователями Марковича, радикалы выхолостили революционное содержание его программы переустройства Сербии, используя угрозы перехода к революционным действиям лишь в целях давления на правящие круги. Симпатии и поддержку широких крестьянских масс основатели и вояеди партии завоевали благодаря активной пропаганде буржуазно-демократических требований и защите интересов мелких производителей в условиях развивающегося капитализма. После подавления Тимокского восстания 1883 г. начинается процесс постепенного перерождения радикальной партии из прогрессивной мелкобуржуазной в буржуазную, отражавшую интересы сельской буржуазии, крупных торговцев, предпринимателей и банкиров.

Главным вопросом внутреннего развития Сербского государства после завоевания независимости была конституционная реформа. Действия князя (с 1882 г. короля) Милана, направленные на укрепление личного режима, наталкивались на все возраставшее стремление сербской буржуазии к усилению своего влияния в политической жизни Сербии, упрочению буржуазной государственности. В начале 80-х годов напредняцкая и радикальная партии вырабатывают свои проекты новой конституции, неоднократно поднимают вопрос о конституционной реформе в народной скупщине.

Идеалом политической системы для напредняков была конституционная монархия. В каждом проекте и предложении этой партии с конца 70-х годов, когда она выступала еще как политическая группировка, присутствовало положение о создании в Сербии двухпалатного народного представительства (скупщина и сенат) взамен однопалатного (скупщина). Ее руководители настаивали на предоставлении избирательного права чиновникам и адвокатам, на де- котором расширении буржуазно-демократических политических прав и свобод, усилении государственного контроля за деятельностью общин.

В отличие от проектов напредняков проект конституции радикальной партии 1883 г. провозглашал принцип народного суверенитета, что, однако, находилось в противоречии с положениями о сохранении в Сербии монархии и правах короля. Радикалы, решительно выступившие против создания верхней палаты (сената), стремились к значительному по сравнению с конституцией 1869 г. расширению прерогатив народной скупщины и уравнению ее в правах с королем, 5

Балканские исследования, вып. 9 129 укреплению народного войска, требовали конституционных гарантий политических прав и свобод, расширения местного самоуправления.

Что касается либералов, то в начале 80-х годов у них не было конституционных проектов. Их политические идеалы получили воплощение в конституции 1869 г.

В противовес проектам буржуазных партий в этот период демократические и социалистические группы предлагают свои программы переустройства Сербии. В начале 80-х годов широкую программу общественных реформ, включавшую и изменение конституции, выдвинула небольшая социалистическая группа во главе с Д. Ценичем. Наряду с положениями о необходимости замены в будущем существующей несправедливой общественной системы строем, основанным на принципах «свободы и равенства», практическая программа сербских социалистов, рассчитанная на ближайшее время, включала широкое народное самоуправление, предоставление высшей законодательной власти народной скупщине, избираемой на основе всеобщего избирательного права, экономические реформы в интересах крестьян и ремесленников, неограниченное право участия народа в государственных делах. Вместе с тем проведение этих реформ предполагалось при сохранении в Сербии монархии 17. Эта программа, как и вся система взглядов Д. Ценича, носила во многом утопический характер, но в отличие от проектов радикалов она содержала требования по улучшению экономического положения народа и предоставления ему широких политических прав.

За переустройство Сербского государства на демократических началах выступал в начале 80-х годов и известный революционер, социалист и народный трибун В. Пелагич. Вслед за Св. Марковичем его программа предусматривала предоставление народной скупщине высшей законодательной власти, всеобщее избирательное право, расширение самоуправления общин 18.

Следует отметить, что в начале 80-х годов соотношение сил было не в пользу сторонников изменения конституции. Обеспокоенный ростом популярности радикальной партии, представлявшей в этот период интересы крестьянства, мелких торговцев и ремесленников, король Милан стремился расширить прерогативы своей власти, опираясь на поддержку правящих кругов Австро-Венгрии. Развитие сербской государственности после Берлинского конгресса было осложнено усилением влияния монархии Габсбургов на все стороны экономической и политической жизни. Правящие круги Австро-Венгрии не были заинтересованы в укреплении и развитии Сербского государства. Сильная Сербия, имеющая дружественные связи с другими балканскими странами, представляла серьезную угрозу для их агрессивных планов.

В 80-е годы Австро-Венгрия, не отказавшись от новых завоеваний на Балканах, стала все более широко использовать экономические и политические рычаги проникновения в этот регион. Этой политикой она обеспечила свое преобладающее положение в Сербии в 1878—1903 гг. 191 Немаловажную роль в этом процессе, несомнен но, играло географическое положение Сербии, окруженной, по выражению современника, «как бы железной цепью со стороны Австро-Венгрии» 20. Связав сербское сельское хозяйство со своим рынком, монархия Габсбургов получила надежное средство влиять и на политическую жизнь страны. Это понимали руководители русской дипломатии. В частности, министр иностранных дел России А. Б. Лобанов-Ростовский писал в 1895 г., характеризуя сложившуюся в 70—80-е годы обстановку на Балканах: «Охватывая Сербское королевство с двух сторон, Австро-Венгрии стоит только запереть свою границу, чтобы сербские произведения не имели сбыта на запад. Сознание этой материальной зависимости тяжким бременем ложится на сербский народ. Оно, несомненно, способствовало к порабощению бывшего короля Милана австрийской политикой и к возникновению так называемых напредняков, сторонников сближения Сербии с Австро-Венгрией» 21.

Проавстрийская политика сербских правящих кругов нашла наиболее яркое выражение в заключении князем Миланом без ведома скупщины и правительства тайной конвенции с Австро-Венгрией в 1881 г. Сербия отказалась от претензий на Боснию, Герцеговину и Нови-Пазарский санджак. Без предварительного согласования с Габсбургами она не могла вступать в переговоры и заключать соглашения с другими государствами.

Политика России в отношении Сербии в значительной степени была обусловленна изменением международной обстановки после Берлинского конгресса.

Основными задачами русской внешней политики в 80-е годы были урегулирование отношений с Германией и Англией, возобновление Соглашения трех императоров и укрепление русского влияния в Болгарии22. В связи с этим Россия была вынуждена отказаться от активных действий в западной части Балканского полуострова, в частности в Сербии. Но вместе с тем царское правительство считало недопустимым примириться с усилением австрийского влияния в княжестве и признавало необходимым противодействовать этому всеми возможными средствами 23.

В противовес Австро-Венгрин, вынашивавшей планы закабаления Сербии с тем, чтобы использовать ее в качестве трамплина для дальнейшей экспансии на Балканах, Россия, как и в предшествовавший период, была заинтересована в укреплении национальных государств, получивших независимость благодаря ее дипломатической и военной поддержке. Вместе с тем русское правительство стремилось дипломатическими средствами ослабить австрийское влияние в балканском регионе. Развитие и укрепление славянских государств, постепенно освобождавшихся от австрийской «опеки» и способных противостоять экспансионистской политике монархии Габсбургов, вполне соответствовали этим задачам. Кроме того, в балканских государствах, и прежде всего в Сербии, Россия видела возможных союзников на случай международных осложнений. Таким образом, объективно интересы России на Балканах и потребности исторического развития балканских государств в данном случае Сербии совпадали. Это имело важное значение для: развития сербской буржуазной государственности.

Задачами борьбы с австрийским влиянием на Балканах объясняется стремление России опереться на те политические силы в Сербии, которые выступали против Австро-Венгрии. В данном случае ими были сербские радикалы. Напредняки, связанные торговыми и промышленными интересами с Австро-Венгрией и проводившие про австрийский курс, не вызывали доверия в Петербурге. Либералы во главе с Й. Ристичем, пользовавшимся авторитетом в русских общественных и славянофильских кругах, в 80-е годы не имели почти никакого влияния в политической жизни Сербии. Что же касается радикальной партии, то вначале отношение к ней в правящих кругах России было настороженным и даже негативным. Опасения вызывали якобы «нигилистическое» прошлое ее вождей и «революционный дух» программы. Отношение к радикалам менялось постепенно, по мере поступления из Белграда информации от русских дипломатических представителей о деятельности партии, антиавст- рийская направленность которой импонировала русским правящим кругам. После подавления Тимокского восстания 1883 г., когда под влиянием репрессий и гонений в радикальной партии усиливается умеренное оппортунистическое течение, выражавшее готовность к компромиссу с другими партиями в целях достижения власти, радикалы начинают признаваться той силой, на которую Россия может опереться внутри самой Сербии в борьбе с австрийским влиянием и с помощью которой могут быть восстановлены дружеские русско-сербские отношения. Как свидетельствуют документы, хранящиеся в советских архивах, в ряде случаев русское правительство оказывало поддержку радикалам (например, в период эмиграции лидеров партии после 1883 г.), сочувственно относилось к их планам по ограничению произвола короля Милана и проведению конституционной реформы, но неизменно сдерживало их стремления совершить переворот в Сербии, считая его преждевременным, могущим привести к нежелательным внешнеполитическим последствиям 2\

Поражение в войне с Болгарией в 1885 г. изменило соотношение политических сил в Сербии в пользу сторонников конституционной реформы. Под влиянием внешнеполитических неудач и падения авторитета внутри страны король Милан был вынужден пойти на уступки. К участию в выработке проекта новой конституции были привлечены представители всех политических партий* и прежде всего радикальной. Стремление ее лидеров во что бы то ни стало достичь власти и пойти на компромисс с двором являлось достаточной гарантией того, что требования радикалов при составлении новой конституции будут более умеренными по сравнению с их проектом 1883 г.

Согласно принятой в декабре 1888 г. конституции Сербское королевство объявлялось наследственной конституционной монархией с народным представительством. Скупщина получила значительную законодательную инициативу, право контролировать государственный бюджет; была установлена ответственность министров перед парламентом; гарантировались буржуазные права и свободы. Вместе с тем сохранялся имущественный ценз, а принцип самоуправления был проведен лишь частично — отсутствовали статьи о введении срезского самоуправления, за что ратовали в начале 80-х годов радикалы 25.

Новая конституция означала крупную победу сербской буржуазии, получившей более широкие возможности для участия в управлении государством. Решающая роль в ее выработке и принятии принадлежала радикальной партии, с именем которой связан этот важный этап развития сербской буржуазной государственности.

Следует отметить, что конституция 1888 г. не отвечала в полном смысле интересам крестьянских масс, главной движущей силы радикального движения в 80-е годы. В ней провозглашались лишь политические права, но отсутствовали статьи, затрагивавшие экономические вопросы, в чем были заинтересованы крестьяне и ремесленники, составлявшие 9/ю населения Сербии и за что выступали в конституционном комитете и скупщине представители левых радикалов (Р. Тайсич, Д. Катич и др.). Крестьянский депутат С. Милошевич заявил, что сербский народ ждет совсем другой конституции и что ему как народному представителю придется принести в качестве «рождественского подарка» своим избирателям лишь известие об автокефальности сербской церкви 2б. Вместе с тем, как справедливо замечает югославский историк Др. Янкович, «хотя буржуазный демократизм и. парламентаризм, введенные конституцией 1888 г., служили прежде всего буржуазии, они в значительной степени способствовали тому, что угнетенные народные массы активно вошли в политическую жизнь страны и заняли в ней свое место» 27.

В период своего правления (с февраля 1889 г. по август 1892 г.) радикалы разработали систему мероприятий, призванных воплотить в жизнь конституцию 1888 г. Принятые прогрессивные законы о выборах народных депутатов, о порядке работы народной скупщины, об ответственности министров, об общинах, печати, собраниях и союзах 28 явились важным шагом вперед на пути политического развития Сербии. Законодательная деятельность радикального кабинета Н. Пашича, его меры по упорядочению финансов и улучшению экономического положения страны вызывали неизменное одобрение русских правящих кругов 29.

Конец 80-х — начало 90-х годов — период улучшения русско- сербских отношений. Демонстрацией этих перемен явились поездки в Россию Н. Пашича, Й. Ристича и юного короля Александра и оказанный им теплый прием при дворе и в общественных кругах. Проявлением братских чувств сербского народа к русскому явился сбор пожертвований в пользу русских крестьян, пострадавших от засухи и неурожая в 1891 г.30

90-е годы в истории Сербии характеризовались усилением реакционных тенденций в политической жизни. После 1 апреля 1893 г., когда молодой сербский король взял власть в свои руки, а в Сербию возвратился бывший король Милан, ставший фактическим правителем государства, реакционный режим Обреновичей переходит в наступление на завоевания буржуазии и возвращает утраченные в предшествующий период позиции. Радикалы устраняются от власти. Короли Александр и Милан стремятся править «вне партийных соображений», опираясь на так называемые нейтральные, т. е. преданные монархии, министерства. Была отменена конституция 1888 г. и прогрессивные законы 1889—1892-гг. и восстановлена конституция 1869

г.; скупщина стала послушным орудием королевской власти, были разогнаны политические партии и принят ряд реакционных законов.

В 90-е годы правящие круги России, верные своей прежней позиции, прилагают немало усилий для стабилизации внутриполитической жизни Сербии в соответствии со своими взглядами и представлениями. Так, министр иностранных дел России А. Б. Лобанов-Ростовский писал: «Мы стараемся сдерживать сербских деятелей всех оттенков в пределах законности, предостерегая их от пагубных последствий антидинастичесяих интриг, неминуемо ведущих к внутренним и внешним замешательствам» 31. Беспокойство русской дипломатии вызывало возобновление проавстрийского внешнеполитического курса правящих кругов Сербии, противоречившего, однако, интересам той части сербской буржуазии, которая стремилась к освобождению от экономической и политической зависимости от Австро-Венгрии и связывала свои планы по объединению всех земель, населенных сербами, вокруг королевства с поддержкой России. Это непримиримое, исторически обусловленное противоречие использовалось русской дипломатией. Обращая на это внимание, русский посланник в Белграде Р. Р. Розен писал: «...неизбежное влияние Австрии умеряется и удерживается в совершенно безопасных для русских интересов пределах уже тем обстоятельством, что политические интересы Австрии естественно и прямо противоположны интересам Сербии и всему тому, что для сербов составляет идеал будущего, достижение которого... возможно лишь при содействии и покровительстве России, так что в конце концов политика, опирающаяся на Россию, должна становиться обязательною для всякой партии в Сербии...» 32. Стремление России к установлению своего влияния в Сербском королевстве в конце XIX в., когда оформлялись враждебные блоки империалистических государств, было связано с поиском будущих союзников на случай европейской или мировой войны.

Развитие сербской государственности с середины 90-х годов было отмечено ослаблением влияния радикалов на политическую жизнь Сербии и усилением позиций напредняков. В связи с этим изменилось отношение русских правящих кругов к сербским партиям, что проявилось в признании ими возможности для России поддерживать не только радикалов, но и напредняков, так как в этот период их усилия были направлены на укрепление государства, принятие новой конституции и упрочение русско-сербских отношений33.

В конце 90-х годов вновь происходит ухудшение русско-сербских официальных отношений в связи с попыткой короля Милана использовать совершенное н^ него покушение в июне 1899 г. для расправы с все еще популярной в стране радикальной партией. Тем пе менее от смертной казни лидеры радикалов были спасены благодаря дипломатическому вмешательству России и других европейских государств 34.

В начале XX в. русско-сербские отношения несколько улучшились. Немаловажную роль в этом сыграли удаление Милана из Сербии и стремление короля Александра добиться признания Россией его крайне непопулярной в стране женитьбы. В Петербурге с одобрением встретили действия сербских правящих кругов, направленные на улучшение отношений с другими балканскими государствами, а также принятие (хотя и в октроированной форме) конституции 1901 г., представлявшей смесь установлений двух конституций — 1869 и 1888 гг. Новая конституция являлась вынужденной уступкой абсолютизма Обреновичей сербской буржуазии, недовольной различного рода ограничениями на пути буржуазного развития Сербии. Она носила менее прогрессивный характер, чем конституция 1888 г.,— впервые вводила двухпалатную систему (скупщина и сенат); в ней отсутствовали положения об ответственности министров перед народным представительством, предусматривалось ограничение прав и свобод сербских граждан 35. Но даже эта конституция постоянно нарушалась королем Александром. Его стремление добиться укрепления автократического полицейски-бю- рократического режима Обреновичей побуждало сербскую буржуазию покончить с ним и утвердить в Сербии династию Карагеоргие- вичей. Опасения буржуазии вызывал и рост социалистического и рабочего движения, все более заявлявшего о себе в конце XIX — начале XX в. различными акциями политического характера. Рабочие и ремесленники под руководством социалистов в петициях народной скупщине выдвинули свою программу демократизации общественной жизни: всеобщее право голоса, расширение прерогатив скупщины, вынесение принятых ею законов на всеобщее голосование и др.36 В начале XX в. отмечается рост республиканских настроений в Сербии: лозунг республики не раз выдвигался во время студенческих и социалистических демонстраций. На опасность этой тенденции для «внутреннего порядка» указывало сербским правящим кругам правительство царской России, стремившееся, особенно в связи с обострением обстановки на Дальнем Востоке, к ослаблению политической напряженности на Балканах.

После совершенного 29 мая 1903 г. политического переворота к власти в Сербии пришла умеренная часть торгово-промышленной буржуазии, подавившая республиканское движение и поспешно возведшая на престол Петра Карагеоргиевича. Ее политическим видам наиболее отвечала конституционная монархия. В стране была восстановлена конституция 1888 г., открывавшая широкие возможности для буржуазного развития общества и закреплявшая политическое и экономическое господство национальной буржуазии.

Подводя итоги, можно сформулировать следующие основные выводы.

В рассматриваемый период внутриполитический фактор являлся одним из важнейших в развитии сербской буржуазной государственности. В результате поступательного развития капитализма и общественно-политической борьбы в конце XIX в. в стране сложились условия для перехода к буржуазному парламентаризму, что и было реализовано конституцией 1888 г. Общая линия развития сербской буржуазной государственности в изучаемый период характеризовалась постепенной эволюцией от авторитарного режима князя Михаила к установлению конституционной монархии и буржуазному парламентаризму.

Определяющим моментом отношения России к развитию сербской государственности во второй половине XIX — начале XX в. являлась ее балканская политика, ориентированная на укрепление влияния России в этом регионе путем поддержки национальных государств. Официальная Россия поддерживала на Балканах прежде всего консервативные круги, близкие ей по духу, но она вынуждена была считаться и с либеральными и радикальными буржуазными группировками, если они проявляли готовность к укреплению русско-сербских отношений. Неизменная поддержка Россией освободительного движения сербского народа и укрепления его государства создавала благоприятную обстановку для дальнейшей консолидации нации во второй половине XIX — начале XX в. 1

См.: Карасев В. Г. Буржуазно-национальные революции на Балканах и русско-турецкая война 1877—1878 гг.— В кн.: Россия и Восточный кризис 70-х годов XIX в. М., 1981. 2

См.: Наумов Е. П. К истории аграрного переворота в Сербии в 30-х годах XIX века.— Сов. славяновед., 1971, № 5. 3

f)opt)eeuh М. Преглед развитка политичких и правних установа Cp?nje од Kpaja XVIII до почетка XX века. Ниш, 1977; Он же. Postanak i primena Us- tava Srbije od 1901. godine.— Zbornik pravnog fak. u Nisu, 1970, sv. IX; CiriS- Bogetic L. Novija politicka istorija jugoslovenskih naroda (Tematski pregled do 1912. godine). Beograd, 1971; Culinovic F. Drzavnopravna historija jugoslovenskih zemalja XIX i XX vijeka. Zagreb, 1959, knj. 2; История Югославии. М., 1963. Т. 1; IIcTopuja српског парода: Од првог устанка до Берлинског конгреса, 1804—1878. Београд, 1981. Кн>. V. Т. 1; Istorija Jugoslavije. Beograd, 1972; Istorija drzava i prava jugoslovenskih naroda (do 1918. godine). Beograd, 1967; laHKoeuh Др. HcTopnja државе и права Србще у XIX веку. Београд, 1955; Он же. О политичким странкама у Србщи XIX века. Београд, 1951; Joeanoeuh Сл. Друга влада Милоша и Михаила. Београд, 1933; Он же. Влада Милана ОбреновиЬа. Београд, 1934. Кн>. I—III; Он же. Влада Александра ОбреновиЬа. Београд, 1934—1936. Кн>. I—III; МилиНевиН J. 1еврем Tpyjnh. Исторщат CBCToaH,4pejci;or либерализма. Београд, 1964; ПоповиН М. Порек- ло и постанак Устава од 1888 године. Београд, 1939; Он же. Борба за парламентарии режим у Србщи. Београд, 1939; ПродановиЬ J. IIcTopuja политичких странака и cTpyja у Cp6njn. Београд, 1947. Ka. I; Он же. Уставни развитак и уставне борбе у Cp?njn. Београд, 1936; Радений А. Светоандре}ска скупштина. Београд, 1964; Сто)ичиЬ. Сл. Нови KpajeBH Србще, 1878—1883 (Државноправно и политичко ii3je;[Haticfbe новоослобо()ених KpajeBa со до- ратном кнежевином Cp?njoM). Лесковац, 1975; Она же. Уставни развитак Србще, 1869—1888. Лесковац, 1980; и др. 4

ПродановиН J. УстаЬни развитак..., с. 125—127. 5

Архив внешней политики России (далее — АВПР), ф. Отчеты по МИДу, 1860, л. 229, 229 об. 6

ПродановиН J. Уставни развитак..., с. 144—145. 7

История Югославии, т. 1, с. 481. 8

АВПР, ф. Отчеты по МИДу, 1860 г., л. 228. 9

Там же, л. 228 об. 10

Там же, 1862 г., л. 177-179. 11

См.: Карасев А. В. Из истории русско-сербских отношений в 60-х годах XIX в.— Сов. славяновед., 1978, № 2. 12

Текст конституции см.: ПродановиН J. Уставни развитак..., с. 185—203. 13

Маркович Св. Избр. соч. М., 1956, с. 87—116. 14

Там же (статьи «Народная скупщина»; «Уезд»; «Община»; «Суд и правосудие»; «Финансы»), 15

АВПР, ф. Отчеты по МИДу, 1868 г., л. 179—179 об. 16

АВПР, ф. V-Аг, Д. 255, л. 72. 17

Ilic D. Mita Cenic. Beograd, 1960; РадениН A. Цений као издавач социалистических листова 80-тих година у Београду — Годишіьак града Београда, 1962— 1963, кн.. ІХ/Х, с. 376—377. 18

Поплико Д. Ф. Васа Пелагий: Основне етапе іьеговог иде]ног развитка. Нови Сад, 1982, с. 117—119. 19

ЧубриловиН В. Срби]‘а и Аустри]'а у XIX веку.— В кн.: Ме))упародтти научни скуп «Велике силе и Срби]а пред први светски рат», одржан 13—15 септемб- ра 1974. Београд, 1976, с. 21. 20

АВПР, ф. Политархив, 1892 г., д. 455, л. 4—4 об. 21

Там же, 1895 г., д. 466, л. 1 об.— 2.: А. Б. Лобанов-Ростовский — Р. Р. Розену, 25 мая 1895 г. 22

История дипломатии. М., 1963, т. 2, с. 145. 23

См.: Сказкин С. Д. Конец австро-русско-германского союза. М., 1974, с. 26. 24

АВПР, ф. Политархив, 1886 г., д. 434, л. 207: А. И. Персиани — Н. К. Гирсу, 10

сентября 1886 г.; 1887 г., д. 437, л. 8—8 об.: Персиани — Гирсу, 24 января 1887 г.; ф. Генеральное консульство в Белграде, д. 70 — Отчет за 1887 г. 25

Текст конституции см.: ПродановиН J. Уставни развитак..., с. 306—336. 26

JaHKoeuh Др. Истори]а државе и права Србще у XIX веку. Београд, 1955, с. 144. 27

Там же, с. 146. 28

Joeanoeuh Сл. Влада Александра Обреновийа. Београд, 1934, кіь. I, с. 2—56. 29

См., например: АВПР, ф. Политархив, 1892, д. 452, л. 106 об.: А. И. Персиани — Н. К. Гирсу, 24 марта 1892 г. 30

См. об этом: АВПР, ф. Политархив, д. 452, л. 82—86: Персиани — Гирсу, 25

февраля (8 марта) 1892 г.; Славянское обозрение, 1892, № 2, с. 237. 31

АВПР, ф. Политархив, 1895 г., д. 466, л. 4 об.: А. Б. Лобанов-Ростовский — Р. Р. Розену 25 мая 1895 г. 32

Там же, д. 464, л. 146 об.— 147; Розен — Лобанову-Ростовскому, 11 июля 1895 г. 33

Там же, л. 149—149 об. 34

См.: АВПР, ф. Политархив, 1899 г., д. 2854, 2856. 35

Текст конституции см.: ПродановиН J. Уставни развитак..., с. 380—397. 36

ВукомановиН М. Радничка класа Cp6njc у друго] половини XIX века. Београд, 1972, с. 300—321.