<<
>>

Образование Югославского государства (Итоги изучения и новые материалы) Ю. А. ПИСАРЕВ

декабря 1918 г. в 8 часов вечера в особняке Кршмановича на Теразии в полуразрушенном войной Белграде состоялось официальное провозглашение объединенного югославского государства, которое было названо Королевством сербов, хорватов и словенцев (с.
1929 г. Югославией).

В Югославии и других странах на эту тему написана значительная литература, изданы многочисленные документы, опубликованы воспоминания современников. По каким же направлениям развивалась историография?

Первые исследования о возникновении нового государства появились вскоре после окончания мировой войны 1914—1918 гг. и принадлежали перу современников: государственных деятелей, дипломатов, военных, а также историков и публицистов. В югославской историографии этого периода, по словам большого знатока литературы профессора Д. Янковича \ наблюдались два основных течения: сторонников великосербской концепции и их противников.

Наиболее видными представителями первого направления были историк Джордже Еленич, профессор Белградского университета Владимир Чорович и бывший помощник министра иностранных дел Йован Йованович2. Они немало сделали для освещения истории возникновения югославского государства, но переоценивали роль династии Карагеоргиевичей и сербского правительства Н. Пашича в деле объединения югославянских территорий вокруг Сербии, недооценивая в то же время унионистские устремления других югославянских народов: хорватов, словенцев и черногорцев. Сербия, по их концепции, была «вторым Пьемонтом», а Югославия — наследницей средневекового сербского государства Душана Сильного. Работы этих историков служили обоснованием нейтралистского решения югославянской проблемы в интересах великосербской буржуазии.

Другое течение в югославской буржуазной историографии представляли историки и публицисты из несербских территорий королевства, прежде всего хорваты й словенцы. Самым крупным среди ных был профессор Загребского университета Фердо Шишич.

В 1920 г. он первым в Югославии издал сборник «Документы о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев»3, материалы которого свидетельствовали о том, что образование Югославии — дело рук не одного только сербского правительства и политических партий Сербии, но и политических партий югославянских земель Австро-Венгрии и организаций югославянской эмиграции во главе с лондонским Югославянским комитетом. Аналогичные взгляды высказывались в сочинениях членов этого комитета Хинко Хинковича, Николы Стоя- новича, Богумила Вошняка, Анте Мандича и Милана Марьяновича.

Различие во взглядах представителей двух направлений в историографии выходило за рамки научных споров. Речь шла о столк новении двух политических концепций государственного строительства в Югославии. В 1921 г. в стране разрабатывалась первая конституция и вставал вопрос о будущих формах государственного устройства: будет ли оно федерацией при равенстве всех народов или централизованным государством при диктатуре сербской монархии и гегемонии сербской буржуазии.

Развитие событий пошло по второму пути. В 1929 г. в стране произошел военно-монархический переворот, были ликвидированы остатки национальных свобод, а в официальной историографии утвердилась великодержавная точка зрения. В 1933 г. с таких позиций была издана «История Югославии» \ где создание объединенного государства трактовалось в духе Дж. Еленича и М. Джорд- жевича.

Однако историческая мысль не прекратила своего развития и в условиях королевской диктатуры. При Белградском, Загребском и Люблянском университетах, а также в Сербской академии наук и искусств группы радикально настроенной интеллигенции и профессуры продолжали углубленно изучать упомянутую проблему. В 30-е годы в Югославии появился ряд новых работ о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев, самыми значительными из которых были исследования выдающегося ученого-географа Йована Цвийича, президента Сербской академии наук5. Цвийич высказал идею интеграции югославянских народов на равной основе.

Важное значение имела публикация профессором Ф. Шишичем в 1937 г. фундаментального исследования «Югославянская мысль. История идеи югославянского народного объединения и освобождения» 6, в которой был дан развернутый анализ зарождения и развития унионистского движения среди югославян и показано, что образование в 1918 г. государства сербов, хорватов и словенцев произошло не на пустом месте, а явилось итогом многовековой борьбы югославян за свое объединение.

Однако даже наиболее объективные среди югославянских буржуазных историков не поднимали коренного вопроса о роли народных масс в борьбе за объединение и о значении революционного фактора, способствовавшего ликвидации реакционной империи Габсбургов, на развалинах которой были созданы новые государства, в том числе Югославия.

Важной проблемой, которая также обходилась буржуазными историками, является вопрос о влиянии двух русских революций 1917

г.— Февральской и особенно Великой Октябрьской — на развитие революционных процессов в югославянских землях Австро- Венгрии, на Балканах и в Европе в целом.

Уже свержение царизма в России послужило стимулом для роста антимонархических и антивоенных движений в Дунайской империи.

Граф Чернин, министр иностранных дел Австро-Веигрии, представил 12 апреля 1917 г. императору Карлу I секретный доклад о развитии этих движений, особенно в славянских землях. «Русская революция,— писал он,— влияет на наших славян» ’.

Встревожен был и сам император. 19 марта резиденцию Карла в Бадене посетил наместник Боснии и Герцеговины генерал Сарко- тич, оставивший следующую запись в дневнике: «Вчера был у юного императора, который заявил, что., мысли о мире занимают его день и ночь. Перейдя к разговору о русской революции, он сказал, что оценивает ее как событие, последствия которого трудно предвидеть» 8.

Действительно, революция в России и общая ситуация в стране способствовали усилению левого, революционного течения в социалистическом движении. Многие низовые социалистические организации Словении, Боснии, Хорватии и г.

Триеста обратились к трудящимся с призывом пойти по пути русской революции. Так, в резолюции собрания словенских и итальянских социалистов г. Триеста,

принятой 8 апреля, говорилось, что победа революционного народа России служит «великим примером для трудящихся всех стран» \

Лидер Хорватской крестьянской партии Степан Радич в статье- «Почему русская революция имела успех?», опубликованной в газете «Дом», говоря о свержении царизма в России, выдвинул требования ограничить власть венгерского короля в Хорватии10.

Еще большее влияние на подъем революционного движения в монархии Габсбургов оказала Великая Октябрьская социалистическая революция. Тот же С. Радич в статье «Новый этап русской революции», помещенной в газете «Дом», отмечал три завоевания революции, которые могут служить примером и для югославян: выход России из войны, передача земли крестьянам и осуществление социальных мероприятий в интересах народных масс “.

Октябрьская революция имела для югославянских народов важнейшее значение и в деле создания ими национального государства.

Впервые вопросы о международном влиянии двух русских революций стали предметом изучения марксистских югославских историков и политических деятелей. Так, находившийся в 30-е годы в СССР Филип Филипович (Бошко Бошкович) написал ряд принципиально важных статей о влиянии Октября на развитие революционных процессов в Югославии. Аналогичные выводы были сделаны в трудах того периода И. Броз Тито и других руководителей Компартии Югославии.

После социалистической революции в Югославии начался подлинный расцвет исторической науки, многие ученые стали заниматься этой проблематикой12. Отличительной их чертой была попытка вскрыть глубинные процессы освободительных и объединительных движений, показать их социально-политический характер, установить общие закономерности и специфические особенности борьбы югославян за создание своего государства. Однако к выполнению этих задач югославские историки приступили не сразу. В первое десятилетие после создания ФНРЮ происходило лишь становление марксистской историографии, велись поиски основной тематики, а историки пользовались преимущественно источниками и литературой довоенного периода — упомянутыми работами буржуазных авторов.

Большое значение для развития исторической науки в стране по изучаемой проблеме имели предпринятые в Югославии публикации документов о создании югославянского государства13, вооружившие исследователей источниковой базой, а также обращение ученых к принципиально важной теме — истории революционной борьбы народных масс, что в свою очередь было неразрывно связано с темой о международном влиянии Великой Октябрьской социалистической революции в России.

В 60—70-е годы в Югославии появились новые глубокие работы, посвященные этой проблематике: труды видных историков Ф. Чулиновича, Б. Храбака, Д. Шепича, Ф. Клопчича, В. Струга- ра, Б. Кризмана, С. Димитриевича, Д. Янковича и других исследователей Что можно сказать об изучении истории создания югославянского государства на Западе?

В западной историографии, освещающей эту проблему, имеется несколько течений. Самыми видными представителями либерального направления в литературе 20—30-х годов были три крупных историка: руководитель кафедры Школы славянских исследований при Лондонском университете Роберт Уильям Ситон-Уотсон, академик Пражской академии наук Милада Паулова и профессор Сорбонны Эмиль Оман15. Их перу принадлежит ряд работ, не потерявших своего значения до настоящего времени. Основанные на широком круге источников, они с объективных позиций освещают деятельность сербского правительства и югославянской политической эмиграции по созданию объединенного югославянского государства.

Современные советские историки К. Б. Виноградов, Е. В. Лихач и С. В. Туманова16, отмечая вклад этих ученых в историографию проблемы, вместе с тем указывали на известную ограниченность их концепции, имея в виду недооценку историками роли народных движений.

Еще в большей мере это можно сказать о консервативном направлении в западной историографии. Представители этого направления вообще игнорируют фактор революционной борьбы народных масс. Некоторые австрийские историки утверждали даже, что монархия Габсбургов была приемлемой «моделью» решения югославянского вопроса и что в ее рамках будто бы имелись все условия для свободного развития югославянских народов.

На этих позициях стояли и такие видные буржуазные исследователи 40—60-х годов, как X. Ханч и Г. Бенедикт. К ним близки по своим взглядам американский историк 20—30-х годов Г. Барнс и современный американский историк Р. Кэнн17.

Часть историков, напротив, оправдывала разрушение монархии Габсбургов и создание вместо нее новых национальных государств, в том числе Югославии, приписывая это, однако, не борьбе народных масс, а действиям держав Антанты. Историки преувеличивали значение мирной программы Вильсона — так называемых 14 пунктов, утверждая, что будто бы она, а не Великая Октябрьская социалистическая революция в России и вызванные ее примером революционные процессы в самой монархии привели к крушению монархии. Отдельные авторы переоценивали роль Парижской мирной конференции 1919 г., заявляя, что Югославия самим фактом своего существования обязана Версальскому договору.

При этом обходились общеизвестные факты об империалистических целях «версальских миротворцев», которые, перекраивая карту Европы, создавали «санитарный кордон» против Советской России. Королевская Югославия, по их расчетам, должна была служить одним из звеньев этой системы. Англия, Франция и США на Парижской мирной конференции отнюдь не обеспечили полностью государственной границы Югославии, оставив за ее пределами ряд территорий, тяготевших к новому государству. Они санкционировали захват Италией в ноябре 1918 г. части Далмации и Хорватского Приморья на основе Лондонского договора 1915 г. По словам академика В. Чубриловича, «мощные консервативные силы на Западе до конца войны были противниками разрушения Габсбургской монархии»18, т. е. по существу создавали препятствия воссоединению югославянских территорий Австро-Венгрии с Сербией: и Черногорией. Югославские историки Б. Кризман и Д. Живоино- вич19 в своих работах, развивая ту же мысль, показали, что державы Антанты во время войны делали ставку на заключение сепаратного мира с Австро-Венгрией с целью раскола Центральной коалиции, игнорируя югославянский вопрос. С апологией политики США и Антанты в отношении Югославии, напротив, выступали; историки 30—50-х годов С. Фей, Р. Бейкер (США), Гуч и Темпер- ли (Англия) 2".

Наконец, вопросами создания югославского государства занимались представители реакционного течения в западной историографии, самыми рьяными из которых в 30—40-е годы были нацистские историки А. Вегерер, Л. Биттнер и Г. Юберсбергер. Их лженаучные концепции были опровергнуты советскими историками К. Б. Виноградовым и Ф. Нотовичем21.

В последние годы в связи с обострением идеологической борьбы,, международной реакции против стран социализма произошло новое оживление реакционного течения в буржуазной историографии, в том^ числе и по югославянской проблеме. «Патриархом» этого течения ?оказался все тот же Г. Юберсбергер, опубликовавший в 1958 г. антиюгославскую книгу «Австрая между Россией и Сербией. К югославянскому вопросу и вопросу о возникновении первой мировой войны» 22.

Вслед за Юберсбергером с аналогичными концепциями выступили западногерманский ультрареакционный публицист С. Поссони и австрийский публицист Ф. Вюртле. Все трое бездоказательно пытались обвинить Сербию в провоцировании первой мировой войны, заявив, что Белград в своем стремлении создать объединенное югославское государство вел подрывную деятельность против Австро-Венгрии и организовал в этих целях сараевское убийство23.

Вместе с тем на Западе после второй мировой войны сформировалось радикальное течение, в работах представителей которого находит отражение и проблема создания югославского государства. В их числе — профессор Бременского университета Эммануэль Гейс, а также австрийский историк Ф. Фелльнер, американский историк Г. Халльгартен, шведский историк В. Карлгрен и др.24

К тому же направлению следует отнести видного исследователя международных отношений периода первой мировой войны Фрица Фишера (ФРГ) и последователей его школы25. В своих трудах они прослеживают империалистическую политику Центральной коалиции на Балканах, показывая, что кайзеровская Германия была зачинщицей войны, а монархия Габсбургов — врагом югославянских народов. В СССР написан ряд работ, посвященных коренным вопросам создания югославского государства, предыстории и последствиям этого исторического события.

Среди них большое значение имеют исследования по проблеме возникновения первой мировой войны и роли Сербии в ней, т. е. по тому вопросу, который, как уже отмечалось выше, до сих пор тенденциозно трактуется реакционной буржуазной историографией.

Первая мировая война, как показывают в своих работах советские историки, привела к углублению внутриполитического кризиса Австро-Венгерской монархии, создала предпосылки для ее распада, способствовала вызреванию революционной ситуации, что в свою очередь явилось одним из важнейших факторов образования югославянского государства на обломках империи Габсбургов, потерпевшей не только военное поражение, но и взорванной изнутри народной революцией26.

С этим вопросом тесно связан вопрос о международном влиянии Февральской и особенно Великой Октябрьской социалистической революции в России, способствовавших перерастанию революционной ситуации в монархии Габсбургов в революцию.

Целостная марксистская концепция по проблеме «Революция 1917

г. и югославянские народы» была дана советскими учеными во втором томе «Истории Югославии» (М., 1963) и во «Всемирной истории» (1961, т. 8). Те же вопросы нашли отражение в обобщающих коллективных трудах «Советская Россия и капиталистический мир в 1917—1923 гг.» (М., 1957) и «Международное значение Великой Октябрьской революции» (М-, 1968).

По данной важнейшей проблеме в СССР написан ряд индивидуальных монографий, большое количество журнальных статей. Она освещается также в обобщающей работе «История южных а западных славян» (М., 1979).

Большое внимание советских ученых привлекла тема солидарности трудящихся Югославии с Республикой Советов, особенно вопрос об их участии в Октябрьской революции и гражданской войне в России. Среди борцов за дело Октября было немало будущих югославских коммунистов, руководителей революционного движения в Югославии. В СССР на эту тему издана коллективная монография «Интернационалисты, трудящиеся зарубежных стран —участники борьбы за власть Советов» (М., 1965). Опубликован также ряд индивидуальных работ (В. В. Зеленин, В. Н. Казак, М. А. Кольге,

С. П. Мовчан и др.).

С названной проблемой самым непосредственным образом связана проблема коммунистического движения в Югославии. Руководители КПЮ — Филип Филипович, Иосип Броз Тито и др.—вели революционную деятельность в России, восприняв идеи Великого Октября. На территории Советской России были созданы организации югославских коммунистов, сыгравшие значительную роль в создании в 1919 г. КПЮ. В 1973 г. в СССР Ьыла опубликована коллективная монография «В. И. Ленин и образование коммунистических партий в странах Центральной и Юго-Восточной Европы», одна из глав которой посвящена вопросу о влиянии ленинизма на рабочее движение в Югославии (авторы Г. М. Славин и М. М. Сумарокова) .

Историками СССР предпринята попытка исследовать малоизвестный вопрос об отношении Советского правительства к югославянскому освободительному и унионистскому движению накануне и во время создания Королевства сербов, хорватов и словенцев, т. е. в конце 1917 —1918 гг.— непосредственно после Октябрьской революции в России.

Советское государство с первых же дней своего существования определило принципы внешней политики, основанные на уважении суверенитета народов, их равенства и права на самоопределение вплоть до государственного отделения, что отвечало интересам югославянских народов Австро-Венгрии, которые вели борьбу за независимость, и народов Сербии и Черногории, стремившихся освободиться от чужеземной оккупации. Советское правительство, не признавая эту аннексию, продолжало сохранять с Сербией дипломатические отношения, отмечая, что ее народ вел оборонительную войну против агрессии, защищая свою независимость.

*

Автором статьи найдены в архивах СССР и других стран интересные документы и материалы, которые позволяют проследить политику Республики Советов по отношению к Сербии 27. В их числе — воспоминания сербских дипломатов — посланника М. Спа- лайковича и специального эмиссара главы сербского правительства Н. Пашича в Советской России Р. Йовановича. Они рассказывают о своих встречах с В. И. Лениным. М. Спалайкович писал, что во время встречи дипломатического корпуса с В. И. Лениным 1 января 1918

г. в Смольном руководитель Советского государства решительно осудил агрессию Центральной коалиции против Сербии и Черногории и дал высокую оценку освободительной борьбе югославян28. Р. Йованович встретился с В. И. Лениным в перерыве между заседаниями IV Чрезвычайного съезда Советов в марте 1918 г. «В. И. Ленин в беседе со мной,—вспоминал он,—проявил такое глубокое понимание нашей национальной борьбы против турок и Австро-Венгрии, что далеко оставил позади всех государственных деятелей старой России». Р. Йованович писал, что Советское правительство и лично Ленин всегда оказывали помощь борющейся Сербии. «Я как представитель сербской миссии,— констатировал Р. Йованович,—получил от Советской власти «личные гарантии», мог свободно разъезжать по всей России, за границу и обратно. Руководитель Восточного отдела НКИД сказал мне, что я единственный официальный представитель, кому революционная Россия верит во всем» 29.

7 Балканские исследования, вып. 9 193

О большом внимании, которое уделяло Советское правительство югославянским народам, говорит и то, что по его распоряжению при НКИД был создан специальный Югославянский отдел, который финансировал издание газет и литературы на сербскохорватском и словенском языках30. На территории РСФСР существовали многочисленные организации и общества югославянских эмигрантов и бывших военнопленных, получившие возможность открытой пропаганды идей национального и социального освобождения и создания своей государственности.

Колоссальное значение для югославян имел ленинский Декрет о мире. 22 декабря 1917 г. в «Известиях» была опубликована статья журналиста из Боснии Ж. Нежича, который сотрудничал с сербской миссией в Петрограде. «Советский Декрет о мире,— говорилось в статье,— прекрасная основа для справедливого окончания войны на Балканах. Каждый югослав может подписаться под ним обеими руками» 3‘.

Высокую оценку мирной инициативы Советского правительства на страницах «Известий» дал и председатель эмигрантского Югославянского комитета в Лондоне А. Трумбич, будущий министр иностранных дел Королевства сербов, хорватов и словенцев, который отнюдь не был сторонником Советской власти. Он противопоставил советскую программу мира империалистической программе Центральной коалиции, заявив, что только первая может обеспечить югославянам национальную свободу, в то время как вторая рассчитана на сохранение тюрьмы народов — монархии Габсбургов32.

Редакция «Известий» и сербская миссия в Петрограде получили большое количество писем от югославян — военнопленных и эмигрантов, в которых подчеркивалось значение Декрета о мире для югославянских народов. «Революционная Россия борется за мир на основе самоопределения народов,— говорилось в одном из них,— Пролетариат России стоит за освобождение народов от империалистического ярма обеих воюющих коалиций» 33.

Советская делегация на Брестской конференции отстаивала право югославянских народов самим решать вопрос о своей государственной принадлежности. 4 декабря 1917 г., на первом же заседании конференции, она предложила принять декларацию о целях мира, положив в ее основу принципы советского Декрета о мире. 11

декабря советская делегация внесла предложение о возвращении Сербии и Черногории оккупированных территорий, а 16 декабря поставила вопрос об участии в работе конференции представителей югославян и других неравноправных народов Австро-Венгрии. Югославянская и чешская фракции австрийского рейхсрата в совместном заявлении от 18 декабря поддержали это предложение. «Мы хотим, как того требует большевистская власть и как нам самим кажется правильным, чтобы мир был заключен самими народами» 34.

В январе 1918 г. в адрес советской делегации в Бресте пришел ряд телеграмм от Югославянского комитета в Лондоне и от фракции югославян в австрийском рейхсрате, в которых были сформули рованы три главных требования: 1) заключение демократического мира; 2) признание прав народов на самоопределение вплоть до государственного отделения; 3) включение в будущее югославянское государство территории, на которой проживают сербы, хорваты и словенцы, с выходом к Адриатическому морю. Советская делегация полностью поддержала эти требования35.

На Брестской конференции было достигнуто соглашение об обмене военнопленными и гражданскими лицами, что имело большое значение для югославян. Точное число югославян-военнопленных, находившихся на территории Советской России, неизвестно, но, по приблизительным данным, их было около 200 тыс. Всем им была предоставлена возможность вернуться на родину или по собственному желанию отправиться на Салоникский фронт, где Сербия продолжала войну за освобождение от оккупантов. «Большевистская власть,— сообщал верховному командованию сербской армии сербский военный атташе в Петрограде Б. Лонткиевич,— соглашалась с тем, что мы можем забрать из России всех наших людей и отправить их в Салоники, признав, что на Салоникском фронте ведется борьба за национальную оборону Сербии от империалистической агрессии. Такой точки зрения придерживался В. И. Ленин»зв.

По просьбе сербского правительства и учитывая пожелания самих югославян, Советское правительство оказало им содействие в эвакуации на родину.

Советское правительство делало все для того, чтобы сохранить добрососедские отношения с Сербией, однако правящие круги Сербского королевства под давлением Антанты взяли курс на разрыв. В июле 1918 г. Советскую Россию покинул посланник М. Спалай- кович, в Москве осталась лишь часть сербской миссии во главе с Р. Йовановичем. Последний был сторонником развития добрососедских отношений с Советской Россией, не соглашаясь с враждебной политикой регента Александра Карагеоргиевича, находившегося под влиянием Антанты.

Й. Йованович считал, что идейные разногласия не должны служить препятствием к дипломатическим контактам. 14 ноября 1918 г. он обратился к Г. В. Чичерину с просьбой позволить ему оставаться в РСФСР, чтобы представлять интересы своей страны. «Нам нужно действовать солидарно во всем, что идет на пользу делу свободы наших государств и наших народов»,— заявлял он. Советское правительство приветствовало это намерение. 21 ноября НКИД уведомил Р. Йовановича, что ему разрешено присутствовать на заседаниях ВЦИК и что он получает право пользоваться прерогативами дипломатического представительства37.

Советское правительство и после образования Королевства сербов, хорватов и словенцев стремилось поддерживать с Югославией дипломатические отношения, но ее реакционные круги пошли по другому пути. Лишь в 1940 г. произошла нормализация отношений.

Подводя итоги сказанному, следует еще раз подчеркнуть, что, как показывают приведенные выше материалы, Советское правительство высоко оценило борьбу югославян за свое освобождение и объединение, горячо приветствуя образование независимого югославянского государства.

Интересным, но недостаточно изученным вопросом является вопрос о демократических проектах создания югославского государства и том влиянии, которое оказывали на их разработку передовая мысль Европы и русские революции.

Наиболее прогрессивными были проекты сторонников республики. Подавляющая их часть принадлежала бывшим военнопленным- югославянам австро-венгерской армии, вернувшимся на родину из Советской России. К концу 1918 г. их число превысило 200 тыс. человек. Будучи очевидцами, а многие участниками Октябрьской революции, они выдвигали программу создания так называемой социальной республики, под которой понималась рабоче-крестьянская республика. При этом предусматривались разные ее формы — от унитарно-централизованного государства до федерации равноправных республик. Власть во вновь созданном югославском государстве, согласно проектам, должна была принадлежать трудящимся классам, имелась в виду система демократического централизма, широкая выборность всех органов самоуправления. Левые, революционные социалисты стояли за создание Советов по русскому образцу, представители радикальной интеллигенции ратовали за народные советы или народные комитеты, избираемые населением на основе всеобщего избирательного права. Как правило, однако, республиканцы не имели четкой идеологической платформы, ограничиваясь общей постановкой вопроса о демократизации государственного строя.

Еще более расплывчатыми были программы многочисленных групп либеральной буржуазной интеллигенции, которые выдвигали задачи создания конституционно-демократической республики с широкими автономными правами национальных районов, но недостаточно ясно представляли себе, чем будет эта республика: федерацией или централизованным государством.

В Сербии и среди югославянской политической эмиграции большим влиянием пользовались «Югославянская демократическая лига» и общество «Свободная Сербия». Они объединяли в своем составе представителей буржуазной интеллигенции и студенчества.

Первая высказывалась за конституционную монархию с автономией национальных областей, наделенных равными правами с сербами, вторая выдвигала идею буржуазной республики по образцу Швейцарии.

Развитие событий, однако, пошло по другому пути. Сербской крупной буржуазии, опиравшейся на поддержку монархии и располагавшей военными силами, удалось осуществить объединение югославянских земель «сверху», вокруг Сербии. В результате объединения было создано Королевство сербов, хорватов и словенцев, переименованное в 1929 г. в Королевство Югославия. Несмотря на частичное решение этой задачи, сам факт воссоединения воедино разрозненных ранее югославянских народов имел прогрессивное значение. Была преодолена их вековая разобщенность, ликвидиро-

ваи чужеземный гнет Османской и Австро-Венгерской монархий,

образован единый национальный рынок, создана новая возможность

для развития производительных сил и национальной культуры. 1

JaHKoeuh Д. Радови о стваріьу Іугословепске државе с^авлени измену два рата.— Іугословенски историски часопис, (далее — ЛС), Београд, 1966, № 3/4, с. 91—103. 2

ІелениН Fj. Нова Србгца и JyrowiaBnja. Београд, 1923; ЧоровиН В. Велика Cp?nja. Београд, 1924; Он же. yjeflHibeibe. Београд, 1928; Joeanoeuh J. Ствараіье заіодничке државе Срба, Хрвата и Словенаца. Београд, 1928— 1930, Кн». I—III. 3

Illuuiuh Ф. Документи о постанку Кра.ъевине Срба, Хрвата и Словенаца. Сплит, 1920. 4

IIcTopuja Іугославщ'е. Београд, 1933. 5

ЧубриловиН В. .Іован Цвщий и стваран>е JyrocnaBnje.— .Гугославенски народи пред први светски рат. Београд, 1967, с. 989—1102. 6

Шишик Ф. ,1 угослонечска мисао. Историка идеіе іугословенског народног УІедин>ен>а и ослобо!)ен>а. Загреб, 1937. 7

Czernin О. Im Weltkrieg. В., 1919, S. 198—204. 8

Drzavni arhiv Socijalisticke republiki Hrvatske, f. Dnevnik S. Sarkotica, 1917, 20. III. 9

Edinost. Trst, 1917, 9. IV. 10

Dorn. 1917, 2. V. 11

Dorn, 1917, 14. XI. 12

lannoeuh Д. О послератним радовима за HCTopnjy ствараіьа Іугословенске државе 1918,— JIC, 1962, № 2, с. 1—20. 13

JauKoeuh Д., Кризман Б. Гра1)а о стваран>у Іугословенске државе, т. І— II.

Београд, 1964; Кризман В. Гра1)а о немирима у Хрватскоі на Kpajy 1918.— Хисторщски збориик, Загреб, 1957, № 1—4; Стулли Б. Прилози гра- 1)и за историку револуционарног покрета морнара на Hanioj обали 1917— 1918.— Архивски вщесник, Загреб, 1970, № 10. 14

ЧулиновиН Ф. (ЭДеци Октобра у jyrocnoBeHcmiM кра]евима. Загреб, 1957; Храбак Б. Октобарска револуцща и стваран>е Тугославще.— Преглед, 1967, № 11; nienuh Д. Октобарска револущ^а и іугославенско питан>е у Аустро- Угарско] 1917—1918.— Хисториіски зборник, Загреб, 1958—1959, № ХІ/ХІІ, с. 7—47; КлопчиН Ф. Одмеви Октобарске револуци^е в Словении лета 1917— 1920.— Слободна пота, 1957, № 8; Стругар В. Соцщалдемократиіа о ства- раїьу Jyroc.iaBHje. Београд, 1965; Кризман Б. Ствараіье Іугословенске државе.— Преглед, 1958, № 11/12; ДимитрщевиН С. Велика Октобарска соци]а- листичка револуциіа и развитак класне борбе и револуционарног покрета на іугословенским територи]аыа у току светског рата и у новостворено) заіедничко] држави. Београд, 1968, с. 1—118; JaHKoeuh Д. Октобарска ре- волуцща и іугословенско питан>е.— Анали правпог факултета у Београду, 1967, с. 407—414; Он же. Де,іство Октобарске револуцще на политички фактори jyroenoBeHCKor уіедин>ек>а.— JIC, N 1/4, с. 64—70. 15

Seton-Watson і jugosloveni. Zagrebi/London, 1976; Paulova M. Jugoslovenski odbor. Zagreb, 1925; Haumant E. La formation de la Yougoslavie. P., 1930. 16

Виноградов К. Б. Буржуазная историография первой мировой войны. М., 1962, с. 197—198; Он же. Очерки английской историографии нового и новейшего времени. Л., 1975, с. 170—174; Лихач Е. В. Буржуазное общественное мнение Великобритании и югославянский вопрос в 1916—1918 гг.— Сов. славяновед., 1979, № 5, с. 29—44; Туманова С. В. Р. У. Ситон-Уотсоп как историк югославянских народов: Автореф. канд. дис. М., 1981, с. 9—20. 17

Hantsch H. Die Geschichte ?sterreichs, 1648—1918. Graz; Wien, 1953. Bd. II; Benedikt H. Monarchie der Gegens?tze. Wien, 1947; Barnes H. The Genesis of the World War: An Introduction to the Problem of War Guilt N. Y. 1950. V. I, II. 18

ЧубриловиН В. JoBaH Цви]ий..., с. 998. 19

Кризман Б. Стваран>е.„; Живо]'иновиН Д. Америка, Итали]а и постапак JyrocnaBHje. 1917—1919. Београд, 1970. 20 Fay S. The Origins of the World War. N. Y., 1924; Baker R. Woodrow Wilson: Life and Leiters. N. Y., 1927—1939. V. I—VIII; Gooch G. P. Before the War. L., 1938. V. I. 21

Виноградов K. В. Буржуазная историография..., с. 63—64; Нотович Ф. Фашистская историография о «виновниках» мировой войны.— В кн.: Против фашистских фальсификаторов истории. М.; JI., 1939. 22

Ubersberger H. ?sterreich zwischen Russland und Serbien: Zur s?dslawischen Frage und der Entstehung des ersten Weltkrieges. K?ln; Graz, 1958. 23

Possony S. Zur Bew?ltigung der Kriegsschuldfrage. K?ln, 1968; W?rthle F. Die Spur f?hrt nach Belgrad. Wien, 1975. 24

Karlgren W. Iswolsky und Aerenthal vor der bosnischen Annexionkrise. Uppsala, 1955. 25

Fischer F. Griff nach der Weltmacht. D?sseldorf, 1962. 26

Narocnicki A. L., Pisarev J. A. Dosadasniji rezultati i perspektive izucavanja istorije Jugoslavije u SSSR—u.— JIC, 1975, N 1/2, s. 131—152; Писарев Ю. A. Сербия и Черногория в первой мировой войне 1914—1918 гг. М., 1968, с. 368; Емец В. А. Очерки внешней политики России, 1914—1917. М., 1977, с. 367; Ростунов И. И, Русский фронт первой мировой войны. М., 1976. 27

Писарев Ю. А. Советско-сербские отношения в период Бреста и югославянская проблема.— ВИ, 1973, № 8, с. 29—38. 28

Државни архив Државног Секретариата иностраних послова CCDPJ (далее — ДАДСИП), ф. Посланство у Петрограду, 1918 г., д. 9. 29

Архив Српске академике наука и уметности (далее — АСАНУ), N° 8939/2, 9829. 30

См.: Зеленин В. В. Под красным знаменем Октября. М., 1977. 31

Известия ВЦИК РСФСР, 1917, 22 дек. 32

Писарев Ю. А. Советско-сербские отношения.., с. 31. 33

Архив Института радничког покрета 1угославщ'е, ф. 1угословени и Октобар- ска револуцща, № 147. 34

Документы внешней политики СССР. М., 1957, т. 1, с. 39. 35

Мирные переговоры в Брест-Литовске. М., 1920, т. 1, с. 8—9. 36

Архив во]'но-истори]ског института 1угословенске народне я р ми je, п. 3, кн,. 26, л. 201-203. АСАНУ, № 9839.

<< | >>
Источник: Арш Г.Л. и др. (ред.).. Вопросы социальной, политической и культурной истории Юго-Восточной Европы/ М.: Наука. – 433 с. (Балканские исследования. Вып. 9).. 1984

Еще по теме Образование Югославского государства (Итоги изучения и новые материалы) Ю. А. ПИСАРЕВ:

  1. Образование Югославского государства (Итоги изучения и новые материалы) Ю. А. ПИСАРЕВ