Крестьянские партии в политической структуре Болгарии и Румынии в первой четверти XX в. Т. Ф. МАКОВЕЦКАЯ, Т. А. ПОКИВАЙЛОВА

В настоящей работе предпринимается попытка определить роль и место в политических структурах Болгарии и Румынии двух партий: Болгарского земледельческого народного союза — БЗНС, возглавившего широкое крестьянское движение за радикальные демократические преобразования в обществе, и царанистской партии Румынии, пользовавшейся значительным влиянием в крестьянстве, фактически отражавшей интересы сельской буржуазии.

Отдельные аспекты данной проблемы в большей или м:еныней степени получили отражение в работах советских исследователей, посвященных как специально крестьянским партиям, так и рассмотрению проблем общегражданской истории упомянутых стран Свой весомый вклад в ее разработку внесли болгарские и румынские историки2.

Социальные доктрины обеих крестьянских партий базировались на основных постулатах мелкобуржуазного варианта аграризма, сложившегося в конкретных социально-экономических условиях ряда стран Центральной и Юго-Восточной Европы. В них получили отражение идеи некапиталистического, «особого» крестьянского пути развития общества, сохранения частной собственности в форме мелкой крестьянской собственности как наиболее оптимального ее регионального варианта и основы социального прогресса, а также идея крестьянского кооперативного государства как соответствующего условиям аграрных стран со слаборазвитой промышленностью. Важное место в аграристской концепции постепенно стало отводиться отрицанию возможности союза рабочего класса и крестьянства. Все эти положения в общем и целом были подчинены задаче обоснования первостепенной и исключительно самостоятельной роли села в социально-экономическом и политическом развитии общества.

Определенное влияние на характер различий социально-политических доктрин БЗНС и царанистской партии оказывало политическое развитие Болгарии и Румынии, национальная государственность которых в рассматриваемый период имела собственный облик и сложившиеся традиции.

В сравнении с болгарской румынская социально-политическая структура отличалась большей консервативностью, поскольку значительный удельный вес в ней приходился на элементы предшествующей — феодальной формации. Это было связано с особенностями развития капитализма в каждой из стран, где исход буржуаз- но-демократических революций был различным. Румыния несла на себе груз существенных полуфеодальных пережитков, которые наиболее остро давали о себе знать в ее аграрном строе, сказывались на определенных сферах жизнедеятельности общества, проецировались на национальную политическую структуру.

Исход русско-турецкой войны 1877—1878 гг., объективно сыгравшей роль буржуазно-демократической революции в Болгарии, привел к ликвидации здесь экономического и политического засилья феодальной Османской империи, что расчистило поле деятельности для национальной буржуазии, повлияло на характер аграрных отношений, закрепив на длительный период как преобладающее мелкое крестьянское землевладение, мелкотоварное производство.

В общем и целом политическая структура Болгарии в значительной степени определяла свое лицо в период борьбы за обеспечение национального суверенитета, в условиях существования многообразного сочетания классов и групп формировавшегося капиталистического общества. Эти десятилетия были отмечены прогрессом в утверждении новой экономической формации в Болгарии, социальная структура которой сохраняла в основном мелкобуржуазный облик. Здесь, помимо формировавшейся торгово-промышленной буржуазии, существовала огромная армия мелких товаропроизводителей, которую составляли прослойки мелкого и среднего крестьянства, ремесленников и т. д.

Нарастание процесса первоначального накопления привело к пауперизации и частичной пролетаризации широких масс мелких сельских собственников, части середнячества, ремесленников, к образованию рабочего класса, значительные слои которого еще продолжали сохранять свои связи с мелкотоварным производством3.

В стране создается огромная армия сельскохозяйственных рабочих, а также малоземельных крестьян, которую не были в силах поглотить ни еще маломощное промышленное производство, ни слабо капитализировавшееся сельское хозяйство. Таким образом, во весь рост вставала проблема перенаселенности болгарской деревни.

Ввиду того что социальная и политическая структура Дунай- ских княжеств не была основательно нарушена османским завоеванием, как это было в Болгарии, по сути лишившейся «своего» класса феодалов, в ходе становления Румынии как суверенного» государства здесь одновременно утверждались два господствующих класса: полуфеодальный— в лице помещиков — и новый — капиталистический — в лице различных отрядов национальной буржуазии. Утратившая к тому времени свою революционность, слабая экономически национальная буржуазия определила для себя в качестве основного курс на союз с крупным землевладением, постепенно укрепляя в нем свои позиции и выйдя на первое место4.

Такая особенность в развитии социально-классовой структуры Румынии определяла то, что весь ее социально-экономический уклад в гораздо большей степени, чем болгарский, в течение длительного времени нес на себе бремя докапиталистических форм хозяйства, их переплетения с набиравшими силу капиталистическими отношениями.

Земельная реформа 1864 г. не уничтожила до конца феодальные отношения в сельском хозяйстве; сохранявшееся крупное помещичье землевладение, безземелье и малоземелье основной массы крестьян составляли основу для существования значительных феодальных и полуфеодальных пережитков в нем.

По существу центром политической структуры Болгарии и Румынии являлся монархический институт, наделенный в обеих странах значительными прерогативами. В Болгарии этот «рудимент феодального государственного механизма», адаптируясь к новым социально-экономическим условиям, мог искать надежную опору, как показала история, главным образом среди формировавшейся национальной буржуазии; поле деятельности главы болгарского г'осудар- ства очерчивалось рамками буржуазно-монархического союза, в котором монарх редко утрачивал ведущую роль. Задачи и возможности румынского монарха были несколько иными. На долю последнего, оказавшегося перед лицом двух господствующих классов, объективно выпадала роль арбитра и балансира в государственно-политическом механизме, что способствовало консервации сложившегося порядка.

Болгарская политическая структура в период формирования и развития национальной государственности отличалась большей мобильностью, нежели румынская.

При всей относительности буржуазно-демократических свобод, провозглашенных в 1879 г. Тырновской конституцией и часто тут ^ке сужавшихся нормативными актами и политической практикой, болгарское общество имело более демократическую основу для формирования политического режима, с самого начала приобретавшего буржуазное содержание. В стране существовало всеобщее (для мужского населения) избирательное право, менее отягощенное, чем в Румынии, цензовыми ограничениями; состав однопалатного парламента избирался в ходе прямых выборов. Правда, в условиях слабой политизации населения в течение ряда десятилетий участием в выборах по сути и ограничивалось его политическое самовыражение (корректировавшееся, как правило, центральной исполнительной властью посредством давления на электорат со стороны ее местных органов)6. Конституция узаконивала право на создание политических партий, что было реализовано болгарским обществом в весьма многообразной форме.

В то время как в Румынии на политической арене надолго закрепилась монополия двух партий — консервативной (выражавшей главным образом интересы латифундистов) и либеральной (в ней преобладала промышленная и банковская буржуазия с довольно сильным помещичьим крылом), в Болгарии уже в первые годы XX в. составилась довольно пестрая партийно-политическая мозаика. В конце XIX — начале XX в. здесь формируются шесть партий, которые одна за другой входят в буржуазный политический лагерь. На этот же период приходится и образование партии рабочего класса (основана в 1891 г.). Сложившиеся в ней два течения в 1903 г. оформились в самостоятельные политические объединения: Болгарскую рабочую социал-демократическую партию (тесных социалистов) — БРСДП (т.е.), партию марксистского направления, и реформистскую оппортунистическую— Болгарскую рабочую социал- демократическую партию (широких социалистов) — БРСДП (ш.с.) *.

В Румынии социал-демократическая партия была основана в 1893 г. с довольно сильным тяготением к реформизму. На ее состоянии сказался процесс дифференциации рабочего движения, выражавшийся в борьбе между революционным и оппортунистическим течениями. *

В 1908 г. БРСДП (ш.с.) была переименована в Болгарскую рабочую социал-демократическую партию (объединенную) — БРСДП (о).

Помимо названных, в политическую Структуру Болгарии вливаются и мелкобуржуазные политические образования: БЗНС (1899 г.) и Радикально-демократическая партия — РДП (1902 г.). Они своеобразно преломляли в общенациональном контексте идеи различных направлений народничества и формировали в эти годы свой весьма отличавшийся друг от друга программный позитив. Если у радикалов он распространялся на все слои болгарского об-- щества, то у «земледельцев» в качестве основного объекта внимания выделялось крестьянство, достаточно выраженную к тому времени дифференциацию которого они всячески затушевывали, представляя его как единое и самое многочисленное «сословие». Уже в первом десятилетии существования Союза в его программных документах, в работах «земледельческих» лидеров формулировалась основная задача партии: достижение социальной справедливости исходя из положения об исключительной роли крестьянства в производстве материальных благ, в соответствии с чем обосновывалось исключительное право последнего на политическое лидерство в обществе. Но установление крестьянской власти намечалось как сравнительно отдаленная перспектива.

Действенность социально-политической доктрины крестьянской партии проявилась довольно быстро — в конце первого десятилетия своего существования БЗНС стал самой многочисленной партией страны; таким образом, для буржуазных политических сил постепенно усложнялась проблема обеспечения массовой базы.

В отличие от политически искушенных основных партий Румынии болгарским буржуазным партиям, представлявшим экономически господствовавший класс, были присущи слабость идейно-теоретического арсенала, нестабильность состава, непринципиальные отличия одной от другой, сводившиеся в основном к различной внешнеполитической ориентации. Вполне естественно, что они нуждались в реальной опоре, каковой для них мог быть только монарх, а если персонифицировать — Фердинанд Саксен-Кобург-Готский (был на престоле в 1887—1918 гг.), непосредственно заинтересованный в союзе с политическими представителями болгарской буржуазии, интенсивно укреплявшей свои экономические позиции. Поскольку лидерство в данном блоке почти всегда оставалось за монархом, это послужило одной из причин проявления авторитарности в политической жизни буржуазной Болгарии. Значительным слоям болгарского общества монархический институт в течение десятилетий (особенно до рубежа веков) представлялся организующим началом. Это создавало трону социальную опору, в которой крестьянство было наиболее многочисленной категорией.

Но массовые крестьянские выступления 1900 г. против введения полуфеодальной натуральной десятины были выражением назревавшего конфликта между крестьянством и болгарским буржуазным государством (в данном случае прямо ассоциировавшимся с его главой), сосредоточившим основное внимание на развитии капиталистической промышленности, а основные налоговые тяготы перекладывавшим на плечи широких слоев села. Последнее в условиях слабого развития государственных кредитных институтов оставалось беззащитным перед натиском со стороны торгово-ростовщического капитала. Это и послужило исходной базой для постепенного укрепления антимонархических настроений среди крестьянства, для формирования в дальнейшем контравторитарной тенденции в политической жизни болгарского общества. Добавим, что эту тенденцию питали довольно развитые русофильские настроения среди части представителей молодой нации, противодействовавшие до известной степени проавстрийским и прогерманским внешнеполитическим тяготениям Фердинанда.

Контравторитарная тенденция складывалась из ряда компонентов, занимавших в ней различный удельный вес; по степени своей значимости и влияния на политическую жизнь болгарского общества она, безусловно, уступала своему антиподу и в конечном итоге не смогла стать препятствием на пути утверждения в Болгарии своеобразного варианта режима личной власти монарха, не сумевшего обеспечить себе абсолютное превалирование. Таким образом, перед сменявшими друг друга в правительствах буржуазными партиями открывались весьма ограниченные и довольно слабо использовавшиеся возможности для относительной и непоследовательной конфронтации с монархом. В этот период в условиях становления в организационном и теоретическом отношениях рабочего и крестьянского движений политически лидировавшая верхушка проявляла себя главным образом в рамках сложившегося буржуазно-монархического альянса, т. е. проблема социальной напряженности не имела достаточной остроты, чтобы концентрировать на себе основное внимание политической элиты.

Специфическое интегрирование монархического института в политическую структуру Болгарии сказывалось на деятельности всех политических институтов в целом, ограничивая их фактические возможности. Но несомненным остается факт, что утверждавшаяся в стране после ее освобождения система власти выражала интересы укреплявшейся экономически болгарской буржуазии. И хотя в этих условиях деятельность ряда политических институтов приобретала ущемленный характер, устанавливавшаяся в Болгарии политическая демократия являлась национальным вариантом буржуазно-демократического режима.

Политический режим, существовавший в этот период в Румынии, можно охарактеризовать как буржуазно-помещичий, поскольку реальная власть предоставлялась помещикам и буржуазии. Монархический институт, имея опять-таки значительные прерогативы и реальную власть, выражал интересы буржуазно-помещичьей олигархии — компромисса и одновременно союза между помещиками и буржуазией — и являлся инструментом, способствовавшим обеспечению ее классового господства.

Вполне закономерным в политических условиях Болгарии было появление широкой и весьма разобщенной демократической оппозиции сложившейся системе власти, БРСДП (т.е.), БРСДП (ш.с.), БЗНС и стали теми организующими центрами, которые с различной степенью последовательности, определявшейся их идейно-теоретическими установками, формировали фронт борьбы с утвердившейся в стране политической практикой.

БЗНС уже с первых лет своего существования много усилий отдавал этой борьбе, что сказалось как на социально-политической доктрине Союза, так и на его практической деятельности.

До первой мировой войны «земледельцы» активно использовали узаконенную конституцией, хотя и регламентировавшуюся политической практикой, возможность проявлять себя на политическом поприще. Их деятельность носила преимущественно оппозиционный характер. В эти годы БЗНС решал очень сложные вопросы пробуждения политического сознания у широких слоев болгарского села, привлечения их на свою сторону, укрепления партийно-организационной структуры, а также нейтрализации буржуазного влияния на часть крестьянства, в течение ряда лет поставлявшего неустойчивую, во обширную избирательную клиентуру для сменявших друг друга у власти партий. Политический аспект «земледельческой» идеологии получает наибольшую разработанность.

В этот период БЗНС в целом ограничивал борьбу за социальную справедливость конституционными рамками7, одну из многообещающих предпосылок существенных социальных преобразований видел в изменении политической структуры болгарского общества. По- своему оценивая реальную действительность, лидеры Союза ставили вопрос о том, что в создавшихся условиях особую важность приобретает замена политических партий, неверно ориентирующих основные слои общества — «сословия» — в их социальной деятельности, экономическими организациями8. Причем следует подчеркнуть, что речь шла в первую очередь и главным образом о буржуазных политических партиях, поскольку подобная теоретическая и практическая постановка вопроса об отношении к ним вытекала из общей «земледельческой» концепции социально-политического развития Болгарии, предусматривавшей основательное переустройство существовавшего буржуазного государства в определенном национальной спецификой мелкобуржуазном ключе.

В то же время подобная позиция в отношении буржуазных партий была составной общей позиции в отношении режима личной власти, на категорическом отрицании которого антимонархический БЗНС в значительной мере концентрировал свою теорию и политическую деятельность. Одно из радикальных средств борьбы в этом плане крестьянская партия видела в поднятии политического престижа и расширении фактических полномочий постепенно обезличивавшихся в условиях режима личной власти представительных органов всех уровней — от Народного собрания до общинных управлений.

Буржуазный парламент представлялся «земледельцам» важнейшим инструментом для решения собственных как конкретных, так и более общих, отдаленных целей и задач. Именно этим объясняются активное подключение Союза к выборам в Народное собрание, стремление стать значительной парламентской силой, а также расширить фактические возможности высшего органа политического представительства. В подобном же духе была выдержана и «земледельческая» политика в отношении местных представительных органов: программное положение БЗНС о децентрализации системы власти предусматривало превращение их в истинно самоуправитель- ные органы, а практическая деятельность в этом плане сосредоточилась на попытках отвоевать у правящих буржуазных партий позиции на местах.

Таким образом, формировавшаяся идеология, а также политическая практика БЗНС были попытками отрицания политической структуры, которая сложилась в Болгарии до первой мировой войны.

Экстремальные условия, созданные первой мировой войной, привели к серьезным изменениям в социально-экономической и политической структуре Болгарии и Румынии. Война обнажила и необычайно обострила социальные антагонизмы, а также способствовала углублению противоречий внутри господствующих классов. Это вызвало поляризацию политических сил в обществе, послужило причиной их серьезной перегруппировки.

Нарастание в условиях империалистической войны революционного процесса в России от буржуазно-демократического к его высшему этапу — Великой Октябрьской социалистической революции сказалось на всех сторонах развития рассматриваемых стран, стимулировало здесь необычайно мощный революционный подъем, складывание революционной ситуации. Крайнее обострение социальной напряженности привело к стремительному росту выступлений рабочего класса, крестьянства, усилению брожения в армии, способствовало пробуждению необычайной политической активности многочисленных отрядов мелкой буржуазии, сохранявшей позиции весьма значимой социальной категории.

Кризис «верхов» приобрел здесь отчетливые формы. В Болгарии он выразился в полном разладе отработанной системы власти, в течение десятилетий обеспечивавшей бесспорный политический приоритет экономически господствующему классу. В Румынии он сказался в девальвации методов осуществления политической власти, поставив правящие круги перед жесткой альтернативой: эффективный паллиатив в виде определенных социально-экономических и политических уступок или крушение существующего строя. Революционный подъем имел в каждой из стран свои конкретные проявления. В Болгарии в конце первой мировой войны он вылился в революционную ситуацию. Вынесшие на себе тяготы трех почти беспрерывных войн, усугубившиеся процессом монополизации национальной экономики, широкие массы стали необычайно восприимчивыми к идеям радикальных социальных преобразований, которые в пролетарском и мелкобуржуазном варианте выдвигали две наиболее демократические политические силы общества: БРСДП (т. с.) и БЗНС. Активная антивоенная агитация этих партий, все более действенная под влиянием примера революционной России, привела к взрыву революционно-демократических выступлений трудящихся.

Позиция «нейтралитета», занятая руководством БРСДП (т.с.) во время Владайского солдатского восстания (сентябрь 1918 г.), одного из самых напряженных моментов революционной ситуации, серьезно сказалась на характере развития и разрешения последней. Эта партия, переживая тогда болезнь «теснячества», придерживалась мнения, что социалистическая революция не является непосредственной задачей болгарского пролетариата, не ставила вопроса о превращении империалистической войны в гражданскую. Она еще не понимала необходимости революционного союза рабочего класса и крестьянства9.

То обстоятельство, что руководство восстанием, осуществлявшимся под лозунгом установления республики, приняли на себя лидеры радикального течения в БЗНС — А. Стамболийский и Р. Дас- калов (хотя это шло вразрез с «земледельческими» установками, предусматривавшими парламентские методы борьбы за власть), в глазах широких слоев крестьянской страны постепенно утверждало Союз в целом как политическую партию решительных действий, способную взяться за осуществление серьезных социальных перемен. Одним из первых серьезных доказательств усиления популярности БЗНС стал тот факт, что менее чем через два месяца после поражения восстания представленная у власти часть утратившего политическую стабильность буржуазного лагеря была вынуждена согласиться на включение в состав коалиционного правительства объявленного вне закона А. Стамболийского.

Революционные события ускорили выход страны из войны, сыграли важную роль в отречении Фердинанда от престола (3 октября 1918

г.), привели к падению режима личной власти. Достаточно дифференцированная к тому времени болгарская буржуазия, оказавшись перед кризисом буржуазного государства, была вынуждена политически консолидироваться. Процесс консолидации был весьма сложным. На него оказывали воздействие два таких существеннейших фактора, как ультимативное требование масс наказать виновников национальной катастрофы, а также необходимость для побежденной страны предстать на международной конференции по выработке условий мирного договора, имея правительство, составленное из партий, не причастных к прежнему внешнеполитическому курсу.

В итоге четко обозначился процесс серьезного ослабления существовавшей в течение десятилетий политической доминанты. Из борьбы за удержание власти выбывали скомпрометировавшие себя германофильские «либеральные» партии, постепенно утрачивала свои позиции соправящего фактора демократическая партия10: для ее представителей в мае 1919 г. не нашлось места в очередном правительстве широкой коалиции.

В то же время принципиально неоднородный, сложный по составу левый политический лагерь 15 значительно усилил свои позиции. Причина этого явления крылась в резкой политизации общества, проявлявшейся прежде всего в сильном полевении масс — их активном притоке в левые партии.

Такая расстановка классовых и политических сил сделала неизбежным разлад складывавшегося в течение десятилетий механизма власти, а также его последующую существенную коррекцию в совершенно новом, нетипичном для национальной разновидности буржуазно-демократического режима ключе, принципиально менявшем содержание деятельности органов власти на всех уровнях.

Усиление левых партий в правительствах широкой коалиции, с помощью которых буржуазия пыталась стабилизировать свои позиции, означало постепенное утверждение новых сил в высшем эшелоне власти.

Явный перевес левых сказался на результатах парламентских выборов в августе 1919 г., что свидетельствовало о дальнейшем сужении политических возможностей болгарской буржуазии. Получивший 85 депутатских мандатов БЗНС оставил далеко позади всех своих политических соперников. К этой победе «земледельцы» шли с обновленной социально-политической доктриной, где центральным стало положение о готовности крестьянства стать руководящей силой в общенациональном масштабе. «Тесняки», располагая 47 депутатскими мандатами, образовали вторую по численности парламентскую фракцию“.

Сложности взаимоотношений между левыми политическими партиями определили то обстоятельство, что впервые поставленный 3 прямую зависимость от результатов парламентских выборов состав нового правительства фактически не отражал расстановку классовых и политических сил в стране. Каждой из этих партий БЗНС, не набравший необходимого парламентского большинства, предлагал войти в правительственную коалицию. БКП (т. с.) 16, после своего первого съезда пересматривая свое отношение к крестьянству, еще не имела достаточной практики работы в деревне и не выработала верной оценки массовой крестьянской партии, каковой являлся гетерогенный по составу БЗНС, объединявший в своих рядах широкие слои эксплуатировавшегося населения. Расценивая Союз как партию сельской буржуазии, «тесняки» считали невозможным для себя сотрудничать с ней в рамках одного кабинета. БРСДП (о) ответила «земледельцам» отказом из-за неудовлетворенных претензий па важнейшие министерства.

В результате партнерами БЗНС в новом кабинете (составлен 6 октября 1919 г.) оказались две буржуазные партии: народная и прогрессивно-либеральная, не имевшие серьезной парламентской опоры.

Правительственная программа, обращенная прежде всего к широким слоям трудящегося и эксплуатируемого населения страны, была результатом усилий всего левого лагеря. Но наиболее четко в ней звучали распространявшиеся прежде всего на экономически наиболее уязвимые категории сельского населения программные установки БЗНС и решения его XV съезда (июнь 1919 г.), на котором' в качестве руководящего утвердилось радикальное течение во главе с А. Стамболийским.

Уже в первые месяцы деятельности новой власти XVIII ОНС приняло ряд законов, направленных прежде всего на стабилизацию экономического положения болгарской деревни. Как правило, все они ущемляли интересы различных категорий буржуазии, крупной прежде всего. В то же время отказ правительства удовлетворить требования поставленных в чрезмерно тяжелые материальные условия многочисленных отрядов железнодорожников и почтово-телеграфных служащих привели к конфликту между ними. Этот конфликт был фактическим продолжением столкновений в условиях революционного подъема почтовиков и транспортников с буржуазным государством. С конца декабря 1919 г. по середину февраля 1920 г. страну сотрясала невиданная по своему размаху стачка железнодорожников, переросшая с 29 декабря по 3 января во всеобщую политическую стачку.

Болгарская буржуазия, не будучи в силах справиться с прогрессировавшим кризисом всей системы власти, свои надежды на предотвращение полного краха буржуазного государства связывала с БЗНС, который возглавляли еще недавно преследовавшиеся ею «бунтари». Именно поэтому буржуазные политики оказали серьезную поддержку «земледельческим» министрам, практически занимавшимся вопросами прекращения стачки 12.

Поражение этого выступления пролетариата вскрыло весьма своеобразное положение: две полярные силы болгарского общества — буржуазия, уже неспособная нанести решительный удар революционному лагерю, и болгарский пролетариат, еще неспособный завоевать власть,— как бы уравновешивали друг друга13.

Именно в таких условиях БЗНС настоял на новых парламентских выборах, на которых в марте 1920 г. он одержал внушительную победу, в результате чего было сформировано однопартийное' «земледельческое» правительство. Эти вторые послевоенные парламентские выборы — своеобразный итог развития внутриполитической борьбы в течение всего послевоенного периода. Они свидетельствовали о дальнейшем падении престижа буржуазного лагеря в целом и укреплении лидирующего-положения двух наиболее массовых партий трудящихся: БЗНС (получил 110 депутатских мест) и БКП (т.е.) (завоевала право на 50 депутатских мандатов, 9 из которых она была лишена) 14.

Таким образом, революционные события привели к тому, что в политической практике буржуазной Болгарии создавался прецедент превращения в первостепенный политический фактор мелкобуржуазной крестьянской партии, оттеснившей от государственного управления традиционные буржуазные силы.

В сложившейся ситуации в ранг общегосударственной возводилась идеология крестьянской партии, лидеры которой получили возможность руководить практическим приложением «земледельческой» теории. Состояние послевоенной экономики, расстановка сил на политической арене, а также внешнеполитическое положение Болгарии как побежденной страны неизбежно вносили свои коррективы в практическую деятельность БЗНС, в осуществление его доктрины.

Перед правящей партией в качестве первоочередной встала проблема создания собственной системы власти. Возникла потребность в конкретном решении вопроса об отношении к монархии. В условиях широкого регламентирующего вмешательства со стороны контролирующих органов Антанты Союз не имел практических возможностей радикально изменить форму государственного устройства, поэтому усилия концентрировались главным образом на фактическом сужении формально сохранявшихся прерогатив монарха; в политической практике «земледельцы» последовательно проводили курс на обезличивание Бориса как главы государства. В этот период он перестал использовать свои полномочия в отношении Народного собрания, так как вопрос о роспуске очередного состава парламента и назначения даты выборов нового решали руководящие органы БЗНС. Бессменный глава всех «земледельческих» правительств А. Стамболийский лишь ставил царя в известность об этом. Объективная реальность была таковой, что монарх не мог пользоваться правом вето в отношении принимавшихся парламентом законов. Он не решал вопросы назначения и смещения министров; правительства отчитывались перед съездами БЗНС, от которых они получали мандат на свою деятельность и т. д.

Фактически все звенья государственной власти самых различных уровней замыкались на правительственную партию, во все большей степени пытавшуюся подчинить свою социальную политику интересам мелкого и среднего крестьянства,— Союз становился центром политической структуры страны. Правда, в отношении Народного собрания такое утверждение не безусловно, поскольку в условиях режима БЗНС не отменялся буржуазно-демократический принцип «свободной политической игры», т. е. за всеми партиями формально сохранялось право на политическую деятельность. Но весь комплекс социально-экономических мер новой власти, направленных против носителей торгово-спекулятивного, ростовщического, а также монополистического капитала, ограничивал реальные возможности прежде всего политических представителей болгарской буржуазии, сужал социальную базу БРСДП (о) и РДП, апеллировавших к «экономически слабым слоям» общества. И лишь БКП (т.е.) в сложившейся политической атмосфере получила возможность действовать в более благоприятных, чем прежде, условиях, хотя «тесняки» и «земледельцы» оставались в состоянии острой идеологической конфронтации, часто перераставшей в конфронтацию политическую.

Вполне естественно, что в центре своей обширной преобразовательной программы «земледельцы» поставили вопрос о путях и методах поднятия общего уровня ведущего сектора национальной экономики — сельского хозяйства. Она носила такой многосторонний и разветвленный характер, что фактически превращалась в план переустройства всей системы экономических и социальных отношений в болгарском обществе. В двух законах, задачей которых была серьезная коррекция аграрных отношений в Болгарии,— законе о& увеличении государственных земельных площадей (принят в июне 1920

г.) 15 и законе о трудовой земельной собственности (принят в апреле 1921 г.) 16 — получила выражение основная идея социально- политической доктрины БЗНС — идея «выравненной», справедливо упорядоченной собственности, т. е. мелкой и средней трудовой крестьянской собственности. Такая ее форма, по представлениям лидеров БЗНС, служила исходной платформой для создания наиболее справедливой общественно-экономической и политической структуры — для «истинной демократии» ”.

На основании этих законов устанавливался максимум землепользования — 300 декаров для собственников, вкладывавших труд в обработку земли, а также от 40 до 100 декаров для лиц, непосредственно ее не обрабатывавших. Наделы, превышавшие нормы, вместе с землями Болгарского сельскохозяйственного и Народного банков, а также неиспользовавшимися государственными, спорными общинными и неизъятой частью монастырских земель поступали в специальный государственный фонд, из которого и осуществлялось наделение участками (за оплату) безземельных и малоземельных крестьян. Аграрная реформа ударила по интересам крупных земельных собственников прежде всего потому, что выплата компенсации за отчужденные участки производилась по довоенным расценкам; она особенно задевала ту часть сельской буржуазии, которая сдавала в аренду свои земли, эксплуатируя таким образом экономически наиболее уязвимых представителей болгарского села 18.

Значительная роль в усовершенствовании национальной социально-экономической структуры, в организации отпора ростовщическому и торгово-спекулятивному капиталу, а в течение ряда лет и монополистическому капиталу отводилась «земледельцами» кооперации. С ее помощью они надеялись прийти к более гармоничной хозяйственно-экономической структуре, в которой бы проявились «лучшие стороны частной и общественной форм собственности». За годы правления БЗНС появилась целая сеть кооперативных объединений 19, в том числе таких, как государственно-кооперативные, которым новая власть уделяла особое внимание, поскольку таким образом делалась попытка изменить направление экономической деятельности государства, превратить его в покровителя болгарской деревни. Это осуществлялось в духе теоретических построений БЗНС, где государству отводилась роль одного из важнейших рычагов в коррекции социально-экономической структуры, путем вмешательства последнего в сферу производства и распределения в пользу непосредственных производителей, прежде всего и главным образом крестьянства 20.

Эта политика в сочетании с налоговой политикой «земледельцев», затрагивавшей капиталы банков, торговых учреждений, промышленных и сельскохозяйственных предприятий, акционерных обществ и т. д., значительно ограничивала возможности торгово-спекулятивного капитала, замедляла темпы утверждения в национальной экономике монополистического капитала, при этом нарушались связи представителей последнего с государственным аппаратом, ранее осуществлявшиеся через лидеров политических партий.

Весьма радикальные по замыслу многочисленные реформы БЗНС определялись общей направленностью деятельности Союза, сильно окрашенной антибуржуазной декларативностью. Они и в действительности задевали интересы всех слоев болгарской буржуазии, и особенно крупной городской буржуазии, однако не вели к коренной ломке сложившихся отношений ни в сфере производства, ни в сфере распределения. Не имея достаточных материальных средств и опыта в проведении таких важных мероприятий, испытывая постоянное давление со стороны контрольных органов Антанты, «земледельцы» не смогли довести задуманный ими план преобразований до значительных практических результатов. Допуская наемный труд, провозглашая частную собственность незыблемой основой любого общественного строя, признавая необходимость для болгарской экономики притока иностранного капитала21, они полагали, что, переустроив по своим представлениям институт частной собственности, смогут сделать решительный шаг в направлении главной цели БЗНС — установления «крестьянской» демократии. Эта задача не противоречила и другому варианту ее формулировки, которую давал

А. Стамболийский в 1920 г.: «Мы не хотим похоронить этот строй, но не хотим и оставить его с теми язвами и пороками, которые наблюдаем у него сейчас» 22. Это была утопическая концепция удержания собственности на определенном уровне.

Экономический эффект от применения законов о важнейших реформах был далеко не таким значительным, как поначалу рассчитывали на это лидеры БЗНС. К примеру, в фонд трудовой земельной собственности планировалось изъять 2 250 ООО декаров, а до июньского переворота 1923 г. в него поступил лишь 352 451 декар; из 18 298 семей, получивших к тому времени наделы, только 298 человек формально были признаны владельцами, остальные значились нанимателями23. Недостаточно эффективной была деятельность слабо подготовленных и не всегда последовательных фискальных органов, осуществлявших налоговую политику «земледельцев», и т. д.

Гораздо более значительным был политический эффект, произведенный реформаторской деятельностью «земледельцев». Это прежде всего проявилось в расширении и полевении социальной базы Союза, в которую влились различные прослойки мелкой буржуазии города, в росте рядов БЗНС. За период между XV (июнь 1919 г.) и XVII (июнь 1922 г.) своими съездами он при очень сильном крене влево его социального состава численно увеличился с 77 268 до 150 838 членов24. Расширение социальной базы Союза, в том числе за счет определенных прослоек городской мелкобуржуазной среды, ?самым непосредственным образом было связано с социальной политикой БЗНС. Помимо опеки различных категорий крестьянства, с социальной дифференциацией которого лидеры режима не могли не считаться на практике (несмотря на сохранение в идейном арсенале БЗНС прежнего тезиса о неделимости села), у новой власти существовала и вторая линия деятельности — помощь «экономически слабым слоям». Революционные события послевоенных лет, мощное стачечное движение в течение 1919 и в начале 1920 г., в котором основной руководящей силой выступала БКП (т.е.), заставляли крестьянскую власть уделять более серьезное, чем прежде, внимание пролетарским и мелкобуржуазным слоям города.

И хотя в годы режима БЗНС не принималось специального законодательства в пользу рабочих, материальное положение различных категорий эксплуатировавшегося населения города несколько улучшилось. Этому способствовали принятие законов об облегчении жилищного кризиса, а также ряд мер, осуществленных в лоддержку ремесленников, в частности прекращение сбора налога на ремесла после узаконивания прогрессивно-подоходного налога.

Таким образом, налицо были объективные факторы для закрепления БЗНС как фактического центра политической структуры. Но вполне естественно, что конституирование крестьянской партии в таком качестве привело к сильным изменениям партийно-политической структуры страны. В борьбе со значительной и многоплановой оппозицией «земледельцы» пускали в ход тезис о правомерности и неизбежности установления в стране «крестьянской» демократии как более соответствующей социальной структуре болгарского общества, нежели диктатура буржуазии или диктатура пролетариата. Однако в условиях режима БЗНС это не приобрело характера последовательного наступления со стороны правящей партии. В действовавшем законодательстве не было положений, официально запрещавших какую бы то ни было политическую партию, хотя психологическая атмосфера была очень сложной для противников новой власти. В итоге режим БЗНС противопоставил себя всем без исключения политическим течениям — как возможным союзникам слева — БКП (т.е.) и БРСДП (о), так и правому — буржуазному лагерю. Идеализация сословных постулатов, боязнь за собственную, стремительно возросшую и в то же время рыхлую массовую базу, отсутствие достаточной организационной спаянности лишали Союз гибкости в отношениях с представлявшими рабочее движение партиями, каждая из которых черпала свои кадры в тех же социальных слоях, что и БЗНС. Реформисты из БРСДП (о) стали на путь сближения с правым лагерем. Накопленный опыт беспринципных политических компромиссов способствовал тому, что БРСДП (о), борясь «за восстановление попранной демократии», в ходе многочисленных выборов стала в открытую блокироваться с буржуазными партиями. В итоге уже с лета 1920 г. буржуазный политический лагерь находился в состоянии организационной перестройки и поиска идейной платформы для борьбы с режимом БЗНС. Тогда же был сформулирован лозунг, под которым должна была осуществляться его консолидация,— «За восстановление попранной конституции!». Первоначальные основы идейной платформы стали складываться из различных формул отрицания важнейших положений сословной теории и программы БЗНС, а также из излагавшихся в общем виде требований прекращения социально-экономической и политической практики режима БЗНС. Сюда же в обязательном порядке добавлялся и антикоммунизм.

В том же году три «либеральные» фракции слились в нацио- нал-либеральную партию, а народная и прогрессивно-либеральная образовали Объединенную народно-прогрессивную партию. Задачи борьбы с мелкобуржуазной крестьянской диктатурой, черты которой во все большей степени приобретал режим БЗНС, и определили содержание их программ. Очень разношерстные, с различным политическим прошлым, объединявшие в своих рядах экономически довольно дифференцированную буржуазию, партии правой оппозиции наконец определили для себя тот основной стержень, на который ее различные течения старались нанизывать свои антиземледельческие идеи. Им стал антиземледельческий этатизм.

В конечном итоге не сумевшие слиться в единый идейно-орга- низационный поток, трудносовместимые в рамках одной организации компоненты правой оппозиции — от наиболее левого ее представителя (РДП) — до праворадикальных сил в лице «Народного сговора» сошлись на предельно утилитарной, сиюминутной платформе — отрицании системы власти БЗНС, отрицании режима в целом.

Не имея возможности противостоять «земледельцам» с помощью легальных средств борьбы, буржуазный лагерь, мобилизовав правооппозиционные силы, в июне 1923 г. осуществил переворот. Насильственное свержение режима БЗНС показало, что попытка крестьянской партии утвердить мелкобуржуазную крестьянскую диктатуру и с ее помощью заложить основы новой политической демократии мелкобуржуазного типа имела серьезные масштабы, поскольку основным содержанием деятельности крестьянской власти было стремление создать условия для смены носителей экономической, а соответственно и политической власти. В итоге очерчивавшаяся политическая демократия приобретала нагрузку альтернативности сложившемуся национальному варианту буржуазной демократии. Правда, в период существования «земледельческого» режима успешно удалось обеспечить лишь политическую сторону этой проблемы, в то время как в экономическом плане крестьянская власть, пытавшаяся выражать противоречивые интересы болгарского села, не сумела создать себе прочных позиций.

Особенность революционной ситуации в Румынии определялась тем, что она складывалась в условиях оккупации значительной части страны войсками центральных держав. Русская союзническая армия, расположенная на неоккупированной территории Румынии и находившаяся в состоянии революционного брожения, оказывала революционизирующее влияние на трудящихся Румынии. Неоднократно выступления румынского пролетариата находили прямую поддержку революционных солдат русской армии, выливаясь в совместные манифестации. Забастовочное движение румынских рабочих приобретало все более политический характер, а антипомещичьи выступления крестьянства в деревне грозили принять размах «новой (после 1907 г.— Авт.) крестьянской войны». В то же время захват значительной части территории Румынии немецкими войсками усиливал желание румынских солдат освободить страну от оккупантов, порождая так называемую «траншейную психологию», что снижало до известной степени накал революционной борьбы25.

В отличие от Болгарии, где, как отмечалось выше, прерогативы монарха значительно сузились, в Румынии влияние монархического института не только сохранилось, но даже усилилось, чему значительно способствовала проантантовская ориентация румынского короля Фердинанда 26.

Весть об Октябрьской социалистической революции в России, лозунги Советского правительства, Декреты о мире и земле находили горячий отклик среди рабочих и крестьян. Чтобы направить революционную энергию масс в легальное русло и не допустить перерастания революционной ситуации в революцию, господствующие классы Румынии наряду с испытанными средствами террора стали активно прибегать к социальному маневрированию. В центре этой политики находились аграрная реформа и введение всеобщего избирательного права. В ноябре — декабре 1918 г. было введено всеобщее (хотя и с существенными ограничениями) избирательное право и принят декрет об аграрной реформе. И если в 1918 г. было объявлено о предполагающейся экспроприации (за выкуп) 2 млн. га у крупных землевладельцев, то по закону 1921 г. было экспроприировано около 6 млн. га, что составило 66% земельных угодий, принадлежавших помещикам, владевшим свыше 100 га. Однако и после реформы крупное землевладение не было ликвидировано. В законе 1921

г. имелись многочисленные оговорки, которые предоставили помещикам возможность сохранить по 200—500 га земли, а во многих случаях и более 500 га. По официальным данным, в руках крупных собственников (владевших свыше 100 га земли) сохранилось 27,7% земельных угодий (включая леса), причем более половины этих земель (17,1%) приходилось на крупные латифундии, площадью свыше 500 га27.

В пореформенный период в румынской деревне продолжали существовать полуфеодальные методы эксплуатации крестьянства, на плечи которого легли также огромные выкупные платежи. Реформа не устранила крупное помещичье землевладение, земельный голод и аграрную перенаселенность. Значительная часть крестьян, подлежавших по закону наделению, земли не получила, а многие из тех, кто ее получил, вынуждены были продать или заложить свои участки. Тем не менее возможности для капиталистического развития в сельском хозяйстве были расширены. Однако развитие пошло в основном по пути медленного внутреннего капиталистического преобразования помещичьего хозяйства. Кроме того, аграрная реформа позволила зажиточной верхушке села увеличить свои угодья и укрепить политические позиции.

Часть средств, полученных помещиками в качестве выкупных платежей на землю, была направлена в промышленность и способствовала ее развитию, что вело к ускорению процесса обуржуазива- ния всей экономической и политической структуры общества. В по литическом плане аграрная реформа на какое-то время притупила накал классовой борьбы в деревне.

Проведенные в условиях революционного подъема аграрная и избирательная реформы преследовали прежде всего «охраиительные цели», но их последствия сказались на всей социально-экономической и политической структуре. В отличие от Болгарии эти изменения протекали в более консервативных формах — в направлении приспособления существующих структур к нуждам капиталистического развития.

Специфика революционного кризиса в Румынии проявилась также в крушении под воздействием революционных выступлений масс существовавшей партийио-политической структуры, в ликвидации многолетней политической монополии двух ведущих партий буржуазно-помещичьего блока, в выходе на политическую арену ряда новых формирований буржуазного толка, зачастую, как это показали последующие события, неспособных к сколько-нибудь самостоятельной деятельности28.

Ослабление в результате аграрной реформы экономических и политических позиций помещиков привело к тому, что консервативная партия по существу распалась и перестала быть одной из двух партий, чередовавшихся у власти. На расчищенное поле деятельности устремился новый, весьма пестрый по своему составу буржуазный политический поток. Так, в предвыборную борьбу в 1922 г. вступили 14 политических партий и организаций. Состояние кризиса переживала и вторая из ведущих в довоенный период партий — нацио- нал-либеральная (НЛП); шел процесс сужения ее массовой базы, вызванный отходом от нее значительных слоев средней и мелкой буржуазии. Последние пытались создать свои политические организации, чтобы оказывать давление на крупную буржуазию с целью ограничения ее экономической и политической монополии (такой партией стала царанистская) или же с помощью социальной демагогии и национализма отвлечь массы от революционного движения, примером чего являлась реакционная организация «лига народа» под руководством генерала А. Авереску. Появились многочисленные партии и группы под различными вывесками «национальных», «народных», «демократических», «крестьянских» и т. д. Сюда же подключается национальная партия под руководством Ю. Маниу, выражавшая интересы румынской промышленной буржуазии Трансиль- вании.

Постепенное усиление крупного капитала, прежде всего финансово-промышленного, сохранение и после аграрной реформы значительной части земельной собственности в руках крупных землевладельцев привели в политическом плане к укреплению союза между крупной буржуазией, землевладельцами и монархом уже с иной расстановкой сил в нем, к сохранению буржуазно-помещичьей олигархии, политическим центром которой стала НЛП. Монархия в этом союзе стала оплотом консервативно-реакционных сил29.

Но как ни различались между собой реформационные буржуазные и мелкобуржуазные партии и организации, основную свою задачу они видели в приходе к власти с целью сохранения существующего строя, в упрочении капиталистического господства.

Единственной политической силой, которая выступила за ликвидацию капиталистических отношений и явилась подлинным выразителем интересов трудящихся и эксплуатируемой части населения, была Коммунистическая партия Румынии, созданная в мае 1921 г. на основе принципов марксизма-ленинизма. Но возможности для ее деятельности были ограниченными, поскольку в тот период она проходила сложный путь организационного оформления и политического становления и вскоре после возникновения была объявлена вне закона.

Вместе с тем в условиях размаха революционного движения, введения ввеобщего избирательного права (хотя в нем сохранялся ряд цензов и ограничений, а его практическое использование сопровождалось злоупотреблениями), включения в политическую жизнь, и прежде всего в состав электората, новых слоев населения буржуазные и мелкобуржуазные партии и организации в поисках средств проникновения в состав правящего эшелона вынуждены были обращаться к активизировавшимся массам.

Проведение аграрной реформы усилило позиции сельской буржуазии, стремившейся создать собственную партию, с помощью которой она могла бы оказывать влияние на экономическое и социально-политическое развитие общества; такая партия должна была выглядеть в глазах крестьянских масс выразительницей их интересов. В декабре 1918 г. по инициативе И. Михалаке была создана цара- нистская (крестьянская) партия. В июне 1919 г. партия стала издавать свою газету «Цара ноуэ» («Новая страна»). Первоначально костяком партии явились руководящие кадры сельской кооперации и народных банков, находившихся в тот период в руках кулачества. В отличие от БЗНС, ориентировавшегося на «крестьянское сословие», социальный состав царанистской партии был необычайно пестрым: сельская буржуазия, средние слои города, буржуазная и мелкобуржуазная интеллигенция (адвокаты, профессура, сельские учителя и священники) и т. д. В дальнейшем происходило расширение ее социальной базы за счет мелкого и среднего крестьянства. Но руководство в партии всегда находилось в руках представителей сельской буржуазии и буржуазной интеллигенции 30.

Аграрная реформа привела к оживлению разного рода мелкобуржуазных теорий, предлагавших консервацию крестьянской собственности и реформирование существующего строя. Царанисты по существу с самого начала подключились к общему реформаторскому потоку. И хотя все группы буржуазии были едины в этом основном своем стремлении, между ними существовали различия во взглядах на меру уступок, на пути и средства сохранения старого строя. Критикуя ограниченность реформ, предложенных либералами, руководство царанистской партии заявило о своем стремлении «осуществить глубокие и серьезные реформы без потрясений и анархии» 31.

Пытаясь усилить влияние на крестьянство, царанисты выступали под антимонополистическими, общедемократическими лозунгами 17. Острие некоторых из этих требований было направлено против либералов, например требования ликвидации жандармерии, находившейся в руках НЛП и «славившейся» жестокими расправами в деревне, или национализации Национального банка, контролируемого семейством Брэтиану, возглавлявшим также и НЛП. В то же время было совершенно очевидным стремление лидеров цара- пистской партии противодействовать революционному движению, распространению большевизма, а также складыванию союза рабочего класса и крестьянства, противопоставляя революционным идеям свои реформистские принципы.

В политическом плане идеологи царанистов выдвигали утопическую идею «крестьянского государства»32. Они обосновывали эту идею тем, что крестьянство является большинством населения страны и в силу этого оно, равно как и его политический представитель (в качестве какового подавалась исключительно царанистская партия), должно было занять центральное место в социальной и соответственно политической структуре Румынии. «Царанистская партия является партией крестьян, которых она организует с целью завоевания политической власти посредством классовой борьбы»,— заявляло руководство царанистов. Причем классовую борьбу оно понимало весьма своеобразно: лишь как борьбу против олигархии, против традиционных партий, прежде всего либеральной партии, за представительство в парламенте, и как идею социального равновесия и классовой солидарности «с целью нормальной», т. е. мирной, эволюции общества 33.

Благодаря доктрине, программе и широкой пропаганде своих идей царанистская партия приобрела в первые послевоенные годы значительное влияние на массы. На выборах в ноябре 1919 г. царанисты добились значительных успехов: по числу полученпых на выборах голосов их партия стала третьей в Румынии и второй после НЛП в пределах «старого королевства». 61 депутат от этой партии вошел в парламент, а ее лидер И. Михалаке стал министром сельского хозяйства. Впервые в истории Румынии правящая НЛП, контролируя административный аппарат, не сумела обеспечить себе большинства мест в парламенте. Сказалось действие всеобщего избирательного права. Было сформировано правительство Парламентского блока из представителей национальной партии, возглавляемой Ю. Маниу, царанистской партии и национально-демократической под руководством Н. Иорги. Войдя в правительство, царанистская партия явилась инициатором выработки нового законопроекта об аграрной реформе. Правительственная программа, представленная комиссией, в которую вошли депутаты царанистской партии, содержала ряд требований буржуазно-демократического характера34. В то время проявился решительный разрыв между заявлениями и практической деятельностью лидеров царанистов. Более того, программные установки партии были вскоре изменены с целью завоевания доверия правящих кругов.

Законопроект об аграрной реформе, с которым выступили депу- таты-царанисты, был радикальнее декрета, принятого в 1918 г. Но и он сводился в основном к ограничению помещичьей собственности и не соответствовал программным заявлениям крестьянской партии «о передаче всех земель в трудовую собственность крестьянству». Помимо сохранения крупных земельных угодий до 100 га сельскохозяйственной площади, оговаривались случаи, когда помещичья собственность сохранялась и в размерах 250—500 га. В противоречие с принципами «трудовой собственности» вступало и положение о необходимости создания «образцовых крестьянских хозяйств» и наделении в связи с этим отдельных категорий крестьянства и другого сельского населения (учителей, священников, служащих, торговцев) участками от 25 до 50 га, т. е. формирование крепких кулацких хозяйств, способствовавших расширению социальной опоры царанистской партии. Тем не менее румынский король Фердинанд, не желая, чтобы закон об аграрной реформе исходил от имени царанистов, и стремясь отсрочить экспроприацию помещичьих земель, не утвердил этот законопроект, используя предоставленное ему конституцией право вето. В этих условиях лидеры царанистской партии, боясь революционных выступлений масс, призвали крестьянство к «сохранению спокойствия» 3о.

В области государственного устройства руководство царанистской партии выступало за фактическое расширение в рамках конституционной монархии полномочий и роли парламента, ограниченного палатой депутатов при ликвидации сената, концентрировавшего, как правило, самые консервативные силы. В то же время оно выступало против республиканской формы правления, заявляя, что крестьянство — опора династиизв. Но даже робкие и непоследовательные намеки царанистских лидеров на необходимость ограничения прав монарха привели к прямому конфликту между ними и королем, поддержанным реакционной верхушкой крупной буржуазии и помещиков, а также к отставке правительства Парламентского блока после трех месяцев его пребывания у власти. И если БЗНС, будучи в течение полутора лет соправящей и более трех лет правящей партией в Болгарии, пытался на практике осуществить широкую программу демократических преобразований, то царанистская партия за 8 лет своего существования лишь однажды вошла в коалиционное правительство, пробывшее у власти всего три месяца, и не смогла пойти дальше широковещательных программ реформ, оставшихся на бумаге.

Перестав быть соправящей, царанистская партия оставалась в составе парламентской оппозиции и боролась за то, чтобы вернуться к власти. Однако парламентская оппозиция оказывала весьма слабое влияние на формирование политики правительства, так как введение всеобщего избирательного права в Румынии не оказало существенного влияния на соотношение представительных и исполнительных органов власти. Парламент оставался по-прежнему органом, подчиненным королю и правительству37.

Стремление блокироваться с самыми различными группировками буржуазии постепенно становится основным приемом царанист- ских лидеров. Логическим завершением такой политики явились усиление правого соглашательского течения в царанистской партии и падение ее престижа. В 1926 г. произошло ее объединение с национальной партией (Ю. Маниу), что означало идеологическое подчинение царанизма как мелкобуржуазного течения буржуазному аграризму. Фактически образовалась новая партия — крупной буржуазии и аграриев, ставшая второй после НЛП буржуазно-помещичьей партией в Румынии.

В конечном итоге осуществилась концентрация верхушки оппозиционной буржуазии и по сути возврат к двухпартийной системе с усилением ее буржуазного характера.

Подводя краткий итог изложенному, следует отметить, что БЗНС и царанистская партия существенно отличались как по характеру, так и по их роли и месту в национальных политических структурах. В общем и целом это определялось главным образом существенными отличиями социально-экономических структур двух стран, каждая из которых проходила свой особый путь развития в капиталистическом направлении и обусловливала появление крестьянских партий на политической арене.

В Румынии незавершенность буржуазно-демократической революции обусловила сохранение в крупных размерах помещичьего землевладения, что определило прежде всего антифеодальный характер крестьянского движения. В Болгарии, где на десятилетия в качестве преобладающего закрепилось мелкое крестьянское землевладение, представители которого, как и достаточно дифференцированное село в целом, подвергались эксплуатации со стороны торгового и ростовщического капитала, а также специфически ощущали на себе процесс монополизации национальной экономики — крестьянское движение приобретало широкий общедемократический характер с известной антикапиталистической направленностью.

Разный характер политических режимов, сложившихся до первой мировой войны в каждой из этих стран, являлся одной из главных причин разновременности появления крестьянских партий на политической арене, а также их неодинаковой значимости в политической жизни болгарского и румынского общества.

В условиях революционного подъема в конце первой мировой войны одна из рассматриваемых партий — БЗНС сумела стать ядром политической структуры своей страны и предприняла попытку изменить социально-политический облик существовавшего буржуазного государства. Взамен сложившейся политической демократии буржуазно-демократического содержания она предлагала свой, мелкобуржуазный вариант политического режима.

А вторая — царанистская партия не выходила за рамки специфически трансформированных в национальных условиях буржуазных представлений о путях развития аграрной страны и была более сдержанной в своих требованиях, ограничиваясь целями усовершенствования существовавших социально-экономической и политической структур и стремясь лишь усилить буржуазно-демократическую окраску существовавшего политического режима. Фактически она вливалась в общий буржуазный политический поток, целью которого была ликвидация элементов предшествующей формации, тормозивших капиталистическое развитие страны. 1

Киршевская А. Н. Реформы правительства Земледельческого союза в Болгарии и их крах.— Учен. зап. Ин-та славяноведения, 1954, т. X; Горано- вич М. М. Крах Зеленого Интернационала. М., 1967; Он же. Аграрный кризис и распад Аграрного блока. М., 1971; Покивайлова Т. А. Царанистская партия в идейно-политической борьбе в Румынии после Октябрьской революции. М., 1974; Гришина Р. П. Возникновение фашизма в Болгарии, 1919—1925 гг. С., 1977; Носкова А. Ф. К вопросу об аграризме и крестьянском движении в странах Центральной и Юго-Восточной Европы н межвоенный период,— Сов. славяновед., 1981, № 2; Михутина И. В. О месте крестьянских партий в политической эволюции стран Центральной и Юго-Восточной Европы между первой и второй мировыми войнами.— Сов. славяновед., 1982, № 2; и др. 2

Йоцов Я. Класи и партии у нас до 1923 г.— Исторически преглед, 1948/ 1949, № 2; Он же. Социално-икономическият облик на България през 1919—1923 г.— Известия на Института по история, 1968, т. 20; Он же. Период правления Болгарского земледельческого народного союза (1919— 1923).— In: Actes du premier congres international des ?tudes balkaniques et sud-est europ?ennes. Sofia, 1970, v. V; Топалов В. Основаване на Българ- ския земеделски народен съюз,— Известия на Института по истории, I960,, № 8; Беров Л. Социална основа на режима на БЗНС през 1918—1923 г.— Исторически преглед, 1972, № 2; Ди.чов Д. Рачев. Началото на историче- ския път. Селското движение и селската партия в България до войните. С., 1976; Велев А. Главни реформи на земеделското правителство. С., 1977; Радулов С. Управлението на БЗНС и българската буржоазия. С., 1981; Ornea Z. T?r?nismul. Studii sociologic. Bue., 1969; Rusenescu M., Sai- zu L Viafa politic? ?n Romania, 1922—1928. Bue., 1979; Scurtu I. Din viafa- politic? a Rom?niei, 1918—1926. Intemeierea ?i activitatea partidului Jar?- nesc. Bue., 1975; Simion N. Confruntari ?ntre principalele concep(ii social- politice burgheze din perioada interbelica Rom?niei eu privire la dez voll lire a acesteia.— In: Cercet?ri istorice. Ia?i, 1976; Savu A. Sistemul partidelor politice din Rom?nia, 1919—1940. Bue., 1976. 3

См. подробнее: Бирман М. A. Формирование и развитие болгарского пролетариата, 1878—1923 гг. М., 1980, с. 55—87. 4

Виноградов В. Н. Очерки общественно-политической мысли в Румынии. М., 1975, с. 169—173, 183; Мадиевский С. А. Политическая система Румынии. Последняя треть XIX — начало XX в. М., 1980, с. 237—241. 5

История Румынии, 1848—1917. М., 1971, с. 319—335. 6

См. подробнее: Маковецкая Т. Ф. Буржуазный парламентаризм в Болгарии: становление и развитие (от освобождения страны от османского ига до ее вступления в первую мировую войну).— В кн.: История и культура Болгарии. М., 1981. 7

Стамболийски А. Политически партии или съсловни организации? С., 1909, с. 410, 411, 417; Он же. Избрани произведения. С., 1979, с. 93, 95. 97—98. 8

Стамболийски А. Политически партии..., с.. 8, 173—174, 179, 184, 190—198, 205—212, 213—220, 221—223, 225—232, 252—260; Он же. Избрани произведения, с. 73—74, 78—80, 92—93, 95, 138—139, 280—281, 297—298, 302—303 и след. 8

История на Българската комунистическа партия. С., 1981, с. 184.

-10 В июне 1918 г. ее лидер А. Малинов возглавил правительство, следовавшее прежнему прогерманскому внешнеполитическому курсу. 11

О результатах выборов в XVIII ОНС см. подробнее: Статистика на из- борите за народни представители за XVII, XVIII и XIX Обикновени На- родни събрания. С., 1928, с. 57. 12

Георгиев В. Буржоазията и траиспортната стачка 1919—1920 г.— Известия на Института по история на БКП, 1979, т. 41, с. 67—88. 13

Бирман М. А. Революционная ситуация в Болгарии в 1918—1919 гг. М., 1957, с. 370, 379. 14

Об итогах этих выборов см. подробнее: Статистика на изберите..., с. 89— 90. 15

Дневници на XIX ОНС, I извънредна сесия (далее — И. С.). С., 1921. кн. II, с. 1317—1318. 16

Дневници на XIX ОНС, I редовна сесия (далее — Р. С.). С., 1923, кн. IV, с. 2974—2978. 17

Стамболийски А. Избрани произведения, с. 228—232, 235—236. 18

История на България. С., 1964, т. 3, с. 74. 19

Уже в 1922 г. в стране было 1731 кредитных, потребительских и другого вида коопераций (Икономиката на България до социалистическата революция. С., 1969, т. 1, с. 495). К началу 1923 г. кооперативное движение объединяло 250 тыс. человек. См.: Матеев Б. Движението за кооперативно земеделие в България при условия на капитализма. С., 1967, с. 34. 20

Стамболийски А. Политически партии..., с. 19—20, 170—172, 236—243; Он же. Избрани произведения, с. 224—225, 234, 237. 21

Стамболийски А. Избрани произведения, с. 219, 221. 22

Дневници па XIX ОНС, I и. с., кн. II, с. 1057. 23

Икономиката на България..., с. 484. 24

Земеделско знаме, 1919, 8 июня; 1922, 9 июня. 25

Виноградов В. Н. Румыния в годы первой мировой войны. М., 1969, с. 215. 26

Мадиевский С. А. Политическая система Румынии..., с. 264. 27

?andru D. Reforma agrar? din 1921 ?n Rom?nia. Buc., 1975, p. 35, 39, 73— 77, 250; Murgescu C., Hurezeanu D. Les r?formes agraires en Europe apr?s la premi?re Guerre Mondiale. Comit? international de sciences historiques: Rapports, II, Chronologie. Buc., 1980, 10—17 ao?t, s. 671—673. 28

См. подробнее: Виноградов В. H. Великая Октябрьская социалистическая революция и кризис буржуазно-помещичьих партий в Румынии. М., 1974, с. 2—10. 29

Rusenescu A/., Saizu I. Via{a politic?..., p. 29, 34. 30

Scurtu I. Din viafa politic?..., p. 15, 19—20, 22—23, 27—28, 56—57. 31

Tara nou?, 1919, 10(23) iun. 32

jara noua, 1919, 13(26) oct.

-33 Tara noua, 1919, 23 iun. (6 iul.), 23(26) oct.; Proect de program al Partidu- lui T?r?nesc din Rom?nia: Aprobat de Congresul General din 20—21 noemb- rie. Buc., 1921, p. 9—10. 34

История Румынии, 1918—1970. М., 1971, с. 42. 35

Sandru D. Reforma agrar?..., p. 64—65; Scurtu I. Din viata politic?..., p. 36-- 38.

Tara nou?, 1919, 25 aug. (7 sept.); 1(14) sept.; 13(26) oct. 37

Savu A. Sisteraul partidelor politice..., p. 28.