Особенности аномических действий в современной Беларуси

Аномические группы интересов являются неупорядоченными и неорганизованными. Они представляют собой спонтанные действия, которые быстро вспыхивают и быстро идут на спад. Как правило, такие группы интересов связаны с неорганизованной протестной активностью самых разных людей, которых объединяет вместе только чувство возмущения теми или иными политическими событиями [7].

Несмотря на свою кажущуюся бесполезность для политических элит, последние научились извлекать выгоду из массовых аномических действий. Это было наглядно продемонстрировано во время антикоммунистической революции в Восточной Европе в 1988-1990 гг. и бывшем СССР в 1990-1991 гг. Часто стихийные демонстрации, митинги и забастовки выступали в качестве того грозного “оружия безоружных”, которое в конечном итоге и вынуждало номенклатуру расстаться с властью или идти на радикальные реформы политической и экономической системы. В дальнейшем аномический протест был использован для отстранения от власти коррумпированного режима Шеварнадзе в Грузии в 2003 г. и Акаева в Кыргызстане в 2005 г. Еще раньше, в 2000 г., обнародование записей бывшего телохранителя Кучмы о причастности украинского президента к убийству независимого журналиста Гонгадзе вызвало волну стихийного возмущения. Она была умело использована некоммунистической оппозицией, смогшей объединиться и сформировать ядро будущей победоносной “оранжевой коалиции” в Украине [8].

Как известно, склонность населения к аномическим действиям в значительной степени определяется политической культурой, наличием или отсутствием традиций уличной политической борьбы. Известно, что в Беларуси такие традиции почти отсутствуют. Тем не менее, в эпоху волны антикоммунистического протеста, захлестнувшей Восточную Европу и СССР, она докатилась и до берегов считавшейся спокойной и покорной Беларуси. Имеются в виду рабочие забастовки весной 1991 г.

Все начиналось за год до этого события: 26 апреля 1990 г. в годовщину Чернобыльской катастрофы рабочие ряда гомельских предприятий остановили работу, чтобы выразить свой протест против слишком медленного темпа реализации мероприятий государственной программы по преодолению последствий аварии на чернобыльской АЭС.

В марте 1991 г. в СССР была проведена так называемая "павловская реформа". Союзный премьер-министр В. Павлов вначале объявил обмен денег и таким образом изъял у населения крупные купюры, хранившиеся на "черный день", а затем ввел так называемый президентский пятипроцентный налог с продаж, от чего на эти же пять процентов повысились цены в пустующих магазинах.

На следующий день после повышения цен на территории СССР, 3 апреля 1991 г., минские рабочие начали стихийную забастовку протеста. Это были не бунтари из БНФ, не члены молодежных неформальных объединений, а обычные трудящиеся с тракторного завода, автомобильного завода, Интеграла и других предприятий. Они шли к зданию Верховного Совета на площадь Ленина (теперь Независимости). К рабочим присоединились студенты некоторых минских вузов. На площади прошел стихийный митинг. По некоторым оценкам, количество участников акции достигло 100 000 человек. На следующий день, 4 апреля, забастовка минчан была поддержана трудящимися Бреста, Бобруйска, Жодино, Гомеля, Орши. Был создан республиканский забастовочный комитет, в работе которого активную роль сыграли члены оппозиции БНФ, прежде всего депутат С. Антончик. Это привело к тому, что уже 5 апреля наряду с экономическими требованиями, связанными с повышением заработной платы, рабочие стали выдвигать и политические: ликвидация парткомов на предприятиях, "декоммунизация" профсоюзных комитетов, проведение новых выборов Верховного Совета, отставка правительства Горбачева, придание декларации о суверенитете Беларуси статуса конституционного закона и др. В течение нескольких дней колонны рабочих минских заводов в количестве до 20 000 человек с бело-красно-белыми знаменами шли к зданию парламента, как на работу.

Президиуму Верховного Совета и Совету Министров БССР только 9 апреля удалось несколько утихомирить рабочее движение. Лидеры забастовочного комитета были втянуты в длительный и бесплодный процесс переговоров с правительством, которое обещало повысить заработную плату на ряде предприятий, взамен за снятие рабочими своих политических требований. Правительство выполнило свое обещание, что привело к тому, что массовые выступления пошли на спад. Правда, повышение заработка вскоре было съедено ростом инфляции [9].

После рабочих выступлений в апреле 1991 г. казалось, что Беларусь может пойти по польскому пути: установлению тесного союза между рабочим классом и интеллигенцией, направленного против коммунистического господства. Однако в Беларуси так и не возник свой Комитет защиты рабочих (KOR), созданный польскими интеллектуалами и правозащитниками еще в 70-е гг. для завоевания доверия рабочего класса. Существовала и еще одна проблема: белорусские рабочие в массе своей поддерживали антикоммунистическую программу БНФ, но были далеки от понимания необходимости быстрой белорусизации образования и общественной жизни в целом.

К тому же после забастовок события развивались стремительно. Именно рабочие выступления продемонстрировали всю слабость власти КПБ-КПСС. Номенклатура была напугана. Председатель президиума Верховного Совета Н. Дементей, задолго до создания ГКЧП, предлагал ввести на всей территории Советского Союза чрезвычайное положение. В августе 1991 г. коммунистическая власть в Беларуси пала. В это время хватило мобилизации десятков тысяч активистов БНФ для того, чтобы не только выполнить, но и перевыполнить все политические требования белорусских рабочих, которые они выдвигали в апреле того же года. Те политические события были достаточно хорошо организованы оппозицией и поэтому не попадают в рубрику аномических (неупорядоченных) действий.

В дальнейшем в истории суверенной Беларуси не было других случаев масштабных стихийных протестов, хотя поводы к ним были.

Однако белорусские власти не должны почивать на лаврах. Даже один пример успешных аномических действий может привести к их повторению. Вероятность эта усиливается во время экономических кризисов. Хорошо известно, что период благоприятной экономической конъюнктуры для Беларуси близится к своему завершению. Урок должна извлечь и оппозиция, которая за последние годы утратила надежды на использование в своих целях стихийных выступлений трудящихся. Все это может привести к тому, что в “день X” демократические партии и неправительственные организации могут оказаться пассивными наблюдателями аномических действий народа, которые приведут к власти новый авторитарный режим.