Экономическое развитие Беларуси

Белорусская Советская Социалистическая Республика была одним из тех образований в составе Советского Союза, в котором достаточно поздно проведена индустриализация и урбанизация.

Причины такой политики кроются в стремлении кремлевского руководства превратить Беларусь в аналог Восточной Украины. Оба региона должны были производить до 1/4 продукции всего военнопромышленного комплекса СССР. Это обстоятельство объясняет быстрое развитие энергоемкой крупной промышленности в нашей стране. В структуре индустриального сектора главные позиции принадлежали машиностроению и металлообработке, химической промышленности. Опережающими темпами развивалась также оптика и радиоэлектроника. Предприятия Беларуси зависели от поставок сырья и комплектующих изделий из других частей огромного государства, а сами они превратились в “сборочный цех” всего Советского Союза.

Несмотря на то, что БССР располагала только 1/30 частью пашенных земель СССР, она производила 1/7 всего выращиваемого картофеля, 1/4 льна, 6% мяса и 7% молока. В республике развивались крупные животноводческие комплексы, которые снабжали мясом и молоком население Москвы и Ленинграда, а также жителей крупных промышленных центров на востоке Советского Союза. Беларусь должна была также обеспечивать жизнедеятельность тыловой инфраструктуры советской военной группировки на северо-западном направлении (в Восточной и Центральной Европе).

Через территорию Беларуси проходят стратегически важные транспортные и энергетические артерии.

В первые годы независимости данная адаптация происходила с очень серьезными трудностями. Как справедливо отмечает экономист Александр Матяс, “после распада СССР, в условиях, когда начался процесс дезинтеграции единого экономического пространства бывшего Союза, открытая экономика Республики Беларусь (особенно промышленность) оказалась в сложнейшем положении, пережив двойной шок. С одной стороны, произошло резкое сокращение традиционных рынков сбыта белорусской продукции; с другой стороны, на порядок выросли и приблизились к мировым цены на энергоносители и сырье; негативный эффект от этого роста усиливался чрезмерной девальвацией рубля” [51]. Предприятия Беларуси были не готовы к работе на внешних рынках, не связанных с СНГ. Население в массе своей не считало жизнь в Советском Союзе слишком тягостной и беспросветной и опасалось той свободы и ответственности, которую несли с собой рынок и демократия. Политическая и экономическая элита не умели действовать эффективно в условиях реального суверенитета.

Все это объясняет, почему консерваторы одержали полную победу в Беларуси после обретения страной независимости. Экономическая политика премьер-министра В. Кебича была рыночной только на словах. Несмотря на то, что с 1992 г.

Летом 1993 г. Россия прекратила хождение рубля в странах СНГ. В Беларуси эта мера спровоцировала гиперинфляцию. Власти нашей страны видели только один путь выхода из кризиса - присоединение к рублевой зоне России. Однако такое решение было крайне опасным для суверенитета молодого государства. Переговоры по этому вопросу шли трудно и не привели к успеху. Экономика Беларуси оказалась в состоянии хаоса. По данным Всемирного банка, спад в 19921995 гг. достиг 40% ВВП [52]. В сложившейся ситуации бывшая коммунистическая номенклатура, чтобы сохранить контроль над страной, решила изменить форму правления: в 1994 г. в Беларуси была принята Конституция, предусматривавшая введение поста избираемого на всеобщих выборах президента с большими властными полномочиями.

Однако совершенно неожиданно для правительства на президентских выборах одержал победу представитель провинциальной номенклатуры Александр Лукашенко, который проводил кампанию под откровенно антирыночными, популистскими и пророссийскими лозунгами (он, в частности, обещал заключить союз с РФ как первый шаг на пути к восстановлению СССР).

Несмотря на пессимистические прогнозы многих белорусских и западных экспертов, А. Лукашенко добился определенных успехов в реализации своей программы. С 1996 г. белорусская экономика демонстрирует позитивную динамику. По мнению экспертов Всемирного банка, рост экономики Беларуси следует разделить на два периода: 1996-2000 гг. и с 2001 г. по настоящее время. Эти два периода существенно различаются по внешним и внутренним условиям, основным характеристикам. В 1996-2004 гг. прирост ВВП составил 77,4% или 6,6% в среднегодовом исчислении. В 2006 г. ВВП Беларуси вырос сразу на 10% (в сопоставимых ценах), а в 2007 г. - еще на 8,2% [53].

"Опыт Беларуси в определенном смысле противоречит стандартной парадигме переходного периода, и относительная стабильность белорусской экономики была названа парадоксом. на сегодняшний день в активе Беларуси - девять (уже двенадцать - замеч. авт.) лет непрерывного экономического роста, впечатляющее снижение уровня бедности, стремительный рост реальной заработной платы и пенсий и низкий уровень безработицы. В то же время экономический рост не подкреплен последовательной макроэкономической стратегией, решительными структурными и институциональными реформами и успехами в развитии частного сектора. Несмотря на некоторую либерализацию, проведенную в ходе реформ, для экономики Беларуси все еще характерно значительное регулирование и сильный государственный контроль" [54].

На первом этапе решающую роль в обеспечении экономического роста в Беларуси сыграли особые отношения с Россией.

Как утверждает белорусский политолог Виталий Силицкий, получение российских экономических преференций было оплачено существенными уступками Минска в военной и политической сферах и даже обещаниями Лукашенко присоединить Беларусь к России. Они стали частью стратегии Лукашенко, направленной на укрепление его личной власти.

"Так в марте 1996 г. он использовал списание 1 млрд. долларов белорусского долга России фактически в обмен на согласие оставить на своей территории российские военные базы. через год, подписав соглашение о создании союза (точнее, аморфного объединения двух отдельно управляемых государств) с Россией, Беларусь получила неограниченный доступ на российский рынок, а также возможность приобретать нефть и газ по тем же ценам, что и российские потребители (примерно в 2 раза ниже мировых). таможенный союз между двумя государствами дал Беларуси контроль почти над 70% всего российского экспорта и импорта на Запад и с Запада, который проходил через ее территорию. Таможенные платежи за российский импорт собирались белорусскими властями, и формально их часть переводилась в Россию. но белорусская сторона после этого нередко оставалась в плюсе. только в 1998 г. сумма сокрытых Беларусью платежей, собранных с импортных автомобилей, которые перегонялись в Россию, составила около 600 млн долларов.

Еще более существенной преференцией Беларуси со стороны России были условия, на которых осуществлялась торговля между двумя странами. только часть этой торговли была монетаризирована, остальная представляла собой бартерные сделки... Объем поставок с каждой стороны (т.е. количество тонн нефти и единиц техники) теперь зависел от того, как та или другая сторона оценивали свою продукцию в долларовом эквиваленте. Поскольку белорусы определяли стоимость своих тракторов или грузовиков в соответствии с официальным курсом, который, скажем, на 30% превышал рыночный, российские покупатели фактически переплачивали 30% от стоимости товара. Некоторые товары - химическое волокно, сахар - Россия, таким образом, покупала у Беларуси по ценам, которые на 60% были выше мировых. Кроме того, существование клиринговых механизмов и бартерных схем позволило Беларуси оплатить значительную часть своих долгов за энергоносители значительно быстрее, чем в случае использования живых денег.

В целом сумму ежегодных российских дотаций белорусской экономике в период 1997-1998 гг. можно оценить в сумму 1,5-2 млрд. долларов... Нала- гаясь друг на друга, разные аспекты белорусско-российской интеграции превратили ее в игру в одни ворота, при которой экономический рост в Беларуси делался возможным при замедлении роста в самой России. С одной стороны, нереформированная белорусская экономика оказалась в состоянии продемонстрировать быстрый рост исключительно благодаря самопожертвованию России, которая брала большие государственные заимствования, страдала от дефицита бюджета, списывала долги и отказывалась от получения таможенных платежей. С другой стороны, пока белорусские власти субсидировали свою промышленность, российские предприятия, которые производили аналогичные товары, пережили болезненную реструктуризацию. Когда в 1999 г. российские производители, модернизировав свою технологическую базу, начали оживать, белорусские товары стали вытесняться с российского и даже с собственного, белорусского рынков" [55].

По мнению бывшего председателя Национального банка Беларуси Станислава Богданкевича, “белорусские достижения обеспечены без сколько-нибудь серьезных социальных потрясений, посредством возврата к проверенной советской практикой методам централизованного управления и в рамках проведения ярко выраженной социально-экономической политики (социал-популизма - замеч. авт.). В отличие от других стран с переходной экономикой, белорусское государство сохранило за собой прямой контроль примерно за 75-80% экономики. Этот контроль включает в себя возможности введения жесткого правила золотой акции, сокращение до минимума института банкротства неплатежеспособных предприятий, административное вмешательство в процессы ценообразования, определение верхних пределов торговых наценок и норм прибыли производителей, а также установление в централизованном порядке целевых показателей заработной платы. Причем, в отличие от советского периода, директивные показатели по зарплате никак не увязываются с ростом производительности труда. Осуществляется по решениям власти целевое банковское кредитование отдельных предприятий и целых отраслей независимо от реальной платежеспособности кредитополучателей, причем в значительной части по льготным процентным ставкам” [56]. Помимо экзогенных (внешних) факторов белорусского парадокса, в основном проанализированных выше, Богдан- кевич выделяет и важные внутренние факторы, которые оказали серьезное влияние на экономическую динамику.

“Главным внутренним источником экономического роста в истекшие годы стала денежно-кредитная экспансия и квазибюджетная деятельность правительства, направленная на широкое перераспределение финансово-кредитных ресурсов в целях поддержания производства даже на неэффективных и стабильно убыточных предприятиях и принуждение к росту заработной платы. Тем самым обеспечивалось всемерное расширение потребительского и инвестиционного спроса на внутреннем рынке, что стимулировало рост ВВП. Доля убыточных предприятий в валовом ВВП колеблется в пределах 12-15%. Денежно-кредитная экспансия характеризуется следующими показателями: прирост экономики на 6-11% обеспечивается ежегодным приростом задолженности субъектов хозяйствования перед белорусскими банками до 60%...

Экспансивность правительственной экономической политики проявлялась также в практике широкого государственного вмешательства квазибюджетного характера... К квазибюджетной деятельности относится предоставление различных налоговобюджетных и кредитных льгот и субсидий отдельным предприятиям и отраслям, поддержание отдельных секторов или потребителей посредством внерыночного уменьшения цен или тарифов. Квазибюджетная деятельность органов власти позволяет занижать размер бюджетного дефицита, несколько приукрашивая положение дел в финансовой сфере.

Ключевым фактором здорового экономического роста всегда и везде является рост производительности труда. В 2000-2005 гг. рост реального ВВП на занятого человека в среднем составлял не менее 8%. Однако в этот же период времени реальная заработная плата повышалась в среднем на 13-14%, или ее рост был почти в 2 раза выше. Это явилось результатом проводимой ярко выраженной социальной политики, в арсенале которой использовалось повышение заработной платы, невзирая на издержки и производительность предприятий. В определенной мере более высокий рост зарплаты был возможен в силу все возрастающей маржи в операциях с энергоносителями, импортируемыми из России. В результате этого рост спроса на внутреннем рынке (товары и инвестиции), безусловно, обусловливал и рост производства ВВП” [57].

В течение второго периода экономического роста Беларуси (2001 г. - настоящее время) роль первоначальных стимулирующих факторов (привилегированного доступа на российский рынок, временных ценовых преимуществ белорусских производителей, субсидирования национальных экспортеров) постепенно снижалась. При этом сформировались некоторые новые факторы, которые содействовали сохранению позитивной экономической динамики Беларуси. Эксперты Всемирного банка считают, что важнейшую роль сыграло радикальное улучшение внешней конъюнктуры. Рост цен на нефть на мировом рынке принес нашей стране прямые выгоды, связанные с увеличением объемов экспорта продукции нефтепереработки, а также косвенные преимущества из-за ускорения темпов экономического роста в России и увеличения спроса на ее рынке. Кроме нефти в эти годы подорожали металлопродукция и удобрения, которые составляют достаточно важные статьи белорусского экспорта. Под воздействием усилий государства в области оплаты труда повысился спрос на внутреннем рынке. Он был также связан и с ограничениями импорта потребительских товаров, созданием благоприятных условий для национальных товаропроизводителей.

Фактором роста стало и “улучшение работы отечественных предприятий в отдельных секторах, связанное с усилением конкуренции на внешних рынках, определенной макроэкономической стабилизацией внутри страны, а также ужесточением бюджетных ограничений. При всех существующих проблемах промышленный сектор Беларуси смог добиться значительного роста как производительности, так и экспорта... у страны были и все еще есть существенные конкурентные преимущества на своем основном рынке экспорта - России” [58].

Улучшение работы белорусских предприятий произошло под влиянием частичной либерализации экономической политики в 2000 г. проведением косметических преобразований рыночного характера. Речь идет об “усовершенствовании макроэкономической политики: унификации обменного курса, более жесткой денежно-кредитной политике, осуществлении фискальных и квазифискальных корректировок, более низком уровне инфляции. Политика в сфере оплаты стоимости энергоносителей и коммунальных услуг была перенацелена на обеспечение полного возмещения затрат за счет повышения тарифов и жесткой платежной дисциплины. Была инициирована новая политика в сфере оплаты труда и доходов, стимулирующая спрос на внутреннем рынке. Произошел поэтапный отказ от бартерных расчетов, который, ко всему прочему, способствовал определенному ускорению процесса диверсификации экспорта и отказа от его концентрации исключительно на российском рынке. В июне 2000 г. официально была восстановлена независимость Национального банка (ранее, в соответствии с декретом президента, он подчинялся правительству)” [59].

Вместе с тем Всемирный банк отмечает, что по темпам структурных реформ Беларусь отстает от большинства стран с переходной экономикой. Из девяти основных областей реформирования (приватизация крупных предприятий, приватизация малых предприятий, управление и структурные реформы на предприятиях, либерализация цен, внешняя торговля и валютная система, антимонопольная политика, банковская реформа, фондовый рынок, инфраструктурные реформы) наибольший успех был достигнут в области либерализации цен и торговли. Однако примечательно, что именно в этой сфере Беларусь имеет самые худшие показатели среди стран с переходной экономикой, разделяя последние места с Туркменистаном и Узбекистаном. Малая приватизация пока не завершена, в то время как приватизация крупных объектов государственной собственности носит крайне ограниченный характер. В Беларуси сложились наименее благоприятные условия для развития бизнеса малых частных кампаний и индивидуальных предпринимателей (см. вставку 16.2). Неудивительно, что удельный вес частного сектора в ВВП составляет около 25%. Только Туркменистан (из стран с переходной экономикой) имеет аналогичное значение данного показателя [60].

ВСТАВКА 16.2

Беларусь - одна из самых экономически несвободных стран мира

Территорией с самой свободной экономикой в мире по-прежнему остается Гонконг. Замыкают список Беларусь, иран, туркменистан, Мьянма, ливия, Зимбабве, Куба и КНДР. об этом свидетельствуют опубликованные сегодня (15.01.08) результаты ежегодного исследования газеты The Wall Street Journal. так называемый индекс экономической свободы Гонконга авторы доклада оценили в 90,3 балла из 100. На втором месте - Сингапур, чей показатель составил 87,4 балла. Замыкает тройку Ирландия (82,4). В десятку лидеров также вошли Австралия, США, Новая Зеландия, Канада, Чили, Швейцария, Великобритания.

Россия с показателем 49,9 балла в этом году оказалась на 134-м месте - между Украиной и Вьетнамом. Китай получил 52,8 балла и находится на 126-й позиции среди 162 стран и территорий мира, охваченных исследованием.

Данный рейтинг составляется специалистами на основе расчетов по 10 основным критериям, учитывающим степень экономических, торговых свобод, инвестиционной открытости, вмешательства государства в экономику, коррупции и т.д. [61].

Отсутствие структурных реформ в Беларуси чревато снижением темпов экономического роста, а в обозримой перспективе и кризисом. Это связано с изменениями условий развития белорусской экономики, ослаблением многих из тех внешних и внутренних факторов, которые обеспечивали рост, начиная с 2000 г. Прежде всего данное утверждение относится к постоянному подорожанию энергоресурсов, получаемых из России (они стали стремительно дешеветь в связи с мировым финансовым кризисом в конце 2008 г. - замеч. авт.), маркетизации российско-белорусских отношений и др. Одним из важнейших рисков Беларуси является слишком высокая концентрация экспорта (за исключением нефтепродуктов) на нестабильном российском рынке. Белорусская экономика страдает от низкого уровня валютных резервов из-за дефицита прямых иностранных инвестиций и ограниченного доступа к международным финансовым рынкам. Высокая налоговая нагрузка в Беларуси негативно отражается на способностях страны привлекать прямые внешние инвестиции в необходимом объеме. Демографические тенденции (старение и сокращение населения) усиливают нагрузку на пенсионную систему, которая нуждается в срочном реформировании.

Как отмечается в докладе Всемирного банка, "Беларусь стоит перед выбором: либо и далее следовать существующей стратегии роста и постепенно утратить свой потенциал, либо переориентировать политику на обеспечение стабильных макроэкономических условий и сокращение уровня централизации ресурсов в руках государства и таким образом обеспечить устойчивость роста. Хотя показатели роста последних лет внушают оптимизм, малой открытой экономике Беларуси не хватает гибкости, чтобы противостоять серьезным шокам. высокая зависимость экономики Беларуси от конъюнктуры внешних рынков также не дает поводов почивать на лаврах... Пройдет довольно много времени, пока страна сможет ощутить пользу широкомасштабных и последовательных структурных реформ. Поэтому реформы надо начинать как можно раньше, пока экономика работает стабильно и обеспечивает рост. Дальнейшая задержка может привести к утрате возможности проведения реформ с минимальными издержками, поскольку благоприятная внешняя конъюнктура может измениться" [62].

К числу относительно благоприятных условий для начала реформ относится постепенное снижение инфляции в стране. Хотя уровень инфляции в Беларуси (по индексу потребительских цен) остается самым высоким в регионе, он снизился до 18,1% в 2004 г. по сравнению с трехзначными цифрами в 2000 г. Правда, эта тенденция не является стабильной. Как отмечает белорусский экономист Ярослав Романчук, если в 2006 г. по сравнению с предыдущим годом темпы роста индекса потребительских цен за год сократились на 17,5%, то в 2007 г. они резко увеличились - на 83,3%. Инфляция достигла 12,1%, что не может свидетельствовать ни о какой макроэкономической стабилизации. Этот показатель является самым плохим за последние три года. В 2007 г. жилищно-коммунальные услуги подорожали на 14,7%, продовольственные товары - на 15,9%, молоко и молочные продукты - на 28%. “Концепция социально-значимые товары практически полностью потеряла свой смысл. При жестком регулировании цен на базовые потребительские товары именно они дорожают быстрее других. Так что если посчитать инфляцию для бедных семей, т.е. взять корзину товаров и услуг, которые они покупают, по итогам 2007 г. она превысит 20%” [63].

Экономический рост в Беларуси происходит на фоне достаточно стабильного уровня занятости и увеличения в общей численности трудовых ресурсов доли граждан, которые предпочитают или не работать, или работать за рубежом. Официальный уровень безработицы является низким (2,2% от общей численности трудовых ресурсов в середине 2000-х гг.) и стабильным. В Беларуси за прошедшее десятилетие на 40% сократилось количество населения, занятого в сельском хозяйстве, на 4,7% - в промышленности (данная сфера остается все еще доминирующей); но на 6,3% увеличилось количество занятых в строительстве, на 6% - на транспорте и на 17, 4% - в сфере услуг [64]. В принципе, эти тенденции свидетельствуют о том, что наша страна медленно, но движется в сторону формирования постиндустриального общества.

Однако в сфере занятости с каждым годом нарастают трудности. Не все потерявшие работу регистрируются на бирже труда из-за крайне низкого уровня пособий и бюрократической волокиты. Многие трудоспособные граждане Беларуси (более 400 тыс. чел.) предпочитают работать в других странах с более высокой оплатой труда. Гораздо более серьезной проблемой является то, что дальнейшие усилия государства по сохранению неэффективных рабочих мест не могут принести результата.

Как отмечает белорусский эксперт в области экономики Виталий Амбалов, "такие рабочие места не только снижают эффективность предприятий, но и отвергаются самими рабочими. Если даже предприятие не убыточное, то чаще всего низкодоходное, а следовательно, уровень зарплаты низок. Люди на таких рабочих местах не задерживаются и не дорожат работой. Именно эти рабочие места из-за кадровой текучести создают постоянный фон вакансий на рынке труда, в то время как вакансии, обещающие человеку возможность обучения и перспективу роста, по-прежнему дефицитны.

Сохранение неэффективных рабочих мест влечет за собой и другой отрицательный эффект: вместе с устаревшим оборудованием устаревают знания и умения самих работников. Уже сегодня можно констатировать, что за последние 15 лет в значительной мере утрачено такое преимущество нашей экономики, как высококвалифицированные работники. Особенно это коснулось определяющих областей деятельности - проектирования и менеджмента. Не лучше ситуация и с кадрами рабочих специальностей.

Сегодня можно поставить вопрос более категорично: или сохранение рабочих мест и старых технологий, или сохранение рыночной перспективы... Выбор теперь придется делать между очень плохим и плохим решением" [65].

Крайне негативной тенденцией в белорусской экономике является увеличение внешнего долга. Как отмечает белорусский экономист Леонид Злотников, “итого во второй половине 2007 г. необходимо выплатить внешнему миру 2,4-2,7 млрд. долларов”. Эта величина немного превышает ожидаемое отрицательное сальдо в торговле товарами и услугами. При этом в данной сумме прирост платежей внешнему миру из-за роста цен на энергоносители составляет менее половины, т.е. примерно 1 млрд. долларов, а остальные 1,4-1,7 млрд. - это плата за жизнь взаймы, которая активизировалась еще до введения Россией новых условий расчета [66].

По расчетам специалистов Всемирного банка, объем ВВП на душу населения в Беларуси, рассчитанный по паритету покупательской способности (ППС), в 2005 г. составил 8,541 тыс. долларов (66-е место в мире). В то же время в текущих ценах он едва превысил 3,000 тыс. долларов (70-е место). Однако поскольку экономический рост в Беларуси продолжался до мирового финансового кризиса, эта ситуация изменилась. В 2007 г. в расчете на душу населения ВВП (рассчитанный по ППС) достиг рекордных 11,416 тыс. долларов, вплотную приблизившись к казахстанскому, у которого вторая позиция среди экономик СНГ (в текущих ценах данный показатель ниже и составляет 5,700 тыс. долларов). Лидирует же среди стран этой группы по-прежнему Россия с показателем в 15,694 тыс. долларов (ППС) [67].

Экономический рост позволил повысить среднюю зарплату. По итогам 2007 г. она составила 326 долларов. Для сравнения в России средняя зарплата равняется 529 долларам, в Казахстане - 434 долларам, Польше - 1300 долларам. В странах Балтии превышает 1000 долларов. Белорусские власти любят говорить о том, что благодаря их усилиям в стране существенно сократилось количество людей, живущих ниже черты бедности.

Однако, как справедливо отмечает Злотников, до кризиса "55-60% белорусов имели месячный располагаемый доход (т.е. с учетом натуральных доходов от приусадебных участков и социальных льгот в натуральном выражении) в размере 400 и менее тысяч белорусских рублей (примерно 200 долларов) на одного человека. Меньший доход у семей с двумя детьми: среднедушевой располагаемый доход на члена семьи менее 300 тыс. бел. рублей (150 долларов) имели каждые две семьи из трех и 86% семей с тремя детьми... За чертой бедности, в качестве которой принят бюджет прожиточного минимума (около 190 тыс. белорусских рублей), находилось 10% населения. На самом деле несколько больше, поскольку по сравнению с 2001 г. 18% своего дохода семья тратит дополнительно на услуги ЖКХ, транспорт и другие услуги. И это неплохой показатель, если учесть, что в 2001 г. за чертой бедности находился 41% населения. Но мы видим, что более половины населения далеко над этой границей не поднялись, и в случае развития кризисной ситуации они вновь опустятся за черту бедности" [68].

В последнее время у многих растет понимание того, что ресурсы белорусской экономической модели являются ограниченными и что без определенной реформации и создания более благоприятных условий для привлечения прямых иностранных инвестиций она может оказаться в кризисе (см. вставку 16.3.). Это нашло свое выражение в таких решениях властей, как отмена правила золотой акции, подписание Лукашенко декрета о создании полномасштабного фондового рынка к 2011 г. Некоторые эксперты в Беларуси и за рубежом поспешили назвать эти действия новой экономической политикой,

По нашему мнению, эта точка зрения не учитывает то обстоятельство, что в Беларуси экономика оказалась заложницей политики. В стране могут проводиться только те экономические преобразования, которые укрепляют, а не ослабляют авторитарную власть. Конечно, многие формы политического авторитаризма совместимы с рыночной экономикой. Но белорусский режим является достаточно редкой разновидностью, сочетающей персоналистское господство с популистской его легитимацией. Подлинные рыночные реформы не могут не подорвать социал-популизм - этот важнейший фундамент диктатуры личной власти в Беларуси. Поэтому белорусские власти будут делать все для того, чтобы отсрочить судный день, несмотря на нарастание проблем, связанных с падением эффективности экономики.