Актуальные политические проблемы

Какие вызовы бросит новое тысячелетие людям, определяющим политику КНР? Какие проблемы сильнее всего заботят рядовых граждан стремительно меняющегося Китая? Поводы для беспокойства у тех и у других схожи, перспективы — различны.

После того как государство самоустранилось из экономики, темпы ее роста стали самыми высокими в мире, реальный доход на душу населения вырос больше чем вдвое, а число людей, живущих в бедности, резко сократилось. С одной стороны, 80-е и 90-е годы оказались «золотым веком» для тех, кто был наделен жилкой предпринимательства, с другой — граждане лишились «железной чашки риса», т.е. постоянной гарантии трудоустройства. В связи с тем что убыточные государственные предприятия сливаются друг с другом, сокращают производство или вообще закрываются, безработными уже оказались несколько миллионов рабочих, которые очень часто не получают никакой компенсации. В крупных индустриальных городах уволенные по сокращению рабочие собираются у своих заводов или у правительственных учреждений, требуя дать им возможность зарабатывать себе на жизнь. Система социального страхования будет совершенно не способна выплатить пособия миллионам новых безработных, которые появятся в том случае, если все или почти все убыточные предприятия обанкротятся. Опасаясь этого, китайские руководители, противореча ими же провозглашенному политическому курсу, замедлили темп реформ, отложив наиболее трудные экономические решения и продолжая предоставлять банковские кредиты крупным промышленным предприятиям. Проблема безработицы стоит особенно остро: лидеры КНР считают, что их работу следует оценивать не только по высоким производственным показателям модернизированной ими экономики, но и по тому, насколько сумели они улучшить материальное положение большинства граждан. У лидеров есть все основания опасаться роста социальной напряженности и массовых проявлений недовольства со стороны рабочего класса, вполне законно претендующего на те права, которых он лишился в ходе реформ.

Проводя политику под лозунгом «Некоторые обогащаются первыми», руководители китайского государства ясно отдают себе отчет в том, что их более нуждающиеся сограждане болезненно переживают вопиющее социальное неравенство, порожденное социалистической рыночной экономикой: покуда рабочие выражают недовольство резким падением уровня жизни, а то и отсутствием средств к существованию, китайские бизнесмены разъезжают на дорогих лимузи

нах, разговаривают по сотовым телефонам и устраивают пышные застолья в роскошных ресторанах. Есть и еще более опасный фактор: экономическая реформа создала условия для обогащения чиновничества. На протяжении нескольких лет рядовые граждане страны единодушно считают, что наиболее серьезной проблемой КНР остается коррупция должностных лиц. За последние годы крестьяне тысячи раз протестовали против злоупотребления властью со стороны «местных императоров», которые незаконно вводят обременительные налоги и занимаются поборами с населения. Несмотря на то что государственные СМИ по большей части умалчивают об этих выступлениях, страницы официальных газет пестрят статьями, посвященными коррупции и борьбе с ней. Гласный подход к этой проблеме — это один из элементов государственной антикоррупционной кампании. Лидеров КНР размах коррупции должен тревожить еще сильней, чем рядовых граждан, поскольку на карту поставлена легитимность режима и, стало быть, их собственная власть.

В отличие от других коммунистических стран, режимы которых были свергнуты в конце 80-х годов народными выступлениями, в Китае второй политической революции не произошло: коммунистическая партия сохраняет всю полноту власти. Но при этом от грандиозных революционных программ, которые вынашивал Мао Цзэдун, мало что осталось. В 70-е годы невозможно было даже вообразить размах и динамику перемен, происходивших в 80-е и 90-е годы. Политический курс нынешнего Китая с полным правом может быть назван «постмаоист- ским», поскольку речь идет не о смене лидеров, а о возникновении качественно нового режима, и, судя по темпу перемен, они уже необратимы.

Исторические предпосылки

На вопрос о том, чем больше всего гордится средний китаец, наверняка последует ответ: «Нашей долгой историей». Китайская цивилизация зародилась более шести тысяч лет назад. Как политическая система, Поднебесная империя оказалась самой долговечной в мировой истории формой правления: это централизованное государство, претерпев очень незначительные идеологические и структурно-бюрократические изменения, просуществовало более двадцати веков — вплоть до падения в 1911 г. последней династии Цинь. Китаем правили император и единственный в своем роде аппарат чиновников-уче- ных, которые получали свои должности «по заслугам» — выдержав

экзамены на знание конфуцианской философии. К этим экзаменам мог быть допущен каждый, но для успешной сдачи требовалось классическое образование, что предполагало, как правило, помощь частного репетитора-наставника, услуги которого рядовому китайцу были не по средствам. Конфуцианство культивировало консервативные ценности и рассматривало общество и государство как упорядоченную иерархию, каждая ступень которой связана с другими гармоничными взаимоотношениями. На вершине этой иерархии стоял император, обеспечивавший социальный порядок личной моральной безупречностью. В конфуцианской философии границы между понятиями «общество» и «государство» размыты, а нормой социальных отношений считается не конфликт, а гармония, которая достигается тем, что исполненный добродетели император служит примером социального поведения. Лояльность императору — это наивысший принцип данной иерархической системы, накладывающий моральные обязательства на все общество [2].

От империи — к борьбе за новый Китай

Этот во многих отношениях примечательный монархический строй начал рушиться в середине XIX в., когда императоры династии Цинь оказались не в состоянии укрепить свою политическую власть и защитить целостность страны перед лицом крупного и длительного восстания, параллельно с которым Китай подвергся массированному экономическому и военному вторжению извне.

Ключевыми проблемами были национальный суверенитет и борьба крестьян за выживание. Первая была обусловлена двумя группами факторов — разделением территории страны на основании договоров, силой навязываемых западными державами начиная с XIX в., и прямой военной интервенцией с последующей оккупацией Китая японскими войсками в 30-е годы. Что же касается китайского крестьянства, то его бедственное положение, вызванное социально-экономическими условиями, в свою очередь предопределенными непомерными налогами, ростовщическими ставками кредитов и очень высокой арендной платой за землю, еще больше осложнялось частыми наводнениями и засухами, которые окончательно разоряли крестьянские хозяйства. Современник уподобил китайского крестьянина человеку, стоящему по горло в воде: малейший всплеск — и он захлебнется [3].

Оба фактора были задействованы соперничающими политическими силами, стремившимися к объединению страны. В 20-е годы наибольшую политическую и военную мошь обрели Национальная партия (Гоминьдан) и армия. Социальной базой националистов были прежде всего жители городов, а в деревнях они в значительной степени зависели от поддержки помещиков, и это позволяет понять, почему националисты так вяло решали аграрные и социальные проблемы, столь важные для китайских крестьян. Их бедственное положение обострялось еще и тем, что на место взаимных обязательств, существовавших между помещиками и крестьянами, пришли иные экономические отношения, внедряемые наемными управляющими. Распределение земли не входило в программу Национальной партии, равно как и меры по упорядочению налоговой системы и понижению ставок по кредитам, что сделало бы их выгодными для крестьян.

В 1924—1927 гг. националисты заключили союз с коммунистами и вместе с ними начали борьбу с региональными военачальниками и за объединение Китая. К концу 20-х годов эта цель была практически достигнута, и в 1927 г. националисты порвали с коммунистами, устроив кровавую резню, в которой из 58 ООО членов партии уцелели только 10 ООО. Этот разрыв ознаменовал собой начало новой гражданской войны, в результате которой националисты в 1949 г. были вытеснены на остров Тайвань. «Неоконченная гражданская война» продолжалась до 1991 г.

В отличие от националистов революционеры-интеллигенты, создавшие в 1921 г. Коммунистическую партию Китая (КПК), не рвались к власти. Своими успехами и окончательной победой они во многом обязаны удачному стечению обстоятельств в 30-е и 40-е годы [4]. Историческая ситуация была благоприятна и для других политических сил, но в полной мере воспользовались ею коммунисты. Мао Цзэ- дун стал лидером компартии в середине 30-х годов, а к началу 40-х упрочил свое положение [5].

Спасаясь от преследования националистов, многие члены КПК после 1927 г. бежали из городов. Мао Цзэдун к этому времени уже учел и оценил важность стихийного социального протеста, вызревавшего в крестьянской среде, и предложил революционную стратегию, отличавшуюся от содержащейся в доктринах научного коммунизма и опробованной в России. Он отверг идею, что китайские коммунисты смогут завоевать власть в ходе революции, которую совершит немногочисленный рабочий класс; по его мнению, победа может быть достигнута лишь в том случае, если коммунисты возглавят зарождающееся крестьянское движение и создадут полупартизанские формирования «Красной Армии», которые будут наносить удары по городам. Базируясь в юго-восточных районах страны, Мао и его сподвижники внедрили и реализовали программу политического просвещения и социальных перемен, куда входило и перераспределение земли. В 1934 г.

националисты принудили коммунистов к стратегическому отступлению, получившему название «Великий поход», окончившемуся в пещерах на северо-западе Китая, где Мао и его сторонники, число которых в буквальном смысле сократилось в десять раз, продолжали разрабатывать стратегию крестьянской революции, поддерживаемой в деревнях.

Вторым важнейшим компонентом победы, одержанной коммунистами, было вторжение японских войск из северо-восточных районов страны (Манчжурия), захваченных еще в 1931 г., в Центральный Китай. Мао, перехватив стратегическую инициативу, призвал к прекращению гражданской войны и к объединению всего народа для отпора иностранному агрессору. Лидеры Гоминьдана поначалу колебались, и сочетание их пассивности с сильнейшими антияпонскими настроениями, доминировавшими и в городах, и в сельской местности, снискало коммунистам огромную популярность; в глазах народа именно они воплощали в себе патриотическое сопротивление захватчикам. С 1937 по 1945 г. численность КПК выросла с 40 ООО членов до миллиона с лишним. Поражение Японии во Второй мировой войне положило конец коалиции коммунистов и Гоминьдана. Началась новая гражданская война. Через четыре года коммунисты, выступавшие под лозунгами национализма и крестьянской революции, одержали победу и, оказавшись у власти, направили свои усилия на построение социалистического общества.