§ 5 ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ГРУППЫ И КОРПОРАТИЗМ
Любое общество может быть представлено как более или менее развитая система всевозможных групповых интересов (экономических, политических, профессиональных, этнических и т.
д.), постоянно пребывающих в сложных взаимоотношениях сотрудничества и соперничества, имеющих или стремящихся получить доступ к процессу выработки и принятия значимых политических/государственных решений с целью обеспечения выгод для себя.Одна из важных проблем функционирования политических систем любого типа (для демократий же — это центральная проблема) — согласование групповых и общегосударственных интересов, так чтобы первые по возможности не противоречили последним. Одним из теоретических направлений, предлагающих свои варианты ее практического решения, является корпоратизм.
Появление термина «корпорация» (от лат. «corpus» — тело) относится к европейскому средневековью, когда под корпорацией понимался один из видов сословно-профессиональных объединений цехового типа (гильдия, ганза, братство). В XIV-XV вв. во многих европейских странах сложилась даже система корпоративной политической власти, когда, например, органы городского самоуправления формировались цехами.
Однако осмысление корпоративной организации начинается позже, уже в эпоху исчезновения цехов. Наиболее полно этот феномен исследовал в «Философии права* Гегель, который понимал под корпорацией не просто со- словно-профессиональное объединение, но социальный институт, стоящий между индивидом и государством и необходимый для преодоления отчуждения его как от общества в целом, так и от государства в частности. Таким образом, корпорация, по мнению Гегеля, выполняет важные экономические и социально-психологические функции.
Пик теоретического интереса к корпоративным формам политической организации приходится на вторую половину XIX — начало XX вв. В противовес «величайшему злу либерально-демократического государства — партийности» Луи Бланом выдвигается идея функциональ ного, ответственного представительства, предполагающая, что представительные учреждения должны состоять не из депутатов, избранных населением, а из делегатов отдельных деловых организаций, не теряющих связи с ними и перед ними ответственных.
Как дальнейшее развитие этих идей возникает теория монопольного представительства.
Гастон Морэн, выдвинувший эту идею, исходил из необходимости: а) ограничения политической активности синдикатов (профессиональных союзов); б) предоставления отдельным из них права исключительного представительства определенных групп населения; в) государственного контроля над синдикатами.Начало XX в. стало периодом реального противостояния корпоративной (сформировавшейся в рамках синдикалистского социализма) и марксистской концепций политического устройства. Однако реально воплотить в жизнь доктрину корпоратизма сумел итальянский фашизм. В той или иной степени элементы корпоративного устройства получили воплощение в межвоенный период во франкистской Испании, салазаровской Португалии и нацистской Германии. Именно эту форму государственного корпоратизма Ф. Шмиттер характеризовал следующим образом: «Ограниченное число принудительных, иерархически ранжированных и функционально дифференцированных групп монополизируют представительство общественных интересов перед государством в обмен на то, чтобы государство само отбирало их лидеров и формулировало их требования и позиции».
Специфическая форма корпоратизма возникла и в нашей стране. Однако социалистический корпоративизм, в отличие от фашистского варианта, «был не только создан государством и функционировал под его контролем, но и практически не выходил за государственные рамки... он не был результатом взаимодействия государственных и негосударственных образований, но существовал исключительно внутри государственных структур, между ними, то есть был бюрократическим» (С. П. Перегудов).
В американской политической науке, вне рамок европейского корпоратизма, первым сформулировал концепцию заинтересованных групп американский ученый А. Бентли. В книге «Процесс правления. Изучение общественных давлений» (1908) он писал: «Все явления государственного управления есть явления групп, давящих друг на друга и выделяющих новые группы и групповых представителей (органы или агентства правительства) для посредничества в общественном соглашении».
Отсюда, анализ государственного управления должен основываться на эмпирическом наблюдении результатов взаимодействия групп и оцениваться лишь в социальном контексте. Однако в течение 20 лет его книга оказалась невостребованной. Только в 30-х гг. в США заинтересованные группы становятся объектом внимания политической науки. В Европе исследование политологами групп интересов начинается после Второй мировой войны. Тем не менее наименование «неокорпоратизм» или «социетальный/либеральный корпоратизм» для обозначения такого рода феноменов появляется лишь в 70-е гг., поскольку исходное понятие было дискредитировано в общественном мнении политической практикой фашизма. Г. Лембрух определил либеральный корпоратизм как «особый тип участия больших организованных групп в выработке государственной политики, по преимуществу в области экономики». Либеральный корпоратизм не претендует «на подмену институциональных механизмов парламентского и партийного правления», но в то же время способствует большей интегрированности политической системы. Его «...нельзя отождествлять лишь с консультациями и сотрудничеством правительства и заинтересованных групп. Его от личительная черта — высокая степень кооперации между самими этими группами в выработке экономической политики».Группами интересов в рамках этой концепции называют институциональные структуры самого разного типа (предпринимательские, профсоюзные, религиозные, этнические, культурные и т. д.), которые, не претендуя на политическую власть, пытаются влиять на нее, посредничая в деле обеспечения специфических интересов своих членов.
Типология заинтересованных групп представляет большую трудность, что объясняется их многочисленностью и чрезвычайным многообразием. М. Дюверже предложил подразделять группы интересов по критерию их организационных структур на: а) массовые (профсоюзы, молодежные организации, организации ветеранов и т. д.) и б) кадровые (предпринимательские союзы, элитарные организации). К третьему типу групп интересов Дюверже отнес научно-исследовательские центры и фонды, рекламные агентства.
Кроме того, Дюверже различал группы интересов, действующие исключительно в политической сфере, и организации, для которых оказание политического давления составляет лишь какую- то часть их деятельности (профсоюзы, церковь и др.).Типология, как раз и ориентированная на пять различных общественных сфер деятельности заинтересованных групп, была разработана У. фон Алеманом: 1.
Организованные интересы в экономической сфере и в мире труда: предпринимательские объединения, профсоюзы, потребительские союзы. 2.
Организованные интересы в социальной сфере: объединения защиты социальных прав (общество слепых, союзы пенсионеров и др.), объединения социальных достижений (благотворительные организации), группы самопомощи (общество анонимных алкоголиков)и др. 3.
Организованные интересы в сфере досуга и отдыха: спортивные союзы, кружки общения и реализации хобби. 4.
Организованные интересы в сфере религии, науки и культуры: церкви, религиозные секты, научные ассоциации, общеобразовательные кружки, союзы деятелей искусств. 5.
Организованные интересы в общественно-политической сфере: духовные, этические, правозащитные (Международная амнистия), общественные движения (экологическое, разоруженческое, феминистское). Существуют и другие классификации заинтересованных групп (например Ж. Блонделя и др.).
Влияние заинтересованных групп определяется их ресурсами, т. е. количеством членов, экономическим могуществом, ролью, которую она играет в данном обществе, и др.
Для достижения своих целей группы интересов применяют самые разные методы. Это и оказание консультационных и экспертных услуг правительству, и разворачивание общественных кампаний, чтобы убедить правящую элиту в законности своих требований, для чего широко используются средства массовой коммуникации. Это и угрозы, и использование «потенциала для шантажа», если же они не приводят к цели, то могут использоваться деньги, для того чтобы «купить согласие». Наиболее мощные группы интересов могут саботировать действия правительства, например, парализуя производство, затрудняя действия некоторых важных государственных служб или вызывая в стране финансовую панику.
Иными словами, ресурсы для достижения групповых интересов охватывают чрезвычайно широкий спектр — от убеждения и консультирования до прямого действия.Сторонники концепции либерального корпоратизма считают, что заинтересованные группы выполняют в условиях демократии, наряду с артикуляцией интересов, чрезвычайно важную функцию контроля за деятельностью государственной администрации (подразделения которой сами являются группами интересов). «Для того чтобы система плюрализма и демократии была работоспособна в административной сфере, — пишет, в частности, Д. JIa Паломбара, — необходимо согласиться с тем основополагающим фактом, что большинство предъявляемых правительству требований выражают частные интересы и они не обязательно имеют в виду общие ин тересы и „благо нации"». Необходимо признать также, что государственно-административная система сама расчленена в соответствии со сферами политики и что подразделения государственной администрации — во всех странах — борются друг с другом за свою долю государственных расходов и ресурсов, которыми неизбежно подкрепляется политика.
Для каждой из этих административных сфер существует своя естественная клиентела среди населения. Эти клиентельные группы и нужно поощрять к установлению регулярных и стабильных контактов со своими контрагентами в государственной администрации» (например, руководителей промышленности и рабочих — с министерством промышленности, пожилых — с органами пенсионной системы, фермеров — с министерством сельского хозяйства и т. д.). «...Если естественная клиентела каждого из этих административных секторов еще не создана, то само государство должно постараться создать такие организации, которые также необходимы для обеспечения жизнеспособности демократической полиархии, как и политические партии страны. Ибо без них политика, продиктованная партиями, имеющими большинство в законодательных органах, либо останется на бумаге, либо будет осуществляться государственными чиновниками, как им заблагорассудится».
Как отмечают исследователи, наибольших успехов реализации неокорпоративистской модели добились «малые европейские страны с хорошо организованными ассоциациями интересов и крайне уязвимыми интернационализированными экономиками.
Корпоративистские тенденции просматривались особенно отчетливо, если в таких странах имелись мощные социал-демократические партии, сохранялись устойчивые электоральные предпочтения, если они обладали относительным культурным и языковым единством и соблюдали нейтралитет во внешней политике (Ф. Шмиттер)». Это прежде всего Скандинавские страны и Австрия. В других странах неокорпоратизм имел меньший успех, однако большинство наблюдателей, вне зависимости от их оценки практики неокорпоратизма, признают, что под ее воздействием происходит постепенная трансформация современных демократий. Противники пишут о господстве профсоюзов и «профсоюзном государстве». Сторонники говорят о появлении системы «организованного капитализма*. Неангажированные исследователи констатируют: «Наряду с индивидами (если не взамен последних) своего рода гражданами становятся организации. Степень подотчетности [властей] и их восприимчивости [к нуждам граждан] возрастает, но за счет снижения степени участия индивидов [в политической жизни] и их доступа [к принятию решений]. Конкуренция внутри организаций начинает заменять конкуренцию между организациями. Развитие данной тенденции происходит неравномерно, не все ее признают и далеко не очевидно, каков в конечном счете будет результат; и все же практически во всех современных обществах демократия становится все более связанной „интересами", все более „организованной" и все более „непрямой"» (Ф. Шмиттер).И все-таки почему, несмотря на целый ряд негативных моментов (прежде всего это неравновесность ресурсов различных групп интересов и возможность доминирования нескольких наиболее мощных из них, большая вероятность использования незаконных способов давления на власть), неокорпоратизм в целом способствует укреплению западной демократии и сохранению социального мира?
Во-первых, это наличие независимых от государства групп интересов, нацеленных на взаимодействие с ним ради укрепления социального партнерства и повышения политической и экономической эффективности системы.
Во-вторых, это та или иная степень институализации этого взаимодействия, а также способность государства «навязывать» в ходе переговоров общенациональные приоритеты и защищать интересы «слабых» групп.
В-третьих, это соблюдение всеми сторонами взятых на себя обязательств и соответствующая система контроля за их применением.
В условиях нынешней российской действительности, характеризующейся тем, что структура групповых интересов только складывается, политическая система не обрела стабильности, принимаемые законы или не работают, или открыто игнорируются, состояние общественной морали желает лучшего, бюджетный пирог скуден, а спрос на него огромен, — в этих условиях сложились чрезвычайно благоприятные условия для расцвета группового эгоизма «сильных» за счет ущемления интересов «слабых». В этих условиях опыт западного зрелого неокорпоратизма может сыграть позитивную роль в становлении цивилизованной системы взаимодействий российских заинтересованных групп.