ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Актуальность анализа проблем судебной власти обусловлена прежде всего возлагаемой на нее ролью. Судебная власть должна обеспечить защиту прав граждан и права в целом от противоправных действий и решений как от индивидов, должностных лиц, наделенных властными полномочиями, так и от государства в целом и тем самым обеспечить господство права.

Процесс формирования, законодательного закрепления и тем более функционирования судебной власти как самостоятельной ветви государственной власти в России происходит сложно и противоречиво. Для этого имеются как объективные, так и субъективные причины. И одна из последних - уровень развития юридической науки. К сожалению, отечественное правоведение по многим показателям отстает от потребностей юридической практики. Это связано с признанием и внедрением в государственно-правовой сфере принципиально новых современных демократических идей и принципов. Прежде всего это построение правового государства, признание и обеспечение прав человека, повышение роли права в общественной жизни, внедрение в государственную организацию принципа разделения властей и т.д.

Безусловно, претворение в жизнь указанных идеалов связано с деятельностью всей правовой системы, государственно-правового механизма. Однако именно суду, организации и функционированию судебной власти в решении этих задач отводится основная роль. 1.

Прежде всего содержание и само наличие судебной власти как ветви государственной власти связано с демократическим принципом разделения властей.

Впервые в России идея разделения властей получила официальное признание в п.

Один из основоположников теории разделения властей Ш. Монтескье, подчеркивая необходимость наличия трех ветвей власти, особую роль отводил именно судебной власти. По его мнению, «не будет свободы в том случае, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединится с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем»19.

Это очевидное, на первый взгляд, положение имеет, однако, длительную историю своего внедрения в политическую и юридическую практику и правовую теорию. В Советском Союзе эта практика осуществлялась на основе конституционного политического принципа «Вся власть Советам», не допускающим какого-либо разделения властей и выделения судебной власти в самостоятельную ветвь. Соответственно, это не нашло отражения ни в конституционном, ни в ином законодательном порядке. Провозглашение в ст.125 Конституции РСФСР 1978 г. положения о независимости судей и подчинения их только закону означало лишь запрет на вмешательство в судебную деятельность по отправлению правосудия, но не признание за судебной властью качества самостоятельного вида государственной власти, однопорядкового по своему значению с другими ветвями власти. А без такого признания невозможно ни осуществлять судебную реформу, ни повышать эффективность правосудия. 2.

Отсутствие признания на конституционном уровне самостоятельности судебной власти как власти государственной не создавало предпосылок и для теоретической разработки самого понятия «судебная власть». Не случайно даже сам термин «судебная власть» отсутствовал как в законодательном, политическом, так и научном лексиконе. Он получил официальное признание лишь в Декларации о государственном суверенитете РСФСР.

Необходимость судебной власти предопределена возможностью разрешения правового конфликта или спора. Оставаясь звеном единой системы государственной власти, но будучи самостоятельной ее ветвью, судебная власть обеспечивает реальную возможность пресечь произвол других ветвей власти и защитить права и свободы граждан, их организаций и общества в целом.

Будучи равноправной ветвью государственной власти, судебная власть тем не менее обладает особым статусом. Реальными носителями судебной власти являются судьи. Согласно ст. 120 Конституции России судьи независимы и подчиняются только закону. Следует отметить, что подобную независимость и самостоятельность Конституция не за крепляет ни для законодательной, ни для исполнительной власти. Тем самым конституционно фиксируется особый статус судебной власти как главной силы, обеспечивающей права и свободы, господство права во всех сферах общественной жизни.

Однако и после конституционного закрепления и фактического признания самостоятельности судебной власти имеется немало белых пятен как в научной разработке этой категории, законодательном регулировании ее организации, так и в юридической практике осуществления.

Более того, нередко понятие «судебная власть» отождествляется с понятиями «судебная система», «правосудие», «суд», «судебная деятельность» и т.д. Тем самым, по сути, за судами отрицается проявление государственной власти, причем власти самостоятельной и независимой.

И дело здесь не в пережитках советского правосознания и правовой действительности, когда судебная система вообще не рассматривалась как выражение государственной власти.

При внимательном анализе высказывания Ш.

Итак, является ли суд, судебная система отражением власти вообще и государственной власти, в частности?

Вообще любая власть, в том числе и государственная, - это особая функция по руководству, управлению и координации волевых действий людей. Отсюда и государственная власть определяется как функция «экономически и политически господствующих социальных сил по руководству делами общества через специально организованный аппарат осуществления власти»20.

Анализ особенностей, сущности и функций судебной власти позволяет заключить, что она обладает всеми признаками государственной власти.

Осуществляется специальными государственными органами - судами. Эта особенность закреплена в ст. 11 Конституции РФ, где подчеркивается, что «Государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации.

Это власть исключительная. Ее исключительность проявляется в том, что осуществление особой государственной функции - правосудия -

предоставлено только судам. Причем в ст. 1 ФЗ «О судебной системе Российской Федерации» особо подчеркнуто, что «никакой другой государственный орган, должностное лицо не имеет права присваивать се бе судебные функции». При этом и создание судов, не входящих в судебную систему, определенную федеральным законом, не допускается.

Судебная власть независима и самостоятельна. Суды осуществляют судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции Российской Федерации и закону», - закреплено в ч.

Обособленность судебной власти выражается в том, что суды не входят ни в законодательную, ни в исполнительную систему государственной власти.

Суды осуществляют правосудие на основе особого судопроизводства. Причем виды последнего закреплены конституционно в ст. 118 Конституции.

Законность судебной власти предполагает, что вся деятельность судов осуществляется строго в рамках действующего законодательства. А судебные акты обязаны соответствовать закону.

Однако, даже будучи самостоятельной, для исключения произвола государственная власть должна быть ограничена. Со стороны общества таковым ограничителем являются права человека, устанавливающие пределы вмешательства государства в субъективную сферу отдельной личности. Но для обеспечения эффективности государственной власти неизбежно ее самоограничение. И таким инструментом ее самоограничения выступает именно суд. 3.

Нередко судебная власть отождествляется, а иногда подменяется понятием «правосудие». Однако даже органически связанное с судебной властью правосудие является лишь основной функцией последней. Именно судебной власти, а не отдельного суда, как органа этой власти. Содержание понятия «судебная власть» гораздо шире, нежели правосудие. Помимо своей исключительной компетенции судебная власть осуществляет и иные правомочия, не являющиеся правосудием. В частности, в рамках реализации судебной власти осуществляется толкование Конституции РФ. Одна из содержательных составляющих судебной власти - судебный контроль так же не относится к осуществлению правосудия. Это же можно сказать и о проверке конституционности по жалобам, толковании законов. Только суд, и никакой иной государственный орган, определяет законность задержания, заключение под стражу, арест.

Интересно, что Конституция РФ в ч. 1 ст. 118, непосредственно запрещает осуществление правосудия любыми иными органами, кроме суда. Ни какая функция иных органов государства подобного конституционного запрета не содержит. Однако отсюда логично сделать вывод о том, что и суды как органы судебной власти не вправе осуществлять деятельность, не согласующуюся с их положением как органов правосудия. В частности, суд не может подменять деятельность иных органов и должностных лиц, в частности, возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинение.

Итак, правосудие не тождественно судебной власти. Это - исключительная прерогатива, наиболее значимая функция судебной власти, осуществляемая в специфических, установленных законом, порядке и формах с вынесением особых правовых актов. По своей природе правосудие - это непосредственное органическое соединение власти, основанной на праве, и права, обеспеченного и гарантированного властью. 4.

Не тождественна судебная власть и понятию «судебная система». До 1991 г. понятие судебной власти подменялось именно понятием «судебная система», а суд рассматривался главным образом как один из правоохранительных органов.

Судебная система - это установленная Конституцией РФ и ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» совокупность судов, организованных на демократических принципах с учетом федеративного, национально-государственного и административно-территориального

устройства страны. Именно судебную систему в целом, а не отдельные суды, или их группу можно характеризовать как выражение судебной власти. Судебная система как система судебной власти характеризуется единством. Это единство согласно ст. 3 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» обеспечивается:

Установлением судебной системы РФ Конституцией России и ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации».

Соблюдением всеми федеральными судами и мировыми судьями установленных федеральными законами правил судопроизводства.

Применением всеми судами Конституции РФ, федеральных конституционных законов, общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, а также Конституций и других законов субъектов Российской Федерации.

Признанием общеобязательности исполнения судебных постановлений, вступивших в законную силу, на всей территории России.

Законодательным закреплением единства статуса судей.

Финансированием федеральных судов и мировых судей из федерального бюджета.

Российская судебная система включает в себя систему судов общей

юрисдикции, систему арбитражных судов, Конституционный Суд РФ. В настоящее время многими проводится идея о целесообразности создания специализированных судов, рассматривающих конкретные категории дел (трудовые, семейные, налоговые, административные, ювенальные и т.д.). Для реализации этих предложений имеются довольно веские аргументы. Однако следует иметь в виду, что их создание возможно только путем внесения дополнения в федеральный конституционный закон (а не обычным и тем более не законом субъектов Федерации). Будучи частью единой системы, каждая из указанных подсистем самостоятельны и независимы друг от друга. Именно им принадлежит окончательное разрешение дел, находящихся в их ведении. Соответственно, они не обладают и полномочиями пересматривать решения друг друга. Не случайно Конституционный Суд РФ, будучи правомочным давать толкование актов законодательной и исполнительной властей, не может интерпретировать акты судебных инстанций (даже на предмет соответствия их Конституции). Однако, как показала практика (и на это обращалось внимание в печати), самостоятельность ветвей судебной власти имеет и определенные негативные моменты, порожденные отсутствием механизма их взаимодействия, что отрицательно сказывается на формировании единой судебной практики в сфере правоприменения.

Особо следует остановиться на такой демократической составляющей судебной системы как суд присяжных. Его наличие отражает процесс демократизации общества, участие членов гражданского общества в осуществлении правосудия. Однако здесь имеются определенные негативные явления. Суд по своей природе в процессе правосудия решает лишь вопросы права (к сожалению, это положение закреплено только применительно к деятельности Конституционного Суда РФ в ч. 7 ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Присяжные же, рассматривая вопрос о виновности, ставят на первое место вопросы факта. Правовые же вопросы реализуются ими на уровне обыденного правосознания, порой далекого от научного и профессионального. С другой стороны, участие присяжных заседателей в известной степени подрывает идею независимости суда. Судьи независимы и подчиняются только закону. Но при вынесении решения Судья вынужден подчиняться решению присяжных, даже в том случае, когда он по внутреннему убеждению и исходя из требований закона убежден в виновности подсудимого. Получается, что судьи подчиняются не только закону, но и вердикту присяжных.

Особый проблемный вопрос о соотношении судебной власти и прокуратуры. Действующая Конституция РФ регламентирует деятельность прокуратуры в рамках раздела «Судебная власть». Безусловно, такая трактовка не отражает место прокуратуры в системе разделения властей. Совершенно очевидно, что она не входит в систему судебной власти. Но, указывая на недостаток конституционного регулирования, следует определить место прокуратуры в системе разделения властей, определить четко ее полномочия во взаимодействиях с судебной властью. Поднадзорен ли суд, правосудие прокурору? На эти вопросы нет точного ответа ни в законодательстве, ни в юридической практике.

В Советском Союзе правосудие достаточно эффективно осуществляли и товарищеские суды, не входящие в систему государственной власти. Следует поддержать предложения о возобновлении деятельности аналогичных органов и в условиях российской судебной системы.

Отличается судебная власть и от других, близких и связанных с нею явлений, таких, как «судебная деятельность» и «судопроизводство». 5.

Важнейшей научно-теоретической проблемой, связанной с рассмотрением особенностей и сущности судебной власти, является про блема правопонимания, связанная с вопросами соотношения права и закона. Проблема соотношения права и закона непосредственно связана с принципиальными вопросами судебной власти, так как в правовом государстве именно судебной власти даны полномочия по контролю над правовым содержанием законов. Именно эти полномочия и делают судебную власть подлинно «властью».

Но для судебного властвования суд должен иметь четкие критерии «правового» и «неправового». В решении указанных проблем ведущая роль принадлежит науке. К сожалению, в отечественном правоведении по-прежнему не утихают споры по поводу понимания сути и содержания права. Юридическая наука до сих пор не пришла к общему знаменателю относительно правопонимания. Не рассматривая существо научной полемики, подчеркнем, что большинство ученых рассматривают «право» и «закон» как одноплановые явления, но не идентифицируют их. Отсюда встает проблема «правового» и «неправового» закона. Подлинно «правовой» закон - это тот, в основу которого положены естественные права человека. Сущность же права связывается с идеями свободы и справедливости, а не с ни чем не ограниченной волей властвующего субъекта, в том числе субъекта законодательной и исполнительной власти.

Но в правовом государстве именно судебной власти вручаются полномочия по контролю над правовым содержанием законов. Эти полномочия и определяют место судебной власти в системе государственной власти, делая ее не просто государственной, а подлинной государственно-правовой властью, определяющей правовой характер закона. Следовательно, судебная власть предназначена для решения не только вопросов правомерности поведения участников общественных отношений, но и о правомерности самих законов. Но для этого она должна иметь четкие ориентиры относительно содержания, сущности и понимания права.

Не дает определенности в этом вопросе и законодательная практика. В большинстве нормативных актов для характеристики правового содержания используется термин «закон», а не «право». А закон может как соответствовать, так и не соответствовать содержанию права. С этих позиций можно подвергнуть критике и конституционное положение о независимости судей и подчинении их только закону. Именно закону, а не праву. Но естественные права человека, составляющие содержание права, могут быть и не закреплены в законе. Подчиняется ли им судья? Не разрешено окончательно наукой и положение о прямом действии Конституции. Эти положения не теряют своей актуальности в современных условиях, ибо количество неконституционных и незаконных актов не сокращается, а растет. 6.

Суть судебной власти невозможно понять, не рассмотрев ее задачи и функции, не определив место и роль в системе социальной власти.

Представляется, что основная функция судебной власти заключается не во властном регулировании общественных отношений, обеспечении организованности и порядка, а в защите права - функция право защитная. «В правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства», - определяет ст. 2 Конституции РФ. Эту обязанность государство осуществляет посредством всех ветвей власти. Однако основная, главенствующая роль в защите прав и свобод отводится именно судебной власти. Причем речь идет о защите от нарушений прав со стороны всех участников общественных отношений, в том числе и от произвола органов власти. 7.

Судебная власть осуществляет свои государственно-властные полномочия исключительно правовыми средствами, путем издания правовых актов. В правовой характеристике судебных актов сочетаются черты, характерные для всех актов органов государственной власти (правовых актов), так и специальные черты, характерные лишь для актов судебных органов. Последнее обстоятельство позволяет характеризовать их как «судебные акты».

По своему характеру судебные акты являются актами применения, носят индивидуальный характер. В этом случае они направлены на защиту и обеспечение субъективных прав конкретных субъектов. Но такая характеристика судебных актов соответствует характеристике суда как правоохранительного органа. Понимание же суда как органа судебной власти неизбежно приводит к необходимости трактовки его как органа творящего, создающего право, властно принимающего акты общеобязательного характера.

Характеристика судов как органов судебной власти вызвала появление научных концепций, в соответствии с которыми судебные акты имеют не только индивидуальный, но и нормативный характер.

Среди этих концепций можно выделить несколько направлений анализа.

Правовая природа судебных актов имеет прецедентно

правоприменительный характер. 2.

В процессе судебной деятельности принимаются акты нормативного характера, а это равносильно признанию факта, что суд занимается правотворчеством.

Акты легального толкования, осуществляемого высшими судебными органами (интерпретационные акты), имеют нормативный характер.

Не касаясь подробной аргументации авторов указанных концепций, полагаем, что они недостаточно убедительны и не вполне соответствуют общетеоретическим положениям юридической науки.

Прежде всего речь идет об обязательном характере разъяснений, содержащихся в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Действительно, с помощью руководящих разъяснений Верховный Суд РФ выполняет функцию обеспечения единообразия судебной практики, обобщая правоприменительный опыт деятельности судебных органов. Однако данный опыт осуществлялся в рамках действующего законодательства, оптимального для конкретных условий применения относительно определенных (диспозиций, санкций) материальных норм. При этом ничего нового (нормативно иного) в законодательство не вносится.

Не являются прецедентом и решения Верховного Суда РФ, принятые в порядке рассмотрения дел в первой инстанции. Но придания нормативного характера подобным решениям законодатель не дает. Их нельзя трактовать как юридический прецедент. Столь же спорны вопросы юридической силы интерпретационных актов - актов толкования высших судебных органов.

Действительно, исходя из положений принципа разделения властей, Конституция РФ исключила из числа субъектов аутентического толкования законодателя. Право толкования законов получили лишь представители судебной власти. Однако, предоставляя такое право высшим судебным органам, Конституция России не определяет юридическую силу их интерпретационных актов.

Согласно ст. 13 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ обязательны для арбитражных судов в Российской Федерации. Однако акты толкования лишь уточняют, конкретизируют, толкуют содержание актов, не внося в них нового содержания положений общеобязательного характера. Следовательно, характеризовать их как источник права нет оснований. Выработанные в результате судебного толкования право- положения являются частью содержания толкуемого акта и разделяют его судьбу. Нормативные же акты являются исключительно результатом правотворчества (а не толкования или правоприменения).

При этом следует учесть, что Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ имеют право давать толкование нормативных актов только по вопросам, возникающим в судебной практике. При этом ссылка на решение Верховного Суда РФ по конкретному делу может иметь место только наряду с указанием на подлежащий применению закон.

Сложнее вопрос о юридической силе актов Конституционного Суда РФ. Согласно Закону о Конституционном Суде РФ акты его толкования имеют обязательную силу. Более того, они имеют чрезвычайную силу, ибо вступают в силу непосредственно после вынесения, не требуют подтверждения другими органами, не могут быть ни оспорены, ни пересмотрены каким-либо иным органом государственной власти. Однако при этом суд не отменяет действующие нормативные положения, не вносит изменений и дополнений в действующее законодательство, он лишь признает акты неконституционными, тем самым лишая их юридической силы. Отдельные авторы полагают, что в данном случае Конституционный Суд РФ выступает в качестве «негативного законодателя». Здесь есть доля истины, ибо положения, отменяющие нормативные предписания, являются оперативными нормами. Однако, когда речь идет о правотворческой деятельности, речь преимущественно идет об принятии регулятивных либо охранительных норм.

То же самое можно сказать о правовых судебных актах, принимаемых в порядке нормоконтроля.

Сказанное не говорит о негативном отношении к нормативной природе отдельных судебных актов. Признание судебной власти как самостоятельной ветви государственной власти в условиях правового государства объективно требует придания высшим судебным органам пра вотворческих функций. Здесь уместно вспомнить высказывание известного русского ученого С.А. Муромцева: «Формальная теория проводит резкую границу между законом и судом: закон творит, суд осуществляет волю законодателя. Но в здоровой государственной жизни суд творит, так же, как и законодатель, только при помощи иных приемов». Однако претворение этих положений в юридическую практику современной России не должно сводиться к формальному приданию нормативного характера отдельным судебным актам, а требует совершенствования действующего законодательства и практики его применения, в том числе учета зарубежной практики.

Собственно, новые политические и правовые реалии требуют научного переосмысления и самой теории правоприменения. В условиях командно-административной системы, отождествления права и закона правосудие понималось как осуществление правоохранительной, а значит, правоприменительной деятельности. В новых условиях, когда на суд возложена обязанность анализировать не только правомерность поведения субъектов, но и правомерность самого закона роль и функции суда принципиально меняются. Не занимаясь непосредственно правотворчеством как специфической деятельностью, связанной с созданием нормативных актов, судебные органы могут влиять на правовое содержание правовых нормативных предписаний.

Можно отметить и ряд других общетеоретических вопросов, научно обоснованное решение которых послужило бы основанием и условием совершенствования судебной власти. Это, например, научно - теоретическая проблема понимания правовой системы и системы права, вопросы судебной деятельности, связанные с федеративными отношениями в стране, проблемы правосознания и правовой культуры общества и граждан, вопросы участия общественности в судебной практике. Без научно-теоретического разрешения указанных вопросов сложно говорить о совершенствовании функционирования судебной власти и всего механизма Российского государства в целом. В.Е. СЕВРЮГИН,

заведующий кафедрой административного и финансового права Института государства и права, Тюменский государственный университет, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор