Специфика транснациональной трудовой миграции в условиях глобализации

В первом параграфе нашего диссертационного исследования мы выделили факторы трудовой миграции. В свою очередь, транснациональная трудовая миграция имеет специфические особенности, продиктованные глобализационными процессами.

Термин «транснационализм» был впервые использован крупнейшим американским социологом, одним из ведущих исследователей в области глобализации и международной миграции С. Сассен в 1960 гг. для акцентирования особенностей пространственных измерений в эпоху глобализации в социальных, политических и экономических процессах, связанных с деятельностью крупных международных компаний и сетей финансовых институтов. В современной политологической и

социологической литературе нет четкого критерия дифференциации факторов транснациональной трудовой миграции. Обобщение

существующих подходов в исследовании данного феномена позволяет описать несколько «укрупненных» групп факторов:

• интенсивное развитие технологий;

• изменение глобальной экономики;

• формирование и изменение глобального социального

пространства;

• инкорпорация мигрантов и перераспределение социального

капитала

• изменение роли государства в условиях глобализации

Отдельно остановимся на каждой из указанных групп факторов.

Интенсивное развитие технологий, связанное с информационными и

транспортными инновациями способно не только инициировать миграционные потоки, но и обеспечить формирование, сохранение и поддержание социальных связей и отношений. На смену линейным моделям обмена информации в условиях глобализации приходят циркулярные модели накопления знаний, образов и.т.д., транслируемых независимо от местонахождения и временных рамок. Согласно теории испанского социолога Мануэля Кастельса, новые технологии образуют материальную базу

социальных сетей, трансформируют саму природу социальной жизни вовлеченных в них людей, которая уже не может осуществляться только в пределах границ одной страны^[58].

Британский социолог Джон Урри, анализируя концепцию сетевого общества (связь между социальной структурой общества и технологиями), выделяет 5 т.н. потоков (скейпов) информации, организации и технологии: системы транспортировки, грузоперевозки, кабельные сети и телефония, наземные и спутниковые радиоволновые системы передачи информации^[59]. Сообщества и организации пытаются соединиться с этими потоками и, став узлом той или иной сети, определять распределение информации, капитала, образов и пр. Принимая участие в миграционных перемещениях, индивид обретает соответствующий статус в глобальном и транслокальном обществе, поэтому развитие транспортных и информационно-коммуникационных технологий (далее - ИКТ) увеличивают социальную значимость транснациональной миграции.

ИКТ как средство глобального обмена информацией влияют на сами аспекты миграционного процесса, например, на направление, стратегию и перспективу миграции. Исследователи Д. Моррис и Н. Вуд отмечают, что мигранты принимают решение о перемещении в другую страну во многом под влиянием глобальных медиа, транслируемых об успешности, комфорте и возможностях в других обществах, тем самым уменьшая вербальные каналы обмена информацией между личностями^[60]. Современные мигранты обладают разным доступом к информации об образе жизни принимающего общества и способах миграции^[61] и имеют различные материальные возможности для

переезда, поэтому влияние ИКТ на представителей отдельных социальных слоев может быть неоднородным.

Применение ИКТ требует от потенциального мигранта способности для использования этих технологий, поэтому поддержание социальных отношений зависит от многих факторов, например, адаптированности к языку контента, культурным различиям, образу жизни локального общества. По мнению социолога Ж. Хеймела, современные средства коммуникации дают возможность мигрантам иметь доступ к информации о культурных, социальных, политических и др. национальных событиях. Использование социальных медиа, связанных с получением, обработкой, накоплением информации, как раз и являются тем «мостом» между мигрантом и направляющим обществом, формируя «кибер-деревни» или сообщества, члены которого постоянно делятся информацией и обмениваются опытом^[62].

Современные технологии объединяют мир, что, как отмечает немецкий социолог Л.Прис, не заменяет прежние каналы коммуникации, а наоборот расширяет способы связи. Межконтинентальные сети мигрантов являются порождением новых форм медиа^[63], за счет которых происходит функционирование социальных сетей в реальном времени, размывая границы между цифровым и физическим опытом миграции. Совершенно иной характер приобретают социопространственные практики. Мобильность населения земли становится мгновенной, общение с живущими в разных регионах мира людьми является неотъемлемой частью современной жизни. Активность членов разных социальных групп в социальных сетях расширяет публичное пространство, формирует «сообщества выбора», которые в противовес «сообществам места» объединяют людей с едиными увлечениями и убеждениями, вне зависимости от физического местонахождения.

Современные средства коммуникации расширяют возможности поиска и трудоустройства в рамках международных программ занятости, в первую очередь, обеспечивая потенциальных трудовых мигрантов информацией о рынке труда и вакансиях, а во-вторых, предоставляя организациям доступ к информации о наличии специалистов необходимой квалификации. Для высококвалифицированных специалистов появляется возможность удаленной работы на принципах аутсорсинга. В связи с этим, необходимо выделить несколько перспективных направлений в области современной миграции:

- выбор комфортных условий для проживания без отказа от карьерных

возможностей;

- совмещение трудовой деятельности и личной жизни;

- получение образования в разных странах;

- временный переезд в новую страну в ожидании предложений по трудоустройству в разных регионах мира.

Таким образом, развитие ИКТ формирует баланс международного рынка труда, повышает значение и возможные перспективы трудовой миграции, а также создает материальную базу для транснациональной и виртуальной миграции.

Изменение глобальной экономики, вызванное разным экономическим развитием регионов мира и выраженное в дифференциации доходов населения и доступа к социальным благам и возможностям трудоустройства в развивающихся и развитых странах.

импортирующих трудовые ресурсы^[64]. Трудовая миграция активно становится объектом межгосударственного сотрудничества в вопросе поиска оптимальных способов упорядочения и организации миграционных потоков для более эффективного использования их потенциала.

В период всемирного экономического кризиса 2008-2009 гг. зависимость от международной трудовой миграции в развивающихся и развитых странах выявила несколько противоположных тенденций. Во- первых, спад производства и, как следствие, сокращение числа рабочих мест, стали причиной социально-экономической и политической дестабилизации в странах-донорах. Во-вторых, трудовая занятость и денежные переводы оказались одним из факторов стабильности экономик, пострадавших в период неопределенности на глобальных рынках. И.В. Ивахнюк считает, что в кризисной ситуации трудовые мигранты пошли по пути переквалификации, незаконного трудоустройства или возвращения на родину. Данную точку зрения, основанную на традиционной для социально-экономических исследований миграции парадигме «R-триаде: «привлечение, переводы и возвращение» (англ. recruitment, remittances and return), можно считать отчасти справедливой. В современном глобализованном мире рекрутинг иностранной рабочей силы превратился в механизм формирования связей локального и международного рынков труда, а возвращение людей, получивших опыт за рубежом, для стран-доноров менее выгоден, чем сохранение и увеличение объемов трансферов.

В результате развития глобальной экономики происходит увеличение масштабов движения капитала, товаров и услуг, технологий, культуры, а также формируется транснациональное пространство движения рабочей силы.

Увеличивающийся спрос на временных работников, более гибких в миграционном поведении, совпадает с целями стран, составляющих «глобализационную элиту»^[66]. Активное использование транснациональных сетей, объединяющих производителей, поставщиков, покупателей стимулирует реальную и виртуальную мобильность, прибыль от которой оправдывает затраты на привлечение мигрантов. Организации экономической деятельности, желающие достичь успеха на локальных рынках, заинтересованы в найме на работу более квалифицированных и менее оплачиваемых иностранных работников.

Транснациональные корпорации (далее - ТНК) и банки, создающие специальные финансовые условия для мигрантов за рубежом или инвестирующие капитал в трансграничные проекты, по мнению исследователя проблем эмиграции, американского социолога А. Портеса, являются транснациональными агентами высшего уровня. Обладая огромными финансовыми, управленческими и технологическими ресурсами ТНК и банки активно привлекают квалифицированную рабочую силу в свои филиалы по всему миру по средствам внутрикорпоративных перемещений и стажировок. В результате, эти организации стимулируют миграционную активность работников, которые, применяя ИКТ в своей ежедневной

коммуникации, становятся частью системы транснациональных деловых отношений и глобального аутсорсинга .

Малый и средний бизнес является транснациональным агентом более низкого уровня, открытым для мигрантов, вернувшихся в страну проживания, но поддерживающих деловую коммуникацию со страной-донором.

По словам исследователя данной проблематики, доктора экономических наук Г.И. Глущенко, международное движение капитала создает зоны экономических интересов компаний из стран-инвесторов, что предусматривает особые преференции для трансграничных экономических агентов всех типов и превращающихся в центры циркуляции миграционных потоков. Вместе с этим происходит развитие миграционной индустрии - совокупности социальных услуг (юридических, страховых, финансовых и пр.), упорядочивающих транснациональные миграционные потоки . Содействие миграции становится крупным международным бизнесом, который с развитием рынков труда, капитала, финансов, новых форм потребления, стимулирует транснациональную миграцию.

Формирование и изменение глобального социального пространства связано с тем, что трансграничные формы взаимодействия государства и бизнеса формируют определённый порядок социального взаимодействия в ^{[67] [68]}

условиях «финансовой гибкости» на глобальном рынке. Наличие совместных международных проектов требует от крупных компаний, банков и государства формирования сложных структур, которые создают возможность устранения противоречий, связанных со специфическими особенностями ведения бизнеса в странах с различной культурой и организацией политического процесса. По мнению исследователей С.Тейлора и А. Спайсера, границы организаций становятся открытыми, обеспечивающие свободу перемещения информации и капитала, а более мобильные работники перемещаясь между фирмами и становятся участниками транснацональной миграции.

Анализируя транснациональные связи мигрантов при помощи принципа «пяти Т»: трансферты, торговля, телекоммуникации, транспорт, туризм, современные исследователи указывают на вовлеченность людей, социальных групп и организаций в социально-экономические связи и отношения как внутри страны, так и за ее пределами, предполагающие опыт взаимодействия с социальными институтами, специфичными для других стран^{[69] [70]. Каждый из этих элементов «пяти Т» связан с феноменом, который в социологии обозначается термином «укорененность» (англ. embedded - врезанный, встроенный) , который впервые был использован американским историком и экономистом Карлом Поланьи для описания социальных и культурных структурных элементов общества как неэкономических факторов рыночного обмена. Позже американский социолог М. Грановеттер сместил фокус анализа с уровня развития общества и экономики, как целостной структуры, на взаимодействие личности, групп и организаций, выстроенных}

по сетевому принципу, а также разграничил саму «укорененность» на

74

структурную и основанную на социальных отношениях .

«Каждый элемент общества является частью более крупной институциональной структуры» - этот тезис стал основой теории общества как территориальной ограниченной сети отношений в пространстве. Транснациональные сети рассматриваются здесь как формы обмена информации в глобальном масштабе. Согласно А. Портесу, взаимодействуя мигранты и немигранты обмениваются информацией, ценностями, нормами поведения, в процессе общения происходит формирование транснационального социального пространства, частью которого выступают сообщества принимающих, направляющих и транзитных стран .

Пространственная укорененность, совместно с сетевой и социетальной^{[71] [72] [73], рассматривается современными исследователями как одна из основных аспектов транснационального взаимодействия, основанного под воздействием социального и культурного наследия разных обществ. В условиях транснациональной активности помимо международной коммуникации, люди осваивают модели адаптации, рассчитывая на возможность применения локального опыта в новом социуме. Л. Прис впервые назвал «транснациональное социальное пространство» сетевыми отношениями, вышедшими за рамки государства, географически рассеянными и одновременно образующими целостность. Это пространство не является транзитным, соотносится с социально-статусной структурой направляющего и принимающего обществ, которые проникают друг в друга на локальном, национальном и глобальном уровнях.}

Транснациональное социальное пространство формируется в результате сочетания связей и позиций в сетях и организациях, возникающих в процессе пересечения границ многочисленных стран. Оно находится в постоянной эволюции, процессы в нём происходят с применением различных видов капитала (экономического, человеческого, социального и др.), передаваемых через изменение его объема и конвертируемость . Исследователь А. Джонс, на основе существующих в современных социальных науках концепций о структуре транснационального социального пространства, предлагает следующую типологию:

• пространство взаимодействия, принимающее формы

межличностного общения, сетевых отношений, совместной работы, децентрализованного и практически независимого от местоположения участников ИКТ;

• пространство знания, образуемое трансфером опыта, идей, технологий;

• пространство межкультурного взаимодействия,

воспроизводящееся за счет трансляции, обмена традиционных социокультурных ценностей и норм, а также создания их новых,

78

транснациональных форм .

В свою очередь, А. Аппадураи выделяет следующие компоненты транснационального социального пространства: этнопространство (поток беженцев, иммигрантов, гастарбайтеров, туристов); технопространство (поток технологий); финансовое пространство (поток капиталов); медиапространство (поток медиаобразов); идеопространство (поток идеологий).

К основными свойствам транснационального социального пространства можно отнести укорененность в структуре принимающих, направляющих и ^{[74] [75]}

транзитных стран, многовариантность, социальность, организованность,

79

венчурность .

А. Аппадураи считает, что в глобализованном мире перемещения людей, информации, товаров и пр. дестабилизируют локальность, которая, будучи воспроизводимой и конструируемой людьми структурой чувствований, преобразуется в транслокальность . Модели культурного воспроизводства в замкнутых границами государствах динамично меняются, интегрируя новые модели поведения, ценности, традиции, необходимые для формирования и сохранения транснациональных сетей и связей. По словам

западноевропейского социолога Т Файста, существование транснационального социального пространства позволяет сделать вывод о том, что решение о миграции или реэмиграции не является конечным и неизменным. Это подвижное, склонное к изменению пространство социальных символов и саморепрезентации («воображаемое пространство»

о 1

А. Лефевра ), определяющее жизнь нынешних и потенциальных мигрантов.

Инкорпорация мигрантов и перераспределение социального капитала. В условиях глобализации мигрантам предоставляется возможность для временных перемещений при формировании и сохранении межличностных сетевых коммуникаций с жителями других стран. По мнению исследователя процессов транснациональной миграции С. Вертовека, транснациональная активность связана с наличием «структур возможностей», указывающих на степень прямого или косвенного государственного содействия миграции . Среди них можно выделить миграционную политику, механизмы легализации мигрантов, содействие в получении жилья, здравоохранение, образование, поддержку бизнеса и пр. В свою очередь, П. Левитт одним из ^{[76] [77] [78] [79] факторов транснациональной активности мигрантов считает участие в этнических и религиозных объединениях, осуществляющих трансграничную деятельность. Институциональное содействие адаптации мигрантов на современном этапе развития общества в перспективе способствует увеличению перемещений мигрантов и сохранению кроссграничных связей.}

Специфика взаимодействия мигрантов в транснациональном социальном пространстве потребовала преодоления ограничений существующих концепций адаптации. Так, американский социолог Ричард Альба разработал совершенно иную теорию ассимиляции, существенно отличающаяся от более ранних теоретических положений, основанную на возможности включения мигрантов в пространственно-локализованные сообщества.

Теория «инкорпорации мигрантов» (Р. Патнам) позволяет определить несколько подходов к изучению этнических мигрантов и принимающего общества на мезоуровне, в том числе концепций, основанных на теории «сегментированной ассимиляции» . В условиях инкорпорации мигрант, присоединившись к «культуре большинства», сохраняет свою идентичность поддерживая прежние связи, увеличивает круг контактов, формирует деловые и неформальные отношения в разных сообществах. Это лишь один из этапов на пути к ассимиляции, способствующий частичному отмежеванию личности от закрытых этнических сообществ. Инкорпорация приводит к формированию «гибридных культурных форм», дающих возможность мигрантам успешно взаимодействовать как в рамках этнического сообщества, так и ассимилироваться с социальными группами принимающего большинства.

А. Портес называет данный феномен «фрагментарной инкорпорацией», анализируя ее как частичную инкорпорацию социальных групп в разные ^[80] сосуществующие социальные субкультуры. Формируются новые формы социальной инклюзии, в результате которых включение групп мигрантов в социальную структуру принимающего общества связано с уменьшением сопротивления культурному разнообразию и поддержания мигрантами статус-кво.

С транснациональной социальной активностью связан трансграничный культурный обмен («транскультурация» в терминах Ф. Ортиса), который формирует новую идентичность и социокультурные формы, обеспечивающие коммуникацию мигрантов и их интеграцию в локальные общества. Как отмечает исследователь данной проблематики В.В. Матвеенко,

транскультурная адаптация связана с появлением особой страты глобальных мигрантов (менеджеров, ученых, специалистов и др.), сочетающих навыки быстрой адаптации к новым социальным условиям^{[81] [82].}

Глобализация дает мигрантам возможность для поддержания идентичности и определения жизненного пути. С. Каслз, характеризуя проблему лояльности личности транснациональному обществу, отмечает, что необходимо отказаться от представления трансмигрантов как космополитов, формирующих этнически укорененные формы идентичности. Трансмигранты всегда находятся в ситуации выбора между возвращением на родину или ассимиляцией и образованием локальных этнокультурных сообществ. Личности и группы заинтересованы в стабильности и социально­экономическом благополучии в месте проживания при сохранении кросскультурных компетенций, поэтому они конструируют способы поведения, сочетающие адаптацию, изменение окружения и поддержание со - этнических связей . В современном мире процесс миграции включает в себя вариативность существования в локальном и глобальном социальном пространствах, и допускает возможность транснационального перемещения.

Современные мигранты и немигранты ощущают транснациональное социальное пространство как «другое» в сравнении с привычной социальной средой и нормами поведения. Они вынуждены заново формировать и структурировать социальную действительность, ежедневную деятельность, создавая трансграничные формы и модели взаимодействия. В процессе этой деятельности возникает система транснациональной социальной стратификации, позиции в которой связаны с различными характеристиками страны происхождения и пребывания, структуры трансграничных родственных, дружественных, профессиональных связей, использования ИКТ и т.д.

Изменение роли государства в условиях глобализации. Современное государство, обладая огромными организационными ресурсами, выступает в роли ведущего института, оказывающего прямое или косвенное влияние на миграцию. Основное значение в направлении миграционных потоков имеет внутренняя политика, которая определяет социально-экономические, политические, культурные и др. предпосылки миграции. По мнению С. Каслза, в коррумпированных и небезопасных государствах миграционные правила выступают «барьером к благополучию», поэтому мигранты решаются на перемещение в обход миграционной политике.

В процессе глобализации происходит формирование многоуровневой политической системы регулирования социальных отношений. Действую на разных уровнях управления, ее участники образуют глобальные сети, объединяющие ТНК, финансовые институты, некоммерческие организации, которые аккумулируют вокруг себя глобальные потоки капитала и ресурсов. Всевозрастающее влияние правозащитных и волонтерских организаций, сетей и сообществ, объединяющих интересы глобального гражданского общества, ослабляют позиции власти в отношении вопросов внутренней и внешней политики, поставив государство перед выбором: тотальный контроль и селекция миграционной политики или получение конкурентных

преимуществ путем стимулирования транснациональной активности мигрантов.

Обеспечение свободы транснациональных миграционных потоков в долгосрочной перспективе является привлекательной стратегией, поскольку государства заинтересованы в создании глобальной системы экономической стратификации, полагает С. Кастельс^{[83] [84]. На сегодняшний день, отказ от миграционного контроля является нежелательным. Оптимальным решением выступает формирование особых режимов и совершенно иных экономических механизмов миграции.}

Исследователь проблемы транснациональной миграции Е. Остергаард- Нильсен выделяет два типа миграционной политики, основанных на интересах транснациональных мигрантов. Транснациональная миграционная политика страны пребывания, основанная на том, что страна происхождения тоже участвует в повышении правового и социально-экономического статуса своих граждан за рубежом и миграционная политика направляющей страны, основанная на взаимодействии с диаспорами и проведении транслокальных мероприятий по улучшению сообществ мигрантов .

В условиях развития института транснациональной миграции в ряде государств осуществляется поддержка политических сообществ и объединений, осуществляющих свою деятельность за пределами территориальных границ, которая направлена на изменение и преобразование национального и глобального политических контекстов и построение диалога между властью и гражданским обществом. На основании анализа административных и институциональных ограничений миграции, С. Каслз сделал вывод о наличии разночтений между национальной логикой миграционной политики и транснациональной логикой движущих сил миграции. Аффилированные бизнес-сообщества, общественные фонды,

правозащитные организации, некоммерческие организации (далее - НКО) выступают одними из посредников адаптации мигрантов в транснациональных агентов мониторинга поддержания принципов социальной справедливости в глобализованном мире, одновременно добиваясь реализации собственных политических целей и интересов. В этом случае, власть вынуждена действовать в условиях конфликта интересов между мигрантами и местным населением принимающей стороны, а также различными правовыми и политическими методами противостоять идеологической экспансии со стороны политических оппонентов.

Опыт «миграционных конфликтов» в государствах Западной Европы доказывает положение о том, что обострение ситуации в области регулирования миграционных процессов неизбежно приводит к росту электоральной поддержки наиболее радикальных, националистически ориентированных политических сил внутри страны. В этом случае, правительства стран-реципиентов прибегают к ужесточению миграционного законодательства, что зачастую напрямую противоречит экономическим интересам государства и способствует резкому росту коррупционных проявлений. В данном контексте так же интересен опыт Российской Федерации, являющейся ведущим государством-реципиентом среди всех стран СНГ. Этнические конфликты, связанные с колоссальным потоком мигрантов на территорию России из стран Средней Азии, ставят перед правительством ряд серьёзных экономических и социальных проблем. Культурный экспансионизм, этноцентризм, правовой и социальный нигилизм мигрантов дестабилизируют социально-экономическую ситуацию, побуждая власть удовлетворять «политические ожидания» большинства, внося значительные коррективы в миграционное законодательство. В свою очередь, широкий доступ к рынку труда является эффективным методом «экономического давления» на сопредельные государства, что безусловно усиливает геополитические позиции России. Конфликт с Турцией, спровоцированный военной агрессией против самолёта Су-24 над территорией Сирии в ноябре 2015 года, инициировал введение экономических санкций со стороны Российской Федерации, немаловажной статьёй которых является закрытие доступа для граждан Турецкой Республики к рынку труда в нашей стране.

В свою очередь, транснациональное социальное пространство - это среда, где отсутствует проблема изолированности мигрантов от политического участия на родине и возможности артикуляции их интересов. На современном этапе наличие у мигрантов в направляющей стране избирательных и иных прав и свобод указывает на готовность государства признать себя страной эмиграции или иммиграции, а также иметь заинтересованность в транснаснациональной миграции. Наличие двойного гражданства является формальным признаком допустимости кроссграничных практик и множественной идентичности .

Согласно австрийскому философу Р. Баубеку, государство имеет несколько причин для поощрения транснациональной миграции, например, улучшение человеческого капитала, получение денежных переводов, лоббирование интересов политических элиты и пр. . В этом случае, государство не только импортирует полезные знания и умения, но и получает внутренние и внешнеэкономические преимущества. Многие государства вступили в глобальную экономику за счет миграции своей рабочей силы, однако такой успех мог быть возможен только при сохранении лояльности граждан, находящихся за рубежом, своему государству.^{[85] [86] [87].}

Наличие сетей социальных отношений мигрантов можно рассматривать как основу сотрудничества государств, которые координируются такими наднациональными объединениями как Организация Объединенных Наций

(далее - ООН), Международная Организация Труда (далее - МОТ), Международный Валютный Фонд (далее - МВФ), Всемирная Торговая Организация (далее - ВТО), и трансграничными образованиями: ЕС, Организацией экономического сотрудничества и развития (далее - ОЭСР), организацией (группой) из пяти стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика (далее - БРИКС), Большая семёрка (далее - G7) и т.д. Как отмечает экономист, автор работы «В защиту глобализации» Дж. Бхагвати, подобные институты являются регулятором отношений между странами и формируют специальные миграционные режимы, действующие в интересах транснациональных мигрантов^[88]. Такие наднациональные

объединения реализуют глобальные проекты современности, частично ограничивая компетенцию государств, при этом не нарушая их государственной целостности и независимости, допускают существование такой функциональной наднациональности, которая делает возможным процесс транснациональных перемещений.

1.3