Социально-политическая культура традиционного общества

Первые классовые общества, особенно в начальном своем развитии, подчас невозможно со всей определенностью отнести к рабовладельческим или феодальным. Даже в «чистых» рабовладельческих и феодальных социумах наличествовали элементы уклада и, соответственно, социальные слои, типичные для других обществ.

Так, в Древней Греции помимо рабов существовали и группы крепостных зависимых. Это — илоты в Спарте, пенесты в Фессалии, клероты на Крите. Весьма сложные отношения зависимости были в Китае, для которого в древности характерно широкое распространение крепостной зависимости населения, а в средние века — рабской. В средневековой Европе кроме крепостных существовали и рабы-сервы, церковные рабы католической церкви и т. п. Было распространено рабство на мусульманском Востоке — зинджи, гулямы, мамлюки и т. п.

Несмотря на сложность социальной структуры доин- дустриальных (добуржуазных) обществ, разнообразие и переплетение различных хозяйственных укладов, можно, тем не менее, говорить об определенном единстве. Для всех обществ докапиталистической стадии развития характерно господство натурального и простого то варного производства в экономике и сословно-классовое расслоение общества.

Весьма упрощенно, в общем виде население делилось на три группы: 1) привилегированные, полноправные граждане; 2) непривилегированные и неполноправные, но лично свободные; 3) бесправные и лично несвободные — рабы, крепостные.

Надо отметить, что в истории существовали различные сословные деления даже в одном государстве.

Кроме того, все эти общества можно охарактеризовать как общинно-корпоративные. Возможно говорить о едином типе политической культуры добуржуазных обществ, основывающейся на принципиально общем типе социальной структуры общества, хотя и сильно модифицированной в различных регионах и в разное время.

Специфика сословно-классовой политической культуры состоит в том, что существование ее не непосредственное, а опосредованное. Это кроется в том, что собственно политической сферы жизнедеятельности общества еще нет. Политика не отделена от экономики, социальных отношений, духовной жизни, что делает ее отличной от политики современной, также и политическая культура оказывается вплетенной в культуру экономическую, художественную, религиозную, мифологическую и т. п. и не выступает как самостоятельный вид культуры, но лишь в связи и связанности с другими ее видами. Социальная определенность индивидов, социальных групп в добуржуазных обществах тождественна их политической определенности, то есть они выступают как единая социально-политическая определенность. Отсюда и политическая культура этого типа есть культура социально-политическая.

Человек рабовладельческого общества ориентировался, прежде всего, на сословное положение свое и других, и это положение определяло его место в обществе и его поведение. В связи с этим К. Маркс писал, что «у греков гражданское общество было рабом политического общества».

Аналогичная ситуация была и в феодальном обществе, где основная социально-политическая оппозиция была привилегированные-непривилегированные, что и фиксировалось средневековым правом. И, соответственно, поведение в социально-политической сфере определялось в значительной мере законом и обычаем.

Происхождение и существование сословий было связано с разделением труда, социальной дифференциацией, которая первоначально наиболее естественно закреплялась чисто природными факторами — родством, происхождением (исключение составляет ситуация завоевания).

Границы индивидуального поведения, его регламентация в сословном обществе определялись и в частной жизни, которая естественным образом имела свою политическую сторону. Вот выдержка из записок Екатерины Н, относящаяся ко времени, когда она еще была только женой наследника: «...мне объявили о смерти моего отца, которая меня очень огорчила. Мне дали досыта выплакаться в течение недели; но по прошествии недели Чог- локова [статс-дама] пришла мне сказать, что довольно плакать, что императрица [Елизавета] приказывает мне перестать, что мой отец не был королем. Я ей ответила, что это правда, что он не король, но что ведь он мне отец; на это она возразила, что великой княгине не подобает долее оплакивать отца, который не был королем».

Такое «ранжирование чувств» является иллюстрацией более общего принципа всеобщего ранжирования. Это проявлялось в правилах размещения за столом, порядке следования в процессии и т. п. Власть должна была наглядно отделяться и выделяться. Поэтому стол императора и должен был быть расположен выше на три фута, чем стол императрицы и возвышаться на шесть футов над столами курфюрстов, как требовала Золотая булла Карла IV.

Ритуал оставался одним из главных регуляторов любой социальной, в том числе и политической, активности. Показательны в этом смысле слова Конфуция:

Когда почтительны без ритуала — суетливы.

Когда предусмотрительны без ритуала, то робки. Когда смелы без ритуала, то мятежны.

Когда прямы без ритуала, то грубы.

Остается велика роль обычая, который мог действовать наравне с писаным законом. Так, известный римский юрист Домиций Ульпиан, живший в III в., писал: «Давно укоренившийся обычай принято соблюдать как право и закон в тех случаях, когда (речь идет) о том, что не вытекает из писаного закона».

Политическая культура индустриального общества

Промышленная революция, экономическое развитие, увеличение социальной мобильности приводят к кардинальным изменениям в социальной структуре общества.

Появляются новые социальные группы и исчезают старые. В процессе, который описан К. Марксом как первоначальное накопление капитала, а более поздними исследователями социально-структурных изменений (X. Брэ- вермэн, Б. Мур, Ч. Тилли, Э. Томпсон и др.) — как пролетаризация, появляется рабочий класс. Два основных общественных класса — буржуазия и пролетариат определяют на длительное время политическую жизнь капиталистического общества. Сама жизнь этих классов претерпевает изменения по сравнению с их предшественниками. Дом и домашнее хозяйство отделяются от работы и становятся отдельной сферой деятельности, первоначально «зарезервированной» за женщинами.

Двухполюсность социальной структуры капиталистического общества необходимо понимать как некоторую идеальную модель. В реальном обществе существовали классы и слои, связанные с предыдущими состояниями социума, существовали неосновные социальные группы. Кроме того, основные классы были негомогенными образованиями. Внутри них можно выделить группы, сегменты, которые, разделяя в целом классовые интересы и принципиально так же относясь к средствам производства, занимали различные позиции в экономике и поэтому имели свои специфические ориентации в политике. Сказывалось здесь и региональное различие, специфика развития капиталистических отношений в конкретной сфере, особым образом структурированные связи с другими классами и слоями.

Одновременно с классовым структурированием и освобождением социальных связей от политических происходит личное освобождение индивида от заданных связей. Это приводит к возможности свободного индивидуального выбора жизненного пути. Появляется современный индивид и индивидуализм. Освобождение человека от сословных, общинных, корпоративных уз приводит его и к потере защищенности, которую давала принадлежность к традиционным общностям. Индивид и социальные группы начинают поиск новых связей и на новой основе.

Новая идентичность и новые социальные связи первоначально сосуществуют со старыми. Отсюда сложность определения детерминант в политической и социальной активности в ранний период, что служит основой различной интерпретации и взаимной критики исследователей.

Претерпевает изменение образование, возрастает значение науки и как фактора производства, и как фактора, непосредственно влияющего на общественное сознание.

Упрощение социальной структуры и ее независимость от регулирования со стороны политической власти привело к доминированию экономических факторов в социальной сфере.

Приход индустриального общества, характеризуемого чистотой классовых отношений, доминированием экономических интересов, существенно изменяет смысловую сеть общества. Р. Арон писал: «Постепенно исчезает уважение к традиционным социальным иерархиям. Распространяются так называемые рационалистические и материалистические мировоззрения. Привилегированные группы из прошлого, которые современная пропаганда окрестила феодальными (в строгом смысле феодалов на Западе давно уже нет), то есть традиционная аристократия, теряет власть и авторитет».

Классовая принадлежность стала основным социальным статусом. Именно классовому осмыслению действительности в капиталистическом обществе принадле жит основная роль в политической культуре. Поэтому основная характеристика политической культуры этой стадии развития общества — классовость.

В практическом политическом освоении действительности классовость предстает в специфическом структурировании политического пространства.

Формирование государственной власти посредством выборов и участие в политических акциях тех или иных политических сил в значительной мере связана с классовым положением того или иного субъекта. Существует определенная связь (которая фиксируется социологическими исследованиями — индекс Алфорда) между социальным положением индивида и поддержкой им того или иного политического направления.

Сегментация основных классов и множественность интересов в обществе требует канализации их выражения в политической сфере. С этим связано появление политических партий. Это одна из важнейших черт политической культуры индустриального общества.

Наличие партий, их борьба за политическую власть связаны с развитием современной плюралистической демократии, возможностью различных социальных групп без ограничений выставлять свои требования в политической сфере и добиваться их удовлетворения, согласуясь с правилами игры. Естественно, что плюралистическая демократия в значительной степени явилась естественным следствием развития рыночной, соревновательной организации экономики и политической борьбы.

Вместе с капитализмом приходит активное политическое освоение. Классы и индивиды стремятся изменить реальность в соответствии со своими смыслами. Естественный консерватизм традиционного общества и во многом ретроспективность политического сознания сменяются преобразовательной направленностью и политическим динамизмом.

В аксиологическом плане политическое освоение связано с классовой политической оценкой происходящих событий, институтов, субъектов. Классовый интерес, как его понимает тот или иной субъект, является определяющим. Образы рабочего и «буржуя» в массовом сознании достаточно устойчивы, они проникают в литературу, и уже по этому признаку можно определить политическую и социальную ориентацию автора. Характеризовались не только представители социальных групп, которые персонифицировали зачастую ту или иную группу, но и в целом миры, культуры этих групп.

Для периода максимального противостояния классов (пик классического капитализма) характерно стремление уничтожить политического соперника: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья...» Не просто уничтожение соперника, но уничтожение принципа его существования, его смысла, его мира. Но в этом заключается и предельный смысл основного противоречия этого типа политической культуры. Претензия на всеобщность, вплоть до уничтожения противника, классового взгляда, интереса, мира.

Важно отметить, что эта предельность в большей степени характерна для пролетариата, так как он может рассматривать себя как самодостаточную экономическую, социальную и политическую силу. Очевидность его наиважнейшего положения на производстве и рассматривание процесса управления как незначительного, добавочного при относительно несложном промышленном производстве на первых порах, создавало иллюзию возможности самоуправления на производстве и в целом в обществе (отсюда пресловутая кухарка, управляющая государством). Управление зачастую рассматривалось как подавление, а государственная власть как орган классового господства и насилия.

Для буржуазии при всей возможной конфликтности отношений с рабочими постановка вопроса об их уничтожении проста не могла стоять. Очевидность здесь заключалась в необходимости рабочих для производства и, соответственно, для существования самих капиталистов. Речь могла идти лишь об «узде» и подчинении рабочих и иных социальных групп собственным правилам игры и навязывании своего осмысления. Гегемония, духовное подчинение выступает более важным инструментом, чем политико-физическое воздействие и простое подавление. Но эта гегемония фактически означала доминирование смыслового мира одного класса. Идеология строилась принципиально монистично, однополюсно.

В известной мере антагонистические классы комплементарны (взаимодополнительны), что радикальное сознание обоих классов зачастую не понимает и не принимает. Тем не менее, этот важный момент влияет на унифицирующие моменты политических субкультур противостоящих классов. Во-первых, это влияние генетическое, что следует из комплементарности. Во-вторых, политически конструируемое, что связано с необходимостью сосуществования в едином политическом пространстве.

Нормативная система индустриального общества в значительной степени связана с правом, причем равным для всех. Даже если в какие-то периоды равноправие нарушается, оно принципиально не отрицается. Уменьшается роль обычаев и традиций как регуляторов политической деятельности.

Идеальные политические культуры предлагают раздвинуть рамки прежней политики, и достаточно быстро новые образцы легитимизируются, становятся частью реальной политической культуры. В качестве примера можно привести участие женщин в социальной и политической жизни. Из лишенного политического смысла существа женщина становится активным участником политического процесса.

Кратко суммируя основные черты этого типа политической культуры, можно отметить классовость политической идеологии и политической активности; партии как основной организационный механизм борьбы за власть и выраж ния классовой позиции в политике; выборность политической власти; принципиальное ориентирование на право, как основной регулирующий механизм — даже когда его хотят уничтожить (как несправедливое, буржуазное ит. п.), предлагаете другое право; равноправие как принцип действия правовой и политической системы.