§ 2 ПОНЯТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Более резко писал JI. Пай, который утверждал, что можно рассматривать политическую культуру в качестве одной из многих воображаемых «удобных выдумок», которые способствуют научному пониманию.

Итак, существует ли политическая культура как реальность или существует лишь только понятие «политическая культура»? Что мы имеем в виду, когда произносим словосочетание «политическая культура»?

Для ответа на эти вопросы имеет смысл обратиться к этимологически первоначальному, самому простому пониманию культуры — культура как возделывание, освоение, деятельность по очеловечиванию окружающей среды. Превращение нечто в свое, преобразование по своей мерке и воплощение себя в чем-то, а затем извлечение из этого уже окультуренного для себя чего-то необходимого. Очевидность существования такой деятельности — особенно наглядно это в сельском хозяйстве, откуда и нришло слово «культура» — мало вызывает сомнений.

Исходя из вышеприведенных рассуждений представим политическую культуру как политический способ освоения реальности, который начинается там и тогда, где и когда различные общественные институты, социальные группы, индивиды, вещи и явления рассматриваются в связи с их политическим смыслом и включаются в практическую деятельность как имеющие такой смысл. Одновременно реальность преобразовывается в соответствии с требованиями того или иного политического субъекта.

Политический смысл явления, субъекта связан с осмыслением задаваемых в публичном пространстве пределов существования сообществ. Прежде всего важна институализация, задающая структуру публичного пространства и функции структурных единиц. Институализация рассматривается как упорядоченная, повторяющаяся практика различных общностей (этнических, социальных и иных) на некоторые воздействия, «вызовы» внешней среды. В процессе ее возникают институты как устоявшиеся, используемые всеми (или большинством членов сообщества), воспроизводимые во времени, не случайно существующие практики данного сообщества. В практике содержатся и регуляторы деятельности. Также публичность связана с некоторой инакостью, отделенностью, отдаленностью (в социальном смысле) и обязательностью по отношению к индивидам и группам, «заселяющим» рассматриваемое публичное пространство. Эта отчужденность материализована в институциях. Государство — основная политическая институция.

Смысл политического может быть рассмотрен как рамки полагания, задаваемые политическими институциями. Это то, как институции себя представляют, определяют свои границы и свою деятельность. Также смысл политического может быть рассмотрен с точки зрения некоего наблюдателя, для которого «является» политический институт/институция, —это то, что институт для него. Предельное в данном случае будет означать границы полагания и понимания.

Политика с точки зрения политической культуры представляет собой взаимодействие по поводу институционального полагания пределов существования и пола- гание смыслов этих пределов.

Физически эти люди могли и быть, но в политике ИХ уже быть не могло. Более радикальное исторжение из поля политики связано с изгнанием. В древности это «изгой», отвергнутый член общины (гой — родовая патриархальная община), в современности — вынужденный эмигрант, высланный из своей страны (например, А. И. Солженицын).

Во-вторых, пределы могут полагаться в пространстве. Определение пределов своего и чужого. Это связано с функцией идентификации и демаркации — своя земля и сопредельные страны. Установление пространственной политической границы.

В-третьих, в социальном взаимодействии. Отграничение своих и чужих, друзей и врагов. Причем враг может быть как внешний, так и внутренний.

В-четвертых, в состоянии. Внутриполитически — это обозначение социально-политических позиций и границ между ними. Наиболее отчетливо видно в сословном, кастовом обществе. Современное государство фиксирует гражданские состояния не столь всеобъемлюще и жестко, но не менее определенно.

Субъектом отчужденного институционального пола- гания является, прежде всего, государство. Поэтому политическое осмысление связано с соотношением субъекта политической культуры с государством.

В эпистемологическом (познавательном) аспекте политическая культура выступает как деятельность в публичном пространстве по упорядочиванию смыслов и поддержанию смыслового универсума. Происходит конструирование политического мира, пределы которого и структура заданы взаимодействующими акторами. Различие политических субъектов порождает неодинаковое осмысление ими публичного пространства, разное или противоположное определение пределов политических институций.

Политическая история, таким образом, выступает как борьба по переструктурированию политического мира — переопределению того, что и как позволено политическим субъектам, включая государство. Соотнесенность той или иной части реальности с государственной властью может быть практической. С помощью своей практической деятельности политический субъект может способствовать укреплению государства, а может и наоборот, стремиться изменить существующую государственную власть или таким образом воздействовать на нее, чтобы она удовлетворяла его потребности. Как правило, такое практическое отношение к политической власти проявляется в политической сфере. Это — государственная служба, выборы, политические забастовки, демонстрации поддержки или протеста, работа в ка- кой-либо общественной организации, партийная деятельность и т. п. Но воздействие на власть не ограничивается только собственно политической деятельностью. Практическое отношение к ней может проявляться и в других областях деятельности, например, в трудовой. В мобилизационных режимах осознание того, что личный труд укрепляет могущество государства — проявление именно политической культуры в экономической сфере. Как говорил В. В.

В процессе познания действительности субъект политической культуры гносеологически (познавательно) соотносит ее с политической властью: насколько в реальности «узнается» политическое. Например, фраза: «При нынешнем правительстве дороги стали строить лучше» соотносит с политической властью строительство дорог и через последнее не только дает оценку первой, но и познает это первое в специфической форме — в проявлении государственной власти в неполитической сфере. Это связано со всеобщностью политических интересов, которые проявляются во всех сферах жизнедеятельности общества. А политическая сфера, где эти интересы имеют ярко выраженный характер и которая связана, прежде всего, с властью и ее использованием, необходимым образом не только не обособляется, но и вторгается в иные сферы с целью и там с помощью государственной власти регулировать в нужном направлении отношения, реализовывать интересы политически господствующего класса, слоя, группы.

Аксиологическое (ценностное) соотнесение осваиваемой реальности с государственной властью связано с тем, насколько ценна и ценна ли вообще рассматриваемая часть реальности для политической власти или существующей, или предполагаемой в будущем, а также насколько ценна сама эта власть. То есть здесь фиксируется ее место во всей системе ценностей субъекта и, особенно, политических ценностей.

Здесь порой бывает трудно уловить действительное отношение к власти и во внешне негативном поведении отделить политически демонстративное от озорства и проказы. Отсюда часто происходит смешение культурных рядов. Явлению, относящемуся к смеховой культуре, когда, как писал М. М. Бахтин, «смех направлен на самих смеющихся» и осмеивается все, включая власть и религиозные обряды, приписывается значение политико-культурное, где у смеха иные — обличительно-сатирические и уничижительные — функции по отношению к политической власти.

Политически освоить реальность — это значит сделать ее своей политически, перенести свое политическое «Я» на нее и тем самым самоутвердиться. Степень такого политического самоутверждения зависит от реальной возможности политического субъекта политически перестроить реальность в соответствии с собственной политической сущностью. Политическая же сущность зависит в определяющей мере от социальной характеристики. А политическая перестройка реальности заключается в подчинении ее существования социальным интересам субъекта с помощью верховной в обществе власти. Другими словами, речь идет о контроле над этой верховной властью — государством. В этом состоит практическое политическое освоение реальности. Коренной вопрос его — обладание и использование государственной власти, политическое господство.

Другая сторона политического освоения реальности — духовное освоение. Оно связано с информационным обменом между объектом осмысления и субъектом политической культуры. Но как уже отмечалось выше, объект берется не изолированно, а вместе с государственной властью, ибо осваивается не столько он, сколько эта власть, а данный объект имеет смысл для политической культуры только как включенный в политику, то есть приобретающий политический смысл. Н. Г. Чернышевский писал о политических смыслах различных видов деятельности, собственно политическими не являющихся: «Русский, у кого есть здравый ум и живое сердце, до сих пор не мог и не может быть не чем иным, как патриотом, в смысле Петра Великого, деятелем в великой задаче просвещения русской земли.

Все остальные интересы его деятельности — служение чистой науке, если он ученый, чистому искусству, если он художник, даже идее общечеловеческой правды, если он юрист, — подчиняется у русского ученого, художника, юриста великой идее служения на пользу своего отечества».

Духовное политическое освоение происходит в двух внутренне связанных формах. Во-первых, это познание реальности, и результатом такого освоения выступает знание о политической власти и о других фактах, явлениях, с ней связанных. Причем знание это может быть выражено теоретически и являться частью политической идеологии той или иной социальной группы. Или же это знание будет житейским, основывающимся на здравом смысле и обыденном сознании.

Во-вторых, переживание реальности в ее политикосоциальной определенности. Результатом этого переживания являются политические ценности, выражающие активность субъекта политической культуры по отношению к осваиваемой реальности.

Один из важнейших аспектов политической культуры, как и любого другого вида культуры — это ее обыденность, рутинизация. Культура — это, прежде всего, то, что устоялось и воспроизводится. Поэтому многие исследователи включают в определение политической культуры образцы и стереотипы политической деятельности. В этом смысле можно говорить о такой функции культуры, как опривычивание, или, выражаясь словами П. Бергера и Т. Лукмана, формирование «заднего плана рутинных действий», создание ситуации само собой разумеющихся поступков, действий и смыслов. Этим, собственно, и отличаются различные культуры друг от друга. Тем самым политическая культура выполняет функцию разграничения или демаркации, отделяя одно общество от другого, одного субъекта от другого и т. п. Но одновременно это и включение своих в свой круг и их распознавание, то есть можно говорить о функции идентификации.

Как уже говорилось выше, различное положение в обществе субъектов политической деятельности приводит к разному восприятию ими государства и политической сферы в целом, а также и к отличиям в политической активности. При этом могут сохраняться некоторые базовые, общие для всех членов данного общества, страны, государства подходы в осмыслении основных политических институтов и институций. Например, для большинства англичан, вне зависимости от партийной принадлежа ности, король или королева остается важным и необходимым политическим символическим институтом, также и прецедент в английском праве для всех понятен и естественен. Но вместе с тем, преставления лейбористов и консерваторов по отношению к возможности государствен-' ного вмешательства в экономическую или социальную сферы могут очень сильно разниться. Такое отличие культур и их сосуществование в рамках одной обозначается понятием субкультуры. Политические субкультуры могут быть связаны с идеологическими, этническими, поколенческими, географическими различиями и т. п.

Суммируя сказанное выше, можно предложить следующее определение. Политическая культура — это способ поиска и нахождения социальным субъектом сво их пространственно-временных социальных координат в иерархически и горизонтально функционально упорядоченном территориальном сообществе в связи с наличием в этом сообществе верховной публичной власти и конкуренцией с другими социальными субъектами. В процессе этого поиска социальный субъект определенным образом осмысляет реальность, задает ей и себе смыслы, упорядочивает их в свою смысловую сеть, превращает внешний мир в свой, а свой внутренний мир выносит вовне, пытаясь ему придать всеобщее значение. Такое конструирование реальности и представляет собой функционирующую культуру. Политичность культуре придает контекст государства, включающий отчужденные властные иерархии, социальную дифференциацию и вражду, заданность норм, социальной идентичности и социальных границ.