Марксистская традиция и современная международная социал-демократия

От своих непосредственных предшественников — утопического коммунизма и социализма марксизм во многом унаследовал приверженность к социальным пророчествам.

Капиталистическое общество в силу столкновения противоположных (антагонистических) интересов приходит к созданию института государства, которое, возвышаясь над ним, стремится, внешне примирить противоречия в рамках закона и порядка. 2.

Но поскольку государство есть продукт классовых противоречий, оно является выразителем интересов экономически господствующего класса. Вместо того, чтобы стоять над обществом, оно подчиняет себя интересам буржуазии, принимая на себя роль эксплуататора. 3.

Даже демократическая республика с ее системой всеобщего избирательного права остается орудием буржуазного господства, поскольку она обеспечивает правление класса капиталистов косвенным путем, а именно путем подкупа должностных лиц и парламентариев, установления контроля над прессой и влияния биржи на политику правительства. 4.

Одновременно демократическая республика способствует количественному росту и усилению политического влияния пролетариата, и поэтому она может рассматриваться как наилучшая форма будущего государства трудящихся. 5.

Пролетариат, возрастая в численном отношении, в один прекрасный день совершит революцию, лишив буржуазию политической власти точно таким же образом, каким она лишила в прошлом господства феодальные классы и сословия. 6.

Выполнив свою миссию подавления эксплуататоров и руководства мелкой буржуазией (период диктатуры пролетариата), пролетарское государство постепенно отмирает, утрачивая свою классовую природу.

Таким образом, система политической демократии рассматривалась марксизмом лишь в качестве «переходной стадии» к бесклассовому обществу, путь к которому лежит через насильственную социальную революцию.

Победа революции в России в 1917 г. представлялась многим ортодоксальным марксистам как блестящее подтверждение данного марксистского пророчества.

Накануне Первой мировой войны понятия социал-демократии и социализма практически между собой не различались. Они касались некоторых нюансов программ социал-демократических партий, входивших во II Интернационал (австро-марксизм, лейборизм, бельгийский социализм и т. д.). Капитализм оставался главным противником социалистов, независимо от их «ревизионистских», «центристских» или «революционных» ориентаций. Все они ощущали себя наследниками общества, обреченного на уничтожение. Обобществление средств производства и обмена было тем горизонтом, который никто не ставил под вопрос. Политическая демократия в социалистическом варианте рассматривалась как более полная власть народа. Различия между реформистами и революционерами возникали по вопросу о месте и роли парламентской системы в установлении нового политического режима. В этом пункте социалист Бернштейн имел мало общего с социалистом Лениным.

Установление в России большевистской диктатуры предопределило радикально новую ситуацию в международной социал-демократии. Большевики вели себя на международной арене как единственные законные представители и наследники Маркса. Именно это обстоятельство заставило руководство социал-демократических партий более отчетливо определить свое отношение к капитализму, с одной стороны, и российскому коммунизму, с другой, приступив тем самым к поиску «третьего пути».

Находясь под впечатлением возникновения нового социалистического государства, будучи противниками интервенции западных держав в период гражданской войны, разделяя наследие, состоявшее из революционных формул, социал-демократы, однако, должны были осознать свое новое положение и сделать свой выбор перед лицом новой постановки следующих вопросов: может ли социализм не быть демократическим? Что является первоочередным — демократия или социализм? На международной конференции в Берне в феврале 1918 г.

Полемизируя с большевиками и Лениным, осуждая их за разгон Учредительного собрания, К. Каутский — ведущий теоретик II Интернационала — утверждал, что именно демократия является тем мерилом, с помощью которого можно таким образом измерять классовый антагонизм, чтобы борьба классов не выражалась на примитивном языке насилия.

В 20-е гг. социал-демократические партии разработали многочисленные программы национализации и социализации производства. В работах теоретика австро-марк- сизма О. Бауэра предусматривалась передача управления национализированными предприятиями административным советам, состоящим из трех частей — из представителей рабочих, потребителей и государства. Несоциали- зированные отрасли должны организоваться в картели. Контроль над кредитами обеспечивается центральным банком.

На конгрессе германских социал-демократов в Киле (1927) другой крупнейший социалистический теоретик и экономист Р. Гильфердинг обосновал необходимость государственного вмешательства в регулирование капиталистической экономики, используя плановые принципы. Его программа предусматривала также путь демократи ческой реорганизации производства в интересах трудовых коллективов.

Ориентация социал-демократии на концепцию «смешанной экономики» была подкреплена опытом шведских социалистических правительств, сумевших в 30-е гг. преодолеть последствия экономического кризиса. В 1935 г. шведские социалисты приступили к осуществлению концепции «народного дома» — программы социальных реформ путем перераспределения налогов в пользу неимущих классов и стимулирования рынка при помощи государственного планирования.

Все эти элементы социал-демократической политики, пройдя практическую проверку и после Второй мировой войны (начиная с реформ лейбористского кабинета К.

Отвергая любую «идеологическую догму», программа вместе с тем говорит о приоритете ценностей «христианской этики», «гуманизма» и «классическойфилософии», соединенных с принципами свободы и справедливости, лежащих в основе «общественной собственности», которая становится законной формой общественного контроля в том случае, если «другие средства не могут обеспечить здоровый порядок экономических отношений».

В принятой в июне 1989 г. на XVIII конгрессе Социалистического Интернационала «Декларации принципов» подчеркивалось: «Социалисты не претендуют на то, что они являются держателями рецепта создания общества, которое не может быть изменено, не поддается реформам или дальнейшему развитию. В движении, ставящем своей целью демократическое самоопределение, всегда найдется место для творческих решений, поскольку каждый народ и каждое поколение должны определить собственные цели». 1. Ачкасов В. А. «Взрывающаяся архаичность»: традиционализм в

политической жизви России. СПб., 1997. 2.

Бурлацкий Ф. Новое мышление. М., 1989. 3.

Гончаров Д. В. Теория политического участия. М., 1997. 4.

Зиновьев А. Запад. Кризис западнизма. М., 1995. 5.

Крамник В. В. Социально-психологический механизм политической

власти. СПб., 1991. 6.

Ланцов С. А. Идеология и политика социал-демократии. СПб., 1994. 7.

Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. 8.

Манхсйм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. 9.

Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993. 10.

Ромрозер Г., Фрешсии А. А. Новый консерватизм: вызов для России.

М., 1996. 11.

Сирота Н. М. Современные политические идеологии. СПб., 1995. 12.

Уледов А. К. Актуальные проблемы социальной психологии. М.,

1981. 13.

Френкин А. А. Западногерманские консерваторы. Кто они? М., 1990. 14.

Юрьев А. И. Введение в политическую психологию. СПб., 1992. 15.

Юрьев А. И. Системное описание политической психологии. СПб.,

1996. 16.

Almond G.. Verba S. The Civic Culture. Princeton, 1963. 17.

Almond G„ Powell G. B. Comparative Politics: A Developmental Approach.

Boston, 1966. 18.

Lane R. Political Ideology. New York, 1962. 19.

Lane R. Political Man. New York, 1972. 20.

Leighton A. My Name is Legion: Foundations for a Theory of Man in

Relation to Culture. New York, 1959. 21.

Lipset S. M. Political Man. The Social Bases of Politics. Baltimore,

1981. 22.

Parsons Т.. Shils E. Toward a General Theory of Action. Cambridge,

1951. 23.

Political Culture and Political Development / Ed. by L. Pye, S. Verba.

Princeton, 1965. 24.

Pye L. Political Culture // International Encyclopedia of the Social

Sciences. New York; Chicago; London, 1963, Vol. 12. 25.

Toffler A. The Third Wave. Toronto, 1981.