3. Исходный пункт процесса секуляризации в США

США — протестантская страна, не пережившая Реформации. Исходным пунктом процесса секуляризации в США является религиозная ситуация в английских колониях в Америке, где господствовали разные проте стантские вероисповедания, являющиеся порождением Реформации в различных европейских странах, прежде всего в Англии.

В то время как в Женеве, Голландии, Германии, Скандинавии различные политические силы и органы, производившие Реформацию, брали определенные, уже разработанные (лютеранскую или кальвинистскую) системы, принимали их и претворяли в жизнь, в Англии король Генрих VIII произвел Реформацию сам, исходя из своих собственных взглядов, а не по рецептам теоло- гов-реформаторов.

Это, очевидно, была в значительной степени альтернативная ситуация в истории Англии, где многое решалось и многое определялось особенностями причудливой личности Генриха VIII31. Генрих VIII объявил, что, поскольку он — английский король, он, а не «римский епископ» является законным главой английской церкви и его право и обязанность следить за тем, чтобы учение и обряды церкви не содержали примеси «суеверий». При этом он подразумевал, что сам имеет право определять: что — истинное учение, а что — суеверия, т. е. определять догматику, культ и организационные формы церкви (47; гл. IV, V).H если профессионал-теолог, создавая проект Реформации, руководствуется прежде всего ло гикой своей мысли, и вопрос о его политической целесообразности может для него стоять на втором плане или вообще не стоять, то король и в силу своего теологического «дилетантства», и в силу своего королевского положения, определяя, что надо реформировать, а что оставить, естественно, руководствовался прежде всего политическими соображениями.

На англиканской церкви лежит печать ее происхождения — печать идейного компромисса, естественного при подчинении логики идеи политическим соображениям. Король стремился к церкви, которая, во-первых, безоговорочно подчинялась бы ему, во-вторых, была бы церковью, способной охватить всю нацию. Отсюда две важнейшие особенности англиканства, сыгравшие колоссальную роль в английской и, что особенно важно для нас, в американской истории.

Во-первых, англиканская церковь больше, чем любая другая христианская церковь, подчинена светской власти. Король является главой церкви, причем это означает не только то, что он назначает епископов, но и то, что конечной инстанцией, определяющей правильность или неправильность любой формулировки доктрины и любого изменения ритуала является инстанция светская — король и парламент33. Такая власть короля и парламен- їа крайнє сковьгвалй самодеятельность ;ииліік.ми і.шІ иерархии, часто мешая ей преследовать сноп иитсрссы и цели. Для истории американских колоний это имело очень большое значение. Дело в том, что королевская власть, руководствуясь прежде всего политическими соображениями, безжалостно боролась с ересями, когда борьба была не опасна, а существование ереси было чревато опасными политическими последствиями. Когда же борьба была небезопасна, а существование ереси политически безвредно, она ничего не предпринимала. Именно такова была ситуация в колониях. В отличие от испанских и французских католических монархов, строго следивших, чтобы в их колонии не проникли еретики, английская королевская власть довольно спокойно смотрела на то, что колонии превращаются ІВ убежища для всяких еретиков (в колониях еретик не опасен, а начни с ним бороться — мало ли что может получиться).

Вторая характерная черта англиканства, связанная с особенностями его происхождения и косвенно определившая особенности религиозной жизни колоний,— его компромиссный эклектизм.

Хотя Генрих VIII, его преемник Эдуард VI и Елизавета и провели ряд реформ в том же направлении, что и континентальная Реформация (распустили монастыри, распространили английскую Библию, ликвидировали множество «суеверий») и хотя в 1552 г. были приняты молитвенник и символ веры, трактующие вопрос о причастии даже не лютерански (лютеранская трактовка все же ближе к католической), а кальвинистски или даже цвинглиански, они одновременно сохранили многие отвергнутые в континентальном протестантизме католические ритуалы. Естественно, что, стремясь к централиза-

Цйи., они не ввели в церковное устройство .Никаких Демократических элементов, но сохранили епископский сан и авторитарную (хотя теперь ограниченную королевской властью) власть епископата. В результате получилось что-то очень странное, под одним углом зрения — почти католицизм, под другим — почти кальвинизм, а под третьим — даже почти православие 34.

Такой эклектизм англиканства связан с его подчиненностью королевской власти не только генетически, но и функционально. Единство эклектической церкви, во всяком случае в XVI—XVIII вв., когда вероисповедные проблемы глубоко волновали людей, могло поддерживаться исключительно извне, за счет прямого подавления центробежных тенденций.

При таком эклектизме, естественно, в практике богослужения существовали большие различия в ритуале и содержании проповеди, и королевская власть в какой-то степени эти различия допускала.

Эклектизм англиканства и компромиссные тенденции власти всегда оставляли надежду, что если как-то на светскую власть «нажать», то можно будет сдвинуть англиканство в желаемом направлении и воспрепятствовать его движению в нежелательном направлении. Поэтому, несмотря на то, что эклектизм возникает как следствие стремления создать церковь — орудие абсолютизма, он косвенно способствовал усилению парламента и конституционно-монархическому развитию Англии, ибо при склонности Стюартов к наиболее близким к католицизму формам англиканства и даже просто к католицизму сопротивление парламента абсолютизму слилось с сопротивлением попыткам «катблицизации» и приобрело характер религиозного дела ц религиозного долга.

О пуританстве — течении, сыгравшем грандиозную роль в истории США, мы немного погодя будем говорить подробнее.

Но прежде, чем перейти к пуританству, перечислим основные характеристики положения англиканства в колониях. * 1.

Англиканская церковь ,не была государственной церковью во всех колониях (в частности, в Пенсильвании и новоанглийских колониях) и никогда не была в них, в отличие от Англии, церковью большинства. Англиканство преобладало лишь в Виргинии, но и там незадолго до революции оно утратило свое положение, буду^ чи оттесненным баптизмом, пресвитерианством и методизмом (180; гл. 2; 291—337). 2.

Англиканская церковь, организационно подчиненная светской власти, особенно бессильна в колониях из- за отсутствия' своего епископата (формально церковь колоний подчинялась далекому лондонскому епископу) и в силу этого из-за очень большой степени подчиненности губернаторам и местным органам самоуправления, а на уровне приходов — подчиненности священников «приходским советам» (64; 126; 180; гл.

Англиканская церковь страдает от недостатка кадров. Во-первых, своих семинарий в колониях долгое вре мя не было, во-вторых, если какой-либо американец хотел стать священником, он должен был ехать за рукоположением в Лондон, что и дорого, и рискованно. Кроме того, хорошие священники, которые могли устроиться в Англии, в Америку не ехали. Лишь в XVIII в., после создания при королеве Анне «Общества для пропаганды Евангелия», в Америку начинается приток находящихся на зарплате у «общества» священников — миссионеров (157; гл. 3). 4.

Англиканская церковь в колониях представлена в основном своей наиболее протестантской ипостасью. Это проявляется в отсутствии епископа (которого местные англикане-миряне и не хотели), большой роли мирян и упрощенном культе (например, так как конфирмацию мог совершать лишь епископ, то американские англика- не так и обходились без конфирмации) (102; 11; 64; 132). Лишь в верхушечных слоях Новой Англии XVIII в. распространяется привезенная англиканскими миссионерами «высокая» церковная форма англиканства. Но это англиканство — консервативного, впоследствии лоялист- ского меньшинства, а не массовое виргинское англиканство.

Пуритане — «партия», «фракция», течение внутри англиканской церкви, боровшееся за последовательную реформацию этой церкви.

Пуритане стояли в теологии за доктрину полного предопределения и признание Библии единственным и полным источником доктрины, культа и организации. В вопросах культа они стояли за ликвидацию остатков католических «суеверий», в сфере организации — за ликвидацию епископата, в сфере общественной морали — за подчинение всей жизни общества «вящей славе Бо- жией», т. е. за законы, сурово карающие всякую амо-> ральность, за строжайшее соблюдение запрещения работать или развлекаться в воскресенье и т. д. (151; 162, 1, Введение) 37

Пуритане были кальвинистами, но так как кальвинизм, как мы уже говорили, с трудом поддавался дог- матизации 36 и так как до революции они в массе своей с англиканством не порывали и своей организации не создавали, то пуритане были течением довольно аморфным, объединившим довольно разные точки зрения.

В частности, по вопросу о церковном устройстве пуритане разделялись на сторонников пресвитерианства, господствовавшего в Шотландии, и конгрегационализма.

Конгрегационализм основывался: 1) на признании

членами церкви и допущении к причастию лишь тех, кто на основании субъективного (религиозный опыт) и объективного (примерное поведение) признаков может СЧИ-і таться «спасенным». Членство в церкви ограничено и «невидимая» церковь практически сливается с «видимой»; 2) на признании независимости отдельных конгрегаций, каждая из которых сама выбирает себе пастора, друг от друга и от каких-либо коллегиальных органов пастората (149; 77—78; 146; 53—102).

В среде пуритан получила широкое распространение «договорная теология», согласно которой отношения человека и бога рассматривались как отношения ДОГОВОР ра (см. анализ «договорной» теологии в книге де Йонт га — 117). Таких «договоров» было много. Был договор Бога-отца и Бога-сына, что Бог-сын умрет за людей, а Бог-отец за это освободит их от ада. Церковь, т. е. конгрегация, также образуется в результате договора людей между собой и с Богом: люди обязуются вести истинно христианскую жизнь, Бог — даровать им и их детям спасение. Если же не церковь, а политическое общество образуется в результате договора людей, устанавливающих это общество «для славы Божией», для максимально возможного воплощения в жизнь библейского закона и поддержания истинной церкви, то тем самым оно также вступает с Богом в договорные отношения, аналогичные отношениям древнего Израиля и Бога. Оно становится «избранным народом» и, до тех пор, пока соблюдает договор, награждается не только спасением своих членов на том свете, но и материальным, земным благополучием (144; гл. 1). При этом, раз вступив в такой договор, общество уже не может из него выйти. Договор трудно исполним и отступления неизбежны. За отступлениями следуют наказания, но за покаянием — вновь награда. Судьба такого общества, таким образом, в какой-то степени определяется им самим, его моралью, в то время как судьбы других народов лишь неисповедимыми путями Господа.

Очень важно, что идея «договоров» переносилась и на отношения людей друг к другу. Церковь — не только договор людей с Богом, но и их договор друг с другом. Отношения верующих и пастора — договорные, и, что самое важное, отношения подданных и правителей — тоже договорные. В 1645 г. один из духовных вождей американских пуритан-конгрегационалистов, Д. Коттон, писал: «...кроме естественных связей родителей с детьми и насильственных — завоевателей и покоренных, нет никакого иного способа, каким люди... могут объединиться в видимое целое... как только -посредством взаимного договора» (58; 25). Эти идеи, с одной стороны, смягчали изначальную кальвинистскую доктрину предопределения 37, с другой стороны, развивали антиабсолютистские потенции кальвинизма. С ними генетически связан Локг и учения XVIII в. об общественном договоре. Естественно, что, хотя пуританская доктрина — доктрина религиозная, а не социальная, вся логика этой доктрины толкала пуритан на борьбу с «высокоцерковными» и абсолкь тистскими тенденциями королевской власти, в силу чего пуританизм и явился, по выражению Ф. Энгельса, «идеологическим костюмом» (9; 315) английской революции XVII

в.

Й І620 г. в Америку прибывают оснобаЁшие Плимутскую колонию «пилигримы». Это были крайние пуритане — конгрегационалисты-сепаратисты, до этого некоторое время жившие в Голландии38. В 1629 г. начинается мощная миграция, приведшая к созданию новоанглийских колоний Массачузетса, а затем Коннектикута, Нью- Хэвна, Род-Айленда. Во главе этой миграции стоят пуритане также конгрегационалистского толка, хотя и не сепаратисты (146; 1 19—128) 39. Миграция связана с тем, что в это время в Англии Карл I предпринимает попытку беспарламентного правления и дела пуритан временно принимают очень плохой оборот. Колонизацией пуритане преследуют двойную цель (кроме сопутствующих экономических целей): 1) избавиться от преследования; 2)

создать в Америке истинно-христианскую церковь и общество, которые были бы маяком для всех английских пуритан и вообще для всего мира 40.

В результате того, что в Англии вскоре начинается революция и период гражданских войн, вплоть до эпохи Реставрации новоанглийские колонии были фактически независимы и могли развиваться из своих внутренних ,потенций и по своим внутренним законам.

Пуритане, естественно, вступают в «договора» между (собой и с Богом, создают свои конгрегации и, пользуясь данными в хартии правами издавать законы и фактической бесконтрольностью, принимают законодательство, призванное создать общество, цель которого — «слава Божия». Отныне они — «Новый Израиль». Это законодательство устанавливает очень своеобразную политичен скую систему, при которой все органы самоуправления — выборные, но выбирать и быть избранными в них могут лишь члены церкви — «святые», меньшинство населения (а кто принимается в члены церкви, зависит от пасторов и тех, кто уже в церкви). Подчиняются этим органам, разумеется, все. Это очень странная, пожалуй не имеющая аналогий в истории, религиозная и политическая система превращает конгрегационалистскую церковь в государственную, и конгрегационалистскую идеологию — в монопольно господствующую (146; гл. 7).

Конгрегационалистская система, плод теоретических построений, естественно, быстро начинает корректироваться жизнью и эволюционировать. В этой эволюции мы можем усмотреть два направления, которые, на наш взгляд, смешиваются американскими исследователями, склонными любой отход от первоначальной модели характеризовать как «разложение» новоанглийского пуританства. В частности, это свойственно автору серии прекрасных работ об американских пуританах П. Миллеру (143, 144, 145).

Первое из них — «церковное» направление, в котором «на новом этапе» воспроизводится структура, аналогичная католической; второе — направление «внутренней секуляризации».

Пока Новая Англия фактически независима, конгрегационализм довольно бурно движется в первом направлении.. Возникает сильная тенденция к распространению членства на всех жителей колоний. Фактически осуществляется централизация — созываются синоды, съезды, по сути дела контролирующие церковь, эти синоды уточняют теологию и составляют списки ересей. Иноверцев и еретиков — баптистов и квакеров — изгоняют, подвергают бичеванию, сажают в тюрьмы и даже нескольких квакеров вешают.

Но, как только уникальные тепличные условия исчезают и английское правительство навязывает Новой Англии религиозную терпимость и предоставление прав гражданства не конгрегационалистам, проявляется иная тенденция — тенденция к распаду. Конгрегационализм с. его Децентрализацией и громадной ролью мирян оказывается еще меньше, чем любая другая форма протестантизма, способным установить идеологическую дисциплину. Поэтому с конца XVII в. увеличивается терпимості, и к стоящим вне конгрегационализма течениям, и к разным точкам зрения внутри него, а в XVIII в. .появляются уже крайне рационалистические формы теологии 41.

Обе эти тенденции связаны с постепенным ослаблением первоначально крайне строгих критериев приема в церковь.

Англиканство на юге и конгрегационализм на севере — наиболее значительные церкви колониальной Америки; только они были государственными церквами. Но, кроме них, было еще множество других религиозных течений, большинство которых было перенесено на американскую почву людьми, стремящимися найти в Америке избавление от религиозных преследований.

Так, Мериленд основывают стремящиеся избавиться от преследования в Англии католики, выступившие в связи с этим в необычной для католиков роли сторонников веротерпимости.

Пенсильванию и Нью-Джерси основывают квакеры — секта с крайне аморфной теологией и очень демократическим устройством.

С начала XVIII в.*в Америку из Ольстера устремляется лавина шотландско-ирландских пресвитериан. Они бегут и от последствий экономической политики Лондона, ради поддержания английской промышленности разрушившего промышленность Ольстера, и от его религиозной политики, ибо, поддерживая англиканскую церковь Ирландии, Лондой лишил пресвитериан права занимать государственные должности, а их пасторов—» права заключать браки (180; 248—252).

Когда в руки к англичанам попадает Нью-Йорк, в число жителей колоний входит большая группа голландских реформатов и группа еще ранее попавших под власть голландцев шведских колонистов-лютеран. Приезжают баптисты, немецкие реформаты и лютеране, меннониты, моравские братья, иудаисты и представители ряда крошечных немецких сект — данкеры, швенкфелы .дериане (одна из таких сект — общество Евфраты — образуется уже в колониальной Америке). Перед революцией появляются методисты (180; гл. 4—7). Таким юбразом, усиливается религиозный плюрализм 42.

Однако этот плюрализм усиливается прежде всего :за счет распространения относительно близких друг к другу протестантских церквей. Теологические доктрины и культ этих церквей очищены (хоть и в разной степени) ют мифологических и магических элементов; их органи-* зация «демократична» (тоже в разной степени) 43; в них (сильны тенденции к «внутренней секуляризации» и к ре^ лигиозной терпимости44 Поскольку это не государственные, официальные церкви, а добровольные организации,.

членство в них в громадной степени основывается на личном решении.

Большую роль в усилении плюрализма и еще большем ослаблении «церковных» форм протестантизма сыграло прокатившееся перед революцией по всем колониям религиозное движение, известное под названием «великого пробуждения» или «Великого ревайвела» (возрождения). «Великий ревайвел», как и вообще ревива- лизм — явление крайне сложное. Прямых аналогий в католичестве, православии ему нет.

Его внешняя сторона заключается в следующем: в результате проповеди, как правило, «не своего», откуда- то приехавшего проповедника (в «Великом ревайвеле», например, громадную роль играло турне с проповедями приехавшего из Англии Д. Уайтфилда) люди испытывают раскаяние в совершенных ими грехах, решаются изменить свою жизнь и стать настоящими христианами 45.

Что стоит за этой внешней картиной? Прежде всего отметим, что, хотя массовых ревайвелов до 30-х годов XVIII в. не было, нечто очень близкое было изначально присуще американскому пуританизму (конгрегационализму) . Каїк мы уже говорили, конгрегационалисты принимали в члены церкви лишь тех, кто испытал внутреннее «перерождение»* Этот принцип, на наш взгляд, хотя и имеет глубокие теологические основания 46, является прежде всего теологическим, организационным (и психо логическим) эквивалентом социальной ситуации английского пуританства, которое долгое время существует как течение, и отчасти — организация неизолированного меньшинства 47. Такое религиозное течение, в отличие от религиозных учений и организаций этнически или квазиэтнически (как некоторые секты) изолированного меньшинства, существует за счет добровольных и сознательных решений, «обращений».

Когда конгрегационализм становится в Новой Англии господствующей идеологией, возникает совершенно иная ситуация. Дети уже воспитываются в идеологии, которую сознательно принимали их отцы, и «обращений» больше нет. Конгрегационализм, по сути дела, уже не добровольная организация. Но так как его теология и организация сложились в ситуации добровольности, а для того, чтобы стать членом церкви, по правилам, надо рассказать конгрегации об «обращении», то возникает парадоксальная ситуация, когда церковь, став господствующей, именно поэтому подвергается опасности исчезнуть, ибо уже во втором поколении мало людей, которые честно могут рассказать об «обращении». Поэтому возникают теологические течения, стремящиеся отодвинуть идею «обращения» на задний план, и усиливается тенденция к распространению членства в церкви на всех верующих и не совершающих явных грехов людей (как в более «церковном» пресвитерианстве).

Равным образом, хотя в «договорной теологии» любые беды «избранного народа» толкуются как наказания за грехи и, соответственно, ведется постоянная проповедь покаяния, эта тема быстро «рутинизируется», становится привычным трафаретом и до поры до времени к ревайвелам не приводит.

Но затем под влиянием изменившегося политического положения и секуляризации конгрегационализм не только перестает быть тотально господствующей идеологией, но Америка вообще становится страной многих и разных добровольных вероисповедных организаций. И тут наступает ревайвел. Ревайвел этот теологически оформляется по-разному (и как возвращение к чистому кальвинизму — Д. Эдвардс, Д. Уайтфилд, и совсем иначе, арминиански — методизм) и прокатывается по очень разным вероисповеданиям, районам и группам. Пестрота теологического оформления ревайвела говорит нам о том, что причины его не в теологии, а в чем-то ином.

На наш взгляд, причиной, делающей ревайвел необ* ходимым, является отход от церкви или чисто формальная к ней принадлежность при отсутствии идеологии, дающей альтернативное обоснование морали. В XVIII в. для многих людей устаревшие формы конгрегационали- стской и иных религиозных идеологий становятся набором пустых слов. Одновременно в результате роста официальной терпимости даже государственные церкви все более приобретают характер добровольных организаций, в результате чего идет и формальный, и фактический, духовный отход от религии. Но если обоснование морали дает религия, а отход от религии не означает перехода к идеологии, дающей иное обоснование той же (или уже иной) морали, то отход от религии есть отход от морали. Это не сознательное ее отрицание, а совершение людьми таких поступков, которые должны оцениваться как аморальные ими самими, поскольку для них нет никаких иных критерией моральной оценки, кроме внушен-і ных в детстве принципов той же религии. Аморальные поступки, если они и осознаются как аморальные, и у человека нет средств как-то «снять», «зачеркнуть» их, вызывают дезинтеграцию личности. В этой ситуации проповедь ревивалиста есть средство реинтеграции48. Pe-f вайвел — это массовые кризисы такого рода, когда множество сознающих себя греховными людей испытывают «обращение» под влиянием внешнего толчка в виде проповеди ревивалиста. Идейная система, созданная американской революцией, основана, как мы это увидим, на добровольности вероисповедных организаций и отсутствии альтернативных религиозным идеологий, в связи с чем ревайвелы в дальнейшем становятся постоянной чертой религиозной жизни США. Это приводит к «пульсирующему», «лихорадочному» характеру религиозной жизни.

Ревайвел подразумевает перенос центра тяжести с отвлеченной теологии на этику, с упорядоченной, логичной проповеди на эмоциональность и даже театральность, с упорядоченной организации на харизму. Поэтому ревивализм «чреват» расколами и особенно опасен для наиболее «устоявшихся» церковных форм протестантизма.

«Великое пробуждение» породило ряд расколов и вызвало «вторжение» ревивалистских вероисповеданий, прежде всего распространение баптизма, а затем методизма на англиканском юге. Таким образом, оно усилило религиозный плюрализм и позиции церквей с ослабленным значением догматики и культа.