Глава 4. Интеграционные процессы в арабском мире

Интеграционные тенденции, отражающие взаимосвязанность и взаимозависимость мировых процессов, все нагляднее заявляющих о себе в начале XXI в., проявляются в той или иной форме в различных регионах земного шара.

Арабская интеграция: факторы «pro» и «contra»

Причины, порождающие центростремительные тенденции в арабском мире, многочисленны и разносторонни; они отражают как общемировые закономерности, так и многие специфические особенности развития арабского общества. Сегодня, когда арабским народам приходится решать схожие проблемы, связанные с необходимостью преодоления экономико-социальной отсталости, культурной неразвитости и при этом противостоять многочисленным внешним вызовам, возрастает потребность в укреплении взаимодействия арабских государств, в поиске таких форм сотрудничества, которые способствовали бы их общему успешному разрешению поставленных нынешним историческим этапом задач.

Специфика арабского региона, создающая объективные основы для возникающих здесь интеграционных процессов, заключается в его единстве по многим важнейшим параметрам.

Арабский мир един территориально: на обширном пространстве, протянувшемся от Арабского (Персидского) залива через районы Юго-Западной Азии и Северной Африки до Атлантического побережья, расположились 19 арабских стран* с этнически однородным населением, насчитывающим около 300 млн человек: 90% жителей этих стран составляют арабы, 10% — представители иных национальных и этнических групп. Арабы, независимо от страны проживания, считают себя принадлежащими к единой нации. Арабские народы объединяет общность языка — арабского, а также общность исторических судеб.

В это число включена Палестинская национальная автономия (ПНА). арабских стран входило в средние века в состав Арабского халифата, оказавшего огромное воздействие на материальное и духовное развитие цивилизованного мира и на Востоке, и на Западе. В период новой истории арабские территории, за исключением Марокко, находились в составе Османской империи, вместе с которой в эпоху становления колониализма они стали объектом европейской экспансии и испытали на себе различные формы английского, французского, испанского и итальянского господства. В «чистом» виде арабских колоний было три: Алжир, Аден и Ливия. Большую часть остальных составили протектораты и подмандатные территории (последние появились с окончанием Первой мировой войны).

Мощным объединяющим арабские страны фактором является ислам: 90% их населения (арабы и неарабы) исповедуют ислам, 10% принадлежат к иным конфессиям, главным образом, христианским.

Вместе стем, отмеченные выше факторы, объединяющие арабов, весьма относительны, и в целом арабский мир отличается чрезвычайной пестротой, проявляющейся в различиях природно-географического, этно-демографического, лингвистического и конфессионального порядка, в историко-культурных судьбах, в уровне экономического и социально-политического развития населяющих эти территории народов. При этом отличаются между собой не только арабские страны Азии, или Машрика, и Северной Африки — Магриба, но и внутри каждого из этих районов. Неоднородность арабского мира оказывает существенное влияние на развивающиеся здесь интеграционные процессы.

Столкновение арабского общества с Западом привело во второй половине XIX в. к анклавному зарождению в нем элементов капиталистического развития, к формированию узкой прослойки арабской интеллигенции, выступившей родоначальницей осознания арабами своей самобытности, их отличия от мира турок. Эту самобытность они усматривали прежде всего в арабской литературе, арабском языке, в общеарабской истории, проявляя повышенный интерес к прошлому и настоящему стран Аравийского полуострова, Сирии, Ирака, Египта, Судана и Северной Африки.

Движение за арабское единство, формировавшееся в эпоху ломки традиционных структур, на всех последующих этапах исторического развития арабского общества воспринималось как важная предпосылка достижения арабами прогресса во всех сферах общественной жизни.

Идеи арабского национального сплочения вызревали медленно и весьма противоречиво, что было отражением самого характера арабской действительности конца XIX — начала XX в. Главными препятствиями на пути исторического прогресса арабских народов была их социально-экономическая отсталость и усиливавшаяся зависимость от западных держав, создававшая реальную опасность для арабов остаться на положении колониальной периферии капиталистического Запада. Силы, способные осознать цели арабского национального движения, были тогда еще чрезвычайно слабы. Рост арабского политического движения сдерживался крайне медленным процессом трансформации традиционного арабского общества, становлением в нем модернизированных экономических и социальных структур. Господствующими были феодальные отношения (в районах традиционного земледелия) с большой, а во многих случаях преобладающей долей родоплеменных связей. На пути к национальной консолидации арабов было очень много преград, действие значительной части из них сохраняется и до настоящего времени.

Однако, несмотря на наличие в арабских странах множества факторов, сдерживавших ускорение их социально-экономического развития, со второй половины XIX в. под воздействием мирового рынка начался необратимый процесс приобщения арабов к современности на базе внедрения, укрепления и развития элементов капиталистического хозяйства и буржуазных общественных отношений.

Объективным проявлением капиталистической эволюции арабского общества было распространение буржуазного просветительства и реформаторских движений в наиболее развитых тогда арабских странах — Египте, Сирии, Тунисе уже во второй половине XIX в.

К началу Первой мировой войны арабские страны Северной Африки оказались под политической властью европейских держав. Что касается Машрика, то он — при неуклонном возрастании зависимости этой части арабского мира от экономической, военной, идеологической экспансии Запада — продолжал входить в состав Османского государства, сохраняя при этом определенную целостность. И дело заключалось не столько в подчиненности этих арабских территорий османским властям, зачастую носившей весьма формальный характер, сколько в складывавшемся рынке, в формировавшихся внутренних экономических связях на основе специфики хозяйственной жизни арабских стран. Именно Машрик вплоть до Второй мировой войны воспринимался в сознании подавляющей части населения арабских стран как подлинный мир арабов, а местом, где «билось сердце арабизма», считалась в представлении зачинателей арабского национального движения Сирия, точнее, историческая Сирия, в которую, кроме собственно Сирии, включались Ливан, Палестина, Трансиордания. На эти территории наряду с Ираком, Йеменом, Хиджазом и другими районами Аравии и распространялась идея обособления арабов от турок, правда, пока еще без четкого представления о его возможных формах. В вынашивавшихся до Первой мировой войны арабскими националистами планах превалирующими были два направления: децентрализация Османской империи с предоставлением арабам значительных автономных прав или, учитывая роль арабов в истории ислама, возрождение арабского халифата на основе «истинного ислама, искаженного турками». Халифат, по представлению некоторых арабских идеологов, мог создать необходимые предпосылки для возвращения арабам былого величия, открыть простор для их процветания на базе исламской цивилизации, В будущее арабское государство должны были войти территории Машрика. Северная Африка не рассматривалась как его часть, равно как и Египет, где во второй половине XIX в.

Идею создания халифата выдвинул в годы Первой мировой войны шериф священного города мусульман Мекки Хусейн ибн Али. Англия, стремившаяся привлечь к участию в войне с турками на фронтах Ближнего Востока нетурецкие народы Османской империи, план образования арабского халифата поддержала в обмен на готовность шерифа Хусейна поднять вХиджазе антитурецкое восстание. При этом английская дипломатия оставила в стороне вопросы территории и границ будущего арабского государства, что было связано прежде всего с собственными британскими интересами в отношении арабских вилайетов и англо-французскими планами раздела «османского наследства», оформленными в 1916 г. соглашением Сайкс Пико, по которому земли планировавшегося арабского государства подлежали разделу между Англией и Францией.

Провозглашение Хусейном ибн Али в ноябре 1916г. независимого арабского государства и себя в качестве его короля свелось к государственному самоопределению только

Хиджаза, королем которого англичане и признали Хусейна. Единое арабское государство так и не появилось на политической карте мира. Изменение ситуации на Аравийском полуострове, связанное с объединительной политикой эмира области Неджд Абдель Азиза ибн Сауда (будущего короля государства Саудовская Аравия), привело к потере Хусейном Хиджаза, а наградой за помощь союзникам в антитурецкой войне было образование крошечного арабского государства Трансиордания, эмиром последствии королем) которого был поставлен один из сыновей Хусейна Абдалла.

Англия и Франция после Первой мировой войны получили рабские вилайеты Османской империи в качестве подмандатных территорий, разделив страны Машрика государственными границами. Эти изменения самым непосредственным образом жазались на дальнейшей судьбе арабов.

С одной стороны, в арабском мире после окончания Первой мировой войны ускорились темпы той трансформации, которая наметилась еще в конце XIX в.

общие задачи: освобождение от иностранного политического господства и изживание исчерпавших себя архаичных структур

в экономике и в социально-политической жизни, действовавшие как центростремительные силы в арабском обществе.

Но, с другой стороны, быстро набирали силу центробежные тенденции, связанные с появлением группы «самостоятельных» арабских стран, с развитием их государственности, экономики и культуры, что сопровождалось образованием наций в пределах государственных границ. На этом историческом этапе особо проявлялось своеобразие каждой страны, их различие по политическим, экономическим и культурным ориентациям.

В этом противоречивом сочетании центростремительных и центробежных тенденций, продолжающих действовать и сегодня, находили свое проявление особенности арабского мира как некоего целостного образования с множеством общих проблем, к которым в период между двумя мировыми войнам и добавилась еще одна — палестинская. Но одновременно арабские страны характеризовались существенным разрывом в уровне экономического и социального развития, в традициях политической организации общества, в характере и направленности национального движения. В целом же пестрота, несхожесть по многим параметрам общественного развития отражали и отражают переходную эпоху, в которой есть свои этапы с присущими им характерными чертами. Каждый этап выдвигал конкретные исторические задачи, решение которых порождало тенденцию к единению арабов и создавало предпосылки для эволюции самой интеграционной идеи.

Ситуация в арабских странах в период между двумя мировыми войнами формировалась под воздействием множества слагаемых, из которых определяющими были два: развитие в наиболее «продвинутых» из них национальной буржуазии, рост которой тормозился сохранением глубоких пережитков феолально-патриархальных укладов, и засильем в экономической и политической сферах империалистов Запада. Экономические интересы арабской буржуазии подталкивали ее к поиску рынков, к втягиванию в орбиту своей активности сопредельных территорий, что побуждало арабских идеологов, отражавших ее интересы, выдвигать идеи арабского единства.

Замена на Арабском Востоке турецкого феодально-деспотического режима англофранцузским господством повлекла за собою смену объекта национальноосвободительной борьбы и, соответственно, необходимость разработки теоретических основ этой борьбы в новых условиях. Центральное место в политической мысли арабских идеологов того времени занимали партикулярный национализм и панарабизм, отражавшие разный подход к проблеме будущего арабского мира: пойдет ли он по пути формирования самостоятельной нации в каждой арабской стране, которая должна развиваться свободно и независимо, или отдельные страны в целях завоевания и упрочения государственной независимости и национального суверенитета должны договориться между собой в интересах всех арабов об укреплении взаимных связей. И лишь крайние панарабисты решительно высказывались за безусловную интеграцию арабских стран в любой форме и при любых обстоятельствах.

В конце 20-х годов возросло влияние панисламизма. Все три идеологических течения — партикулярный национализм, панарабизм и панисламизм — использовались арабскими народами в борьбе за независимость и национальный суверенитет, все несли в себе антиимпериалистический заряд.

Место и значимость каждого из трех идейных направлений менялись на разных этапах развития арабского мира. В 20—30-е годы все большее распространение получала концепция арабского единства. Ее содержанием было сознательное стремление арабов к объединению усилий во имя общих интересов, которое чаще представлялось как политический союз под эгидой одного из арабских суверенов.

С притязаниями на лидирующую роль в арабской нации выступали представители династии Хашимитов — сыновья короля Хиджаза Хусейна Ибн Али Фейсал и Абдалла, занявшие при поддержке англичан королевские троны в Ираке и Трансиордании, а также король Саудовской Аравии Ибн Сауд.

Провозглашение в 1932 г. Королевства Саудовская Аравия на базе Неджда, Хиджаза и присоединенных областей изображалось как первый шаг к осуществлению идеи арабского единства.

Король Ирака Фейсал 1 (1921—1933) мечтал создать под своей короной Соединенные штаты Аравии и ирако-сирийскую унию. В 20—30-е годы Ирак претендовал на роль лидера арабской нации, которая в конечном счете должна занять «главенствующее положение в мировом сообществе».

Роль Ирака как центра объединения арабов признавалась и в других арабских странах, что определялось рядом факторов:

из всех стран Машрика Ирак первым обрел в 1932 г. государственный суверенитет. Это независимое, богатое, со славным историческим прошлым государство и должно было, как считал, например, видный сирийский политический деятель Эдмон Раббат, возглавить интеграцию стран Благодатного полумесяца в составе Ирака и воссоединенной в «ее исторических границах» Сирии. Позже к этому образованию могли присоединиться и страны Аравийского полуострова.

Идею объединения Великой Сирии и присоединения к ней Ирака в 30-е годы вынашивал и трансиорданский эмир Абдалла, естественно, под собственной эгидой.

Планы Хашимитов находили поддержку у Великобритании, рассчитывавшей с их реализацией вытеснить Францию с Ближнего Востока и превратить этот регион в зону безраздельного британского господства.

В мае 1941 г. с заявлением о полной поддержке правительством Его Величества любого проекта, направленного на достижение арабского единства, выступил министр иностранныхдел Англии Э. Идеи.

Идея Идена была поддержана и получила развитие в 1941— 1943 гг. в планах, с которыми выступили Ирак и Трансиордания.

В 1943 г. свои программы устройства арабского мира обнародовали премьер-министр Ирака Нури Савд и трансиорданский эмир Абдалла. В историю они вошли как планы создания Великой Сирии и Благодатного полумесяца, суть которых сводилась к следующему.

На начальном этапе происходит объединение Сирии, Ливана, Палестины и Трансиордании в единое независимое государство — Великую Сирию. Затем Великая Сирия и Ирак образуют Арабскую лигу (или союз) — Благодатный полумесяц, в которую могут войти и другие арабские государства на сугубо добровольных началах.

Великая Сирия в иракском варианте виделась как суверенное государство, форма правления в котором определялась входившими в него народами- монархия, республика, союз или федерация.

Трансиорданский проект предусматривал два возможных варианта формы государственного устройства Исторической Сирии: конституционная монархия или федерация, но в любом случае главой этого государства должен был стать эмир Абдалла.

Оба проекта — в случае создания Арабского союза — содержали положение о его центральном органе, его компетенции и сферах ответственности. При этом за каждым государством союза сохранялось право на внутреннюю автономию.

Предусматривались также гарантии прав христиан-маронитов в Ливане и евреев в Палестине, свобода деятельности всех религиозных общин. Особое внимание уделялось

будущему статусу Иерусалима.

Предложенные Нури Саидом и Абдаллой планы создания объединенных арабских государств дополняли друг друга. Проект Великой Сирии и Благодатного полумесяца во главе с преданными Англии Хашимитами соответствовал целям британской политики на Арабском Востоке: он сулил Англии не только распространение ее влияния на Сирию и Ливан, но и доминирующую роль во всем ближневосточном регионе. Однако, учитывая реакцию на предложения Хашимитов различных политических сил в арабских странах, английское правительство не пошло на открытую поддержку выдвинутых ими проектов. Инициатива Хашимитов вызвала резкие возражения со стороны Сирии и Ливана, не желавших терять свой суверенитет и республиканский строй в составе Великой Сирии, не говоря о Франции, вовсе не собиравшейся уступать Англии свои политические и экономические позиции в этих странах.

Негативной была реакция на хащимитские планы и Саудовской Аравии, в чем далеко не последнюю роль играла династическая вражда между Саудидами и Хашимитами.

Не получили одобрения проекты Хашимитов и в Египте:

король этой самой развитой арабской страны в конце 30-х годов стал проявлять свои намерения играть ведущую роль в делах арабских стран. К 40-м годам Египет создал для этого и определенные предпосылки.

Лига арабских государств — региональная организация межарабского сотрудничества

Об арабизме и арабском единстве впервые в Египте заговорили в 30-е годы. В 1935 г. генеральный секретарь партии Вафд, самой влиятельной политической силы страны того времени, Макрам Убейд высказался в том плане, что Египет — арабская страна, а египтяне арабы. Появились утверждения о том, что арабское единство — это «естественная потребность арабов», а формой единства должно стать «свободное государство, опирающееся на сотрудничество между его народами во имя достижения независимости и процветания> и подключения арабов к активному участию в процессе формирования мировой цивилизации на антиимпериалистической основе. Единое арабское государство должно быть «светским, гарантирующим свободу совести всем гражданам». При этом подчеркивалось, что арабское единство не может состояться без Египта.

Стремление войти в арабский мир неотьемлемой его частью определялось во многом экономическими интересами быстро развивавшейся египетской буржуазии, для которой весьма притягательными были рынки арабских стран.

В начале 40-х годов все отчетливее вырисовывалась идея арабского единства как союза свободных арабских государств, содружество которых должно направляться на усиление ПОЗИЦИЙ каждой Отдельной арабской страны в решении самых насущных внутренних проблем и объединение их возможностей в ПРОТИВОСТОЯНИИ империалистическому давлению. В конечном итоге эта идея стала со временем основой взаимодействия арабских стран. Но путь к межгосударственному сотрудничеству лежал через освобождение от колониализма, через преодоление амбициозных притязаний отдельных арабских лидеров на верховенство, Опиравшихся на поддержку Западных держав, которые видели в тенденции к единению арабов средство укрепления собственных позиций в арабском регионе.

Активным проводником идеи союза арабских государств ипретенентом на лидирующее место в движении за арабское единство в годы Второй мировой войны выступил Египет. Внеся свою лепту в провал хашимитских планов объединения в Пределах Машрика, египетское руководство выдвинуло свой план создания федерации арабских государств. Роль координатора по вопросу единства арабских государств принял на себя египетский премьер-министр Мустафа Наххас-паша. С весны 1943 г. Каир превратился в центр политических переговоров о создании арабской федерации, завершившихся созывом в Александрии 25 сентября 1944 г. Подготовительной конференции, разработавшей в ходе ожесточенных дебатов вокруг ряда предложенных участниками проектов форм объединения арабов Протокол о создании Лиги арабских государств из независимых арабских стран. Такое решение было приемлемо для всех делегаций, так как создание Лиги снимало вопрос о гегемонии в арабском мире какой-либо одной политической СИЛЫ

в ущерб другим.

22 марта 1944 г. на конференции в Каире было провозглашено образование Лиги арабских государств, принят ее основополагающий документ—Устав, подписанный делегатами арабских государств — Египта, Ирака, Сирии, Ливана, Тран иордании, Саудовской Аравии и Йемена.

Только семь этих арабских стран на тот момент выступали как независимые, однако, суверенитет их был ограниченным и формальным в силу их особых отношений с Англией, Францией и США. Устав Лиги арабских государств (ЛАГ) определил целями созданной организации координацию действий арабских стран в политической, экономической, социальной, культурной и внешнеполитической сферах «в направлении тесного сотрудничества между ними, сохранения их независимости и суверенитета». Устав предусматривает уважение существующих режимов государств-членов Лиги и невмешательство во внутренние дела друг друга и других государств. Все возникающие спорные вопросы между членами Лиги должны разрешаться мирными средствами, запрещается применение силы. Однако возможности «координации политических усилий» сдерживались статьями самого Устава, что сказывалось в дальнейшем на деятельности Лиги.

Лига возглавляется Советом, состоящим из представителей государств-членов Лиги. Каждое государство имеет один голос. Принимаемые решения обязательны лишь для поддержавших их государств-членов. Штаб квартира ЛАГ находится в Каире. Кроме Совета, она имеет Генеральный секретариат, глава которого назначается Советом. Образование Лиги арабских государств в 1945 г. явилось крупным событием в международных отношениях арабских государств Ближнего Востока. Оно было подготовлено всем ходом арабского национально-освободительного движения в период между двумя мировыми войнами, одним из лозунгов которого была независимость арабских стран и арабское единство. На сегодня ЛАГ — старейшая региональная организация освободившихся стран Азии и Африки, являющаяся важным элементом международных отношений в арабском мире и в ближневосточном регионе в целом. Все арабские государства ее члены. -

Общеполитический характер ЛАГ, закрепленный в ее основополагающих документах — Алексацдрийском протоколе, Уставе, а также. в подписанном 17 июня 1950 г. семью государствами-основателями Лиги «договора о совместной обороне и экономическом сотрудничестве», предопределили важное многофункциональное назначение этой организации по координации и сотрудничеству арабских стран в процессе деколонизации арабского мира и ее место и роль в региональных международных отношениях на Ближнем и Среднем Востоке.

За более чем полувековой период своей деятельности ЛАГ прошла несколько этапов, содержание которых определялось характером стоявших перед арабскими странами исторических задач.

Каждый этап в истории ЛАГ был наполнен своим, специфическим содержанием. Первое десятилетие (1945—1955 гг.), связанное с процессом становления самой Лиги, поставило эту молодую организацию перед комплексом проблем, наиболее серьезными из которых были незавершенная деколонизация, сохранявшаяся от колониального периода зависимость арабских стран-членов Лиги от Великобритании и других держав запада, пытавшихся использовать ЛАГ в интересах своей политики на Ближнем и Среднем Востоке.

деятельность ЛАГ на первом этапе протекала также в условиях обострения противоречий между арабским национальным движением и сионизмом, вылившимся в затяжной арабоизраильский конфликт и военное столкновение между созданным в Палестине государством Израиль и арабскими государствами- членами ЛАГ. Неудачи ЛАГ в предотвращении раздела Палестины, в ее попытках решить палестинскую проблему и арабо-израильский конфликт военно-силовыми методами, повлекшими за собой военное поражение арабов в палестинской войне 1948—1949 гг. привели к спаду арабского национального движения на рубеже 40—50-х годов и к усилению внутренних противоречий между арабскими государствами. Такое развитие событий в регионе заставило руководство Лиги критически оценить свою политику, следствием чего было подписание 17 июня 1950 г. «договора о совместной обороне и экономическом сотрудничестве арабских государств».

договор 1950 г. заложил правовую основу взаимодействия арабских государств в области обороны. В нем говорится, что «вооруженную агрессию против одной или нескольких сторон или их вооруженных сил они (стороны) будут рассматривать в качестве агрессии против всех договаривающихся сторон и примут незамедлительные меры как индивидуальные, так и коллективные в соответствии с законным правом на самооборону».

В конкретных условиях начала 50-х годов программа действий ЛАГ по совместной обороне, предусмотренная договором 1950 г, переносила центр тяжести арабской политики ЛАГ на укрепление военного и экономического потенциала арабских стран для отражения агрессивных акций Израиля. Ее концепция в вопросе урегулирования проблемы Палестины и арабо-израильского конфликта основывалась на формуле «сила против силы». Одной из причин такого подхода ЛАГ к разрешению проблемы Палестины, занимавшей приоритетное место в ее региональной политике, было постоянное военносиловое давление Израиля на соседние арабские страны, не создававшее в 50-е годы предпосылок для поисков политического урегулирования арабо-израильского конфликта и палестинской проблемы.

Второй этап деятельности ЛАГ (1955—1965 гг.) отмечен подъемом арабского национального движения, протекавшего под знаменем арабского национализма и арабского единства. Эти годы характеризуются активизацией роли ЛАГ в межарабских и региональных отношениях, повышением ее самостоятельной позиции, превращением Лиги в инструмент арабской национальной политики.

В 50—60-е годы большое место в деятельности ЛАГ заняли вопросы укрепления сотрудничества между странами-участницами в области экономики, финансов, торговли и транспорта и создание специальных органов для выработки рекомендаций по развитию связей в указанных областях.

Основа для разностороннего взаимодействия арабских стран в области экономики была заложена подписанным в июне 1950 г. странами-основателями ЛАГ «Договором о совместной обороне и экономическом сотрудничестве», который предусматривал создание Экономического совета на уровне министров экономики арабских стран. Этому Совету, явившемуся первой постоянной межарабской организацией, начавшему свою деятельность с 1953 г., отводилась роль механизма по установлению и расширению хозяйственных связей между арабскими странами. В 1962 г. Экономический совет отделился от ЛАГ и стал самостоятельным органом, названным впоследствии Арабским социально-экономическим советом (АСЭС).

Начиная с 50-х годов, в рамках ЛАГ было создано 19 специализированных межарабских организаций, охватывающих все аспекты экономической деятельности арабских государств, в том числе Арабский общий рынок, Арабский фонд экономического и социального развития, Арабский валютный фонд и др. В 50—60-е годы Лига и АСЭС подготовили большое число соглашений, направленных на расширение межарабских экономических связей. Однако значительная часть принятых соглашений так и не была осуществлена, и деятельность меж- арабских экономических организаций за прошедшие десятилетия оказалась малоэффективной: она не привела к достижению сколько-нибудь заметной взаимозависимости национальных хозяйств в регионе. Причины этого кроются в политической разобщенности арабского мира, в низком уровне развития экономики и однотипности хозяйственных структур отдельных арабских стран, сходстве их внешнеторговой специализации, порождающем конкуренцию между странами и их зависимость от коньюктуры на мировом рынке.

Объективно тенденция к экономической интеграции связана с развитием производительных сил в арабском мире, с модернизацией технической и технологической базы производственной сферы, с формированием собственных национальных кадров, адекватно соответствующих запросам нынешнего этапа НТР. Очевидно, что решение этих задач требует длительного времени. Важно, чтобы процесс развития имел поступательный характер. Сегодня же по названным параметрам Арабский Восток существенно отстает от других динамично развивающихся районов мира. И именно здесь имеются случаи отката назад, к существенному подрыву индустриальной базы. Самый наглядный пример тому — Ирак.

Причин сохранения такой ситуации много. Среди них неравномерное — в силу пестроты и неоднородности самого арабского мира — протекание процесса осовременивания

экономической и особенно социально-политической сфер жизни арабов.

Но еще большее воздействие на положение в странах Ближнего Востока оказывает глубоко укоренившаяся конфликтность этого региона, отличающая его от всех других районов мира. Более полувека не находит своего разрешения главный — арабоизраильский конфликт. Но кроме него есть ряд тлеющих, не раз взрывавшихся и потенциально готовых перерасти в большой пожар, проблем локального, регионального и межрегионального характера, порожденных противоречивыми интересами расположенных здесь государств и вовлеченностью внерегиональных сил.

В этих условиях достижение делового партнерства между арабскими (и не арабскими) странами, преодоление имеющихся между ними разногласий и продвижение дела укрепления межарабского сотрудничества возможно лишь при параллельно идущем процессе урегулирования прежде всего арабо-израильского конфликта, который и должен стать основой и отправным моментом в построении прочной и надежной системы безопасности на Ближнем Востоке.

Несмотря на то, что ЛАГ урегулированию арабо-израильского конфликта всегда отводила приоритетное место в своей деятельности, она не стала тем механизмом, который упорно и последовательно продвигал бы мирный переговорный процесс к его окончательному разрешению. Лига сохраняет традиционно жесткий настрой в отношении переговоров с Израилем. Она до сих пор не сняла запреты на торгово-экономическое сотрудничество арабов с израильтянами. На своей чрезвычайной сессии в марте 1997 г. ЛАГ приняла рекомендации воздерживаться от дальнейшей нормализации отношений с Израилем до достижения существенного продвижения в рамках мирного процесса. В значительной степени эта мера была ответной реакцией Лиги на действия израильского правительства Б. Нетаньяху, фактически приостановившего с 1996 г. переговоры по мирному урегулированию с арабами и продолжавшего строительство израильских поселений на землях палестинцев.

За 50 с лишним лет своей истории Лига арабских государств не превратилась в организацию, способную действенно влиять на ситуацию в регионе, предотвращать или быстро разрешать возникающие межарабские конфликты. Не стала эффективным средством и сложившаяся в рамках ЛАГ определенная система взаимных обязательств арабов в военной области. Самым наглядным свидетельством тому стали события 1990—1991 гг. в Персидском заливе, связанные с нападением Ирака на Кувейт. Совет ЛАГ довольно оперативно большинством голосов осудил иракскую оккупацию Кувейта, потребовал от Ирака немедленного и безоговорочного вывода войск, подтвердил необходимость сохранения суверенитета Кувейта и безопасности в рамках региона других стран-членов организации. При этом Совет Лиги категорически возражал против любого иностранного вмешательства в дела арабских стран.

Однако развитие конфликта в Персидском заливе еще раз продемонстрировало неспособность ЛАГ воплотить в реальные действия свои декларации, а сообщество арабских государств перед лицом вооруженной агрессии одной братской страны против другой, слабейшей, смогло оказать лишь моральную поддержку пострадавшей стороне. Кризис в Персидском заливе не мог быть приостановлен усилиями ЛАГ, т.к. она не обладает необходимыми инструментами для восстановления справедливости и эффективного содействия установлению мира. Ее возможности оказались неадекватными ситуации, сложившейся в результате иракско-кувейтского конфликта. События 1990—1991 гг. существенно усилили критику в адрес ЛАГ, в которой не было недостатка и в предшествующие годы. Действительно, Лига сохраняет в себе многое от наследия 40—50-х годов, что не позволяет ей полностью вписываться в качественно изменившиеся реалии Ближнего Востока 90-х. На сегодняшний день Лига не выступает как организация, выполняющая общерегиональные функции. Не превратила она арабский мир в прочную интегрированную систему.

В среде арабских политиков и идеологов все отчетливее звучали голоса тех, кто выступает за реформирование ЛАГ, за внесение корректив в Устав организации. Принятый в 1945 г., этот документ многими своими положениями существенно препятствует реализации задач, входящих в компетенцию Лиги. Жизнь с неизбежностью вносила новые элементы в деятельность ЛАГ, что, в частности, получило свое отражение в фактическом изменении высшего органа организации: им вместо сохраняющегося формально Совета ЛАГ фактически стало с 1964 г. Совещание глав государств и

правительств стран-членов Лиги. Эта перемена позитивно сказалась в дальнейшем на работе организации: Совещание на высшем уровне повысили авторитет ЛАГ, упростилась и ускорилась процедура принятия жизненно важных решений.

Но появлявшиеся новшества не были конституированы, что порождало дополнительные сложные проблемы в деятельности ЛАГ.

Серьезная работа по реформированию Лиги была начата в 1990 г. Разработан большой пакет предложений, реализация которых может значительно повысить дееспособность этой межарабской организации. Однако до сих пор к реформам так и не приступали. В чем причины такой медлительности? Ответ на этот вопрос очевиден: дело не в Лиге арабских государств, а в самом арабском мире, в наличии в нем глубоких противоречий, которые во время ирако-кувейтского кризиса приняли характер глубокого раскола, еще раз подтвердившего, по оценке арабских аналитиков, что объединительные процессы в арабском обществе не достигли той степени зрелости, при которой они могут служить задачам «синтезирования» арабов в единый конгломерат в социально-экономическом и общественно-политическом плане. Слишком разобщенными остаются они и по- ныне, слишком велика разница между национальными интересами участников общеарабского процесса и слишком трудно консолидировать разные подходы в едином русле движения за единый мир.

В этих условиях усилия ЛАГ по формированию общеарабской позиции во время кризиса в Персидском заливе могут быть оценены как позитивные. Действия Лиги, далекие от совершенства, все же. показали мировому общественному мнению, что арабы в целом осуждают применение силы и готовы сплачивать свои ряды в отражении агрессии, даже если речь идет о родственном им государстве. Неприятие силовых методов решения региональных споров — вот та платформа, на которой арабы смогли найти общий язык с мировым сообществом.

При всем неоднозначном отношении к Лиге арабских государств, наличии порой диаметрально противоположных суждений о ее деятельности следует признать, что она сохранила свое значение как выразитель общеарабских интересов на международной арене, в том числе в Организации Объединенных Наций, где Лига имеет статус наблюдателя при ООН. Ее бюро и информационные центры есть в Вашингтоне и ряде столиц европейских государств, дающие ей возможность вступать в непосредственные контакты с правительствами этих стран и международными организациями системы ООН. В 1989 г. миссия ЛАГ на уровне посольства была учреждена и в Москве.

Более чем за полвека своей истории, ЛАГ, при всех перипетиях и кризисах, доказала свою жизненность. А это значит, как считают реалистически мыслящие арабские аналитики, что эта межарабская организация в ее нынешней форме является единственной действующей оптимальной структурой в арабском мире. Устав ЛАГ был и остается выражением принципа сотрудничества, которое соответствует интересам абсолютного большинства государств-членов Лиги. Путь к укреплению общеарабского сотрудничества лежит через расширение двусторонних и многосторонних взаимовыгодных отношений арабских стран. Идеи арабского единства, стремление к установлению более тесного взаимодействия во всех сферах общественной жизни не сходят с повестки дня арабских стран на протяжении второй половины XX в. За прошедшие десятилетия не раз предпринимались попытки реализовать в той или иной форме столь популярную в 50—60-е годы идею арабского единства.

Ст. IX Устава Лиги арабских государств предусматривает возможность установления более прочных связей членов этой организации между собой или с другими государствами на двусторонней или многосторонней основе.

В 50—70-е годы в арабском мире один за другим появлялись альянсы, многие из которых выделялись парадоксальным составом их участников. Союзы эти порождались сложными внутриполитическими процессами, развивавшимися в независимых арабских странах, а также влиянием внешних факторов. Эксплуатируя идею арабского единства, инициаторы создания того или иного союза арабских государств пытались в его рамках решить собственные политические задачи, чаще всего рас- нравиться с оппозицией (преимущественно елевой), упрочить свое место в арабском сообществе или в более широком контексте международных отношений.

Самым значительным событием в движении за арабское единство было объединение Египта и Сирии в 1958 г. в унитарное государство Объединенную Арабскую Республику,

просуществовавшее до сентября 1961 г. Возникшая на волне тяги к арабскому единству, ОАР воспринималась как шаг в направлении создания египетско-сирийского объединенного демократического государства, способного отразить все угрозы и нападки империалистических держав, создать условия для развития экономики и культуры обоих народов и тем самым подготовить возможности для реализации в будущем лозунга арабского единства.

Скоропалительное появление нового арабского государства, его формирование без учета и должной оценки положения в каждой из объединявшихся сторон, без необходимой в таком случае подготовительной работы во многом объяснялось сложными политическими процессами, развивавшимися в обеих странах. Но большую инициативу проявила Сирия, а самой активной силой, настаивавшей на создании именно унитарного египетско- сирийского государства, была сирийская Партия арабского социалистического возрождения (ПАСВ, или Баас), как раз в это время вышедшая на политическую арену и заявившая о своих притязаниях на лидирующее положение не только в Сирии, но и во всем арабском мире, рассчитывая в качестве общеарабской (как она себя называет) партии стать самой значительной и влиятельной силой на арабской политической арене. Короткая история египетско-сирийского объединения отчетливо продемонстрировала несостоятельность идеи образования унитарного государства, в которое вошли страны с глубокими различиями по всем важнейшим показателям. В итоге более сильная египетская буржуазия прибрала к рукам сирийский рынок, были ущемлены права сирийцев в государственной сфере и, что особенно существенно, в армии. В итоге — военный переворот в Дамаске и отделение Сирии от Египта.

Египетско-сирийский союз оказался заразительным примером для других арабских стран и в том или ином сочетании повторялся далее не раз.

Вслед за созданием ОАР 14 февраля 1958 г. в противовес египетско-сирийскому объединению по инициативе Англии и США была создана Арабская Федерация, в которую вошли Ирак и Иордания, во главе с представителями Хашимитской династии королями Фейсалом 11 и Хусейном. Ведущая роль в Федерации принадлежала Ираку.

Его попытки расширить состав участников нового государства успеха не имели. Да и сама Федерация просуществовала только до 14 июля 1958 г. и была ликвидирована республиканским режимом Ирака, пришедшим на смену хашимитской монархии.

После прихода в феврале-марте 1963 г. к власти в Ираке и Сирии руководства партии Баас баасисты в соответствии с одним из важнейших принципов своей идеологии — принципа единства арабской нации — провозгласили как первостепенную задачу объединение прогрессивных арабских сил, призванное стать основой движения к единству всех арабских народов. В свои планы баасистам удалось вовлечь и Египет. В итоге 17 апреля 1963 г. была принята Хартия Федерации арабских республик в составе Египта, Сирии и Ирака. Однако разнонаправленность политических устремлений лидеров трех государств, несовпадение их позиций по важнейшим вопросам внутреннего развития каждой отдельной страны и межарабских отношений привели к тому, что в июле 1963 г. соглашение о создании федерации по инициативе Египта было аннулировано.

Поражение арабов в шестидневной войне 1967 г. с Израилем поставило перед арабским миром сложные задачи выхода из вызванного этой войной глубокого экономического и социально-политического кризиса. В конце 60—70-е годы активизировались усилия, направленные на достижение политического объединения арабских стран. Однако шаги, предпринимавшиеся арабскими лидерами по созданию того или иного союза в 70-е годы, не только не способствовали упрочению межарабских связей, но, напротив, вели к резкому обострению двусторонних отношений, вплоть до вооруженных столкновений (между Ливией и Египтом в 1973 и 1977 г.), к разрыву экономических и дипломатических отношений (в 1976 г. Ливия выслала из страны 50 тьтс. тунисских рабочих, а в 1985 г. разорвала дипотношения с Тунисом). Не раз вспыхивали острые инциденты между арабскими странами по пограничным вопросам. В нелом в 70 — начале 80-х годов в арабском мире превалировала центробежная Тенденция. Объясняется это большей вовлеченностью арабских режимов в решение существенно усложнившихся собственных внутренних политических и социально-экономических проблем, а также обострением ситуации на межарабской арене вследствие возникновения новых при сохранении старых конфликтных зон.

Рубеж 70—80-х годов отмечен резким всгтлеском исламизма, оказавшего очень серьезное воздействие на политическое положение в отдельных арабских странах и в регионе в целом.

Деструктивно сказалась на ситуации на арабском Востоке происшедшая в нем в 70-е годы перегруппировка сил. Сепаратные действия Египта, его отход от общеарабской линии силового решения арабо-израильского конфликта и подписание в 1979 г. мирного договора с Израилем привели к исключению Египта из ЛАГ, к изоляции этой самой значимой во всех отношениях страны от остальных государств арабского мира, существенно усложнив при этом общее положение вокруг ближневосточного конфликта и палестинской проблемы. Произошел фактический раскол Лиги арабских государств, ее штаб-квартира была переведена из Каира в Тунис.

Свою лепту в обострение межарабских отношений внесли внутриливанский конфликт, проблема Западной Сахары и особенно начавшаяся в сентябре 1980 г. ирано-иракская война, отодвинувшая на задний план общеарабские интересы и превратившаяся в катализатор дальнейшей поляризации сил на Арабском Востоке. «Война в Заливе» повлекла за собой расширение масштабов вмешательства в дела региона внешних сил, возросло американское присутствие на Ближнем Востоке, усилилось давление Израиля на арабские страны.

Межарабские противоречия в это время достигли наивысшего предела, чем и определялась вялая реакция арабов на военные акции Израиля против отдельных арабских государств в первой половине 80-х годов: 7 июля 1981 г. Израиль разбомбил ядерный центр близ Багдада; неадекватный характер носила позиция, занятая арабскими странами в отношении израильской агрессии против Ливана летом 1982 г. и вторжения тогда же в эту страну американских войск. Разрозненными протестами ответили арабские государства на бомбовые удары израильских ВВС по штаб-квартире ООП в Тунисе 1 октября 1985 г. и американские бомбежки резиденций М. Ка.в.дафи в Триполи и Бенгази в апреле 1986 г. Не было созвано ни одного чрезвычайного совещания на уровне глав государств или министров иностранных дел.

Объективно центробежная и центростремительная тенденции сосуществуют на Арабском Востоке. Преобладание той или другой из них на различных исторических этапах во многом (хотя далеко не во всем) зависит от расстановки политических сил в отдельных арабских странах, от политической воли их лидеров. И все они исходят из признания того, что успех решения собственных проблем каждой арабской страны во многом зависит от возможности координировать свои усилия в политической, экономической, культурной и прочих областях с другими арабскими странами. Накопленный опыт был тому свидетелем.

Примером совместных действий арабских стран явилось введение ими эмбарго на поставки нефти странам, поддержавшим Израиль в очередной арабо-израильской войне в октябре 1973 г. Потребность в укреплении межарабского сотрудничества была очевидной. Вместе с тем формы, в которых проявлялись в 70-е годы интеграционные тенденции, отражали ярко- выраженные амбиции отдельных арабских политических лидеров, отсутствие у них готовности к компромиссам и согласию, что не могло привести к сколько-нибудь значимым практическим результатам в объединительном движении. Но при этом внутренние проблемы арабских стран и многие внешние факторы субрегионального, регионального и вне- регионального порядка вызывали к жизни потребность в их более тесном взаимодействии. Фактором, способствовавшим преодолению острых межарабских и региональных противоречий 70—80-х годов, стало изменение подходов руководства арабских государств к урегулированию арабоизраильского конфликта, в чем большую роль сыграла ЛАГ. Суть этих изменений заключалась в утверждении среди членов Лиги более реалистичного подхода к урегулированию ближневосточного конфликта, к признанию невозможности его решения лишь военным путем и необходимости поиска политических и дипломатических средств. Тенденция к преодолению кризиса в межарабских отношениях и разногласий в подходах отдельных арабских стран-членов Лиги к решению ближневосточного конфликта и достижению общеарабского консенсуса в отношении его политического урегулирования обозначилась в деятельности ЛАГ в 80-е годы.

Общая позиция арабских стран-членов ЛАГ, выработанная на встрече в верхах в Фесе, Аммане и Алжире, стала отправной точкой для подготовки в начале 90-х годов диалога и прямых переговоров арабских стран с Израилем на мирной конференции по Ближнему

Востоку, начавшей свою работу в октябре 1991 г. в Мадриде под сопредседательством США и России. Началу переговорного процесса способствовали как перемены глобального характера, так и сдвиги в пользу умеренных арабских режимов после ирако- кувейтскоо кризиса и операции многонациональных сил против Ирака в 1990—1991 годах. Успехи на главном палестино-израильском направлении процесса ближневосточного урегулирования, выражающиеся в намерении руководства Израиля и Палестинской Национальной Автономии достичь окончательного определения двусторонних отношений в 2000 г., подписание в 1994 г. мирного договора между Иорданией и Израилем, возобновление прерванных в 1996 г. сирийско-израильских переговоров, открывающих путь достижения мира одновременно между Израилем и Сирией и Израилем и Ливаном, позитивно оцениваются членами Лиги арабских государств (за исключением Ирака и Ливии). Перспективы всеобъемлющего мирного урегулирования арабо-израильского конфликта по-прежнему продолжают занимать приоритетное место в деятельности Лиги.