§ 2. Немного истории: споры о социологическом элементе в русской дореволюционной и современной буржуазной науке уголовного права
Буржуазия, пришедшая к власти, противопоставила теологическому мировоззрению эпохи феодализма свое собственное мировоззрение — юридическое мировоззрение.
Оно, как отмечал Ф. Энгельс, явилось кл,ассическилг мировоззрением буржуазии. Это мировоззрение отбрасывало экономическое, социальное содержание явлений и придавало универсальное значение юридической норме, якобы имеющей самостоятельное и независимое от социального содержания значение. Для классического буржуазного правоведения единственным путем развития правовой науки являлся путь нормативизма, чисто догматического, формально-логического анализа норм действующего права в отрыве от реальных общественных отношений, от исторической изменчивости содержания и форм права.Классическая школа уголовного права, возникшая и получившая развитие в условиях победы и утверждения капитализма, восприняла от идей просветительно-гуманистической философии XVIII века ряд важнейших положений: равенство всех перед законом, принцип «нет преступления без указания в законе», принцип соразмерности наказания тяжести преступления. Она детально разработала институты учения о преступлении и наказании, сформулировала абстрактное и формальное определение преступления, субъекта преступления, состава преступления, форм виновности, соучастия, стадий развития преступления и т. д. В разработке всех этих юридических институтов классическая школа видела залог прочной законности, соблюдения гарантий прав личности, которые были провозглашены буржуазной демократией в уголовных кодексах, начиная с Уголовного кодекса Наполеона.
Однако сторонники классической школы уголовного права полностью отбросили другую сторону учения про светителей и гуманистов XVIII века — их стремление и попытки раскрыть социальное содержание уголовного права и его институтов.
Для этой школы характерен нормативизм, сведение всего исследования уголовноправовых проблем к логическому конструированию абстрактных юридических понятий, к установлению между ними логической связи, взаимозависимости и переходов одних юридических понятий в другие. Для классической школы характерен отказ от какого бы то ни было социологического исследования проблем уголовного права: для ее представителей существовали одни лишь «вечные», внеисторические уголовноправовые нормы, понятия, категории, институты. Наука уголовного права конструировалась исключительно как наука «чисто юридическая», исходя из предпосылки, что юридической науке чуждо по самой ее природе социологическое исследование, которое, возможно, представляет известный интерес для социологов, психологов, антропологов и т. д., но во всяком случае находится за пределами науки уголовного права.Если проследить решение этой проблемы в трудах представителей классической школы в различных странах и в различные периоды — от начала XIX века до наших дней, то мы убедимся в том, что, несмотря на некоторые второстепенные различия, сторонники названной школы единодушны в подобном решении вопроса. Немецкие криминалисты Биндимг и Беллинг, Кестлин и Мецгер, французский криминалист Гарро, итальянский криминалист Каррара, англичане Кенни и Стифен, русские криминалисты Таганцев и Сергиевский — все они отражали идеи классического мировоззрения буржуазии— юридического мировоззрения, и им была совершенно чужда постановка вопроса о возможности внесения в науку уголовного права социологического элемента.
Было бы ошибочным предположение, что в XX веке вплоть до современности, когда в буржуазной науке уголовного права получили столь большое распространение идеи антропологической и социологической школ, уже потеряло свое значение и влияние юридическое мировоззрение, первоначально выраженное в теории классической школы уголовного права. Наоборот, «неоклассики» продолжают отстаивать свое «право на суще* ствование», хотя и делают некоторые уступки своим противникам.
Основные положения «неоклассического» направления в науке уголовного права и поныне занимают твердые позиции.Ныне в буржуазной науке уголовного права получила большое распространение «школа новой социальной защиты». Она стремится избежать и «крайнего позитивизма» Ферри, и «юридического догматизма» Каррары. В равной мере она борется и против «экстремистов» социальной защиты и против «юридизма» неоклассиков. Школа «новой социальной защиты» в лице Марка Ансе- ля ведет «борьбу с злоупотреблениями неоклассического юридизма». Она провозгласила лозунг «деюридизации» науки уголовного права, отказываясь по сути дела от основных юридических понятий—состава преступления, умысла, покушения, соучастия, объявив юридический аспект уголовноправового исследования «юридической техникой», стремясь в наибольшей степени приблизиться к реальной действительности — к преступлению как явлению общественной жизни и к мерам борьбы с ним, выходящим за пределы традиционного наказания. Но вместе с тем эта школа стремится сохранить гарантии законности в борьбе с преступностью и в силу этого вынуждена пользоваться той «юридической техникой», к которой относится с известной долей пренебрежения.
Следует признать, что путь, избранный школой «новой социальной защиты»,— это путь эклектический, который или должен сохранить «юридическую технику», против которой она борется, чтобы сохранить принцип законности при отправлении правосудия, или же должен отказаться от этой «техники» и тем самым стать на путь отказа от принципа законности3.
Совершенно иным является путь, по которому идет развитие советской науки уголовного права — путь рас крытия реального социального содержания тех юридических норм, понятий, институтов, которые содержатся в советском уголовном праве и которые способствуют решению задачи искоренения преступности в нашей стране.
В русской дореволюционной уголовноправовой литературе вопрос о внесении социологического элемента был предметом большой и острой дискуссии, и, несомненно, представляют интерес некоторые положения сторонников и противников социологического аспекта в науке уголовного права.
По мнению виднейшего представителя русского направления классической школы уголовного права Н.
С. Таганцева, предмет уголовного права, должен быть ограничен изучением юридической конструкции преступления и наказания на основе действующих норм уголовного законодательства. Уголовная социология, как и уголовная (антропология, по мнению Таганцева, являются составными частями самостоятельных наук — социологии и антропологии. Данные этих наук восполняют науку уголовного права, и знание их необходимо криминалисту. Наука уголовного права, полагал Таганцев, отличается от уголовной социологии и антропологии не только по своему предмету, но и по своему методу: «Исследуя преступное деяние, юрист различает его признаки, отделяет конкретные, индивидуальные от общих, свойственных известному типу преступлений, и эти ти« гшчные признаки делает предметом изучения, устанавливая с возможной точностью определение деяний, воспрещенных законом под страхом наказания; он изучает как преступное деяние вообще, так и его виды в их понятии». Социолог же, по его мнению, изучая преступление, преследует иные цели и пользуется совершенно иным методом: он исследует жизненную важность, повторяемость, соотношение с другими явлениями общественной жизни. Таким образом, он приходил к категорическому выводу о недопустимости соединения в рамках одной науки изучения преступления как со стороны юридической, так и со стороны социологической. Тем не менее в курсе уголовного правіа, Таганцев приводил немало материалов социологических исследований и 'пользовался сравнительным социально-историческим методом. Но основные положения о господстве в науке уголовного права юридического метода были для Та- ганцева незыблемыми. Аналогичные взгляды развивалН. Д. Сергиевский и другие представители русского направления классической школы.
Среди русских дореволюционных криминалистов было немало сторонников внесения социологического элемея- тав науку уголовного права. Среди них следует назвать прежде всего М. В. Духовского, который еще в 1872 году, до появления на Западе уголовно-социологической школы, 'поставил задачу развития социологического начала в науке уголовного права, которая, по его мнению, не должна замыкаться в схоластических юридических конструкциях, а рассматривать изучаемые ею явления в широком социальном плане.
«Уголовное право, — писал Духовской,— изучает преступление, узнает причины его появления и указывает государству средства, годные к предупреждению этого явления». Эти же идеи в 1873 году развивал другой видный русский криминалист И. Я. Фойницкий, который 'писал, что «на входных дверях науки уголовного права мы читаем, что предмет его есть не преступление, а преступность». Не умаляя значения юридического исследования преступления, Фойницкий полагал, что «в область уголовного права, как науки, входят не только выражения преступности, но и условия ее, т. е. разнообразные явления, имеющие в своем результате юридическое состояние преступности».Но ни Духовской, ни Фойницкий в последующей научной работе не реализовали свои предложения о расширении содержания науки уголовного права, и их труды по существу воспроизводили метод классической школы уголовного права.
В начале XX века идея о внесении социологического элемента в науку уголовного права вновь была поставлена рядом русских криминалистов.
Один из виднейших 'Представителей русского направления социологической школы Н. Н. Полянский считал, что юридический метод в науке уголовного права должен сочетаться с методом социологическим, что, однако, не должно приводить к «растворению» уголовного права в уголовной социологии. Об этом он писал в статье, посвященной предмету науки уголовного права (в сб. «Статьи по уголовному праву» 1912 г.). Однако в своих последующих работах Н. Н. Полянский не делал попыток реализации этой идеи.
Известный русский криминалист С. В. Познышев, определяя предмет науки уголовного права, считал, что она изучает преступление, преступников и наказание, причем юридическое и социологическое изучение не должны противопоставляться. В «Основных началах науки уголовного права» (1912 г.) он уделил внимание вопросу о причинах преступности в плане общетеоретического его решения. Однако в курсе Особенной части уголовного права профессор Познышев пошел по проторенной дороге чисто догматического толкования русского уголовного законодательства.
Единственный из русских криминалистов дореволюционной эпохи, кто попытался реализовать идею сочетания юридического и социологического исследования проблем уголовного права, был М.
Н. Гернет. В пособии «Уголовное право, часть Общая» (1913 г.) он уделил большое внимание освещению 'проблем уголовного права в историко-социологическом аспекте, (а также исследованию причин преступности и эффективности применения различных мер наказания. Этот же принцип сочетания юридического и социологического исследования М. Н. Гернет применил в монографии «Детоубийство» (1911 г.).В современной зарубежной уголовноправовой литературе (имеются в виду учебники и курсы по уголовному праву) 'продолжает господствовать чисто юридическое исследование проблем уголовного права. Но нельзя обойти вниманием попытки ряда французских криминалистов рассматривать в едином курсе теорию уголовного права «в собственном смысле слова» и криминологию. Таковы пособия по Общей части уголовного права, принадлежащие Вуэну и Леотэ (1956 г.), Стефани и Левассеру (1957 г.). В этих пособиях содержится 'Параллельное освещение многих проблем уголовного права в юридическом и биосоциологическом аспектах. При этом биосоциологический аспект состоит в приведении ряда криминологических исследований причин преступности и личности преступника, с довольно ярко выраженным биопсихологическим уклоном, направленным на обоснование теории опасного состояния и мер безопасности.
Трехтомный курс Общей части уголовного права, процесса и криминологии, написанный французскими учеными Буза и Пинателем (1963 г.), продолжает эту «традицию». Первые два тома содержат юридическое исследование соответствующих институтов Общей части уголовного права и уголовного процесса. В нескольких местах приведены краткие сведения социологического порядка со ссылкой на третий том, который специально посвящен криминологии. Но при этом необходимо учесть два обстоятельства. Криминология в этом курсе освещается по преимуществу с биопсихологической и психиатрической точек зрения. С другой стороны, в курсе не делается попытки сочетать юридический и социологический аспекты исследования — они как бы «сосуществуют» в виде параллельных рядов, нигде не пересекающихся. Такое решение интересующей нас проблемы вытекает из общего подхода авторов к соотношению науки уголовного нрава и криминологии. Первое двухтомное издание курса не содержало специального раздела криминологии. Но, как указывают авторы, введение в систему преподавания во французских юридических высших учебных заведениях криминологии наряду с курсом Общей части уголовного права побудило предпринять создание такого курса, в котором первые два тома были бы посвящены вопросам Общей части уголовного права, а также вопросам уголовного процесса, а третий том — криминологии. Связь между первыми двумя и третьим томами сводится лишь к некоторым взаимным ссылкам, а в остальном — это совершенно самостоятельные дисциплины. Характерно, что когда Буза и Пинатель освещают связь уголовного права с другими социальными науками, то в их рассуждениях не оказывается места социологии как науке, неразрывно связанной и с уголовным правом, и с криминологией. Буза говорит о «других социальных науках» лишь в плане политической экономии, лишь упоминая о «всех социальных науках»: «Уголовное право связано со всеми социальными науками, особенно с политической экономией. Производство, распределение, 'потребление благ имеют влияние, часто значительное, на преступность. Очевидным является, что нищета и существование черного рынка побуждают людей к преступности». И это все о социальных науках, что говорит юрист Буза!
А криминолог Пинатель вообще не касается социологии и рассматривает лишь «уголовную социологию» или «социологическую криминологию».
Еще по теме § 2. Немного истории: споры о социологическом элементе в русской дореволюционной и современной буржуазной науке уголовного права:
- § 2. Немного истории: споры о социологическом элементе в русской дореволюционной и современной буржуазной науке уголовного права
- § 4. Цели наказания
- § 3. Виды юридического процесса