МАГИЯ И ПРАВО

Несмотря на появление все более и более богатого этнографического материала и все более тонкий и яркий анализ магии путем социологических и психологических наблюдений за первобытными людьми, центральная проблема определения четкой границы между магией и религией, а также объяснения особой роли первой в социальной жизни не нашла какого-либо общепринятого решения (в том, что касается специфической взаимосвязи магии с техникой, наукой, моралью и правом).

Одни исследователи ведут происхождение магии от религии, рассматривая первую либо как искаженную морализующую интерпретацию религии (традиционная теологическая концепция, подхваченная Луази"1 и Аллье|У), либо как следствие зарождающегося индивидуализма (Дюркгейм и Ювелен4'). Другие полагают, что религия происходит от магии (Фрэзер).

Так же сильны разногласия и относительно социальных функций магии: для одних магия оказывает благотворное с точки зрения морали воздействие (Фрэзер), для других —деморализующее (Луази, Аллье, отчасти Бергсон), для третьих — нейтральное (Дюркгейм); для одних магия является прародительницей наук (Фрэзер), для других — техники (Мосс и Малиновский''11); третьи, напротив, считают ее препятствием для развития и науки, и техники (Бергсон). Для одних незаметно попеременное влияние, которое оказывают магия и религия на право (Фрэзер); для других влияние магии и религии на право взаимоисключающе, так как магия санкционирует исключительно межиндивидуапь- ное и межгрупповое право (Ювелен); для третьих магия, порождая основные институты межиндивидуального права (обязательство, договор, движимое имущество), воздействует также и на различные виды социального права — наряду с религией (Мосс) или вопреки ей.

Эти колебания и разногласия даже в самых основополагающих вопросах (например, в вопросе о социальных формах магии и религии) оправдывают наше исследование, которое не претендует быть ббльшим, чем формой постановки вопроса и кратким изложением основных тезисов. Не являясь ни этнографом, ни историком, обосновывая свои суждения на работах других ученых, я посчитал небезынтересным разработать критическую систематизацию имеющихся разработок в этой области. После предварительного разъяснения основополагающих понятий магии и религии речь в исследовании пойдет о верификации их противопоставления путем изучения внешних выражений в разнообразных правовых институтах. На них магия и религия воздействуют либо по отдельности, либо в союзе друг с другом, но всегда конкурируя.

Именно критический анализ борьбы и компромиссов между магией и религией, которые проявляются в их конкурирующем влиянии на отдельные правовые институты, составит основное содержание нашего исследования.

Конкретный анализ правовых институтов, существование которых можно проследить извне и в которых отражается противоречие между магией и религией, будет гарантией против любых произвольных построений в этой области, где проникновение в смысл моделей коллективного поведения и их интерпретации оказываются в высшей степени сложными и деликатными.

Для того чтобы найти отправную точку нашего исследования юридических следствий магии, необходимо прежде всего определить свою позицию в дискуссии о соотношении магии и религии. Предварительный анализ различных теорий магии и маны был продиктован отсутствием в этой сфере общепринятых критериев, на которые можно было бы опереться. Выводы, к которым мы сами пришли, связаны с критическим анализом теоретических дискуссий, и их мы считаем нужным воспроизвести в качестве примечаний. Смысл этих подробных примечаний заключается в цитировании фактов, которые приводятся авторами в защиту своих теорий. Эту «предварительную часть» нашего исследования, чтобы отметить ее подготовительный характер, мы приводим мелким шрифтом — кроме тех случаев, где рассматриваются возражения против магии и религии и наших систематических выводов (§ 4 «Предварительного анализа»), которые послужат отправной точкой в собственно научном исследовании.