§ 8. От конкретно-социологического изучения составов преступлений — к изучению институтов Общей части уголовного права

Выше были приведены результаты социологического изучения некоторых видов преступлений, произведенного в опытном порядке. Представляется необходимым расширение этого опыта и вширь и вглубь.

Таким образом, конкретно-социологическое изучение отдельных видов преступлений представляет собой первый этап социологического изучения уголовноправовых проблем, создающий научную базу для последующих, более широких обобщений в плане Общей и Особенной части уголовного права.

В этой связи приведем краткие результаты еще одного нашего исследования, находящегося, так сказать, на стыке проблем Общей и Особенной части уголовного права. Это — исследование уголовных дел по превышению пределов необходимой обороны, сопряженному с убийством или нанесением телесного повреждения.

Институт необходимой обороны находит свое выражение в советском уголовном законодательстве, начиная с УК 1922 года и Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и ныне действующих уголовных кодексов союзных республик.

Пленум Верховного Суда СССР также уделяет ему серьезное внимание, в частности в постановлениях от 23 октября 1956 г., 26 августа 1966 г.

Н. Н. Паше-Озерского, М. И. Якубовича, в которых содержится глубокое исследование сложных вопросов, связанных с применением на практике института необходимой обороны. Эти работы основаны на изучении материалов следственно-судебной практики и содержат различные суждения по конкретным вопросам.

Высоко оценивая эти исследования авторов, нельзя не отметить, что их недостаток все же состоит в отсутствии конкретно-социологического изучения института необходимой обороны. Содержащееся в них обобщение материалов практики не идет далее приведения более или менее значительного числа «типичных примеров», которое никак не может заменить конкретно-социологического изучения проблемы в целом.

Несмотря на глубокую теоретическую разработку института необходимой обороны, на практике встречаются немалые трудности в решении вопроса о том, имеет ли место необходимая оборона или ее превышение. Действительно, если не представляет особых трудностей определение этих признаков їв плане чисто теоретическом, то приложение их к фактам конкретной действительности всегда связано не только с оценкой объективной обстановки, но и с психическим отношением к ней лица, прибегнувшего к обороне. На данную сторону проблемы необходимой обороны было обращено внимание в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 г.: «...необходимо учитывать то обстоятельство, что в случаях душевного волнения, вызванного нападением, его внезапностью, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что, естественно, может иногда повлечь и более тяжкие последствия, за которые он не может нести ответственности».

Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство, которое имеет существенное значение в решении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны. Действие, совершенное напа дающим, как правило, содержит в себе признаки преступления, за которое виновный подлежит наказанию. Но и обороняющийся, который превысил пределы необходимой обороны, оказывается лицом, совершившим преступление. Таким образом, оба они признаются преступниками, и тем самым существенно ослабляется значение института необходимой обороны.

В решении сложных вопросов института необходимой обороны существенную помощь может оказать конкретносоциологическое изучение практики. Нами в опытном порядке произведено подобное изучение, правда по сокращенной программе, ста законченных уголовных дел об убийстве и нанесении менее тяжких и тяжких телесных повреждений, сопряженных с превышением пределов необходимой обороны. Изучение производилось по делам, рассмотренным народными судами, с последующим рассмотрением большей их части в кассационном порядке. Дела были рассмотрены судами ряда союзных и автономных республик, краев и областей РСФСР. Так как не представилось возможным произвести выборку с соблюдением правил выборочного метода, то приводимые ниже материалы носят скорее иллюстративный и методический характер и, во всяком случае, не могут претендовать иа большую репрезентативность, хотя, по-видимо- му, и представляют известный интерес. Ограниченность фактического материала не позволила исследовать ряд специальных вопросов или рассмотреть некоторые из них в той или иной комбинации признаков.

Прежде всего представляет интерес выяснение той конкретной ситуации, которая предшествовала нападению. По материалам, почерпнутым из изученных дел, она была такова:

Старые неприязненные отношения 7%

Внезапно возникшая ссора 38%

Обоюдная драка 26%

Прочие обстоятельства 29%

Итого .

Таким образом, нападение и последовавшая за ним оборона были связаны главным образом с ссорами и обоюдными драками. Следует отметить, что лишь 28% нападавших и обороняющихся были ранее незнакомы; преобладающая их часть — 72% были знакомыми или родственниками.

Нельзя не признать весьма характерным, по крайней мере для изученных дел, то обстоятельство, что как нападающие, так и обороняющиеся в большинстве случаев находились в состоянии опьянения (степень его выяснить по материалам дела не удалось). Это обстоятельство можно иллюстрировать следующими данными:

Обе стороны были в состоянии опьянения . . 57%

Нападающие — пьяные, обороняющиеся —трез

вые 28%

Нападающие — трезвые, обороняющиеся пьяные ; . . . . 11%

Обе стороны — трезвые 4%

Итого . . . . 100%

Следует отметить, что процент пьяных среди нападающих составил 85%, а среди обороняющихся — 68%.

Преобладание лиц, которые в момент нападения и обороны находились в состоянии опьянения, не может не внести довольно существенных коррективов в теоретические рассуждения по поводу признаков, характеризующих нападение и оборону. Эти признаки рассчитаны на оценку действий людей, действующих «в полном разумении». И хотя закон не делает какой-либо «скидки» для лиц, совершающих преступление в состоянии опьянения, но, наоборот, предусматривает для них повышенную ответственность, тем не менее в плане чисто психологическом это обстоятельство не может быть сброшено со счетов. Такой вывод напрашивается хотя бы потому, что больше половины (53%) обследованных случаев нападения характеризуется хулиганскими действиями.

В чем состояло нападение, видно из следующих данных:

Нанесение телесных повреждений, ударов, иные

насильственные действия 79%

Угрозы 10%

Прочие 11 %

Итого . . . . 100%

Большая часть нападающих (67%) действовали единолично; одна треть (33%) совершили нападение в группе. В большинстве случаев 'нападающие действовали без оружия (79%); 8% были вооружены ножами, 12% — различными металлическими или деревянными предметами и 1% — огнестрельным оружием,

Обратимся к характеристике обороны.

В качестве средства обороны были использо

ваны:

нанесение ударов, насилие 4%

нанесение ножевых ранений 61%

применение иных орудий 19%

применение огнестрельного оружия . . . . 16%

Итого . . . . 100%

Ножевые ранения чаще всего наносятся перочинными иожами, реже — финскими ножами, кинжалами и т. д. В качестве огнестрельного оружия используются по преимуществу охотничьи ружья.

В результате обороны нападавшим были причинены средние или тяжкие телесные повреждения или же они были убиты:

Смерть на месте происшествия 24%

Смерть через некоторое время (чаще всего

в течение 1 суток) 14%

Телесные повреждения 62%

Итого 100%

Оборонительные действия в своем большинстве были произведены в момент нападения (76%); до начала нападения — 9% и после окончания нападения — 15%.

Из этих данных можно сделать тот вывод, что суд пришел к выводу о превышении необходимой обороны по признаку преждевременной или запоздалой обороны в 24% исследованных случаев, а по признаку несоразмер ности защиты и характера и опасности нападения в 76% случаев.

Большой интерес представляет выяснение определения судом соотношения (соразмерности) средств обороны и характера нападения. К сожалению, использованный нами материал недостаточен для того, чтобы прийти к устойчивым выводам. Поэтому приходится ограничиться лишь более общими сопоставлениями. Нападений Лишение жизни при защите Телесные повреждения при защите Итого Телесные повреждения, нанесшие ударов, побои . . 32% 68% 100% Вторжение в помещение . 50% 50% 100% Угрозы 45% 55% 100% Итого . . . . 35 % 65% 100% Если подходить к этим данным с точки зре-ния одной лишь соразмерности средств защиты и средств нападения, то, возможно, вывод о наличии во всех изученных делах превышения пределов необходимой обороны окажется обоснованным.

Представляет интерес рассмотрение квалификации содеянного по обвинительному заключению, по приговору народного суда и по кассационному определению.

Содеянное оборонявшимся было квалифицировано: Деяние квалифицировано Как тяжкое пресгупление (ст. ст. 102, 103, 108) Как превышение необходимой оборочы (ст. ст. 105, пі) Как необходимая обороиа (ст. 13) По обвинительному заключению 81 19 нет По приговору народного суда 22 77 1 По кассационному определению нет 91 9 Мы видим, что в изученных уголовных делах произошли в высшей степени существенные изменения в квалификации содеянного.

Если исходить из обвинительного заключения, то в 81% изученных уголовных дел было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления — умышленного убийства или нанесения умышленного тяжкого телесного повреждения и в 19%—содеянное квалифицировалось как превышение пределов необходимой обороны. Мы не располагаем данными о прекращении дел данной категории следственными органами, поэтому можем говорить лишь о тех делах, которые были рассмотрены судами. Народные суды в изученных нами делах отвергли большую часть квалификаций преступления по обвинительному заключению: в народных судах преступление квалифицировалось как тяжкое преступление уже не в 81% случаев, а лишь в 22%, т. е. почти в четыре раза меньше. Соответственно возросла квалификация содеянного как превышения пределов необходимой обороны — с 19% в следственных органах до 77% в 'народных судах. Картина становится еще более разительной после рассмотрения значительной части дел в кассационном порядке (часть осужденных не подала кассационной жалобы): после рассмотрения дел в кассационном порядке нет уже ни одного случая квалификации содеянного как тяжкого преступления; 91% обследованных дел было квалифицировано как превышение пределов необходимой обороны и 9% было прекращено за отсутствием состава преступления в силу признания наличия необходимой обороны.

Приведенные данные, конечно, не могут претендовать на то, чтобы служить основанием для окончательных выводов: они могут служить лишь сигналом, требующим дальнейшего, более широкого и более глубокого, обследования следственно-судебной практики по делам данной категории. Мера наказания По приговору народного суда По кассационному определению Лишение свободы: свыше 10 лет 1 нет 5—ilO лет 9 нет 3—5 лет 11 нет 11—2 года 28 31 16 22 Итого 65 53 Другие, более мягкие меры наказания 34 38 Прекращено за отсутствием состава преступления 1 9 Итого. . . 100 100 Столь резкое расхождение квалификации преступления естественно сказалось и в определении судом наказаний.

Попытаемся оценить то положение, в котором оказались лица, которым пришлось обороняться от нападения на «их, но которые, как было признано в конечном счете, хотя и имели основания для необходимой обороны, превысили ее пределы.

Сначала им в большинстве случаев было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления, и такое обвинение тяготело над ними не только до рассмотрения дела в народном суде, но в известной части и после этого. Затем некоторая часть из них была приговорена к суровым наказаниям — лишению свободы на срок 3—10 и более лет. И лишь после рассмотрения дела в кассационном порядке было установлено, что тяжкого преступления они не совершили, что большинство виновно в превышении пределов необходимой обороны, а часть из них вообще ни в чем не виновна, так как действовала в состоянии необходимой обороны. Но в течение довольно продолжительного времени эти лица рассматривались в качестве опасных преступников. Что же касается действительных преступников-хулиганов, напавших на них, грабителей, покушавшихся на государственное, общественное или личное имущество, насильников, пытавшихся совершить тяжкое насилие над личностью, и т. д., то они уже фигурируют в качестве «потерпевших» или в крайнем случае находятся на скамье подсудимых вместе с теми, кто оборонялся или превысил пределы необходимой обороны. Во 'ВСЯКОМ случае очень многим из обследованных пришлось проделать довольно длительный и нелегкий путь — от обвинения в совершении тяжкого преступления и осуждения за него до признания виновным лишь в превышении пределов необходимой обороны или до признания вообще невиновным в силу отсутствия состава преступления...

Как известно, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» установил, что действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных респуб лик, являются правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 августа 1966 г. указал, что суды должны неуклонно соблюдать требования ст. 16 данного Указа. Им предложено также «в целях повышения активности населения в охране общественного порядка» сообщать по месту работы или жительства граждан о проявленном ими отличии в борьбе с правонарушителями.

Статья 16 Указа от 26 июля 1966 г. не устанавливает какого-либо нового института уголовного права — она лишь подчеркивает значение института необходимой обороны и приравнивает к нему задержание преступника. Но для наиболее полного осуществления на практике права необходимой обороны нужно создать все предпосылки для его осуществления. Между тем в настоящее время среди части населения довольно распространено мнение, что лучше избежать возможности воспользоваться правом необходимой обороны, чем испытать возможность подвергнуться наказанию за неудачное или неумелое ее применение. Приведенные выше данные, несмотря на их небольшой объем, в какой-то мере иллюстрируют имеющие место на практике недостатки в применении института необходимой обороны. Необходимо поэтому более глубокое изучение практики, основанное на широкой программе исследования, которое позволило бы найти достаточно определенные критерии признания наличия необходимой обороны при защите от преступного посягательства.

Рассмотрим круг вопросов, подлежащих исследованию в социологическом аспекте и относящихся к Общей части уголовного права.

* *

*

Правильная, основанная на точном соблюдении закона квалификация преступления является важной гарантией соблюдения социалистической законности. Вместе с тем при исследовании в плане юридическом различных видов преступлений, при анализе их составов существенную роль играет выяснение того, насколько часто на практике применяются те или иные статьи Особенной части уголовного права.

Поэтому социологическое исследование распространенности квалификации преступлений по различным статьям уголовного кодекса, как и распространенности осуждения за различные виды преступлений, представляет собой важное звено общего социологического изучения проблем уголовного права. Определение удельного веса осужденных за отдельные виды преступлений играет существенную роль в выяснении степени общественной опасности этих преступлений, в определении основных направлений уголовной политики, позволяя в рамках установленных санкций усиливать или смягчать применение мер наказания. Это имеет немаловажное значение и для выяснения распространенности отдельных видов преступлений, а также для познания юридической квалификации их следственно-судебными органами.

Более половины убийств было квалифицировано по ст. 103 как убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, и около ’/з — как квалифицированное убийство. Таким образом, на все остальные виды убийств приходится менее 7з осужденных. Но при этом не следует упускать из виду, что умышленное или неосторожное лишение жизни предусмотрено еще другими статьями УК, в частности ст. ст. 191, 211, 212, 213, 214, 215, 216. Поэтому фактический удельный вес числа осужденных за умышленное и неосторожное лишение жизни будет выше того, который отражен в приведенных статистических данных, в особенности за неосторожное лишение жизни.

Среди институтов Общей части советского уголовного права большое значение имеет совокупность преступлений. Значение этого института двоякое: наличие двух и более преступлений, совершенных виновным, как и наличие їв его деянии признаков двух и более составов преступлений, по общему правилу, свидетельствует о повышенной общественной опасности лица и, следовательно, является одним из важных критериев при определении меры наказания; с другой стороны, при наличии совокупности преступлений возникает ряд специальных вопросов относительно определения виновному наказания. Закон, как известно, требует предварительного определения наказания по каждому из совершенных преступлений, с тем, однако, что окончатель ная мера наказания определяется одним из четырех возможных способов: полное сложение назначенных наказаний в пределах, установленных статьей, предусматривающей более строгое наказание; частичное сложение наказаний; поглощение менее строгого наказания более строгим; присоединение любого дополнительного наказания, предусмотренного инкриминируемыми статьями закона. При решении этого вопроса существенную роль играет выяснение не только чисто юридических признаков совершенных деяний, но и вся совокупность признаков, характеризующих личность преступника и содеянные им преступления. Поэтому социологический аспект изучения совокупности преступлений, идет ли речь о реальной или идеальной совокупности, а также о совокупности наказаний, приобретает немаловажное научное и практическое значение.

Социологическое исследование совокупности преступлений в зависимости от поставленной цели может охватывать довольно широкий круг вопросов. К их числу относятся: распространенность случаев реальной и идеальной совокупности; характер и наиболее типичный вид сочетания разнородных преступлений; корреляция между совокупностью преступлений и характеристикой личности преступника (имея в виду основные социологические и юридические признаки) и т. д.

Большое внимание в плане социологического исследования уголовноправовых проблем должно быть обращено на состав преступления. Программа такого исследования явится весьма обширной, а если учесть все многообразие предусмотренных законом составов преступлений, то и весьма многосторонней.

Основываясь на общепринятой в советской литературе классификации элементов состава преступления, необходимо прежде всего исследовать объект преступления, понимая іпод ним охраняемые уголовным законом общественные отношения социалистического общества.

Представляет несомненный интерес выяснение вопроса о том, насколько часто те или иные объекты подвергаются преступным посягательствам и как реагирует суд на подобного рода посягательства.

Так, например, используя обработанные Институтом статистические данные об осужденных, охватывающие значительную их массу, мы можем констатировать, что почти половину их числа составляют те, которые посягают на порядок управления и общественную безопасность; осужденные, посягающие на личность, составляют около 11%; осужденные, посягающие на личное имущество, составляют 13% —почти столько же, сколько и посягающие на социалистическое имущество (14%), и т. д. Несомненно, эти и аналогичные, более детальные, статистические данные позволяют углубить общее понятие объекта преступления, не ограничиваясь указанием на то, что объектом преступления являются социалистические общественные отношения.

В процессе обобщения материалов подобного социологического исследования понадобится выяснение различных корреляционных связей между охраняемым законом объектом и социологической характеристикой преступников.

Далее, в связи с исследованием объектов преступлений важно изучение особенностей предметов преступлений, т. е. тех конкретных материальных и нематериальных ценностей, на которые непосредственно посягает преступление. Здесь также важную роль призвано играть определение корреляционных связей между различными явлениями.

Широкий круг вопросов должен быть исследован в отношении объективной стороны преступления. Речь идет об исследовании способов совершения преступления, места и времени его совершения, причинной связи между деянием и его результатом, а также о характеристике потерпевших в связи с исследованием последствий преступления.

В качестве иллюстрации мы можем привести здесь обобщенные данные о соотношении числа осужденных за насильственные и ненасильственные преступления: первые по отношению ко вторым составляют 2:1.

К сожалению, субъективная сторона преступления в следственно-судебной практике выясняется менее подробно. Между тем в .плане социологическом важно выяснить конкретные формы вины, определить распространенность преступлений, совершаемых с прямым и с косвенным умыслом, с самонадеянностью и с небрежностью; определить влияние форм вины на назначение меры наказания судом, на индивидуализацию наказания; связать формы умысла с видами мотивов преступлений и т. д.

Важно найти связь между -юридическими и психологическими характеристиками умысла и неосторожности.

Совершенно очевидно, что социологическое изучение субъективной стороны преступления должно быть значительно более широким.

Из обобщенных статистических материалов Института мы можем установить, что соотношение числа осужденных за умышленные и неосторожные преступления выражается как 7:1. Таким образом, явно преобладают умышленные преступления. И этот факт нельзя не признать существенным при анализе субъективной стороны преступления.

В следственно-судебной статистике более подробно освещен субъект преступления (пол, возраст, занятие, образование, культурный уровень, прошлая судимость и т.д.).

Исследование стадий совершения преступления имеет, как известно, существенное значение для правильной квалификации преступления и для индивидуализации ответственности и наказания. Ограничение исследования лишь рамками юридического анализа соответствующих норм закона и логического толкования граней, существующих между приготовлением, оконченным и неоконченным покушением и оконченным преступлением, хотя и обогащает юриста навыками толкования и применения уголовного закона, — все же оказывается недостаточным, когда речь идет о более глубоком социально-политическом осмысливании институтов уголовного права. Сказанное в особенности относится к исследованию неоконченного преступления, применительно к Особенной части уголовного права.

Для углубленного изучения в социологическом аспекте стадий совершения преступления должна быть разработана специальная программа исследования уголовных дел по различным категориям преступлений, учитывая специфику для этих стадий. В частности, важно установить, в чем конкретно состояли приготовительные действия (например, в убийстве, в краже, в хищении и т. д.); каковы были причины, в силу которых за приготовлением не последовали дальнейшие преступные действия; в чем состояло покушение, было ли оно оконченным или неоконченным, в силу чего преступление не было доведено до конца. Может оказаться необходимым связывать эти объективные данные с харак теристикой личности виновного, например с его возрастом, прошлой судимостью, мотивами совершения преступления, с обстановкой совершения приготовления или покушения и т. д.

Социологическое изучение института соучастия позволяет осветить степень общественной опасности преступлений, выяснить наиболее опасно организованные их формы. Это изучение значительно углубляет чисто юридическое исследование форм и видов соучастия и преступления. Приведем лишь одну иллюстрацию. Определяя соотношение числа осужденных, совершивших преступление единолично или в соучастии, мы видим, что оно составляет 2:1.

Социологическое изучение индивидуализации ответственности и наказания предполагает охват очень широкого круга вопросов, предусмотренных уголовным законом и отражающих основы советской уголовной полити" ки. Помимо отягчающих и смягчающих обстоятельств, суд учитывает совершение преступления умышленно или по неосторожности, оконченное или неоконченное преступление, совершение преступления единолично или в соучастии, взрослым или несовершеннолетним. В конечном счете суд руководствуется тем, что определяет наказание, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность. Социологическое исследование должно на основе детальной разработки соответствующих показателей выяснить все те обстоятельства, которые влияют на определение меры наказания. Применяя более сложные приемы математической статистики, можно попытаться выяснить взаимозависимость этих обстоятельств в их реальной конкретности.

Особо важное значение имеет социологическое исследование эффективности применения на практике предусмотренных уголовным законодательством мер наказания. Предпринятые за последнее время работы в этом направлении показывают, насколько сложна и многопланова эта проблема. Ее решение во многом связано с исследованием процесса исполнения наказания, идет ли речь о лишении свободы, исправительных работах, общественных мерах исправления и перевоспитания преступников. Указанные выше аспекты социологического изучения проблем уголовного права, несомненно, тесно связаны с криминологией, но полностью с ней не совпадают. Криминологическое исследование представляет собой частный случай конкретно-социологического изучения уголовноправовых проблем. Криминология выделяет из всего комплекса уголовноправовых проблем только те, которые непосредственно относятся к изучению преступности как социального явления, ее причин, социальных мер ее предупреждения, а также к исследованию личности преступника и классификации преступников. Таким образом, криминологическое исследование касается понятия и институтов уголовного права только в таком аспекте. Но вполне возможно и во многом оказывается целесообразным проведение таких комплексных исследований, при которых рассматриваются и многие другие аспекты социологического исследования проблем уголовного права. Опыт показывает, что, подвергая криминологическому исследованию тот или иной вид преступления, необходимо собрать сведения и о совершенном преступлении, и о характеризующих его элементах, и о личности преступника, об индивидуально-социальных обстоятельствах, обусловивших совершение преступления, и о мерах индивидуальной профилактики. Эти данные о конкретном преступлении и конкретной личности преступника в результате статистического обобщения позволяют, переходя от индивидуального к социальному, сделать важные социологические (в том числе криминологические) выводы и обобщения.

Таковы основные аспекты социологического изучения уголовноправовых проблем, во всяком случае наиболее ражные из них.