П.В. Панов, Пермский государственный университет НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: ВАРИАНТЫ СОЦИАЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ КАРТИНЫ МИРА

Как справедливо указывает Ш.Эйзенштадт, для того, чтобы идентичность приобрела политическое значение, она должна базироваться на особых «темах» - таких, которые «укоренены в онтологических или космологических предпосылках и концепциях социального порядка. Главными кодами или темами, которые оформляют конструирование коллективных идентичностей, являются примордиальность, гражданственность и сакральность (трансцендентность). Каждая из них дает совершенно особый образец спецификации границ коллектива, диапазон возможных паттернов поведения, распределения ресурсов и регулирования властных отношений»106.

Тема гражданственности стала основой для формирования политической идентичности как гражданской (национальной) идентичности в эпоху Модерна. В этом смысле национализм можно рассматривать как тип картины мира эпохи Модерна: «Он представляет человеческий мир как мир, разделенный на конкретные сосуществующие сообщества, причем каждое из них составляет «народ», а каждый

народ воображает себя как неразделенный»107. Каждая нация воспринимается как относительно самодостаточный коллектив, в рамках которого индивиды воспроизводят множество групповых идентичностей, но именно национальная идентичность оказывается политической - той самой «системой координат», которая «упорядочивает» самоопределение индивида в этом мире. Очень точно это отражено в формуле, предложенной А.И.Миллером: «В современном мире нация - это, прежде всего, способ легитимации власти и концепция, которая задает рамки политического процесса»108.

Х.Рэ подчеркивает, что политический порядок в национальных государствах был бы немыслим не только без формирования государств как единого и единственного политического центра власти, но и без формирования соответствующей ему национальной картины мира: «Строители государства (state- builders) должны. легитимировать политический порядок, который они стремятся установить и консолидировать. Это включает в себя две задачи: конструирование унифицированного политического сообщества внутри границ управляемой территории - сообщества с единой, дающей связанность идентичностью - и идентификацию монарха или национального правительства как политического олицетворения или представителя такого унифицированного сообщества»109.

В литературе деятельность, связанная с конструированием национальной картины мира, обозначается термином «нациестроительство» (nation-building). Nation-building призвано сформировать коллективное представление о нации как о единственном для индивида политическом коллективе, который существует «поверх» всех остальных социальных групп, связывая их в некую целостность.

Постольку, поскольку нациестроительство оказывается успешным, возникает «прочное сцепление между определенной конструкцией политического порядка и тем коллективным целым, что находится под ним, которое со временем будет кратко выражено посредством понятия национального государства. Кристаллизация идеи национального государства обеспечивает совпадение политической и культурной идентичности населения данной территории, провозглашает серьезные символические и эмоциональные обязательства по отношению к его центру, также замыкая на него исконные примордиальные измерения человеческого существования и социальной жизни»111.

Следует, однако, иметь в виду, что в каждом отдельном случае нациестроительство предполагает содержательное определение категории «нация».

В качестве инструментария при этом используются нарративы, символизации, создание мифов и т.д. Не случайно К.Вердери в своей знаменитой дефиниции определила национализм как «политическое использование символа нации через дискурс и политическую активность»112. Поскольку, не выходя в принципе за рамки национально ориентированного видения мира, можно по-разному определить, «кто мы как нация», конструирование образа нации становится предметом острой политической борьбы. Определение «мы», разумеется, уникально для каждой конкретной нации, но, если говорить не о содержательных характеристиках, а о способах «воображения» нации в современных национальных картинах мира, можно выделить несколько вариантов.

Долгое время в литературе господствовало разделение между ранними - «гражданскими» - и более поздними - «этническими» национализмами. Оно базировалось на том, что, несмотря на значительные содержательные различия в определении «мы», британский, французский, североамериканский и другие национализмы в западных политиях связывали идею нации с идеей демократии. Нации представлялись не только как политические коллективы, соответствующие делению мира на территориальные государства, но и как «народы» - источники власти.

Национализмы в новых государствах, которые появились в ХХ столетии в результате распада колониальных империй, напротив, активно задействовали аскриптивные признаки (племенные, родственные, этнические, религиозные) в определении, «кто мы». Такой вариант национальной картины мира ведет к тому, что аскриптивные признаки приобретают политическое значение наряду с гражданством, что легитимирует партикуляристские политические практики.

Дальнейшие исследования, однако, показали, что такая типология национализмов слишком поверхностна. С одной стороны, стало очевидно, что каждая национальная картина мира в той или иной мере содержит аскриптивные (а не «чисто гражданские») компоненты114. Они были обнаружены даже в американском национализме, который, казалось бы, должен быть «самым гражданским» вследствие истории становления американской нации. С. Хантингтон, например, пришел к выводу, что у американской политической идентичности было несколько «источников», которые находились в сложном и динамическом соотношении. Белый англо-саксонский протестант (WASP - White Anglo-Saxon Protestant) представляет собой сложный сплав расовых, этнических и религиозных схожих черт, которые на протяжении многих десятилетий воспринимались как «значимые признаки» и создавали ту основу, на которой произрастало чувство гражданской общности115. С другой стороны, поскольку национализм легитимирует современный политический порядок, то есть именно принадлежность к национальному государству лежит в основе категории «нация», каждая национальная картина мира в той или иной мере содержит гражданский компонент.

Таким образом, национальные картины мира различаются, прежде всего, «пропорциями» между гражданскими и аскриптивными компонентами, то есть по «степени» универсализма в представлениях о нации. В этом контексте, как представляется, можно выделить два измерения. Первое - насколько универсалистски мыслится доступ к членству в нации. В данном случае значительный интерес представляет сравнительное исследование французского и германского национализмов Р. Брубейкера, которое позволило ему сделать вывод о том, что, «если французское понимание нации является государственно-центричным и ассимиляционистским, то германское понимание - «народно-центричное» (Volk- centered) и дифференциалистское»117. Наиболее явно это выражается в степени открытости получения гражданства иммигрантами. Это не значит, что большая открытость французской нации полностью исключает этнический элемент, но французское понимание гражданства акцентирует внимание на ассимиляции этнического элемента, тогда как в Германии, напротив, до последнего времени именно этнический признак жестко задавал параметры доступа к национальному гражданству. Второе - насколько универсалистскими являются представления о взаимоотношениях между членами нации. Нация может коллективно осмысливаться как единый политический коллектив, но «внутренне» разделенный на иерархически выстроенные аскриптивные группы. Соответственно, в отличие от универсалистского понимания членов нации как равных и свободных граждан, место которых в политической иерархии определяется меритократически, здесь место в политической иерархии предопределено членством в соответствующей аскриптивной группе.

Сочетание этих двух измерений дает возможность выделить четыре типа соответствующих картин мира (см. таблицу), каждый из которых фиксирует, в каком направлении и в какой мере он отклоняется от идеального типа.

Первый и четвертый типы ближе всего к традиционной дихотомии «гражданский versus этнический национализмы». В первом случае сложившаяся картина мира предполагает включение в нацию индивидов независимо от их расовых, этнических, религиозных и иных признаков. Граждане рассматривают друг друга в качестве равных и свободных индивидов независимо от того, какие иные идентичности они воспроизводят в частной жизни. Четвертый случай - противоположное восприятие нации. Она явно конституируется на основе некой аскриптивной группы. Это затрудняет доступ в нацию индивидам из других аскриптивных групп. Поскольку образ нации содержит существенные аскриптивные характеристики, нация оказывается «сложена» иерархически в соответствии с ними.

Таблица

Типы национальных картин мира Взаимоотношения между членами нации Доступ в нацию Открытость (больше универсализма) Закрытость (меньше универсализма) Меритократическая иерархия (больше универсализма) I II Аскриптивные иерархии (меньше универсализма) III IV Второй и третий типы занимают промежуточное место. Национальная картина мира второго типа рассматривает членов нации как равных граждан, независимо от их групповых идентичностей, однако это сопровождается относительно жесткими требованиями к членству в нации. Легитимация таких требований будет строиться на преимущественно примордиалистских аргументах. В третьем типе национализма, напротив, нация рассматривается как относительно открытый политический коллектив, но, поскольку универсалистские принципы равенства в нем не имеют большого значения, для легитимации национальной картины мира этого типа, вероятно, требуются какие-то сакральные аргументы118.