А.Г. Большаков, Казанский (Приволжский) государственный университет ФОРМИРОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ЮЖНОГО КАВКАЗА В УСЛОВИЯХ ДИВЕРСИФИКАЦИИ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

Основными акторами формирования региональной идентичности являются национальные государства, региональные международные организации, социальные сети. В регионах, которые образованы в результате системных посткоммунистических трансформаций, подобными акторами выступают также «спорные государства» (непризнанные и несостоявшиеся государства) и ведущие мировые державы.

Посткоммунистические трансформации последних двадцати лет привели к диверсификации постсоветского пространства. Одним из наиболее значимых элементов данного процесса выступает регионализация территории бывшего Советского Союза. Возникло несколько новых регионов: Центральная Азия, Южный Кавказ, Балтийско-Черноморское Междуморье.

Проблемы политической идентичности Южного Кавказа четко видны в ракурсе различий терминологии, применяемой в России, западных странах, самом регионе. В Российской Федерации обнаруживается следующая тенденция: понятие «Южный Кавказ» активно применяется в науке, но в последние годы вытесняется в официальной публицистике. «Закавказье» (сугубо географический термин в

советское время) постепенно становится основным понятием в российском официальном дискурсе. В политическом плане термин «Южный Кавказ» в Российской Федерации является чем-то полузапретным, но при этом он популярен в мире (например, у антиглобалистов, подвергающих правительства западных государств постоянной и жесткой критике и симпатизирующих российской политике по отношению к Грузии). В самом регионе все основные акторы идентифицируют себя через «Южный Кавказ», определенным исключением являются лишь Абхазия и особенно Южная Осетия. Эти же два государственных образования могут относительно легко поменять свою собственную идентичность и связать ее с Северным Кавказом и Россией в целом. Поэтому исключение Абхазии и Южной Осетии может поменять границы региона Южного Кавказа, но не приостанавливает процесс формирования его собственной политической идентичности285.

На мой взгляд, в рамках академических политических исследований региональной идентичности Южного Кавказа можно использовать в качестве основного методологического инструментария универсальную схему изучения конфликта, поскольку конфликты различного уровня и вида составляют «сеть безопасности», которая придает региону необходимую устойчивость и способствует удержанию ситуации в относительно стабильных рамках. Продуктивные возможности при изучении региональной идентичности имеют различные сравнительные методы, в том числе компаративный анализ, можно использовать метод сценарного прогнозирования. Универсальным методологическим подходом в исследованиях региональной идентичности может быть признан конструкционизм (конструктивизм), пришедший в политическую науку из социологии.

Три национальных государства и двадцать восемь народов, которые населяют Южный Кавказ, демонстрируют невозможность единого социокультурного менталитета на небольшой по мировым меркам территории. Однако данному региону присущи общие характеристики, которые делают любые мирные процессы затруднительными и объясняют постоянную конфликтность. По мнению известного норвежского ученого Й.Галтунга, препятствиями для любого мирного процесса на Кавказе являются: воинственный менталитет, менталитет «начальника» и

292

менталитет жертвы286. С этой точкой зрения можно согласиться, имея в виду то, что к менталитету традиционных обществ относятся и такие черты, как гостеприимство, щедрость, мужество, честь, достоинство. Фактор постоянной конфликтности создает основу для идентичности Южного Кавказа, примерно так же дело обстоит и с Северным Кавказом, но здесь существует общероссийская идентичность внутреннего региона.

Деление на Северный и Южный Кавказ возникло уже после крушения Советского Союза и носит преимущественно политический характер. Конечно, оно накладывается на географические реальности, которые связаны с наличием горного кавказского хребта и выделяют в качестве Южного Кавказа - географическое Закавказье.

Формирование идентичности Южного Кавказа происходит постепенно. Динамика данного процесса включала несколько этапов. Первый - институционализация государственности трех национальных государств региона (Азербайджана, Армении, Грузии), которая осуществлялось на фоне постоянных протестов и требований независимости непризнанными государствами (Абхазией, Нагорным Карабахом, Южной Осетией). Второй этап состоял в поддержании «замороженности конфликтов», соблюдении соглашений об их прекращении, охране территориальной целостности существующих национальных государств. На третьем этапе произошла «разморозка двух из трех существующих конфликтов» в форме «пятидневной войны» России и Грузии. После этого Российская Федерация вернула свои военно-стратегические позиции в регионе, утраченные после закрытия в 2005 году военных баз в Грузии. Россия создает свои базы в Абхазии и Южной Осетии, продлила до 2044 г. нахождение базы в Гюмри (Армения). Свое влияние в регионе расширили Турция и Иран. Западные страны наоборот потеряли свое доминирование в регионе, поскольку были заняты своими внутриполитическими проблемами, экономическим кризисом, конфликтами в Ираке и Афганистане. Однако влияние США, ведущих европейских государств, международных организаций значительно в Грузии, Азербайджане, Армении, Карабахе.

Политическую идентичность Южного Кавказа преимущественно определяют три национальных государства, хотя роль непризнанных или частично признанных государств несколько выросла за последнее время. Два региональных актора реализуют многовекторную политику (Азербайджан и Армения), Грузия - прозападное государство, такие «спорные государства», как Абхазия и Южная Осетия, имеют явную пророссийскую ориентацию, а Карабах находится преимущественно в орбите влияния западных стран, но и роль России для данной территории немаловажна.

«Пятидневная война» между Россией и Грузией из-за Южной Осетии в значительной мере изменила ситуацию на всем Южном Кавказе в пользу российских геополитических интересов. Российская Федерация смогла одержать военную победу над Грузией, отстоять фактическую самостоятельность двух пророссийских республик, признать их в качестве самостоятельных государств, что немало, учитывая, что Россия - это один из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Миссии ОБСЕ и ООН прекратили свою деятельность на Южном Кавказе за исключением Грузии. Россия не допускает распространения деятельности этих миссии на Абхазию и Южную Осетию. Все предыдущие соглашения, заключенные под эгидой ООН и ОБСЕ в 1992-1994 гг., в связи с изменением ситуации, утратили свою силу. Два конфликта на Южном Кавказе перешли в разряд урегулированных, хотя и неопределенных с юридической точки зрения.

Однако итоги «пятидневной войны» можно интерпретировать как двойственные, поскольку в некоторой мере они ослабили позиции России. Так, например, Российская Федерация не смогла обеспечить признание новых государств Южного Кавказа в рамках ШОС, СНГ или ОДКБ. События августа 2008 г. сказались и на обострении обстановки на российском Северном Кавказе. Признание Абхазии и Южной Осетии очень сильно воодушевили этнических сепаратистов и, особенно исламских фундаменталистов, действующих в этом российском регионе.

Федеральным властям России на Северном Кавказе противостоит хорошо организованная политическая (преимущественно исламская) оппозиция, действующая посредством системы насильственных действий, применяемых против властей и своих сограждан (экстремизм, угрозы, теракты, политические убийства и пр.). Вооруженные атаки на представителей силовых структур и власти происходят на Северном Кавказе практически ежедневно, что, по понятным причинам, не является нормальным явлением для мирного времени. Попытки интенсивного экономического развития региона со стороны федеральных властей пока не могут обеспечить его стабильности. В условиях, когда федеральные законы не принимаются населением в качестве главенствующих правил, общество регулируется внутренними отношениями, этническими традициями, исламским правом. Ислам приобретает все большую роль на Кавказе, становясь ключевым фактором политики.

Представляется, что Россия заинтересована в дальнейшем формировании и укреплении идентичности Южного Кавказа, поскольку альтернативный проект «Кавказ», появившейся в 2009-2010 гг., играет в настоящее время на руку сепаратистам и исламистам на Северном Кавказе. В регионе Южного Кавказа значительно возрастает роль Грузии, пытающейся реализовать новую линию, направленную на формирование стабильного, единого, свободного Кавказа, нацеленного на вхождение в Европейский Союз288. Учитывая прозападную политику грузинского государства, подобный проект явно невыгоден России289, которая должна предпринять все усилия для поддержания своей целостности и обеспечения стабильности на Северном Кавказе.

Потенциально возможны, на мой взгляд, четыре проекта трансформации региональной политической идентичности Южного Кавказа в ближайшее десятилетие.

Возможен также и вариант синтеза третьего и четвертого проекта, когда период конфронтации великих мировых и региональных держав, международных организаций будет меняться на период «перезагрузки» отношений между ними. Что- то подобное мы как раз наблюдаем в мировой политике в настоящее время. Дальнейшее продвижение в формировании идентичности Южного Кавказа напрямую зависит именно от контента внешней среды региона. Внутренние факторы конструирования идентичности Южного Кавказа пока находятся на втором плане.